***
Чёрный туман заполнил собой всё пространство и, казалось, просачивался даже в сознание и дальше, в саму суть Микаэлы Рид. Вслед за мраком со всех сторон начали раздаваться едва слышные голоса. Ей стало не по себе, когда она поняла, что это многоголосый плач и стоны боли. Людские стоны. «Какой-то пранк. Чёртова школота». Она хотела выбраться из комнаты и предупредить владельцев дома о происходящем, возможно даже высказать пару ласковых кому-нибудь, но в клубящейся тьме не было ориентиров. Сделав несколько шагов, Микаэла споткнулась и неловко осела на ноги. Пальцы коснулись пола и тут же отдёрнулись, как от горячей плиты, когда нащупали не мягкий ворс, а ледяной камень. «Что за чертовщина?!» Тем временем, крики становились всё ближе и громче, перерастая из плача в горестные стенания. Микаэла пыталась встать на плохо слушающиеся ноги, но тело, словно пьяное качалось само по себе, не различая верха и низа. Упав снова, она услышала откуда-то позади новый звук — какой-то гул и… рычание? В этот момент она окончательно поняла, что это не чья-то шутка, и абсолютный ужас остроиглым червём обернулся вокруг сердца и сжал его до предела. Микаэла как могла неуклюже вскочила и ринулась куда-то вперёд, подальше от источника нового звука. Девушка ожидала удара о стену, шкаф или зеркало, но этого не произошло. Свободное пространство всё никак не заканчивалось, сколько бы она ни бежала. От страха и непонимания ей хотелось кричать в унисон голосам вокруг, которые теперь превратились в оглушающий агонизирующий хор. Но даже они не могли заглушить рык неведомого зверя, которое вот-вот… Крики резко замолкают и мир вновь обретает форму и цвет. Микаэла опять спотыкается и больно падает на пол — теперь уже видно, что на чёрно-серый мрамор. Сердце стучит в висках, дыхание частое и глубокое. Она судорожно оборачивается: позади чёрным оком на неё смотрит то же овальное зеркало, только теперь оно в богато украшенной позолоченной раме и располагается под ультрамариновыми портьерами. И не только оно: весь огромный тускло освещённый свечами круглый холл, в котором очутилась Микаэла, сиял мрачным великолепием. Стены, потолок, колонны и две сливающиеся лестницы, ведущие на верхнюю галерею, были покрыты вычурной тёмно-серой лепниной, избыточно украшенной золотом и синевой. В нишах и посреди зала стояли статуи людей из самых разных эпох и стран, от древности до современности, выполненные в таком реалистичном стиле, что казалось, будто они вот-вот сойдут с постаментов… и побегут от таких же реалистичных чудовищ самых разнообразных в своей кошмарности форм. Тошнотворно скрупулёзная детализация кожи, зубов, когтей, непонятных отростков и в целом анатомии существ наводила на абсурдную и в то же время пугающую мысль о том, что у их создателя были настоящие живые модели. Во всех росписях, украшениях и статуях проглядывался один и тот же орнамент — переплетающиеся когтистые отростки, чем-то напоминающие паучьи лапы. «Какой порочный барочный стиль», — непроизвольно скаламбурила про себя Рид. Страх удивительным образом отступил, заместившись восторгом от необычного богатого убранства и осознанием паранормальности происходящего. Несколько минут она ходила по холлу разглядывая всё великолепие, пока не поняла, что на её лице находится маска. Руки потянулись к ней, чтобы снять, но остановились — Микаэла тут же вспомнила о предупреждении из приглашения, которое она где-то потеряла, пока убегала от зловещей тьмы. «Что бы сейчас ни происходило, то письмо — мой единственный якорь, который соединяет меня с реальностью». Стоило вспомнить о приглашении, как восторг уступил место беспокойству: и что теперь? Это действительно всё происходит на самом деле? Галлюцинации? Или всё это время ей снился очень реалистичный сон? Есть ли вероятность, что она попала в какой-то зазеркальный, потусторонний или вовсе непознанный мир? Как ей попасть обратно? Куда идти? Ответ на последний вопрос долго искать не пришлось — с верхней галереи приглушённо доносились музыка, голоса и шаги. Бал-маскарад. «Что же, раз меня пригласили… Возможно, там мне смогут помочь». С каждым шагом по иссиня-чёрной ковровой дорожке звуки становились всё громче, придавая Микаэле надежду и одновременно приводя её в какое-то странное волнение. Когда она взошла на галерею, единственным, что преграждало ей путь на шумящий празднеством бал, были те же портьеры яркого ультрамаринового оттенка, что и внизу. Девушка на мгновение остановилась и замялась — за бархатным полотном могло скрываться что угодно: стена, ловушка, очередная беспроглядная тьма, смерть. Но мгновение прошло, рука сама собою откинула тяжёлую ткань, и Микаэла вошла внутрь. Придя из тусклого тёмно-серого холла, она была ослеплена сияющей помпезностью невероятно просторной ярко освещённой танцевальной залы. Помещение было вытянуто по направлению от двери, а на противоположном конце зала закруглялась и была оформлена в виде театральной сцены, на которой гремели быстрой ритмичной мелодией музыканты. По левую сторону от Микаэлы от пола до потолка тянулись высокие французские окна, открывая великолепный вид на бескрайнее ночное небо, по правую сторону располагался ряд зеркал в позолоченных рамах с пышным растительным декором. Бальные зеркала создавали и без того вместительному помещению иллюзию поистине огромного пространства и во всех деталях отражали многочисленных приглашённых гостей маскарада, несущихся по шахматному полу в энергичном танце. Все гости были разодеты в безумные в своей фантазии наряды, и конечно же, на каждом из них была своя, не похожая ни на чью, маска. Они настолько отличались друг от друга внешностью и телосложением, что Микаэла просто не могла остановиться разглядывать их, лихорадочно переводя взгляд от одной персоне к другой, совершенно забыв о своей цели. Только когда в глазах зарябило, а голова закружилась от блестящего синевой и золотом месива, девушка отшатнулась обратно ко входу. Надо было найти кого-нибудь, кто объяснил бы ей, что происходит. Подождав, пока тошнота от головокружения отступит, Микаэла подняла голову и осмотрелась. Взгляд упал на черноволосую девушку примерно её лет в странной (хотя, казалось бы, куда страннее?) одежде, одновременно современной и с каким-то намёком на Восток, повторяющей цветовую тему маскарада: обтягивающие спортивные штаны, частично закрытые куском ткани с золотистыми узорами, оголяющий живот чёрный топ, поверх которого лежит плотный синий палантин, на спине неожиданно красовался рюкзак. «Как будто только что вернулась из путешествия», — почему-то промелькнуло в голове. Незнакомка, наконец, заметила пристальный интерес Рид и встретилась с той взглядом: маска закрывала только половину лица, вторая половина была скрыта серебристой прядкой волос. Микаэла было подалась вперёд и уже набрала в грудь воздуха для вопроса, как внезапно между ними встал какой-то парень, которого в достаточно полной мере можно было охарактеризовать как «разодетый, словно попугай». — А Вас я ещё не видел на балу, дорогуша. Воздух в лёгких вместо вопроса превратился в удивлённый выдох, когда незнакомец неожиданно сильной и уверенной хваткой увлёк Микаэлу прямо к вихрю танцующих людей. — Куда ты меня тащишь?! — Конечно же на танец! Куда же еще? Незнакомец обернулся на неё и вопросительно наклонил голову вбок, словно она только что сморозила глупость. Трагикомичная маска, представляющая собой лицо, разделённое на две половины противоборствующими эмоциями, однако, скрывала истинные намерения носителя. — Я не умею, — буркнула Микаэла, не зная, стоит ли ей отказывать незнакомцу в танце или же лучше не выделяться из толпы. — Не беспокойся, это легко исправить. Смотри! С этими словами Попугай, как его теперь называла про себя Микаэла, уверенно перехватил её кисти и расположил их так, как это делают в вальсе. И как только её левая рука легла ему на плечо, а правая оказалась сомкнута в его ладони, парень схватил её за талию и резко потянул на себя в крутящем движении. Микаэла от неожиданности повалилась вперёд и уткнулась лицом прямо во фривольно приоткрытую нарядом грудь