Я...

— Тётя! — Мин Юнги, ты приходишь ко мне уже шестой раз на неделе. Сколько мне ещё нужно повторить, что я не могу рассказать где она? — женщина стояла в дверном проёме и старалась закрыть дверь от сына своей подруги детства, но парнишка отчаянно боролся за то, чтобы получить информацию о местонахождении Лалисы.       Мин Юнги по природе своей всегда был парнем упёртым и не знающим чувства стыда. Это знали и его родители, и тётя, и сама Лиса. Если он и установил себе цель, то всегда добирается до неё, с пулемётом или нет.        Дверь резко раскрывается и Мин наваливается на неё, чтобы старшая не смогла её снова закрыть. Смотря на мать Манобан, Юнги тяжело дышал, а после вновь стал серьёзным и заметил сердитый взгляд старшей. Сейчас он доиграется и его просто-напросто отпиздят в этом подъезде. Юн понимал, что сегодня единственный нормальный выходной женщины, но ему правда важно было знать где Лиса. Он хотел извиниться. А девушка в свою очередь совсем не хотела его видеть, не выходила ни на связь, ни из дома. После той ночи Мин мало что помнил, но понимал, что натворил что-то ужасное. А что именно? Обрывки… Обрывки… Помнится только то, что он просил Лису заметить его не в качестве друга, а в качестве парня. И… всё? — Мин Юнги, я сейчас твоей матери обо всём расскажу. Уж она то задаст тебе трёпку, — начала угрожать женщина, но Мин все же не отошёл от двери. Его это не напугает, ему 23 года. Тем более ни мать, ни отец никогда руку на него не поднимали, а крики, что были редки в их доме, были не такими уж и громкими и разрушающими психику. Сглотнув, Юнги понимал, что ведёт себя как ребенок, но он уже ничего не мог поделать, так как отступать некуда. — Просто скажите где Лалиса. Я ничего не прошу больше, просто хочу знать где ваша дочь, — всё также требовал Мин, а взгляд его становился всё более жалобным. — Юнги, перед отъездом Лиса попросила не говорить куда она поехала, в особенности тебе. Я не знаю, что там твориться в ваших отношениях, но скоро твоя одержимость сведёт с ума не только тебя и её, но и меня, — старшая тяжело вздохнула, потёрла переносицу и пыталась придумать, как отвадить от квартиры младшего. Вроде парень-то он хороший, но дочку она любит сильно и вряд ли предаст, всё ж слово ей давала. — Просто поймите… Мне очень это важно. Настолько важно, что вы даже не представляете, — быстро, почти не дыша, выговорил Юнги, стараясь успокоить бушующих в голове тараканов, которые начали подавать знак тревоги.       Лалиса сильно ненавидит его, а он всё только и делает, что портит их отношения ещё больше. Опустив голову, Мин бегает глазами по холодному полу этажа и старается понять, что именно ему предпринять ещё, чтобы выманить информацию из матери Лалисы. Старшая смотрит на парнишку, замечает каждое его нервное действие и переводит взгляд куда-то в сторону. — А ты копия своего отца… Если внешне ты сильно похож на Соёль, то вот по характеру и упорству ты прям в него, — от слов женщины юноша поднимает голову и смотрит удивленно на старшую, которая о чем-то задумалась.       Он и отец? Да нет. Они слишком разные. Отец же… он же… серьёзный настолько, что от его серьёзности сломается кирпичный дом. Да, может папа Юнги когда-то и дурачился, но в его воспоминаниях это было сильной редкостью. Сжав губы, Мин свёл брови к переносице, дожидаясь, когда женщина скажет ему где Лиса, где его Подсолнух, которого он так подвёл, где та, кто его так сильно ненавидит, но так хочется, чтоб этот процент ненависти превратился в процент любви. Сильной. Ужасно сильной любви, что даже те Орфей и Эвридика позавидовали. — Госпожа, я прошу вас, скажите где Лалиса. Я сделаю что угодно, но скажите где она. Я…

