***
Вообще-то, здесь Чонгук ошибается. Сосать Тэхёну некому. Ну, кроме Намджуна, с которым пока ничего не понятно, да и вообще нельзя же так сразу. Не в смысле минет предлагать незнакомому парню (хотя это, наверное, тоже). Сначала ведь нужно попрактиковаться как следует. Не то чтобы у Тэхёна в этом совсем не было опыта. Просто он не думает, что те пару раз, когда он пытался заглотить стручки своих экс-бойфрендов, считаются. К тому же, там взять в рот по яйца было проще простого. Да и тогда у него не было сертификата! Так что сейчас он, вроде как, умеет, но ведь резиновые члены совсем идут вразрез с настоящими. Никогда ведь не знаешь, когда тебя схватят за волосы и начнут беспощадно трахать в рот. И, прежде чем предлагать Намджуну встретиться ради глубокого горлового, этот глубокий горловой сначала нужно проверить. Вдруг он не таким уж глубоким окажется вовсе. Собственно, назревает встречный вопрос: «А где достать большой член?». У Тэхёна друзей не так много: только Чимин да Хосок с Чонгуком. У Пака там в штанах не больше, чем у него самого, а Тэхёну особо похвастаться нечем: обычный такой, среднего размера. А ему нужен прям… реально огромный, чтоб под двадцать сантиметров и как у порно-актёров. Чимин тут со свистом пролетает, да и он бы навряд ли стал его просить о таком — не так уж они и близки. Хосок — тоже нет. Он из команды натуралов, с ним всё ясно. А вот Чонгук… Ну он прям подходит, ну вот словно рождён был для того, чтобы однажды Тэхён к нему заявился и сказал: «Давай я тебе отсосу». Ким на его мужское достоинство, конечно, не заглядывался — совсем не по-дружески как-то, — но судя по широким плечам, массивным бёдрам и крепкой спине, Тэхёну кажется, что у Чонгука там это достоинство совсем не маленькое. К тому же, они лучшие друзья, прошли вместе через огонь и воду (читать для Чонгука как: розовые волосы и бритые ноги), так что ничего неловкого в этом не должно быть. Немного подумав и поразмыслив, есть ли у него ещё какие-то другие варианты, кроме как предложить Чонгуку свою кандидатуру на отсос, он понял, что это его единственный вариант. Искать случайного парня — тоже пролетает мимо. Тэхён такое не любит (особенно, когда он совсем трезвый). Ему нужно хотя бы знать немного человека, чей член себе в рот пихать собирается. У него «принципы». Так что остаётся только Чонгук. Но тот почему-то в упор отказывается. Какой вообще нормальный парень будет против минета? Тэхён не понимает. Нет, ну серьёзно не понимает. Можно ведь помочь по-братски. Он же не просит его решить вместо него сотню дифференциальных уравнений в домашке. Тэхён и сам это может сделать. А отсосать себе сам он не может. Если бы мог, не просил, ну логично же. Тэхён так-то не из робкого десятка, Намджун ему нужен, как и его член с яйцами у себя в глотке, поэтому Чонгука он уломает. Здесь нужна только пара банок пива и подходящий момент, а дальше всё само пойдёт, как по маслу. Вечером Ким, словно притаившаяся в камышах змеюка, начинает свои поползновения в сторону Чона. Тот вроде бы остыл даже после внезапного тэхёнова вброса утром с предложением отсосать, поэтому сейчас они как обычно зависают вместе, лёжа на кровати в комнате Чона, и играют в Call of Duty на приставках, пока Чонгук опустошает уже третью банку пива, закусывая сушёными кальмарами. Тэхён думает, что трёх вполне себе хватит, чтобы ненадолго опустить свои принципы, которых там придерживается Чонгук, — Тэхён предпочитает это звать «выкобенивается», — поэтому медленно крадётся как мышь к чонгукову бедру, пока тот увлечён процессом игры и даже не обращает внимания на то, что персонаж Тэхёна остался стоять где-то в стороне. Но затем всё-таки замечает, что подмоги со стороны совсем не хватает — он сражается один, а персонаж Тэхёна шатается непонятно где и по кустам шарахается. — Эй, ты чё встал там… Чонгук едва успевает повернуться, чтобы наехать на Тэхёна, как тот ловко запрыгивает на его бёдра, выхватывает из рук геймпад и, отбрасывая его в сторону, прижимает чонгуковы запястья к постели. — Чё за… — выдыхает Чон, голову немного кружит от таких резких телодвижений, но он тут же приходит в себя, когда лицо его друга оказывается слишком близко к его. — Тэхён, какого хуя? — Мне нужно тебе отсосать, — стойко произносит тот. Чонгук впервые сталкивается с тем, чтобы «отсосать» и «нужно» стояли друг с другом в одном предложении. — Ну пожалуйста, — добавляет Тэхён чуть жалобно, похлопывая ресницами, будто от его «пожалуйста» меняется вся суть положения. Нет, не меняется. — Всего лишь дружеский минет. — Дружеский… минет? — с сомнением смотрит на него Чонгук. — А такой вообще существует? — Конечно, — уверенно заявляет Ким. — Теперь существует. — Слезай, — закатывает глаза Чонгук и хочет уже скинуть с себя Тэхёна, как тот внезапно как вильнёт своими бёдрами, что у него аж в горле от такого пересохнет и задёргается то, что вообще не должно было задёргаться никогда! (Нет, ну не прям никогда. Никогда — это на Тэхёна в смысле, так-то оно должно дёргаться всегда…) Он не пьяный, совсем нет. Тогда почему мозг думает об одном, а тело совсем о другом? — Вот скажи, Гук, ты хочешь, чтобы я сделал ужасный минет Намджуну, он меня отшил, а потом мы с тобой шатались каждый вечер по клубам? — Тэхён наклоняется ближе, чтобы посмотреть своими змеинными глазищами на Чонгука, завлекая того на искушение. — Вообще-то, если ты ему нравишься, он полюбит тебя любым… — Чонгук почему-то начинает ощущать на себе давление бёдер младшего, придавливающих его к матрасу, отчего напряжение растёт в нём по экспоненте. — Ты что, не видел Намджуна? Да за ним пол универа бегает! У меня шансов почти никаких, я должен его хоть чем-то впечатлить. Ну Гу-ук, — голос Кима значительно оседает, становится ласковым, нежным, отчего у Чонгука невольно мурашки по телу бегут. Странно это. Очень странно. — Давай попрактикуемся, пожалуйста, — молит его Тэхён. — А потом мы забудем об этом навсегда. Всего один раз, больше не надо! Ну что? Чонгук понимает, что должен сказать нет, но глядя на то, как длинные завивающиеся ресницы заворожённо помаргивают, большие глаза блестят, вымаливая о помощи, а пухлые розовые губы поджимаются, он думает, что, может, не такая уж и плохая эта затея. И вправду, всего-то один дружеский минет… Это ничего не изменит в их дружбе. К тому же, Тэхён ведь не ради удовольствия это предлагает, а реально чтобы попрактиковаться перед Намджуном. Раз уж для него это так важно, Чонгук ведь не будет плохим другом, верно? И это вовсе не потому что у него самого долго никого не было. Как расстался с тем парнем с биохимического больше года назад, потому что понял, что они слишком разные, так и ни с кем не встречался. Подцепил пару раз кого-то в клубе, но он не приверженец подобного, поэтому один раз даже ушёл, так и не начав. Он собирается сделать это ради Тэхёна, ничего такого. — Ладно, — сдаётся Чонгук, и парень тут же радостно подскакивает. — Правда? Ты согласен? — его глаза загораются. — Быстрее, пока не передумал. Но Чонгук уже вряд ли передумает, особенно, когда Тэхён вновь виляет своими бёдрами и проводит пальцами вдоль его груди, спускаясь всё ниже и задевая кромку его домашних шортов, чуть оттягивая её, а затем кладёт ладонь на его пах и медленными движениями принимается поглаживать полувставший член через ткань. Чонгуку разве должно быть приятно? Это ведь дружеский минет. Он должен наслаждаться процессом или ему нужно будет строго оценивать по десятибалльной шкале? Какая у них там вообще была система оцениваний на этих сомнительных курсах? Чонгук даже не знал, что такие вообще существуют, пока Тэхён о них не рассказал. Кто-то ж реально, оказывается, таким занимается. Тэхён, например. Чонгук не знает, расслабиться ему или продолжить напрягаться, когда Ким тянет вниз его шорты, оголяя бёдра, а затем проводит ладонью сквозь ткань боксеров по бугорку, чуть сжимая его. Ладно, это всё во благо… науки, получается? Минет — это ведь тоже своего рода искусство, которому, оказывается, обучают. Так что, да. Расслабиться. Всё по-дружески. И Чонгук расслабляется, совсем немного. Тяжело сделать это полностью, когда Тэхён пробирается рукой под его нижнее бельё и обхватывает стремительно твердеющий член своей нежной ладонью, тут же охая, когда приспускает боксеры, и ему открывается вид на чонгуково достоинство. А это ведь он ещё не полностью встал. — Нихуя себе, — по взгляду Тэхёна кажется, что ему очень даже нравится видеть чонгуков член. А как он вообще может не понравиться? Всё, как Тэхён и хотел: большой и толстый, прямо как у порноактёров, тут точно есть все семнадцать, если не больше, так ещё и красивый: крупная розовая головка и массивный ствол, усеянный мелкими венками, а чуть поджатые яйца так и напрашиваются на то, чтобы их обласкали. Киму уже не терпится поскорее заглотить его полностью. Если у него вообще это получится сделать… — Спасибо, что ли, — хмыкает Чонгук на своеобразный комплимент. Тэхёна, похоже, совсем ничего не смущает (ну, например, впервые видеть член своего друга), судя по тому, как он уже устраивается поудобнее, перекидывая ногу через чонгуково бедро и опускаясь ниже, прямо напротив его члена, а затем обхватывает его у основания и проходится языком по своим губам, смачивая их слюной. Интересно, сколько ж членов повидал Тэхён, раз для него минет — это пососал и забыл? И зачем тогда ему вообще нужны были эти курсы? Чонгук резко выдыхает, когда Тэхён начинает водить ладонью по его члену вверх-вниз, задевая подушечкой большого пальца уретру и чуть натирая её, а затем возвращается к головке, чтобы размазать выделяющуюся из неё смазку. Тэхён даже ещё не взял в рот, а Чонгуку уже всё нравится, что он готов так быстро кончить от простой дрочки. Пока что все десять из десяти. Либо же у Чона настолько давно не было секса, что ему понравится всё что угодно. Наверное, зря он на это согласился, он ведь не эксперт, и сертификата о том, что он может оценивать минет, у него не имеется. Тэхён высовывает язык и проводит его кончиком по головке на пробу, собирая с неё предэякулят. Чонгук, вздрагивая, опускает взгляд на парня, чьи губы округляются и вбирают в себя головку, начиная её неторопливо посасывать, пока нежная ладонь лениво надрачивает у основания. Вид, откровенно говоря, Чонгуку даже нравится, несмотря на то, что Тэхёна в такой кондиции — то есть, с его членом во рту, он никогда не представлял. А теперь и представлять не нужно — всё как на ладони: густые каштановые волосы закручиваются изящными завитками и прикрывают большие глаза цвета тёмной карамели; пышные ресницы заворожённо подрагивают, когда парень моргает и устремляет свой взгляд на Чонгука, чтобы отследить его реакцию, пока его пухлые малиновые губы обхватывают чонгуков член, заглатывая всё больше с каждым разом. Чонгук, откинув голову на подушку, прикрывает глаза и уже окончательно расслабляется, когда ощущает, как мягкие стенки горла сжимаются вокруг его плоти. Тэхён, видно, старается: втягивает щёки и активно помогает себе рукой там, где не может полностью заглотить; он насаживается ртом на добрую половину, посасывает головку, а затем снова пытается протолкнуть член глубже себе в глотку, но начинает задыхаться и затем снова повторяет свои попытки взять больше. Такой старательный, думает Чонгук и улыбается, протягивая руку, чтобы зарыться пальцами в его волосах. Слегка оттягивая их, а затем чуть надавливая на затылок, он помогает Тэхёну поддерживать темп и не останавливаться. — Глубже, — низко хрипит Чонгук, сильнее сжимая его волосы, когда чувствует, как возбуждение волнами хлещет по его телу, и хочется ещё больше: упереться в стенку горла, войти в него до отказа, чтобы полностью ощутить свою плоть внутри горячего рта. — Заглоти чуть глубже. — Да как, блять? — шипит Тэхён, выпуская его член изо рта и продолжая водить ладонью вдоль ствола, не прекращая надрачивать. — У тебя тут ёбаный Эверест, я так задохнусь. — Вас же учили там, да? Ну так показывай, на что горазд, — довольно хмыкает Чонгук на очередной комплимент своему достоинству и надавливает на затылок, заставляя Тэхёна, закатив глаза, сцедить тонкую слюну на его головку, а затем приняться вылизывать его ствол со всех сторон, обводя каждую венку горячим языком. Тэхён вообще-то очень даже хорош. Тут не нужно быть гуру минета, чтобы понять это. Видимо, не зря он на эти курсы триста тысяч вон просадил. Чонгуку всё нравится. Даже, если Тэхён не может полностью заглотить, это совсем не проблема. Он понимает, как сложно это сделать с большим размером, но то, как Ким продолжает старательно насаживаться, проталкивая член всё глубже в глотку, как нежно сминает его яйца в руке, поглаживает мошонку и поднимается выше, обхватывая влажный от слюны член рукой, водя ею вдоль плоти, это слишком крышесносно. После такого минета обычно положен такой же отменный секс, но здесь Чонгук мысленно тянет себя назад за поводок. Это дружеский минет с его другом, с которым они по-дружески дружат. Никакого секса. Секс — это уже совсем не по-дружески. — М-м, так хорошо… — Чонгук размыкает губы, выпуская сиплый стон и толкаясь в тэхёнов рот. Парень плотно сомкнул губы, обхватив ими ствол, и, втянув щёки, насаживается ртом на огромный налитый кровью член, пропуская головку в своё горло и чувствуя, как оно начинает сильно саднить от толчков. — Тебе всё нравится? — Ким ненадолго выпускает член изо рта, чтобы дать себе немного передохнуть, продолжая крепко сжимать горячую влажную плоть в своей руке и размашисто надрачивать. Член у Чонгука, как он сразу заприметил, красивый. Вот честное слово, такие только поискать. Головка крупная, розовая, венки пульсируют, огибая ствол, а сам член массивный, толстый и в длину отличный. Он бы так хорошо заполнял изнутри мокрую задницу и долбил по простате. У Тэхёна голову ведёт от таких мыслей. Странно, вообще-то, о таком думать. — Надо ещё кое-что проверить, — Чонгук вновь надавливает на его затылок одной рукой, заставляя Тэхёна опуститься ртом на его член, и начинает неспешно толкаться в него, с каждым разом ускоряясь. Тэхён расслабляет горло и позволяет Чонгуку, наконец, трахать себя в рот. В его глазах скапливаются слёзы и мелкими дорожками стекают по щекам, он захлёбывается в собственных слюнях и давится членом. Стенки его горла сжимаются вокруг головки, пропуская её внутрь, и Тэхён поднимает влажные глаза, чтобы взглянуть на Чонгука в этот момент. Чуть взмокшие волосы прилипают ко лбу, а широкая грудь часто вздымается, когда парень интенсивно дышит, сжимая рукой тэхёновы волосы. Он смачивает пересохшие губы и покусывает их, не сдерживая в себе стонов. От такого вида у Кима внизу живота завязывается тугой узел, а член дёргается в штанах от нарастающего желания. Хочется прикоснуться к себе, но это будет странно для них. Они ведь не ради удовольствия этим занимаются. Точнее, только Чонгук должен его получить. Если будет наоборот, то пиши пропало. Потраченные на курсы деньги пойдут коту под хвост, а на свидание с Намджуном можно будет даже не расчитывать. Но сейчас Тэхёну так сильно хочется, чтобы его тоже приласкали, резко схватили за бёдра, усадили к себе на колени и, впившись в губы горячим жадным поцелуем, вогнали в мокрую дырочку член до основания, исследуя ладонями его разгорячённое тело. Но ведь не с Чонгуком же, да? Тэхён бы сказал своё фирменное, что это кринж. Хотя сейчас ему почему-то думается совсем иначе. — Хороший мальчик, — слышит он низкий чонгуков рык и сдавлено мычит, чувствуя, как в горле печёт всё сильнее, когда головка с каждым разом ударяется о стенку его горла. — Ещё чуть-чуть. Тэхён принимается активнее помогать Чонгуку, двигая головой и проталкивая член глубже — прямо в глотку. А когда его хватают обеими руками за голову, заставляя практически упереться кончиком носа в лобок, яйца сводит в сильном желании кончить, воздуха не хватает и