партнёра. Маска несколько прикрыла выступивший румянец на щеках. — Ой. — Ха-ха, прошу прощения за мою грубость, мисси, — судя по интонации, Попугай вряд ли жалел о содеянном. Вполне возможно, он это сделал специально. — Давай попробуем медленнее. — Ну давай, — саркастично ответила Микаэла. Пора брать ситуацию под контроль. Может, этот фрик ответит ей на пару вопросов. — Давай сначала попробуем самый простой вариант: три шага, два такта. Раз-два-три. «Я знаю как танцевать вальс», — немного раздражённо подумала Рид, повторяя за партнёром движения, гораздо более неторопливые, чем у проносящихся мимо пар. Это был отличный момент, чтобы узнать интересующую её информацию, пока они не ускорились. Она подняла взгляд и от неожиданности замялась: из темноты маски на неё пристально и очень неприятно смотрели флуоресцентно жёлтые глаза. — Это… Эм… А как ты сюда попал? — Наверное также, как и ты — через парадный вход, — последовал уклончивый ответ с ноткой издёвки. — Нет, я имею в виду… — О, у тебя отлично получается! — бесцеремонно перебил её партнёр, явно не желая разговаривать на эту тему. — А теперь попробуем фокстрот! Темп тут же ускорился, почти догоняя окружающих, после чего начал ритмично колебаться, то замедляясь, то разгоняясь в непрекращающемся кружении. Микаэла поняла, что ни черта она не контролирует ситуацию. — Слушай, это всё, конечно, очень здорово, но давай немного притормозим… — Зачем? Мы же только начали. С этими словами Попугай сильнее сжал руки, явно не намереваясь отпускать Микаэлу. Танец с каждым мгновением становился всё менее и менее привлекательной затеей. — Фокстрот, дорогуша, это конечно хорошо, но нам не достаёт щепотки страсти! «Только этого ещё не хватало», — мысленно закатила глаза девушка. — Я заметил, что местный танец во многом заимствует огонь пасодобля. — Пасодьябля? Пасо… бля… что? — Paso doble — «двойной шаг» на испанском, — снисходительно пояснил Попугай, театрально и в высшей мере самодовольно рассмеявшись. — Этот танец является подражанием корриде. В нём один из партнёров изображает тореро… С этими словами он резко выпрямился и жёстко зафиксировал позу, высоко подняв грудь и сильно опустив плечи, словно действительно стал тореадором. — Я тут как раз видел «быка», так что единственное, чего нам не хватает для полного представления, это мулета. Какая к чёрту мулета?! Микаэлу уже порядком бесило то превосходство, с которым он навязчиво демонстрировал ей свою физическую силу и знания об испанских танцах, но сделать ничего не смогла, так как в этот момент тот грубо схватил её за запястья и поднял обе её руки вверх, практически отрывая девушку от пола. — Отпусти, больно же! — Жаль, только у тебя платье не красное, — парень не обратил ни малейшего внимания на её жалобу, с маниакальным восторгом сверля хищными жёлтыми глазами Рид. Микаэла собиралась уже извернуться и пнуть его пониже пояса, но мир вокруг неё закрутился с бешеной скоростью. Самопровозглашённый тореадор заставлял её крутиться, подниматься и опускаться, чуть ли не подкидывая её, и всё это время её тело послушно танцевало в его руках, словно она была безвольной марионеткой (или куском ткани для отвлечения быков), неспособная остановить бешеный ритм танца. — 좋았어! (Отлично! на корейском)— услышала Микаэла восторженную фразу на незнакомом языке. Рид уже сама была готова стать разъярённым рогатым скотом и убить каким-либо образом зарвавшегося тореадора, как внезапно коррида закончилось. Когда Попугай в очередной раз раскрутил её, на секунду отпустив руки партнёрши, сине-зелёный вихрь ворвался между ними, отгородив Микаэлу. — 아 씨발! (Чёрт!) Как только мир перестал кружиться, Микаэла наконец смогла разглядеть свою спасительницу. Статная высокая черноволосая женщина в элегантном платье цвета морской волны и венецианской крылатой маске не давала подойти к ней Попугаю, который сейчас был в невообразимой ярости, резко контрастирующей с недавней игривостью. — Ты что творишь?! Она со мной танцевала! Вместо ответа незнакомка начала притоптывать каблуками в такт музыке, слегка развевая подолами платья. Это смотрелось с одной стороны очень странно, а с другой весьма угрожающе, учитывая рост и статность женщины. «Фламенко!» — поняла Рид. Прямо парад боевых испанских танцев… — Если ты думаешь, что… Ай! Из-за спины парня внезапно возникла ещё одна женщина — низкорослая в экстравагантном наряде и маске, изображающей эмоцию крайнего недовольства или даже гнева, — и бесцеремонно схватила того за ухо. — 나를 따르라, 바보. (А ну за мной, дурачок.) — 나를 내버려 두세요! (Оставь меня в покое!) Несмотря на громкие протесты, стальная хватка пальцев не ослабла, и в конечном счете нахальный парень в попугайских одеждах по какой-то неизвестной причине сдался властной женщине, которая была ростом ниже его раза в полтора, и нехотя поплёлся за ней. Было крайне забавно наблюдать за этой несуразной ругающейся на непонятном языке парочкой, однако молчаливая незнакомка отвлекла внимание Рид на себя протянутой рукой, обтянутой в длинную чёрную перчатку до локтя. — Спасибо, что спасла меня от этого фрика, — Микаэла искренне поблагодарила её и посмотрела на протянутую ладонь. — Ты хочешь со мной потанцевать? Та утвердительно кивнула. — Хорошо… Но имей в виду, я не очень сильна в танцах. Незнакомка в крылатой маске лишь слегка склонила голову набок в ответ. В этом скупом движении было что-то очень птичье. Микаэла желала хоть на секунду передохнуть от этих головокружительных танцев, но ей не хотелось отказывать своей спасительнице в такой небольшой услуге, а потому всё же коснулась пальцами ладони в необычайно гладкой перчатке. Как будто она была сделана вовсе не из ткани. Ответные прикосновения незнакомки в противовес предыдущему партнёру были гораздо мягче и даже в какой-то мере заботливыми. Она не пыталась утянуть её куда-то в водоворот испанских страстей, как опасалась Микаэла, наоборот, её движения были размеренны, неторопливы и очень грациозны. Рид была более, чем рада такому раскладу, однако её несколько смущал диссонанс между их темпом и темпом музыки и остальных гостей. — А ты танцуешь лучше того придурка, — из-за крылатой маски с застывшей полуулыбкой она услышала едва различимый смешок. — Единственное… Не мешаем ли мы другим? Мы же двигаемся медленнее. Вновь молчание в ответ. Однако этим всё не ограничилось. Незнакомка подняла правую руку высоко вверх и сделала непонятный жест пальцами. Музыка внезапно полностью преобразилась: стала тише, замедлилась, ушёл ярко выраженный барабанный ритм, уступая меланхоличному фортепиано и одинокой скрипке. Всё вокруг тоже начало приостанавливаться, танцевальные движения гостей утратили те резкие порой даже экстатичные элементы. Казалось, даже освещение стало приглушённым, создавая более сокровенную атмосферу. — Ого, ты хозяйка бала? — Микаэла восторженно оглядывала произошедшие изменения. Незнакомка лишь задумчиво покачала головой и указала на оркестр. — А, ты кто-то вроде дирижёра. Маска качнулась в неопределённом жесте. — Надо полагать, ты не можешь говорить? Утвердительный кивок. «М-да. Даже имени не узнать». — Жаль, а то я всё пытаюсь выяснить, что это за бал-маскарад, но пока что без особых успехов, — Микаэла рассмеялась, иронизируя над сложившейся ситуацией. Снова едва различимый смешок из-за маски, в этот раз чем-то напоминающий клёкот. Вспомнив почему-то детективную игру Клуэдо, Микаэла тут же мысленно придумала ей кличку — леди Павлин. Уж больно похож был цвет её платья на цвет оперения, а её повадки — на птичьи. — Может, попробуем хотя бы да/нет? Леди Павлин неопределённо пожала плечами, поверх которых покоилось необычное перистое украшение из кожи. — Тогда… Ты тоже получила приглашение? Кивок. — А ты знаешь, кто их рассылает? Снова утвердительный ответ. — Ты тоже попала через зеркало? Голова покачалась из стороны в сторону. — Хм. Странно… Знаешь, тут определённо что-то паранормальное происходит. Я имею в виду, все эти таинственные приглашения без отправителя, непонятные перемещения… Я ведь совсем недавно была у подруги на вечеринке, а теперь… ну, тоже на вечеринке, технически, но