***
Ей семнадцать, когда она осознаёт, что он превзошёл её в рукопашной схватке. Пара снова проводит спарринг поздним вечером за гостиницей, в которой они остановились, и каждый выдох виден в ледяном холодном воздухе. Конкретно это занятие продолжается уже почти час. Сначала у них были наблюдатели, но они уже успели уйти внутрь из-за низкой температуры. Руби уже начинала чувствовать приступы голода. В попытке победить Оскара одним последним движением, она без колебаний бежит на него и пытается нанести боковой удар сверху. Отрывая ногу от земли, она делает ею размах, целясь тяжёлым ботинком прямиком ему в голову. Но он перехватывает её за икру в воздухе и швыряет на землю. Её спина ударяется о твёрдую землю с глухим стуком, от которого у неё перехватывает дыхание, и прежде чем охотница успевает вскочить, на её горло внезапно оказывается давление в лице Оскара, севшего на неё верхом и прижавший свой бицепс к её шее. Их глаза встречаются, и он одаривает её своей зубастой улыбкой между тяжёлыми вдохами, явно вне себя от радости по поводу своей победы. — Сдаёшься? Её грудь вздымается с каждым вдохом, а глаза на мгновение сужаются. Она расслабляется, криво улыбаясь и закатывая глаза. — Да-да, я сдаюсь. Ты выиграл. — Да! — он вскидывает обе руки в воздух, ухмыляясь от уха до уха– — Ага! — она пытается схватить его и швырнуть на землю, но вместо этого Руби обнаруживает, что она обезоружена, поскольку он с поразительной скоростью хватает её за руки и прижимает их обратно к земле. Подождите, что? Она удивленно смотрит на него, когда он одаривает её дерзкой и самоуверенной улыбкой. Она знала, что он постоянно совершенствуется в своей физической подготовке, но не осознавала, насколько сильно. Когда же он успел превзойти её? — Со мной это больше не сработает, Руби. — Эээ… — она хочет ответить, но понимает, что все слова покинули её. Его глаза сверкают в тусклом свете, когда он смотрит на неё сверху вниз, капли пота покрывают его лицо и шею, из-за чего волосы прилипают ко лбу, а рубашка прилипает к торсу. Её щеки слегка пылают, и она быстро осознает, что пялится слишком явно. Быстро отводя взгляд, она заставляет себя рассмеяться, пытаясь рассеять внезапные мысли, пытающиеся вторгнуться в её голову. — Ха–ха… Хорошо. Я признаю своё поражение. Ты выиграл по–настоящему. Его улыбка становится шире, и её сердце в груди делает странное сальто. А он продолжал сидеть на ней и находился так близко, и его руки были такие тёплые на её коже– — Ох! — внезапно осознав их положение, Оскар отстраняется, а лицо его краснеет, — Мне так жаль! — Всё в порядке, — ей каким-то образом удаётся оставаться спокойной, даже когда её сердце бешено колотится о грудную клетку. Поднявшись с земли, Руби отряхивает юбку, чтобы смотреть вниз, а не на него. Её лицо всё ещё горит и почему она вдруг не может перестать думать ни о чём, кроме его глаз и улыбки? Понимая, что она должна вести себя нормально, она показывает ему два больших пальца вверх. — Хороший спарринг. Будь готов к моему реваншу! — произнося эти слова она начинает пятиться к гостинице, торопясь как можно скорее увеличить расстояние между ними. Он снова улыбается. — С нетерпением жду этого. И её сердце снова делает кульбит. Аргх, прекрати так улыбаться! — Д–да… Ха–ха… Пока! Она поворачивается и убегает, прежде чем ее спокойное самообладание полностью разрушится. Она ничего не говорит Вайсс, когда несколько минут спустя входит в их общую комнату, вместо этого плюхается на кровать и накрывает лицо подушкой, в которую начинает издавать приглушенный крик. Приподняв бровь, Вайсс наблюдает за её действиями. — Что случилось? — Почему яяяяяя… — скулит Руби, дрыгая ногами по матрасу. Она словила краш на него. Большой жирный краш. Чёрт подери.***
Ей восемнадцать, когда он узнаёт, что нравится ей. Этому предшествуют несколько месяцев, когда она краснеет и волнуется. Её чувства к мальчику очевидны всем, кроме него, и только когда Нора случайно проговаривается об этом перед всеми за ужином, узнаёт и он. (Руби буквально готова придушить рыжую.) Однако, вместо этого, она прячется на крыше их нынешнего жилья, поджав колени к груди и желая чтобы гигантский Гримм пришёл и проглотил её целиком. — Угх… Он ничего не сказал ей после ужина. Он был шокирован словами Норы и посмотрел на Руби в поисках подтверждения или опровержения, но девушка старше его просто многозначительно посмотрела на свои колени, после чего извинилась. Это было час назад. Девочки поднимались к ней, чтобы поговорить, но она