Адренохром

Лучший способ привязать человека к себе – свести его с ума. Стать катализатором его собственной шизофрении и собственноручно вырезать свое имя на каждой из галлюциногенных картин в его сознании. Взять на себя функции дилера адренохрома. В таких дозах, с которыми слабый организм уже не способен справляться. Не менее ста грамм. Доступный в аптеках его родственник - адренохром моносемикарбазон – почти невозможно достать без оформления рецепта врача. Его точную дозировку невозможно просчитать для каждого из реципиентов. Гораздо проще заставить организм вырабатывать его самостоятельно и не «глушить». Семикарбазон и моносемикарбазон предотвращают развитие психоза от адренохрома. Результатом употребления станет ощущение счастья и радости, «движуха» и лёгкое отупение. Тихая поступь шагов может быть очередным порождением больного мозга. Она может быть настоящей, но тешить себя надеждами - не самый лучший выход. Не в этом случае. - Юно? Все, что ты слышишь, делится на реальные вещи и галлюцинации. Пытаться угадать из двух вариантов – все равно, что играть в русскую рулетку. Новехоньким револьвером с наполовину заряженным барабаном патронов. Одна ошибка – и выпущенный из дула свинец вскроет тебе череп, стирая все следы твоей оплошности. Проще не надеяться. Не верить. Не прислушиваться к шагам в темном коридоре. - Юно, где ты? Галлюцинации искажают время. Тебе может казаться, что ты прожил несколько лет в Венеции, прошел всю вторую мировую или воссоздал империю вместе с очередным диктатором, но в реальности пройдет лишь пара минут. Ты можешь сжать 24 часа в своем сознании до пяти секунд. Твоих личных шизофренических пяти секунд, в реальность которых будешь верить только ты сам. - Юно, я знаю, ты здесь. С галлюцинациями нельзя разговаривать. Нельзя давать себе повод утвердиться в их реальности. Нельзя идти у них на поводу. Нужно избегать прямого столкновения с ними, уходя в тень, уползая в угол, сжигая мосты. И можно не заботиться о тихом отступлении – порождения твоего сознания всегда найдут тебя, по запаху, по учащенному ритму бьющегося сердца, по свету от пылающего в крови адреналина. Найдут и схватят за плечи. - Юно, почему ты не отвечаешь? Обнимут и прижмут к себе. Ты можешь даже ощутить пальцами шероховатую ткань рубашки, или поднять взгляд и увидеть столь знакомое лицо. И дать очередному миражу имя. - Джеджун. Отчеканить бесцветным голосом. Словно не его ты ждал все три года в Венеции, словно не его пытался спасти от плена в затянувшейся войне, словно он не был тем самым диктатором во главе восходящей империи. Галлюцинации питаются эмоциями, перенимают их цвет, становясь все более навязчивыми и ощутимыми. Вот только они никогда не впишутся в картину с названием «реальность». Они навсегда останутся в параллельном мире. - Джеджун, я слышал, у вас все хорошо. Я видел, как ты играешь в новом сериале. Я слышал твою песню. И видел рекламу. Успешные люди похожи на скаковых лошадей. Всегда есть владелец скакуна, получающий немалые проценты с каждой выигранной конем трассой. За спиной кумиров миллионов всегда есть серые кардиналы, пересчитывающие очередную прибыль. Лошадь можно купить, поставить на ней клеймо, приручить. Человека можно удержать необходимостью. И каждый его успех посыпать мелкими пурпурными кристаллами, заставляя прирученного питомца тут же жадно их слизывать. - Ты слушал наши новые песни, Джеджун? Ты видел чарты? Мы снова на пике популярности, Дже. Очередная победа похожа на кусок рождественского пирога. Невероятно красивая и аппетитная, с неизменным алым блеском на белом креме. С таким же вкусом последующего безумия. И прилагающийся пунш из семикарбазона. Точно высчитанная доза, чуть больше, чем нужно было бы для простого развлечения. Точно вымеренное время наступления «эффекта» с выбросом энергии. И очередное успешное выступление. Пожалуй, то же самое чувствует скаковая лошадь, пробегающая через финишную ленту. - Наши достижения очень радуют нашего дядюшку Санту, Джеджун. Он становится таким щедрым и дарит нам бордовые конфеты. И заботливо крошит их в мелкие кристаллы, чтобы нам было удобнее их есть. Все, что ты себе придумываешь, может стать твоим спасением или твоей погибелью. Галлюцинации и реальность – лишь две стороны одной медали с названием «судьба». И вся твоя дальнейшая жизнь зависит от банальной игры «орел-решка». Можешь попытаться укусить за руку того, кто вручил тебе эту монету. - Чанмин не любит конфеты, ты знал, Дже? Именно эти алые раскрошенные леденцы. Он прячет расфасованные по маленьким полиэтиленовым пакетикам сладкие кристаллы среди своей одежды. С галлюцинациями можно делиться секретами, все равно они знают тебя лучше тебя самого. Все равно у вас всегда все тайны – общие на двоих. - А я их нашел. Ты хочешь конфет, Джеджун? С шизофреническими плодами своего сознания можно разделить удовольствие от очередного чаепития. От еще одной сладкой порции катализатора. Можно насыпать багровых крупиц себе на язык и жадно целовать самую любимую из всех галлюцинаций, передавая частички пылающего на губах безумия. Можно разжечь в ней сексуальное желание и тут же погасить его своим телом. Но только реальный человек останется обнимать тебя, пока ты пытаешься заснуть. И только он будет ронять слезы на твое лицо, сжимая крепче в объятиях. И только он спасет тебя от последнего шага в багровую пучину безумия. И только за него ты будешь готов держаться до последнего вздоха. И только ради него будешь продолжать бороться, выкидывая очередной пакетик с бурыми гранулами. И только его ты будешь любить.