Рассекая темноту

В ту злополучную ночь Морфей, к счастью, был к ним благосклонен. Измученные и потерянные, дрожащие от холода пустыни, они долго не могли заснуть, однако в итоге усталость взяла своё, и Морфей укрыл Флавиев и тех немногих гладиаторов, что выжили, своим бархатным покрывалом. Они спали, прижавшись друг к другу, чтобы не растрачивать тепло тел впустую. В любое другое время подобная вольность заставила бы и господ, и рабов ужаснуться и опешить, но, когда мир в один миг переворачивается с ног на голову, приличия и условности как-то забываются. Под луной незнакомой, враждебной планеты все были равны в своём несчастье. Рикс укутался в тёплую меховую накидку, так удачно найденную в недрах корабля, и подбросил сухих веток в огонь. Одну веточку Рикс сохранил, вырисовывая ей узоры на холодном песке. Боялся, что уснёт, если не займёт себя хоть чем-то, а спать на посту никак не положено, раз уж вызвался дежурить этой ночью. Хотя Рикс, наверное, не смог бы спокойно уснуть, даже если бы захотел. Место вживления чипа отдавало тупой болью, от которой постепенно начинала гудеть голова. Мужчина размял затёкшие мышцы и огляделся. Неприветливый, скудный пейзаж из песка и камней вгонял в тоску, а обломки корабля, который возвышался в пустынном кратере бесполезной грудой металла, оживляли в памяти прошедший день и жестокие картины хаотичной бойни. Внимание гладиатора привлекло движение маленького, юркого создания. Рикс пригляделся, вглядываясь в темноту, и различил очертания своего питомца. Гендаль подбежал к хозяину, обнюхал кусочек вяленого мяса, который Рикс всё никак не мог дожевать, и устроился у его ног, прилежно вылизывая одну лапку за другой. Мужчина почесал кота за ушком. – Что, дружок, несладко тебе пришлось, да? Гендаль деловито потянулся у костра, но тут же поднялся, навострив уши. Питомец повернулся в сторону ночлега остальных и пронзительно мяукнул. – Тише, – зашикал на него Рикс. – Ты всех перебудишь. Но кот упорно игнорировал увещевания хозяина, продолжая свою оглушительную песнь. Рикс попытался дотянуться до него, чтобы погладить и успокоить, но Гендаль вывернулся из его рук и метнулся к лагерю, однако на полпути остановился, обернулся и, ещё раз громко мяукнув, бросился в другую сторону, к возвышающейся неподалёку горе. Гладиатор тихо выругался, провожая взглядом неугомонное животное и пытаясь понять, куда Гендаль мог помчаться в такой час. Всё-таки Дарея его разбаловала. Скорее всего, и манерам его никогда не учила, хотя стоило… Мысль о сестре больно кольнула Рикса. Хорош герой, что даже не смог сдержать обещания. Поклялся родителям защитить сестру, и к чему это привело? Рикс закрыл глаза и, тяжело выдохнув, сжал кулаки. Не время раскисать и жалеть себя. – А твой кот не из тихих. Рикс узнал голос Хотча. Парень приблизился к костру, тихо потрескивающему в безмолвии ночи, и вытянул руки, согревая немеющие пальцы, а затем присел рядом с товарищем. – Куда он так целеустремлённо убежал? – Мне бы самому хотелось знать, – Рикс неспешно поднялся и вгляделся в пустоту. Зрение подвело его в ночной полутьме, но слух уловил знакомое «мяу» где-то поблизости: – Вот же ж… и чего ему не сидится на месте? – Коты вообще загадочные создания, – Хотч бросил в огонь ещё веток. – Сходи за ним. Любопытно ведь. – Хммм… Подежуришь вместо меня? – Без проблем. Я всё равно хотел тебя сменить. Рикс благодарно кивнул другу. Тот лишь отмахнулся. – Иди давай, кошатник.

