kankiba college au

Прежде чем я расскажу вам, что произошло, вы должны знать, что Киба вроде как сам напросился. Канкуро лежал на диване в одних пижамных штанах, когда Киба ворвался в парадную дома Канкуро. Ну, не его, он просто жил там; дом принадлежал Шино. Его вид разозлил Канкуро. Был прекрасный день: небо было светлым, окна открыты, запах весны доносился с ленивым ветерком. И тут вошел самый отвратительный блядский сопляк, с которым Канкуро когда-либо имел несчастье встречаться. Киба увидел его и ухмылка, разъедающая лицо, появилась раньше, чем он успел ее остановить. Он не знал, почему. Канкуро просто заставлял его улыбаться, как чеширский кот. Каждый раз. Канкуро только закатывал глаза на эту глупую ядовитую ухмылку. Почему Шино должен был стать лучшим другом с этим ебанутым-мальчишкой-псом-вздох-студентом-господи? Как это вообще произошло? — Эй, красавчик-, — проворчал Киба, и Канкуро стиснул челюсти, — Шино здесь? — Нет, — Канкуро сплюнул, плавным движением поднялся с дивана и пошел на кухню, чтобы избежать гостя. Но, похоже, его только что испорченный день становился только хуже. Киба последовал за ним на кухню и выхватил кувшин с фильтром из рук Канкуро как раз в тот момент, когда тот собирался налить себе стакан, — черт побери, в чем проблема?! — крикнул Канкуро. — Что? — спросил Киба, как будто он не нарочно вел себя как полный мудак. Разозлить Канкуро было так просто, зачем Кибе останавливать себя? Это было бы все равно, что отказаться от бесплатной пиццы. Киба посмотрел на свою пустую бутылку с водой, взял с сушилки свежий стакан и наполнил его. Да и кому вообще нужно столько воды? — Может, ты перестанешь быть таким долбоебом? — Я думал, тебе нравятся члены? — усмехнулся Киба.** Канкуро выхватил кувшин из рук Кибы и налил себе воды. Киба посмотрел на свой полный стакан, его глаза злобно сверкнули. Он повернулся и вылил воду прямо в раковину, пока Канкуро наблюдал за ним. — Ну, это было освежающе, — радостно сказал Киба, взволнованный тем, как Канкуро злобно смотрел на него. — Ты — настоящее нечто. — А я думал, что я придурок, — и, честно говоря, Шино здесь даже не было. Почему Киба все еще торчит здесь, выводя Канкуро из себя? — Ты много кто, и с каждым разом все хуже и хуже, — Канкуро закатил глаза, выпил воды, пытаясь успокоиться. Сегодняшний день был таким хорошим, что ему не хотелось злиться и драться с Кибой. Но, видимо, его последний комментарий действительно расстроил Кибу. Это забавно, учитывая, что он уже много лет оскорблял Кибу, и единственное, что по-настоящему расстраивало парня, — недоброе напоминание о том, что он не божий дар на земле. Иронично, не правда ли? — Забавно, что ты считаешь меня непривлекательным, когда ты — пидор. Канкуро покраснел. Он выронил стакан с водой и схватил Кибу за шею так быстро, что тот не успел понять, что произошло первым: удар спиной о стену или разлетевшийся по полу стакан с водой. Мысли Канкуро метались в ярости, и слова выходили невпопад. Он думал сказать что-то вроде: «Еще раз назовешь меня так, и я убью тебя нахуй» или: «Убирайся из моего дома, сука». И, классическое: «Пошел ты». Но он случайно сказал: «Еще раз так назовешь меня, и я выебу тебя, как суку». И если уж Канкуро и не лжет, так это точно. Киба, возможно, и блефует. — Пожалуйста, если что, это я буду трахать тебя, пидор. Я же говорил, что он сам напросился! Типа того. Канкуро наступил на ногу Кибы. Сильно. — Ах, блять! — сказал Киба, колени подкосились. Воспользовавшись этим, Канкуро грубо толкнул Кибу вниз, пока его колени не уперлись в пол. Схватив за волосы так крепко, Канкуро посмотрел прямо в глаза Кибы и сказал, — почти. Глаза Кибы немного расширились, и это было самое удивительное выражение, которое Канкуро когда-либо видел в своей жизни. Возможно, отрицание