Я рядом

Чан снова сидит допоздна и варится в своих мыслях. Он очень редко показывает кому-то свои плохие эмоции. Бан Чан может улыбаться и смешить кого-то, когда у самого на душе погано и хочется только спрятаться в комнате да писать грустную лирику. Бан Чан может расчувствоваться во время речи в конце концерта или во время получения награды и показать публике слезы, на которые всегда бурно реагируют. Бан Чан может стать серьезным и указывать мемберам на их ошибки или недоработки во время записи партии или работы над текстом песни. Изредка Бан Чан даже может сказать, что устал, что ему что-то сложно дается, что он скучает по семье в конце концов. Но Бан Чан не покажет и не скажет ребятам, что его что-то задело или расстроило, что-то тяготит его или рвет изнутри. Он не расскажет, что сегодня так долго был в душе, потому что сначала умывался горькими слезами, сползая в беззвучном крике вниз по плитке, и только после смог собрать себя по кускам и намыться. Он не расскажет, что на него слишком много всего навалилось и он боится не справится. Он знает, что всем тяжело и грустно временами и что это нормально, но не может позволить себе разговаривать с ребятами о том, что его в очередной раз накрыла тревога от пожеланий скорейшей смерти ему и всем членам группы под каким-нибудь постом. Чан искренне не понимает, почему им вообще такое пишут, почему кого-то настолько сильно злит одно лишь их существование. Ему плевать на гадости в свой адрес, но если они касаются детей, то он не может это отбивать, и его броня начинает трещать по швам. Он знает, что это плохо, но вместо того, что попросить чьей-то поддержки, привычно поливает себя грязью за то, что он никчемный и ненадежный лидер. Мерзость в адрес группы и себя лично все мемберы периодически слышат и видят. И порой в купе с остальным давлением и стрессом это достигает предельной отметки. В такие моменты некоторые предпочитают закрыться в комнате, спасаясь фильмами и вкусняшками. Кто-то идет прогуляться и проветрить голову. Кто-то выливает мысли на бумагу в виде песен, которые никто никогда не услышит. Лидер же все еще ищет тот самый идеальный вариант, который будет работать безотказно и в любой ситуации. Он перепробовал кучу всего, даже аккуратно спрашивал совет у Минхо, но временами не спасает абсолютно ничего. Чаще всего Криса кроет по ночам. Поэтому он предпочитает работать до утра или вообще без остановки пару дней, изматывая себя до предела. Если повезет – заснет, а если нет – не поспит пару дней и потом вырубится на сутки. Но ему необходимо работать в такие моменты, необходимо чем-то себя занять, чтобы не думать, чтобы не запускать шестеренки депрессии в своей голове. Его режим никому не нравится, но обсуждать Чан это на отрез отказывается, объясняя такое поведение огромным количеством работы, которую ему нужно сделать для любимых детишек. Каждый знает, что группа Бан Чану особенно дорога. Он ждал их почти восемь лет и теперь выкладывается даже не на сто процентов, а на тысячу, отдавая себя без остатка и делая для них так много, как может. За это его любят и уважают все без исключения. Пожалуй, Феликс - единственный, с кем он чаще всего дает слабину и позволяет коснуться своей израненной души. Ликс это воплощение солнца. Теплый, мягкий, тактильный, понимающий и сияющий. Бан безмерно благодарен ему за эти качества, потому что даже в самые темные дни, Ли сможет согреть его. С Феликсом объясняться проще, чем с другими ребятами. Как-то Чан даже упомянул об этом на каком-то интервью. Английский язык, такой родной для них обоих, всегда поможет отыскать нужные слова для внутренних, глубинных и больных переживаний. Иногда они просто сидят и болтают обо всем на свете, а потом Крис набирается смелости и говорит о той боли, которую испытывает. Он понимает, что каждый