Шин Рюджин давно признала, что лень свергла её совесть и желание с вершины приоритетов.
В детском саду она была единственной, кто не противилась тихому часу, отказывалась от особо активных затей и едва ли не засыпала на игровом коврике.
В школе пришлось пренебречь принципами и начать выполнять домашние задания, учить скучный материал, слушать преподавателей и всё в таком духе. Младшие классы давались особенно тяжело, потому что родители хотели отличных результатов и дополнительно отдавали её на растерзание репетитору по общему курсу предметов. Стало чуть легче в средней школе, когда они оставили эту безуспешную идею прививания знаний и позволили делать что угодно, лишь бы оценки не упали ниже метки «Хорошо».
Именно тогда Рюджин почувствовала свободу: забивала на домашнюю работу, вымаливая исправление неудовлетворительных тестов в конце семестра, спала на уроках, когда удавалась возможность, и прогуливала физкультуру — всегда. Никогда не было скучно ничего не делать.
Всё свободное время, вплоть до последнего года обучения и серьёзных экзаменов, она проводила у подруг. В основном — у них дома; потому что Шин была не готова променять комфорт на что-либо ещё. Иногда — в крохотных кофейнях; потому что Черён обладала бо́льшим энтузиазмом, чем достаточно, чтобы вызволить принцессу из башни.
Когда экзамены были сданы на приемлемые баллы, она совсем расслабилась.
Ещё в средней школе, единственное, что привлекало её при трудовой деятельности — творчество. Тогда это были иллюстрации к проектам на бумаге, подбор фотографий и шрифта в сочетании с цветовой гаммой фона в презентациях, особо ценились редкие уроки изобразительного искусства. Чуть позже — скетчбуки с артхаусными портретами, цветами в графике и эскизами.
Эскизы — это было неожиданно. На втором году обучения в старшей школе, когда рядом с учебниками по английскому — мать всё-таки настояла на репетиторе — появился альбом, где на первом же листе вырисовывался женский высокий образ в макси-юбке и незамысловатом лонгсливе с сетчатыми вставками. Через месяц пришлось купить новую тетрадь с количеством страниц увеличенным вдвое.
Она не могла назвать себя дизайнеркой, имея лишь изображения одежды, но, по крайней мере, это было всё ещё единственным, что не доставляло ей усталости и сталкивало зазнавшуюся лень с пьедестала.
В любом случае, специальность в университете выбрала сама себя. Родители пытались спорить о бессмыслице профессии и сложности в поиске работы, но Шин Рюджин так и оставалась при своём безапелляционном решении, что, на самом деле, не было таким уж удивительным.
Но, как бы она не любила творческую составляющую учёбы, рано или поздно, лень вновь восторжествовала. Стало лень углубляться в матчасть различных стилей, лень писать восхваляющие оды прородителям моды в новом её значении, лень строчить доклады о значимости цветов в восприятии и много другое, что тоже было лень.
Я художник — я так вижу. Рюджин считала это единственной возможной истиной в творчестве. Какая разница, где и когда было изобретено банальное платье, если оно уже существует и продолжает прогрессировать в деталях?
И она активно пользовалась этим правилом на практике, действуя на поводу у своего вдохновения и едва ли вписываясь в установленные рамки направления.
Тем не менее, лень всё ещё была главной в её моральной иерархии. И она всё ещё была на вершине, когда близилась защита дипломной работы.
У неё было ещё около двух месяцев, когда Шин вспоминала о проекте в первый раз за год. Первым делом Рю проверила все готовые образы в своих альбомах и папках, но всё было недостойным. Чем-то, что она уже пыталась сделать или видела в работах других.
К концу недели на отдельных плотных листах покоились эскизы платья и костюма из юбки и укороченного жакета в лиловых оттенках.
В понедельник она встретилась с милой преподавательницой, согласовывая концепцию и текстовое сопровождение, получая шутливые ругательства за задержку и пожелания удачи.
Сегодня был четверг. У Рюджин — единственная пара и море свободного времени. Так что она могла пройтись по паре бутиков с тканью и фурнитурой, чтобы подобрать несколько вариантов. Шин хотела сделать это в одной цветовой гамме, почти пастельно лиловой, но из разных материалов. Велюровое платье и костюм из эко-кожи, это было интересно. Обычно Рюджин делала онлайн-заказы, но нехватка времени была острой.
Юна с её факультета собирается пойти с ней, так что она может рассчитывать на совет. Мнение со стороны всегда ценно.
Забежав домой после университета и собрав рюкзак с необходимым, Рюджин добралась до первого магазина в их с Юной списке на такси. Прозрачная витрина у входа демонстрировала множество тканей на стендах, и она могла видеть пару подходящих уже сейчас.
Внутри было безлюдно в утро четверга, но лёгкие струнные мелодии, звучащие из колонок под потолком, и мягкий свет хорошо располагали к себе. Юна подошла к отделу с прозрачными материалами, быстро оставив её в одиночестве и кратком смехе из-за хитрости на лице подруги.
