Интервью

Весеннее солнышко плавно поднималось над горизонтом, озаряя своим светом землю и разгоняя сумрачные тени. Его первые лучи, особенно яркие из-за нарастающего светового дня, бодро пробивались сквозь шторы. Солнечный зайчик, отразившись от экрана телефона, попадал точно в глаза одного своего ребенка, вынуждая открыть небесного цвета очи и проснуться. Сегодня у рыжего оборванца был важный день. Ну, точнее не у него, а у его менеджера, потому что Нилу Джостену глубоко насрать на интервью. Как только Мэри, менеджеру, удалось его уговорить?! Ох, бедняжка еще не знает, что подписала сама себе смертный приговор, ведь Нил-язык-без-костей-и-совести-Джостен крайне опасная личность в вопросе интервью. Может, она не смотрела их, когда он учился в Палметто? Поднявшись с кровати, юноша поспешил занавесить окна, помимо штор, жалюзи, дабы наглое солнце не тревожило сон его «мужа». К слову о так называемом «муже»… Миньярд все равно проснулся, как только кровать стала легче. Подумать только, раньше он просыпался из-за лишнего веса на ней, долго и упорно привыкая к своему не_парню, а теперь готов вскакивать и, с бешенными глазами, искать одно рыжее недоразумение. Забавно. Джостен заметил помятого кота в лице Эндрю и поспешил успокоить вратаря своей команды (какое счастье, что после выпуска они вновь стали играть за одну команду, вы бы знали). Нил сел на кровать, возвращая той половину привычной тяжести, и накрыл ладонь блондина своей, чуть сжимая. Таким образом он без слов говорил, что здесь, рядом, что никто его не похитил и не убил, а также уверял в том, что не является галлюцинацией. — У меня сегодня интервью. Я скоро вернусь, — тихо прошептал рыжий, продолжая сжимать родную руку. Ответом стало бурчащее «угу», да последующее за ним мерное сопение спящего человека. Убедившись, что Эндрю сладко спит, Нил нежно погладил его по руке, направляясь в душ. Впрочем, место нападающего не долго пустовало. Два наглых кота (что не удивительно, учитывая их великие имена) — Король Пушистикус и Сэр Толстикус МакКэтэрс — заменяют одного из своего хозяев на его месте. Первый вальяжно разлегся аккурат у самого лица блондина, мокрым носом утыкаясь в его щеку. Второй же, который хотя бы знал о существовании скромности, растянулся рядом с подушкой Джостена. Кот не был бы котом, если бы на подушку легла голова, а не пушистая задница. Нил же, выйдя в полотенце из душа и краем глаза заметив сию картину, не сдержал смешка и улыбнулся, запечатлев в своей памяти картинку получше любой фотографии. Завтрак, состоящий из яичницы и кофе, недолгие сборы и вот он уже стоит в студии. Нахрена спортивному журналу студия на подобии Кэтти — а черт его знает. Что так, что эдак желания давать интервью не прибавляло. Нил прошел КПП и направился в сторону указанного кабинета на пригласительном. Студия представляла собой запутанную сеть лабиринтов из коридоров и кабинетов, похлеще чем «гнездо» Воронов, однако, долго гулять ему не пришлось. Не прошло и пары минут поисков нужной двери Нилом, как его выцепили гримеры и сами, чуть ли не под ручку, проводили в гримерку. Оставшись наедине среди огромной тучи вешалок, Джостен начал волноваться. Похожие ощущения он испытывал в прошлом, но тогда рядом с ним был Кевин. Может, сбежать?.. Отличная мысль, правда от нее он отказался еще на первом курсе, аккурат перед поимкой Лолой. Странное волнение начали захватывать сознание, в голову лезли страшные мысли. Кажется, кто-то начал ловить паничку… Сбежать, спрятаться, сменить внешность, отказаться от экси, отказаться от. Нет, от Эндрю он точно отказаться не сможет. Даже от экси можно было бы, не зайди это так далеко, но вот от апатичного молодого человека — ни в жизнь. Цепляясь за Эндрю, за свои мысли о нем, воспоминания, в голове всплыла картинка сегодняшнего утра: сонный, как и всегда недовольный, потрепанный Миньярд, их коты, комната, залитая