Заставишь меня страдать?

Чёрная машина припарковалась около огромного особняка. Из неё вышла высокая стройная девушка с чёрными, как смоль волосами и голубыми глазами. Одета она в белую рубашку, которая была заправлена в чёрные брюки, а поверх неё чёрный пиджак, а на ногах лаковые лодочки. Брюнетка будто только что сошла с обложки какого-то модного журнала. Она крепче прижала к себе коробку, которую предварительно достала из машины. Голубые глаза опустились на кольцо, которое отблёскивало от света молодого месяца. Свежие воспоминания сразу же всплыли в её голове, от чего захотелось палец отрезать вместе с этим кольцом, а затем сбросить на дно океана и забыть как страшный сон. Но, к сожалению это не сон, а суровая реальность. Вечер был в самом разгаре. Где-то вдалеке слышался шум улицы, голоса людей и громкая музыка. Праздник. То, что всегда было в Новом Орлеане. С наступлением темноты в этом городе всё оживало. Девушка тряхнула копной густых волос и уверенной походкой направилась к дверям в особняк. Свободной рукой обладательница лазуритовых глаз толкнула массивную дверь и та с небольшим скрипом отворилась. В лицо сразу же ударил яркий свет. Голоса что секундой раньше громко спорили, в раз стихли и лишь стук каблуков нарушал тишину. Девушка направилась в гостиную и сразу же столкнулась с двумя парами глаз. — Добрый вечер, — по комнате разлился мелодичный голос брюнетки. — Аделина? — Ребекка сразу же подбежала к девушке и обняла её. Конечно, коробка в руке голубоглазой помешала младшей Майклсон задушить девушку в объятиях. — Любовь моя, — нежно произнёс Никлаус. — Не смей больше так называть меня, — холодно отозвалась Аделина. — Бекс, — тон сразу же смягчился когда вышеупомянутая обратилась к блондинке, — здесь гремуары моей матери как ты и просила, — девушка поставила коробку на огромный дубовый стол и оперлась на него руками, — здесь должно быть, то, что вам поможет. — Спасибо большое, — улыбнулась первородная. — К слову, ты не видела Элайджу? — Снова заколол? — Аделина метнула недовольный взгляд на Клауса, который уже успел расположиться на одном из кресел и спокойно потягивать бурбон. — Он плохо себя вёл, — равнодушно ответил он и повёл плечами. — Мне пришлось, Дели, — протянул её имя гибрид. Мурашки табуном тут же побежали по бархатной, как утверждал Ник, коже. Благо пиджак скрывал это, но от берилловых глаз первородного точно не укрылось секундное изменение во взгляде брюнетки. Он точно знал, что она обожает, когда мужчина так обращался к ней. Но так было раньше. Уже нет. — А где же та, для которой я везла всё это? — Аделина кивнула на коробку. — Я здесь, — по лестнице спускалась Хейли Маршалл. — Спасибо тебе. — Надеюсь это наша последняя встреча, волчонок, — пренебрежительно ответила голубоглазая. От неё за мили разило уверенностью и опасностью. Как Хейли рассказал Тайлер Локвуд, вампирша Аделина Нильссон единственная обладательница, как многие считали, мёртвого сердца Никлауса Майклсона. Эта девушка покоряла сердца многих, но отдала своё первородному гибриду, за что и поплатилась. Маршалл сразу же поникла. Она чувствовала вину перед вампиршей и понимала, что заслужила отчасти такое отношение, но кровь стыла в жилах от одного пронзительного взгляда Нильссон. — На этом мои добрые дела закончены в этом городе, — брюнетка стала во весь рост. Ровная осанка тут же бросилась в глаза Хейли. — Ты уезжаешь? — изумилась Ребекка. — Может, останешься на ужин? Мы с тобой не разговаривали очень давно, — обижено проговорила обладательница белокурых волос. — Вот приедешь ко мне в гости во Францию, проведём отличный уикенд вдвоём, — впервые за вечер улыбнулась Аделина. — Et moi, mon amour? — подал голос Клаус и хитро ухмыльнулся. — Tu ne m’emmènes pas en week-end? — волчица только сейчас поняла, что он заговорил на французском языке. — Trop d’honneur, Niklaus, — ответила ему вампирша. — А теперь всем хорошего вечера и до встречи, Бекс, — брюнетка тепло обняла давнюю подругу и направилась к выходу, но резко развернулась и посмотрела в упор на Клауса. — Ах да, — она снова подошла к столу, — забыла отдать, — ухмыльнулась девушка и сняла кольцо с безымянного пальца, — делай с ним всё, что твоей душе угодно, — Нильссон аккуратно положила украшение на деревянную поверхность и скрылась на вампирской скорости. Майклсон сжал рокс до такой степени, что он разлетелся на мелкие осколки под рёв мотора машины на улице. В сердце больно кольнуло. Неужели злой и страшный Никлаус Майклсон умеет чувствовать? — Что это значит? — спросила Хейли и посмотрела на оставленное кольцо. Оно красиво переливалось на свету. — Это значит, что тебе стоит меньше задавать глупых вопросов, — злостно прорычал мужчина, и вскочил с насиженного места, вылетая с дома. Сегодня вечером в Новом Орлеане станет на несколько десятков меньше людей.