Душа мертвеца

... — Ну надо же. Синдрагоса улыбнулась, глядя на открывшуюся ей картину. Надо же, это дитя и спать умеет — а то все в каком-то вечном движении, вечных делах… Правда, поза уж больно странная, но если ему и правда удобно спать сидя на полу, то пусть, лишь бы отдохнул. Ей усталость была неведома и она забывала, что живым это более чем необходимо. А этому малышу уж особенно. Давно — слишком давно — в этом месте не было привычного шума, разговоров и… не было жизни? Той жизни, ее жизни, жизни всей ее семьи. Ах, она совсем забыла — семьи-то у нее и нет. Ее это не должно волновать, не должно, но все чаще рука тянулась к груди — там, где должно было быть ее сердце — и сжимала край рубашки, слушая очередную историю о том, как ее стая пыталась выживать. Пока она спала здесь, не в силах дотянуться до ее дома, и уж тем более — до того, кому нужна была сильнее всех. А еще этот юнец оказался неимоверно наблюдательным и, замечая ее жест, всегда умело переводил тему, не копаясь в прошлом. Излишне добрый, излишне наблюдательный. Прошли тысячелетия, а ее стая все равно тянется к добрым мечтателям, ну не удивительно ли? Впрочем, она была такой же — ведь подобие этого дома они построили вместе, наглядевшись у эльфов. Просто потому что хотели опробовать новое заклинание, что пришло в голову спросонья. И вот, пожалуйста, на драконьей земле был маленький эльфийский домик. Время его не пощадило, превратив в руины, но тогда, только-только «построенный», он выглядел необычно. Обычное шутливое заклинание, несколько бессонных ночей в его доработке, и вот, пожалуйста — ожившее сновидение у вас под боком! Интересно, а занимаются ли подобным синие драконы сейчас? Услышав снаружи какую-то возню, драконица нахмурилась — помощь смертных оказалась не такой уж и плохой, но беспокоить только уснувшего ей совсем не хотелось. А он ведь точно подорвется работать дальше, ну еще бы. Покачав головой, она потянулась за одеялом, брошенном на диване— не такая уж и плохая замена крыльям — но рука прошла сквозь ткань. А чего, собственно, она хотела-то? Она даже не призрак — крошечная частичка души, привязанная тайной магией к этому месту. Ей нет места ни среди живых, ни среди мертвых. И когда ее время истечет, ее просто не станет, не будет никакого посмертия, не будет ничего. — Можно? Синдрагоса выругалась. Пока она колебалась, незваный гость уже вошел в здание и явно становился все громче и громче. Удивительно, но соня даже не проснулся — кажется, он действительно не спал несколько… недель? — Эй, тут есть кто? Ох, не гость — гостья. Еще мгновение — и вот в комнату заглянула довольно симпатичная эльфийская мордашка с двумя высокими хвостами, странным цветочным украшением на голове и нахмуренным взглядом. Бегло осмотрев комнату и, задержавшись взглядом на спящем драконе, она лишь покачала головой и пошла дальше. Хозяйка нахмурилась — гостья кого-то напоминала, была слишком знакомой и не знакомой одновременно. Она явно не была врагом — в своей защитной системе старшая была уверена, за десяток тысяч лет она не подвела ее ни разу, и если не отреагировала, то пускай гуляет, станет горсткой пепла — сама виновата. Но и такое же радушие, которое было с этим мечтателем, не появлялось. Она была странной. — Будете? Драконица бросила неприязненный взгляд на эльфийку, которая, наверняка обследовав остатки дома, сейчас с наслаждением жевала что-то и одновременно размахивала посохом, изредка постукивая себя по плечу. Оружие было необычным: в нем чувствовалась нешуточная сила, которая буквально обволакивая свою хозяйку, как какой-то плащ или… Крылья? — А ты будешь? — Не буди его, — вздохнула Синдрагоса, отвлекаясь от посоха и с неудовольствием подмечая, что гостья уже подошла к уснувшему юнцу и внимательно его рассматривала. — Ой, да не спит он, — она пожала плечами и, вздохнув, с силой пнула спящего. К удивлению старшей, тот лишь что-то пробормотал, но не проснулся. — А, так он реально уснул. — Ты чего делаешь? — Проверяю, — гостья, прислонив посох к стене, покачала головой. — Он любит вот так сидеть с закрытыми глазами и наблюдать за ситуацией. А я до сих пор не могу понять, когда он делает так намеренно, а когда реально спит. — А пинать-то зачем? — В Хладарре я на него обычно лавину обрушивала, а в этом облике пинка достаточно. Меньшее он и перетерпеть может, а если уснул — его это не разбудит, пока не выспится. А уж спросонья вообще без разницы, сколько новых синяков добавилось и почему. — Ты дракон, — выдохнула Синдрагоса, понимая, почему защита не сработала: она не действовала на ее стаю, зачем защищаться от сородичей? — И что тебя сюда привело? — Я не совсем дракон, по крайней мере, не сейчас, — улыбнулась эльфийка, поправляя свои хвосты. И только сейчас старшая заметила, что украшения на голове такими не были — это были довольно крупные и необычные рога, украшенные цветами. Парень явно старался не выделяться среди смертных рас, а его знакомая, наоборот, подчеркивала, кто она на самом деле. Интересный контраст. — А привело… ахем, — улыбка стала более нервной, и ее обладательница, отведя взгляд, почесала голову. — Ну, косячат все, так что… — Ты опять… владельца… — УВААААА! Гостья, закричав, подпрыгнула на месте и, не оглядываясь, попыталась спрятаться за спиной хозяйки, пока та с удивлением наблюдала, как полуэльф, что-то ворча, поднимался на ноги и, взяв в руки посох, покачал головой. — Что на этот раз? — Я не понимаю, о чем ты, — наиграно высоким голосом произнесла эльфийка, опускаясь на колени и нервно теребя подол юбки Синдрагосы. Та же, прищурившись, внимательно наблюдала за «подопечным». В его голосе сквозила усталость и… теплота? Неприкрытые эмоции — она подмечала, что в разговоре с ней он совсем недавно стал показывать себя настоящего, а со знакомой (уже можно было не сомневаться, что они знакомы) был открыт сразу же. И она тоже отказалась помочь ему? — Таресгоса, — он выдохнул, продолжая внимательно рассматривать ленту на посохе, которая в его руках начала светиться бледно-голубым цветом. — Ну красивый же эльф, и путешествовать любит, и пить умеет. Что не так-то? — Кей… — Ты же понимаешь, — Калесгос, подойдя к ним, покачал головой и слегка ударил гостью ее же оружием по голове, умудрившись не задеть старшую. — Заклинание не вечно. Чем меньше я его накладываю, тем дольше оно будет служить. И пожалей мои нервы, в конце концов! — Да не отказывается он от меня, просто… — она смутилась лишь сильнее, невольно вызывая у Синдрагосы улыбку. Все это больше походило на разговор родителя и ребенка, и все сильнее она расслаблялась. И, конечно же, все сильнее становилось больно там, где было сердце. Ах, ну конечно же, у нее нет сердца! — Да ты издеваешься?! — драконица удивленно захлопала глазами: пока она размышляла, предаваясь воспоминаниям, перепалка явно перешла на новый уровень. — Как ты умудрилась ему ногу сломать? — Он сам виноват! — Я тебя игнорирую. — Да ты и так это делаешь! — не выдержав, гостья вскочила на ноги, и, навалившись на хозяйку, указала на удивленного полуэльфа. Для своей комплекции она была на удивление тяжелой. — Как было сказано? Три раза в год я тебя навещаю. Три! Когда мы с тобой в последний раз виделись? — Не перескакивай с темы! — А ты не тупи! У тебя так отмазки сокоро закончатся. — Хех. — Эй! — Так, малышка, ты тяжелая, — усмехнулась Синдрагоса, двигая плечами и заставляя непрошенную «соседку» отпустить ее. Бегло кинув взгляд, она коротко кивнула: определенно, неожиданная гостья хоть и казалось хрупкой, но мышцы были уж точно. Как и ужасный шрам, проходящий через весь живот. Как она выжила с такой раной? В истинном облике ее, скорее всего, разрубило бы пополам. Воистину сильная тяга к жизни. И она когда-то такой была. — А как же твои слова, что не разбудишь его? — А, ну, — эльфийка, пожав плечами, юркнула к дивану, и, подхватив одеяло, с совершенно серьезным лицом набросила на голову и плечи Калесгоса, выхватывая посох. — Все, ночь. Спать. — ТАРИ! — стянув одеяло, он зло посмотрел на гостью, что вновь попыталась ретироваться за спину старшей. Вздохнув, полуэльф лишь покачал головой и, все-таки обернувшись в одеяло, устало посмотрел на обеих девушек. — Я точно могу оставить вас двоих? — С ней все будет хорошо, не переживай, — кивнула драконица, мягко гладя младшую по голове. Та, поначалу удивленно захлопав глазами, растянулась в улыбке, явно наслаждаясь. Сама же виновница тоже не смогла удержаться от усмешки, заметив слегка обиженный взгляд собеседника. Вытянув руку, она попыталась погладить и его, но рука прошла сквозь пряди темно-синих волос. — Ну вот, тебя не… Что? Синдрагоса удивленно переводила взгляд с одного дракона на другого. Почему? Почему ее рука не может дотянуться до юнца, к которому она начала привязываться, но спокойно лежит на голове так нагло ворвавшейся крохи? В чем их отличие? А в чем схожесть? — Что-то не так? — нахмурилась Таресгогса (кажется, ее звали так), слегка склонив голову. Они были схожи — не казавшиеся сильными внешне, на самом деле оказывались довольно крепкими, оба как-то выделялись из толпы, и оба — о, в