теплым солнечным светом… Его жизнь прекрасна, он взял ее в свои руки. За ним больше не ведется охота, дома ждет дорогой сердцу человек, дети (имеются ввиду коты). Ухватившись за свое счастье и нормальную жизнь, Нил смог перебороть прилив паники, но в кармане джинс что-то завибрировало. На обыкновенном смартфоне высветилось имя Кевина, который, конечно же, знал о предстоящем интервью своего протеже. Дэй прекрасно знал о тяжелом взаимоотношении между этим безумце-спортсмене и журналистах. Он также был почти уверен, что Нил сбежит с интервью, хотя оно и в устной форме, а не шоу-трансляции, поэтому должен был позвонить. Кевин должен был убедиться, что его друг не сбежит, что он сможет справиться с этим в одиночку. Кто бы что ни говорил об одержимости Дэя игрой, друг он все же хороший (а может просто они с Нилом подружились из-за одинаково безумия по игре, а может их так связал контракт с Ичиро, кто ж их знает, шизиков этих). — Только не говори, что ты уже раздумываешь над планом побега, — первое, что послышалось из динамика телефона голосом Кевина. — Да-а-а-а, ты знаешь, вот как раз размышлял, через форточку или вентиляцию, — в своей манере ответил Джостен, усмехаясь и улыбаясь. — Джостен, епт твою мать, ты же уже перерос все это. Тебе просто зададут несколько вопросов, на все можешь не отвечать. Нил, в самом деле… — Я в порядке, Кев, — не дав договорить другу, прервал его Нил, — но если они перейдут черту, то я за себя не ручаюсь. Мы оба это знаем. Все это прекрасно знают. — Господи, Джостен, ты неисправим. Будь тебе восемнадцать, тридцать лет… Все такой же «я-в-порядке-Нил-Джостен», — устало произнесли на том конце провода, но голос звучал не так безнадежно, как следовало, — только не убей никого, ладно? — Ох, ты та-а-ак много просишь, Кевин! — пародирую манеру Миньярда, протянул лукавое и насмешливое, не замечая, что искренне улыбается от поддержки бывшего товарища, — спасибо, Кев. Как только разговор закончился, не успел Нил убрать телефон обратно на свое место, как в гримерку ворвались люди. Час икс должен случиться с минуты на минуту, но перед этим предстояла фотосессия. То, в чем пришел Джостен, выпускать его было категорически нельзя. Даже совместное проживание с Миньярдом не могло привить ему вкус в одежде. Нил по сей день считал гардероб ненужным набором тряпок (да только ради Эндрю всегда был готов одеваться «прилично», стоило им куда-то вместе собраться). Гримеры же долго ломали голову, что может подойти рыжему парню. Спортивная форма? Банально. Костюм? Интересно, но тоже мимо. Целых двадцать-двадцать пять минут люди копались в стойках с вешалками, ища подходящий вариант одежды. Наконец, они смогли подобрать подходящий костюмчик. Нила одели в черные брюки карго (спортивки, но приличные), разрешили оставить свои бело-бежевые кроссовки nike, свободную белую футболку и серо-черную кожанку. Непослушные рыжие кудри решили выпрямить утюжком, а затем зачесать их назад, но посмотрев, покачали головой и вернули обыденные непослушные локоны. В последний раз пробежавшись глазами по Нилу, гримеры утвердительно кивнули и проводили его в фото-зону. Фотографироваться Джостен «любил» также, как и общаться с бессовестными и наглыми журналистами. Увы, это входило в часть соглашения на интервью, поэтому пришлось смириться. Позировать, конечно же, парень не умел, отчего фотографу пришлось его ставить точно куклу. Добрые полчаса-час ушли, прежде чем фотограф отпустил спортсмена. Переодеться в свое ему не разрешили, мол, и так на фото ушло больше положенного, время ограничено и все в таком духе. Нападающий сборной США разместился в удобном синем кресле. Перед ним стоял небольшой стеклянный журнальный столик, на котором уже была этажерка с конфетами, две кружки ароматного кофе (хрень, Эндрю вкуснее варит) и диктофон. Диктофон, откровенно говоря, напряг парня, вызывая неприятные