***
Оби-Ван беспомощно наблюдал за Энакином, который пылал жаждой мести и яростью, что затопила всё вокруг, заставляя и без того горячий воздух Мустафара, нагреваться сильнее. И каждый вздох причинял магистру боль. – Энакин, опусти оружие. Достаточно смертей! – предпринял попытку Кеноби вразумить Скайуокера, что действительно был безумен в своей ярости и ненависти ко всему живому, из-за боли по поводу исполнения Приказа-66. – Нет! Выбирай, Оби-Ван, со мной ты, или нет… – рычит тот, вынуждая Оби-Вана подойти к нему и столкнуться в бое. – он бредил. И Энакин знал это. Ярость и боль, которая вырвалась наружу, помутила его разум. Он ведь не смог спасти юнлингов и других джедаев, он не смог спасти свой дом. – Я не могу, Энакин. То, что ты предлагаешь, противоречит Кодексу! – Оби-Ван мог бы согласиться с Энакином, если бы это не было столь радикально. Убить всех клонов, которые по чужой указке решили исполнить смертный приговор. – Ну тогда встреть свою смерть здесь!.. Бой был недолгим, потому что Оби-Ван по большей части защищался, отражая безудержные удары светового меча противника о свой. И в какой-то момент и вовсе опустил оружие, когда увидел, что Энакин начал выдыхаться. – Энакин… Остановись. Достаточно. Хватит. Перестань, прошу тебя… Я не хочу с тобой биться. Никогда не хотел. – горечь в словах Оби-Вана можно было потрогать и разрезать. Такой концентрированной она была. Ответом оказался рык боли и отчаяния. Но Энакин не предпринимал попыток атаковать своего мастера. – Я знаю, тебе больно. Ты хочешь защитить всех тех, кто тебе дорог, но этот способ не путь джедая. Тебя ослепила ненависть и горе, вместе с Тёмной стороной. Энакин, давай просто пойдём домой… – ещё одна неуверенная попытка достучаться до разума того, кто был для него всем. Энакин вздрагивает, его плечи опускаются, а воздух пронзает крик отчаяния. Оби-Вану хочется кинуться к нему, обнять, прижать к себе и никогда больше не отпускать. Но он стоит на месте и не подходит ближе, боясь спугнуть. – Энакин… Я люблю тебя, я буду с тобой. Всегда. Только вернись, прошу… – он действительно будет с ним всегда, всю свою жизнь, если тот позволит ему, но… Для этого самому Энакину надо вернуться к нему. – Ненавижу! Ненавижу… – Энакин хрипит, раздираемый отчаянием и болью, но тем не менее, опускает световой меч и неуверенно, на негнущихся ногах, идёт к учителю. Оби-Ван видит его слёзы и сердце мастера обливается кровью, словно его сжали в тиски, пока оно бьётся. Теперь уже сам Оби-Ван делает к нему шаг и выключает свой меч. Ещё шаг. Ещё один. И ещё… Пока Энакин не бросает свой меч на землю и не бросается к мастеру в объятия, тут же начав рыдать навзрыд. – Я… Я ведь просто… – они оседают на земле, пока Энакин отчаянно цепляется за Оби-Вана, а тот обнимает его в ответ, также крепко и нежно, поглаживая по кудрям. – Я знаю, Энакин… Я знаю… – битва выиграна, но это ещё точно не конец. – Я не хотел никого убивать... Клонов... Они же были нашими друзьями, мастер. Это… Палпатин во всём виноват. Это… Мастер… мне так жаль… – Энакин всё никак не мог успокоиться. Его тело сотрясали рыдания, да такие отчаянные, что Сила вокруг них выла в боли. – Мне тоже… Как хорошо, что я не потерял тебя. Я бы себе этого не простил… – если уж и давать себе волю в чувствах, то пусть это будет откровением для них обоих. Он действительно чуть не потерял его, а если бы потерял, то винил бы себя всю оставшуюся жизнь. Но всё было хорошо. По крайней мере отчасти. Энакин не перешёл на темную сторону Силы, а обо всём остальном они подумают позже…***
Их жизнь стремительно шла под откос. И теперь они были в бегах, живя в подполье, собирая силы на борьбу с формировавшейся Империей и императором Палпатином. Но почему-то они верили, что смогут одержать победу. Ведь с ними была Сила. Оби-Ван был рад тому, что Энакин был рядом с ним, и боролся с системой, без оглядки на прошлое, несмотря на то, что настоящее давило на них всех очень тяжким грузом.