В сопровождении охраны шли двое. Члены Лиги Злодеев, наделавшие в свое время много шума, а затем смывшиеся куда-то. Их не было лет семь. Мидория, не имеющий причуды, отучился и пошел работать в исследовательский центр, сотрудничающий с Тартаром, надеясь принести пользу обществу, изучая преступников, их мотивы, причуды и разбирая по мелочам их поступки. Изуку все еще восхищался героями, мечтал когда-нибудь случайным образом стать одним из них. А пока он коротает дни в центре в компании злодеев, докторов и следователей.
Мидория встречает прибывших, с ними человек шесть из охраны как минимум. Злодеи в смирительных рубашках шагают, опустив взгляд. Они выглядят весьма равнодушно, молчат. Изуку привык встречать новых гостей с криками. Обычно они проклинают героев. Эти подозрительно тихие. По их лицам Изуку понял: они видели ад.
— Доктор Мидория, вот документы, — один из охранников протягивает папку, которую быстро принимают из рук. Листать сейчас неподходящее время, нужно провести преступников в изолированную комнату.
Оставив своих новых гостей, Мидория отправился разгребать бумажную волокиту. Ему нужно быстро успеть заполнить документы о прибытии преступников и передать бумаги нужным людям. Ожидающие его злодеи сидели на белых диванах напротив друг друга в бронированной комнате и просто пялились в лица. Возле каждого стояло по четыре охранника с автоматами в руках. Длинноволосый преступник вдруг заговорил, отчего охрана напряглась. Говорить не запрещено, но сопровождающие всегда раз в десять внимательнее, когда преступники подают голоса.
— Ну что, попали в западню. Спасибо твоему папаше.
Видно, что они впервые говорят после ареста. И это первое, что он сказал своему приятелю? Однако охрана не удивлялась, тут и не такое бывало.
— Я не виноват, что он мудак последний, — говорит парень, чьи волосы торчали иголками во все стороны. Его голос был спокойным, как будто он дома сидит, а не в исследовательском центре, после которого отправится в Тартар.
— Из-за этого кретина нас поймали, Даби. Как думаешь, быстро ли к нам потеряют интерес эти заносчивые идиоты?
Отвечающий Даби усмехается, падая на спинку дивана и запрокидывая голову.
— Очевидно, не скоро.
И он был прав. Такие злодеи, как к ним можно потерять интерес? Они же массовые убийцы, разрушители города и просто мировая опасность. Охрана неподвижно стоит, слушая их разговор.
— Выберусь отсюда и лично разберусь со Старателем.
— Размечтался, — говорит Даби, — Я убью этого говнюка, закрывшего нас здесь, Томура. К тому же у меня с ним личные счеты.
— Эй, Даби, забудь о своей мести отцу и настройся на месть герою номер один.
— Вот это другой разговор, — доволен тем, что будет участвовать в убийстве Старателя.
Они вдвоем прикончат новый символ мира. Лиги наверняка уже нет. Оставшихся членов тоже поймали и скоро они так же будут здесь. Это лишь вопрос времени. Их привозят сюда по двое, чтобы вся организация не пересекалась. Это представляло большую угрозу. Все в сборе если будут, они могут и сбежать.
— Извините за ожидание, — входит Изуку.
Злодеи не шевелятся. Даби как откинулся на диван, так и не поднимался. Томура в той же позе сверлил взглядом охранников около Даби. На Мидорию ни один преступник не обратил внимания. Он покашлял демонстративно, заявляя о себе.
— Итак, нам предстоит разговор с вами, так что пройдемте в комнату допроса.
Оснащена она была нехило. Точно как в Тартаре, по углам были развешаны пулеметы, нацеленные на злодея. Обычные стол, стулья. Мидория старался со всеми преступниками строить более-менее хорошие отношения. Под словом "хорошие" имелось в виду то, что доктор и злодей могут разговаривать без криков, агрессии и вранья. То есть, заключенные будто доверяют доктору. Поэтому Изуку извиняется за опоздания, с уважением разговаривает, и относится к злодеям как к равным. Он бы и позволял снимать им рубашки, да только так уж устроено в центре – нельзя. Нужно ликвидировать даже малейший шанс на то, что они могут сбежать.
— Почему вы вызвались первым? — поинтересовался Мидория, когда они уже сели за стол. Он всегда спрашивал, если преступников двое, кто из них хотел бы первым пойти на допрос.
