Я никогда

— В смысле тебе никогда не делали римминг? — Нико недоверчиво уставился на друга. Они сидели на кровати Нико в его домике — обычное дело. В конце концов, они были лучшими друзьями, так что постоянно засиживались друг у друга допоздна. Если быть точнее, то Уилл был лучшим другом Нико; тот же был для Уилла куда большим. Уилл всегда считал Нико очаровательным, ещё когда он был злым на весь мир эмо-подростком. А с год назад, когда им было лет по семнадцать, у Нико вдруг случился скачок роста, и вот он уже щеголял крепкими мышцами, и был выше Уилла, и голос его стал глубже, и он был таким горячим… И Уилл оставался его лучшим другом, пусть и был в него влюблён. — Нужно сыграть в «Я никогда», — предложил Уилл, сидевший скрестив ноги, пока Нико шарил под кроватью в поисках бутылки виски. Это было вроде как традицией — напиваться вместе каждую третью пятницу месяца. А ещё Уилл, давно пытавшийся признаться в своих чувствах и знавший, что Нико нравятся парни, рассчитывал, что сегодня сделать это будет проще, ведь, чуть что, всегда можно будет списать сказанное на алкоголь. — Ты такой ребёнок иногда, — Нико закатил глаза. — Мы же и так всё друг про друга знаем. — Не всё, — возразил Уилл, протягивая ему пластиковый стаканчик. Снова закатив глаза, Нико налил ему и себе доверху. — Ладно. Но ты первый. — Хорошо, — Уилл усмехнулся, откидываясь на подушки. — Я никогда… не врал, что заболел, чтобы пропустить захват флага. — Это скучно, давай что-нибудь повеселее. Я никогда не целовался с незнакомцем. — Ого, — засмеялся Уилл. — Ладно. Я тоже. — Это был прекрасный шанс выведать у Нико что-то, чего он ещё не знал. — Я никогда… у меня никогда не было одноразового перепиха. — Нико отвёл взгляд и сделал глоток. Уилл вытаращился на него. — Что?! С кем?! — В нём вспыхнула ревность. Нико повёл плечами. — Да так. Один парень из Лагеря Юпитера. Я его больше не видел. — Он скорчил рожицу. — Фу, ненавижу виски. Моя очередь. Я никогда… не занимался сексом по телефону. — Это нечестно, — Уилл покраснел. — Ты же знал, что у меня он был. Нико ухмыльнулся. — Пей. Игра продолжилась, скатываясь во всё большие непристойности, и вскоре они уже по новой наполняли стаканы. Уилл приятно проводил время — он захмелел как раз до нужной степени, чтобы расслабиться, согреться и немного завестись, но не настолько, чтобы наделать глупостей… по крайней мере, ему самому так казалось. — Яникагда… — язык уже чуть заплетался, — не участвовал в тройничке. Нико выпил, и Уилл рассмеялся; расспрашивать не пришлось, тот, тоже слегка захмелевший, уже сообщил: — Джейк из домика Гефеста и какая-то девица, которую он подцепил в клубе. — Я думал, он гетеро. — Так и есть, — ухмыльнулся Нико, — уж он-то точно так думает. И всё же дал мне себя трахнуть. — Ладно, — рассмеялся Уилл, — твоя очередь. — Я никогда не занимался сексом с тем, в кого был бы влюблён, — сказал Нико. У Уилла внутри что-то сжалось, но он, кашлянув, снова засмеялся. — Ого, повеяло безысходностью, — сказал он, но пить не стал. Нико, покраснев, отвёл взгляд; наверное, Уилл и сам покраснел, так что решил снизить напряжение. — Мне никогда не делали римминг. Нико широко распахнул глаза. — Что?! — изумился он. Уилл пожал плечами: не такое большое дело. — Ты серьёзно? Занимался сексом по телефону, сексом в машине, участвовал в оргии, но тебе не делали римминг? — Не участвовал я в оргии. Да и что тут такого? Так уж ли это приятно? Нико разинул рот. — Да это, нахрен, потрясно, — сказал он, выхватил стаканчик Уилла и отставил его на тумбочку. Уилл вскинул бровь. Всё казалось слегка расплывчатым по краям. — Поверь мне, — заявил Нико, неожиданно оказываясь слишком близко, — ты не жил, если у тебя в заднице не было языка. Уилл фыркнул. — Да уж, такой фразы я от тебя не ожидал. — Ложись на живот, — велел