***

      Девушка сидит в беседке и смотрит на цветущий сад, который её дорогой дедушка когда-то посадил для своей уже покойной жены. Вот только среди красивых и ароматных роз, пионов, хризантем и прочих красивейших цветов росли ненавистные подсолнухи, тянущиеся к недостигаемой дневной звезде. Подсолнухи напоминали не только о знакомстве с мальчишкой, который был ей чем-то ненавистен, но и о нем самом. О чертовых мятных волосах, яркой кошачьей улыбке, которая очень часто казалась по-настоящему наглой, о таком приятном голосе, что согревал, как горячее какао в зимний денёк. Мальчишке, что так непринужденно звал её «подсолнухом».       Сжав в своей руке стакан сладкой воды, Лиса поставила его вскоре на стол и задумалась о том, чтобы прогуляться до реки. Сколько она уже здесь? Пол месяца? За эти три недели она не могла нормально спать, постоянно в голову приходили слова Мина. «Может быть если ты взглянешь на меня ни как на друга, а как на парня, может тогда твоя ненависть поутихнет?» Сможет ли она забыть всё это пренебрежение из детства? Сможет ли просто сказать, что тоже любит его, когда эти чувства и правда появятся? А если… — Ты слишком сильно задумалась, — низкий мужской голос отвлекает младшую от мыслей и заставил испугаться.       Дернувшись, Манобан перевела взгляд на дедушку и слабо улыбнулась тому, как он поставил перед ней только что приготовленные хвенсоны. Любимое лакомство из детства. Как она любила бывать у дедушки. Атмосфера дома пропитанного стариной и неизвестными ей воспоминаниями близких ей людей очень её успокаивала. Мужчина осторожно сел рядом с внучкой и взял в руки одну из булочек, а затем разделил её на две части. Лалиса же не медлит. Также аккуратно берёт горячую булочку и, подув, откусывает маленький кусочек, но после переводит взгляд на мужчину и тихонечко спрашивает: — Дедуль, а можно вопрос? — увидев одобрительный кивок, девушка продолжила. — Многие соседи говорят, что у тебя скверный характер, да и те, кто знал тебя в молодости, говорили, что это ты сейчас мягкий, а в свою юность так вообще…Короче, как бабушка в тебя влюбилась? — Моя Мисун? Как тебе сказать… — мужчина усмехнулся, и Лалиса с любопытством начала смотреть на дедушку, что тут же опечалился. Она не так часто приезжала к нему в гости, да и о любви мало что спрашивала, а историю её бабушки и дедушки так тем более не знала. — Моя Мисун сильно ненавидела, что я вечно какой-то хмурый и грубый, хоть я и был уроженцем из Тайланда. Потому она постоянно была рядом, ходила, так сказать, хвостиком. Меня это очень раздражало, но со временем я начал к ней привыкать, она не казалась мне такой проблемой, которая вызывает головную боль. Но в один из дней, когда мы уже были слишком близки духовно, я и сам не заметил как влюбился.

FLASHBACK

      Фестиваль фейерверков проходил на славу, но всё же самое главное этого праздника пока что не было показано. Небо уже окрасилось в темные цвета, и это радовало всех. Всех, но не одну пару, что давно уже молчала, идя рядом друг с другом по главной улице и рассматривая товары на прилавке. Мужчина оделся в более простой летний стиль, этот праздник не так сильно его волновал, в отличие от его спутницы. Девушка была одета в ханбок пастельных тонов, и это поражало каждого мужчину, что проходил рядом. Это было видно по их выражению лица, но на лице самого Тхирасака выражалось давно знакомое безразличие к чему-либо. Это девушку и огорчало, она старалась выглядеть красивой в глазах не тысячи парней, а одного единственного, что нравился именно ей. Вот только сам парень не мог показать того, что сердце у него готово выпрыгнуть. Он не понимал, почему при виде подруги его тело так необычно реагировало, то впадало в жар от прикосновений, то словно в холод бросалось когда девушка падала и ранилась. Услышав из громкоговорителей о том, что фейерверки вот-вот начнутся, парень посмотрел на свою подругу и хотел спросить хочет ли она чего-нибудь, но девушка опередила его: — Хочу хвенсон. Люблю эти булочки. — А?.. Тогда пойду куплю, — старший осмотрелся и понял, что поблизости прилавок с мучными закусками нет. Нахмурившись, Тхирасак нашёл свободную скамеечку и усадил девушку, проговаривая только то, чтобы она сидела тут и дожидалась его, вот только в результате, за одну минуту, он наказал ей столько, что был просто уверен, что она никуда не уйдет. Оставив с не очень спокойной душой подругу, парень направился на поиски её любимых булочек.       