— Привык брать первый удар на себя, — говорит Даби, как-то высокомерно глядя на молодого доктора.
— Всегда стремились рвануть в битву прежде, чем это сделают ваши товарищи?
Даби стеклянным взглядом смотрит на Мидорию некоторое время, будто думает, а затем отвечает, не двигаясь:
— Нет. Только когда рядом Томура.
— У вас с ним хорошие отношения, судя по всему, — улыбается Изуку, открывая папку, — Вы дорожите им, поэтому бросаетесь в самое пекло, когда он рядом. Вернее, — он быстро пробегается глазами по строчкам в документе, — вы и разводите пекло.
Даби усмехается, наконец шелохнувшись.
— Ты психотерапевт что ли? Где допрос? Хватит нести ахинею.
— Я бы сказал, что это не совсем допрос. Мы просто будем разговаривать, и в процессе нашего диалога я узнаю нужную информацию.
Даби промолчал. Он окинул Мидорию взглядом, изучая.
— Какие у вас отношения с Шигараки Томурой? — ручка в руках Изуку, лист на столе.
— Прекрасные.
— А поконкретней?
— Мы довольно близки, — сухо отвечает Даби. Мидория по-доброму улыбается.
— Вы находитесь в романтических отношениях, это вы имеете в виду?
Даби неохотно кивает. Доктор делает какие-то заметки на бумаге и вновь поднимает глаза.
— Могу я узнать, почему вы вступили в известную нам Лигу Злодеев?
— Лига имела те же взгляды, что и Стейн.
— Вы последователь Стейна?
— Типа того.
Ммдории нравится, как у них пока идет беседа. Спокойная атмосфера, а ведь иногда бывают преступники с истериками, кричат, на вопросы не отвечают, пытаются накинуться на Изуку, несмотря на смирительную рубашку.
— Вы довольно спокойны. Вы всегда такой?
— Я хороший актер. Я не спокоен. Сейчас я убил бы вас с хохотом маньяка и сбежал.
— Мне кажется, значит, — разочарованно говорит Изуку, записывая это на лист.
— Вам кажется, — подтверждает Даби, и в его голосе проскальзывает раздражение.
— Почему вы разрушили город? Нравилось ли вам это?
На очередной вопрос Даби не отвечает, а лишь задает свой.
— Почему вы торчите в этом центре?
Изуку вздрогнул мелко. Даби склонил голову набок, ожидая ответа. Мидория улыбается, принимая расслабленную позу.
— Потому что я не смог стать героем. Так я помогаю обществу, даже не имея причуды.
— Понятно. Обычная скукота.
Изуку так не считает. Это задело его. Он удачно скрывает чувства.
— Вы должны радоваться, что имеете причуды, а вы используете их в каких-то темных целях, бессмысленных атаках на город. Вас все равно поймают. Почему бы не использовать причуду по-другому?
— Почему бы не отвалить от меня со своей терапией? Нравилось нам значит творить беспредел.
Мидория каждый допрос спрашивает у каких-то высших сил, почему те, кому повезло иметь причуду, совершают преступления?
— Вы бы поменяли свою жизнь, если могли?
— Нет, — бросает Даби, отворачиваясь.
— Потому что вам нравится то, как вы встретили Лигу и ее лидера, Томуру Шигараки?
Даби недолго молчит, а после цокает языком.
— Может быть, и что с того?
— Если я скажу, что есть шанс выпустить Томуру на свободу, что вы сделаете ради этого?
Мидория наблюдал, как в глазах напротив загорается безумное пламя. Лазурные радужки блестят. Даби одержимо смотрит на Изуку. Тот предложил сделку?
— Все, что угодно, — голосом сумасшедшего говорит злодей.
— Но ведь вы тогда никогда не увидитесь больше, — продолжает доктор.
— Мы и в тюрьме не увидились бы, — чеканит Даби, — Я сделаю все для Томуры. Даже убью вас.
— Понятно, — Изуку спешно черкает ручкой на бумаге, — Расскажите немного о вашей причуде. Мы постараемся изучить ее, но для этого нам требуются некоторые данные.
Даби повествует о своем убийственном огне, рассказывает все, от корки до корки. Упоминает даже мельком отца. В детстве он имел большое отношение к причуде сына. Изуку все старался записать, ничего не упустить.
— Отлично. Спасибо за сотрудничество, — улыбается он, — Как вы видите свое будущее? Думаете над тем, чтобы сбежать из Тартара?