***

Гендаль не успел уйти далеко. Рикс быстро нагнал питомца. Кот будто ждал хозяина и, стоило тому приблизиться, как сразу побежал дальше. – Ведёшь меня куда-то? – поинтересовался Рикс, на что Гендаль, конечно же, не ответил. – Ты что задумал? Кот не остановился, поэтому мужчина лишь цокнул языком и последовал за ним. Шёл он неторопливо и осторожно. Пришлось идти за Гендалем в гору, и Рикс не хотел споткнуться об острый камень или едва заметную яму. – Ну, здравствуй. Тебе тоже не спится? Рикс застыл на месте. Он никак не ожидал, что тишину ночи нарушит голос старшей дочери Кассия. Гладиатор не знал, что удивило его больше – тот факт, что он не слышал, как Августа покинула их наскоро разбитый лагерь («теряешь хватку, Рикс»), или же место, к которому Гендаль привёл Рикса. Сердце мужчины сжалось при мысли о том, что несгибаемая Августа решила вернуться к месту погребения своего отца. Гладиатор не был настолько глуп, чтобы предположить, что понимает хозяйку. Недостижимая Августа оставалась для него одной из самых сложных загадок человечества, но ему было знакомо чувство отчаяния и пустоты после смерти родителей, и та Августа, что открылась ему после крушения – по-детски хрупкая и непривычно человечная, медленно склоняющаяся под тяжестью мира, который не могла удержать на своих плечах, как бы ни старалась – наверняка безуспешно искала в себе силы смириться с утратой близкого человека. Медленно и бесшумно Рикс прошёл дальше вверх по склону и наконец увидел её, одиноко сидящую на песке. Одной рукой Августа обнимала согнутые в коленях ноги; пальцы же другой руки небрежно гладили Гендаля, который довольно мурлыкал, плюхнувшись рядом с ней. Рикс напряженно выдохнул и тихо сказал: – Домина Августа… вы здесь. Августа не обернулась, не произнесла ни слова, лишь повела головой, давая понять, что заметила его присутствие. Рикс приблизился к ней, мимолётно взглянув на остатки погребального костра. Кассий Флавий был непростым человеком, и, хотя и любил своих детей, выражал эту любовь по-своему. Риксу казалось, что Кассий был отчего-то недоволен старшей дочерью и что их отношения нельзя было назвать тёплыми, но гладиатор подозревал, что очень многого не знал, и отрешённый взгляд Августы, обращенный в простирающуюся перед ними бесконечную пустыню, говорил о ведущейся в её душе борьбе громче слёз и стенаний. Желание помочь ей, укрыть от боли жгло Рикса изнутри. – Домина? – Прекрати, – раздраженно бросила Августа. – Я, кажется, просила оставить этот фарс. Я больше не твоя госпожа. Рикс опешил, плохо представляя, как вести себя с бывшей госпожой теперь, когда барьер формальностей между владычицей и рабом внезапно рухнул. Прокашлявшись, чтобы справиться с замешательством, Рикс сел рядом. Гендаль, оказавшись между Августой и хозяином, куснул Рикса за палец, будто намекая, что не намерен делиться лаской, которую старшая из Флавиев дарила пушистому негоднику. Рикс усмехнулся и притворно возмутился. – Не вредничай, Гендаль, – гладиатор почесал коту подбородок, из-за чего тот замурчал ещё сильнее, прикрыв глаза. – Никогда бы не подумала, что из всех питомцев ты выберешь кота, – проронила Августа, всё так же безразлично всматриваясь вдаль. – Это кот моей сестры, – пояснил Рикс. – Она мечтала о домашнем любимце с тех пор, как научилась говорить. Когда родители подарили ей Гендаля, я чуть не оглох от её восторженного визга. – Ты не рассказывал, что у тебя есть сестра. – Вы не спрашивали. – Какая она? – Дарея… Дарея – непоседа и выдумщица. Её любимой игрой была игра в пегаса. Как вы, наверное, можете догадаться, пегасом был я. Дарея же была бесстрашной укротительницей мифического создания, – краем глаза Рикс заметил легкую улыбку Августы. Вспоминала ли она о подобных выходках Лабеля и Паулины? Рикс на секунду задумался о том, что он делит с Августой бремя старших детей, и продолжил: – Мне очень её не хватает. – Где она сейчас? – Я… я не уверен. Её забрали клирики. Рикс сглотнул и замолк. Говорить о сестре было тяжело. Он боялся того, что найдёт её слишком поздно, и ещё больше страшился, что, даже успев предотвратить амбициозный план безумных клириков, найдёт в Дарее не сестру, а совершенно незнакомого ему человека. Её глаза светились опасным фиолетовым светом в его сне. Гладиатора передёрнуло от воспоминания. – …Мне жаль, что так вышло, – голос Августы, едва слышный и будто бы испуганный, выдернул Рикса из тягучей тёмной пелены мыслей. Гладиатор тряхнул головой, прогоняя наваждение, и сосредоточил своё внимание на женщине, которая сейчас была совсем не похожа на привычную ему гордую повелительницу. Её длинные, изящные пальцы нервно сминали ткань пыльного платья, и вся она была словно тонкая струна, натянутая до предела в мучительном напряжении. Тяжелое молчание, повисшее между ними, заставляло Рикса чувствовать себя неуютно, но прерывать его отчего-то казалось неправильным, почти кощунственным, поэтому мужчина лишь уставился перед собой, теребя в руке маленький камушек. Внезапно воцарившуюся тишину нарушил слабый стон Августы. Рикс резко обернулся к ней, попытался поймать её взгляд, но та упрямо отводила глаза. Рикс