воспоминания о его встречах с представителями закона в лице полиции, ФБР. Долго предаваться мрачным воспоминаниям непозволительная роскошь, особенно когда ограничено время. Не прошло и пары минут, как во второе кресло уселась девушка. — Доброе утро! Наконец-то можем начать, — воодушевленно произнесла она, — я Розалин, можешь звать меня Рози. Ох, я так рада, что ты согласился дать мне интервью! Наслышана о тебе, Нил, ой как наслышана. Мне безумно повезло уговорить Мэри (менеджер) на час с тобой. — И Вам доброго утра, Розалин, — спокойно произнес Джостен, выходя из транса собственных мыслей. — Ты готов начать? Замечательно! Смотри, тебе должны были сказать, что наш разговор будет записан на диктофон, да? Покосившись на записывающее устройство, рыжий подавил нервный комок, согласно кивая девушке. Кажется, это будет тяжелый час его болтовни. Хах, кто бы мог поверить, что болтливому врунишке будет тяжко разговаривать на протяжении часа. — Что ж, тогда, — она включила запись и вернула набор микрофона со схема на столик, кладя его точно посередине, после чего продолжила, — первый вопрос к тебе. Ты хороший спортсмен, первоклассный марафонец, как о тебе отзываются другие, почему экси? Почему ты остановил свой выбор на этом виде спорта, как ты пришел к нему? И сразу же задам второй вопрос, вытекающий из первого, почему ты вернулся в него? Ты не думал, что начав играть за команду первого дивизиона тебя найдет твой отец? Первый вопрос и сразу такой… такой неприятный, болезненный. Да, эта дамочка знает, с чего начать. Нилу пришлось думать, прежде чем на него ответить. Не хорошо же с самого начала посылать, тем более даму, на три буквы, да? Хотя… — Экси — часть меня, моей жизни. Моя жизнь — это игра, и без этой игры я не жилец. Не могу представить себе жизнь, если в ней нет экси. Конечно, это неотъемлемая часть меня. Еще в малой лиге я понял, как только взял клюшку в руки, что это — мое. На какое-то время пришлось забыть про игру, но в старшей школе вернулся. Вспомнил те ощущения из детства, азарт, вкус игры! И с той минуты я понял, что впредь не смогу отказаться от игры ни за что на свете, — Нил бросил недобрый взгляд на девушку, — мне было плевать, найдет он меня или нет. Я мог играть, на поле чувствовать свободу и почти забыть про страх. Если цена этих чувств моя жизнь, что ж, я готов ее заплатить, лишь бы провести на поле как можно больше времени. Сейчас меня никто не ограничивает и я могу жить так, как сам того пожелаю. Юную журналистку такой ответ не совсем устроил, ей хотелось сплетен. Розалин хотелось вывести Нила на разговор про отца, из первых уст узнать про его отношения с известным маньяком под прозвищем «Балтиморский Мясник», но задавать вопросы прямо в лоб было рано. У нее еще есть парочка тем, поэтому вопрос о Натане на время забылся. — Хорошо, тогда какие у тебя планы на жизнь? Ты говоришь, что тебя никто не ограничивает и ты можешь жить по своему желанию, это в самом деле так? Говорят, у тебя есть «якорь»… — Ни о каком якоре я знать не знаю. Живу так, как того пожелаю. Этим все сказано. Планы… Выиграть олимпиаду, и не одну. Пожалуй, это все. Моя жизнь прекрасна, она полна света. Мне ни к чему строить планы, потому что в свободное от игр время я могу заняться абсолютно любым делом. — Вот как… признаться честно, я ожидала другого ответа. Что тебя связывает с неким вратарем Эндрю Миньярдом? Насколько известно вы играли в одной команде в университете, и опять встретились в сборной. Ходят слухи, что между вами романтическая связь, так ли это? — А не пойти бы этим слухам нахуй? — резонно, резко, даже чуть злобно ответил рыжий, не желая выносить на всеобщее обозрение крупицы своего домашнего счастья, — Честное слово, почему все так наровят залезть в постель чужих людей? Да, мы с Эндрю знакомы еще со времен учебы в университете Палметто. То, что касается меня и Эндрю — не