— Любой преступник думает об этом. Мы с Томурой сбежим и будем жить далеко отсюда, но после того, как уничтожим героя номер один.
— Вы ненавидите отца?
Мидория прочёл об отношениях семьи Тодороки в начале допроса.
— Всей душой.
— Нам было известно, что вы хотите отомстить отцу. Однако сейчас вы сказали, что уничтожите его вместе с Томурой. Можете объяснить?
— Если Томура хочет, он может делать это со мной. Хоть с ним, хоть без него – я убью Старателя, — Даби на секунду подумал, что грохнуть отца вдвоем с Томурой весьма романтично. Только это может быть более опасная встреча, чем с другими героями, а Даби не хотел подвергать Шигараки опасности. Но он, в любом случае, не запретит ему ничего и уважает его выбор.
— Если Томура вас предаст, вы избавитесь от него?
— Он не предаст.
Мидория продолжал что-то писать на листе.
— Это не совсем допрос, — снова объясняет Мидория, садясь за стол, — Обычный разговор. Вам нужно только вести со мной диалог.
— Я ненавижу беседовать с теми, кого презираю, — заявляет сразу Шигараки, вжав голову в плечи. Казалось, будто он замерз.
— Интересно, — задумчиво тянет доктор, — но у вас нет выбора. Вас не отправят в Тартар, пока мы не получим все, что нам нужно.
Томура молчит и пристально смотрит на Мидорию. Тот откладывает ручку, папку и одиночные какие-то листы. Сцепив руки в замок, Изуку начал медленно говорить, чтобы Томура осознавал каждое слово.
— Мы не психотерапевты, как ранее подумал ваш товарищ, но у нас есть некоторые их способности. Мы призваны изучать злодеев, их цели и то, что ими движет. Это принесет определенную пользу обществу. Выжав из вас всю нужную информацию, мы просто отправим вас в Тартар, и ваша жизнь будет определена до конца дней.
Томура едва ли думал над его словами. Он пытался понять возраст доктора. Где и кем он был, когда Лига только начинала свое существование?
— Сколько вам лет?
Мидория немного удивился. Он сейчас столько рассказал, а Томура спрашивает его возраст? Бровь Изуку выгнулась.
— Двадцать два, — сказал он, — Почему это вас интересует?
— Просто думаю... — тянет Томура, щурясь и глядя на доктора, — А ведь семь лет назад, когда Лига напала на тренировочную площадку Юэй, вы могли быть там. Если бы вы оказались в классе 1-А, я бы убил вас, и сейчас вы бы не выносили мне мозг.
У Мидории по спине прошлись мурашки. Что было бы, окажись он в геройской академии? Может, его и правда убил бы Шигараки. Или тот невероятно сильный Ному, о котором говорили в новостях. Тогда еще сообщили, что погибло около пяти студентов, а остальные получили серьёзные ранения. Изуку мог оказаться в числе жертв. Он не стал зацикливаться на этих мыслях.
— Тогда с вами, скорее всего, расправился бы Всемогущий, — старается улыбнуться доктор. Томура закатывает глаза и смотрит куда-то в сторону. Мидория спешит приступить к их беседе. Он бегло читает первую страницу в папке.
— Главой Лиги на самом деле являлся Все-За-Одного?
— Я не стану отвечать, — говорит твердо Томура. Он не смотрит на Изуку. Взгляд все так же устремлен в стену.
— Какие отношения между вами?
— Он мне как родственник.
Мидория считает это милым. Однако нельзя забывать, что они злодеи.
— Вы считали Лигу своей семьёй, насколько я знаю...
— Мы все так считали, — перебивает Шигараки, — Давая друг другу поддержку, мы держались. Лишь благодаря этому мы не были сломлены.
Мидория боится непонятного чувства внутри, как будто они отняли у этих людей семью. Он подавляет странное ощущение.
— Вы бы сделали что угодно, чтобы дать им свободу?
— Конечно. А вы бы разве не сделали то же самое для своих близких?
Это другое. Изуку думал, что они в разных ситуациях.
— Если бы у вас была возможность, вы бы не становились злодеем? — внимательно смотрит на Томуру, следя за эмоциями на лице.
— Я бы делал все точно так же. Никакие возможности мне не нужны.
Мидория быстро пишет что-то снова.
— Почему? Потому что при таком раскладе вы с Даби дорогие друг другу люди?