я даже не знаю, как сюда попала и где мы находимся! А ты? Ты вообще знаешь, что тут происходит? Леди Павлин замялась, прерывая на секунду танец и явно не зная, что и как ответить, даже если бы могла. Откуда-то со стороны сцены с оркестром неожиданно послышалось карканье. Микаэла, впрочем, не обратила на это внимание (поскольку буквально всё в последние полчаса было странным) и хотела было уже засыпать женщину вопросами и теориями о происходящем, но не успела — палец в чёрной ткани прижался к губам, останавливая поток безумных мыслей. Рид всё же попыталась что-то пробубнить, но практически тут же уняла себя, видя, как беспокойно заблестели чёрные глаза за маской. Ткань (хотя, была ли это ткань?) перчатки была до невероятности гладкой и настолько приятной на ощупь, что ей даже не хотелось, чтобы незнакомка убирала руку от её губ. — Поняла, тебе некомфортно отвечать на эти вопросы. Прости. Леди Павлин в ответ часто закивала головой, подтверждая догадку Микаэлы о том, что что бы здесь ни происходило, разглашение информации об этом событии может быть опасно для всех участников. Они продолжили движение в молчании, медленно кружась по зале в сторону сцены вместе с таким же ленивым потоком остальных пар. Незнакомка явно наслаждалась танцем, в то время как Микаэлу всё сильнее и сильнее обуревали тревожные мысли о происходящем. Её теории о бале-маскараде бурно эволюционировали от более реалистичного похищения людей через приглашения на бал для работорговли до совершенно фантастичных версий о мистическом культе, способном открывать порталы в параллельное измерение, через которое они и переносят гостей для участия в… видимо каком-то ритуальном действии. Для призыва древних сущностей! «Как Ложа серебряных сумерек из Ужаса Аркхэма!», — девушка вспомнила про настольную игру по вселенной Лавкрафта, в которую она когда-то играла с Джулианом. «Звучит бредово», — по итогу Микаэла осадила саму себя. Игры играми, пусть и по мотивам бессмертной классики хоррора и хтонического ужаса, но тут явно происходит что-то менее фантастичное. Однако воспоминания о чёрном зеркале и тёмном пространстве, наполненном криками, не поддавались более рациональному объяснению, а потому не давали сложить все кусочки пазла. Здесь определённо происходило что-то сверхъестественное, за гранью человеческого понимания. «Отличный сюжет был бы для моей истории», — грустно усмехнулась Рид. Немой партнёр наконец заметила невесёлое настроение девушки и остановилась. Наклонившись с высоты своего роста, она дотронулась до подбородка Микаэлы, заставляя ту в удивлении приподнять голову. Из-за крылатой маски неестественно тёмные глаза словно огромные бусины внимательно смотрели, казалось, в самую душу Микаэлы. Леди Павлин явно хотела ей что-то сказать, но не могла, а потому лишь едва коснулась пальцами её щеки в успокоительном жесте, заставляя девушку покрыться мурашками. И внезапно Рид поняла, что уже очень давно никто так не касался её. С тех самых пор, как погиб её… — Да этого просто быть не может! Крик негодования раздался совсем рядом с ними. Усатый мужчина с плотно сбитым телосложением в яркой полумаске и лиловой футболке с золотистыми узорами громко выражал своё недоверие черноволосой девушке с седой прядкой, которую Микаэла сегодня уже видела. Та встревоженно обернулась вокруг себя, ловя удивлённые взгляды гостей, и попыталась успокоить своего собеседника. Что ей не особо удалось: мужчина понизил голос, но недостаточно, чтобы его не слышали люди вокруг. — Я не знаю, кем вы себя возомнили, мисс Каур, но этого же просто не может быть, это противоречит всем законам физики! — Мистер Васкес, я понимаю, что для вас это звучит абсурдно, но вы же сами замечали эти… — она замялась в попытке подобрать слова, видимо, чтобы не вызвать подозрений. — Несостыковки. — То, что есть какие-то несостыковки, не означает, что нужно придумывать невероятные теории заговора и приплетать какую-то паранормальщину! — продолжал распаляться мужчина, уже переходя на яростный полушёпот, что, впрочем, всё ещё не мешало Рид подслушивать их разговор. Ага, значит, не только она одна тут не понимает, что происходит. — Мистер Васкес, после той поездки на кладбище в Чили, где случилось массовое убийство, вы пропали на несколько лет! Прошли года! Как вы можете такое объяснить? Мужчина в ошеломлении застыл, растеряв весь свой пыл. Рид тоже затаила дыхание. — Откуда… откуда вы знаете, что я там был? — едва слышно произнёс он. Микаэла очень хотела дослушать их разговор в надежде уловить для себя крупицы информации о происходящем, но в этот момент почувствовала, что её ладонь сильно сжали. Девушка слегка дёрнулась и посмотрела на своего танцевального партнёра: леди Павлин застыла подобно статуе, до боли сжимая её руку и смотря мимо неё на переговаривающуюся парочку, явно слышав всё то, что слышала и Микаэла. — Эй, с вами всё в порядке? В этот момент музыка внезапно начала сильно фальшивить, а со стороны оркестра снова начало доноситься карканье, уже гораздо громче. Леди Павлин наконец сбросила оцепенение: она отпустила руку Микаэлы, не подав никакого прощального знака, развернулась и стремительно понеслась к сцене, к которой по ходу танца они подошли достаточно близко. Женщина практически взлетела наверх и принялась жестикулировать музыкантам, которые, как только сейчас заметила Рид, все как один, носили вороньи маски и строгую чёрную одежду. Музыка вернулась в привычное гармоничное русло и заиграла в своём прежнем быстром темпе. Микаэла ждала, что её немой партнёр по танцам вновь спустится к ней, однако загадочная леди исчезла за сцену и больше не появлялась. Мистера Васкеса и мисс Каур тоже уже не было поблизости. Рид не знала, как реагировать на произошедшее — радоваться или грустить окончанию танца — поэтому решила отойти к стенке, где располагалась свободная диван-кушетка для отдыха, и хорошенько поразмыслить над происходящим. Не успела она плюхнуться на бархатистое сиденье и откинуться назад, как веки тут же неумолимо начали закрываться от навалившейся усталости, а мысли разбегались от фокуса внимания, как тараканы. Сегодня даже в собственных чертогах разума Микаэлу постигла неудача. Только вот сну не суждено было овладеть её сознанием. — Добрый вечер, мисс. Веки в удивлении разомкнулись. Перед собой Микаэла увидела очередного рослого (почему-то многие люди тут были необычайно высокого роста, словно она попала в сборную по баскетболу) гостя маскарада в узорчатой маске, имитирующей бычий череп. Кажется, это был тот самый «бык», про которого говорил Попугай. На новом незнакомце красовалась ковбойская шляпа, из которой торчали длинные чёрные рога, загнутые вверх, а также нарядный тёмно-синий сюртук явно из прошлого или даже позапрошлого столетия. Хм. Кличка для нового гостя уже была готова. — Добрый вечер, — настороженно ответила Микаэла, уже предчувствуя, куда ведёт разговор, и решила приправить свой вопрос сарказмом. — Полагаю, на этом маскараде запрещено не танцевать? Из-за черепа раздался низкий хрипловатый смех заядлого курильщика. — Что вы, мисс, я не могу заставить танцевать леди против её воли. Я же не какой-то там юный щеголь, который не знает манер. — О, так вы видели, что он творил. — Такое невозможно было не заметить, — послышался смешок. — Не возражаете, если я присяду рядом? Микаэла на мгновение заколебалась. — Присаживайтесь. Мистер Бык явно заметил нежелание девушки находиться в чьём-либо обществе. — Не бойтесь, я не кусаюсь. — Я и не боюсь. Мужчина приблизился медленно, точно боясь спугнуть гостью, и осторожно сел рядом на кушетку, оставив между ними достаточно пространства для комфорта личных границ. Рид заметила, что он слегка прихрамывает, и тут же укорила себя за недоброжелательность. «Ему просто тяжело стоять, вот он и решил сесть». Некоторое время они просто молча сидели, наблюдая за сверкающим великолепием бала-маскарада. И только спустя добрую минуту до Микаэлы дошло, что у неё наконец выпал шанс узнать, что же тут происходит, у не враждебно настроенного гостя, который умеет говорить. Но прежде, чем поток