предмет всеобщего обозрения. Это касается лишь нас двоих. Все, точка. — Оу, хорошо, тогда что насчет Кевина? — А что Кевина? — В каких вы отношениях с Кевином? Правда, что он был влюблен тебя, но ты предпочел ему Миньярда? Джостен на минуту уставился в немом шоке на девушку. В голове зарождался ураган матов, но с языка сорвалось простое «блять». — Вы серьезно? Повторюсь, какое, блять, дело посторонним до этого? Смотрите наши матчи, игры. Нахуй лезть в постель спортсменов, звезд, прочих известных людей? Ваша собственная жизнь настолько скучна? Ну, блять, извините, я не клоун, чтобы вас веселить. — Нил злился, очень. Сперва подняли тему отца, теперь его «любовных похождений», дальше что? Спросят, убивал ли он людей? — Ну, почему же Вы так резки. Наоборот, люди хотят знать не занято ли сердце их кумира. Кто-то лелеет надежду заполучить… — Пусть идут нахуй. — оборвал дамочку Нил, складывая руки на груди, да бросая взгляд на часы. — Что ж, ладно. Многие знают, что твой отец — Балтиморский Мясник. Скажи, он учил тебя убивать? На твоих глазах происходили смерти? Принимал ли ты сам участие в убийстве? — глаза напротив горели журналистким огнем, ведь ответ на такой вопрос, каким бы он ни был, может помочь в карьере, известности на журналистком поприще. Ах, какая жалость, в кресле гостя не нашелся отклик такого горячего интереса. — Вы серьезно? Епть вашу мать, Вам серьезно больше не о чем спросить? Моя личная жизнь — это моя личная жизнь. Всех, кто этого не понимает, мне искренне жаль. Жаль, что при раздаче мозгов их обделили. — И все же… Не так давно в Интернет слили информацию, что вы пара. Ты можешь это прокомментировать? — Честно? Прибил бы тех, кто сливает. Зачем это делают? — Джостен допил остатки остывшего кофе и тяжело вздохнул, потирая переносицу, — Эндрю — один из самых важных людей в моей жизни. Вслед за ним, конечно же, идут тренер Ваймак и Дэй. Я не знаю, что со мной было бы, как сложилась моя жизнь, но я признателен и благодарен Эндрю. Он оставил меня в команде, потому что я сперва отказался от предложения тренера. Затем он дал мне уверенность, гарантию безопасности. Наверное, лишь благодаря ему я смог расслабиться и отдаться игре. Для меня это важный и близкий человек, но повторюсь, что наши отношения — это наши отношения. Это не достояние общественности. Мне плевать на ваше мнение и отношение к этому. Против, за, все ли равно — пусть так. Но в любом случае, сливать какие-то факты нашей биографии, нас… Это подло и низко. Накал страстей был действительно опасен, ведь еще немного и Нил сорвался. Неким чудом Джостен взял себя в руки, успокаиваясь, к тому же до конца этой пытки оставалось полчаса. Розалин же, увидев злого игрока решила снизить остроту вопросов, возвращаясь к обыденным, про спорт, команды и прочее. Жизнь дороже карьеры, она же не рыжее недоразумение Джостен. — Спасибо за ответ, Нил. Думаю, получив ответы на свои вопросы люди успокоятся и оставят этот вопрос, как и вас самих, в покое. Остался еще один нюанс из твоего прошлого… Почему ты сперва отказался? Ты же так любишь экси, почему? — Однажды я уже отвечал на подобный вопрос. Видимо, придется повторить. Я — никто. Какой-то ноунейм из глуши, а тут вдруг по мою душу заявляется сам Кевин Дей. Сперва я испугался, что он меня узнал, ведь это означало, что где-то поблизости могут быть люди отца. Интервью закончилось на несколько минут раньше. Сухо попрощавшись, Нил сбежал в гримерку, норовя поскорее вернуться к домой. Розалин же позвонила менеджеру-Мэри и кратко пересказала ей ход мероприятия, делясь с девушкой негодованием по поводу закрытости игрока. Все же, она была рада с ним провести час времени, отмечая, что больше с ним лучше не встречаться. Она попросила Мэри контакты менеджеров других участников университетской команды, ведь раскрыть отношения публике двух скандальных игроков — это бомба, а не новость.