Томура замер, расширив глаза. Он медленно повернул голову. Пораженный взгляд устремился на доктора. Тот знал об их отношениях, значит это...
— Откуда вы знаете?
— Даби признался, что вы состоите в романтических отношениях.
Томура нервно выдохнул, опуская взгляд и прикрывая глаза. Изуку подмечает, что для злодеев у них довольно хорошее чувство защищать любимых.
— Так вы всё-таки подтверждаете это, — говорит Мидория, записывая эту информацию. Томура лишь вновь открывает глаза. Доктор тем временем задает новый вопрос.
— Даби желает убить своего отца, как вы к этому относитесь?
— Я собираюсь помочь ему в этом, — злобно улыбается Шигараки. Разговор о смерти доставляет ему радость, судя по всему. Увы, их ждет жизнь в Тартаре, планы можно не строить.
— Вы выглядите раздраженным, — замечает Мидория, слушая уже на протяжении всего допроса недовольный голос Томуры.
— А как еще мне выглядеть, когда нас ждет Тартар? — у Шигараки дернулась бровь. Он вымученно вздыхает.
— В этой тюрьме находился Все-За-Одного.
— Намекаете, что мне должно быть там уютно?! — косо зыркнул злодей. Мидория замотал головой. Он совсем не это имел в виду.
— Нет. Но он сидел там. А где он сейчас?
— Вот уж точно, чем я заниматься не буду – это сдавать своих, — с презрением выдал Томура, хмыкая.
— А вы думаете другие не сдадут вас или кого-то еще? — спрашивает Изуку, вертя пальцами ручку.
— Нет, — решительно говорит Томура. Мидория вскидывает брови.
— Почему вы так уверены?
— Потому что в таком случае я выбрал не тех людей, — с долей грустинки лепечет Томура, отводя глаза. Мидории стало жаль парня на какое-то мгновение. Он бы сказал, что его ребята никого не предадут, приободрил бы, но не может. Ему кажется, Шигараки не примет поддержку. Да и странно давать надежду злодею.
— У вас были планы захватить власть в стране или мире?
— По-моему у всех злодеев есть такие планы, — спокойно отвечает Томура.
— Вы правы, — слабо смеясь, пишет снова Изуку. Шигараки отвлекает его от этого.
— Я увижусь еще с Даби?
Мидория поднимает ручку над бумагой. Услышав вопрос, он поднял на преступника взгляд. Томура выглядел подавленным. Изуку не замечал или Шигараки только что стал таким?
— А вы хотите? — доктор знает, что тот хочет. Зачем спросил? Просто. Томура тяжело вздыхает, медля с ответом.
— Хочу.
Мидория понимает. Он знает об их отношениях, конечно он понимает.
— Сделаю вам милость, позволю увидеться на прощание.
Томура расслабляет напряжённые плечи.
— Спасибо, — подозрительно вежливо говорит он.
Доктор, недолго глядя на него, возвращается к заметкам. Сердце сжимается от этого слова. Оно было сказано с какой-то тоской. Но ничего необычного тут нет. Хотя от Шигараки он не ожидал благодарности.
— Я бы хотел немного побольше узнать о вашей причуде. Не расскажете о ней?
Томура, глядя в одну точку на столе, говорит о своей разрушительной причуде. Стеклянные глаза застыли. Он бормочет слова одними губами, не шевелясь.
— Спасибо за информацию, — улыбается Мидория. Томура не двигается.
Доктор перечитывает свои записи быстро, кладет бумагу обратно на стол и устремляет взор на заключенного.
— У Лиги были союзники в других организациях?
Шигараки словно выходит из транса. Он хлопает глазами, как будто его это удивляет, и смотрит на Мидорию.
— Союзники? — переспрашивает Томура, — У нас они были везде. В каждой организации был хотя бы один человек, захотевший работать на два фронта, и поэтому сотрудничающий с Лигой.
— Вы собирали их для той атаки на город?
— Сперва нет. Потом, когда я пополнил ряды Лиги, задумался над этим. Я собрал классных злодеев и решил, что вместе мы сотрем этот город в порошок, — вспоминает свои планы Томура. Он и правда гордился Лигой. Все члены были по-своему невероятны.
— С какой целью вы начали громить город?
Томура посмеялся недолго, а затем с ухмылкой ответил:
— Показать стране нашу силу, захватить власть, — с довольным видом говорит преступник, — распространить влияние злодеев. То, о чем вы спросили ранее. Было ли в планах захватить власть в стране или мире. Да, это-то мы и делали.