Вернувшись через какой-то промежуток времени, парень смотрит на пустую скамейку, а после в панике оглядывается. Неспокойствие на его душе усилилось. Куда могла деться девушка? Куда она могла пойти? А если она пошла за каким-то незнакомцем? Глупая ведь.       Сжав в руке пакет с булочками, Тхирасак направился выискивать девушку, бегая по площади и мосту, где было наибольшее скопление людей. Нигде. Совершенно нигде её нет. Тогда где же? Оглядываясь, парень, наконец, замечает знакомый ханбок и подаренный в волосах гребень. Девушка находилась возле реки, где совершенно не было людей. На этой стороне берега было темно, мрачно и скучно. Тхирасак побежал в сторону девушки и его, до этого тихий голос, произносится в крике: — Чхве Мисун! — девушка испугалась и, резко поднимаясь, посмотрела на парня, что тяжело дышал, держа эти чертовы булочки. Мисун сжала губы в тонкую полоску и собиралась с мыслями. Старший стоял в трёх метрах от неё, старался отдышаться, держал пакет и всё это время искал её. — Ты…! — Мне нужно тебе кое-что сказать, — неожиданно произнесла девушка, снова перебивая его, и парень сощурился, сводя брови к переносице. Сказать? Что именно? Чхве прикусила губу, но после отпустила и с уверенностью посмотрела на старшего, а Тхирасак видит в её глазах нескрываемое волнение, только не понимает к чему оно. Лишь младшая собирается с мыслями и выкладывает такие важные слова любви, как в небо, одновременно, запускаются фейерверки. Но этим двоим точно было не до них.

конец FLASHBACKa

— Так значит бабушка тебе первая призналась? — с удивлением спросила Лалиса, и мужчина довольно улыбнулся. Да, в его-то время так глупо было не понимать ни свои, ни чужие чувства, что это привело к тому, что его покинувшая этот мир жена так смело призналась ему в чувствах первая. Переведя взгляд на внучку, мужчина засунул в рот девушки половинку булочки и тихо засмеялся, когда недовольная Лиса начала жевать любимое лакомство. — Первая, — ответил дедушка, с нежностью посмотрев на свой сад. — А у тебя есть кавалер? Хороший какой-нибудь. — Кавалер? — девушка от этого незамысловатого слова начинает вспоминать всех тех с кем пробовала встречаться. <tab Это не длилось и больше трех месяцев, на каждого Лалисе было наплевать и с каждым она не пробовала целоваться. Может встречалась просто из-за интереса, а может из-за скуки, чтобы отойти от игр. Вздохнув, Лалиса напрягла извилины своего мозга и начала думать над тем, чтобы ей такого сказать, чтобы после дедушка не начал говорить о том, что пора бы уже найти достойного жениха, но перед глазами, как сонный паралич в одну из ночей, предстает Юнги собственной нахальной персоной. Резко раскрыв глаза, девушка с шоком смотрит на полупустой стакан и громко сглатывает скопившуюся слюну. А причем тут он? Прикусив пухлую губу, Лиса хмуро смотрит в сторону, но затем ответила: - Нет у меня кавалера. Я никому не под... - Лиса слышит гавканье старого пса и замолкает, а после переводит взгляд на дедушку, что незаинтересованно смотрит в сторону дома.       