нахмурился, когда Августа вздрогнула и тяжело вздохнула. – Вам нездоровится? – Голова…, – Августа поморщилась от приступа боли и потёрла виски. – Скариум пронзает болью и затуманивает разум. Но это пройдёт. Мирно задремавший Гендаль встрепенулся и, вопросительно мяукнув, уткнулся носиком в ладонь Августы. Женщина погладила кота по голове, но тут же зажмурилась, отдёрнула руку и сжала пальцы в кулак. Рикс продолжал наблюдать за ней, и даже в слабом свете луны боль на лице Августы была слишком заметна. Порыв ветра обдал Рикса прохладным дыханием каменной пустыни. Августа вздрогнула вновь. Гладиатор не раздумывая снял с себя меховую накидку и опустил сохранившую тепло его тела ткань на плечи старшей из Флавиев. – Что ты…, – в недоумении женщина поймала встревоженный, пристальный взгляд. – Вам холодно. Возьмите, – Августа попыталась сбросить накидку, но Рикс был непреклонен. Он бережно обхватил её плечи, плотнее укутывая в тёплый мех: – Не препирайтесь. Он посмотрел на неё в упор и был рад увидеть в её зелёных глазах знакомый ему огонёк любопытства. Августа изучала его в поисках какого-то подвоха, а он просто кивнул ей, всё так же приобнимая. В памяти всплыл момент у костра, когда Августа попросила обнять её, позволив Риксу стать её защитником и пристанищем. Тогда она спрятала лицо, уткнувшись в его плечо, а он гладил её по волосам, перебирая пальцами спутанные кудри. Сейчас же её глаза словно видели его насквозь, маня в ожидании чего-то. Её ладони прикоснулись к его обветренным рукам, и Рикс подался вперёд, неспешно и словно неуверенно сокращая разделяющие их миллиметры… но Августа тут же отпрянула. Любопытство в её взгляде сменилось беспокойством, что стало для Рикса сюрпризом. Ещё больше его удивило то, что Августа дотронулась тыльной стороной ладони до его лба и затем прикоснулась к его ключице. – Рикс, ты весь горишь! – Разве? Гладиатор притронулся к своей шее. Кожа действительно была горячей, слишком горячей для такой холодной ночи. Однако Рикс чувствовал себя отлично. Только затылок побаливал, но Рикс успел привыкнуть к легкому жжению и покалыванию в области чипа, поэтому не сразу обратил на это внимание. Его осенило. – Чип. – Что? – Место вживления импланта. Что-то случилось тогда, на арене. До сих пор немного ноет. Видимо, температура тела из-за этого и поднялась. Августа провела рукой от ключицы Рикса к затылку и слегка надавила на небольшое уплотнение под кожей. Рикс сделал резкий вдох – не от боли, от неожиданности. В действиях старшей из Флавиев угадывалось несвойственное ей волнение. Их взгляды снова встретились, и мимолетная растерянность в глазах Августы сменилась возмущением. Женщина сбросила руки Рикса со своих плеч и поспешно отодвинулась от него. – Я попрошу Сторцию разобраться с этим. Мы и так потеряли слишком много людей. – Всё в порядке, правда. – Ты слишком беспечен… Августа смахнула со лба прядь непослушных волос, а Рикс задумался о том, не уснул ли он на посту у догорающего костра, ведь его гордая, неприступная хозяйка («больше не хозяйка, Рикс… а всего лишь Августа») только что проявила к нему… заботу? Справедливости ради, такое ему не приснилось бы даже в самом фантастическом сне. Рикс бросил взгляд в сторону Августы, наблюдая, анализируя. Женщина смотрела вдаль, скрестив руки на груди, вновь напряженная и недосягаемая. На её лице читался не только дискомфорт, но и неимоверная усталость. – Вам нужно поспать, – предложил Рикс. – Это поможет снять боль. – Ты внезапно стал лекарем? Уголки губ Рикса поползли вверх, но улыбнуться он не решился, сохраняя серьёзное выражение лица. Ещё не хватало разозлить её неуместной улыбкой, хотя сдерживаться было трудно – в упрямой Августе, которая готова была спорить чисто из спортивного интереса, было некое очарование. Если Августа упрямилась, доказывать ей что-то было бесполезно. Поэтому Рикс лишь пожал плечами и сам лёг на спину, складывая руки на животе. – Ну, вы как хотите. А я бы поспал. Гладиатор устроился поудобнее, закинув руку за голову. Минута, другая… сон никак не шёл. Почувствовав еле заметное движение воздуха, Рикс приоткрыл глаза и взглянул на Августу в надежде, что она последовала его примеру. Действительно, она прилегла рядом. Гладиатор повернулся на левый бок, внимательно оглядел женщину, которая куталась в короткую меховую накидку в поисках тепла. Старшая из Флавиев вздрагивала и хмурилась, резко выдыхая то ли от холода, то ли от очередного приступа колкой боли. Рикс принял решение быстро: осторожно притянул Августу к себе, давая ей возможность освободиться от объятий, если ей они неприятны, но втайне надеясь, что она не отвергнет его помощь. Не отвергла. Наоборот, прижалась ближе, пряча лицо на его груди. Минута, другая… Рикс замер в ожидании, вслушиваясь в прерывистое дыхание Августы, и расслабился только тогда, когда оно выровнялось. Наконец-то уснула. Рикс поцеловал её волосы и крепче прижал её к себе. Сердце пропустило удар. Если она позволит, он защитит от любых холодов и больше никогда не отпустит её – непокорную, властную, иногда и вовсе невыносимую, но внезапно такую родную и любимую. Совсем скоро сон одолел и его.