вопросов слетел с её губ, мистер Бык опередил её: — Конечно, забавно было наблюдать, как вас спасали из рук того нахала. — Вы знаете эту леди?.. — Микаэла чуть было не ляпнула «леди Павлин», но вовремя прикусила язык. — Да, я иногда вижу её. Кажется, её зовут Кармина Мора. Она очень красиво рисует, хоть порой и мрачновато. — Ого, мало того, что дирижёр, так ещё и художница! Названное имя отдалось внезапной вспышкой воспоминания в мозгу. Где-то она уже слышала про эту художницу. — Не знал, что она умеет и такое. Как говорится, талантливый человек талантлив во всём. — Эт точно! — поддакнула Микаэла, собираясь аккуратно повернуть разговор в нужное ей русло. — Раз мы заговорили о гостях, вы кого-нибудь ещё здесь знаете? — Да, я видел тут несколько моих знакомых… — мужчина задумчиво оглядел зал. — К слову о них: мы с вами раньше не встречались? Пустые глазницы черепа остановили свой взгляд на Микаэле. Она понимала, что это всего лишь маска, но предательский холодок всё равно пробежал по её спине. — О, это вряд ли, я тут в первый раз и никого не… И снова словно вспышка озарила её сознание, и сильнейшее чувство дежавю овладело всем её естеством. Будто бы она уже была среди всех этих людей, знает их настоящие лица, будто бы помнит голос этого мужчины, который сидит рядом с ней, и даже знает о нём куда больше, но не здесь, а где-то в ином месте, в иное время… — Никого не знаете? — закончил за неё предложение мистер Бык. — Да, точно… — рассеяно пробормотала Микаэла. — А такое впечатление, будто вы кого-то всё же вспомнили. — Просто чувство дежавю накатило. С кем не бывает. Рогатая маска качнулась на бок. — Что такое дежавю? Рид показалось забавным не знать о таком известном явлении. — Ну, это такое ощущение, когда кажется, что уже бывали в каком-то месте или ситуации, но на самом деле этого не происходило. Мужчина насторожился. — Если этого не происходило, то почему люди это чувствуют? — Это такое искажение восприятия, как, например, сонный паралич или обонятельные галлюцинации. — Никогда обо всех этих диковинных вещах не слыхал. — Они не настолько диковинные, как вы о них думаете, — Микаэла уже приготовилась читать лекцию несведущему собеседнику. — Например, около двух третей людей хотя бы раз в жизни испытывали чувство дежавю, а сонные параличи также известны как… — Погодите-ка, — перебил её мистер Бык — а почему вы так уверены, что это разум сам себя обманывает? — Ну… — вопрос немного сбил Микаэлу с мысли, — например… я точно знаю, что никогда не посещала этот бал-маскарад и никогда до этого с вами не разговаривала. — Разве не может быть такого, что вы просто забыли об этом? — продолжал настаивать мистер Бык, — К тому же, разве может быть простой случайностью, что у нас одновременно случилось это ваше «дежавю»? Рид задумалась. Мужчина терпеливо ждал её ответа. — С научной точки зрения этот феномен так до конца и не раскрыт, — начала озвучивать свои сомнения девушка. — И есть одна гипотеза, которая объясняет это совершенно с иной точки зрения. Маска-череп полностью скрывала какие-либо эмоции и интенции собеседника, но по слегка поддавшемуся вперёд корпусу было понятно, что тот весьма внимательно её слушает. Или умело делает вид. — Согласно ей, существует множество реальностей, похожих на нашу, и в этих параллельных реальностях живут наши двойники, которые не знают о существовании друг друга. А чувство дежавю возникает в тот момент, когда по какой-то причине воспоминания и опыт двойника передаются нам. Вот и получается, что ситуация в прошлом не происходила, а знания о ней у нас появляются. Мужчина слегка склонил голову, тщательно обдумывая её слова. После некоторого молчания тёмные глазницы, в которых, как показалось девушке, промелькнули белые огоньки, снова смотрели на неё. — Как вас зовут? — Микаэла Рид. А вас? — Калеб Куинн. Снова вспышка в мозгу. Знойный вечер, бьющееся в висках сердце, хриплый голос. Это точно когда-то было. — Ваше имя кажется знакомым… — осторожно проговорила она, теряясь в собственных ощущениях. — Как и мне ваше, — вторил он. — Но мы точно раньше не встречались! — Не знаю насчёт этих ваших двойников из иных миров, но я не верю в такие совпадения. Микаэла закусила нижнюю губу, в задумчивости клацая пирсингом о зубы. — Хотите сказать, что помните о нашей встрече? Теперь уже мистер Куинн продолжил сидеть неподвижно и ответил не сразу. — В своей жизни я повстречал огромное множество людей. Вполне возможно, что и вы были среди них, — последовал уклончивый ответ. Между ними снова повисло молчание. Пока мистер Куинн наблюдал за тем, как парень в шутовском наряде пытался сбежать от мощных объятий высокой мускулистой женщины в волчьей маске, разум Микаэлы яростно перебирал воспоминания одно за другим в бездонном сундуке памяти. Школа, Шотландия, прибрежные города, где они с отцом плавали, универ, клубы по тарологии, кофейня «Лунный камень», писательские форумы, фестивали… Нигде не было человека по имени Калеб Куинн. Но она его точно знала. — Не подарите старому волкодаву недолгий танец? — раздалось внезапное предложение. Микаэла расфокусированным взглядом посмотрела на протянутую руку в кожаной перчатке. — Если откажете, я не обижусь. — Я не против. Если до этого её практически тошнило от танцев, то сейчас Рид была полна решимости докопаться до правды. Она вложила пальцы в протянутую ладонь, и та в ответ обхватила их. Кожа по сравнению с неизвестной тканью леди Павлин — точнее, Кармины Моры, — казалась гораздо грубее, но Микаэла соврала бы себе, если бы сказала, что ей не понравились полученные тактильные ощущения. Помня о хромоте, девушка хотела было помочь ему подняться с кушетки, но тот встал первым и уверенно увёл её в уголок зала, где было меньше всего людей. Микаэла заметила, что у мужчины были необычно длинные, ниже плеч, чёрные волосы с сильной проседью, затянутые чёрно-золотым бантом в не очень аккуратный хвост. Остановившись, мистер Куинн развернулся, обхватил её за талию и задал свой собственный, неторопливый ритм, похожий на тот, в котором Микаэла танцевала с леди Морой. Видимо, хромота не позволяла ему танцевать быстрее. — Вам нормально танцевать с больной ногой? — Рид рискнула осведомиться о состоянии партнёра. — Так же нормально, как вам задавать глупые вопросы, — последовал неожиданно резкий ответ. Уф, кажется, она задела его. — Извините, — Микаэла поспешила загладить свою оплошность и перевести тему разговора. — Скажите, как вы попали на бал? — Через дверь. «Да они все издеваются надо мной». Микаэлу уже начинало сильно нервировать то, что никто не может ей ответить по существу. — Я имею в виду, кто вас сюда пригласил? — Приглашение было без отправителя. Как и у всех, полагаю. — И вам не интересно, кто его отправил? — Нет. Такой простой ответ крайне обескуражил Микаэлу. — Но почему?! Из-за маски послышался тяжёлый вздох, будто он и в самом деле был раздражённым быком. — И часто вы донимаете своих партнёров такими расспросами? Рид хотела было возмутиться и уже набрала в грудь воздуха, но почти тут же поняла, что мистер Куинн, по сути, был прав, и возразить ей было особо нечем. — К тому же, — продолжил мужчина, — стоит интересоваться не тем, кто вас позвал, а тем, почему вы откликнулись. С этими словами он, слегка припав на правую ногу, резко опрокинул Микаэлу назад, удерживая её от падения лишь одной рукой, крепко обвитой за талию. От неожиданности Рид беспомощно повисла, как кукла с откинутым назад корпусом; кровь прилила к голове. Она судорожно впилась пальцами ему в плечо и попыталась подняться, однако мужчина, всё ещё сжимающий её правую ладонь в своей левой, навис над ней и надавил на её руку, не давая встать. Ситуация до абсурдности напоминала сцену из какого-то фильма про вампиров*. — Теперь моя очередь задавать вопросы: зачем вы пришли сюда? — Вы что творите?! Ответа не последовало. Мгновения проходили, а мистер Куинн не спешил возвращать её в вертикальную позицию. Ждал ответа. Или забавлялся её положением. А возможно, он был в сговоре с преступной организацией, которая руководила этим мероприятием, и хотел запугать её. Всё новые