Тяжкий вздох старика почему-то заставляет Лису дёрнуться. Старший встает из-за стола и неспешно идёт смотреть кого нелёгкая принесла, но Лалису терзает какое-то странное чувство. Что это могло бы быть? Неизвестно. А если там… нет, такого не может быть. Никто не знает где она, кроме маме, но она же не могла рассказать, да? Манобан младшая начала паниковать, даже сильно. Хотя и прошло столь долгое время, она не хочет видеть Мина, она не сможет смотреть в его нахальные глаза и дать ответ на это чёртово «посмотри на меня как на парня». Или наоборот желает этого? А он кто? Лошадь что ли? Даже если она и могла прикинуться дурочкой, то не вытерпела всё равно. Как она раньше не замечала, что Мин к ней неровно дышит? А если он просто придуривается? Что если всё это шутка? Такая не очень смешная шутка. Хах…       Девушка нервно смеётся и догоняет своего дедушку, который уже готов открывать двери ворот и останавливает его, хватая за кисть руки. Мужчина изгибает бровь и смотрит на свою внучку, совсем не понимая в чем дело. Лиса бегает глазами, думая над ответом, что именно бы сказать, но их обоих оглушает женский грубый голос режущий слух, от которого Лалиса, возможно, еще долго будет ходить к врачу и лечить уши. — Хозяин, ну ты долго там ещё открывать будешь?       Старик убирает руку внучки со своей, открывает дверь и встречает недовольно соседку, что уже какой раз наведывается к нему, то одна, то со своим бестолковым мужем, и всегда с какими-то претензиями. Девушка тихо вышла, кивнула соседке в знак приветствия, но вместо этого получила лишь недовольное фырканье. Лалиса сразу в своей голове занесла её в список грубиянок, которые, кажется, и умом не блещут.       Поправив лямки белоснежного платья, девушка направляется к реке. Дорогой Лиса постоянно задерживается, то яблоко из чужого сада стащит, то подразнит собак, которых так сильно боялась в детстве. Проходя подсолнуховое поле, Манобан останавливается и срывает четыре штуки ненавистных цветов и делает одним из них замену ромашке, только не на любовь, а на судьбу.       Придя к реке, такой знакомой и совсем не меняющейся за долгое время, девушка снимает шлёпки и подходит ближе к воде. В руках она крепко держит цветы, едва касаясь пальчиками холодной реки и, улыбаясь, Манобан ступает в воду, а после заходит глубже, наплевав на то, что её одежда промокнет, и останавливает лишь только тогда, когда вода оказывается ей по пояс. Сорвав бутоны подсолнухов и положив их на поверхность воды, девушка улыбается и опускает и сами стебли, что молча начинают тонуть. Взяв у каждого бутона по лепестку, Лиса закрывает глаза и загадывает с улыбкой на губах желание. Вобрав в легкие кислорода, Манобан дует на лепестки и те сразу же разлетаются. Какие-то попадают в воду, а вот один их них падает на решетку подсолнуха, и Лиса ярко улыбается такой удачи. — ЛАЛИСА! — крик заставляет замереть Лису и с шоком смотреть на эти чертовы подсолнухи.       Улыбка медленно сползает с её губ. Дыхание учащается, и сердце начинает биться чуть быстрее. Проглотив накопившуюся слюну, Лалиса неуверенно оборачивается только тогда, когда в воду так громко ступает тот, кого она уж точно не ожидала встретить. Юнги с какой-то паникой и страхом в глазах шел к ней так быстро, что Лиса не понимала в чем дело. Что с этим парнем не так? Что он тут забыл? Да какого черта вообще?! Девушка неспешно делает пару шагов назад и поскальзывается на камне, падая в воду, слыша перед этим как Мин кричит её имя.       Парень не медлит, подходит ближе и хватает только что упавшую Лису за плечи и вытаскивает из воды. Младшая кашляет от того, что вода забралась ей в рот и забилась в носу, а после смотрит на Юна, что держал её уже дрожащими руками. Лиса хмурится, вопросительно смотря в эти наполненные страхом глаза, а после опускает взгляд на губы, что едва заметно подрагивали. Манобан желает избавиться от такого зрелища, но Юнги встряхивает её, а после кричит на бедную девушку: — Совсем с ума сошла?! Помереть хотела?! Зачем тебе умирать?! Это из-за той ночи?! Прости! Просто прости, но не надо себя уби… — Да ты сбрендил, блять, Мин Юнги?! У тебя мозг есть вообще?! Тебя не смущает, что с той ночи прошло четыре недели, а сдыхать я только сейчас пошла? Так стоп! Какой помирать?! Я так похожа на самоубийцу?! — Лиса хватает старшего за футболку и гневно