Fading.

То был классический пятничный вечер, когда Кэйя, не изменяя традициям, появляется в таверне "Доля Ангелов", движимый желанием пропустить пару бокалов любимого вина. В действительности, была ещё одна причина ежедневного посещения мужчиной данного заведения - и стояла она прямо за барной стойкой. Дилюк с флегматичным выражением лица протирал стаканы, паралельно выполняя заказы и без того порядком выпивших посетителей. Хотя, его ли это заботы? Взгляд всего на секунду цепляется за появившуюся синюю макушку, вновь приобретая безразличие и холодность. Искренни ли были его эмоции? Он и сам давно запутался в себе. Боясь быть уязвимым своей же наивностью и излишним доверием, он закрыл к себе любые подступы, заперев сердце на тысячи цепей. Альберих мягкой походкой оказывается у стойки, присаживаясь на высокий стул. И молчит. Молчит и не смеет сказать ни слова, он ждёт. Хочет, чтобы Дилюк первым поприветствовал его, спросил как дела в ордене, этого хватило бы с головой. - Не хочу вас огорчать, капитан пьяница, но могу обслужить только виноградным соком. Хотя, больше предпочел бы не видеть вашу персону хотя бы один день. Кэйя чувствует, как сердце тонким стеклом трескается, рассыпаясь на мелкие осколки. У него нет сил натянуть привычную ухмылку, глаза становятся словно бездна, в запутанности которой можно тонуть часами. На лице читается непонятное отчаяние и.. разочарование? Дилюк лишь на мгновение устремляет взор на Альбериха, пока в груди что-то кололо. Сильно и болезненно, заставляя мышцы напрячься. - Снова оскорбления. - голос чуть охрипший, но только Рагнвиндру было под силу услышать в нём искреннюю боль. - Снова правда, которую ты никогда не хотел слушать. - мир остаётся размытым пятном, в котором отчётливо остались лишь они вдвоем. Гордость берёт своё, заставляя отстаивать непоколебимость до конца. - Шрамы у меня от твоей правды. - последнее, что сказал синеволосый прежде, чем с хлопком покинуть заведение. К глазам поступают слёзы. Кэйя не знает, куда метаться и что делать. Лёгкие сводит в сжимающей боли, а на душе скребут кошки. Снова. Снова он отвергнут. Альберих сжимает ладони в кулаки, впиваясь ногтями в ткань перчаток, сдерживая истерический крик, подавляя его на затворах сознания. Сейчас, на глазах горожан, он не может позволить себе слабость пустить слезы на самотёк. Он пытался. Всеми силами хотел восстановить некогда разрушенные отношения между ними. Но Дилюк раз за разом, фраза за фразой ломал невидимые мосты примирения, ясно дав понять - Кэйе больше никогда не будут рады в жизни винодела. Альберих возвращается в штаб, закрывая кабинет на щеколду. Горячие слезы стекают по щекам, оставляя соленые дорожки. В глазах мутнеет. Мужчина стирает капли слёз тыльной стороной ладони, присаживаясь за рабочий стол. Выудив из ящика чистый белый лист и конверт, он принялся узорчатым, каллиграфическим почерком выводить письмо, адресованные лишь одному человеку. 29 ноября стало переломным днём в жизни капитана. ••• Раннее утро. На улице уже не слабо холодало, заставляя поежится от морозного ветра. Кэйя направлялся к утесу, предварительно уломав Джинн дать ему задание ещё за день до задуманного. Сейчас он не волновался. Голова была пустой, а решение принято задолго до того, как он уже стоял у обрыва. Сегодня у Альбериха был День Рождения. День, который теперь будет запечатан в сознании давно обдуманным поступком. Красиво. Альберих устремил взгляд вниз. Именно там, у подножия сейчас окажется его тело. " Береги себя, Люк. " ••• Эмбер бесцеремонно врывается в кабинет действующего магистра, заставляя ту слегка вздрогнуть. - Мисс Джинн, просите за беспокойство, но это очень важно! - скаут перевела дыхание, - капитана Кэйю не видели уже несколько дней, все волнуются! - Он попросил у меня задание на Хребте четыре дня назад.. Но Альбедо, вернувшийся как раз оттуда недавно, сказал, что тот не появлялся. - Джинн потерла переносицу, пытаясь сконцентрироваться. В кабинет резко забегает Барбара. Вид у нее был, мягко говоря, ужасный. Было видно, что она рыдала. - К-капитан Кэйя.. он.. - девушка не могла связать и двух слов. - Что с ним?! - одновременно выкрикнули девушки. - Он.. м-мертв. - блондинка падает в обморок, благо Дилюк, возникший из неоткуда, ловит бедного лекаря. Заметив галдеж горожан о пропаже Кэйи, он всё таки решился переступить порог Ордо Фавониус. Ноги ватные, услышанное эхом отдается в голове, заставляя застыть на месте. Кэйя Альебрих мёртв. Последний близкий и любимый человек, который наглядно пытался достучаться до Рагнвиндра, встать на путь примирения погиб. Лекарь очнулась спустя минут десять, чуть держась за голову. - Мастер Дилюк, - красновосый медленно поворачивает голову на девушку, - это, судя по всему, вам, - она протягивает мужчине белый конверт и маленькую красную коробочку, изящно перевязанную синей лентой. ••• После похорон прошло чуть больше недели. Дилюк заперся в поместье, некоторое время не подпуская к себе даже Аделинду. Горничная искренне понимала его, потому не лезла к господину. Мир Рагнвиндра умер. Его единственный луч света, тонкая нить, держащая его в балансе счастья и безумия оборвалась так же резко, как и жизнь Кэйи. Сейчас он стоял у надгробия Альбериха, сверля плиту взглядом. Рядом укладывается небольшой букет Лилий Калла - любимые цветы капитана с самого детства. Дилюк опускается на колени, вытащив из внутреннего кармана свёрток бумаги. До этого момента он так и не решился прочитать его. " Мой дорогой Дилюк, если ты это читаешь, значит, меня уже нет в живых. Прости меня за всё. За всю ту боль, слезы и раны, что я нанес тебе за все годы совместной жизни. Прости меня за мою любовь к тебе, отнюдь не братскую. Главное, не вини себя в моей смерти. Ты прекрасный человек, которого я действительно любил. Спасибо за то, что появился в моей жизни. Ты растопил мое, казалось, навсегда холодное сердце, стал тем, ради кого и умереть-то будет пустяком. Береги себя, мой дорогой Люк. Навеки твой, Кэй. " Горло сдавливают слезы, а душа истошно кричит о совершенной ошибке. Руки дрожат, но Рагнвиндр находит в себе силы распустить ультрамариновую ленту на небольшой бархатной коробочке. - Не может быть.. - Дилюк не верит своим глазам, подцепляя пальцами ушную серёжку - копия той, что носил Кэйя, только с рубиновым камнем в центре. Мужчина прижимает вещицу к сердцу, выпуская эмоции новой волной. Через неделю, на могиле Альбериха, в той же точке тела будет воткнут меч.