***
— А это что? — Лютик приподнял одну склянку двумя пальцами, рассматривая голубую жидкость, и поморщился; она так красиво переливалась на свету. Так ещё они остановились в какой-то глуши, и бард вздрагивал от каждого шороха, который издавал сам лес, ведь он жил своей жизнью. А уж какой она была в недрах!.. Чудовищ тоже никто не отменял. Конечно, Лютик был не один, а с Геральтом, — всё же он ведьмак. Но барду всё равно было некомфортно среди страшных деревьев. — Может… Может сменить место ночлега? Вернёмся немного назад. Мы проезжали такую симпатичную полянку, она более светлая и не такая страшная. Геральт тяжело вздохнул, пропуская нытьё Лютика мимо ушей, хотя это становилось всё сложнее, но, с другой стороны, он давно привык ко второй личности барда, удивляясь своему терпению. Ведьмак не первый год жил с Лютиком, и у него появился некий иммунитет, однако даже он иногда подводил его. И да. Геральт именно жил, а не путешествовал с Лютиком, их отношения — как-то внезапно — перешли на новый уровень, и ведьмак позволил этому случиться. Его тянуло к Лютику, в нём была какая-то особенная изюминка, которую полюбил Геральт. А вот с Лютиком было непонятно одно: что он нашёл в Геральте? Даже внешность многих отталкивала, и ведьмак не верил барду, когда тот называл его красивым. Ведьмаки не могли быть красивыми. Лютик просто был романтиком и бардом. Он был создан видеть красоту там, где её быть не должно, вот совсем. Странный человек. — Нельзя останавливаться на открытой местности, будем как на ладони, поэтому наберись терпения, — ведьмак закрыл все склянки и переложил их в набедренную сумку, мельком взглянув на последнюю, в руках Лютика. Он поднялся с колен и протянул левую руку к барду. — Это не игрушка. Будь добр. Фыркнув, Лютик отдал склянку с голубой жидкостью, и ему вдруг стало интересно, не надоело ли Геральту с ним общаться как с ребёнком? Он и без него знал, что ведьмачьи цацки и зелья были опасны для человека. Только Лютик не умел долго злиться на Геральта, и сейчас всё недовольство ушло на второй план, когда Геральт наклонился. Его глазам открылся прекрасный вид. Лютику пришлось скинуть свой плащ, потому что становилось очень жарко, и все страхи, которые окружали барда, тоже куда-то испарились. Об этой части тела можно было писать баллады, но Геральт против, называя подобное дурацкой идеей, а ведь в голове барда уже и рифма родилась… Вредный ведьмак. Ему оставалось взять лютню и подойти к Плотве, которая скучала и лениво щипала травку, но не успел Лютик уйти, как Геральт схватил его за предплечье, разворачивая к себе лицом. — Бросай свою «подругу» и топай за ветками. — Геральт отпустил руки барда, скрещивая свои собственные на груди. Внутри Лютика всё сжалось. Уже темнело, и надо бы развести огонь, он согласен, только почему именно он должен идти за ветками, ведь Геральт видел и знал о его страхах? Какого чёрта тогда?! Лютик отвёл взгляд в сторону, а потом снова посмотрел на ведьмака, молча уговаривая его сходить самому. — Эм, туда? — бард показал пальцем в чащу леса. Весь он сразу же ссутулился, и у него совсем не было желания туда идти, но Геральт от него не отстанет же. — Может, договоримся? — Лютик, твоя очередь, и ничего страшного здесь нет. Я тогда бы сам пошёл, — выхватив лютню из дрожащей руки, Геральт подтолкнул Лютика вперёд, но перед этим провёл ладонью по его плечу. — Будь мужиком. Никто тебя не укусит за зад, просто далеко не уходи, чтобы я тебя хотя бы чувствовал. Всё. Давай. Геральт усмехнулся, когда Лютик сделал шаг вперёд и вздрогнул от постороннего звука, но стоял на месте до последнего, пока бард не скрылся в тени. Он был уверен, что ничего ужасного с трусишкой не произойдёт и можно даже расслабиться. Ведьмак давно подозревал, что Лютик боялся темноты. Он всегда прижимался к нему ночами, ощущая себя полностью защищённым в руках ведьмака, хотя Геральт просто обнимал его. Главное чтобы Лютику было спокойнее. Сам Лютик не был уверен. Он старался успокоить своё сердце и привести дыхание в норму, ноги его подкашивались, а возбуждение как рукой сняло. По всей спине пробегали мурашки. Геральт точно ему мстил, но за что? в чём же Лютик провинился? Так много вопросов роилось в голове барда, и это было единственным, что могло сейчас его успокоить. У него с Геральтом была маленькая договорённость: первый ходил за хворостом, второй готовил ночлег, а после ужин, и так по очереди. Но вчера был такой хороший и спокойный вечер. Лютик отдал бы всё, чтобы влиться в лоно природы вчера, но точно не сегодня, ведь