О красных галстуках и белых перчатках

      — И всё же я думаю, что галстук красного цвета — это вырвиглазно, — Дэвид выходит на большой балкон и устало прислоняется к перилам. Ноги подкашиваются от усталости, от свежего воздуха слегка кружится голова.       — А я думаю, — не унимается Алан, стягивая белую перчатку и убирая её куда-то назад, — что такая вещь привлекает внимание и украшает образ. Вот тебе, Дэвид, — он достал новые перчатки и положил их на перила, — очень пошёл бы красный галстук. У тебя глаза по-новому играют с красным. Прямо таки светятся, понимаешь?       Где-то вдали раздалось ржание лошади. Дэвид уставился в линию горизонта и прикрыл глаза. Кто бы что ни говорил, но ему нравилось вот так просто стоять и смотреть в мрак ночи, слушать её затейливую песню, состоящую из шума ветра и, изредка, оров и шипения бродячих кошек и собак.       Алан удовлетворённо посмотрел на свои кисти, облачённые в плотную белую ткань, и улыбнулся, вальяжно вздёргивая подбородок.       — Дэвид Бэлфур, — торжественно сказал он, доставая пару перчаток для своего компаньона и бросая их ему в грудь, — я вызываю тебя на вальс.       Дэвид ловко поймал брошенный в грудь элемент одежды и натянул его на свои ладони. Мужчина с плохой скрываемой ухмылкой перевёл взгляд на Алана.       — В таком случае. Я не могу не принять этот вызов.       Они подошли друг к другу и заняли свои позиции. Дэвид положил руки на плечи Алана и усмехнулся — вся эта идея казалась ему забавной игрой. Алан же, крепко ухватившись за его талию, поднял взгляд на Дэвида и начал тихо напевать ритмичную мелодию.       Раз, два, три, четыре       По мрамору тихо, но чётко застучали каблуки.       Раз, два, три, четыре,       Расстрёпаный локон из причёски Дэвида небрежно упал тому на плечо и теперь при каждом повороте едва заметно подрагивал.       Раз, два, три, четыре       Мужчины вновь встретились глазами, но на этот раз никто не спешил опускать глаз. Алан перехватил правую руку Дэвида со своего плеча, сделал шаг назад и закружил его в лёгком порыве. Тьма неба, блеск мрамора и свет глаз его партнёра — всё смешалось в быстрый вихрь.       Когда Дэвид вернулся в нормальное положение, мужчина отпустил его руку и мягко обнял, сцепляются пальцы в замок за его спиной.       Раз, два, три, четыре       Тихая, заливистая мелодия Алана, тепло чужых объятий и несильный запах какого-то мыла вскружили голову и опьянили не хуже ландышевой настойки на белом вине.       Раз, два, три, четыре       Дэвид решил, что если он сейчас закроет глаза, то точно пропадёт. Под закрытыми веками взрываются звёзды, оглушают и рассыпаются на маленькие кусочки, а Алан, слово это не он причина недолгого помешательства Дэвида, продолжает прижимать его к себе и вальсировать, поглаживая талию большим пальцем.       Дэвид чувствует, как сильно у него пылает лицо и особенно щёки. Алан не чувствует, как у него пылают кончики ушей.       И раз, два, три, четыре.       Но, к сожалению, всему хорошему приходит конец. Алан замолчал, аккуратно отстранившись. Повисло неловкое молчание. Они оба понимали, что этот танец не был чем-то несерьёзным. То, как они двигались, как держались за руки и, в конце концов, то, как они смотрели друг другу в глаза из-под полуприкрытых ресниц, говорило само за себя.       — Я думаю, — наконец подал голос Алан, — мне стоит подарить тебе красный галстук.