было правильным словом. Канкуро потянул за узел на пижамных штанах, и они каскадом упали на пол. Канкуро ошибся. Нездоровое выражение благоговения Кибы было более удивительным. — Он тоже становится больше, — сказал Канкуро, покачивая своим вялым членом и изображая дерьмовую ухмылку. Киба открыл рот, но если он и собирался что-то сказать, то уже поздно. Канкуро засунул свой полутвердый член в чужой рот. Киба не смог отпрянуть, потому что Канкуро держал его за затылок. Нос уткнулся в потный лобок. Погода была хорошая, но не зря окна были открыты. Канкуро отстранил Кибу от своего члена, чтобы дать ему возможность отдышаться, и наклонился ближе, чтобы сказать ему прямо в лицо, — ты понял, кто ты на самом деле? Сука? — он выплюнул последнее слово с такой яростью, что капли слюны попали на лицо Кибы, и он вздрогнул. Он встал обратно и вновь вогнал свой полностью твердый член в рот Кибы, держа его за волосы и покачивая бедрами, двигаясь вперед-назад в почти разжатых челюстях. С каждым толчком Киба задыхался, наполняя тихую кухню непристойным звуком, — используй больше слюны, я хочу, чтобы ты намочил его, — сказал он. Глаза Кибы расширились, словно он все еще не мог поверить, что это происходит. Если это возможно, то это еще больше завело Канкуро. Киба наконец-то опустился на ступеньку ниже, и Канкуро получал от этого удовольствие. Он продолжал раскачивать бедрами, наслаждаясь мягким, влажным теплом. Он не трахался уже несколько месяцев. По сравнению с засухой, явно неопытный рот Кибы был оазисом. Но отчаяние не меняло того факта, что Киба был неопытен. Разочарованный, Канкуро вышел и снова наклонился к Кибе, схватив его челюсть так, что Киба не смог закрыть рот, — я сказал, сделай его мокрым, ты хочешь, чтобы у тебя пошла кровь, когда я буду тебя трахать? — и затем, в момент ослепительного блеска и садистского доминирования, он плюнул прямо в рот Кибе. Быстро и более грубо, Канкуро снова вогнал свой член в рот Кибы. Его плечи опустились, и он вздохнул с облегчением. Его слюна помогла. — Вот и все, — он посмотрел вниз и с восторгом обнаружил, что Киба уже смотрит на него снизу, — хороший мальчик, — сказал Канкуро, и тут же вялые губы Кибы сомкнулись вокруг члена, и он стал сосать. Канкуро застонал, низко и глубоко. Возможно, неопытный, но, несомненно, быстро обучаемый. Он продолжал раскачивать бедрами, рвотные позывы становились все реже и реже. Черт, если Киба не получит диплом предпринимателя, он сможет зарабатывать на сексе. Он вытащил член с влажным хлопком и попытался сплюнуть на него, но промахнулся и попал на щеку Кибы. Канкуро взял член в руку и несколько раз подергал его, оттягивая крайнюю плоть назад и растирая чувствительную головку в слюне на щеке Кибы. Он терся членом о лицо Кибы, пока слюна и предэякулят не оказались повсюду. Затем он шлепнул Кибу своим членом. — Высунь язык, — приказал он, и Киба повиновался. Канкуро несколько раз шлепнул членом по красивому розовому языку. Затем у него появилась идея. Он схватил его за челюсть обеими руками и свел большие пальцы вместе над членом, прижав его к лицу Кибы. Извращение техники поцелуев на сцене, которой он научился. Кто бы мог подумать, что курс истории театра, который он посещал, чтобы выполнить требования по искусству, пригодится ему? А ведь именно на этом уроке Канкуро и Киба познакомились. Вид его члена, трущегося о лицо Кибы, заставил его чертовски возбудиться. Канкуро знал, что член у него большой — гордые 20 сантиметров, толстый, с едва заметным изгибом влево. Когда он обхватил член рукой, средний и большой пальцы почти соприкасались. Канкуро кончил, пока Киба облизывал нижнюю часть члена. Киба выглядел бы так хорошо — оттраханный и весь в сперме. Он ослабил хватку на лице Кибы, поднял свой член к животу, — соси