я не покажу тебе свет.

Рома сидел на берегу Чёрного моря, зачарованно наблюдая, как пышные волны сталкиваются с прибрежными камнями, разбиваясь на тысячи яростных осколков. Небо опасно затягивалось тучами, как будто Зевс опять на кого-то обиделся на Олимпе. Начинал накрапывать мелкий дождик, но Рома лишь немного пошевелился, вытягивая вперед затёкшие длинные ноги. Белый песок скатывался с его кед, возвращаясь к своим собратьям. Кроме Ромы людей на пляже не было, только неугомонные чайки составляли ему компанию. Они деловито кружили над неспокойной поверхностью царства Нептуна в поисках добычи. Рома следил за ними, не отрываясь. «Как мало им нужно для счастья, весь смысл их жизни – поймать сочную рыбку, да набить свой желудок, никакого поиска истины, никаких страданий. Счастливцы». – Простудиться хочешь? Звонкий голос Олега выводит Рому из оцепенения. Кучерявый плывёт к нему с зонтом в руках, смешно подпрыгивая из-за того, что песок забивается ему в кроссовки. Рома только теперь замечает, что на пляже уже довольно сильно хлещет дождь, оставляя на его теле прохладные мокрые дорожки. Олег подходит вплотную, накрывая его зонтом и кидая в руки мягкое ворсистое полотенце. – Я думал, ты уже успел где-то наебениться, и теперь спишь под какой-нибудь пальмой. В кокосовом раю Пина Колады. Олег смотрит взволнованно, пытается прочитать по глазам, о чём Рома думает, хотя знает, что это бесполезно. Савченко давно понял, что пытаться залезть Роме в голову – гиблое дело. Всё равно ему не хватит дыхания, чтобы нырнуть в те глубины, где плавает Англичанин. Сможет поймать только блеклую тень его восприятия, абстрактные образы, которые он не в силах будет прочитать. «В нашу группу ты принес танцы, а я – смерть» – так Рома сказал ему однажды об их творчестве, их тандеме. И Олег думает, что Англичанин абсолютно прав, но биться с этими костлявыми руками за Рому он намерен до последнего. И если для этого придётся осушить Ахерон или Стикс, скормить тонну яблок или спрятать Рому под плащом-неведимкой, Олег, ни секунды не задумываясь, пойдёт на это. Савченко смотрит, как Рома небрежно вытирает волосы, на фоне белоснежного полотенца они кажутся ещё темнее. «Как беззвёздное небо или арабский оникс» – думает Олег, пока дождь безбожно хлещет со всех сторон, врезаясь в их тела острыми холодными каплями. – До концерта ещё два часа. Я всё разрулил, так что нам главное, быть на площадке за полчаса где-то. – Щебечет Олег, пытаясь вывести Рому из странного оцепенения. И заговорщически добавляет. – А ещё я нашёл рядом клуб с охуенными коктейлями. Можем заглянуть туда после концерта. – Хочешь уснуть под пальмой вместе со мной? Хрипло смеётся Рома, задевая Олега мокрым плащом. – А что? Невъебенный опыт, мне кажется. Посмеивается Олег, уводя Рому подальше от бушующего Тритона. *** Площадка в этот раз была потрясающая. Полутёмное помещение с кожаными диванами, с налётом нуара. Приглушённый свет, мягко освещающий только сцену, и шум волн вблизи. Олег чувствует себя героем то ли «Сладкой жизни» Феллини, то ли «Города грехов» Родригеса. «Ещё секунда, и в дверях обязательно появится роковая красотка с обжигающей красной помадой или статный мафиози с револьвером» – думается Олегу. Вместо этого в помещение входит Рома. С немного торчащими в разные стороны волосами, переодевшийся в белую рубашку поло, но в неизменном чёрном плаще. Рома пиздецки хорошо вписывается в эту атмосферу цинизма и недоверия миру. Идеальный нуарный герой. Он запрыгивает на сцену, проверяет аппаратуру. Олег глаз отвести не может от изящных пальцев, которые уверенно нажимают на кнопки и что-то крутят. Савченко кажется, что действия Ромы – самая настоящая магия, которую он не в силах постичь, даже если проведёт на Лысой горе всю жизнь. Однако самому Олегу доступна совершенно иного вида магия. Он как настоящий кот Баюн зачаровывает маленьких мальчиков и девочек своим волшебным голосом. –Привет, Одесса. Кричит он в микрофон, и одни готовы идти за ним на край света, а другие – в его постель. Спустя несколько песен, толпа кричит как заведённая. Олег чувствует их