предположения никак не радовали девушку своей перспективой. Залитый светом расписной потолок начал кружиться. — Отпустите меня, — недовольно прошипела Микаэла. — Вы так хотите встречи с полом? — Нет, я просто хочу встать. На последней фразе раздражённые нотки отчего-то превратились в умоляющие. Рид не понимала почему, но, в отличие от действий Попугая, такая показная демонстрация контроля этим человеком и спокойный саркастичный голос вызывали вместо негодования совершенно другие, пока непонятные ей ощущения. Что-то… будоражащее? То ли услышав мольбу в её голосе, то ли из-за больной ноги мистер Куинн наконец распрямился, поднимая её в нормальное положение. Микаэла тяжело выдохнула. Она должна была оттолкнуть его и уйти, но вместо этого продолжила танцевать с ним в молчании, стараясь не смотреть на него. Её обуревали эмоции. Сначала ей казалось, что это тревога от неизвестности намерений её партнёра, но с каждым шагом в их неторопливом вальсировании боязнь таяла, обнажая под собой… Очередная вспышка в голове заставила Микаэлу зажмуриться, захлестнув неизвестными доселе, но такими знакомыми образами. Какое-то тёмное помещение, расплывающиеся вспышки огня и высокая тень с горящими глазами, нависающая над ней. Адреналиновое волнение. — Я попала сюда случайно, — наконец разбила тишину Рид, смотря мимо него, на зеркальную стену. Она наблюдала за ним в отражении. — Вот как? — Вы, наверное, мне не поверите, но… мне пришло это странное чёрное письмо. А как только я открыла приглашение и подошла к зеркалу… — она замялась, стараясь подобрать слова так, чтобы звучать правдоподобно, но без особых успехов, — меня накрыло каким-то чёрным туманом. Я бежала в абсолютной темноте, почему-то слышала множество кричащих людей и рык какого-то животного, а затем… очутилась здесь. На мне была маска, хотя я точно помню, что у меня её до этого не было. Понимаю, звучит, как бред, но… Он поймал её взгляд в отражении. — Я тоже пришёл сюда сквозь чёрный туман. Только там было тихо. — Что?! Микаэла тут же повернула голову и теперь снова смотрела прямо на него. Наконец-то хоть что-то сейчас прояснится! — Значит, мне это всё не привиделось, и это было в реальности! Расскажите, что это за туман, как он вас сюда перенёс, в чём цель маскарада? Это же перемещение через червоточины? Или нас вырубили усыпляющим газом и перетащили сюда? Это правда, что маскарад организовал мистический культ, который хочет приносить людей в жертву, или… — Полегче мисс, полегче, — маска-череп издала почти что лающий смех; видимо мистер Куинн уже смирился с любознательностью девушки, и теперь его это веселило. — Не хотелось бы вас расстраивать, но я знаю немногим больше вашего. Микаэла тут же разочарованно поджала губы. — Однако, я почти уверен, что мы когда-то были знакомы. И эта встреча сегодня на балу не может быть случайностью. Рид прищурилась и подняла бровь, которую, впрочем, за маской не было видно. — Что вы предлагаете? — Возможно, если мы вспомним обстоятельства нашего знакомства, это прольёт свет на происходящее здесь. Микаэла была более, чем рада такому предложению, забыв о зловещем поведении мистера Куинна. Этот клубок необходимо распутать любым методом. — Согласна. Я заметила, что чем дольше мы разговариваем, тем чаще случаются все эти наплывы воспоминаний, чьими бы они ни были. У вас так же? Можете описать их? — Хм… — задумчиво прогудел Калеб, не торопясь с ответом. Микаэле на долю секунды показалось, что тот сделал это излишне нарочито. — Ничего конкретного. — У меня также. Просто что-то на уровне ощущений и эмоций, — Рид навязчиво хотелось жестикулировать, но руки были заняты партнёром, а потому совершали короткие дерганные движения. — Если мы продолжим беседу, возможно, воспоминания станут чётче. — Вряд ли. Мужчина качнул головой, удивляясь внезапному скептицизму девушки, которого ранее замечено за ней не было. — Отчего же? — Возможность общения словами это всего лишь надстройка нашего сознания, — Микаэла наконец получила шанс блеснуть знаниями научно-популярной (и не очень научной) литературы. — Уловка, если изволите. Поскольку мало кто способен общаться телепатически, люди научились передавать друг другу информацию, присваивая объектам реальности понятия и идеи, то есть, речь и письменность. Так как речь появилась относительно недавно, примерно пару миллионов лет… — К чему вы клоните? — мистер Куинн прервал восторженную лекцию, пытаясь уловить суть сказанного. — Я к тому, что наш разум в первую очередь мыслит образами и ощущениями, а лишь потом — словами. Это же влияет на память — способность запоминать и воспроизводить в голове то, что запомнили. А это значит… Микаэла специально растянула последнее слово, чтобы немного подразнить мистера Куинна. Тот ничего не сказал, но она была готова поклясться, что за маской-черепом уже раздражённо вскинулась бровь. Что, впрочем, не особо смутило её. — Ну, в общем, это значит, что для пробуждения воспоминаний лучше использовать не слова, а ощущения — звуки, визуальные образы, запахи и всё такое прочее. Некоторое время мужчина обдумывал её слова, а затем ехидно усмехнулся. — Никогда ещё леди так витиевато не предлагали мне познакомиться с ними поближе. Микаэла в притворной злости хлопнула его рукой по плечу. Тот хрипло рассмеялся в ответ. — Я просто предлагаю посмотреть друг на друга без масок! Уж лицо точно сложнее забыть, чем имя. — Какое заманчивое предложение. Однако, вы же в курсе, мисс Рид, что маски запрещено снимать? — Да, но… мы же можем сделать это в каком-нибудь укромном месте, чтобы нас никто не заметил? Мужчина не ответил, но, прежде чем Микаэла успела сказать что-то ещё, он остановил танец и увлёк её за собой куда-то в сторону сцены с оркестром. Рядом со сценой находились богато украшенные лепниной арочные проёмы, обрамлённые портьерами. Её партнёр заглянул в один из проходов и, убедившись, что там никого нет, потянул Микаэлу в тёмное помещение. Это оказался тускло освещённый просторный альков, богато уставленный мебелью для отдыха утомившихся от танцев гостей и картинами в академическом стиле с достаточно апокалиптическим содержанием. На одной из них Рид почему-то приметила с виду обычный частный дом с круглой верандой на фоне кроваво-красного неба, окружённый разрушающимся от неведомой силы когда-то прекрасным садом. Мистер Куинн остался у прохода, плотно задёрнул портьеры так, чтобы не осталось ни единой щели, после чего развернулся к ней. В момент, когда свет от канделябров отразился от узорчатого черепа с бездонными чёрными глазницами, ликование девушки от разматывания клубка тайн сменило запоздалое подозрение, что её неожиданный товарищ по дежавю что-то скрывает. Слишком спокойно реагировал на все странности маскарада, как-то уклончиво отвечал на вопросы, казалось бы, первостепенной важности, подозрительно сильно интересовался её личностью. Даже если мистер Куинн не находится в преступном сговоре с организаторами маскарада, он явно знает больше неё. — Будем надеяться, что никто сюда не войдёт. Микаэла внезапно поняла, что теперь он находится как раз между ней и выходом из алькова. — Да вы прямо-таки боитесь, что нас кто-то увидит, — Микаэла усмехнулась, облекая свои сомнения и тревоги в издёвку. — Вы же понимаете, что за каждым запретом стоит своя причина? Голос мужчины был спокойным, однако Рид всё же почувствовала в нем некоторое напряжение. Если до этого странное условие на обязательное ношение масок казалось ей всего лишь забавой для соблюдения атмосферы маскарада, то сейчас её мозг снова практически взорвался множеством теорий о том, для чего это могло быть нужно: от самой очевидной версии о сокрытии личности организаторов до диких предположений о наложении заклятий на гостей. — Естественно. Но неужели запрет настолько страшен? Снова тяжёлый вздох из-за маски-черепа. Мистер Куинн сделал шаг вперёд. Рид непроизвольно отступила назад, не сводя с него глаз. — Я бы предпочёл не испытывать судьбу. Он снова шагнул вперёд, а она вновь отступила назад. Это действие не осталось без внимания. — Куда это вы собрались? — Просто освобождаю