Гложет виновности чувство.

За несколько месяцев… Шэлл потянулся в постели, просыпаясь, раскидывая руки в стороны до хруста костей. - Твою... - голос справа, резкий поворот корпусом, и Шэлл заливается смехом. Дэн сидит на его постели, весь в меду, на коленях блинчики, и они обильно залиты апельсиновым соком. - Хахаха... - заливается Шэлл соловьём, искрясь истинной радостью. - Очень смешно! – спокойно ответил Дэн и демонстративно попытался сдуть с лица чёлку, но у него не вышло. Волосы прилипли ко лбу, словно приклеились гротескным узором. Оба парня покатились со смеху. - Ты что здесь делаешь? – удивился Шэллест, целуя своего парня в лоб. – Ммм... Сладко... - и правда, приклеились. - Меня твой брат пустил. Твои шнурки смылись, и у нас есть немного времени... - продолжение фразы утонуло в страстном поцелуе. - И тебя с годовщиной! – прошептал Шэллест, озорно улыбаясь своему любимому. Сегодня ровно два года, как они встречаются. Родители не знали их маленькой тайны. Убили бы нафиг, не ярые гомофобы, но всё же мечтают увидеть внуков. А вот брат Шэлл – Рико – молчал в тряпочку, (Шэллест даже эту самую тряпочку ему подарил. По приколу!), но в замен на полезные действия младшего. Например, прикрыть Рико от родителей, когда тот в ноль, или закадрить классную девчонку для братца, или... Вариантов – вагон. Но всех всё устраивало. Остатки так и несъеденного завтрака полетели на пол вместе с одеялом. Там им и место. Шэлл оседлал Дэна и стал пошло тереться о его пах своей обнажённой попкой. Шэллест не любил спать в одежде. Внушительный стояк давал знать, что парень жаждет продолжения чудесного утра. Дэн облизал пальцы и стал нежно оглаживать манящую его дырочку меж половинок страсти. Один палец проник внутрь, и Шэлл застонал, запрокидывая голову назад. Дэн этим тут же воспользовался, жадно целуя обнажённое горло. Второй палец вошёл в парня, и тот с силой вцепился в Дэна, ловя ртом воздух. По телу разливалась жажда… Шэлл ёрзал сильнее, насаживаясь сам на пальцы. Дэн стойко держал покер фейс, внимательно следя за любовником, чтобы доставить как можно больше удовольствия и не пропустить его очаровательное выражение лица, когда тот на грани. Три пальца, и Шэлл застонал в голос. Волосы заметались на голове, будто шальные, от резких движений. Внутри мышцы сокращаются и увлажняются всё больше. Парень дрожал в руках Дэна, желая большего… Дэн и сам был возбуждён, прикусывая нижнюю губу каждый раз, когда его любимый задевал пахом член Дэна. Жадный поцелуй соединил их воедино, но этого было мало. Языки бешено танцевали своё неземное фламенко, сгорая в наслаждении. Тела были горячими, а пальцы оставляли следы в поисках опоры. - Дэ-эн... - прохныкал Шэллест. И Дэн сорвался. Он расстегнул ширинку на штанах и резко вошёл в любовника. Сразу. На всю длину. - Да-а! – закричал Шэлл и задвигался яростно, сильно. Шэлл как-то остервенело и весьма откровенно приподнимался на ногах, тут же ныряя вниз, в бездну сладкого хаоса. Внизу живота порхали бабочки, а тело жаждало продолжения. Всё его существо кричало: "Ещё!". - Люблю тебя! – прошептал в самые губы Дэн и опрокинул Шэллест на спину, меняя угол проникновения. Парень под ним извивался ужом, хватаясь за одежду и комкая её. Взгляд Шэлл был затуманен счастьем и ощущением заполненности. Дэн испытывал некую свободу, находясь внутри парня, зная, что это ОН заставляет свою любовь кричать, что это ОН видит его таким, что это ОН тот, в кого Шэлл влюблён полностью и безвозвратно… - Я тоже... Люблю! - закричал Шэллест, изливаясь себе на живот. Ещё толчок, и Дэн улетает вслед за любовником, рыча и терзая губы любимого. Тяжелое дыхание обоих нарушает тишину солнечного утра. Они смотрят в глаза друг другу и улыбаются. Внутри тепло, нега правит телом, оба осоловело облизывают друг друга взглядами и жмутся телами, желая как можно дольше продлить контакт. - Вот салфетки, брюки и рубашка, – говорит Рико, складывая рядом с ними перечисленное. Парни даже не успевают прикрыться или возмутиться. - Так, и не рычать! – командует Рико. – И