Нет добра и зла, есть только мы

31 октября 1981 год Альбус Дамблдор прибыл в полуразрушенный особняк Поттеров сразу после исчезновения Тома Реддла. Его план исполнялся как нельзя удачно, что не могло не радовать седобородого волшебника. Появился ребёнок, что будет его личной пешкой и самым преданным помощником, который поможет ему взойти на Олимп победителей и вновь стать Героем Магического Мира и наставником спасителя Магической Британии. В коридоре лежал неподвижный Джеймс Поттер, а неподалёку от него — его волшебная палочка. Отец семейства был жив и атакован парализующим, но директору Хогвартса сейчас не было нужды его расколдовывать. Сначала нужно узнать, кто же из двойняшек станет Избранным. В детской все игрушки лежали на полу, а рядом с ними был черный потрёпанный плащ, явно принадлежавший поверженному полукровке. Чуть поодаль находилась Лили Поттер, в девичестве Эванс, также парализованная. На секунду маг даже удивился, что Волан де Морт не использовал убивающее на паре, а особенно — на магглорождённой волшебнице. Подойдя к детской кроватке, он увидел, что мальчик тихонько плакал и крепко прижимал к себе маленькую плюшевую собачку, а рядом, без сознания, лежала его сестра, на лбу которой появился шрам в виде молнии. Проведя короткую диагностику он пришёл к выводу, что именно девочка по имени Грета Поттер, младшая в семействе и родившаяся на исходе седьмого месяца, была победительницей и Девочкой-которая-выжила. Но другим это знать не обязательно, верно? На лице мага расплылась самодовольная ухмылка. Через несколько часов дом наполнился аврорами, Джеймса и Лили расколдовали и те сидели, потрясённо оглядывая всех присутствующих, Сириус Блэк ободряюще положил руку на плечо лучшего друга, проклиная Питера Петтигрю и думая, что было бы, если бы не случившиеся чудо? Ремус Люпин спешил к дому Поттеров с очередного задания Дамблдора и все дожидались только его. Как только оборотень появился на пороге дома, директор Хогвартса привлёк внимание всех собравшихся, дав знак принести детей, а сам начал говорить: — Дети мои! Сегодня произошло действительно величайшее чудо! Волан де Морт исчез благодаря вот этому ребёнку, — он взял мальчика на руки, — Лоуренсу Джеймсу Поттеру! — Но… Как? — мать названного ребёнка подняла голову и посмотрела на своего сына как на новое чудо света. — Существует пророчество, девочка моя, что грядёт тот, у кого хватит могущества победить тёмного лорда. Видишь шрам, Лили? — Дамблдор показал на поддельный шрам на виске мальчика, проходящий от брови к уху, который пришлось наколдовать, — это метка темной магии. Твой сын — победитель! Но его нужно будет обучать магии как можно раньше и научить его защищаться, ведь я думаю, что Волан де Морт вернётся, и твоему сыну придётся противостоять ему. Лили, Джеймс, мне нужно с вами поговорить наедине, — он развернулся и пошёл в соседнюю комнату, намекая на то, что разговор не терпит отлагательств. Пара пошла вслед за директором. В некогда красивой кухне теперь было грязно, и комната не вызывала никакого уюта. На одном из уцелевших кресел, бережно завёрнутая в одеялко, спала Грета Поттер, совершенно не подозревая о том, что сейчас будет решаться её судьба. — Джеймс, Лили. Как я уже вам сказал, вашему сыну требуется специальное обучение и ваш ничем не отвлекаемый контроль. Я предлагаю вам отдать дочь на воспитание Петунии, твоей сестре. Когда придёт время, вы сможете навестить, а пока… — Мы отказываемся, — процедил Джеймс и взял свою дочь на руки. Ребёнок уже давно не спал и глядел на всех своими зелёными глазками, коротенькие черные волосы до плеч немного растрепались и несколько прядей падали на лицо, но Грета не плакала. Она словно бы понимала, что сейчас взрослых отвлекать нельзя и просто смотрела на происходящее с любопытством. — Джеймс… — Нет. Это моя дочь и я её не оставлю. И это моё последнее слово, Альбус, — Поттер прижал дочь к себе сильней. — Джим, если это действительно необходимо… — вдруг подала голос Лили. — Именно. Это просто необходимо, — но молодой человек проигнорировал мага. — Что? Ты серьёзно