Тэхён только и успевает дышать носом, что тоже плохо получается. Чонгук, чувствуя, как подходит к концу, вытаскивает член изо рта, и Тэхён парой движений руки доводит его до разрядки. Белёсая жидкость фонтанирует прямо на его лицо, и он приоткрывает рот, чтобы собрать кончиком языка со своих губ сперму. Чонгук рвано выдыхает, испуская сиплый надрывистый стон, и откидывает голову на спинку кровати, пытаясь отдышаться. Нет, ну точно все десять из десяти. Да он бы даже все сто поставил! У него до сих пор перед глазами мутная поволока и всё кружится, а тело содрогается в приятном послеоргазменном ощущении. — Ну что, как тебе? — стирая остатки спермы с губ тыльной стороной ладони, Тэхён отстраняется, пока Чонгук тянется к прикроватной тумбочке, чтобы достать оттуда салфетки. Чонгук говорил, что он хороший друг? Забудьте. Сейчас он впадает в ступор, совсем не зная, что должен сказать. Может, у него ещё мозги обратно на своё место не встали, а оргазм настолько сильно затуманил разум, что он теперь вместо того, чтобы ответить Тэхёну: «Ты охуенно сосёшь, Тэ! Можешь теперь бежать к своему Намджуну, ему точно понравится», ему хочется сказать совершенно другое. — Ну… хорошо? — неуверенно тянет Чонгук, стирая капли спермы, попавшие на его живот, и чувствует, как внутри что-то настойчиво подсказывает ему, что он сейчас совершает ох какую ошибку. — Хорошо? — мигом хмурится Тэхён, совсем не ожидавший такой реакции. Он тут все свои силы прикладывал, отсасывал так, чтобы Чонгук навсегда этот минет запомнил, и всё, что он говорит, это «хорошо»? — И это всё? А как же сказать: «Это был самый охуенный минет в моей жизни, Тэ»? Или… разве это было настолько плохо? Но ты кончил. — Может, стоило бы ещё попрактиковать свой глубокий горловой? А так в целом довольно-таки хорошо, — пожимает плечами Чонгук, поглядывая краем глаза на Тэхёна, чтобы уловить его реакцию. Парень лишь поджимает губы и пялится так задумчиво в одну точку на стене, отчего Чон уже успевает перепугаться, что тот его раскусил, но затем тот падает ничком на кровать рядом с ним, распластавшись в форме звезды, и, кажется, вот-вот захнычет, судя по его страдальческому выражению лица. — Что ж, ладно, — с грустью выдыхает Тэхён и смотрит грустно в потолок, всё ещё чувствуя, как жжёт в горле и побаливает челюсть. — Тогда, может, повторим ещё завтра? У Чона в этот момент скручивает нутро от осознания, что он реально может получить такой же охуенный минет второй раз. И сейчас его уже не совсем волнует кто они друг для друга. Это ведь всё ещё дружеский минет, так? На благо науки об отсосах… ну, вы поняли. Ради практики, конечно же, и чтобы лучшему другу помочь в беде. Ну и, может, совсем немножко насладиться процессом. Если тебе предлагают отсосать, так ещё и до звёзд перед глазами и так, чтобы оргазм крышесносный, то какой парень откажется? Теперь уже точно не Чонгук. — Я подумаю, — отвечает он, сглатывая, пока Ким, поджав губы, раздосадованно покачивает головой, продолжая пялиться в потолок. — А на сколько оценишь сегодня? — спрашивает Тэхён, поворачиваясь лицом к Чонгуку. — А тебе сколько нужно? — Все десять. — Тогда на семёрку, — пожимает он плечами, и Тэхён отчаянно вздыхает. Чонгук точно ещё об этом пожалеет…***
Одним «завтра», как оказалось, тут не обошлось. У Чонгука будто мозг закоротило, что сказать Тэхёну: «Тебе больше не нужна практика, можешь даже сам вести курсы минета с такими-то навыками» у него не поворачивался язык. А вот у Кима он, кстати, очень даже хорошо поворачивался и ласкал всё, что нужно, и тщательно вылизывал, отчего Чонгуку совсем не по-дружески захотелось тоже вылизать Тэхёна. Только в другом месте, куда друзьям вход воспрещён на веки вечные. А с каждым разом это желание увеличивалось в геометрической прогрессии. Нужно было что-то с этим делать. А вот что — Чонгук не понимал. Как и не понимал, что он теперь чувствует. Всё как-то разом смешалось и свалилось ему на голову в лице Ким Тэхёна с его «мне нужно тебе отсосать» и последующим минетом, затем вторым и ещё одним, потом ещё и ещё… И вот прошло уже почти две недели их регулярных «практик», и Чонгук понимает, что когда-то они должны будут остановиться, но останавливаться совсем не хотелось. С каждым разом хотелось только больше. Тэхёну, вообще-то, нравится Намджун. Это ведь ради него он насасывает Чонгуку вот уже вторую неделю, надеясь получить ту самую «десятку». Узнай он, что у него там уже давно все сто, что бы он тогда сделал? Чонгук даже боится представить. Однако теперь он точно понимает вот какую вещь: дружить они нормально точно больше не смогут. Тэхён-то, может, и убежит к своему Намджуну, если повезёт, то даже встречаться начнут, а Чонгук что? Ему-то что теперь делать со всем этим? Так что, да, дружба их здорово пошатнулась. Спасибо Тэхёну. Да и Чонгуку тоже отдельный поклон за его «может, стоило бы ещё попрактиковать свой глубокий горловой?». У Тэхёна теперь хочется до жути узнать, что же он чувствует. Ну ведь не может парень две недели так старательно вылизывать чей-то член и ничего при этом не почувствовать? Или, может, только Чонгук единственный, кого после секса на чувства пробирает — даже, если после орального. Хотя, если так подумать, Тэхён всегда казался ему привлекательным. Он не засматривался на него только по одной простой причине: Ким сразу же закинул его в список своих друзей, а на друзей западать не принято, потом по-любому кому-то станет больно и дружба треснет по швам. Он так и планировал дружить с Тэхёном, защищать его от бывших-мудаков и просто мудаков, а затем однажды благословить его, когда тот найдёт себе наконец достойного парня. А сейчас этим парнем хочется стать самому. Чтобы дарить Тэхёну подарки, целовать его в щёку перед сном и обнимать, а ещё смотреть подолгу в его красивые глаза, когда тот рассказывает ему очередные сплетни из универа, которых у Чимина нахватался. Ким по-своему очаровательный и очень умный — будущий математик, — хоть и тот ещё тусовщик и сорвиголова, совсем не милый и характер у него дай боже, хотя даже так они прекрасно ладят. Так что хоть иногда, но всё же Чонгук им восхищался. Потому что неординарный и очень интересный, ещё красивый, конечно же, но Чон на внешность сразу не смотрит. Он понимает, что если бы Тэхён не зафрендзонил его тогда, то он бы уже давно в него втрескался по уши. Только вот раньше он хотя бы не позволял этим мыслям перерастать во что-то большее, а сейчас уже всё. Его мозг полностью оккупировали мысли о том, как теперь выбраться из френдзоны, да и получится ли вообще. По статистике девять из десяти случаев оказываются провальными — это он в Интернете вычитал, когда гуглил «что делать, если вкрашился в своего друга и теперь хочешь с ним встречаться, но ты вроде как во френдзоне?». Чёртов минет. Всё испортил. Ещё никогда прежде Чонгук так сильно не проклинал этот лучший на свете процесс. Тэхён-то свою десятку давно уже получил, а вот Чонгук, сможет ли он и стоит ли вообще пытаться, когда Киму всё ещё нравится Намджун?***