вообще, радуйся, что у нас одинаковый размер, – строго говорит он Дэну и выходит из комнаты. – Шевелите своими оттрахаными причиндалами, а то в кино опоздаем... - кричит он из-за двери. Парни не выдерживают и срываются на громкий смех. Наши дни… - Ты меня убил! Ты! Это ты! Ты! Ты! Ты! Ты убил меня! ... У-БИЙ-ЦА!!! - Не-е-ет! - закричал Шэллест и открыл глаза. Его тело было в холодном поту, волосы растрёпаны и прилипли к лицу, глаза расширены от ужаса. Он пытался отдышаться. - Шэлл!? - Рико буквально вышиб дверь плечом и пулей влетел в комнату брата. - Шэлл? - он сел на край кровати. В глазах беспокойство. Парень плакал. Он сидел, обняв свои колени, уткнувшись в них. - Тебе снова приснился этот ужасный сон? - ласково и как-то успокаивающе произнёс Рико. - Да, - еле выдавил из себя братишка и зарыдал в голос, скуля, как дикий зверь. - Ты не виноват! Ты ни при чём! - стал успокаивать несчастного брата Рико. - Это была случайность! Это... - Но ОН так не думает! - горячо выдохнул разбитый Шэлл. И снова рухнул на постель, зарывшись лицом в шёлковую подушку, давая волю чувствам. - Ох, Шэлл, - вздохнул Рико, боясь прикоснуться к волосам брата в попытке утешить. - Ты не виноват, что его рука выскользнула, и он упал и... разбился. Ты сделал всё, что было в твоих силах. - Нет! Не всё! Раз он умер! - вскочив, Шэлл плюнул свирепые слова в лицо брата. - Шэлл... - Ты не понимаешь! - перебил его Шэллест. По лицу плыли горькие, горячие слёзы. Глаза начали опухать, а нос краснеть. - Ты не видел его глаз, умаляющих спасти его! Ты не слышал его предсмертного, испуганного голоса! Он хотел жить, Рико... - Шэлл, сейчас испуган ты... - перебил он его. - Я не испуган! - твёрдо выкрикнул Шэлл и с силой ударил кулаками по пуховому одеялу. - Ты никогда не мог признать собственного страха, - сказал Рико, констатируя факт. - Я не... я... - он запнулся, и слёзы вновь стали душить парня. Он ринулся к Рико и с силой обнял брата. Шэллест уткнулся темечком головы ему в грудь, и они стали раскачиваться взад-вперёд. Они всегда так делали, когда одному из них было плохо, некая манера успокоения себя в тяжёлый момент. - Шэлл, не стоит накручивать себя ещё сильней того, что есть, говоря об одном и том же! Знаешь что? Иди-ка ты в душ или прими ванну, успокойся, а я пока приготовлю что-нибудь похомячить. Потом ты успокоишься, и мы обо всём забудем. Хотя бы на время... Хорошо? Дай себе передышку… - и он слегка оттолкнул Шэллест. Быстро сунул руку в карман, извлекая оттуда обычный карандаш. - Смотри, - Рико сломал карандаш на две части и потёр их в ладонях, потом подул на руки и раскрыл их. Вместо обломков карандаша на ладони лежала ромашка. Шэлл улыбнулся сквозь новый прилив обжигающих лицо слёз, взял цветок и понюхал. - Мой любимый цветок, - сдерживая чувства, загадочно сказал он, пытаясь улыбаться. - Я знаю. - Спасибо! - Шэлл поцеловал Рико в кончик носа, и брат ушёл, оставив младшего наедине с собой. Шэллест любил этот фокус. Его брат научился ему в глубоком детстве ради братишки, и Шэлл ценил это. - Ты как всегда прав, надо постараться принять правду! И надо принять душ, - рассеянно сказал Шэллест сам себе, нехотя вставая с постели. - Пора простить себя! - повторял он слова, словно заклинание, по дороге в ванную. Шэллест залез в чугунное корыто, включил сильный напор горячей воды и встал под обжигающие струи, закрыв глаза. Вода приятно сбегала по лицу, по телу, вниз, в матово-белую ванну. Пред глазами снова всплыл этот ужасный сон, парень пытался отогнать его от себя, но тот не хотел уходить, повторяясь вновь и вновь. Всё больше мучая и терзая само существо человека, сгибающегося под тяжестью бремени. Не в силах больше это выносить, Шэллест открыл глаза... - А! - Шэлл вскрикнул от неожиданности, сердце ухнуло вниз, а виски прострелила боль. Он стоял не у себя в ванной под ласкающей водой душа, а посреди улицы под сильно бьющим ливнем. Под ногами зеленела трава, осторожно постриженным газоном. Кажется, это был парк. Нет! Не парк! Это было ... Кладбище! Он был на кладбище.