Нико. Сердце Уилла так и дёрнулось. — Чего? — переспросил он, чувствуя, как во рту вдруг пересохло. Слова Нико не укладывались у него в голове. — Я сказал, — решительно заявил Нико, сверкая тёмными глазами, — ложись на живот. Я тебе сделаю римминг. — Ты шутишь, — выдавил Уилл. — Давай, ну, — Нико навис над ним; он пах алкоголем и одеколоном. По телу Уилла пробежала дрожь. Он хотел Нико уже вечность, и всё же… — Это слишком странно, — прошептал он. — Вот и нет. Это просто опыт. И ясно же, что для нас двоих секс ничего не значит. — Взгляд Нико метнулся к губам Уилла. Конечно, значит, хотелось крикнуть Уиллу. Это ведь ты! Но он был слишком пьян, чтобы спорить, особенно понимая, что, возможно, это единственный шанс на близость с Нико вообще. Алкоголь придавал ему смелости — или глупости. Закусив губу, он медленно развернулся, вжимаясь лицом в подушку. Нико прижался грудью к его спине, и Уилл вздрогнул, сильнее вжимаясь в подушку. Чужое дыхание щекотало его шею, и он снова задрожал всем телом. Что я делаю, думал он, что я делаю… — Нико… — Он попытался было сложить пьяные мысли вместе. — Шш, — Нико надавил на его поясницу, — просто дай мне всё сделать. — Он потянул за пижамную футболку Уилла, и тот позволил стянуть её через голову, сам не зная зачем. Он всё ещё дрожал от волнения; его лучший друг собирался вылизать ему зад. — Боги, — прошептал он. Нико рассмеялся. — Я ещё даже не начал, — поддразнил он, стягивая пижамные брюки Уилла вместе с трусами; Уилл неуклюже вскинул бёдра, помогая. То, что Нико видит его зад, было ещё ничего: жителям Лагеря случалось купаться голышом. Но ведь он собирался его коснуться… Уилл обернулся через плечо; Нико не сводил взгляда с его тыла. — Поверить не могу, что ты и правда это сделаешь. — Просто интересно, понравится ли тебе, — небрежно пожал плечами Нико. — Хочешь ещё выпить? Уилл качнул головой; щёки горели. — Давай уже, пока я не передумал. Он смотрел через плечо, как Нико опускается и целует его поясницу; это было необязательно, но позволило ему расслабиться. Он отвернулся, не в силах смотреть. В голове вертелся миллион мыслей, пьяных, спутанных, бессмысленных — и все они были о Нико. Уилл хотел этого. Он хотел чего угодно, что мог сделать с ним Нико и что он сам мог сделать с ним. Он чувствовал руки Нико у себя ниже спины — поначалу напряжённые, они вдруг сильно сжали его ягодицы. Уилл издал нечто среднее между вскриком и стоном; кровь устремилась к югу. Он буквально вспыхнул, когда Нико развёл его ягодицы в стороны. Почему-то он не был ни напуган, ни смущён. Он чувствовал только возбуждение — и беспомощность, что тоже не было плохо. Обнимая подушку, он лежал на животе; хорошо, что не стоял, иначе рухнул бы, едва язык Нико скользнул внутрь. — Чёрт, — прошептал он, вздрагивая. Это было странно, и ему хотелось отползти, но руки Нико надавили на его бёдра. — Поначалу может казаться странным, — сказал тот, обжигая влажную кожу дыханием, от чего Уилл непроизвольно сжался, — просто расслабься. Поверь мне, это приятно. — Так у тебя большой опыт? — попытался пошутить Уилл. — Ты мне скажи, — совершенно серьёзно ответил Нико. Хотел бы Уилл сейчас видеть его лицо; но сил оборачиваться у него не было. Нико вжался лицом в его зад и обвёл вход языком — влажным, но на удивление настойчивым. Уилл закусил губу и вжался раскрасневшимся лицом в подушку; что-то в животе у него сжалось. Язык Нико стал двигаться у него внутри. Это точно было странно — скользко, тепло и как-то неправильно, хотя и без какого-то ярко выраженного ощущения. Больно, конечно, не было, но не было и удовольствия, и Уилл начал гадать — а правильно ли Нико всё делает? Или, может, с ним самим что-то не так, раз он ничего не чувствует? Может, будь он трезвее, решил бы симулировать удовольствие и постонать, но сейчас