пространство. — О-хо, вы меня что, боитесь? А я-то думал, вы хотите узнать меня поближе. В его голосе появились насмешливые нотки — ну точно злодей из фильмов, который заманил наивную девушку в ловушку. В сердце Микаэлы будто налили студёной воды: даже если она закричит, вряд ли кто-то из гостей услышит её из-за грохочущей музыки у сцены. Как можно было быть настолько глупой и неосмотрительной? — Не боюсь, — Рид всё же попыталась сохранить хладнокровие и не выдать свой страх — но думаю, что это можно сделать с соблюдением личных границ. — Врёте. Мистер Куинн в силу своего роста быстро сократил между ними расстояние всего в один шаг. Рид тут же отшатнулась и упёрлась в стену. Её взгляд заметался в поисках предмета, который помог бы ей защититься. И она его нашла. Если он сделает хоть ещё одно движение… Мужчина навис над ней, его маска-череп несколько бесконечно долгих мгновений бесстрастно разглядывала её встревоженное лицо, лишь частично скрытое полумаской. Микаэле претила мысль о том, что её эмоции были как на ладони, в то время как она не могла прочесть ни единой у Калеба Куинна. — А говорили, что не боитесь. Что и требовалось доказать. Мистер Куинн неожиданно отступил от напряжённой девушки, уселся на один из обитых синим бархатом диванов и будто бы с интересом принялся рассматривать картины. — Знаете, у меня ведь и в мыслях не было причинять вам какой-либо вред. Не мог и подумать, что я вызываю у вас такие чувства. Микаэла немного стушевалась из-за своей реакции, но одновременно с этим порадовалось, что ситуация не дошла до применения ею тяжёлого латунного канделябра с горящими свечами. Страх отступил, но сердце всё ещё билось быстро. — Мне не хотелось задевать вашу тонкую душевную организацию, но вы сами напросились, — фыркнула Микаэла, несколько раздражаясь от чувства вины, которое он пытался ей навязать. — Вам не следовало так пугать меня. В конце концов, я не знаю, что тут творится на самом деле, и я совсем не знаю вас. — Не знаете? — иронично вторил он ей. — Предположительно не знаю. Мы это так и не проверили. Он повернулся маской-черепом к ней: — Так чего вы ждёте? — А вы не будете снимать маску? — Это была ваша идея, — с ноткой издевки проговорил Калеб. — Так что, дамы вперед. Видя упрямство мистера Куинна, Микаэле теперь вконец расхотелось проверять свою задумку. Но деваться было некуда. Не надо было делать обещаний, которых не могла выполнить. Она завела руки за голову и принялась нащупывать в густых волосах застёжки или узел, который удерживал бы маску на месте. Бесцельно потратив добрых полминуты, Микаэла мысленно плюнула на это, сняла шляпу и просто принялась стаскивать с себя аксессуар. Даже тут маска, казалось, не желала сходить с её лица, но Рид была упорнее. И в момент, когда девушка наконец почувствовала, как вес предмета исчез с неё, что-то резко изменилось в окружении. Как будто кто-то щёлкнул невидимым выключателем, но визуально всё осталось прежним. — А вы весьма миловидны. Она сразу же почувствовала прилившую к щекам кровь, едва взглянув на мистера Куинна — чёрные глазницы неподвижно зафиксировались на Рид, отчего она вкупе со смущением вновь ощутила укол тревоги. — Спасибо, конечно, но вы хоть вспомнили что-нибудь? — Ммм… — задумчиво пророкотал мужчина. — Не хочу врать, но кажется я увидел сцену, где вы меня о чём-то страстно просите… На коленях?.. Дайте подумать… О да, я точно видел ваше умоляющее личико прямо передо мной. «Что он несёт?!». Жар новой волной окатил лицо. Его слова, тон, её полностью открытое лицо — всё это создавало ощущение полной незащищённости, которое она попыталась перебить излишне нетерпеливым вопросом: — Может, сами уже снимите маску? Конец света не случился, и никто нас не заметил. А то уже напридумывали про меня всяких небылиц. Едкий смешок. — Желание дамы — закон. Однако, предупреждаю — вы скорее всего найдёте моё лицо отталкивающим. Мистер Куинн откинулся на диван, снял маску-череп вместе со шляпой, что почему-то вышло у него гораздо быстрее, чем у Рид, и девушке наконец открылось его лицо. Она заметила до этого его седеющие волосы и ожидала увидеть человека намного старше неё самой. Что она не ожидала увидеть, так это впалые щёки и глаза, придающие ему черты мертвеца, огромные шрамы, пересекающие его лицо, и скошенную от травмы челюсть. Это не шокировало её, однако, видимо, реакция всё же нашла отражение на её лице, на что мужчина горько усмехнулся. — Мистер Куинн, я вовсе не считаю вас отталкивающим, — произнесла Микаэла со всей возможной серьёзностью. — Какая вежливая девочка. — Я не вру. Рид действительно не врала. И не потому, что она искренне считала, что нельзя судить людей по внешности. Его лицо по непонятной причине вызывало у неё не отторжение, а странную симпатию. Будто она уже давно привыкла к нему, ко всем его шрамам и глубоким морщинам, хотя впервые увидела буквально секунды назад. — Что-то чувствуете? — Ничего необычного. Микаэла начала подходить ближе, чтобы рассмотреть его получше. Серо-голубые глаза под густыми чёрно-серебристыми бровями внимательно наблюдали за ней в ответ. Рид на секунду почувствовала себя подопытным кроликом, хотя это она была исследователем. Внимательный осмотр пробуждал всё новые наплывы дежавю, но не более того. В попытках уловить ускользающие ощущения Микаэла в какой-то момент подошла достаточно близко, практически нависая над ним. — Не стесняйтесь, можете трогать меня не только взглядом, — последовал насмешливый флирт. — А вы, я гляжу, охочи до женского внимания, — саркастично отпарировала девушка. — Каюсь, не без греха, — смиренно признал своё поражение мужчина. И всё же Микаэла села рядом с ним на диван. Мистер Куинн подвинулся, чтобы освободить пространство, однако Рид успела уловить в воздухе годами въедавшийся в его существо густой запах табака, старой одежды и… пороха? На этот раз вспышка воспоминаний накрыла её с головой, полностью отрезав от реальности. Звук выстрела, снова адреналиновый взрыв, за которым следует ощущение беспомощности. Жаркий вечер, нависающая тень, прикосновение кожаного плаща, шершавые руки, тёплое дыхание, сизый табачный дым. Страх, перемешанный со странным желанным беспокойством и дрожью во всём теле. — С вами всё в порядке? Сначала она почувствовала прикосновение и лишь потом услышала вопрос. Её вырвало из необычных воспоминаний обратно в реальность, в которой Микаэла увидела, как мистер Куинн с некоторым беспокойством пытался уловить признаки осознанности в её глазах: его пальцы в кожаной перчатке осторожно коснулись её щеки. Она часто заморгала и слегка отстранилась. — Вы на несколько секунд уставились в одну точку. И не отвечали. — Да, всё хорошо. Кажется, процесс пошёл. — И как? — Ну, никаких преклонений колен я не увидела, — Рид слабо ухмыльнулась и тут же помрачнела, пытаясь поймать стремительно убегающие от нее образы, — однако… там была какая-то погоня, выстрелы, в общем происходило что-то страшное. И… затем вы меня нашли и… обняли? — Микаэла запнулась, а затем рассмеялась. — Прямо сцена из какого-то приключенческого романа в духе Майна Рида. — Я защищал вас от чего-то? — Похоже на то. Наверное, мне даже нравилось находиться в ваших сильных объятьях, — Микаэла сделала неловкую попытку ответного флирта. Не успела она решить для себя, насколько провальным было её кокетство, как ладонь мистера Куинна уверенно обхватила её за подбородок, заставив остаться на месте, а его лицо внезапно оказалось непозволительно близко. Настолько близко, что его губы коснулись её в незваном поцелуе. «Какого?..» Микаэла схватила его за запястье в попытке убрать руку, но почему-то так и не отстранила её. Неожиданно чувственный табачный поцелуй вкупе со щекочущими усами вызвал у неё неконтролируемую волну дрожи во всём теле и непонятную приятную слабость. И, к своему ужасу, Рид поняла, что страстно жаждала этого с момента первого видения. — Мифтр… Куинн… прекра… тите… — попыталась она всё же промямлить сквозь поцелуй и одновременно вдохнуть внезапно закончившийся в лёгких воздух. Слова, однако, возымели противоположный эффект — поцелуй, несмотря на некоторую неловкость из-за нестабильного положения нижней челюсти мужчины, стал жаднее, словно тот боялся её ухода. Каждое движение губ и хватка стальных пальцев на подбородке отдавались в ней разрядами, будто кто-то оголял её нервы-проводки в разных частях тела: на шее, груди, руках, животе и бёдрах. С каждым мгновением эти небывалые разряды расслабляли её мышцы, заставляя сдаться напористости мужчины и наконец прикрыть глаза. Почувствовав угасающее сопротивление девушки, мистер Куинн, не разрывая поцелуя, медленно потянул её на себя. Рид послушно позволила утянуть себя в его объятья, осторожно пристроившись прямо на нём и вдыхая густой запах табака и пороха. Этот запах снова слишком реалистичными картинами начал заполнять её внутреннее зрение. Не успев в них окунуться слишком глубоко, девушка вздрогнула и вынырнула из пучин знакомо-незнакомых образов, когда его вторая рука обвилась вокруг талии и принялась поглаживать её по спине. Тепло его тела хорошо чувствовалось даже сквозь одежду, убаюкивая её, а музыка бала практически перестала доноситься до её сознания.***