мои яйца, как жадная маленькая сучка. И Киба сделал это. Он издавал непристойные хлюпающие звуки и сосал. Это было охуенно. Почти слишком удивительно. Канкуро откинул голову Кибы назад и снова вогнал свой член, трахая его рот еще грубее, чем раньше. Его тяжелые яйца шлепнулись о подбородок Кибы. Рвотные позывы вернулись в полной силе, — соси, как хороший мальчик. И это было охуеть как приятно, как будто он собирался разойтись по швам. Канкуро был так близок. Он засунул свой член в рот Кибы так далеко, как только мог. Кашель и рвотные позывы были именно тем толчком, который был ему нужен, прежде чем кончил прямо в рот и горло Кибы. Киба поперхнулся и проглотил все, что смог. Канкуро всегда гордился размерами своих порций, но наблюдение за тем, как сперма, которую Киба не мог проглотить, вытекает из уголков его рта, тронуло его самолюбие так, как он никогда раньше не чувствовал. Капли упали с подбородка Кибы на его поло, и Канкуро пришла в голову дьявольская идея. Он вытащил член — Киба облизнул губы, возможно, рефлекторно, но в любом случае Канкуро мог бы кончить еще раз только от этого. Он использовал свой член, чтобы размазать остатки спермы по лицу Кибы. Киба тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Канкуро грубо схватил его за волосы, и Киба вздрогнул. Он вылез из пижамных штанов, схватил парня за шею и повел в гостиную. Когда колени Кибы коснулись дивана, Канкуро толкнул его. — Блять, — сказал Киба, восстанавливая дыхание. Канкуро лишь усмехнулся и крепко схватил Кибу за бедра, приподнимая его и толкая под колени, чтобы заставить его встать на подушки, лицом к все еще открытым окнам. Он схватил Кибу за драные шорты и стянул их вниз, — снимай свою рубашку, — сказал Канкуро, стягивая с Кибы трусы. — Но что если кто-то… — Я разве говорил, блять, что ты можешь что-то сказать? — выплюнул Канкуро, резко ударяя по голой заднице Кибы. Он вскрикнул и слегка наклонился вперед, чтобы стянуть с себя красное поло. Канкуро положил руку между лопаток Кибы и толкнул его обратно к спинке дивана. Затем он обхватил бедра и слегка приподнял парня, одновременно стягивая с него шорты и трусы. Они зацепились за чертовски уродливые ботинки Кибы с кисточками, и Канкуро поспешно швырнул их через всю комнату, не обращая внимания на то, куда они грохнулись. Канкуро ухмыльнулся, увидев, что Киба не надел носки. Бедняга. Он быстро кинул шорты и нижнее белье с такой же беспечностью. Канкуро раздвинул колени Кибы. Он увидел член и яйца Кибы. Он ухмыльнулся, потянулся вверх, чтобы легко взять их в одну руку, — кто бы мог подумать, что у большого человека в кампусе такой разочаровывающий член? в лучшем случае он средний. Киба застонал от унижения. Канкуро сжалился над ним, — я покажу тебе, что такое настоящий мужской член. Канкуро сжал задницу и несколько раз шлепнул по ней. Он раздвинул чужие ягодицы, чтобы хорошо рассмотреть. У него пересохло во рту, и, возможно, сегодня был хороший день, потому что у Канкуро появилась еще одна блестящая идея. Он собирался съесть эту задницу. Он хотел испортить Кибу. И хотел, чтобы Кибе это понравилось. Канкуро опустился на корточки и, наклонившись к ягодицам, провел языком по сжатой дырочке. Киба ахнул. — Ах, блять! — он задохнулся и громко зажал рот рукой, чтобы заглушить все звуки перед открытым окном. Канкуро оскалился и собрал побольше слюны, чтобы сделать дырочку мокрой. Она дернулась в ответ, подстегивая Канкуро. Он поднял руку и покатал яйца Кибы в своей ладони, экспериментально подергав член. Киба застонал, заглушенный своей же рукой. Канкуро прижался к отверстию и отстранился с влажным хлопком. Затем нырнул обратно, чтобы вылизать полоску от яиц Кибы вверх по промежности и, наконец, к его заднице, где Канкуро отважился просунуть кончик языка