Все уязвимы в темноте.
Даже если ты — молния, это не спасёт тебя от кошмаров,
которые приходят в твой сон с наступлением ночи.
Пальцы нервной дрожью пробегают по влажным от испарины волосам, тело бьёт холодом. Она промёрзла настолько, что с её губ срывается облачко пара. Неужели успела подсесть на эти колдовские инъекции?.. Мутантка прислушивается к себе, но не находит ни одной зацепки в окаменевшем разуме: все её мысли словно слиплись от неясного мрачного страха, клейкой паутиной оцепившего её привычное здравомыслие. Что с ней происходит? Что за дурацкая ломка? Откуда эти кошмары, которых не было… Уже так давно? Тьма. Звенящая пустота оглушает. Крик увядает, не добираясь до связок, потому что рёбра стиснуты под тяжёлым грузом. Беспомощна. Без надежды на спасение. Тьма… Обступает со всех сторон и тянет к ней свои ледяные пальцы. Нет. Она так больше не может. И не хочет. Проведя языком по пересохшим губам, Монро на ощупь включает ночник, горько усмехается: и она надеялась, что сможет засыпать без света? Как… Наивно. Даже у такого чудовища, как она, есть свои монстры, отравляющие жизнь и сон. В груди щемит. Шторм прижимает ладонь над бьющимся под рёбрами сердцем. Задыхается. Прикрывает глаза, ведя медленный отсчёт от 10 до 0. Ей ужасно хочется сбежать от самой себя, но всё, что она может, — это надеть спортивный костюм и сбежать из дома. Выбежать в ночь, надвинув на голову капюшон, и прочёсывать насквозь кварталы, пока голова не очистится от мыслей. Иногда ей до отвращения не хочется быть Ороро Монро. В момент, когда мулатка задумывается об этом, её лицо задевает дождевая капля. Чарльз учил её контролировать свои эмоции и верил, что однажды она достигнет в этом высшей степени мастерства, однако… В некоторых ситуациях невозможно оставаться совершенством. Вытирая со щеки оставленный каплей влажный след, Шторм бездумно поднимается по ступенькам отдалённо знакомого ей крыльца. Очередной привет из прошлого? Из какой мозаики память выдернула этот кусочек паззла? Ороро жмётся под узким навесом и прислоняется спиной к входной двери, инстинктивно прячась от разгулявшегося дождя. Ей не хочется останавливать его… Возможно, потому что она надеется, что после него станет легче. Хм… Как Профессор учил её брать себя в руки? Ороро всё ещё помнит его добрый взгляд, тёплые ладони, осторожно сжимающие её хрупкие плечи. «У тебя всё получится, главное — правильно дышать, а это довольно легко. Повторяй за мной…». Прикрыв глаза, Шторм делает медленный вдох, и… На выдохе её спина проваливается в пустоту.***
Безымянные руки усаживают её в кресло, набрасывают на колени плед и впихивают в ладони чашку с горячим кофе. — Вообще-то я сам собирался его выпить, но тебе нужнее, — голос достигает её слуха будто через звуконепроницаемую пелену. Ороро инстинктивно сжимает смуглые пальцы на белом фарфоре чашки и растерянно поднимает голову. Не Чарльз, совсем нет. — Как ты…? — она совершенно искренне недоумевает, хмурит брови. Мужчину это явно забавляет. Он лишь пытается казаться серьёзным, но его серо-голубые глаза смеются, выдавая истинную эмоцию. Шторм почти не обижается. — И зачем…? «Как ты понял, что я у твоей двери, и зачем ты впустил меня?». Эрик Леншерр совсем не телепат. Но почему-то Ороро ни капли не сомневается в том, что даже несмотря на не законченные вслух вопросы он её правильно понял. Синие глаза гостьи, пытливо и немного по-кошачьи щурясь, внимательно изучают его лицо в ожидании ответа. Хозяин дома склоняется ближе, придерживаясь ладонью за подлокотник кресла. — Я не мог поступить иначе, когда на пороге моего дома маленькая магнитная буря. Эрик Леншерр совсем не похож на Чарльза, а слухи, которые о нём ходят, не прибавляют ему популярности. Но почему-то губы Ороро сами собой отзываются улыбкой. Внутри теплеет, когда она наконец делает глоток кофе из любезно предоставленной Эриком чашки. — Вкусный кофе. — Разумеется, как для себя. Искорка сдерживаемого смеха. Табачный дым медленно расползается по комнате и щекочет Монро нос, неспешно пробираясь на влажную улицу через приоткрытую форточку. Тихое чихание. Шторм смущённо потирает нос, слегка путаясь в мыслях, логических цепочках и словах. — Спасибо, Эрик. Кажется, он не смеётся над ней вслух только из уважения к её бедственному эмоциональному положению. — На здоровье, Ороро. Обращайся.