— Понимаешь ли, я так старался, так… старался! — отчаянно воет Тэхён, шатаясь в сидячем положении на полу в комнате Чимина и делая ещё несколько быстрых глотков пива из стеклянной бутылки, прежде чем икнув, посмотреть на Пака. — И всё… зря, получается? Он нашёл себе другого. Сокджина какого-то, — кривится Ким, и по нему видно, будто бы он морду этому намджуновскому хахалю желает начистить. — Разве он не мог подождать ещё две недели? Я так сильно хотел его впечатлить, а теперь что? Думаешь, Сокджин сосёт на десятку? — Думаю, ты загоняешься. Серьёзно, зачем тебе нужно было просить об этом Чонгука? Сразу бы отправился прямиком к Намджуну. Не понравилось бы, ну и хрен с ним, Тэ. Значит, он такой же мудак, как и все, для кого важен только секс и умение партнёра заглатывать по яйца. Сейчас кажется, что Чимин прав. Он, вообще-то, отличный психолог, когда пропустит несколько шотов и ещё парой банок пива закинется. Но Тэхён знает, что дело вовсе не в том, кто лучше сосёт. Именно поэтому он сейчас здесь, а не с Чонгуком. Потому что за эти две недели у него назрела новая проблема, тоже довольно-таки большая и серьёзная. — Думаешь, я могу понравиться чем-то ещё? — как-то грустно усмехается Тэхён. — Я ведь больше ничего не могу предложить. Да, может я и симпатичный, но кто вынесет мой характер? Даже Чонгук предложил мне утопиться сначала, когда я пришёл к нему за помощью, понимаешь? А ведь он — мой лучший друг… — Тебе не кажется, — Чимин тут же задумчиво прикусывает губу при упоминании Чонгука, — что это странно? — Странно что? — выгибает бровь Тэхён. — Что вы уже две недели занимаетесь своими «практиками», а он тебе всё никак десятку не поставит. Всё девять да девять, а? — Это потому что я — полный ноль в минете, Чим, — раздосадованно чуть ли не воет Тэхён, прижимая к своему животу мягкую подушку. — Ну и у него член, как гималайские горы, — тут Чимин кривится — видать представил то, чего ему представлять не хотелось. — Но я ведь стараюсь изо всех сил! Да и он наверняка мне ещё поблажки делает как другу. В реальности, думаю, там и до шести еле дотягивает… — А мне кажется, ему просто нравится, — выдаёт громогласно Чимин, заставляя Кима аж пошатнуться и знатно прихуеть. — Нет, ну серьёзно. Он ставит тебе каждый раз девятку, чтобы ты приходил к нему снова и снова. Уверен, он просто не хочет отпускать тебя к Намджуну. Ты чё, разве сам не врубился ещё? Я бы через неделю уже догадался. Тэхёна будто током шибанули: сидит и не втыкает. Точнее, вроде как, втыкает, но пока очень медленно, да и непонятно ни черта. Он ведь пришёл сюда о Намджуне поговорить, а о Чонгуке хотел не зарекаться совсем, чтобы ещё больше себе проблем не настроить, а теперь что? Всё стремительно летит коту под хвост. — Да не, — отмахивается Ким, чувствуя, как его пробивает на холодный пот. — Он просто слишком хороший друг, вот и хочет мне по-дружески помочь решить мои не дружеские проблемы с парнем, понимаешь? Всё чисто… по-дружески. Чимин смотрит на него, как на дурачка, изогнув бровь, а потом как выдаёт внезапное: — Ты что, в Чонгука втрескался, что ли? — и лыбится во все тридцать два, как сумасшедший. Хотя сумасшедший здесь только Тэхён, потому что… ну, да? Да, он втрескался. Виноват. Его «пососал и забыл» тут не сработало. Он пососал, но не забыл. Да и как вообще такое можно забыть? У него до сих пор из головы не выходит образ полуобнажённого Чонгука. Хотя он понимает, что шансов здесь никаких. Чон ведь явно когда-то обозначил, что они — друзья, и большего между ними быть не может: «Даже не надейся, Ким Тэхён. Я буду выбирать тебе парней, спасать тебя от неудачных отношений и бить морды твоим экс-бойфрендам, потому что ты заслуживаешь большего, но я никогда не буду твоим парнем». Чонгук, конечно, не так сказал, но Тэхён это сразу понял. Они познакомились на первом курсе, когда Чон встречался с каким-то Феликсом, у них там прям любовь-морковь была, всё по-настоящему: романтично, феерично, свидания и даже планы на совместное будущее: три кота и двое детей обязательно. А потом тот самый Феликс укатил к третьекурснику Хёнджину с лингвистического, и любовь их прошла так же быстро, как и завяли помидоры. Тэхён тогда понял для себя, какие парни нравятся Чонгуку: нежные и чтобы любить умели и ласку дарить — вот какие. А Тэхён что? Из него романтик, как из сапожника балерина. Ну сами поглядите: вместо того, чтобы предложить Намджуну романтическое свидание где-нибудь на крыше с видом на ночной Сеул, он записался на курсы минета, чтобы как-то его впечатлить. Тэхён умеет только учиться, зарывшись носом в свои тригонометрические функции и матрицы, ещё он теперь неплохо делает минет и очень плохо встречается, потому что в отношениях у него опыта не так много. Ему каждый раз говорили: «Прости, Тэхён, ты хороший парень, но я больше предпочитаю романтичных и милых, у нас ничего не выйдет». Так что, познакомившись с Чонгуком, он сразу для себя отметил: тут только дружба. Если он начнёт к нему подкатывать, то только всё этим испортит. Да и от Чонгука инициативы никогда не исходило. Это была настоящая крепкая мужская дружба. Тэхён даже про свои чувства забыл, которые начали зарождаться в первые месяцы, и сейчас думал, что ничего не шелохнётся, — он ведь на Намджуна вроде как запал, про Чонгука даже и не думал. А потом всё как-то само закрутилось, завертелось, вытянулось в две недели, которые Тэхёну очень даже нравились, а о Намджуне он практически не вспоминал. Напоминал себе, точнее, что ради него он всё это затеял. А теперь, когда понял, что зашёл слишком далеко, а Чимин только подлил масла в огонь своими предположениями, в его сердце снова что-то закопошилось. — Да нет… — отмахивается Тэхён и буравит взглядом свою бутылку, будто бы на этикетке что-то очень интересное написано. — Да да! — расплывается в ещё более широкой улыбке Чимин, хотя, казалось бы, куда ещё больше! А Ким понимает, что отнекиваться тут бессмысленно. Пак ведь та ещё проницательная скотина — всё увидит, услышит, заметит. Не зря он всегда в курсе всех слухов, разлетающихся по универу. Хотя Тэхёну кажется, что некоторые он даже сам придумывает. — И что, каков план? — План? — непонимающе переспрашивает Ким. — Если у вас всё взаимно, то нефиг яйца мять. Действовать надо. А Тэхён, вообще-то, этим и занимался две недели. Только не свои мял, а чонгуковы… — Думаешь, что взаимно? — он поднимает свои щенячьи глаза на Пака. Нет, ну совсем дурак. Вкрашился в своего друга после парочки минетов, а теперь не знает, что делать. Даже Чимину и его рентгеновскому глазу хочется верить сейчас. — А ты проверь, — предлагает Пак, и прежде чем Ким успевает спросить: «Как?», тот сразу же отвечает: — Соблазнить его надо: прийти охуеть каким красивым, будто бы у тебя в планах не практиковаться в минете, а, как минимум, размножаться как кролик, — Тэхён уже мысленно записывает чиминовский гайд по «соблазнению самца». — А затем отсосать ему, как в последний раз. Если даже после такого он тебе влепит девятку, то можешь смело запрыгивать к нему на бёдра и спрашивать в лоб, как он хочет: раком или в старой доброй миссионерской. — А если откажется?.. — Я тебя умоляю, — прыскает Чимин, — если бы он не хотел, то не ставил бы тебе девятки вот уже как две недели. Уверен, это всё из-за Намджуна. Боится, что не взаимно. А ты дай ему зелёный свет, и всё само пойдёт как по маслу. Я в таких вещах — эксперт, — уверенно заявляет Пак, отчего даже Тэхён призадумался. А если он прав? Что, если Чонгук тоже теперь что-то к нему чувствует? Это ведь, получается, что теперь никакие Намджуны не нужны. Вообще никто не нужен. Только один Чонгук и всё. Но что, если нет? Тэхёну-то что теперь делать? Сам виноват, конечно, но и Чонгук тоже не безгрешен, если так подумать. А ведь и вправду, почему он каждый раз ему ставит девятки, хоть и кончает так, будто от крышесносного секса, что потом ещё отдышаться долго не может? Тэхён об этом не задумывался даже, а вот сейчас, благодаря Паку, задумался. — Ну так что, мне нести свой гардероб и восковые полоски? — спрашивает Чимин, давя лыбу. Что ж, выбора у Тэхёна не много. Так что, да. — Неси, — говорит он и опустошает за один присест полбутылки пива для смелости.***