отказалась спускаться. Нора просила прощения, и поскольку Руби уже более-менее успокоилась, она простила её. (Хотя она определенно заставила Нору стирать или что–то в этом роде в течение следующих нескольких месяцев.) — Руби? Она замирает. О нет. За знакомым голос конечно же скрывается тот самый мальчик, карабкающийся на крышу, чьи шаги ясно звучат за её спиной. О нет нет нет. — …Руби? — его голос тихий и неуверенный, когда он останавливается позади неё в нескольких метрах. Руби прижимается лицом к коленям, крепко зажмуривая глаза. Где же большой Невермор, который съест её, когда это так нужно? — Эм, могу я присесть здесь? — в конце концов спрашивает Оскар, когда она не отвечает. Пожалуйста нет. Но она не может ответить так, и в итоге неопределенно пожимает плечами, на что мальчик садится в нескольких метрах от неё. Конечно же оставляя ей пространство. Двое сидят в неловком молчании. — …Прости, — наконец бормочет Руби. — А? Что? Проходит несколько мгновений, после чего Руби поднимает голову, чтобы посмотреть на город. Слегка улыбаясь, она краем глаза замечает его фигуру, но упрямо отказывается смотреть в его сторону. — Мне жаль по поводу той фигни, что Нора сказала за ужином. Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя некомфортно, поэтому я вообще с самого начала не планировала рассказывать об этом. Я счастлива притворяться, что ничего не было, если ты не против? — Ох… Он больше ничего не говорит, и это только больше напрягает её. Когда она в конце концов смотрит в его сторону, то видит, как он смотрит на свои колени, нахмурив брови. Несмотря на ее просьбу, кажется, что она действительно все испортила между ними. Она сдерживает вздох и встаёт. Он быстро с тревогой смотрит на неё. — П–подожди– — Уже поздно, а мы отправляемся завтра рано утром, так что нам нужно немного поспать, — отвечает она, не глядя в его сторону и игнорируя болезненное сжатие сердца. Вероятно, теперь какое–то время между ними будет неловкость. Всё, что они могли сделать, это стараться изо всех сил, и, надеется, что в конце концов все вернется на круги своя. Чёрт подери Нору. — Ох… Точно, — Оскар замолкает, вновь опуская голову. Руби собирается уходить. — Нет, подожди! — он обрывает себя же, а она поворачивается, чтобы посмотреть на него. Его плечи напряжены, и он остается всё также сидеть спиной к ней, сцепив большие пальцы вместе. Прочистив горло, он неуверенно начинает говорить. — Эм… Ничего если я… Если я не хочу притворяться, что ничего не было? Руби чувствует, как её сердце колотится сильнее. — Что… Что ты имеешь в виду? — Я… Ух… — мальчик останавливается и делает глубокий вздох, как будто набираясь смелости. Встав, он поворачивается к ней лицом. Выражение его лица серьёзное, и он сжимает и разжимает руки по бокам. — Ты… Ты мне тоже нравишься, Руби. Его слова заполняют пространство между ними, и, несмотря на холодный воздух, Руби чувствует, как внутри нее внезапно вспыхивает огонь. — Я–я имею в виду… Ну, я всегда восхищался тобой в этом плане, но я думал, что ты видишь меня просто как младшего брата, — бормотал он, потирая шею и отводя взгляд, — Но если ты э–э хочешь… Мы могли бы, эх, потусоваться ещё немного? Я правда… Не знаю, что делать в такой ситуации, но я хотел бы узнать тебя получше… Так… Всё в порядке? Он снова смотрит на нее, на его лице ясно читается тревога, и Руби не может не смотреть на него. Затем медленно, но верно её губы растягиваются в улыбке. — Да. Это было бы замечательно. Облегченная улыбка, которую он посылает ей, заставляет её сердце сделать кульбит.***
Ей девятнадцать, когда она просыпается ранним утром из-за тяжёлых стуков в дверь. Звуки будят не только её, но и трех других девушек, которые в настоящее время делят с ней комнату. Она ворчит и накрывает голову подушкой. — Остановите этоооо! Солнце ещё даже не взошло! Единственным ответом Блейк является ворчание с того места, где она лежит, спрятавшись под одеялом. Янг же переворачивается на своей кровати так, чтобы повернуться спиной к двери. — Сис, давай ты. — Почему я? Вайсс ближе к двери. — Ни за что, — отзывается девушка, о которой идёт речь. Стук продолжается. — Аргх, ладно! — Вскочив с кровати с растрепанными волосами, Руби бросается к двери и с хмурым видом распахивает ее, — Ты хоть знаешь который сейчас– Её парень смотрит в ответ на неё с полным отчаянием. — …Час, — тихо заканчивает она, а всё раздражение миг сменяется беспокойством, — Оскар? — Она делает неуверенный шаг вперед, с беспокойством протягивая к нему руку. Он выглядит