Все проходит

Джим любил Спока. Любил его голос, глаза, губы, черные, словно смоль, волосы, его острые уши. Но так же сильно, как он любил его, Кирк понимал, что Спок никогда не разделит его чувств. Вулканцы не способны на проявления эмоций. Джим слышал это сотни раз, а потому не пытал ложных надежд. Он не пытался заглушить своих чувств, забыть Спока. Джим знал, что это невозможно. Кирк просто ждал, когда это пройдет. Продолжал смотреть светящимся взглядом на вулканца, дарить ему свои самые лучшие улыбки, задерживать свой взгляд, чуть более, чем требуется, на его губах. Кирк надеялся, нет, он знал, что это пройдет. Не через неделю, не через месяц, но пройдет. Пятилетняя миссия окончится, Спока переведут на другой корабль, возможно, уже в качестве капитана, и Джим забудет его. Сначала Джиму будет больно, невыносимо больно. Он будет напиваться в хлам каждый вечер, искать успокоения в объятиях случайных девиц, устраивать драки, а потом заваливаться к Боунсу и жаловаться на то, что этот остроухий ублюдок бросил его. Это будет продолжаться недели две, может, чуть больше. А потом Джим вновь увидит в Споке друга: сможет хлопать его по плечу, смеяться над его перепалками с Боунсом, улыбаться и играть вечерами в шахматы, не думая о том, какие у вулканца красивые глаза, когда он устремляет свой взгляд на доску, не обращать внимания на то, как он незаметно прикусывает губу, размышляя над следующим ходом. Кирк сможет смотреть на Спока, не испытывая при этом острой боли в области груди. Кто-то очень умный сказал однажды Джиму: «Все проходит и это пройдет».