из них сам выбрал эту индустрию, зная про ее минусы, про желание некоторых фанатов залезть айдолам под кожу, вытряхнуть их наизнанку, поиграться словно в куклы. Понимает, но мемберы стали для него второй семьей, и все это ощущается слишком остро. Чан действительно старается как можно меньше обращать внимание на прилетающий в их адрес негатив, сосредотачиваясь на позитиве стэй и работе над дальнейшим продвижением группы, но не может ничего сделать с тем, что какие-то слова и угрозы летят прямо в его сердце и укрыться от них невозможно. Он переживает даже не за себя, а за других ребят. Крис настолько сильно боится, что периодически ему снятся кошмары. Это обостряется, когда идет промоушен нового альбома или во время тура. Иногда Минхо замечает его состояние и интересуется здоровьем Чана. Только вот лидер лишь привычно улыбается в ответ и говорит заезженное «все в порядке». Разумеется, тот не верит ему ни капли, что отчетливо читается в его чуть прищуренных глазах, но дальше тему не продолжает. Он только поджимает губы и кивает, а после потихоньку начинает перетягивать на себя все больше обязанностей Бана, чтобы тот мог немного отдохнуть. Феликс не спрашивает его ни о чем. Это яркое солнышко приходит с предложением сделать массаж, напитком или едой. Они просто проводят время вместе в тишине или за разговором. Ликс обнимает его, улыбается, говорит приятные слова, и Чана немного отпускает. Хан и Чанбин предпочитают не трогать Криса в такие моменты, потому что понимают, что если он не просит о помощи, то лучше сделать вид, что все в порядке. Ребята понимают, что не смогут что-то сделать, пока он не попросит их, пока он пытается сохранять образ сильного и несокрушимого лидера. Они стараются не орать, не спорить и вообще строят из себя милых и послушных детей, чтобы не доставлять сейчас ему неприятностей и хлопот. Даже шумный Джисон ходит мимо Чана практически на цыпочках, потому что не знает, чем еще может помочь, а старший не спешит поделиться с ним этим сокровенным знанием. Бин иногда подходит и просто сидит рядом, потягивая чай и давая понять, что готов выслушать, если это потребуется. Надо отдать им должное. В основном они молча делают свою работу, стараясь изо всех сил. Крис видит это и внутри себя очень им благодарен. Хёнджин тоже ходит притихший или липнет с обнимашками, заботясь о Чане как может. Таскает ему вкусняшки втихую или дарит приятные мелочи. Хван всячески старается привнести в его мирок комфорт и уют, поэтому на столе или тумбочке периодически появляются свечи с любимыми запахами лидера или цветы. В силу того, что Джини ложиться также поздно, как и трио продюсеров, зачастую именно он укрывает задремавшего Бан Чана пледом и выключает свет. Сынмин всем своим видом выражает поддержку и спокойствие. Он словно скала посреди шторма, которую ничто не способно сдвинуть даже на миллиметр. Его проницательный взгляд пробирает до дрожи, и временами Крису кажется, что тот добирается до самых темных и затаенных уголков его души. Но он не отворачивается, не пугается, лишь пытается сказать, что все будет хорошо, и он справится со всеми внутренними демонами, а его детишки будут по одну сторону с ним до самого конца. Почему-то именно тотальное спокойствие Мина позволяет однажды Чану дать волю своим эмоциям и расплакаться за поеданием лапши. Он знал, что младший не ударится в утешение и подбадривание, а даст выпустить скопившийся стресс без лишних слов. А Чонин… Чонин, как и другие, очень хочет, чтобы Бан Чан разделил с ним свою ношу, поэтому постоянно повторяет, что он рядом. Только вот макнэ – единственный человек в группе, перед которым Чан никогда и ни за что не будет слабым. С ним Крис всегда милый, трепетный и заботливый, если дело не касается работы. Для переживаний и тревоги места в их взаимоотношениях