Азарт убил его...

Это был крах... Полный провал. Итто не верил в произошедшее, нет, это не правда! Красные зрачки метались из стороны в сторону, дышать становилось всё тяжелее; вздохи всё быстрее; пот выступил на лбу; руки затряслись. Аято смеялся сильнее с каждым шагом назад, сделаным ужаснувшимся Итто. Смех превращался в истерический маниакальный гогот: —Ну что, Итто, я выиграл!! Хаха, да! Теперь, я забираю твоего жука себе... Аратаки прижался к стене, сполз к полу, заскулив. Он был таким жалким сейчас. Аято усмехнулся, резко поставив ногу на уровень головы соперника и наклонился. Ближе. Ещё ближе. Он был таким холодным: синим как лёд, почти прозрачным. Его движения — изящные и продуманные до мелочи, без единой осечки, лёгкие. Силуэт — грациозный и стройный. Весь он, в целом, похож был на полу-прозрачный белый тюль в лунном свете. Полная противоположность широкоплечего, неповоротливого, громоздкого, приземлённого на вид Итто. Но сейчас, сейчас Аято выглядел не лёгким молчиливым аристократом, а угрожающим хищником, зажавшим добычу между стен холодного подвала. Итто как чувствовал — сегодня не лучший день для боя на жуках! Как только он говорил об этом или предлагал сразиться, происходило что-то плохое: то его перебивал шум проезжающей мимо повозки с тремя лошадьми, то он падал в воду или запинался и раздирал об асфальт кожу. Однако его любовь, даже одержимость боями на жуках и черезмерная самоуверенность сыграли с ним неудачную шутку. Он не ожидал проиграть... Теперь Аратаки должен своего любимого, дорогого жука этому хитрожопому хитрому Аято. —Ч-Чёрт, да как так! —Хмуро протороторил Итто, а затем, порывшись в кармане широких штанов, вытащил большого гладкого жука и нехотя протянул его сопернику, отварачиваясь. — Забирай...Не братан ты мне больше... Но Аято только хитро ухмыльнулся и опутился на колени. Он слишком близко! Это вводило Аратаки в заблуждение, чем нервировало. —Нет, Итто...Мне нужен другой жук. — Его голос был сладок как сахарный сироп, на полтора тона ниже чем обычно. Он почти прошептал это. —Мне нужен ЭТОТ жук! И с этими словами Аято внезапно подался вперёд схватил Итто за задницу и сжал её. Их груди столкнулись; сердце Итто сжалось. Он заорал от неожиданности, покраснев: "БРАТАН, АЯТО, ТЫ ЧЕГО!". Аято продолжал хитро ухмыляться и хихикать. На самом деле, Аято давно положил глаз на Итто, в особенности на его сочную упругую задницу. Так хотелось её потрогать, укусить как пёс, войти в неё... Она слегка подпрыгивала когда Итто поднимался по лестнице, неосознанно размахимая бёдрами прямо перед носом Камисато, который всегда старался идти позади. Штаны тогда ещё сильнее обтягивали орех. Сразу видно — Аратаки зря времени не теряет, качается. Все отмечали его прекрасную фигуру, накаченые руки, ноги, большую грудь, каменный пресс, но Аято знал, что орех Итто лучший.   И сейчас он сжимал его в своих руках. Именно такая на ощупь, какой он всегда представлял её — попу своего братана. Большая, гладкая, мягкая и твёрдая одновременно, прямо как жук Итто, или член Аято.. Итто краснел всё сильней, он пытался вырваться, прекратить это, но услышав возле ухо сладкое: "Ты проиграл мне своё очко..." он наконец понял, что не уйдёт просто так. Пронзительный визг разнёсся по комнате... Каменный стояк упирался ему прямо между булок. Итто стоял раком, прижимаясь к стенке грудью. Холодная. Его дыхание от волнения сбивалось, как и ритм сердца. Что-то в происходящем было неправильным, однако Аято сказал, что "один раз не пидорас!", и он поверил. Действительно, с одного раза ничего не будет. Тем более он проиграл — это просто условие проигрыша! Да и Елена Малышева советовала огурцом простату разминать, так чем член братана хуже? Аято хищно улыбался и кусал губы — Итто краснел, искоса поглядывая на мужчину сзади. —Тебе нравится, не так ли? —Тихо говорил Камисато. Одними указательными пальцами он медленно, смакуя каждую секунду, стягивал штаны проигравшего. Персиковая кожа, на которой отпечаталась резинка трусов с принтом Мисс Хины, ведь Итто лучший её фанат,  он даже хотел набить татуировку с ней на груди, где расположено сердце, но узнав цену, что называется зажопился и решил ограничится только трусами, так и манила. Когда штаны были спущены, Аято победоносно раздвинул булки Итто и взвизгнул внутри, обнаружив, что очко проигравшего гладко выбрито: —Готовился? Итто ничего не ответил, онемев от стыда. Он почуствовал холодные пальцы, уверенно касающиеся, надавливающие на нежную, розовенькую, чувствительную кожу вокруг ануса. —Я вижу как ты дрожишь...