***

Утро начинается не с кофе. Эндрю с Нилом прошлой ночью вернулись домой навеселе, да еще сильно увлеченные друг другом, что забыли закрыть шторы и жалюзи. Такая опрометчивая забывчивость стоила утреннего сна. По крайней мере, сна блондина. Рыжая макушка сладко спала, уткнувшись носом в плечо своего вратаря, тогда как Миньярду не повезло и солнечные лучи, набирающего силу весеннего солнца, ударили прямо в медовые глаза. Недовольно ворча, он хотел было отвернуться, спрятаться, но тут голос подали коты. Что ж, вставать придется. Окинув взглядом спящего, хмыкнул, особенно задерживаясь глазами на синяках, коими были усыпаны ключицы кролика. Укрыв свою бестию одеялом, поднялся и закрыл шторы, после уходя на кухню. Нил, как и Эндрю, просыпался, стоило второму проснуться и уйти, но это утро стало одним из редких исключений. Вымотанный их походом в «Райские Сумерки», последующим страстным сексом дома, а также тренировками и пробежками днем, спал он крепче обычного. И Миньярд это знал, закрывая шторы. На кухне он прикрыл дверь, ставя кружку в кофе-машинку. Пока заваривался терпкий бодрящий напиток, достал кошачий корм, покуда питомцы не сожрали его самого. С кофе в любимой кружке, подаренной Нилом на какое-то Рождество, он вышел на балкон. Развалившись в кресле, поставил чашку на журнальный столик, пододвинул ближе пепельницу и закурил, сразу пуская клубы сизого дыма. Янтарные глаза щурились от восходящего солнца, поэтому в попытках скрыться от него был найден спортивный журнал. Припоминая, что в этом журнале должно быть интервью его личной головной боли, быстро пролистал до спортивной колонки. «— Эндрю Миньярд — кто он для тебя? Что вас связывает? — Эндрю моя опора. Он один из дорогих и близких мне людей. Его обещание, данное когда-то в университете, дало уверенность в своих силах, подарило свободу. Благодаря нему я остался, благодаря ему лисы выиграли. Чтобы кто ни говорил, а Эндрю — хороший человек. Можете мне поверить, я был знаком лицом к лицу с плохими. — В Интернете распространены слухи, что вас вдвоем нередко замечают в проявлении романтических чувств. Нил, это правда, что вы встречаетесь? — Мне жаль, что люди неправильно распределяют свое время. Они могли бы заниматься хобби, саморазвитием, самосовершенствованием, но вместо этого плодят и собирают слухи. — Ты расстроен, что лезут в твою личную жизнь? — Я злюсь. Мы не скрываем того, что между нами происходит, но все же не очень приятно, когда каждый встречный норовит залезть в твою личную жизнь, постель.» Эндрю закрыл журнал, не став читать его до конца. Краем глаза, бросив взгляд карих очей на всю статью-интервью, он увидел вопросы. Слишком хорошо он знал Джостена, чтобы не иметь представления о возможных ответах этого сабантуя. Следовало похвалить Нила за то, что он не сбежал, ведь прошлись по всей его нелегкой жизни, начиная с детства, отца, интересуясь жизнью в бегах и прочих тяжелых моментах его жизни, а заканчивая романтическими отношениями. Будь Миньярд на месте нападающего, то интервью превратилось либо в клоунаду, либо в кровавую бойню, смотря насколько сильно и бестактно люди перейдут черту. И все же, часть про отношения его лисенка с ним… Наверное, он не настолько уж и апатичная скотина, раз подобное смогло найти отклики в его душе. Чертов Нил, мать его, Джостен, даже ничего не делая, он пробуждает в Эндрю то, что тот надеялся похоронить давным-давно. В ход пошла очередная сигарета, пока кареглазый боролся с порывом поцеловать. Тщетно. Допив кофе, да потушив сигарету, он направился в спальню. Проведя пальцами по исполосованной шрамами щеке, пройдясь подушечкой большого пальца по губам, приподнял лицо рыжика за подбородок, впиваясь в его губы жадным поцелуем. Джостен проснулся, но пребывал в дреме, поэтому ощутив горячие губы вратаря, рефлекторно ответил. Руки моментально оказались в светлых волосах, путая те и играясь, пока до ужаса жадный Миньярд не отстранился. — Ненавижу тебя, — все, что он сказал, пока оба парня восстанавливали дыхание. Карий взгляд прошелся по заспанному, растрепанному и помятому молодому человеку, тело которого украшали его следы. Эндрю редко позволял себе такую слабость, полагая, что тогда он ничуть не лучше насильников, причинившие огромное количество боли ему и Нилу. Но все же, трудно не согласиться с тем фактом, что подобное зрелище возбуждало. — Да или нет? — С тобой — всегда да. Новый, более страстный и тягучий поцелуй. Коты, набив свои животы кормом, развалились на диване в гостиной, покуда кровать в спальне хозяев была занята. Утро начинается не с кофе. Утро начинается со взгляда и уверенности, что впредь все будет хорошо. Они оба многое пережили и заслужили свою счастливую жизнь.