хочешь отдать Грету Петунии? — шокированно переспросил Джеймс, переводя взгляд на свою жену. — Джим, если Альбус говорит, что так надо, то может сделаем это? — Лили, ты готова отдать СВОЮ ДОЧЬ? — прокричал Джеймс. — Да. Готова. Так нужно Лоуренсу. Долгая пауза. В дверном проёме давно стояли Ремус и Сириус и конечно же слышали весь разговор. На их лицах был неподдельный шок, в глазах Бродяги сквозил страх, а у Ремуса — печаль. — Джеймс, так будет лучше для самой Греты, — произнёс Дамблдор, видя замешательство молодого человека, — я дам тебе попрощаться с дочерью, через час мы отдадим её Петунии. Всё будет хорошо. Поттер отстранённо кивнул, глядя в глаза своей маленькой дочери, своего маленького счастья. Джеймс не мог просто так смириться, что он не увидит эту девочку ближайшие десять лет, покуда ей не исполниться одиннадцать, не услышит её тоненький голосок рано утром, не прочитает ей сказку на ночь. А Лили так просто на это согласилась… — Можешь отдать вместе с ней какую-нибудь игрушку, если хочешь, — Дамблдор смотрел на них с напускным сочувствием, хотя внутренне торжествовал. Он ожидал, что Джеймс так просто не согласится, но Лили очень помогла. Молодой отец вышел из комнаты и пошел в детскую. Игрушки по прежнему лежали на полу, а в кроватке осталась только маленькая черная собачка с красным поводком, сделанным из мягкой и приятной на ощупь ткани. Эту игрушку Сириус купил детям просто по приколу, сказал, что это его заместитель, пока Бродяга отсутствует. Изначально собака была подарена девочке, так как та очень любила анимагическую форму Сириуса, но мальчику игрушка тоже понравилась, а девочка и не возражала. Вдруг Джеймс заметил, что этот самый ошейник неплотно прилегает к собаке и при желании его можно оттянуть или даже снять. Он еще раз внимательно посмотрел на игрушку, затем на дочь, вытащил из кармана кусок пергамента, который отец всегда заставлял носить с собой, и сел писать письмо дочери. Он не знал, найдёт она его или нет, но какая разница? Аккуратно сложив листок в маленький квадратик, он «приклеил» его к ткани с помощью палочки, а затем взял игрушку и протянул Грете. Та взяла игрушку в свои ладошки, покрутила её, и вопросительно посмотрела на папу. — Грета, милая, это твоя собачка. Не знаю, найдешь ты письмо или нет, но знай, что я тебя очень сильно люблю, и если тебе понадобится помощь, я или кто-то другой тебе ее окажут, — Поттер поцеловал дочь в лоб, по его щекам текли слезы, но остановить их он не мог. — Папа? — девочка ухватилась за руку отца. — Папа тебя очень… любит Грета… И… Будет любить… — Джеймс, время вышло. Нужно идти, — Сириус стоял в дверном проеме и наблюдал за прощанием отца и дочери, а глазах начали скапливаться слезы. Ведь его друг так мечтал, что у него будет дочка, что она будет его копией с глазами Лили, и как же он был счастлив, когда судьба исполнила его мечту, да к тому же у него и сын родился, только наоборот — копия Лили с глазами Джеймса. — Сохатый… — Блэк положил руку на плечо друга. В лицо ребенка он не смотрел. Не смог бы. — Сириус, — голос друга был непривычно тихим и потерянным, — я… не смогу… Пусть они сами… Я — Я понял, Сохатый, — Бродяга подхватил ребенка с игрушкой руках и понес вниз. Передавая дочь друга он посмотрел на нее и сказал про себя: «Мы любим тебя, малышка». Мгновение спустя дом заметно опустел, и в комнате остались только Сириус и Ремус. Лили так ни разу и не подошла к дочери после случившегося. Несколько дней Джеймс жил у Сириуса в гостях, подальше от Лили, которая в один вечер проявила весь свой гнусный характер и ровно отнеслась к исчезновению дочери из их жизней. Дамблдор запретил приближаться к ребёнку, и специально спрятал дом от них при помощи парочки мощных заклинаний, так, что даже адрес или хотя бы город не удавалось узнать. Но бросать сына Джеймс не собирался, да и Петтигрю нужно было поймать. Поэтому спустя шесть дней он вернулся в семью, но каждую ночь вспоминал о Грете, о своем маленьком солнышке, и с улыбкой на лице засыпал. Он не знал, куда директор запихнул его дочь. К сожалению, не знал…