Чонгук для себя решил, что сегодня будет их последний раз. С практиками нужно заканчивать, иначе он потом не выберется из этой чёртовой колесницы. Не хватало ещё, чтобы Тэхён обо всём прознал, а потом закидал его тапками (Чонгук надеется, что это хотя бы будут тапки, а не кулаки, ведь тот ещё как может: мускулов хоть и не так много, зато сколько мотивации!). Поэтому сегодня он собирается поставить Киму долгожданную «десятку» и отправить его в свободное плавание — пусть теперь идёт Намджунам всяким насасывать. Хотя, нет. Намджунам он насасывать не будет. Чонгук не позволит, но и в чувствах своих вряд ли будет так сходу признаваться — Тэхён охуеет и, возможно, даже вмажет ему по яйцам так, что те потом ещё две недели болеть будут, ведь отомстить-то нужно за враньё. Чонгук просто подождёт месяц-другой, затем попробует шагнуть вперёд — закинет удочку, так сказать, подогнав Тэхёну какой-нибудь внезапный презент в виде шоколадки. Если же Ким шибанёт его по бубенцам за такое, Чон свои чувства сложит и упакует в шкатулочку, а затем они продолжат спокойно дружить. Если же наоборот, тогда в ход пойдёт более тяжёлая артиллерия: свидание. Чонгук всё же надеется именно на этот расклад. Перспектива ходить две недели в полусогнутом положении ему не совсем нравится. План казался надёжным, как швейцарские часы. Чонгук ведь математик, у них всегда всё спланировано на десять шагов вперёд. Только вот стоило Тэхёну появиться на пороге его комнаты, сердце Чонгука было готово улететь на луну. Почему сегодня он такой красивый? Хотя, Тэхён красивый всегда — родился таким: с выразительными глазами цвета карамели, пышными чёрными ресницами и пухлыми губами, в которые до ужаса хотелось за эти две недели впиться жадным поцелуем. И нос у него ровный, плавный такой, родинки милые и скулы острые, что хоть консервы ими вскрывай. Но сегодня он даже волосы как-то по-другому уложил — не просто пришёл с гнездом на голове, расчесав его перед выходом; ещё рубашку красивую напялил, расстегнул на пару пуговиц, чтобы Чонгука точно инфаркт хватил, когда он его обнажённую грудь увидел, и джинсы надел узкие-узкие, чтобы подчеркнуть всё, чем его матушка природа наградила. А наградила она его длинными стройными ногами и отменной задницей. Но Чонгук одного не понимает: чего это он так нарядился? Не может же, что для него? А если для него? Что тогда делать? Чонгук сейчас сломается… В его планы не входило такое! А если Тэхён пришёл, чтобы сообщить ему, что он решил больше не практиковаться и теперь уходит к Намджуну? У Чона сейчас большими буквами, как на табло, начнёт мигать: «Ошибка, повторите позднее». Тэхён, кажется, на долю секунды колеблется, стоя у входа, когда от Чонгука вообще никакой реакции не следует — тот просто пялится на него так, словно призрака увидел, а Ким даже не понимает, что значит этот взгляд! Хорошо это или плохо? Ну пусть хоть намекнёт, но нет же — стоит столбом, как истукан! — Я, это… с Чимином по магазинам ходил, — поясняет Тэхён, а то вдруг ещё Чонгук подумает, что он специально для него нарядился, побрился везде и надушился. Это, конечно, чистая правда, но всё должно идти в строгом порядке: произвести впечатление, отсосать, соблазнить. Или сначала соблазнить, потом отсосать? Чёрт, в плане Чимина одни недостатки! Чонгук отчего-то нервничать сильно начинает, будто к нему не его лучший друг пришёл, чтобы поболтать, в игры поиграть и потом отсосать (ну да, все же друзья так делают), а краш, который пришёл поболтать, соблазнить и отсосать. Чонгук даже как-то разницы не находит, потому что всё сводится к «отсосать», да и насчёт краша прямо в точку, поэтому и паникует ещё сильнее. Разговоры совсем не идут, а на игре сосредоточиться не получается, потому что Тэхён лежит рядом весь такой красивый в этих чертовски узких джинсах и будто специально с выпяченным задом, к которому так и тянет прикоснуться, приспустить эти злосчастные джинсы и смять две упругих половинки в своих руках. Он уже устал от этих минетов (нет, они, безусловно, шикарны, но всё же!), ему хочется и Тэхёну сделать приятно, увидеть, как тот сладостно стонет под ним и тянется к его губам, чтобы поцеловать. — Как там Намджун? — неожиданно для самого себя спрашивает Чонгук, пытаясь как-то разбавить атмосферу. Тэхён почему-то начинает нервно кашлять. — Да так… — задумчиво тянет тот и коротко подводит итог: — никак. — А ты пытаешься? — сглатывает Чонгук и смотрит на парня боязливо, выжидая ответа. А тот отчего-то начинает сильнее нажимать на кнопки геймпада, не отрывая взгляда от экрана телевизора перед собой. — Конечно пытаюсь! — резко отзывается Тэхён. — Каждый день верчусь вокруг него и намекаю, что я свободен сегодня вечером!.. — и тут же затихает. Чонгук тоже недолго молчит. Внутри него от этих слов что-то резко обрывается и падает тяжёлым камнем на дно. Так значит, и вправду влюблён? Совсем ничего не шелохнулось у него в груди за эти две недели? Может, Чонгуку тогда нет смысла пытаться? — Значит… практика тебе больше не нужна? — с прискорбью подводит итог Чон, и тут же Тэхён вскакивает, поворачиваясь к нему со скоростью света. — Нужна! — он мигом подсаживается ближе, отчего Чонгук аж пугается от такой внезапной резкости и энтузиазма. А потом вспоминает, что всё это не для него, конечно же, — для Намджуна. И тогда становится понятно, откуда столько рвения. Не то чтобы Чонгук не знал этого, просто надеялся, что хоть что-то между ними изменилось за это время. — Я тут подумал… — начинает Чон, видя, как Тэхён начинает устраиваться поудобнее рядом с ним и бросает взгляд в сторону его паха, а затем поднимает его, чтобы взглянуть на Чонгука вопросительно. А тот и сам не знает, что сказать. Не додумал. Весь его идеальный план уже не только катится коту под хвост, он летит туда с вертухана, потому что сегодняшний вечер как-то уж очень сильно выбивается по сравнению с предыдущими. Тэхён никогда так не наряжался, не молчал слишком долго и не бросал на него косых взглядов, от которых в желудке всё скручивало, ещё его глаза не были настолько пленительными, когда он смотрел на Чонгука, а сейчас тот будто пытается притянуть его к себе и окольцевать словно кобра. — Так вот, я подумал… — снова продолжает Чонгук, когда Тэхён, вздёрнув бровь, неспешно ведёт ладонью вверх по его бедру, заставляя тело парня покрываться мурашками даже сквозь слои одежды, и задевает кромку домашних штанов, уже начиная медленно тянуть их вниз. — Я продолжу, пока ты там родишь? — понижая голос до полушёпота, Ким скользит рукой под чонгуково нижнее бельё и обхватывает ладонью его член, ещё не успевший затвердеть. Сегодня и вправду всё как-то по-другому. Тэхён шепчет так соблазнительно, будто бы специально выгибается в спине, оттопыривая зад, и наклоняется ниже, чтобы позволить Чонгуку лицезреть вид на обнажённую кожу его груди под рубашкой. Раньше Ким приходил к нему в обычных шортах или спортивках, Чонгук сам стягивал с себя бельё, и Тэхён начинал ему неторопливо надрачивать, прежде чем взять в рот. А сейчас он даже видит лёгкий макияж на его лице: красиво подведённые глаза и пушистые ресницы. Чонгук совсем забывается, что из головы напрочь вылетают все мысли, когда Тэхён приспускает его штаны вместе с боксерами и начинает медленно водить рукой по его чуть вставшей плоти, спускается ниже, поглаживая мошонку и слегка сминая яички, а затем снова обхватывает ладонью член, проводя ей до основания, и наклоняется ещё ниже, смачивая губы кончиком языка, прежде чем приоткрыть их в форме буквы «о». Тэхён очень красивый и выглядит просто невероятно. Только вот Чонгук понимает, что не для него он должен так выглядеть, и что продолжаться так больше тоже не может. Тэхёну нравится другой. Даже, если сейчас он может быть рядом с Кимом и наслаждаться их близостью, это не значит, что так будет всегда. Когда-нибудь Чону придётся поставить ему заветную «десятку», и тогда Тэхён уйдёт к Намджуну. Может даже к кому-нибудь другому, но точно не к Чонгуку. У них тут самая настоящая дружеская дружба. Минет ничего не должен был поменять. Это Чонгук просто глупый, раз так бездумно влюбился. — Десять! — резко выпаливает он и тут же замолкает. Тэхён, ещё не успевший взять головку в рот, поднимает на него нечитаемый взгляд и смотрит непонимающе, вскидывая брови. — Что? — спрашивает он, тут же растерявшись. — Я… Я как раз недавно подумал, оценил ещё раз и понял, что прошлый раз был на десятку. Так что, вот… Тебе больше не нужна практика, ты всему научился. — Что?! — Тэхён аж резко подскакивает, выпрямляясь и заставляя Чонгука