Изуку чего-то подобного и ожидал. Конечно, все негодяи желают чего-то такого.
— А кто-нибудь сам звал вас объединяться?
— Да, Армия Равноправного Использования Суперсил, — отзывается Томура с каким-то восторгом, — Эти ребята были круты, но я отказался от их предложения. Развернув бойню на весь город, пытаясь нас уничтожить, они показали себя мощной организацией. Мы зря воевали с ними, в конце концов, объединяться я не захотел.
— Почему же? — Изуку действительно стало интересно.
— Лига перестанет быть Лигой, — попытался пожать плечами Томура. Вышло с трудом из-за смирительной рубашки, — Это уже будет какая-то другая преступная организация. А я хотел оставить Лигу такой, какой она была создана.
— Ваши товарищи поддержали вас?
— Да, — уверенно сказал Шигараки, — Им вообще не понравились члены АРИС. Так что у нас проблем не возникло.
Мидория кивает сам себе, записывая неаккуратно что-то на бумаге. Он решил закончить, задав последний вопрос.
— Вы бы хотели увидеть Все-За-Одного?
Томура глядел на Мидорию, не моргая. Его длинные белые волосы падали на лицо, мешая этим владельцу. Но Шигараки это не волновало. Он даже не постарался убрать их немного, мотнув головой. Оставаясь сидеть неподвижно, Томура наконец решил, что ответить доктору.
— Хотел бы. Мы тоже имеем близких людей, хоть вы и клеймите нас злодеями и преступниками.
Изуку сдвинул брови к переносице, ломая их в страдальческий угол.
— Мне жаль, что в нашем обществе так.
***
В ужасно белом и ярком кабинете Мидория распределяет бумаги на две небольшие стопки. Одну кладет в ящик глянцевого стола, другую оставляет. Он долго смотрит на оставшиеся документы, думая о чем-то своем. Эти два преступника заставили его задуматься о некоторых вещах. Хоть они и заслуживают заключения, но Мидория переживает о том, как они будут в разлуке друг с другом.
Изуку хотел, чтобы людям жилось хорошо. С самого детства он желал лучшей жизни каждому члену общества. И они ведь тоже люди. Но у них не будет прекрасной жизни, они попадут в Тартар. Любой злодей попадает в тюрьму, значит, у злодеев автоматически нет шанса на достойную жизнь? Изуку серьёзно начал рассуждать.
— Доктор Мидория, — в кабинет влетел парень, с виду не спавший несколько суток. На его голове был бардак, за волосами определённо не следит. Под глазами красовались тёмные мешки, которые появились еще давно. На нем был белый халат, как и у Мидории, обычная униформа работников центра и единственное, что в нем бросалось в глаза – разрисованные кеды с белым носом. Раньше они были схожи с цветом его волос, а затем чистый индиго стал цветастым безумием.
Мидория по голосу понял, кто зашел. Он оторвался от своих мыслей и взглянул на коллегу – Хитоши Шинсо. Изуку с ним с первых минут нашел общий язык. Тот пытался поступить в Юэй, но не смог пройти на геройский факультет. Таким образом, оба, с треском провалившись в этой жизни, решили работать в исследовательском центре. Они неплохие товарищи и глубоко уважают друг друга. Конечно, их отношения уже давно на уровне, когда можно без формальностей болтать по-дружески, но на работе только на "вы".
— Что-то случилось? — спросил Мидория.
— Человек из Тартара ждет собранную информацию по пойманным злодеям.
— Уже? — удивился Изуку, хватая ту самую стопочку, на которую пялился несколько минут.
Хитоши прошел к столу, разминая шею. Он ждет, пока Мидория упакует листы в конверт.
— Он ждет уже минут сорок.
— Какой кошмар, — в панике сует документы в желтоватый конверт, — Я же еще проводил допрос. Почему он прибыл так рано?
— Тартар спешит получить данные, — Хитоши следит за движениями Мидории, — Они хотят изучить злодеев до того, как они прибудут в тюрьму.
Изуку, беседуя с преступниками, создал некие портреты, которые помогут людям Тартара справляться с заключёнными. Некоторой информацией можно будет шантажировать, другая еще как-нибудь пригодится.
— Никогда они не рвались так познакомиться с преступниками, — бормочет Мидория, запечатывая конверт. Он вручает его Шинсо, и они вдвоем идут к двери.