безумную энергетику кончиками пальцев, она перекатывается по позвоночнику, оставляя приятную дрожь. Но ещё более сильную, сбивающую с ног энергию он ощущает рядом с собой. Рома как инкуб впитывает жизненные силы всех вокруг и извивается в своём причудливом танце. Савченко каждый раз удивляется, откуда в нём столько сил, ведь все эти невероятные прыжки и кульбиты должны отнимать хуеву тучу энергии. А ещё Олег всегда восхищается тем, что Рома танцует так, как будто он один, как будто нет рядом огромной толпы, которая завороженно смотрит за его телодвижениями. «Как будто исполняет свой данс макабр» – не успевает отогнать эту мысль Олег. «Ведь пока ты меня любишь, ты и вправду меня любишь, пули пролетят мимо» – тянет Олег, пока люди превращаются в океан светлячков. Рома закуривает, и Олег ощущает сладковатый запах табака даже на расстоянии. Вдыхай мой дым – задержи. Олегу кажется, что он готов отказаться от лёгких, лишь бы не выдыхать, лишь бы оставить частичку Ромы внутри себя. *** Клуб встречает Олега ярко-розовыми неоновыми огнями и густым дымом, в котором снуют туда-сюда гиперактивные люди. Клубы дыма как маленькие фамильяры проводят его прямо к барной стойке. Пока Савченко выбирает коктейль, к нему подплывает Англичанин, уже успевший покурить у входа в клуб, и довольно плюхается на барный стул. Привычным для Олега щелчком пальцев Рома подзывает бармена и, как будто насмехаясь над Савченко, заказывает «Кокосовый рай». Не очень крепкий, но безумно сладкий напиток. Олег искренне не понимает, зачем смешивать долбанный молочный коктейль с алкоголем. Приторно сладко, и нихуя не вставляет. Олегу кажется, он уже во рту чувствует эту вязкую сладость, и поэтому решает начать с Джин тоника, чтобы хоть немного освежиться и ощутить приятную горечь на языке. Хайбол с кусочком лайма сбоку освежающе холодит руки, а джин любезно обжигает горло, оставляя терпкое послевкусие. Олег заметно расслабляется, покачиваясь в такт музыки. Рома потягивает сладкое молочное недоразумение, как будто это священные дары Диониса или нектар Олимпийцев. «Он бы ещё это конфетами заедал» – думает Олег, наблюдая за Англичанином. Коктейль действует восстанавливающе, Олег как будто живой воды выпил. Его сразу тянет на танцпол, где мигают разноцветные огни и двигаются разгорячённые тела. Он жестом показывает Роме, что собирается присоединиться к пульсирующей толпе. Англичанин равнодушно ведёт бровями, потягивая свой чудовищный молочный коктейль как большой кот-переросток. Олег чувствует музыку на кончиках своих пальцев, пропускает биты сквозь тело, двигаясь плавно и расслабленно. Из головы сразу же утекают все мысли, остается только красно-синее марево, мерцающее и плавящееся на размытых силуэтах людей. Руки хаотично лавируют между телами, ощущая их жар и похоть. Олег ощущает горячую ладонь на своём бедре, пальцы двигаются по кругу, из-за чего по телу кучерявого пробегают табуны мурашек. Дыхание обжигает кожу на шее, и Олег даже сквозь сладковатые клубы дыма и пот танцующих людей улавливает до боли знакомый запах вишнёвых сигарет. Рома беспорядочно водит руками по телу Олега, немного надавливая подушечками пальцев на бедра, бока, живот. Кучерявый слегка приоткрывает рот, сдавленно дыша. Вибрирующие всполохи света кружатся у него перед глазами, когда он, несколько отклоняясь назад, задевает задницей пах Англичанина. Олег откидывает голову на худощавые плечи, щекоча кудрями Ромкино лицо. Они выглядит практически как скульптура Бернини, только сейчас нимфа совсем не боится влюблённого в неё бога. Наоборот тянется к нему всем телом, сгорая от жажды прикосновений. Когда Рома немного наклоняется и целует его в шею, Олега ведет так, что он перестает чувствовать пол под ногами, ему кажется, что он парит и уже никогда не вернётся на землю. Он переплетает свои пальцы с прохладными Ромиными пальцами, держась за них как за последнюю соломинку. «И как, блять, Роме удается оставаться таким холодным в этом адском пекле» – думает Олег, но он тут же отпускает эту мысль в свободное плавание, когда влажные губы щекочут его уши, а зубы мягко кусают