внутрь. — М-м-м, боже, — пробормотал Киба, уткнувшись в ладонь, с покрасневшим лицом. Он боролся со своими глазами; за то, чтобы держать их открытыми на случай, если кто-то пройдет мимо. Дом был небольшим и находился в тихом районе, в менее населенной части кампуса, но погода на улице была располагающей, поэтому ему приходилось быть настороже. До этого, правда, он боролся со своим телом, желая, чтобы его член не отсосал Канкуро. Это и так было достаточно унизительно и хуево, что члену Кибы это нравится. Но с языком в его заднице, зубами, время от времени царапающими дырочку, и звуками, когда он стонал в его ягодицы, когда он полностью поглощал Кибу — он уже давно проиграл войну. Он дрожал от удовольствия и был покрыт тонкой струйкой пота на весеннем воздухе. А с его предательского члена тек предэякулят. Канкуро сосал яйца Кибы. Парень дернулся, его рука опустилась со рта, чтобы схватиться за диван и не упасть с него, — о, блять, пожалуйста… Он не хотел этого говорить, но ему до смерти хотелось, чтобы рот обхватил его член прямо сейчас. Может быть, Канкуро не услышал. — Нет, — жестоко сказал Канкуро, и Киба не смог удержаться от того, чтобы не повернуть голову и не встретиться с чужим взглядом. Он тут же пожалел об этом, потому что на лице Канкуро снова появилась фирменная ухмылка Кибы. — Пошел ты, — выплюнул Киба. Глаза Канкуро словно потемнели, а его улыбка стала еще более зловещей, когда он потянул Кибу за яйца, — ах, — Киба задохнулся от удивления. — Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь дышать, — он грубо засунул пальцы в рот Кибы, — ты знаешь, что с ними делать? — Киба оскалился в ответ, но это была жалкая попытка сопротивления. Когда он не облизывал их, то парень снова потянул за яйца. Стон Кибы был заглушен пальцами Канкуро, — о, смотри, — сказал Канкуро, довольный, когда Киба начал сосать пальцы, — помогает и тебе успокоиться. Киба издал приглушенный ехидный звук, на что Канкуро выгнул бровь. Киба закатил глаза и стал старательно сосать, — хорошо и влажно, как я тебя и учил. Пальцы стали влажными, Канкуро вытащил их и провел одним по заднице Кибы. Киба сильно вздрогнул, — подожди, подожди, подожди… — начал говорить он, паника бурлила в его груди. Канкуро ввел один палец до упора, довольный отсутствием сопротивления после того, как, буквально, съел его задницу. Когда протесты Кибы перешли в лепет («подождиканкподождияхочучтомыделаем»), Канкуро закатил глаза и снова присел, осыпая поцелуями внутреннюю сторону бедра. Он просунул еще один палец, разжал их «ножницами» и растянул Кибу, — я собираюсь трахнуть тебя, Киба, и когда ты будешь лежать на спине, покрытый собственной спермой, ты захочешь, чтобы я сделал это снова, — он сказал это так, будто говорил о погоде, а не собирался лишить Кибу анальной девственности, — и когда этот день настанет, — он ввел еще один палец, — я заставлю тебя умолять об этом. При этих словах поток протестов Кибы заглох в его горле, и он просто тихо застонал от ощущений. Ему казалось, что его кожа горит. Он был настолько перевозбужден, что едва не расплакался. Затем произошло нечто, поразившее Кибу. Канкуро вытащил пальцы, и Киба почувствовал пустоту. Затем он ощутил тупую головку члена. Член, который только что драл его горло. Член, который растянул его губы так широко, что они местами растрескались. Член, который накачал рот спермой. Киба все еще чувствовал этот вкус. Член, который, как он понял, словно его облили холодной водой, хотел погубить его. — Ты должен знать, — прорычал Канкуро ему в ухо, — стоп-слово — марионетки. И тут член задвигался, и Киба ударил рукой по верхнему стеклу, чтобы удержаться, — трахни меня, — задыхался он в шоке. — С удовольствием, — с презрением сказал Канкуро. Он ввел головку члена. Парень потянулся и схватил его