~Шанс на счастье~

      Эфе с замиранием сердца стоял возле их с Баки дома, терзаемый тягостным раздумием. Любимый давно уже спал, даже не догадываясь о том, что его жених ещё даже и не заходил в дом, предполагая что он ещё на работе — задержался во дворце, за разработкой очередного проекта. Если бы так. — Боже, если бы… — губы предательски задрожали, а под веками жгло от горьких слёз. Ночь была прохладная, а лёгкий ненавязчивый ветерок пробирался под куртку, вызывая табун мурашек по спине. Господи, как же ему от самого себя сейчас противно. Зачем он согласился на это? Парень уже сто раз проклял тот факт, что Йигидо теперь проводит всё его рабочее время рядом с ним. Мало этого, так он ещё осмелился позвать его к себе домой, якобы на разговор. О чём он там собрался говорить, Эфе не имел ни малейшего понятия, а уж ставшая случайной свидетельницей этого Шури, долго и подозрительно на него косилась, лишь под конец дня решившись задать тот самый вопрос. — Я надеюсь, ты не собираешься никуда идти? — Он долго молчал. Ни в силах был ответить. Конечно, поговорить хотелось о том, как дела дома, как поживают ребята? как там малыш, что родился у Су и Чайлака? как поживает командир Эрдем? Да обо всём, кроме той самой клятой ситуации, что произошла между ними двумя и которую сам Гёкхан, по видимому, отпускать не собирается. Он не хотел идти. Но по итогу, стоял сейчас перед входом в собственный дом, словно вор, не решаясь войти внутрь. Как же хочется плюнуть на всё, войти, скинуть одежду, умыться и лечь под тёплый бок Джеймса. Прижаться, ткнуться носом в шею и забыть обо всём плохом, скверном и угнетающем. С ним хорошо, тепло и отрадно на душе, лишь под мерный стук его сердца рядом, можно самому дышать полной грудью. А уж после свадьбы их связь укрепится ещё сильнее, ночи вдвоём станут длиннее и жарче, а дни прекраснее, светлее, благословеннее. Эфе понимал, что для того, чтобы всё было именно так, необходимо поставить завершающую точку в прошлом. Ну, или помочь её поставить Гёкхану, если он так и не смог этого сделать. Он смог жить дальше, значит сможет и Йигидо. Они братья по оружию в конце концов, на многие взгляды у них всегда была идентичная точка зрения. Как ни крути, а из этого замкнутого круга должен быть выход. Вот Эфе его и нашёл. Потому он согласился на это — чтобы поговорить, расставить всё на свои места. От этого решения частило сердце, а в груди всё судорожно сжималось от того, что о том что он задумал, не должен был узнать никто. А особенно Баки. Эфе до смерти не хотел лгать или утаивать что-то от любимого, но выхода не было. Да, Джеймс возможно даже поддержал бы его в этом решении, но сам парень видел, как тяжело было жениху воспринимать факт того, что они с Гёкханом так или иначе контактируют. Просто всё решить и забыть. Об этом даже никто не узнает. Но почему же сейчас тогда так плохо и маетно? Накрыл с головой порыв ринуться внутрь, проверить всё ли в порядке с любимым. Спокойно ли он сейчас спит? Или опять мучается от кошмара, не находя возлюбленного на соседней подушке. Так отчаянно захотелось, что кольнуло сердце и Эфе не думая зашёл в дом. Потихоньку, стараясь не шуметь подошёл к кровати, где спал Баки. Мужчина по обыкновению лежал на животе, просунув руку под соседнюю подушку. Джеймс никогда не ложился спать в футболке, за что сейчас Эфе на грани паники продолжал благодарить его. Лишь протянул руку, невесомо коснулся линии позвоночника подушечками пальцев, огладил лопатки, чутко вслушиваясь в его спокойное, ровное дыхание, постепенно приходя в себя. Затем нежно отвёл в сторону прядь волос любимого, что ниспадала на лицо. Соблазн был очень велик и юноша слегка наклонился, сев аккуратно на одно колено, чтобы поцеловать его в висок, отмечая лёгкую испарину судя по тому, что его волосы были слегка взмокшими. Эфе едва удержал тяжёлый вздох, а волна отвращения к самому себе накатила с новой силой к самому горлу. Боже, у него вновь был кошмар. Он должно быть просыпался, затем вот лёг обратно и лишь сохранившийся на подушке запах его любимого мальчика помог ему вновь успокоиться, крепко уснув. «Вновь кошмар, а меня небыло рядом.» — мысль, маячившая на грани паники, заставляя сердце сбоить и заходиться от боли. «Но с другой стороны, сколько их ещё будет, если я с этим не закончу». Юноша крепко зажмурился, вновь целуя Джеймса в макушку, затем также бесшумно поднялся на ноги и осторожно, идя