Психиатрическая больница.

Ты идешь обнаженная, босая по ледяным железным трубам. Твоя теплая кожа прилипает к металлу и с мучительной болью отдирается. Страх перед темными призраками прошлого окутывает сознание плотным, непроглядным туманом. Этот ветхий разрушенный столетиями дом, кажется высоченным таинственным злым замком, но это всего лишь старая психиатрическая больница. Ты продолжаешь идти, не разбирая дороги, пелена мутных слез застилает пустые глаза. Длинный темный коридор, нет конца этой болезненной пытке. Когда-то здесь были люди, хотя нет, не люди, животные. В их красных глазах горело безумие, животные инстинкты управляли ими, а сил кричать уже не было, только ждать, ждать своей участи. Ты тихо идешь по коридору,ощущая в воздухе призраков уже давно забытых лет. По темному, безлюдному зданию гуляет ветер, разнося аромат обветшалой штукатурки. Тонкие руки покрываются гусиной кожей, ноги дрожат. Ты кажешься беспомощным существом в толще отчаяния. Единственной нормальной среди сумасшедших. Вокруг пусто, ни души, но тебе слышатся вопли, крики. Измученные люди будто выходят один за другим из старинных гнилых дверей. Где-то вдали раздается крик экстаза слившихся друг с другом тел. Где-то совсем близко - прерывистое дыхание агонии. Все это лишает рассудка, не удивительно , что это место для душевнобольных. И теперь перед тобой дверь. Ты дрожащей рукой касаешься ледяной металлической ручки. Что за чувство? Страх? Нет. Тогда что? Ты не знаешь. Это чувство бьет по вискам, так же резко, как капли ржавой воды бьют по старому кафелю где-то в богом забытой деревушке. Но дверь открывается сама собой, что еще больше пугает. Инстинкт самосохранения и разум кричат, что надо бежать, спасаться, а ноги же покорно неизвестной силе продолжают путь вперед, в неизвестность. Шелест пожелтевших от времени обоев и бурые пятна на них мгновенно переносят в прошлое. Удушающий запах, с соленым оттенком больно режет легкие, к горлу подкатывает ком тошноты. Гадко. Ты стоишь перед кроватью. Железной, сломанной от ударов жертвы во время неистово жестоких пыток. Ты видишь кожаные потертые от времени ремни. Они впечатали мысли, запомнили красные от мук и ран, ссадин и синяков тела, шершавую и покрытую волдырями кожу, противные капли пота, слезы со вкусом азарта мучителей. Эти стены хранят историю, они помнят душераздирающие крики, эти обои впитали боль, кровь неповинных людей. Воображение смело рисует отвратительные картины. Все тело пробирает насквозь и неприятное ощущение не оставляет ни на секунду. Будто ржавая игла грубо и неумело заштопывает что-то внутри. Кровь стучит в висках, рот сам по себе открывается, пытаясь издать крик, но вокруг лишь звенящая тишина, такая, которая сплетает ноты в незримое полотно музыки. Такая, которая впитывает все звуки во вселенной, оставляя лишь слабый хрустальный перезвон в ушах. Ей было не спастись. Той юной, прекрасной девушке, с коротко стриженными волосами. Вот она забилась в угол, кричит, ее худое, истощенное тело дрожит, из красных, безумных глаз льются слезы. На ее руках кровавые следы от некогда крепко затянутой веревки. Трое людей , одетых в белоснежные, ангельские халаты, подходят к ней, сжимая в руках орудия, достойные настоящего дьявола. - Расслабься, это совсем не страшно. - прошептал один из них ей в самое ухо. Этот шепот был сравним с шипением змеи. В его голосе так и сочился яд, обжигающий разум. Его дыхание опаляло нежную девичью кожу. Сухие губы коснулись мочки уха, змеиный язык провел мокрую дорожку на шее. Она пыталась оттолкнуть его, но силы не равны. Удар по лицу, еще удар и еще один. На щеках остались красно-синие следы , а слезы удваивали боль во всем теле, пуская по нему дрожь, граничащую с тряской. Еще одно касание шершавых губ , теперь уже несильный, но ощутимый удар хрупких ручек девушки. - Сопротивление делает тебе лишь больней. Громкий крик раздался эхом в пустом коридоре. Он откинул девушку в сторону. Больно ударившись головой о стену, она тихонько взвизгнула,боясь, что кто-то услышит. Кровь тоненькой струйкой потекла в лужи, накапавшие со старых труб. Эхо разносило ее тяжелое прерывистое дыхание по всему зданию , а кровь так и продолжала рисовать бутоны цветов на бледной коже. Шаги ближе, ближе ... Сознание почти покинуло ее. Как она оказалась в этом мучительном аду? Что еще предстоит пережить? Покорно закрыв глаза, она легонько приподнялась на локтях и лишь ждала, ждала его расправы. Он грубо стянул с нее простую хлопковую сорочку. Выступающие ребра, тонкие ноги и мальчишески плоская грудь. На теле тысячи порезов от бритвы. Часы текли медленно. Они тянулись, как смола. Боль ,вперемешку с инстинктивным удовольствием, ненависть, страх - все смешалось. И, наконец, мужчина оставил ее одну. Окровавленную, бледную, опустошенную. Сколько же чувств породил его визит, казалось, этой ненависти хватит чтобы разрушить весь мир. Сумерки сгущались над безжалостным местом. А ей было все равно. Она лежала в палате, самой дальней в лечебнице. Именно здесь проходили изощренные пытки озабоченных санитаров над молодыми девушками, оказавшимися здесь с поддельными диагнозами. Наслаждение от криков и мучений, оскал на лице - это чистое безумие. Люди среди больных - естественно, больные среди людей - опасно и омерзительно. Они без сожаления врали, втаптывали в грязь тела и души. Они были единственными безумцами в этом доме для душевнобольных из тысячи предполагаемых пациентов. Вот что действительно пугало. Они разрушали хрупкие миры внутри девичьей плоти, отбирая самое важное. Как страшно, как обидно. А все из-за чего? Неосторожная прогулка в позднее время и только. В одно мгновение вся жизнь вверх дном. Вместо домашнего уюта - смирительная рубашка , пустая белая комната и скрипучая железная койка. В этой палате не было стекол. Ни мороз, ни ветры, ни проливные дожди - это уже не страшило девушку. Но визиты этих чудовищ, которые с каждым разом становились все жестче и жестче - настоящий кошмар. И никто никогда не узнает, сколько невинных жизней на их счету. Снова скрип железной двери. Полу крик, полу стон сорвался с уст молодой девушки. Глаза санитар полузакрыты, удовлетворенный хрип, повсюду кровь. Ее бледная кожа стала красной от бесконечных побоев. - Сколько же ты еще протянешь? Ей все равно. Она уже давно умерла вместе с тем, что у нее отобрали. - Попробуй насладиться своей участью. Она смотрела куда-то вдаль, но ничего не видела. Терять уже ничего. Еще дрожащие руки потянулись к мучителю. Он наклонился пониже, тонкие бледные пальцы запутались в мокрых и потных волосах. Нелепый неуверенный поцелуй, усмешка на его губах, а она продолжала это страстное безумие. Движения становились четче, резче, интенсивнее, теперь она кричала от удовольствия, тела бились в экстазе. Яростный рык, еле слышный стон, потому что сил кричать не было, дыхание сбилось, смех наполнил комнату. - Ты сама себя уничтожила. - сказал он, уходя, бездыханному телу , лежащему на холодном полу.