— Ну так, — вскидывает руки Хитоши, — это же члены Лиги Злодеев.
Парни выходят из кабинета и идут по коридору к месту встречи с человеком Тартара. Он ждет их в комнате ожидания. Мидория не понимает этой спешки, потому что еще несколько дней злодеи будут в центре. Тюрьма и так успела бы изучить всю информацию про Томуру и Даби.
— Приносим свои извинения за ожидание, — говорит Шинсо, входя в комнату. Человек из Тартара выглядел замученным, — Здесь все данные о злодеях, которые добыл доктор Мидория, — рукой указывает на Изуку.
Человек Тартара благодарит того, берет конверт и спешит уйти. Одним делом меньше. Пришло время приступить к изучению преступников.
— Вы снова не уходили отсюда ночью? — интересуется Изуку, идя чуть позади Хитоши и глядя тому в спину.
— Проводил кое-какие исследования, — говорит в свое оправдание тот, — И как вы это понимаете? — оглядывается на Мидорию, — Не начинайте за круги под глазами, они у меня всегда.
Изуку смеется, его это постоянно забавляет.
— Просто в такие дни вы выглядите еще более усталым.
Даже шагая по пустому коридору, они сохраняют рабочую атмосферу, говоря формально. Уже вошло в привычку: в стенах центра – со всеми разговаривай официально, независимо от того, друг или малознакомый сотрудник. И иногда звучит странно беседа из-за этого.
— Я всю жизнь усталый, — усмехается Хитоши, вытаскивая руки из карманов халата, — Увидимся на обследовании.
— Ага, — бросает Мидория и после залетает в свой кабинет.
Он спешит к столу, достает стопку, которую оставил себе, усаживается в серое кресло и приступает к чтению. Он хочет еще раз вникнуть в жизнь этих двоих, прежде чем начнет изучать их и их причуды. Светлый кабинет в белых тонах слепит глаза, но привыкший Мидория уже не задвигает шторы, как в первый месяц работы, и не выключает половину ламп. Невольно доктор вспоминает о своем обещании Томуре.
***
Прошла почти неделя изучения членов Лиги Злодеев. Бессонные ночи, гора кружек из-под кофе, разбросанные по столу документы и дикое желание уйти домой. В такие периоды, когда в центр поступают особые злодеи, некоторые работники не покидают здание несколько дней. Мидория шутит, говоря Шинсо, что теперь похож на него.
— Мои круги под глазами никто не переплюнет, — всегда отвечает тот.
В свободную минуту Изуку любит заваливаться в кабинет Хитоши качающейся походкой, перед этим взъерошив волосы, со страдальческим лицом, и разыгрывать какую-нибудь мини-сценку. Например, два дня назад Мидория вошел в кабинет с видом, будто в любую секунду готов вырубиться. Шинсо молча смотрел этот цирк, никак не желая комментировать подражание. Изуку встал около стола и начал словно заваривать кофе в колбе. Он стеклянной палочкой мешал какую-то жидкость с закрытыми глазами. Хитоши отошел в другой конец кабинета и бросил в Мидорию толстую папку.
— Совсем не похоже на меня, — с легким раздражением говорит Шинсо, скрестив руки на груди.
— Но вы ведь всегда с таким видом завариваете кофе на кухне. Кто, доктор Шинсо, каждую ночь торчит в лабораториях?
— Я не всегда провожу ночи здесь, — пытается доказать обратное, хмурясь.
— Зато когда вы их проводите, выглядите как привидение, на кухне вас встретишь – помрешь от страха, — Мидория уже во всю начинает смеяться. И ничего, что эта неделя буквально превратила его в такое же привидение.
Хитоши берет в руку что-то тяжелое. Изуку сразу же закрывает рот рукой, взглядом прося прощения. Вещь возвращается на свое место, Шинсо недовольно вздыхает и идет в сотый раз совершать попытку навести порядок на столе. Он уже три дня борется с погромом, пока безуспешно. Сил-то на такие вещи нет.
— Уже через дня три их отправят в Тартар. Как окончат редактировать документы с информацией, — негромко говорит Изуку, наблюдая за заторможенными движениями Хитоши. Тот зевает, складывая все листы пока что в одну кучу. Мидория, заразившись, зевает следом.
— Это странно, но я все время думаю о том, как они в разлуке будут коротать остаток жизни.
Шинсо бросил уборку и посмотрел на Мидорию из-под полуприкрытых век.