спиной к выходу, чтобы насладиться спящим образом жениха, покинул их обитель под покровом ночи. *** Гёкхан ждал его. Замирал и отмирал от каждого шороха в квартире, казалось что это за входной дверью стоит Эфе, не решаясь постучать. Да, благодарении богу он ещё не свихнулся до такой степени, чтобы открывать дверь и проверять. Знал ведь, что ничего такого нет — это просто измаявшееся сердце. Не может не ждать его. Столько дней, столько недель Эфе смотрел на него, как на чужого даже не желая перекинуться парой фраз, что Гёкхану становилось просто тошно, от бессилия опускались руки. Лишь эфемерная надежда на… на что? На внезапную взаимность? На второй шанс, апгрейд когда то загубленных отношений? — она не давала ему сдаться окончательно. Он понимал, что сделал Эфе очень больно. Буквально вынудил его оставить привычную жизнь и уехать, даже не попытавшись при этом связаться с ним, узнать как он? за три то года. Хорош товарищ, ничего не скажешь. Такое не легко было принять, но и от дружбы их он не отрёкся, по прежнему был готов отдать за него жизнь. Но вот подсознательно боялся рецидива, самого себя боялся — пугала лишь мысль о том, что он может передумать и принять это грешное, неправильное, от того такое сладостное чувство. И вот этот страх привёл его туда, где он сейчас. Когда лишь осознав, что готов, поняв наконец чего лишился, Гекхан уже просто не представлял, что ему делать? как справиться с этим в одиночку? Как жить без него? Стук в дверь, теперь реальный и вполне себе явственный заставил мужчину вздрогнуть. Едва проведя ладонями по лицу, Йигидо пошёл открывать дверь, в надежде что сердце сейчас не выпрыгнет прямо из груди. Открыл, да так и замер. Эфе. Он действительно пришёл. — Привет, Гёкхан. — ровный, прямой и безэмоциональный голос. — Эфе… — из горла вырвался полувсхлип, а уже в следующий миг, его руки сомкнулись на спине товарища в дружеском объятии. Они были приняты. Ведь Эфе ещё помнил весь жар, всю духовную связь между ними, когда с ума сходили от страха друг за друга, боясь не вернуться с задания. Братство и товарищество — их команда. Как же это всё теперь далеко и одновременно близко, вместе с близостью того, кому мог доверить собственную жизнь. — Боялся, что ты не придёшь. — услышал он едва слышный шёпот в своё плечо. — Не мог не прийти… Это не ложь, но и не вся правда. *** «Вокруг темно, пусто… нечем дышать от повисшего в воздухе смога гари, копоти и крови. Он ступал медленно, осторожно, чутко вслушиваясь к каждому звуку, хоть и понимая, что у него нет при себе оружия, ему нечем будет защититься… Да и не так это сейчас важно. Невыносимо стучит в висках, а сердце грохочет, словно вот-вот остановиться от переизбытка разгоняемой по венам крови. Одолевает тревожное предчувствие и Джеймс понятия не имеет, что делать. Лишь бредёт мимо сгоревших машин, зданий и трупов, а сам мысленно молит бога об одном. -Только бы не он… — Серое, тяжелое, пасмурное небо в ответ разразилось громом и грохотом, освещая молнией лежащего на земле молодого парня, одетого в военный тактический костюм. Пятнышком крови на левой стороне груди заметен турецкий флаг и Баки едва на колени не падает, из последних сил приближаясь к нему. Голова парня была повёрнута в другую сторону, но сердце Джеймса уже разрывается на части… На не гнущихся ногах дошёл, опустился на колени, и едва чувств не лишился заметив эту родную ямочку в уголке губ, к которой так любил прижиматься губами. — Боже…боже мой… — шепчет сам не свой Баки, едва касаясь уже побелевшей прохладной щеки парня, чтобы повернуть его голову. — Эфе…ангел мой… Стоило узнать родные черты, к горлу подкатил крик, но кричать небыло сил. Заложило уши, в висках стрельнуло болью, стало нечем дышать…" *** — Нет! — Джеймс подскочил на постели весь в холодном поту и слезах. — Эфе… — ни в силах отдышаться, мужчина оглянулся, увидев что другая половина кровати пустая. Прижал ладони ко лбу, в попытке успокоиться. Вдох, выдох, вдох… Боже, как же тяжело без него… Эфе всегда знает, как успокоить, как обнять и прикоснуться, чтобы вся боль и ужас отступали. Теперь его небыло рядом и Джеймсу никак не становилось легче. Пригладив волосы назад, он поднялся с постели. За окном лишь едва-едва расцветало, показался только не ясно вычерченный розовый горизонт. Баки едва нашёл на тумбочке кимойо, которое подарила ему принцесса Шури и тут же вызвал любимого. Ответа не последовало… ***