But I'm tired

Я совсем не люблю слоняться без дела, а сейчас мне действительно нечем заняться. Я не нахожу себе места который день. Смотрю тупые, совершенно лишённые какого-либо смысла передачи, щёлкая каналы, на которых транслируют одно и тоже. На этом дурацком телевидении показывают хоть что-то вразумительное? Завариваю очередную кружку кофе, да покрепче, выхожу с ней на балкон и спотыкаюсь о целую батарею смрадных стаканов : кофе, кофе, кофе, бурбон, кофе. Скоро и та, что у меня в руке присоединится к выставке. Это всё нужно разобрать, помыть и расставить по местам, но мне так лень этим заниматься. Достаю сигарету. Чёрт, последняя. Встряхиваю головой, что стало уже привычкой, чтобы не подпалить волосы. Нет. Я так больше не могу. Порылся в ящиках, наконец нашёл листок и ручку. Вытащил изо рта эту дрянь и положил перед собой на столе, так и не прикурив. Несколько минут я сидел и всматривался в чистый лист, будто там было что-то эдакое. Моя рука начала дрожать и ручка в ней сотрясалась тоже. Я начал. «Здравствуй, Чино, Это ещё одно глупое письмо, которое не дойдёт до тебя так же, как и остальные. Впрочем, я уже давно тебе не писал, извини. Как ты? Я не нахожу себе места. С тобой я чувствовал себя нужным. Нужным не только тебе и парням, а нужным всему миру. Буквально. Я знаю, что объяснил не совсем понятно, но ты поймёшь меня. Ты всегда меня понимаешь. Я был одержим и не задумывался над тем, что всё могло обернуться именно так. Досадно. А знаешь, я живу и вспоминаю то время, которое мы посвящали друг другу. В отличие от тебя, я помню. Я сварил кофе и вспомнил, как готовил для тебя, как ты готовил для меня. А помнишь, чем закончился последний раз? Конечно не помнишь, ведь для тебя это совсем не важно. А я помню всё до мелочей, Чино. Походы в магазин (нет смысла спрашивать помнишь ли), "случайные" взгляды на репетициях, после которых мы торопились домой и утопали друг в друге. Пьянки с фанатами после концертов, с которых мы тоже благополучно сбегали и прятались. Уединялись. Только вдвоём. Только ты и я, Чино. Эти мероприятия нас и сблизили. Помнишь? Ты выпил слишком много, хотя тебя предупреждали не раз. Мы все выпивали, но ты сильнее всех поддавался соблазну и тебе сразу сносило крышу. Ты безумен, Чино, и меня заводит это, скажу честно. Ты был в невероятно угашенном состоянии и никто не хотел подходить к тебе, потому что ты был чересчур агрессивен. Мне тогда тоже досталось, но я единственный из всех мог приблизиться к тебе на расстоянии пушечного выстрела. Почему ты подпустил к себе лишь меня стало известно только когда я притащил тебя к себе домой и усадил на диван. – Чи, – серьёзно начал откровенничать ты, когда бешеная одурь почти выветрилась. – я устал, Чи... – И ты притих. Твои щёки пылали хлеще самого сильного пожара, а из стеклянных карих глаз начали капать слёзы. Я чертовски обожаю твои глаза. С самого первого дня нашего знакомства твои тёмные глазищи пленили меня. Уже тогда я знал, что это навсегда. Чино, эй, Чино, ты же вовсе не на усталость собирался мне пожаловаться, верно? Ты притих и задрожал. Я потянулся к твоему лбу, чтобы прикинуть, был ли у тебя жар, но ты перехватил мою ладонь своими горячими пальцами и начал целовать. Твои губы невесомо касались синяков на моей руке, оставленных бутылкой и кулаками. В порыве истерики ты стал извиняться, но я совсем не обижался на тебя тогда. Тогда я увидел тебя таким впервые и не на шутку испугался. – Я нашёл в тебе покой, Чи... – После этого все слова стали лишними. Я никогда не забуду наш первый поцелуй, инициатором которого стал ты. Жадно. Настойчиво. Долго. Как ты и сказал, покой ты действительно нашёл, потому как твоя дрожь унялась и теперь ты смотрел на меня внимательно, точно понимая свои желания. Мы оба это понимали. – Но зачем тогда тебе я, если каждый день ты трахаешь очередную шлюху? – Я и сам не понял, зачем спросил это, наверное, чтобы позлить тебя, синяков же мне явно было мало. – Я не хочу. – Лишь спокойно ответил ты. – Я не хочу их больше. Ни одной. – И что же ты хочешь тогда? – Испытывающе спросил я. – Ясное дело, тебя. Я хочу тебя, Чи. – Почти прошептал ты. – Но как же твои речи о том, что я твой лучший друг, брат и так далее? – Так и есть, но, Чи... – Я лишь заткнул тебя глубоким поцелуем, ломая все видимые и невидимые преграды между нами, сливаясь с тобой, переплетая языки. Стянув с меня свитер, ты прошёлся пальцами от самой макушки, по позвоночнику и обратно, останавливаясь на шее, ты начал покрывать её поцелуями, что было для меня чертовски приятно. Каждое твоё прикосновение всегда отдавалось мурашками на моей коже. – Чино, – позволил себе простонать в поцелуй. – ты напишешь потом песню, основываясь на этих минутах? – Ты ничего не ответил, но я знал, что напишешь. И не одну. Освободив меня от ненужной тебе одежды, ты принялся медленно двигать рукой, с каждым движением всё сильнее сжимал мой член, но резко отпускал, так продолжалось недолго и я наконец расплылся в блаженстве рядом с тобой. Я ещё раз взглянул на тебя, и в твоей руке я узнал лезвие. Тонкое. Холодное. Острое. Я внимательно и вопрошающе заглянул в твои глаза, но ты лишь усмехнулся, достал зажигалку и подпалил остриё. Схватил меня за запястье, сколько я ни сопротивлялся, всё бесполезно. Сначала было горячо, затем ещё горячее, а потом больно защипало. Стало невыносимо и я дал тебе в челюсть. Взглянул на руку. Яркой струйкой сочилась кровь, а розовый след от ожога ужасно болел. Пока ты плевался кровью и проверял на целостность свои зубы, я схватил тебя за волосы, впечатал в подушку и не церемонясь вошёл во всю длину. Прости, если было больно. Мне стало так обидно, горько, гадко, больно. Затем снова поцелуи, прощения и клятвы. Только нежно, обдуманно и на трезвую голову. Чино, мне очень тебя не хватает. Я не знаю где ты и чем занимаешься. Ты просто ушёл тогда, не сказав ни слова, но почему? Я надеюсь, ты вернёшься и всё объяснишь. Я посмотрел на тот шрам и мне стало грустно. Сейчас мне намного больнее, чем тогда, Чино.» Сквозняк захлопнул балконную дверь. Моё сердце застучало очень быстро и надежда проснулась где-то внутри меня.

И бурбон в твоих руках, как извинение. Брось его. Иди ко мне. - Сигарета есть? - Для тебя. Последняя.