Облом, или Обыкновенная история

Из соседней комнаты доносилось мерное биение музыки. Мелодии не прослушивалось, остался один только ритм. Он действовал тупо и успокаивающе. За стеной гремела афтерпати. Здесь же можно было скрываться, как в бомбоубежище. Сюда долетали лишь глухие удары. Костя Бекрев неподвижно сидел, казалось, о чем-то задумавшись. Он словно бы даже не обратил внимания, что кто-то вошел и нарушил его одиночество. Стейси опустилась на корточки возле дивана. В руках ее накренился наполовину налитый стакан. Жидкость темнела над прозрачным массивом дна. Кубики льда позвякивали о стенки. - Отдыхаешь? – расслабленно проронила она, словно бы и не особенно рассчитывая на ответ. – Скрылся ото всех. А там тебя ищут. Костя поднял голову. Стекла его очков блеснули в полумраке. Он действительно ничего не сказал, только неопределенно повел плечами. Она наклонилась к нему. От ее дыхания веяло алкоголем. - А ты милый, – она мимолетно прильнула щекой к костиному предплечью. Он почувствовал жар ее кожи. – Жалко, что ты по мальчикам. - Знаешь, я не гей, - трогательно и немного смущенно улыбнулся Костя. - А это кольцо? – Стася легонько коснулась его руки, где большой палец перехватывал широкий ободок из светлого металла. - А, кольцо… Костя поднял руку и недоуменно посмотрел на тыльную сторону ладони, словно сам его в первый раз видел. - Вообще-то у геев и лесбиянок разные фишки, - все с тем же выражением, не то смущаясь, не то заставляя смутиться, пояснил он. Станислава подняла голову и всмотрелась в него пристальней. Белки ее глаз ярко выделялись в темноте. - Нет, ты правда не голубой? Просто выглядишь… Похоже. Извини… Бекрев моргнул. - Ничего. - Тебе доказать? Костя взял из ее рук полупустой стакан и поставил на ковер. Ее пальцы от стекла были прохладными. Это не укрылось от Кости. Он осторожно заключил ее руки между своими ладонями и поднес к лицу, словно пытаясь согреть своим дыханием. Слегка наклонившись, он притянул ее к себе, поймал ее губы и поцеловал. Поцелуй был странный: спонтанный, неожиданный, но в то же время какой-то естественный и закономерный, словно раскрывающийся из бутона цветок. Константин прервал его, отстранившись. Сосредоточенно посмотрел на Стейси. Его глаза влажно поблескивали. Она подалась к нему вперед, и они снова слились в поцелуе. Ее ладонь мягко легла на его ногу возле колена и скользнула по джинсовой ткани вверх. - Теперь почти верю…- оторвавшись от его губ, томно прошептала она. Костя стянул через голову футболку. Станислава поняла, что ни разу не видела его обнаженным. Хотя для рок-музыкантов появиться с голым торсом, в общем-то, было вполне обычным делом. В клипах, журнальных снимках, даже на сцене… Без одежды он смотрелся как-то беззащитно-трогательно и словно бы еще моложе. Плечи чуть наклонялись вовнутрь. Ключицы перереза'ла цепочка подвески на шее, что-то вроде стилизованного клыка или когтя. Стейси опустилась на колени и расстегнула его джинсы. Тонкие пальцы с темным лаком легко справились с металлической пряжкой и молнией. Костя потянулся к ее коротенькой кружевной кофточке, едва доходившей ей до конца ребер. Стейси стремительно подняла вверх руки, помогая ему. Внизу оказался черный бюстгальтер, и она расцепила застежки сама, избавляя молодого человека от испытания. Он бережно снял лямочки с ее изящных плеч. Мягкие полушария лифчика упали вниз, обнажив красивую грудь. Стейси замерла перед ним, беззастенчивая и дерзкая в своей обнаженности, словно булгаковская Маргарита. Костя снова обнял ее, уткнувшись лицом куда-то в шею, где трепетал пульс, стал ласкать грудь, спину, плечи. Казалось, каждая клеточка ее тела отзывается на прикосновения. Станислава выгнулась в его руках. Черные волосы каскадами упали на подушки. Костя мягко повлек ее на диван. На какой-то миг ее ноги сомкнулись за его спиной и снова разжались. Он провел по ним ладонью. Шелк чулок был приятен на ощупь и ласкал кожу. Его рука скользнула вверх под короткий отрез юбки. Пальцы нащупали тоненькую полосочку белья и потянули вниз. Стейси приподнялась в бедрах. Костя навис над девушкой. Амулет на цепочке опустился в ложбинку между ее грудей. Оба дышали быстро и прерывисто. Но потом так же спешно, словно исправляя возникшую неувязку, поменяли позицию. Теперь Станислава сидела сверху, сжимая коленями его бедра. Приняв в себя его плоть, она стала двигаться, плавно, но уверенно. Сейчас она была ярко, по-дикарски красива. Волосы разметались по плечам и спадали на грудь, когда она наклонялась. Неопознанная мелодия, распавшаяся на бит, по-прежнему гулко билась из-за стены. Они поймали ее такт, казалось, слившись воедино. Ритм стал их собственным ритмом. Вдруг музыка, словно резко ворвавшись откуда-то, внезапно заиграла громче. Стали слышны отдельные слова, но ни Костя, ни Стася не сумели на них сфокусироваться. Они увидели боковым зрением косой прямоугольник света из открывшейся двери. Стейси вскочила и упала рядом с Бекревым, инстинктивно прижавшись к нему. Оба замерли, словно боясь пошевелиться, но одновременно приподняли головы. Кто-то тяжело прошел в комнату и, пошарив по стене, щелкнул выключателем. Вспыхнула лампа под потолком, заставив ослепленно зажмуриться. Послышался отчетливый и отчего-то хрипловатый голос Самойлова. В нем звучала спокойная ирония и даже издевка. - Так ты у нас гетеросексуал, Костя? Что-то, когда ты мне отсасывал, я этого не чувствовал… А Лепсу теперь не хочешь, да? Хочется трахать мою клавишницу? Станислава резко взметнулась с дивана. Прижимая одежду к груди, она проскочила мимо Глеба и бросилась за дверь. Костя вскочил и закричал в отчаянии, готовый кинуться за ней следом. - Я не гей, честно! Ну, может – би… Стася!