Микаэла Рид не знала, сколько времени прошло, пока изучала открывшийся ей новый аспект тактильной чувственности. Когда мистер Куинн нехотя прервал столь приятный процесс, Микаэла слегка отвернулась от него, с трудом разлепила веки и заметила, что свечи в канделябрах заметно укоротились. — И… зачем вы это сделали? — Вам не понравилось? Признаться, я был уверен в обратном. — Понравилось, — всё же созналась она после некоторого молчания. — Но с чего вдруг? — Разве не очевидно? Во всех этих воспоминаниях нас связывает явно не дружба, а нечто большее. Думаю, сама судьба свела нас сегодня вместе. Микаэла слегка нахмурилась, вглядываясь в танцующий язычок пламени. Несмотря на её симпатию к нему, очевидную симпатию его к ней и даже их загадочные общие воспоминания, что-то тут было явно не так. Да, вся эта ситуация с маскарадом в целом была из ряда вон выходящая, однако только сейчас где-то глубоко внутри нечто кричало о приближающейся опасности. Всё это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Не хотелось бы вас разочаровывать, — Рид начала, переводя взгляд со свечи на лицо мистера Куинна, — но почему вы думаете, что… Фразу она так и не смогла закончить, застыв в ужасе. Вместо серо-голубых человеческих глаз теперь на неё таращились светящиеся безумием белые глаза с неестественно чёрными склерами. Взгляд чудовища, который она видела уже много раз в другой реальности. Не успев толком осознать случившееся, её вновь захлестнуло видениями. Биение сердце в висках. Липкий оскотинивающий страх. Быстрый бег из последних сил через заросли высоких растений. Как бы быстро она ни бежала, как бы ни пыталась прятаться, её всё равно находят. Издевательский смех и вовсе не нежные объятья. Удушье, усиливаемое резким запахом табака. Острая боль в плече. Циничный выматывающий допрос. Проблеск надежды, а затем — оглушающий выстрел и ослепляющая, фантастически невыносимая боль. Булькающая в груди кровь, настигающая темнота, из которой её испепеляют две белые точки… Когда Микаэла очнулась, она обнаружила себя пятящейся к выходу из алькова, а её партнёра лежащим на полу у дивана. Рядом валялся потухший канделябр, а перекошенное лицо мистера Куинна было рассечено до крови; девушке потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что произошло. Мужчина поднял на неё взгляд — в призрачных глазах читалась плохо подавляемая злость, перемешанная с ошеломлением. — Какого чёрта ты творишь?.. Вина за содеянное было подступила к горлу, но затем быстро исчезла, вытесняемая страхом: не только его глаза поменялись, но и весь облик мужчины теперь источал что-то зловещее, что-то жестокое. И крайне опасное. — Я не хотела… Ваши глаза… Он уцепился за подлокотники дивана и несколько неуклюже начал подниматься — было видно, как он припадает на левую ногу. — У тебя есть десять секунд, чтобы объясниться. — Погодите! Я всё объясню! Я… Вы… В этом воспоминании вы убили меня! Я пыталась отбиться от вас… Мистер Куинн встал и распрямился, его глаза горели как адские фонари. — Вот как? Сильно хромая, он начал приближаться. Микаэла хотела извиниться, но в этот момент, что-то щёлкнуло в голове — и паника шквальным потоком затопила её. Она рванула к выходу. — Стоять! Откинув портьеры, Рид ворвалась в залу и ринулась прямо в толпу танцоров, чтобы преследователь не смог её настигнуть. Она успела преодолеть достаточное расстояние от алькова, прежде чем столкнулась с какой-то пролетающей мимо парой и больно рухнула вместе с ними на шахматный пол. Люди вокруг начали охать и останавливаться, чтобы посмотреть на произошедшее. Шипя от боли, Микаэла беспокойно огляделась: Куинна не было видно, однако что-то другое, не менее тревожное начало происходить. Музыка неожиданно замолкла, гости маскарада застыли, словно окаменев. Сотни масок в полном молчании зияющими глазницами теперь смотрели только на неё. На её открытое лицо. Что-то подсказало Микаэле, что сейчас она узнает цену расплаты за нарушение правил Маскарада. И она не заставила себя долго ждать, возвестив о себе пронзительным высоким криком, одновременно напоминающим и птичий, и человеческий. Звуки доносились со стороны сцены: это кричала Кармина Мора, схватившись за голову. Маска слетела с неё, разбившись вдребезги. Даже находясь вдали от сцены, Микаэла сумела разглядеть обнажившееся бледное лицо, кровоточащее из глаз, носа и рта… чернилами? Не прошло и нескольких мгновений, как музыканты в вороньих масках все как один встали со своих мест, смотря прямо на своего плачущего дирижёра, а затем… принялись громко каркать! Зала просто взорвалась какофонией птичьих криков, отчего некоторые гости даже прикрыли уши ладонями. Микаэла в шоке наблюдала, как у музыкантов начинают шевелиться их клювы в унисон крикам, и в какой-то момент осознала, что это были уже не маски, а самые настоящие птичьи головы на человеческих телах. Они окружили стенающую леди, обеспокоенно размахивая руками, которые постепенно начали темнеть и деформироваться, приобретая форму крыльев. Птицы-музыканты теперь были полностью чёрными, а потому Микаэла не сразу заметила, как сцена под ними отчего-то резко потемнела. Чернила сочились из Кармины, из её рта, из-под подола платья, тенью захватывая пространство вокруг. Её руки, как и облик музыкантов, тоже деформировались и теперь приобрели вид длинных чёрных шипастых отростков. Люди-вороны облепили бедную женщину со всех сторон, практически закрыв её ото всех, как неожиданно та резко выпрямилась и разразилась невероятно громким криком, от которого заложило уши. Происходящее становилось всё более и более нереальным и фантасмагоричным с каждым мгновением. Вороны вторили Кармине и начали взмывать в воздух, сливаясь в огромный бьющий крыльями тёмный вихрь вокруг своей госпожи. В этот момент гости наконец отошли от оцепенения и принялись в панике разбегаться от сцены. Кто-то выбивал окна и прыгал с балконов, кто-то бежал к выходу в конце залы, а кто-то устремился… к зеркалам? Микаэла попыталась встать, но её сбил пробегающий мимо мужчина в маске из игральных карт. И это её спасло. Потому что в следующее мгновение тёмное воронье облако набросилось на него и принялось нещадно заклёвывать несчастного. Рид не знала, сумел ли он избежать страшной участи, так как сама отчаянно искала пути отступления. Неожиданно кто-то больно схватил её за плечо и без особых усилий быстро поставил на ноги. Микаэла в панике подняла глаза — этим кем-то был мистер Куинн. Его лицо было залито кровью как от её недавнего удара, так и от яростных атак пернатых. Что, впрочем, нисколько его не останавливало. — Пойдёшь со мной, — прочла она по губам, потому что расслышать слова в этом гвалте было практически невозможно. Микаэла хотела бы быть как можно дальше от него, но выбора у неё сейчас не было. Калеб Куинн вёл её перед собой, крепко держа за воротник и закрывая девушку от ворон — из-за высокого роста птицы атаковали в основном его. Прорвавшись сквозь крылатую блокаду, они вышли к зеркалам. Только сейчас Микаэла увидела, как