за мочку. Олегу уже катастрофически не хватает воздуха, мелкие капельки пота скатываются с его шеи и заползают прямо под футболку. Рома чувствует его сбивчивое дыхание и уводит с танцпола к бару. Берет бутылку Бомбея, и заговорщически смотрит на Олега. – Так что, может всё-таки уснём под пальмами? Улыбается Англичанин и тащит кучерявого прочь от неоновых огней и курящихся благовоний. Прохлада ночного города бодрит и расслабляет одновременно. Олег с наслаждением вдыхает морской солоноватый воздух. Рома ведет его на тот же самый берег, где сидел пару часов назад. Чаек уже нет, тёмное море спокойное, а песок прохладный. Олег чувствует это, когда они плюхаются на него, распивая из горла синевато-обжигающую жидкость. Чистый джин раздражает горло, приятно отдаваясь где-то внутри. Олегу так хорошо и спокойно, что он с трудом верит в реальность происходящего. Горячий дар богов бьёт прямо в голову, и он, наклоняясь ближе к Роме, шепчет: – Может поплаваем? Рома уже достаточно веселый, поэтому даже не удивляется. Он стаскивает кеды, снимает плащ и рубашку. Медленно, немного пошатываясь, стягивает узкие джинсы. Стоит в одних боксерах, раздумывая, снимать ли их. Из раздумий его выводит звонкий голос Олега, кучерявая макушка которого уже бежит к кромке воды. Савченко, абсолютно голый и абсолютно счастливый, плюхается в воду и кричит: – Охуенно. Рома стаскивает боксеры и идёт к Олегу. Немного прохладная вода касается его щиколоток, и Англичанин ныряет в воду сразу с головой. Выныривает рядом с Олегом и недовольно сплёвывает: – Блять, она солёная. Олег смеётся, рукой убирая намокшие волосы. Рома бурчит, но из воды не выходит. Кучерявый отворачивается от него и плывёт, ощущая приятное давление воды под руками. В ночной тишине он отчётливо слышит плеск воды – значит Рома плывет рядом. Вдоволь наплававшись, Олег стоит наполовину в воде, тёплые волны лениво бьются о его грудь. Он разглядывает бескрайнее небо, на котором водят хороводы миллиарды звёзд. Слышит плеск воды рядом, Рома выныривает, покрывая Олега мелкими каплями, и встает рядом, рассматривая его лицо в лунном свете. Кладёт прохладную руку Олегу на щёку, невесомо поглаживая подушечками пальцев. Олег пристально смотрит в такое родное Ромкино лицо, как будто пытаясь высечь в памяти каждую чёрточку, каждую родинку, каждую морщинку. Англичанин медленно приближается к Олежкиному лицу и мягко касается его губ своими губами. Олег чувствует солоноватый привкус, смешанный с горечью джина. Приоткрывает рот, впуская шустрый Ромкин язык внутрь. Англичанин практически вылизывает его, проходится по зубам, деснам, сталкивается с податливым языком Олега. Контраст горячего Ромкиного языка и прохладной морской воды действует на Олега опьяняюще. Он обхватывает Рому за плечи, впиваясь пальцами в его бледную кожу и оставляя розоватые следы. Рома водит руками по Олежкиной спине, слегка царапая её, и прижимает кучерявого ближе к себе. Их обнажённые тела касаются друг друга под водой, и Олег понимает, что Рома возбуждён не меньше, чем он сам. Рома трогает его член рукой, неспешно надрачивая. Олег стонет ему губы, ещё крепче сжимая Ромины плечи. Англичанин отстраняется от его губ, ища в родных глазах ответ на свой немой вопрос. «Можно?». «Конечно». Рома аккуратно сжимает ягодицы Олега, не больно хлопает по ним ладонью, ловя каждый стон кучерявого. Неспешно гладит Олега по заднице, не торопясь вставлять в него пальцы. Вода приятно холодит их тела, пока Рома целует его глаза, щеки, скулы. Когда он чувствует, что Олег максимально расслаблен, Рома медленно вставляет в него один палец наполовину. Не ощущая сильного сопротивления, добавляет ещё один. Без смазки получается очень медленно, но Рома никуда не спешит, наслаждаясь сладкоголосыми стонами кучерявого. Англичанин даже думает, что если записать его стоны и немного поколдовать со звучанием, то получится очень даже нехуёвый бит. Ухмыляется своим мыслям, рассматривая полуприкрытые глаза Олега, ресницы которого подрагивают от каждого движения Роминых пальцев внутри него. Олежа такой сладкий и податливый, что Роме до безумия