Рюджин проводила её глазами, а когда развернулась, перед ней, вежливо кланяясь, стояла консультантка. Йеджи — как было написано на её бейдже.
— Добрый день, — она вложила одну свою ладонь в другую, оставляя руки сцепленными опустила из вниз. — Я могу помочь Вам с выбором.
— Здравствуйте. Мне нужен лиловый велюр, — Рюджин закусывает щёку изнутри, подавляя безумную улыбку от не менее безумной идеи. — И Ваш номер.
Йеджи не перестаёт улыбаться, чуть сощурив глаза и наклонив голову вбок.
— М-м, это интересно. Я определённо справлюсь с велюром, а вот мой номер... Как Вас зовут?
Рюджин думает, что Хван Йеджи идеальна. И в качестве модели для её одежды, и как потенциальная девушка для неё. Как бы это ни было самонадеянно.
У неё достаточно вызова во взгляде, выраженные ключицы и хрупкие плечи, не скрытые под топом без рукавов, тонкая талия, которую сейчас обтягивает всё тот же топ, и стройные ноги в чёрных леггинсах. Хван эти вещи подойдут больше, чем кому-либо ещё. И она может сказать это с абсолютной уверенностью. Рюджин всё-таки это видит — художница.
— Рюджин. Я хочу предложить Вам кое-что, и для этого мне нужен Ваш номер, — Шин убирает руки за спину, в копирующем жесте склоняя голову. — Хотя, если Вы откажетесь, я всё равно попрошу номер.
— Стало ещё интереснее. Мы можем пройти к велюру и просмотреть каталог, пока ты — мы же можем на «ты»? — расскажешь о своём предложении.
— Конечно, онни, мы можем на «ты». Сейчас я выбираю ткани для проекта моей дипломной работы, — Рюджин хмыкает, идя немного позади девушки. — И эта одежда подходит тебе более чем идеально.
Йеджи оборачивается, не прекращая движения, и на её лице, кажется, хитрая улыбка.
— Лиловый велюр будет хорошо сидеть на мне, да? — она наконец останавливается у необходимого стенда, проводя тонкими пальцами по поверхности ткани, получая в ответ кивок. — Но ты сидела бы на мне лучше.
— Определённо умная мысль, но сначала я увижу тебя в велюре, прежде чем его снять.
Йеджи облизывает свои краснеющие губы, складывая руки на груди и смотря на Рю с поднятым подбородком.
Шин Рюджин ленива к большинству занятий, но флирт с Хван Йеджи безусловно становится исключением.
***
Они обуславливаются на снятии мерок в квартире Шин после окончания смены Хван. В восемь вечера они заказывают такси и тратят ещё около получаса на дорогу, разговаривая о костюме, особенно понравившемся девушке. Однако Рюджин не нашла необходимую для него ткань сегодня, что отложит его выполнение ещё на несколько дней.
Йеджи выполняет все её просьбы и покорно держит руки за головой, пока Шин совершает все необходимые замеры.
Они не прекращают заигрывать друг с другом, но всё проходит спокойно. Без лишней спешки в их отношениях — в этом смысле. Напоследок Хван всё-таки оставляет свой номер, обнимая и звонко целуя в щёку на прощание.
***
До защиты дипломной работы чуть больше недели, когда образы предстают в своём совершенном виде. Текстовое содержание было готово чуть раньше, потому что Рюджин, хоть и была безбожно ленива, сочинять и плести интригующие предложения умела.
Йеджи собирается прийти на выходных на окончательную примерку, и у Шин некоторое предвкушение по этому поводу.
Глупо будет отрицать, что они заинтересованы друг в друге, когда в последнюю их встречу Йеджи вновь оставила поцелуй на прощание, теперь — в губы. Кратко и быстро, не убирая рук с плеч после объятий, но тут же скрываясь за входной дверью.
Они не обсуждали это, но Рюджин ясно осознавала, что если Хван поцелует её ещё раз, то она её не отпустит. Прижмёт ближе, сплетёт языки и залезет под ткань джинсов, но не отпустит.
***
На выходных ей даже не приходится проявлять инициативу первой: Йеджи целует с порога, сбрасывая сумку на пуфик у двери и наскоро скидывая кроссовки.
— Привет. Ты мне нравишься, — она отстраняется, руками обхватывая лицо Рю и облизывая губы.
— Ого. Ты мне тоже.
Примерка откладывается на пару часов, пока они не насыщаются друг другом достаточно. Но это не так важно, когда они начинают и заканчивают, если сегодня Хван остаётся в кровати Рюджин.
***
После того как диплом наконец защищён, они быстро добираются до квартиры Шин. Они едва ли переступают порог гостиной, когда Йеджи:
— Ты говорила, что снимешь с меня этот велюр?