бледным, как привидение, выражение его лица наполнено горем, и никаких признаков его обычной улыбки не видно. — Прости… Я знаю, что ещё рано… — отвечает он тихим и лишенным какой-либо энергии голосом. Её сердце сжимается от такого вида. — Оскар, что случилось? — спрашивает она, а в её голове успевает проскользнуть несколько мрачных мыслей о том, что могло произойти, чтобы вызвать такую реакцию. Сзади она слышит движение от девочек, что садятся, чтобы понаблюдать за происходящим, когда понимают, что это серьезно. — Он пропал. Она моргает. — Озпин, — уточняет он, низко опустив голову и уставившись в пол без какой-либо доли радости на лице, — Он больше не в моей голове, — в конце его голос срывается. Губы Руби приоткрываются, но с них не срывается ни слова. Правда об этом наваливается на неё холодным грузом. Плечи Оскара трясутся, и она не знает, что сказать. Поэтому вместо этого она обнимает его, сокращая расстояние между ними и крепко обхватывая руками его торс. Он отчаянно цепляется за нее и плачет.***
Ей двадцать, когда они готовятся отправиться в свою последнюю битву. Они знают местонахождение Сэйлем. У них есть необходимая поддержка. Они готовились к этому дню годами, и всё же он ещё казался слишком ранним. Руби стоит на берегу озера и смотрит вниз на спокойную воду, встречая своё отражение, смотрящее в ответ. — У тебя серебряные глаза. — Гья! — она подпрыгивает и чуть ли не падает в озеро, вращая руками как колесом, чтобы быстро выпрямиться. Она оборачивается и видит Оскара с протянутой рукой, готовый оттащить её в безопасную область. Однако, когда он видит, что она восстановила равновесие, он опускает руку, смущённо улыбаясь. — Прости… Она фыркает. — Всё в порядке. Пауза. — Что ты сказал? — О, это… Это первое, что я сказал, когда мы встретились, — объясняет он и делает шаг вперёд, чтобы стоять рядом с ней, одновременно с этим тоже заглядывая в озеро. Такие тихие и безмятежные пейзажи не будут доступны при посещении убежища Сэйлем. Он привычно берет её руку в свою. — Твои глаза были первым, что я заметил в тебе. Я подумал, что они прекрасны. Её щёки приобретают розовый оттенок от комплимента, и она мягко улыбается. Ему нравилось резко говорить такие вещи, которые заставляли её краснеть. — Это было так давно, ха? — она снова смотрит на свое отражение и на мгновение почти видит их прошлые «я» в воде. Оба намного моложе и меньше ростом, оба все еще не знают, сколько настоящего ужаса на самом деле существует в этом мире. Они сильно изменились. Теперь он был на целую голову выше её, их тела стали стройнее и сильнее за годы тренировок. За эти годы они получили множество шрамов, как физических, так и душевных. Большинство людей разорвались бы на части, увидев столько трагедий в таком юном возрасте. Но у них была большая группа друзей, которых они считали семьей и которые позволяли им продолжать жить дальше. И также они были друг у друга. — Ты готов? — спрашивает она. — По правде нет. Она смеётся над такой откровенной честностью. — Я тоже, — подняв голову, она одарила его улыбкой, а после её взгляд стал серьёзным, — Но я готова положить конец этой войне. Она была напугана. Они все были. Они знали, что вероятность того, что кто-то из них погибнет в этом последнем бою, была велика. Но Сэйлем должна быть побеждена, если они хотят, чтобы этот мир был счастливым. Ради всеобщего будущего они не могли колебаться. Он наблюдает за ней и, будто читая её мысли, успокаивающе сжимает ее руку. — Я тоже. Он наклоняет к ней голову, и на мгновение ей кажется, что он собирается поцеловать её, и она закрывает глаза в предвкушении. Но вместо этого он просто прижимается губами к её лбу. Её глаза снова открываются, и она дуется на него, когда он отстраняется и одаривает ее ребяческой улыбкой. — …Задира. — Прости, не смог удержаться, — смеется он, обхватывая её лицо обеими руками и наклоняясь, чтобы поцеловать по–настоящему. — Йоу, если вы двое закончили флиртовать, нам предстоит очень важная война! — кричит издалека Нора, заставляя пару замереть, — Помните? Мы против великого зла! Судьба мира, каким мы его знаем, в наших руках?! — Мы сейчас будем, Нора! — отвечает Оскар взмахом руки. Рыжая закатывает глаза с добродушной улыбкой и, поворачиваясь, уходит. Оскар снова смотрит на её раскрасневшееся лицо и улыбается. — Пойдём. Но прежде, чем уйти, наклонившись он украдкой целует её в губы. — Чт– Эй, я не была готова! Так нечестно! — Ха–ха–ха! Их дразнящие голоса и смех сопровождают пару на всем пути обратно к их группе.