гости бежали из залы прямо в зеркальные поверхности, которые теперь стали абсолютно чёрными. Порталы. — Шевелись! Микаэла почувствовала мощный толчок в спину прямо по направлению к ближайшему зеркалу, но не успела она нырнуть на ту сторону, как что-то огромное врезалось в раму. Далее события развивались с такой скоростью, что девушка практически не успевала на них реагировать. Зеркало словно по щелчку пальцев перестало поглощать свет, вновь приобретя отражающую поверхность, в которой Микаэла увидела своё ошарашенное лицо, практически коснувшись его носом. Гладь зеркала мгновенно покрылась трещинами, из которых тут же начала сочиться тёмно-красная жидкость, до тошноты напоминающая кровь. Рид ощутила, как её резко дёрнули обратно. Невольно она запрокинула голову и увидела причину поломки зеркала — гигантская зубастая парящая в воздухе воронья голова. Это сверхъестественное пернатое наваждение ринулось с потолка вниз, явно собираясь прикончить её и Куинна на месте. Что и произошло бы, если бы треснувшее зеркало в этот момент окончательно не сломалось. Со страшным скрежетом оно буквально взорвалось изнутри осколками и… какой-то красной массой?! Словно кто-то лопнул пузырь, наполненной краской. Эта масса волной снесла воронью голову, а заодно и всех, кто стоял рядом. Микаэла на секунду с головой погрузилась в неё. Часть её попала в рот, и по солёно-металлическому привкусу Рид поняла, что это была самая настоящая кровь. Второпях выбравшись из кровавого месива, Микаэла с отвращением сплюнула и попыталась осознать произошедшее. Зала уже по большей части пустовала: гости вместе с преследовавшими их птицами разбежались, Кармина горестно плакала где-то на сцене, страшная воронья голова вместе с Куинном пока что были погребены под массой, а на месте зеркала… зиял огромный проход в неизвестное тёмное измерение. Из него в бальную залу вместе с волной крови вынесло многочисленные смердящие животные и человеческие останки, отчего Микаэлу чуть не вывернуло наизнанку. Краем глаза она заметила, как из темноты прохода к ней приближаются бесформенные монструозные фигуры. Не дожидаясь, пока её снова схватят, и уже неважно кто, Микаэла вскочила на ноги, проехавшись по скользкому полу, и побежала к выходу из залы так быстро, как никогда прежде. Ни разу не обернувшись она забежала в ту дверь, из которой пришла сюда, и тут же захлопнула за собой. Здесь не было засова, поэтому Микаэла сразу ринулась вниз по лестнице в сумрачный холл, к своему зеркалу. Достигнув низа, она наконец остановилась, чтобы перевести дух, и обернулась. Никто её не преследовал, оглушающего шума из залы больше не доносилось. Более того, ничто не издавало звуков, оставив её в наедине со своим тяжёлым дыханием. Это было странно. Рид начал осматриваться по сторонам — никого из гостей или ворон не было в этом холле, хотя она отчётливо помнила, как люди бежали к выходам. Лишь многочисленные безмолвные статуи окружали её. Зашипев от боли, она принялась вытаскивать из себя впившиеся осколки зеркала. Лишь по счастливой случайности они не задели никаких жизненно важных точек. Будучи полностью поглощённой занятием, Рид не заметила, как одна из статуй в холле зашевелилась и бесшумно сползла с постамента. Избавив себя от наиболее болезненных осколков, Микаэла быстрым шагом преодолела расстояние до своего портала домой. Бесконечный ужас заставил её остановиться, как вкопанную: зеркало отражало её, как ни в чём не бывало. — Нет… нет! Микаэла кинулась к зеркалу и принялась ощупывать его гладь и раму в надежде, что оно вдруг заработает. Никакие её надежды не оправдались — зеркало упорно не желало становится абсолютно чёрным. Рид ударила кулаком по измазанной красным поверхности и не смогла сдержать крика: — Дьявол! Слёзы отчаяния струились по щекам, смывая кровь; голос предательски дрожал. Микаэла судорожно всхлипывала. Собравшись с силами, она обернулась, рассчитывая поискать в холле ещё зеркала, как вдруг всё погрузилось в темноту. Чёрный туман. Отдалённые крики. И рык невообразимо уродливого и страшного монстра, состоящего из человеческих останков. Его деформированные конечности потянулись к потерявшей ориентиры в темноте окровавленной девушке. Чудовище рассчитывало сегодня вдоволь насытиться, и его серповидный коготь уже навис над добычей. Бесславная гибель ждала Микаэлу Рид на великолепном балу. Это был бы поучительный конец для истории — любопытство воистину бывает смертельно опасным и об этом стоит помнить всегда. Но, к невероятному счастью Рид, Фортуна этой ночью была на её стороне. Буквально из ниоткуда на Микаэлу выскочила та самая девушка с серебристой прядкой — Хэдди Каур — оттолкнула её в сторону и ослепила яркой вспышкой фонаря нависшего было монстра. Чудовище взревело от боли, сжалось и отвернулось, сбегая от ярких лучей. — Бежим! Дважды уговаривать Микаэлу не пришлось. Она бежала след в след за своей новой спасительницей, прочь от кошмара дальше в темноту. Голоса боли вновь окружили их, но Рид было всё равно — свет от фонарика и живая душа придавали ей сил и надежд. И темнота в конце концов закончилась. Хэдди и Микаэла выбежали из чёрного тумана и обнаружили себя на ночной улице под сенью парковых деревьев. К своему невероятному облегчению Рид поняла, что они находятся недалеко от того дома, где проходила вечеринка в честь выпускного. Им понадобилась какое-то количество времени, чтобы выровнять дыхание; Хэдди глубоко и часто дышала, упершись ладонями в дрожащие колени. — Спасибо, — голос Микаэлы все еще предательски дрожал, — что вытащила меня оттуда. — Пустяки, — неожиданно беззаботно ответила её спасительница, деловито оглядывая улицу. — Ты же Хэдди Каур, верно? — Верно. — Как ты меня нашла? Там же была кромешная темнота, в холле никого не было… — Долго объяснять. Если совсем вкратце — я увидела тебя через Наложения. Это что-то вроде проходов между слоями реальности. «Значит, это всё не сон, и эти порталы — Наложения — реальны!» В отчаянной попытке осознать произошедшее Микаэла тут же принялась засыпать Хэдди вопросами: — А этот монстр! Что он? Как ты поняла, что он боится света? И почему ты не боялась его? Ты уже сталкивалась с подобным? — Послушай, — Каур положила ей руки на плечи и со всей серьёзностью посмотрела прямо в глаза. — То, что сегодня случилось, тебе лучше забыть и никогда не вспоминать. Ради твоей же безопасности. Поняла? — Такое немного сложно забыть, — даже пребывая в состоянии нервного напряжения, Микаэла не утратила свою саркастичность. — Будет лучше, если ты всё объяснишь. Хэдди твёрдо покачала головой. — Поверь мне, чем меньше знаешь, тем лучше. Эти вещи… они… — почему-то ей было сложно подбирать слова, — в общем, чем больше ты о них думаешь, тем выше вероятность, что это может снова с тобой случиться. Микаэла недоверчиво сощурила глаза. — Черт, ты же знаешь эту фразу про бездну, которая смотрит на тебя в ответ! — раздражённо отреагировала Хэдди, не зная, как ещё убедить Рид. — Тут то же самое. Просто старайся как можно реже вспоминать об этом. Если ты второй раз вляпаешься, меня не будет рядом, чтобы вытащить твою задницу. — А как же ты с этим справляешься? — А я особенная, — Хэдди самодовольно ухмыльнулась. — В чан с зельем в детстве уронили. — Какого… — Микаэлу это отношение уже начинало злить. — Нет, ты не можешь взять и оставить меня в неведении! — Ещё как могу. Чао! Каур резко развернулась и бодро зашагала к деревьям. Микаэла дёрнулась следом. — Стой! Пожалуйста, расскажи, что это был за Маскарад! — Меньше знаешь — крепче спишь! И никому не рассказывай, — не обращая внимания на мольбы Микаэлы, выкрикнула напутствия девушка. Хэдди зашла за какой-то огромный дуб и на мгновение скрылась из виду. Рид тут же забежала следом и остановилась — за деревом уже никого не было. Даже трава не была примята. «Наложения, значит?» Где-то вдалеке уже светало, а в парке поднимался обычный белый туман. Одинокая рыжеволосая девушка в окровавленном когда-то нарядном платье медленно брела меж деревьев, оставленная на растерзание орде неразрешённых вопросов и пугающих воспоминаний — своих и чьих-то ещё.