за горло, — возьми его, — приказал он, продолжая проталкивать член дальше. Канкуро знал, что ведет себя грубо, но Киба хотел именно этого. Он просил об этом. Киба застонал, когда Канкуро вошел наполовину, но этого было недостаточно, — получи, — шипел он, немного отстраняясь и снова входя, — получай, ты, надоедливая маленькая сучка, получай, — он резко толкнулся бедрами и с восторгом почувствовал, что полностью вошел. Он удивленно посмотрел вниз, где его толстый, тяжелый член исчез в заднице Кибы. Он задыхался от смеха в неверии, — хороший мальчик. Киба стонал. В отражении окна Канкуро мог слабо различить глаза Кибы… стеклянные и ничего не видящие… и слюна, вытекающая изо рта. Это было хорошее начало. Теперь нужно закончить. Канкуро вытащил член почти полностью и сразу же вогнал его обратно. Киба закричал, а парень засмеялся, периодически сдавливая чужое горло по артериям, чтобы уменьшить кровоток и усилить его бред. Другой рукой он тоже обхватил чужую шею, чтобы лучше захватить, и начал двигаться быстрее. Он уже был внутри, Кибе пришлось бы просто играть в догонялки, чтобы привыкнуть к нему. Киба плавал в омуте похоти. Канкуро был таким чертовски большим, что ему казалось, будто он чувствует член в своем животе. Ему казалось, что он расколется надвое, что ему потребовалось затратить все силы, чтобы не разлететься на куски, как стекло. Канкуро сжимал его шею, а Киба не мог сформировать связную мысль. Киба даже не осознавал, что его рука опустилась к оставленному члену, пока Канкуро не отпустил его горло и не шлепнул по заднице с громким хлопком, — не трогай себя, — злобно сказал он. Киба повиновался и с хныканьем переместил руку обратно на диван, — ты кончишь только от моего члена. И тогда Канкуро начал трахать его резкими толчками. Звуки хлопков, хлюпанья слюны и секса был таким громким и подавляющим, что Киба подумал, что сейчас заплачет. Его челюсть отвисла, и он застонал на вдохе, который не мог уловить, его попытки замолчать были давно забыты. Канкуро прижал Кибу к спинке дивана, обхватил его за бедра и начал тащить Кибу назад, чтобы встретить каждый толчок. И каким-то образом ощущение того, что его трахают как куклу, усилило все переживания Кибы, — ох, блять, блять, да, — сказал он, поднимая голову, его глаза были плотно закрыты от волн удовольствия, — трахни меня! — крикнул он, распахивая глаза. Хината стояла снаружи. Она была в конце подъездной дорожки. Киба поймал ее взгляд и почти инстинктивно посмотрел в отражение окна, чтобы увидеть, что Канкуро уже наблюдает за ним с этой проклятой ухмылкой говнюка. И он не прекращал двигаться, продолжая трахать Кибу. За то короткое мгновение, которое потребовалось ему, чтобы установить зрительный контакт в отражении, Хината, должно быть, ушла, потому что, когда он снова посмотрел на улицу, ее уже не было видно. — Блять… — он вздохнул, опустившись на диван. — Мы уже делаем это, красавчик, — насмешливо сказал Канкуро. Казалось, он выиграл в лотерею. Теперь, когда лучший друг поймал его на месте преступления, Киба не мог вернуться назад. А то, что это была Хината? Бесценно. У нее будет столько вопросов, и тогда Кибе придется объяснять, почему он кричал «трахни меня» с открытыми окнами посреди дня. А потом ему пришлось бы объяснять, почему он умолял именно Канкуро. — Как же я тебя ненавижу, — задыхался Киба между толчками Канкуро. — Обещаешь? — спросил Канкуро, но прежде чем Киба успел ответить, Канкуро вытащил член, заставив парня задыхаться. Затем он поднял Кибу с дивана и перевернул его на спину. И тут же Канкуро стал вжиматься в Кибу, направляя свой член обратно в его изнуренную дырочку. Как будто ничего не произошло, потому что Канкуро начал с того же места, на котором остановился. Киба ухватился за край дивана, когда толчки Канкуро