хочется наброситься на него, кусая за шею и вырывая рваные стоны из его мягких губ. Но Рома сдерживается, позволяя себе только целовать Олега в макушку и зарываться носом в его пушистые локоны. Олег и так слишком близко подходит к краю, за которым плещутся Ромины тёмные материи, и Рома ни за что не позволит ему упасть в них вместе с ним. Он мягко гладит Олега по спине, вставляя третий палец. Кучерявый немного шевелится от дискомфорта, но не отстраняется, только кладет голову Роме на плечо, обдавая горячим дыханием его ключицы. Англичанин нервно сглатывает, наконец-то вытаскивая пальцы из Олега. «Точно можно?» «Да». Рома подхватывает Олега под коленки, привлекая к себе. Кучерявый обхватывает его таз ногами, крепко держась руками за плечи. Без смазки Рома ещё острее чувствует всю его узость, поэтому старается двигаться максимально осторожно, едва входя на треть. Он невесомо поглаживает выпирающие позвонки, пристально вглядываясь в карамельные глаза. Олег рвано дышит, но, едва поймав Ромкин взгляд, улыбается. Рома входит ещё немного, отчего с губ Олега срывается сдавленный стон. Англичанин удивлённо вскидывает брови, когда понимает, что, несмотря на весь дискомфорт, Олегу хорошо. Его возбуждённый член трётся о Ромин живот, настойчиво прося о продолжении. Рома берёт одной рукой член кучерявого, другой – мягко держит за талию. Рвано двигает рукой вверх-вниз, ловя довольные Олежкины стоны. Вставляет до упора, от чего Олег просто захлебывается в ощущениях. Двигаться в воде странно и непривычно. Все толчки замедляются сами собой. Зато вставлять глубоко, притягивая Олега вплотную к себе, получается очень даже хорошо. Сладко. Олег по-блядски стонет Роме в ухо, ощущая его буквально везде. Глубоко внутри. На члене. На спине. На шее. Он готов взорваться от ощущений, рождая новые вселенные, когда Рома умелыми длинными пальцами доводит его до разрядки. Белёсая жидкость уплывает в глубины моря, оставляя разнеженного Олега в объятиях Ромы, твёрдый член которого продолжает извлекать из него неведанные ранее звуки. Ещё несколько размеренных толчков, и Рома кончает, крепко сжимая Олега за талию. А кучерявый в который раз удивляется, откуда в таком изящном, будто вылепленном из хрусталя теле, столько сил. Они так и стоят ещё несколько минут, пока волны бьются об их тела. Олег вдыхает солоноватый аромат моря, смешанный со сладковато-терпким запахом Англичанина. Рома не больно кусает его шею, оставляя на ней влажные дорожки. Наконец, он выходит из Олега, касается пальцами его щеки, тихонько поглаживая. Олег трется о его руку, практически мурча от удовольствия и нежности. Бледный полумесяц освещает их обнажённые силуэты, когда они выходят на берег. Рома галантно расправляет свой плащ, используя его вместо покрывала. Олег плюхается на него, ощущая прохладный, щекочущий стопы песок. Рома пристраивается рядом, доставая из кармана джинсов пачку сигарет. Зажигает, ощущая сладковатый вкус фильтра на губах, и затягивается. Олег завороженно смотрит, как тонкие изящные пальцы сжимают сигарету. Он придвигается ближе, и Рома выдыхает клубы дыма прямо в его приоткрытый рот. Олег физически ощущает, как Ромино дыхание расползается по его телу, оседая не только в лёгких, но и в сердце. Выдыхай мой дым – докажи, что у нас всё серьёзно. Олег вплетает пальцы в короткие мокрые волосы Англичанина и притягивает его к себе для поцелуя. Губы у Ромы сладкие и горячие, как пенка у латте. Олег проводит по ним языком, мягко посасывает, а затем сталкивается с Ромкиным языком и теряет счёт времени. Руки Ромы мягко гладят его лопатки, поясницу, невесомо опускаются на ягодицы, едва ощутимо сжимая. Олег стонет ему в губы, и, отстраняясь, утыкается носом в шею. Рома переплетает свои пальцы с Олежкиными и пристально смотрит в едва розовеющую гладь моря, затем переводит взгляд на кучерявого, голова которого расслабленно покоится на его плече. «Я не покажу тебе свет, так почему ты всё ещё здесь?» «Потому что рядом с тобой я готов вглядываться даже во тьму». Олег сильнее сжимает Ромины пальцы и спокойно улыбается, глядя в едва брезжущий рассвет.