тогда было не так уж страшно. Даже птицы пели, а сегодня один только филин подавал признаки жизни, не хотелось бы Лютику встретиться с ним. Филины — неприятные птицы. Лютик встречал одного из них на базаре, он цапнул его за палец, и это было ужасно больно. Лютик собирал сухие ветки с земли, постоянно оборачиваясь назад; ему казалось, что за ним наблюдали, и очень внимательно. Может, его мозг играл с ним злые игры. Было некомфортно в такой атмосфере, она сдавливала его со всех сторон, и становилось сложно дышать. Надо бы побыстрее насобирать веток да убежать обратно, к Геральту, пока не поздно. Да, Лютик любил сгущать краски. — Твою мать! Геральт, помоги! — из груди Лютика вырвался визг на весь лес, когда его ноги коснулся мягкий комок, и он вскинул руки вверх, обронив все ветки, которые успел собрать. Он прижался спиной к большому дереву и осмотрел каждую травинку: среди травы сидел заяц, и ушастый испугался сильнее самого Лютика, прыгнув в большие кусты. — Я думал, за мной смерть пришла! Лютик сполз по стволу дерева на землю и прижал колени к груди, приоткрыв рот и тяжело дыша. Он сейчас чуть душу Мелитэле не отдал! Ещё раз взглянув в темноту, Лютик увидел два глаза, сверкнувших зелёным светом, и от греха подальше он вскочил быстро на ноги да собрал с земли свои ветки, помчавшись обратно. Он недалеко ушёл от привала и назад вернулся быстро, благодаря всех высших, кто ему помог выбраться из этого ужаса. — Меня там чуть не убили! — скинув все ветки рядом с Геральтом, Лютик упал на лежанку и уставился в небо, где уже появлялись первые звёздочки, его грудь ходила ходуном, а руки, до сих пор, вздрагивали из-за воспоминаний. Геральт задумался, почесав затылок, и взялся разводить огонь, иногда посматривая на дрожавшего Лютика. — Кто? Пушистые обитатели? — Геральт хотел поднять настроение барду и сдерживал свой смех, но Лютику было не до веселья, — он свернулся калачиком, отвернувшись от ведьмака на бок. Бард правда боялся темноты и ненавидел ночевать в таких мрачных условиях, которые для ведьмака были просто пустяком, но ради Геральта он был готов. Лютик ведь был не один, и старался перебороть свой страх. — Лютик? Огонь уже горел. Геральт скинул с себя броню, подкравшись к Лютику, и уселся рядом с ним, наблюдая, как Лютик обхватил себя руками и смотрел в одну точку. Ведьмак уже наблюдал такое состояние, когда они встретили гуля возле болот, конечно, со временем бард пришёл в себя, но заставил Геральта поволноваться. Сам ведьмак не умел бояться. После испытаний такое чувство, как страх, покинуло его тело, только иногда было впечатление, что он начал его снова ощущать, хотя и просто казалось. — Лютик, — прикоснувшись к плечу барда, Геральт лёг с ним рядом и прижал к себе, и дрожь покинула Лютика, а сам он повернулся лицом к ведьмаку, смотря в янтарные глаза. Бард не понимал людей, которые боялись ведьмачьих глаз, ведь они были прекрасны, особенно в темноте, когда кошачий зрачок выделялся только сильнее. — Что ты так смотришь внимательно? Пальцы Лютика легли на затылок Геральта, захватывая в свой плен конец шнурка, и бард потянул его на себя, распуская волосы ведьмака, который по-доброму нахмурился. Лютик не хотел останавливаться и запустил эти же пальцы в седые волосы, притягивая Геральта к себе. От соприкосновения их губ по телу барда пробежал слабый ток, и ведьмак ответил на поцелуй, перед этим сделав поспешный вдох. Лютик продолжал напирать, делая постепенные и плавные движения языком, тут же проникая внутрь чужого рта, чтобы начать хозяйничать там. Было очень хорошо, особенно от осознания того, что поцелуй происходил именно с Геральтом, который покусывал губы Лютика, вызывая у него слабые стоны. С каждой секундой поцелуй становится всё горячее. Руки барда свободно блуждали по чужой талии, сжимая пальцами бока и проходясь по подтянутому животу. Наконец, он пробрался ими под рубаху. — Уже не страшно? — Геральт отстранился, но Лютик снова притянул его к себе, впиваясь в его губы, и ускорил движения, делая их более настойчивыми и быстрыми, словно хотел показать свой главный талант. Лютик снова вернулся к волосам Геральта, зарываясь в них пальцами, они всегда были его любимым объектом исследования: пальцы ласкали затылок, виски, задевая шею ведьмака. Он повалил его на спину, чтобы нависнуть сверху. — Ты, Лютик, хитрожопый. — Какой есть, — рассмеявшись, Лютик стянул с Геральта рубаху и провёл ладонями по его груди, задевая пальцами покрасневшие соски. Он погладил плечи ведьмака, ощущая, как под кожей перекатывались