удивлённо похлопать ресницами. — С чего это десятка вдруг? — Разве не этого ты хотел? — чуть выгнув бровь, осторожно спрашивает Чон, потому что не понимает, чего это Тэхён так всполошился или даже… разозлился? — Нет! — восклицает Тэхён, и когда Чонгук выпучивает свои глаза и смотрит на него ошарашенно, тут же опешивает: — То есть, да, хотел! Но… ты не можешь забрать свои слова назад. То, что было в прошлый раз, там и остаётся. Я могу ещё лучше! — Да куда ещё лучше? — Чонгук хочет потянуть свои боксеры наверх, но Тэхён вцепился в них мёртвой хваткой и отдавать не хочет. — Я же сказал, что всё, десятка. Выше некуда. — Эта десятка не считается! — вопит Тэхён. Он начинает очень сильно паниковать. Всё идёт не по плану, а Чимин запасного не предвидел, так что нужно как-то выкручиваться и доводить начатое до конца. — Почему это? Считается! — протестует Чон. — Разве ты не рад? Ты ведь теперь можешь идти к Намджуну… Нет! Тэхён совершенно этому не рад! Какой там Намджун, когда перед ним такой вот прекрасный Чонгук? Ему хочется здесь и сейчас, содрать с него всю одежду и оседлать его бёдра, а потом сделать что-нибудь очень грязное прямо на этой кровати. Вот, чего он хочет! А Намджуну и Сокджин может отсосать. Тэхён свою кандидатуру на этот пост отзывает. — Да я и не спешу никуда… Лучше ведь потренироваться подольше, чтобы потом точно всё понравилось, — Тэхён прикусывает губу и ведёт подушечкой пальца от головки вниз по стволу, заставляя чонгуков член дёрнуться. — Ему понравится! — восклицает парень, чувствуя, как стремительно твердеет от приятных прикосновений. А ему это сейчас не надо, иначе он точно не удержится. — А тебе нравится? — Тэхён вновь наклоняется и, изящно обхватывая ладонью горячую плоть, касается кончиком языка головки, вылизывая её, отчего у Чонгука дыхание на порядок сбивается и мысли в голове путаются. Нравится ему? — Чёрт, да… — вздрагивает Чон, когда парень проходится языком по уретре, а затем всасывает головку, неторопливо продолжая водить ладонью по его члену. — Правда? — и только когда Тэхён спрашивает, а его глаза загораются странным огоньком, Чонгук понимает, что сказал это вслух. — Это… Это не то, о чём ты думаешь! — начинает паниковать Чон. — А о чём я думаю? — губы парня растягиваются в улыбке, пока он сминает чонгуковы яички и перекатывает их в ладони. — Ты просто очень хорош, это не может не нравиться! — Ты прав, именно об этом я и думаю, — улыбается Тэхён и снова проводит языком по головке, прежде чем вновь всосать её и, уже заглотив чуть поглубже, выпустить член изо рта, чтобы сказать: — А о чём думаешь ты? Чонгука ведёт и голову кружит лишь сильнее. Их разговор свернул уже совсем куда-то не туда, а голос Тэхёна, опустившийся на несколько тонов, заставляет только сильнее путаться в мыслях. — Что твоему Намджуну понравится! — выпаливает Чонгук. Нет, не об этом он думает, разумеется, но говорить Тэхёну: — Потому что ты уже две недели мне отсасываешь на десятку — нет, на все сто! Это были лучшие минеты в моей жизни! — он правда не собирался. Но оно вырвалось само. И Чонгук понимает, что проебался. Тэхён замирает, его глаза расширяются, а брови быстро ползут наверх. Чон думает, что ещё секунда, и до того дойдёт, тогда их отношения больше не будут прежними. Но вот проходит секунда, вторая, и глаза Тэхёна снова загораются странным огоньком, заставляющим Чонгука мысленно сжаться. — То есть, — поджимает губы Тэхён и неторопливо, словно бомба замедленного действия, он начинает ползти к Чонгуку, пока тот в спешке натягивает обратно свои боксеры вместе со штанами, уже готовясь делать отсюда ноги. Но Тэхён ловко седлает его бёдра, заставляя Чонгука прихуеть. Вот его и поймали за хвост, осталось только потянуть и оторвать. Именно это ведь Тэхён и собирается сделать сейчас, да? Но Чонгук искренне сожалеет! — Ты хочешь сказать, что всё это время тебе нравилось? — заканчивает Тэхён, наклоняясь чуть ближе к Чонгуку и давя своими бёдрами на его. — Я не… — Почему? — вместо ожидаемой агрессии, Ким смотрит на него выжидающе и ведёт себя очень тихо, настороженно. И вправду, как змей: взял и поймал его, окольцевал со всех сторон и душит теперь. Вряд ли Чонгук выберется из этой битвы живым. От таких ещё ни одна жертва не сбегала. Чонгука пробирает дрожь. — Пожалуйста, скажи мне, почему, Гук, — будто бы молит Тэхён. И это так странно, совсем не та реакция, которую ожидал увидеть Чон. Он был готов ко всему: к ссоре и разозлённому Киму, который после такого долго бы не мог его простить (если бы вообще простил когда-то), но точно не к тому, что тот взберётся на его бёдра и будет смотреть так жалостливо. Что это значит? А Тэхён замечает то, как меняется Чонгук в лице, как нервно покусывает губы, проходясь по ним языком, как дёргается его кадык, когда он сглатывает вязкую слюну, и как бегают его глаза из стороны в сторону, а ответа никакого так и не следует. И тогда он, кажется, начинает понимать всё без ответа. — Я тебе нравлюсь? — осторожно спрашивает парень, а Чонгук готов взвыть от безысходности. — Тэ… — Это правда? — перебивает его Ким, глядя на Чона не моргая. — Прости, что позволил всему зайти так далеко, — с отчаянием вздыхает Чонгук. Смысла отнекиваться нет — Тэхён и сам обо всём догадался. План его оказался самым что ни на есть дерьмовым. — Я правда не хотел, но… отпускать тебя после всего к Намджуну совсем не хотелось, знаешь ли… Чонгук затихает. И что-то во взгляде Тэхёна меняется после этих слов. Глаза загораются ещё ярче, а руки скользят к его груди, прикрытой футболкой, и оседают на плечах, чуть сжимая их пальцами, отчего внутри Чонгука всё вверх дном переворачивается. Серьёзно, что это значит? — Ты ревнуешь? — уголки тэхёновых губ тянутся в ухмылке, когда он приближается к лицу Чонгука, стремительно сокращая между ними расстояние. — А я говорил тебе. Дружеского минета не существует, — судорожно выдыхает Чонгук, прикрывая глаза. Его ведёт от запаха Тэхёна — от всего Тэхёна целиком. Его хочется держать рядом с собой, прижимать к себе и покрывать загорелую кожу поцелуями-бабочками. Тэхён совсем близко и не отстраняется, не злится, он сидит на его бёдрах, сжимает плечи и прижимается к чонгуковой груди. Что? Так значит, Тэхён совсем не против? Ему тоже нравится? Чонгук не понимает, очень сильно не понимает, но этот взгляд… то, как Тэхён смотрит на него, а затем на его губы и облизывает свои… Кажется, он начинает понимать. — Да, наверное, ты прав, — тихо посмеивается Тэхён. — У Намджуна, вообще-то, уже кто-то появился, так что… У Чонгука сейчас сердце остановится или выпрыгнет из груди, когда до него окончательно доходит. Весь этот красивый Тэхён, его сногсшибательный аутфит, макияж и неоднозначные взгляды — всё это было для него? Не для Намджуна, а и вправду для него? — Знаешь что, Гуки? — расплывается в лукавой улыбке Тэхён, оказываясь с каждой секундой всё ближе к его лицу, пока его ладони медленно перемещаются на чонгукову шею и обжигают собой его кожу. — Я две недели добросовестно тебе насасывал, даря лучшие оргазмы в твоей жизни, а ты даже не отплатил мне тем же? Хорошие друзья так не поступают, Чонгукки. — Не думаю, что теперь смогу быть твоим другом, — тот сдавленно мычит, помещая руки на тэхёновы бёдра, и сминает их пальцами, чувствуя, как напряжение усиливается между ними, давя на ткань ненужной одежды. — А что тогда ты хочешь? — произносит Тэхён, кольцуя руками шею парня. — Чтобы ты был только моим, — хрипло тянет Чонгук, ощущая горячее тяжёлое дыхание напротив своих губ и пронзающий взгляд выразительных почти чёрных глаз. — Тогда поцелуй меня уже наконец, — выдыхает Ким. Его сердце бьётся так быстро от слов Чонгука. Он ведь боялся, что план Чимина провалится (а он и так провалился — больше к Паку он ни ногой за советами), но всё оказалось даже куда лучше: изворачиваться не пришлось, чтобы выведать, что чувствует Чонгук, — всё само удачно сложилось. Парень накрывает его губы