точно нет. Ян слишком особенный для него. Этот малыш пережил много трудностей, не сломался в очень жестких для него условиях, всегда спокойно принимал критику в свой адрес, не капризничал и много над собой работал. Разве Чан может делить с ним эту темноту? Разве может допустить, чтобы Чонин переживал или пачкался в том негативе, что затапливает временами лидера? Нет-нет-нет, это совершенно недопустимо. Так Крис решил для себя однажды и продолжает следовать этому правилу по сей день. Только вот старший не учел, что его драгоценный и тщательно оберегаемый Йенни совсем не глупый. Он прекрасно видит, как Бану периодически настолько плохо, что это отражается в его поведении, позе, мимике и глазах. Чонин чувствует огромную стену, которая стоит между ним и австралийцем. Это настолько печалит его, что он делится этим с Чанбином и Сынмином, но те могут лишь выслушать его, потому что сами знают не очень много. Ян надеется, что в будущем наступит день, когда лидер либо поймет, что с ним можно поговорить о своих переживаниях, либо Чана доведут до ручки, и он сорвется при нем. И хоть макнэ искренне верит в то, что сможет заслужить его доверие раньше нервного срыва, оказывается, что есть еще и третий вариант. Довести могут самого Чонина. После очередной изматывающей тренировки Бан Чан собирается провести свою традиционную комнату не смотря на плохое самочувствие, которое тревожит уже не только мемберов, но и менеджера. Мемберы уезжают в общежитие, но Чонину приходится вернуться в студию. В итоге он решает заодно заглянуть к хёну на эфир, чтобы одним глазком проверить его состояние. К тому же стэй наверняка были бы рады увидеть его, ведь сам Ай Эн уже довольно давно не появлялся на трансляциях. Тихонько постучав в комнату Чана, он приоткрывает дверь и немного показывается лидеру, чтобы тот знал, кто потревожил его во время V-live. - Чонин-а, - Крис не сдерживает нервный смешок, когда видит младшего. – Чего вернулся? Забыл что-нибудь? О, хочешь поздороваться со стэй? – парень натягивает свою привычную широкую улыбку. Для фанатов может и не происходит ничего подозрительного, но макнэ окидывает австралийца изучающим взглядом и начинает злиться. В глазах Чана хорошо читается волнение. Руки Чана напряжены и сцеплены в замок. На щеках заметен выступивший румянец. Улыбка явно натянутая, а на шее видны чуть вздувшиеся вены. И все его тело мелко подрагивает. Ай Эн понятия не имеет, что произошло до его прихода, но это становится последней каплей для его терпения. Ян никак не думал, что сорвется раньше лидера, он не хотел лезть на его столь тщательно охраняемую территорию, потому что думал, что его считают недостойным и ненадежным, но черт возьми! Эту глупую трансляцию нужно заканчивать. Прямо сейчас. Нужно было настоять на том, чтобы Криса отправили отдыхать, а не позволять ему снова доводить себя до состояния фарша. Выдохнув и подавив в себе желание разнести студию и хорошенько встряхнуть своего хёна, Ай Эн улыбается самой очаровательной своей улыбкой и появляется в кадре. - Привет, стэй, - протягивает юноша. – Всем привет, - махая своими ладошками камере, Чонин подходит к Чану и опускает руки на его напряженные плечи. – Да, я был таким рассеянным после тренировки, - абсолютно спокойно говорит макнэ, начиная разминать мышцы Криса. – Но и ты Чанни-хён снова заработался, раз забыл о помощи своему любимому донсэну, - на щеках младшего появляются обворожительные ямочки. Пока шестеренки в голове Бан Чана медленно и со скрипом крутятся, пытаясь сложить 2+2 и понять, что происходит, чат взрывается огромным количеством сообщений, следить за которыми становится абсолютно нереально. Стэй приветствуют Ай Эна, говорят о том, как сильно скучали по нему, пишут, что они слишком милые. К счастью, негатив хоть и проскальзывает, но тут