— Идите поспите, — Хитоши прямо не говорит о бредовости мыслей Изуку, — Они злодеи.
Мидория не стал развивать эту тему, поняв, что Шинсо не разделяет этих переживаний. Да и сам он решил постараться забыть об этом. Однако эта парочка показалась ему какой-то особенной. Каждый волнуется о другом настолько сильно, что готов ради него убивать и убивать, и нет преград для того, что могут они творить друг для друга.
— Как насчет кофе в конце рабочего дня? — спрашивает Изуку, направляясь к двери.
Хитоши не думает над ответом, сразу отвечая:
— Меня уже тошнит от него, но я согласен.
Мидория знает, как сильно Шинсо любит кофе. Больше, чем что-либо. И похоже, пить по ночам кофе, чтобы не вырубиться, ему в радость. Мидория не поверил в эту чушь про тошноту. Он и сам любит кофе, но не так, как он. А вот пить горький напиток во время ночных бодрствований он ненавидит. Но сегодня они идут, наконец, домой, так что Изуку вдохновлен и готов выпить литр кофе.
Во время их посиделки на кухне оба чувствовали себя плохо. По итогу, никто не выпил больше половины кружки. Мидория начал длинную болтовню о том, что они сорвали желудки и, возможно, у них развивается гастрит. Шинсо ненавидел всю эту тему с болезнями, хотя вынужден был признать, что в какой-то степени Изуку прав: они гоняли кофе на голодный желудок и почти не ели.
Когда Мидория подходил к моменту, чтобы заговорить о походе в больницу, Хитоши встал из-за стола:
— Избавьте меня от этого. Я не хочу ни в какую больницу, я хочу спать.
Изуку подорвался следом.
— Ладно, пора по домам, — потянулся, аж косточки хрустнули, — Но я не закончил про визит в больницу.
***
Исследовательский центр закончил свою возню с Томурой и Даби. Документы были упакованы, сотрудники ждали машину, которая отвезет заключённых в Тартар. Мидория помнил про свое обещание Томуре. У злодеев еще есть время попрощаться. Изуку хотелось, чтобы они увиделись в последний раз.
Вместе с охраной Мидория привел Томуру и Даби в комнату ожидания. Сам доктор встал у двери, наблюдая за всем. Охранники стояли по углам и у двери около Изуку. Тот приготовился, чтобы суметь не заплакать, если здесь развернётся драма, но все же надеялся, что сопливым их прощание не будет.
— И что это значит? — изогнув бровь, Даби уставился на Мидорию. Доктор не шелохнулся и ничего не сказал.
Шигараки объяснил все сыну Старателя:
— Он позволил нам увидеться в последний раз, — кивнул в сторону Изуку, — Я спросил на допросе, он сказал, что даст попрощаться.
Даби присвистнул.
— Ваша доброта сведет вас в могилу, — предупредил он молодого доктора, а затем перестал вообще замечать его, сосредоточившись на Томуре.
— Ты как, все нормально? — тихо спросил он у Шигараки, и тот вяло пожал плечами, опустив взгляд.
Мидорию зацепили слова Даби. Он на некоторое время отвлекся от преступников, размышляя, почему его доброта погубит его. Может, позволив им увидеться, он не заметил, как устроил идеальный случай для побега? Стоп, но тут охрана и пулемёты на потолках, а здание бронированное. Сбежать нереально. Возможно, что Даби имел в виду не нынешнюю ситуацию? А если он говорил о будущем? Просто дал совет, что излишняя доброта может быть ему в ущерб. Когда-нибудь, возможно, и случится что-то ужасное по его вине, из-за его доброго сердца.
— Не знаю, — Шигараки медленно сделал тяжёлый вдох.
— Томура, я бы хотел уберечь тебя от тюрьмы...
Шигараки мотнул головой, не давая закончить предложение.
— Учитель вытащит нас, Даби. Мы увидимся еще снова. Мы сбежим отсюда и будем жить, как и хотели. Далеко, где нас никто не знает.
У них было два плана: захват власти и спокойная жизнь вместе. С первым провалились. Осталось только второе. А может, удастся всё-таки провернуть оба плана, если объявится Все-За-Одного и поможет им. Однако сейчас они были бы согласны даже только на второе.
— Думаешь, этому старику есть до нас дело?
— Есть, Даби, — твёрдо сказал Томура. Он говорил так, будто пытался убедить Даби. Неизвестно, верит ли он сам в свои слова.