своими, прижимая Тэхёна к себе за талию и скользит ладонями вверх, забравшись под рубашку, к лопаткам, проводя по нежной коже подушечками пальцев, пока их губы врезаются друг в друга в жадном поцелуе. Чонгук всасывает его нижнюю губу, чуть прикусывая её, и слышит тихий стон, рвущийся из глотки парня. Чон, пользуясь моментом, скользит языком в его рот, вылизывая его изнутри и переплетаясь с тэхёновым языком. Слишком влажно и мокро, так хорошо. — Знаешь, что я хотел сделать всё это время? — говорит Чонгук, отстраняясь от его губ. Бёдра Тэхёна прижимаются к его, а растущее возбуждение у обоих заметно усиливается, неумолимо давя на ткань. — Вылизать тебя. — О… Боже, — рвано выдыхает Ким и ведёт ладонями вниз по чонгуковой груди. — Да, давай. Я хочу. Глаза Чонгука загораются, и он лёгким движением переворачивает Тэхёна на спину, нависая над ним. Припадая губами к его шее, он нежно всасывает кожу и скользит руками к пуговицам на его рубашке, начиная расстёгивать одну за одной. Оголив его грудь, Чонгук пробирается по ней цепочкой из поцелуев всё ниже и ниже, доходя до кромки джинсов. Целуя Тэхёна в животик и чувствуя, как дрожит его тело от прикосновений, Чонгук улыбается, а затем тянется пальцами к пуговице на джинсах, расстёгивая её и опуская язычок молнии вниз. Тэхён под ним снова вздрагивает и слабо выдыхает, откидывая голову на подушки. Чуть приподняв бёдра, он позволяет Чону стянуть с себя джинсы. Оставив их где-то в стороне, парень снова нависает над ним, прижимаясь к его телу вплотную, и впивается в его губы новым поцелуем. Тэхён под ним судорожно выдыхает, когда чонгуковы бёдра трутся о его, а заметно выпирающий бугорок упирается прямо в его промежность, отчего собственный член неумолимо подрагивает. Чонгук накрывает ладонью его пах и чуть сжимает тэхёнов член сквозь ткань боксеров, уже промокших от естественной смазки, а затем пробирается внутрь и обхватывает влажную плоть ладонью, распределяя предэякулят с головки по всему стволу плавными движениями. С губ Тэхёна слетают тихие вздохи, когда Чонгук массирует его член и впивается губами сильнее в его шею, чуть прикусывая её и оставляя на ней едва заметные следы от зубов. — Я уж думал мы никогда до этого не дойдём, — произносит Чонгук и зализывает место укуса, продолжая водить ладонью вдоль ствола и чуть надавливать на головку. — Я так хотел прикоснуться к тебе, сделать приятно. — Ты такой милый, Чонгукки, — улыбается Тэхён. — Я должен был последовать совету Чимина и сразу же запрыгнуть к тебе на бёдра. — Что? — смеётся Чонгук, пока приспускает с тэхёновых ног боксеры, помогая парню сбросить их с себя. — Вы обсуждали с Чимином меня? — Он не такой безнадёжный, как ты думаешь. Если бы не он, я бы так и продолжил насасывать тебе каждый день, — усмехается Ким. — Не то чтобы я был против, — хмыкает Чонгук, пожимая плечами, и отбрасывает ненужное бельё в сторону, вновь обхватывая ладонью колом стоящий член и припадая губами к линии тэхёновой челюсти, всасывая кожу. — Хотя я планировал признаться тебе только через месяц. — В том, что ты меня обманываешь? — В том, что ты мне нравишься, — отвечает Чонгук и впивается в губы Тэхёна мягким поцелуем, отчего сердце Кима заходится в трепетных чувствах. — Ну и в этом тоже, — добавляет Чон, заставляя парня рассмеяться и тут же притянуть его обратно к себе, целуя. — Ты вроде бы хотел меня вылизать. — Уже не терпится? — ухмыляется Чонгук, а Тэхён демонстративно двигает бёдрами. — Конечно не терпится. Я тут голый перед тобой лежу. Будешь медлить, там всё стянется. — Что стянется? — непонимающе вздёргивает бровь Чонгук, раздвигая тэхёновы ноги и сгибая их, чтобы парню было удобнее лежать, а затем пододвигает его поближе к себе за лодыжки, укладываясь между его бёдер. — В план Чимина по «соблазнению самца» входила эпиляция, депиляция и растяжка, — хмыкает Тэхён и довольно ухмыляется, когда Чонгук проходится ладонью по его гладким ногам и округляет глаза, восторженно охая. — Хреновый план, ты даже не заметил, — цокает Ким. — Заметил! Только сейчас, — добавляет он, хихикая. — А Чимин знает толк в соблазнениях. Мне нравится, — подмигивает он, целуя его во внутреннюю сторону бедра и чуть всасывая гладкую нежную кожу, прежде чем легонько прикусить её, пока его пальцы скользят к головке и собирают с неё предэякулят, а затем спускаются к розовой дырочке. Тэхён вздрагивает и тихонько охает, когда Чонгук надавливает на колечко мышц, проталкиваясь сразу на две фаланги довольно легко. Он продолжает покрывать его кожу поцелуями, ведя кончиком языка тонкие дорожки вверх по бедру, пуская по телу Кима мурашки. — Похоже, придётся тебя растянуть получше, иначе он не поместится, — усмехается Чонгук, вводя второй палец в сжимающуюся дырочку и разводя пальцы в стороны. Стянулось или нет, но этого явно не хватит. Тэхён, прогибаясь в спине, сгребает в руках простынь и сипло выдыхает, чувствуя, как его стенки сжимаются вокруг пальцев. А у Чонгука они то, что надо: длинные и узловатые и так идеально заполняют его дырочку, врезаясь подушечками в простату и поглаживая её. — Точно, я и забыл, что у тебя там целый Эверест, — хмыкает парень и разводит ноги ещё шире, тут же вздрагивая, когда Чонгук проходится языком по его мошонке. — Прости, что таким родился, — ухмыляется Чон, на что Тэхён лишь закатывает глаза. — Это незаконно. — Уверяю, тебе понравится. Ещё никто не жаловался, — усмехнувшись, Чонгук вводит в него третий палец, заставляя Кима сильнее вжаться в матрас и, собрав простынь в кулак, позволить сдавленно стону слететь с его приоткрытых губ. — Чё-ёрт, — выдыхает Тэхён, чувствуя, как подушечки пальцев приятно массируют простату и растягивают его тугие стенки, а язычок ловко скользит к его дырочке и проводит им на пробу вокруг, — ты так хорош. — Встанешь для меня на колени? — Чонгук вытаскивает из него пальцы и шлёпает его легонько по бедру, оставляя на нём влажный след. — Только этого и жду, — скалится в довольной улыбке Тэхён и практически подскакивает, занимая коленно-локтевую, пока Чонгук тянется к тумбочке и достаёт оттуда бутылёк со смазкой и упаковку презервативов, кидая их на кровать рядом с собой. Он стягивает с себя разом футболку и спортивные штаны, оставаясь в одних боксерах, а затем подползает к Тэхёну. — Иди сюда, солнце, — Чонгук притягивает его к себе за бёдра и, устроившись поудобнее между его ног, надавливает на его поясницу, заставляя Тэхёна наклониться ниже, а затем сам укладывается на живот. — Боже, я… Я люблю, когда ты меня так называешь, — гортанно стонет парень. — Что мой мальчик хочет, чтобы я сделал для него? — продолжает мурлыкать Чонгук с ехидной ухмылкой, а Тэхён просто шлёпает его по руке, чуть ли не хныча. — Всё, что хотел. Вылижи, выеби, просто… всё, Гук. За две недели, что я насасывал тебе, ты должен оттрахать меня до потери сознания, ты знаешь? — Обещаю, ты даже своё имя забудешь, — усмехнувшись уголком губ, Чонгук разводит руками две половинки в стороны, несильно сжимая их, а затем отпускает и легонько шлёпает Тэхёна по заднице, заставляя того дёрнуться и, тихо проскулив, сильнее сжать простынь в кулак. Чонгук выдавливает немного смазки на пальцы, растирает её, согревая, а затем опускается на локтях, устраиваясь между тэхёновых ног. Он сразу же проталкивает в него два пальца, тут же добавляя третий, растягивая его постепенно. Его губы скользят по мягкой заднице, оставляя на ней лёгкие поцелуи и едва заметные укусы. Тэхён каждый раз вздрагивает под ним, и Чонгук понимает, что ему это нравится. Ведя дорожку из поцелуев, Чонгук старательно натирает его бархатистые стенки, поглаживая их подушечками пальцев. Тэхён дёргается, когда он находит его простату и начинает активнее вводить в него пальцы, разводя их в стороны на манер ножниц. Ким выгибается в спине и откидывает голову назад, двигая бёдрами с оттягом, насаживаясь на желанные пальцы. И тогда Чонгук добавляет язык: водит им вокруг розовой