мысли об этом в голове не умещались, слишком сильно он старался понять, что чувствует. И вдруг всё изменилось. Всё его тело напряглось, когда влажный сильный язык толкнулся глубже и начал изучать его изнутри. Содрогаясь, Уилл вцепился в подушку как в спасательный круг и вскрикнул, забывая дышать, потому что вспышки удовольствия пронизывали всё его тело до кончиков пальцев ног. — О-о, — простонал он, сжимаясь вокруг языка Нико и не понимая, почему ему так хорошо. Он невольно подался назад, дыша всё чаще и зажмуриваясь; сейчас для него существовал только Нико, только его язык, пытающийся протолкнуться ещё глубже. Ему было так жарко, словно он горел — и это было потрясающе. С его губ сорвался очередной смущающий стон, и, наверное, Нико расценил это как приглашение, потому что он уже не просто вылизывал его изнутри, а трахал языком. Уилл вскрикнул, выгибаясь, подаваясь навстречу его движениям; голова кружилась, дыхание сбилось, а язык внутри него был горячим, и влажным, и шершавым, и всего этого было слишком много. — Чёрт, чёрт, чёрт… о-о-о чёрт, — он отчаянно ловил ртом воздух, пытаясь ухватиться за что-нибудь, потому что подушки было уже недостаточно. Пальцы ног поджались, всё тело содрогалось, пальцы Нико крепко сжали его ягодицы, а язык в рваном ритме двигался вперёд-назад — и Уилл просто сходил с ума. Он открыл глаза; мир кружился вокруг него, в животе всё сжималось от удовольствия, — чёрт… чёрт, Нико… Он потянулся рукой назад, нашаривая голову Нико, зарываясь пальцами в его волосы и подталкивая его ближе к себе, пытаясь заставить его проникнуть ещё глубже; Нико не возражал, лишь с силой работал языком, и вскоре Уилл начал всхлипывать от удовольствия. Он не знал, в римминге ли дело или попросту в Нико, но ему никогда не было так хорошо. — Боги… о боги, проклятье, — Уилл уже не в силах был замолчать, ёрзая на кровати; член стоял так сильно, что было почти больно. — Чёртово проклятие… боги… нгх… И тут Нико отстранился. Подававшийся к нему Уилл снова рухнул на живот, дрожа и всхлипывая, выгибаясь и беззвучно умоляя его вернуться. — Хочу тебя трахнуть, — хрипло произнёс Нико. Уилл обернулся через плечо; глаза раскрасневшегося, взъерошенного Нико горели от желания. — Да, — выдохнул он. — Да, пожалуйста, да. Он уже был на грани, на краю, и больше чем чего бы то ни было он хотел почувствовать в себе член Нико. Так долго хотел… И теперь ему больше не нужно было ждать. Нико за секунды избавился от пижамных брюк и трусов и почти мгновенно вошёл в Уилла одним плавным движением; оба застонали. Уилл снова рухнул на живот, не в силах сдержать дрожь; Нико двигался вперёд и назад, не давая ему ни секунды на то, чтобы привыкнуть к этой неожиданной заполненности — да тому это и не требовалось, он был уже растянут и влажен после римминга, он был идеально готов к члену Нико, и… О боги, меня трахает мой лучший друг. Уилл застонал в подушку; его рассудок был подёрнут пеленой удовольствия, и он не мог мыслить ясно. Да и было уже слишком поздно останавливаться; Нико толкался в него, впиваясь пальцами в бёдра, и это было потрясающе. Никто ещё никогда так его не трахал. — Нико, — всхлипнул он, — Нико, боги… Нико лишь задвигался жёстче, вжимая его в кровать. Беспомощный, Уилл комкал простынь, выдыхая стоны вперемежку с ругательствами и чувствуя приближение оргазма. Он не хотел, чтобы это заканчивалось, зная, что за удовольствием последует нелёгкий разговор. Но член Нико в очередной раз с силой проехался по его простате, и Уилл с тонким стоном кончил без единого прикосновения к члену. Спустя пару мгновений Нико вышел из него, забрызгивая его спину спермой, а потом рухнул сверху и принялся лихорадочно покрывать его плечо и шею поцелуями. — Я так сильно, нахрен, люблю тебя, — прорычал он. На этом разговор, в принципе, закончился.