ускорились. Откинув голову назад, он поднес подушку ко рту, пожевал уголок и громко застонал. Канкуро выдернул подушку из его рук и положил ее на пол в недоступном для Кибы месте, — видишь? Тебе не нравится, когда люди выхватывают у тебя вещи без спроса, не так ли? — Киба только застонал в ответ, — тебе действительно стоит поучиться хорошим манерам». — О, боже, блять! — закричал Киба после того, как резкий толчок бедер Канкуро сделал с Кибой то, чего он никогда раньше не чувствовал, — здесь! Вот так! — крикнул он, когда следующий толчок не вызвал таких же ощущений. — Жадная маленькая сучка, не так ли? — сказал Канкуро, но подстроился, и следующий толчок заставил Кибу громко и протяжно застонать в открытый воздух. Пока Канкуро продолжал трахать его, интенсивный треск возбуждения, гудевший под кожей, то накатывал, заставляя Кибу падать все ниже и ниже, то исчезал. — Подожди! — Киба потянулся вверх, чтобы схватить Канкуро за его откровенно массивную грудь, рукой обхватив его сосок, — подожди… ты должен… я собираюсь. — Киба задыхался, надавливая на грудь Канкуро, — с-ст… я собираюсь… — Что собираюсь? — Канкуро зарычал, схватив запястья Кибы одной рукой и прижав их к подлокотнику дивана. — Я хочу писать! — Киба заскулил, его лицо исказилось от унижения, или сосредоточенности, или дискомфорта, или какой-то комбинации из трех. — Тогда писай, придурок, — усмехнулся Канкуро. — Нет, — заскулил Киба. Канкуро убрал другую руку с бедра Кибы и положил ее на мочевой пузырь. И затем он надавил. Киба издал придушенный крик и помочился; моча хлынула сильным и непрерывным потоком, вытекая и покрывая его торс. Она стекала с него теплыми струйками на диван, на котором они так свободно трахались. Киба был настолько дезориентирован от унижения, удовольствия и стимуляции, что у него из глаз покатилась слеза. Канкуро продолжал трахать Кибу, пока этот мудак мочился. Он злобно усмехнулся, когда увидел, что слеза выкатилась из глаза Кибы. Он наклонился и слизал соленую слезу, не забыв прикусить скулу в том месте, где он ее поймал. Он посмотрел вниз на твердый член Кибы, который все еще мочился. Смотреть, как Киба мочится, было все равно что рыть яму еще глубже. Это было идеально. Когда он закончил, Канкуро наклонился, взял свою руку, которая давила на мочевой пузырь Кибы, и обмакнул указательный палец в мочу, собравшуюся в его пупке, а затем сунул его в рот Кибы, — ты знаешь, что с этим делать, верно? — сказал он, язвительно усмехаясь. Киба пососал палец, слишком далеко зайдя, чтобы осознать, что он только что сделал. Канкуро поставил одну ногу на пол для опоры и повернул их так, что Киба почти оторвался от дивана, подвешенный в воздухе сильной хваткой Канкуро за его запястья. Он повернул Кибу так, чтобы его голова оказалась над подушкой на полу, и опустил его так, чтобы его зад и ноги висели в воздухе, а голова и шея лежали на подушке. Канкуро отпустил запястья Кибы, и его руки тяжело опустились на пол, уменьшая воздействие новых толчков Канкуро, вбивающих его в твердое дерево. Теперь толчки Канкуро были тяжелыми, они поднимались вверх и опускались обратно, так что каждый толчок вырывал стон из горла Кибы. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — снова забормотал Киба. Вот оно. Канкуро дьявольски ухмыльнулся и продолжил трахать его. — Посмотри, как ты, блять, умоляешь, — усмехался он, — ты, блядская шлюха, — мгновенно тело Кибы напряглось, он издал длинный, громкий крик, и его член задергался, выстреливая сперму на грудь и лицо. И это было так горячо, что Канкуро не мог долго сдерживаться. Он начал трахать Кибу беспорядочно, беззаботно и жестоко, преследуя свой собственный оргазм. Когда он кончил, Киба с трудом дышал. Звуки, которые он издавал, были бессвязными и сводились к хрипам. — Я собираюсь