дырочки, выписывая мокрые узоры, чуть проталкивает его в растянутое колечко мышц вместе к пальцам, а затем выходит и снова тщательно вылизывает его вокруг. Тэхён откровенно стонет, захлёбываясь в эмоциях. Он активнее двигает бёдрами назад, насаживаясь на пальцы и юрко скользящий язычок в его дырочку с хлюпающим звуком, и откидывает голову назад, наслаждаясь ощущением заполненности до краёв, пока Чонгук продолжает растрахивать его мокрую задницу пальцами. — Хочу ещё… — Тэхён облизывает пересохшие губы и прикусывает нижнюю, вертя задом. Чонгук отстраняется от него, продолжая входить в Кима пальцами, и шлёпает его по заднице. На коже тут же расцветает красноватый след от удара, и Тэхён сдавлено скулит, проводя ногтями по простыням. — Что именно ты хочешь? — схватив парня за запястье, Чонгук притягивает Тэхёна к себе за руку, заставляя того спиной соприкоснуться с его грудью, и прикусывает мочку его уха. — Твой член, — сипло выдыхает Ким, подставляя свою шею для поцелуев. — Блять, я мечтал о нём две недели, ты не представляешь как. — Ты уже готов? — Чонгук разводит пальцы пошире, надавливая на мягкие влажные стенки, и вновь проходится по простате, заставляя Тэхёна трястись, а его тело бросать в жар. — Да, вполне, — на выдохе отвечает Ким и упирается ладонями в матрас, когда Чонгук его отпускает. Он вытаскивает из него пальцы с пошлым звуком; стенки тут же болезненно сжимаются вокруг пустоты, и Тэхён хнычет, вертя задницей, чтобы её поскорее заполнили вновь. Чонгук быстро стягивает с себя боксеры и недолго возится с презервативом, раскатывая его по всей длине. Тэхён оглядывается назад и наклоняется ниже, прогибаясь в спине и разводя ноги пошире, когда Чонгук встаёт позади него и кладёт руку на его бедро, притягивая парня к себе. Он разводит две половинки в стороны, оттягивая кожу, и подставляет головку к дырочке, но не входит. — Только не говори, что собираешься вставлять. Я и так это знаю, давай уже, — ёрзает Тэхён в нетерпении, и Чонгук заливается смехом, прежде чем несильно толкнуться внутрь на пробу, погружая головку в бархатистое нутро. Тэхён вздрагивает и резко выдыхает, сжимая пальцами простынь. — Просто думал о том, какой ты красивый, — мурлычет Чон, медленно входя ещё глубже и растягивая стенки, сжимающиеся вокруг его горячей плоти, и смотрит на то, как изящно выгибается старший. — Ты… — Тэхён тихонько поскуливает, — такой ужасный романтик. Хочешь сказать, ещё будешь меня на свидания водить? — Обязательно, — улыбается Чонгук, неспеша вводя в Тэхёна член до упора, и притягивает его к себе за талию, смыкая губы на его шее. — И буду хорошо тебя трахать. Я отличный бойфренд. — Чё-ёрт, — выдыхает Ким, ощущая, как мягкие стенки сжимаются вокруг толстого члена, а чонгуковы яйца прижимаются вплотную к его заднице. — Рекламируешь себя, да? Я и так знаю тебя три года, Чон. — Я многогранный, — усмехается Чонгук, целуя нежную кожу, усеянную лёгкими засосами, оставленными им, и ставит ещё один, чтобы точно пометить Тэхёна своим. Он его теперь никому не отдаст. — Многогранный мой, трахай уже давай. Если что, я своё имя всё ещё помню. — Как скажешь, солнце, — хмыкает Чонгук и, ухватившись покрепче за бёдра, делает несильный толчок в Тэхёна, позволяя парню привыкнуть к размеру. — Блять, он такой большой, — рвано выдыхает Ким, откидывая голову Чонгуку на плечо, когда горячая плоть входит в него до основания, так хорошо заполняя его изнутри. — Нравится? — шепчет ему на ухо Чон, выходя полностью, а затем резко вгоняя член в узкую дырочку, заставляя тело старшего содрогаться, а стоны слетать с приоткрытых губ. Его бёдра впечатываются в упругую задницу с громкими шлепками, а из влажной дырочки обильно течёт смазка, стекая по тэхёновым бёдрам дорожками. — Да-а, — выстанывает парень, заводя руки за спину, чтобы окольцевать ими чонгукову шею. Толстый член входит в него с пошлым хлюпаньем, растрахивая его задницу и попадая по комку нервов, отчего тело Тэхёна бросает в жар, а по коже проходится табун мурашек. Чонгук шлёпает Кима по его мягкой упругой заднице, оставляя на ней красноватый след, и продолжает натягивать Тэхёна на свой член. Он перехватывает его руки, кольцуя запястья на уровне своих бёдер, и начинает наращивать темп, вбиваясь в податливую дырочку резкими хаотичными толчками. Тэхён гортанно стонет, запрокидывая голову назад; влажные от пота волосы липнут ко лбу, а чёлка падает на глаза. Чонгук отпускает его запястья и толкает Тэхёна в спину, заставляя того упереться ладонями в матрас и уткнуться носом в подушку, а затем, раздвинув его ноги пошире, входит в него на всю длину, припечатываясь бёдрами к его заду. Яйца тяжелеют, а со лба дорожками стекает пот, когда горячее нутро так хорошо сжимает его. — Хочу кончить… — отрывисто произносит Тэхён, резко выдыхая, когда Чонгук вновь задевает его простату. — Я почти… — Я тоже, — рычит тот, вбиваясь в податливое тело, и тянет руку вперёд, обхватывая горло Тэхёна и несильно сжимая его, притягивая парня к себе. Ким чувствует, как начинает задыхаться, а член — болезненно ныть, наливаясь кровью и пачкая простыни естественной смазкой. Его горло крепко сдавливают подушечки пальцев, а головка долбит прямо по простате, отчего тело прошибает высоковольтным током, и мурашки бегут по позвоночнику. С его губ слетают приглушённые, сдавленные стоны, колени неумолимо трутся о ткань, а дырочка сжимается вокруг большого члена, входящего в него так быстро и яростно. Кровать поскрипывает, а комнату общежития заполняют пошлые шлепки и вскрики. Сейчас им обоим не важно услышит ли их кто-нибудь. Внизу живота скапливается тепло, завязываясь в тугой узел, и Тэхён откидывается назад, прижимаясь спиной ко влажной груди. Он активнее подмахивает своими бёдрами в такт чонгуковым толчкам, врезаясь в бёдра парня, и тянется к своему члену, обхватывая его ладонью и начиная быстро-быстро надрачивать себе, пока всё его тело не содрогается, а оргазм не накрывает с головой. Он замирает, прижимаясь задницей к Чонгуку и чувствуя, как горячая сперма фонтанирует из его члена, пачкая простыни. Он падает ладонями на матрас и позволяет Чонгуку продолжать втрахивать его обездвиженное тело в кровать. Делая ещё несколько последних толчков, Чонгук прикусывает его плечо и изливается внутрь презерватива, ощущая, как пустеют яйца, а мягкие стенки сокращаются вокруг него, сжимая. Отрывисто дыша, он выходит из Тэхёна и перекатывается на бок, стягивая презерватив и завязывая его, прежде чем ловко кинуть его прямо в недалеко стоящую мусорку возле стола, а затем улечься на спину рядом с Тэхёном. — Это точно все десять из десяти, Чон… — отзывается тот через пару минут, когда дыхание приходит в норму, и он подползает чуть ближе, укладываясь головой на подушку и чувствуя, как пропитанные потом простыни неприятно липнут к телу. — Значит, я могу претендовать на роль твоего бойфренда? — скалится в довольной ухмылке Чонгук и притягивает к себе старшего за талию. — Вполне, — хихикает тот и кладёт голову Чонгуку на грудь, перекидывая руку через его торс. — А я и вправду хорош в минете? — он поднимает глаза на Чонгука. — Десять из десяти, Ким, — улыбается тот. — Ты их заслуженно заработал. — Не зря значит триста тысяч вон просадил, — хмыкает парень, утыкаясь носом в изгиб его шеи и расслабленно вздыхая. — Только теперь ты за свою ложь должен будешь, как минимум, так же хорошо трахать меня ещё две недели. Чонгук смеётся. — Думаешь, я против? — Совсем нет, — довольной улыбкой одаривает его Ким. И вправду ведь, не зря. Тэхён свою десятку получил. И Чонгук свою, получается, тоже. Всё по высшему классу. Даже, если изначально ему эта идея казалась не самой лучшей, то сейчас он даже рад, что согласился когда-то. Будет ведь потом, что рассказывать их с Тэхёном будущим детям. История любви под названием: «Твой отец записался на курсы минета ради другого парня, а в итоге влюбился в твоего отца». Лучше и не придумаешь. Романтика…