мышцы, и как исходящее от плоти тепло окутывало пальцы Лютика. Легко сняв один сапог, Лютик проделал то же со вторым и отставил их в сторону, а после взялся за штаны Геральта, стягивая их и отбрасывая к сапогам. Бард начал покрывать поцелуями щиколотку ведьмака, ведя мокрую дорожку слюны всё выше, пока не дошёл до внутренней стороны его бедра; руки подхватили лодыжку, принимаясь её разминать массажными движениями. Вот сейчас Геральт был благодарен. В последнее время его ноги очень уставали, но для чего Лютик вообще решил сделать ему массаж?.. Ещё раз огладив бедро, Лютик поцеловал Геральта в колено и потянулся к своей сумке, которая валялась недалеко, вытряхивая её содержимое на траву. — Сам раздеться не хочешь, трусишка? — Геральт коснулся ногой промежности Лютика, заставляя его судорожно выдохнуть и выронить маленькую склянку с маслом. Он остановил ногу ведьмака и снова склонился над ним как зверь над добычей. Именно сейчас Геральт не ощущал себя ведьмаком. Лютик слепил из него нечто странное. — Я… Я не трус. И хватит издеваться, ведь знаешь мою проблему, и давай просто не будем об этом. Пожалуйста. — Лютик раздвинул ноги Геральта, открыв склянку зубами, и покрыл прозрачным маслом свои длинные пальцы. Первый палец быстро проникнул внутрь Геральта. Он вздрогнул, но отстраняться от Лютика не стал, только сильнее расслабился, немного прогибаясь в пояснице для удобства. Лютик усмехнулся и добавил второй палец, проталкивая его так же глубоко, как и первый. Рука двигалась в неизвестном направлении, каждый раз попадая по новым местам, желая найти простату Геральта. Ухмылка снова появилась на его губах, когда он нашёл её и заставил ведьмака вскрикнуть, откинув голову назад и подтягивая ноги вверх, а Лютик только любовался этой картиной и продолжал давить на эту точку внутри. Вдруг пальцы покинули его тело, а сам Лютик начал сбрасывать с себя лишнюю одежду, в которой становилось уже невыносимо: она ужасно давила, в ней было жарко. Как только одежда была отброшена, бард устроился между раздвинутых ног Геральта, растирая по своему члену масло и смазывая им немного покрасневший анус ведьмака, заставляя его вновь вздрогнуть. Лютик плавным, но сильным толчком вошёл внутрь — почти до основания. Геральт сдержал свой стон, нахмурившись, и сжался вокруг члена барда, из-за чего с губ Лютика сорвалось удовлетворённое рычание. Лютик начал двигаться, придерживаясь плавного и спокойного темпа, входил и выходил из разработанной дырки. Он ощущал, как при каждом толчке тело Геральта сжималось от наслаждения. Ведьмак отчаянно старался контролировать стоны, которые хотели вырваться из него, но он понял, что облажался, когда Лютик задвигался особенно глубоко, попадая прямо по заветной точке внутри него. В ведьмаке было тепло и приятно, мягкие стенки плотно обхватывали член барда, даруя невероятные ощущения. Головка постоянно попадала по простате, заставляя Геральта приоткрыть свои губы и дышать всё чаще. Он обнял одной рукой Лютика за шею, притягивая его к себе и втягивая в поцелуй. С каждым толчком становилось только приятнее. Лютик задвигался быстрее, отрываясь от губ ведьмака, и уткнулся в его плечо, втягивая в свои лёгкие ночной воздух. Он хотел слиться с ведьмаком воедино, приближаясь к своему оргазму, и вот наконец-то узел внизу живота развязался, и Лютик наполнил Геральта своим семенем, ощущая на себе его сперму, испачкавшую не только его живот, но и ведьмака. Геральт смог выдавить из себя лишь тихий сдавленный стон. Покинув тело Геральта, Лютик упал рядом с ним, стараясь отойти от недавнего оргазма. Бард даже забыл про страшный лес, что их окружал. Здесь и сейчас находились только он и Геральт, но того было не слышно. Это заставило Лютика взглянуть на ведьмака, но Геральт молча лежал, положив руки на свой живот. Почему-то барду стало немного не по себе. — Что случилось? — Лютик повернул голову в сторону Геральта и удивился, когда тот улыбнулся краем губ, кивая на звёздное небо. Сегодня и правда была необычная ночь. Всё небо было усыпано маленькими звёздами, и с ними становилось не так страшно, но всё равно, будь Лютик здесь один, то сошёл бы с ума без Геральта. — Когда хочешь уснуть или страшно, надо считать звёзды. Все тревоги уходят на задний план, — Геральт посмотрел в голубые глаза Лютика. — Я здесь не впервые, и кроме зайчишек, белок да ёжиков тут ничего нет. Можешь верить мне. Никто за жопу тебя не сцапает. А меня вот сцапали — ты. Лютик рассмеялся и, натянув на себя и Геральта одеяло, обнял его. Конечно, он верил ведьмаку.***