—Почти промурчал Аято, вводя палец в попку братана. Снизу послышалось хриплое "Мхх!". Спина Они выгнулась дугой, как у испуганной кошки, но её тут же прогнули обратно медленно и властно надавив прямо на позвоночник кончиками пальцев, однако что-то в этом жесте выдывало нежную любовь. —Так тебе и мне будет гора-а-аздо приятнее, Итто. А теперь, расслабься, серьёзно! Тебе понравится...Это как бои на жуках — тебе затем захочется большего, и большего! Аято вновь хохотнул грязным мыслям. Раздался звонкий шлепок — на персиковой коже остался горящий отпечаток ладони. "Оо да! Это звучит превосходно! Слишком хорошо, чтобы быть реальностью! Я люблю тебя, Итто!" думал Камисато, сжимая чужие и такие желанные ягодицы в руках, словно это были его трофеи или сквиш-антистресс, на крайний случай. Итто тяжело вздохнул, нахмурился. Расслабиться, опираясь о стенку локтями, пока сзади в анальное отверстие медленно вводят пальцы — сначала один, потом и два, двигая ими— вызывя тугую боль, оказалась ещё труднее, чем отдать жука-любимчика в руки братана. Как только мысль о жуке посетила голову Аратаки, его мышцы расслабились, плечи облегчённо опустились, и он даже улыбнулся: "Зато жук у меня! Хаха, вот он дурак конечно!". Такое состояние не осталось без внимания: —Уже наслаждаешься, а? С лисьей улыбкой Аято прижался к телу Аратаки, почти обнимая, но не вытаскивая пальцев из тёплого анала друга. Итто лишь показал язык, демонстрируя свою непокорность: —Пошёл ты, хах! —Ай-ай-ай, как обидно! —Драмматично закатил глаза Камисато, отстраняясь от вредины-проигравшего. —А я то думал, ты уже готов!..Ну раз хочешь по плохому...   За спиной послышались быстрые шаги, вперемешку с тихими скользкими звуками; "дрочит поди..", с опаской подумал Итто, и в следующию секунду завизжал вновь: ледяная смазка заботливо размазывалась длинными пальцами прямо по самому чувствовительному участку кожи на заднице. Он резко дёрнулся влево: —Ты, АФФ, чего удумал, а?! БРАТАН, УБЕРИ ЭТО!! —Истерил Итто, махая задом туда-сюда в попытках увернуться от холодной смазки. Аято нахмурился и сжал губы: его начало бесить это: —Если не успокоишься сейчас же, я тебе, блять, в зад жука запихаю! Уж поверь... Со смачным шлепком он еле как поймал Итто за левую ягодицу, сжимая её до красных следов, и грубо "расчистил дорогу к пещере сокровищ". Другой рукой охбватил свой смазаный, блестящий член и начал медленно входить: тугое анальное колечко оказалось не таким поддатливым, как хотелось бы. Плечи Итто напряглись, он начал орать что-то про прощение и жука в заднице, на что Аято постарался успокоить друга, уверяя о том, что это головка, а не то, о чём он подумал. И только когда Итто издал лёгкий стон на выдохе, Аято вставил до конца, начав двигаться. Внутри попы братана было так тепло, приятно: тугие стенки сжимали член по всей длине, а анальное кольцо приятно сдавливало его основание. Всё, о чём думал Камисато — как бы не кончить прямо сейчас, иначе по всей Инадзуме пронесётся слух о "Скоростреле-Главе-Клана-Камисато"; одна лишь мысль об этом оскорбляло всю его натуру — да как потом народ будет относиться с уважением и доверием? Выигрыш чувствовался необычно хорошо. Аято даже дрожал от пьянящего чувства победы и удовольствия, почти блаженно закатывая глаза: сегодня звёзды на его стороне! По подвалу раздавались шлепки, хриплые стоны Они, более элегантные Аято, иногда ругательства. Всё ощущалось как во сне, если не лучше! Никакие исскуственые и настоящие вагины не сравнятся с очком Итто, которое сейчас так заботливо и жестоко одновременно растягивалось членом Камисато. Он трахал Итто в темпе вальса, в ритме скерцо, чувствуя, как бьётся сердце. Как волна экстаза накрывает с головой медленно, но верно. Как пружинит упругая задница Итто при ритмичным столкновении их бёдер. Как тесно там, в очке братана его твёрдому члену. —Ах, это!..