заполнить тебя, кончить так глубоко в твою мальчишескую киску, что тебе понадобится гребаный тест на беременность. Я собираюсь размножить тебя, как сучку. Жалобный стон Кибы вывел Канкуро из равновесия. Резким толчком, вогнав член до упора, Канкуро выпустил еще один заряд в задницу Кибы. Когда он кончал, в глазах у него мелькали пятна. Он не кончал так сильно уже много лет. Возможно, вообще никогда. Когда его сердцебиение замедлилось до разумного темпа, он вышел, его член, наконец, ослаб после двух оргазмов. Через несколько мгновений после того, как он вышел, ноги Кибы задрожали. Канкуро победил. Он поднял Кибу обратно на диван и положил его на спину. Затем он взял с пола красное поло Кибы и вытер им мочу и сперму с него. Он начал с туловища, а когда оно высохло, вытер лицо Кибы, стараясь прижимать рубашку к его носу дольше, чем нужно. Он отстранился и бесцеремонно бросил рубашку на него. Он поднялся с дивана и пошел на кухню, чтобы вымыть руки, убрать разбитое стекло и перекусить. Он был голоден. Сделав все задуманное, Канкуро вытер остатки беспорядка, поднял с пола брюки и надел их. Заглянув в гостиную он увидел Кибу с поднятым коленом и рукой, закрывающей глаза. Канкуро криво ухмыльнулся и поднял одежду Кибы, бросив ее на него, — ты должен идти, выходи через задний двор, — Киба поднял руку, чтобы посмотреть на него, и тот злобно усмехнулся, — у тебя, наверное, не будет времени переодеться. Киба поднял рубашку и застонал, глядя на пятна, — ты ебаный засранец. — Я много кто, и каждый из них более привлекателен, чем предыдущий, — ответил Канкуро, подойдя к двери, открыв ее, и указывая на улицу, — и это не то, что ты говоришь, когда кто-то делает для тебя что-то хорошее. Неужели ты не научился хорошим манерам? Киба посмотрел на него, натягивая поло, и осознание того, что он собирается идти в нем через кампус, заставило член Канкуро дернуться. Напряженный момент молчания прошел между ними. Затем: «Спасибо.» Киба покраснел, надулся и уставился в окно, не обращая внимания ни на что конкретное. — Где мои трусы? — спросил Киба, заглядывая в свои шорты и оглядывая диван. Канкуро держал их в кулаке. Киба попытался их забрать, но Канкуро держал их за пределами досягаемости. Когда Киба начал протестовать, Канкуро запихнул трусы ему в рот. Киба тут же выплюнул ткань, зашипел и поспешно отступил назад. — Да что с тобой такое? — крикнул он. — Мне нравится твой рот, — легко ответил Канкуро, — я хочу засунуть туда что-нибудь, — у Кибы защелкнулась челюсть, и он покраснел еще больше, — к тому же, ты не можешь говорить с набитым ртом. Киба что-то пробурчал себе под нос, но Канкуро не дал ему это сделать. Он натянул трусы и шорты, а затем сунул ноги в эти отвратительные туфли. Он вышел через парадную дверь и встал на крыльце. Канкуро с любопытством наблюдал за ним. Затем Киба повернулся, с трудом подбирая слова, — если я когда-нибудь… то есть, если ты когда-нибудь… как бы я… — он тяжело вздохнул и обвиняюще посмотрел на Канкуро, — опять?.. Канкуро одарил Кибу ухмылкой чеширского кота, — что опять? Киба сверкнул глазами на Канкуро. — Я же сказал, что заставлю тебя умолять об этом, — сказал Канкуро. Они уставились друг на друга в тупике. Затем, не в силах отпустить свою гордость, Киба крутанулся на пятке и ворвался в подъезд: волосы всклокочены, одежда помята, и он заметно прихрамывает. — Ты знаешь, где я живу! — воскликнул Канкуро. Киба только поднял средний палец, не потрудившись повернуться и поприветствовать его, — в следующий раз надевай юбку! — сказал он почти в шутку. Киба споткнулся на своем шаге, — никаких трусиков! Канкуро со щелчком закрыл дверь и пошел обратно на кухню искать еду. Он знал, что Киба вернется. «А пока, — размышлял он про себя, заметив в холодильнике старую коробку, — пицца».