— Вот бы ты оказался прав, — произносит Даби, внимательно вглядываясь в лицо Томуры, — Потому что я не смогу без тебя.
Шигараки поджимает губы, глазами бегая по лицу Даби. Он не хочет слышать подобное от него, потому что не сдержит эмоций. С ним прощается буквально самый близкий человек. Шигараки стал каким-то более восприимчивым к таким вещам.
— Я сойду с ума, Томура, не зная, как ты и что с тобой делают.
— Хватит, — выдавливает из себя Шигараки, отводя глаза и стискивая зубы.
— Нет, я не могу, — повышает голос Даби, — Мы видимся с тобой в последний раз, разве я могу сдерживаться? Скажи мне, Томура, — голос злодея начинает ломаться. Шигараки возвращает взгляд на Даби, чувствуя в глазах подступившую влагу.
— Можешь, черт возьми, не заставляй меня лить эти дурацкие слезы.
Даби умолкает, просто глядя на Шигараки и осознает, что делает прощание тяжёлым.
— Господи, — прикрывает глаза Даби, сведя брови к переносице.
Он хотел бы сейчас обнять Томуру так крепко, чтобы боль в ребрах затмила все остальные проблемы, но смирительная рубашка не позволит им обняться. Так что можно только попросить прощения.
— Даби, — зовет Томура, надеясь, что тот откроет глаза, — не знаю, сколько пройдет до нашей следующей встречи, и наступит ли она вообще, но знай, — Даби открывает всё-таки глаза, слушая Шигараки, — время, что мы провели вместе, было для меня самым прекрасным отрезком за всю мою жизнь.
Глядя на Томуру, Даби будто смотрит в зеркало. Несчастный человек, провалившийся в жизни. Хладнокровный убийца. Стоит и впервые за несколько лет плачет. И Шигараки, и Даби – опасные преступники – демонстрируют человеческие эмоции, страдая от предстоящей разлуки.
— Томура, — всхлипывает Даби, — ты спас меня. Лига, которую ты создал, стала мне родным местом, а ты – самым близким человеком. Никогда в моей паршивой жизни не было настолько дорогого человека.
Вскоре пришла сотрудница и сказала, что машина прибыла. Изуку был вынужден заставить злодеев расстаться. Это не происходило печально. Они будто были уверены, что сбегут из Тартара. Может, они настолько сильно поверили во Все-За-Одного за эти несколько минут? Никто не знал. И не узнает.
Даби и Томура на прощание обменялись короткими взглядами. Их вывели разными коридорами. Машин оказалось две. Тартар перестраховался и посадил преступников в разные автомобили. Мидория провожал взглядом две уезжающие точки, пока те не исчезли вовсе вдалеке. Доктор вернулся в центр, медленно шагая в свой кабинет, чтобы закончить дело об этих двоих и передать копии документов верхушке.
Изуку провозился у себя минут тридцать, пока не появился Хитоши. Он по-свойски зашёл в кабинет, закрыв дверь, и подошёл к заваленному бумагами столу. Мидория, взглянув на него, вздохнул.
— Этот бардак не хочет кончаться.
— Верю.
Шинсо сам недавно только прибрался. Он неимоверно радовался тому, что злодеев увезли. Наконец у него нет огромного вороха бумаг в кабинете.
— Они сбегут.
— Что? — изогнул одну бровь Хитоши, пялясь на Мидорию.
— Они говорили про Все-За-Одного. Если он вмешается, то они смогут сбежать.
— Они в Тартаре, не выйдет у них ничего, — сказал Шинсо, помогая сложить листы в аккуратную стопку, — К тому же, думаете Все-За-Одного нужно напрягаться из-за двух злодеев? Мне кажется, ему глубоко наплевать.
Изуку так не считал. У преступников иногда бывают отношения лучше, чем в некоторых семьях. Нельзя так утверждать о незаинтересованности Все-За-Одного.
— Но ведь Шигараки Томура его ученик.
— Что ж, поживем-увидим, что будет, — подвел эту тему к концу Хитоши.
Мидория задумчиво уставился на какую-то бумагу. Пока он витал в мыслях, Шинсо вытащил у него из рук документ, кладя в стопку.
— Спасибо за помощь, — встрепенулся Изуку, наконец додумавшись поблагодарить приятеля.
— Пожалуйста, — отзывается Хитоши, поворачивая голову к Мидории, — С вас поход со мной в забегаловку.