Это!..Ах, просто боже-божественно! Итто, а-ах! —Улыбался Аято, ласково поглаживая пальцами между лопаток Аратаки, помогая тому не напрягаться. —Ты такой узкий, и, и упругий, и горя-ах-чий! Я не могу насытится. Трахать твою грязную накаченую попу — лучшее что случалось со мной, А-А-АХ! Какой ты раз-в-вратный, ох! Ну-же, стони как ебливая сучка, ах, будто тебе НИКОГДА НЕ БЫЛО ПРИЯТНЕЕ ОХ БОЖЕ МОЙ Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ И ТВОЁ РОЗОВЕНЬКОЕ ОНИ-ОЧКО!! Итто застонал громче только когда Аято в порыве страсти потянул его за волосы, усилив толчки. Глаза застилали слёзы. Он сам не знал, от чего плачет: ему не больно, но и не чрезвычайно приятно. Необычно. Единственное, что знал Аратаки — его мозг сейчас отключится от секса. Мысли плыли. В общем-то, он чувствовал себя как Аято: довольно приятно, жарко, щекотно. Когда Камисато просил, он бормотал всё, что чувствовал. Почему-то это возбуждало того, кто сверху. Вот и сейчас Итто бормотал, как ему щекотно в попке, жарко и отключаются мозги. —Итто, ты ужасно грязный. Продолжай! —Мх, даа, может быть. Ты мне, уф, сейчас жопу порвёшь, братан! УФХ. Твой член хоть и не такой крутой, как мой, но всё таки, ах!, ощущается прилично много. —А-АХ! Итто, я сейчас кончу! —Брат?..АХ БРАТАН?! НЕ НАДО, СТОЙ, ВЫТАЩИ, А ЕСЛИ Я ЗАБ- —Тс! —Прервал истерику Аято, шикнув. — Ты не женщина, а значит ничего страшного не будет. —А если всё вылетит через горло?..Ты, ах, представь, как это неприятно! И всё на стены, даже обидно. А если меня затошнит?   Одновременно со смехом сказанное вызывало у победителя извращённое удовольствие представлять, как он "набивает" Итто своей спермой до того, что всё вылетает наружу через рот. Отвратительные фантазии. Он ничего не ответил на вопросы проигравшего, лишь ласково поцеловал в спину. —Если, АХ, ты продол-о-ах-жишь меня так, мнх, трахать, я упаду в обморок.... —А что именно ты чувствуешь? Давай, опиши всё в мельчайших поробностях, Они-сутенёр. —Ахм, ну-у...Сердце ужасно стучит. И ноги подкашивает и сводит. И мурашки по всему телу, аж до дрожи. Мне тяжело держаться, А-Аято...А ещё тепло вот тут. —Он приложил руку чуть выше лобка. —Какое-то странное щекотно-тянущее чувство...Ах..а-АХ. АХ СТОЙ!.. Но Аято его не слышал. В порыве страсти он без памяти, с затуманеным сознанием долбил друга в зад, впившись пальцами в мягкие ягодицы. От такого темпа у Итто на лице сразу возникло ахегао, как у модного-молодёжного человека, и он кончил прямо на пол. Его трясло. Трясло сильно. Но до чего приятно было ощущение разрядки, снятия сексуального напряжения, уход этой тяжести внизу живота. Аято не сильно отставал и тоже кончил спустя 10 минут, громко стоная и выкрикивая имя братана. Удивительно, но Итто даже не умер, когда в его заднице оказалась сперма: да что внутри — она вытикала наружу, стекала по ещё стоявшему члену Аято. Оба тяжело дышали. Аято вытирал попу Итто от своих следов, облизываясь. Он исполнил мечту, ещё и выиграл в боях на жуках! Ещё хныкающий от оргазма и боли в анальном кольце Аратаки гладил своего жука. Что такое секс он знал, но смутно. К сожалению, Итто был девственником, ибо никто кроме Мисс Хины не достоин вкусить с ним сладость первого секса.  Однако то, что его только что трахнули также, как он всегда хочет свою богиню и мечту, он не понимал. Да Аято от этого только в плюсе. —Ну, спасибо за вечер, братан! —Хлопнул Итто по плечу Камисато, когда тот выкинул грязные салфетки и, наконец, сел рядом к стенке. —Не понял, нафига тебе надо было меня... —Трахать. —Да! Точно, спасибо, трахать, но ладно! Теперь пора одеваться и до следующего четверга, братан. И, широко улыбнувшись Итто натянул трусы со штанами и вышел из подвала походкой как минимум странной: ноги колесом, весь шатается, и еле как стоит. Чем-то он напоминал алкаша, или ещё не умеющего ходить младенца. Однако Аято провожал его тёплым любящим взглядом, ведь нет лучше влагалища, чем очко товарища!