этом она не сомневалась — были любимцами магии. Они были различны — то, что одному давалось явно через долгие года обучения, вторая должна была схватывать на лету, один прятал все в себе, а вторая вываливала все как на духу… Дух? Огромный шрам, пересекавший тело эльфийки. В драконьем ее должно было разрубить пополам… А если разрубило? — Вы как будто призрака увидели. — Ты хуже призрака, — вздохнул Калесгос, сильнее кутаясь в одеяло, которое, впрочем, не спасло его сильного, гораздо сильнее, чем он поставил ей, удара посохом по голове, сопровождавшееся каким-то шипением. — Больно! — Заслужил, — на этих словах дракон замер, не в силах оторвать взгляда от знакомой, которая продолжала что-то бурчать под нос. Старшая заметила, как он с какой-то болью и страхом смотрел на нее, явно колеблясь, протянуть руку или нет. Впрочем, сама эльфийка, заметив его поведение, вновь ударила своим оружием, хотя и куда слабее, чем в прошлый раз. — И я сейчас не про причину. Ну вот сколько раз я еще должна вдалбливать в твою пустую голову, что все в порядке? Да ты сам раз за разом доказываешь, что это было правильным решением привязать меня здесь. — Это как же я доказываю? — Да как я такого идиота оставлю одного?! Если бы не я, ты бы давно уже где-нибудь уснул навечно. Обойдешься! Будешь работать за двоих. А я наблюдать! — Подождите, — Синдрагоса остановила начавшуюся перепалку, которая, судя по смыслу некоторых слов, происходила далеко не в первый раз. Сейчас главное, чтобы ее подозрения развеялись. — Ты мертва? — А? — Таресгоса, не сразу поняв, что обращаются к ней, удивленно захлопала глазами, а затем слегка покачала головой. — Нет, не совсем. Меня привязали к этой штуке, — она помахала посохом. — Когда я еще была жива. А потом мое тело… исчезло? Так что да, я, наверное, больше мертва, чем жива. Но пока кусочек моей души здесь, я буду живой. Вот как-то так. Я слишком живая для мертвых и слишком мертвая для живых, хе-хе. — Полтергейст ты. — Они тоже призраки! — Тц. — Не цыкай на меня! — Ха…ха-ха…ахахахаха, — перепалка вновь закончилась, и снова благодаря помощей старшей. А та лишь смеялась, не замечая непонимающих взглядов собеседников. Вот кого она видела в гостье — саму себя. Почувствовала, что ее душа неполная, что она… больше магия, чем живая. Но если сама драконица не могла взаимодействовать с другими предметами и действительно была скорее призраком, то это дитя было…. совершеннее? Хотя и за такой «идеал», судя по словам и эмоциям другого юнца, пришлось заплатить такую же страшную цену как и ей самой в свое время. Но она умерла там, в пустошах, а здесь она лишь неполноценный кусочек ее души, что исчезнет, стоит уничтожить ядро. Даже не призрак, его отзвук. Отзвук, существующий столько тысячелетий в надежде однажды быть услышанным. Больше всего на свете она хотела сейчас разорвать себе грудь — боль становилось все сильнее, поглощая все. Но все, что она сделала, лишь подошла ближе и обняла обоих юнцов. Пусть и неуклюже — обнять гостью было куда проще чем виновника всего этого разговора, он же довольствовался лишь тем, как руки вокруг него застыли в жесте, не прикасаясь — но обняла. Она скучала. Она страдала. В какой-то момент она перестала надеться, что однажды сюда кто-то вернется, что это место кому-то нужно. А еще было жутко страшно, что исчезнет и она за ненадобностью, ведь такая она не нужна была даже ему. Тому, кто за все года так и не пришел, так и не вспомнил. Но его она винить не будет никогда — ему тоже пришлось заплатить. А они пришли. Вынужденно, не ожидая встретить ее — но пришли. Показали, что можно делать дальше. Показали, насколько здесь было одиноко и страшно даже для мертвеца. И насколько восхитительно знать, что ты не один. — Вам всегда тут рады, — тихо проговорила Синдрагоса, чувствуя напряжение и удивление обоих. Эти земли — ваш дом, куда вы можете вернуться в лбой момент. И скажите уже, что любите друг друга напрямую. — Эту истеричку? — Я тебя сейчас пну, братец. Боль была невыносима — она даже не знала, что такое может быть у отзвука души — с каждой секундой пульсировала все сильнее, накатывая волнами. Но драконица была готова ее принять — в конце концов, ее будет еще больше. А может, потом она исчезнет. Она больше, чем мертва. Она не душа, она отзвук этой самой души, крошечная частичка, отсутствие которой не навредит настоящей, но и не вернется к ней, выполнив предназначение. Душа мертвеца, которой нет приюта. Но даже у нее в груди бьется то, что обычно называют сердцем. — С возвращением. С возвращением домой