смотрит в такие же злые глаза парня. Что за нелепая ситуация? Она и правда не походила на героиню романа Бедной Лизы, так с каких пор у старшего такие тупые выводы? — А зачем нужно было лезть в воду в одежде?! Твой дедушка сказал, что ты вся грустная куда-то ушла, сказал, помирать, наверное, — не смея понижать свой тон говорил Юнги, видя как взгляд младшей изменяется, но кулаки на его футболке сжимались ещё сильнее. Конечно он надумал всякого. — Слышь, мятноголовый, ты ебанутый, да? С каких пор ты стал таким доверчивым? Я что, не могу искупаться в платье? Ты… — Лалиса вздыхает тяжело, но Юнги убирает руки с её плеч и притягивает к себе, завлекая в сильные объятия, а после утыкаясь в плечо младшей.       Лиса молчит. Её переполняет гнев, вопросы и воспоминания, но всё же она медленно поднимает руки и несмело обнимает давнего друга. У неё было достаточно времени, чтобы подумать об отношениях, о самом Юнги, о том, чтобы взять и посмотреть своему маленькому ребёнку в глаза, который где-то там до сих пор плачет в углу своей комнаты от того, что её не замечает лучший друг. Нервно сглотнув, девушка тихо проговаривает, смотря сторону: — Как ты меня нашёл? — Работа у меня с детства такая. Искать один до ужаса вредный подсолнух, — Мин усмехается. Подняв свою голову, парень смотрит на младшую, которая начинает обнимать его крепче, прижимаясь ближе, чтобы отыскать человеческое тепло. Не веря происходящему, Юнги переводит взгляд на три бутона подсолнуха и видит на одном из них заветный лепесток. — Давай… — Лалиса понимает, что это совсем не походит на неё, не подходит и словам, что она говорила. Сравнивает всю эту ситуацию с какой-то ужасной мелодрамой, но всё же краснея до такой степени, что уши начинают пылать, и она, тараторя, продолжает, выпрямляясь и заглядывая в карие глаза старшего. — Давай попробуем… встречаться?       Юнги, кажется, позабыл зачем он здесь, как ругался на младшую, как думал о том, чтобы извиниться, и просто бросить всё и уехать в другую страну, если его любимый подсолнух его не простит. Приоткрыв губы, Юн старается что-то сказать, но какой-то внутренний толчок вместо этого заставляет примкнуть к губам девушки, обнять её ещё крепче и наплевать совершенно на всё, потому что девушка, в которую он до беспамятства влюблен, предлагает попробовать встречаться. Лалиса жмурится и, дотягиваясь рукой, хватается за волосы старшего и тянет его голову назад. Сжимая губы, Лиса понимает, что если её так часто будут целовать в отношениях, то она просто будет как ошпаренная прятаться. — И не целуй меня. Я не разрешала. И вообще, мне холодно и… — но и тут младшая не успевает договорить. Мин с легкостью поднимает её и ступает к берегу. Его одежда и обувь промокли насквозь, он и сам замерз, Манобан чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Возвратившись на берег и поставив Лису на траву, Юнги снова слышит вопрос. — Как ты нашёл меня? Мама сказала? — Она не сказала, а просто намекнула. А дальше я сам додумался. Кстати… — старший кивает на всё те же бутоны, что тихо уплывали, и спросил с усмешкой. — Что ты загадала?       Манобан поворачивает голову в сторону уплывающих цветов и молчит. Желание исполнилось быстро и обернулось против неё. Усмехнувшись, Лиса разворачивается и смотрит на уже своего парня, который выливает воду из кроссовок. Мятные волосы были почти что сухими, но до сих пор яркий цвет давал какую-то свежесть и мягкость, то самое летнее настроение, какое было тогда, когда они впервые очутились у этой же реки. «Я хочу, чтобы передо мной появился тот, по кому моё сердце больше всего тоскует.» — Да так, чепуха. Пожелала, чтобы ты передо мной на коленочках в будущем ползал, спрашивая как пройти мою игру, — Лиса слышит смех Юнги и переводит на него удивленный взгляд, но почему-то улыбка на её губах начинает становиться всё шире, и она сама не сдерживает тихого смеха.