же тонет в куче смайлов с сердечками и прочими восторгами. Чонин с успехом заполняет своей болтовней эфирное время. Сейчас Ян был благодарен пресловутому фансервису как никогда, потому что по большей части внимание обращено на их взаимодействие. - Вы же отпустите его со мной, правда, стэй? – очаровательно улыбнувшись, он двигается ближе к камере и делает вид, что читает комментарии. Ему сейчас было откровенно наплевать на все то, что пишут фанаты. В его голове бьется единственная мысль – закончить эту пытку поскорее и вправить мозги старшему. Не позволять злости накрыть его с головой и оставаться милашкой удается с трудом, но Ян справляется с собой, потому что долго строить из себя лапочку не планирует. - Отлично. Спасибо большое, стэй! – юноша подмигивает камере. – Приоткрою вам маленький секрет, - загадочно произносит Чонин. – Вы точно будете рады, когда я покажу то, над чем так усердно работаю. Это вас не разочарует, так что ждите! Мы подарим вам много нашей любви. Всем пока, - помахав всем на прощание, Ай Эн быстро и успешно завершает трансляцию. Бан Чан, который в последние пару минут лишь улыбается и машет рукой, все еще пребывает в прострации. Он не представляет, что такое взбрело в голову их макнэ, и почему Йенни выкинул такое. Мысленно Крис уже прокручивает варианты того, как будет объяснять произошедшее менеджеру, ведь вопросы о спешно прерванном лайве явно будут, но скорее всего больше вопросов будет о помощи Чонину и о их эфемерной совместной работе. И его совершенно не волнует, что лайв и так почти добрался по длительности до часовой отметки, или что он вымотан до предела, и поспать ему советует уже чуть ли не весь стафф. Австралиец уверен, что ему срочно нужно придумать причину произошедшего и извиниться перед менеджером, но это он сделает чуть позже. - Эм… - неуверенно начинает Чан. – А что… - Замолчи, - резко обрывает его младший, наплевав на все правила приличия. Отойдя к двери и провернув в замочной скважине ключ, Чонин несколько раз дергает ее на себя, убеждаясь, что небольшая студия закрыта. После он выключает верхний свет, оставляя только свечение от экрана ноутбука и утягивает Чана на диван. Лидер уже не удивлен действиями младшего. Он в шоке, который усиливается, стоит макнэ уверенно забраться на его бедра и обхватить холодными пальцами лицо, не позволяя разорвать зрительный контакт. - Я взрослый, ясно? Я уже давно не милый маленький макнэ, которого надо только оберегать и поддерживать. И я не слепой. Я вижу и чувствую, что тебе плохо, что тебя терзает и гнетет что-то временами. И мне больно. Мне дико больно, когда я снова вижу твой потухший болезненный взгляд и слышу сухое утешающее «я в порядке». И я рядом. Я всегда рядом с тобой, Чан-а, чтобы ни случилось, я готов принять любые твои чувства, даже самые темные, - отчаянно шепчет Чонин, чувствуя, как сжимается его сердце. – Не смей меня отталкивать, не смей давать мне поводы думать, что я ненадежный и слабый для тебя, не смей закрывать свое сердце на сотню замков от меня. Я так сильно, - голос его дрожит, но столь долго удерживаемые внутри чувства продолжают выливаться на старшего. - Так сильно дорожу тобой. Я не могу потерять тебя, слышишь? Я люблю тебя любым. Все ребята любят тебя любым. Мы примем тебя, ведь мы семья. Одна семья, понимаешь, ты, чертов дурак?! Ему хочется кричать, царапаться, кусаться и биться в самой настоящей истерике, только чтобы разрушить до основания эту идиотскую стену между ними. Между старшим и младшим. Между лидером и макнэ. Ай Эн осторожно спускается ладонями по горячей шее к плечам, а после проводит ими по широкой спине, покрывшейся испариной, и окончательно заключает австралийца в объятия. Ян роняет голову на его плечо и судорожно выдыхает. В горле стоит ком, а пульс поднимается выше, чем на тренировке.   - Йенн-и…, - охрипшим голосом говорит Чан. - Нет, прошу, не говори ничего сейчас. Просто обними меня, - он закрывает глаза, надеясь ощутить вскоре теплые руки старшего на своем теле. – Можешь не делать больше ничего. Только обними. Позволь хоть на пару минут оказаться к тебе близко. Позволь коснуться твоей души хоть на мгновение. Но Чан не двигается. Слезы катятся градом по щекам, руки безвольно повисают вдоль тела, а в висках стучит. Силы окончательно покидают Криса. Настолько жалким он никогда себя не чувствовал, хочется исчезнуть, раствориться. К счастью, Чонин реагирует быстрее, чем лидер успевает мысленно опустить себя ниже плинтуса. Он прижимает старшего к себе настолько сильно, насколько может, чтобы тот почувствовал, что не один, что не покинут и не брошен. Рубашка юноши начинает намокать от соленой влаги и пачкаться в остатках макияжа Чана, который дрожащими руками несмело все же приобнимает его. - Ни одна вещь в этом мире не сделает тебя слабым или никчемным для меня. Ни одна вещь в этом мире не заставит меня отвернуться от тебя, - произносит Чонин, утыкаясь носом в изгиб шеи и заботливо гладя австралийца по спине. Они сидят в объятиях друг друга с полчаса, проигнорировав несколько звонков и сообщений от менеджера и ребят. Сейчас важно было только то хрупкое доверие, которое начинает выстраиваться между ними. Ответить они успеют позже. Крис разлепляет веки и чуть щурится, привыкая к синему свечению от экрана, которым освещена комната. Он ощущает шумное дыхание младшего на своей коже и его успокаивающие поглаживания. В голове нет желанной пустоты, она все еще забита прорвой мыслей, которые готовы разорвать ее. Чан шмыгает носом и сильнее сжимает младшего руками. - Я ужасный лидер, да? – говорит Крис, тихо выдохнув и попытавшись справиться с собственным голосом. - Ты человек, хён, - набравшись смелости Ян смотрит на старшего, который наконец расслабляется. – И то, что тебе больно – не делает тебя плохим или хорошим, - положив ладонь на щеку лидера, он немного поворачивает его голову, чтобы встретиться взглядом с его чуть припухшими глазами. – Прошу, позволь и мне быть твоей силой и опорой, позволь быть рядом, позволь делить твою боль. Сейчас я готов вернуть тебе всю нежность и заботу, которую получил за все эти годы. Только позволь... - Кажется, наш малыш и правда повзрослел, - Чан улыбается, запуская руку в растрепанные волосы младшего. - Я – макнэ группы, это не изменится никогда. Но, хён, за ее пределами, вне камер, в нашей обычной жизни я уже давно такой же взрослый человек, как и вы. И, пожалуй, только ты до сих пор игнорируешь это, - качает головой Ян. – Я могу позаботиться не только о себе, и я хочу заботиться не только о себе, - шепчет Чонин и, наклонившись, осторожно целует Криса в висок. – Я рядом. Всегда. Даже если тебе это не нужно. Прошу, помни об этом, - зарывшись пальцами в осветленные волосы лидера, он снова прижимается к нему. Телефон Чана в очередной раз противно вибрирует. Приходится ответить на звонок, потому что долго игнорировать звонки обеспокоенного менеджера точно не стоит. Спустя несколько извинений и клятвенных обещаний, что оба в порядке и скоро уже поедут из студии домой, разговор заканчивается. Переглянувшись, они кивают друг другу. Чонин поднимается и, включив свет, открывает дверь, Бан в это время выключает ноутбук и укладывает его в сумку. - Я могу… Нет, не так. Сегодня я ночую с тобой, - выходя из комнаты, Ян цепляет пальцами руку старшего и мягко улыбается ему. Сегодня Чан точно будет спать спокойно, ведь младший смог затопить его сердце нежностью и окружить заботой. Сегодня Чану впервые за последнее время легко дышится. Сегодня он ярко улыбается и думает, что сможет позволить себе показать свои чувства перед тем, от кого когда-то так наглухо закрылся.