"Хочу снова стать молодым, худым и сексапильным"

В прихожей горит свет. Глеб стоит и протирает зеркало. Он откладывает тряпку и смотрит в отражение. Оттуда, из зеркала на него в ответ глядел полноватый, низкий и очень уставший мужчина. Самойлов вздохнув, взял с полки расческу. Продолжая смотреть в зеркало, Глеб начал расчесывать свои уже отросшие кудри. Может сходить подстричься? Он посмотрел на результат прихорашиваний. Жмурясь от того, как он начал тянуть себя расческой за волосы, Глеб продолжил укладывать непослушные кудряшки. Будучи вновь недовольным, Самойлов провел расческой против волос и вздохнув, облокотился на тумбочку перед зеркалом, подперев голову под щеки руками. Под щеки… Глеб вновь выпрямился, продолжая смотреть на себя, но уже не на волосы. Он провел ладонью по щеке, потом по подбородку и спустился до шеи. Глеб повернулся боком. Руками обтянул на себе свою черно-белую кофту. Поняв, что дело не в ее большом размере, Глеб быстро расправил одежду. К весам идти уже было страшно. Он словно прячась, обнял себя руками, осторожно опустившись перед тумбочкой. Самойлов посмотрел вниз. А ведь раньше-то обхватывал себя больше! И руки теперь казались какими-то совсем, совсем не такими! Глеб снова поднялся к своему отражению. Вздрогнув, он резко обернулся. Сзади стоял Костя. И Костя поднялся только чтобы попить воды, но увидев до сих пор неспящего Глеба маршрут был изменен. Теплые, мягкие руки полезли под Глебову одежду. Сам Глеб же смутившись, поспешил как можно скорее сдвинуть, убрать, избавиться от таких неловких, неуместных и ненужных сейчас ему нежностей! Ему было безумно стыдно за себя! Как Бекреву вообще не противно его трогать?!. Самойлов сложил руки на груди, опуская недовольный, перепуганный взгляд на пол. Бекрев вновь полез под Глебову одежду, вгоняя второго в ярчайшую краску. Он осторожно потянул кофту вверх, заботливо раздевая Глеба. А вот Глеб уже поскорее снимал домашние штаны с носками, залезая под одеяло, ложась к самому темному краю кровати. К такому краю, где Костя не рассматривает его, где не трогает и вдруг не начнет над ним шутить! Но Бекрев вопреки ожиданиям лишь тихо лег рядом, почти невесомо поглаживая Глеба по груди, по плечам, по животу, уткнувшись с мягким поцелуем тому в шею. Ну как же это внимание пугало Глеба! Почему именно когда Костя приехал спустя такое долгое время, Самойлов боится даже выдохнуть, держа весь воздух в груди..? Но прошло минут двадцать. Постепенно получилось спокойно задышать. Постепенно получилось расслабиться. И получилось почувствовать свою усталость, а после и уснуть, тихо засопев в подушку. И уже теплые руки на его теле совсем не были такими пугающими. И не казались они такими ненужными. Да чтобы Глеб без этих рук делал? Сонные поглаживания заставляли лишь нежно вздрагивать, а не прятаться поглубже в тень. А утром его спросят: «Глеб, опять?», а Глеб в ответ лишь стыдливо посмотрит и уже сам тихо спросит: «а ты же до сих пор меня любишь?» «Глебушка, дурак ты,» — обнимут Самойлова утром.