Пятнадцать процентов

Этот заброшенный город когда-то, до падения стены Марии, был красивым и живым, полным людей. Они встречались, расставались, работали и отдыхали, продавали друг другу овощи, менялись одеждой… Эрен точно это знал, он слышал о Хобурге от матери и всегда хотел тут побывать - говорили, что тут делают лучший мед человечества. Теперь же хозяевами в нем были титаны. Разведотряд вошел в город давно, семь часов назад - и так и не вышел. Зачистка территории, что была запланирована, превратилась в обычную бойню, в которой роль мясных коров была отведена людям. Эрен и Армин прятались в дальних комнатах высокого дома. Нет, они не были трусами - прятались все те, кто остался в живых. Но было страшно. Было очень страшно, они не хотели, не хотели заканчивать жизнь в утробе титана. Но после того, как Армин подсчитал вероятность их выживания, стало еще страшнее. - Пятнадцать процентов. Вероятность того, что мы вернемся живыми, пятнадцать процентов. Эрен вздохнул. Всего пятнадцать процентов. Так мало, а жить хочется, хочется, как никогда - после всего того, что Эрен увидел снаружи, после всех этих смертей скаутов, жить ему хотелось, как никогда. - Я так хотел пожить. Перерезать всех этих тварей, чтобы их больше не осталось… Эрен знал, что его сила не поможет. Его просто сожрут заживо, не важно, в человеческой форме или форме титана. Сожрут. - Если мы затаимся на время, у нас будет больше шансов, - слабо проронил Армин. Его газ почти кончился, и он знал, что даже при самом лучшем раскладе спастись ему будет очень сложно. - У них же короткая память, помнишь? - Помню, - ухмыльнулся второй, вспоминая занятия тех времен, когда они оба были курсантами. - Значит, подождем. Как думаешь, сколько нам нужно времени? - Не знаю, - пожал плечами Армин, устало прикрывая глаза. - Может, двадцать минут, может, двадцать часов… - Подождем, - снова пробормотал Эрен. Он прекрасно понимал, что другого выхода нет. Можно только сидеть здесь, взаперти, плечом к плечу с лучшим другом, и… Бояться. Он чувствовал, как дрожит Армин. Не плачет, не говорит ничего, но его рука, крепко сжимающая ладонь Эрена, дрожит. Он скрывает лицо в светлых локонах, слепо утыкается лбом в плечо друга, и тот тяжело вздыхает. - Никто не услышит, Армин. Можешь поплакать. И обнимает его, прижимая к себе. Чувствует, как слабые руки цепляются за его одежду, ремни, как Армин дрожит, тихо всхлипывая. Ему страшно, очень страшно, и Эрен это понимает - у него самого ноги отнимаются, совсем не слушаются. И поэтому он сжимает Армина в объятиях еще сильней. Тишина давит. Не такая тишина, как на кладбище - зловещая тишина. И Эрен подает голос. - Ты боишься? Армин не отвечает, тихо шмыгая носом, и вцепляется в плечи друга сильнее. Медленно, почти незаметно, кивает и утыкается носом в шею Эрену, а тот горько усмехается. - Я тоже. Очень боюсь. Боюсь, что умру; боюсь, что Микаса не выберется, боюсь, что потеряю тебя… За вас я боюсь больше всего. Армин молчит, не отвечает. У него нет сил подать голос, он просто печально улыбается, но… Молчит. Эрену страшно. Он не хочет этого, не хочет оставаться в тишине. - Армин, пожалуйста, скажи что-нибудь. Знаешь, это может оказаться моя последняя просьба. Тот вздрагивает, а его пальцы вцепляются в плечи друга сильнее, до звенящей боли - но сейчас Эрен рад даже ей. Потому что она говорит, что он все еще жив. - Знаешь, Эрен… Я давно хотел кое-что сделать. Его голос такой тихий, красивый - кажется, будто Армин не говорит, а поет, прерывисто, сбивая дыхание, но поет. - А сейчас… Наверное, последний шанс, - слезы будто перестали литься из его глаз. Эрен чувствует, как хрупкое тело в его объятиях перестает дрожать, и облегченно вздыхает. Отвлекся, успокоился. - Используй его, пока можешь, - неловко улыбается Эрен, вздыхая. Хочется, хочется видеть Армина счастливым, ведь это так важно… Если он почувствует, что больше ничего не теряет, сражаться будет проще - и они смогут выбраться. - Эрен, - его взгляд такой теплый, такой нежный, как и само небо - из-за туч его уже давно не видно... - Эрен, прошу… Поцелуй меня. Зрачки Эрена расширяются. Он не ожидал этого, совсем не ожидал, но… Так странно. Он знает, что может выполнить эту просьбу. - Я… - Армин на мгновение замолкает, но потом снова поднимает взгляд на друга. Немного испуганный, но такой… Молящий. - Я понимаю, что тебе может быть противно, но… Это мое последнее желание. Эрен устало сжимает хрупкую талию, проводит кончиком языка по губам, чувствуя, как они наливаются кровью. И ласково улыбается. - Иди сюда, - и осторожно подцепляет пальцами ремешки Армина, притягивая его поближе к себе. Губы его предательски дрожат, когда Эрен касается их - легко, невесомо поначалу, - и покорно раскрываются, когда пальцы Иегара зарываются в светлые локоны, успокаивающе гладя Армина по голове. Не больно, не неприятно - только чуть губы покалывает, и Эрен грустно улыбается. Он не ошибся. - Армин, ты сегодня не умрешь. Не умрет. Не умрет и Эрен. Потому что он понял, что тогда, когда был маленьким мальчиком, сделал неправильный выбор. А теперь можно все исправить. - Потому что после этой ужасной миссии мы вернемся за стену. Армин ежится, заминается, кажется, слушает в пол-уха. Дрожащими пальцами касается своих губ, словно не веря. - Я люблю тебя. Эрен нервно почесывает лохматую голову. Вот такое вот признание, хотя… Его он и ждал все эти годы. - Мы вернемся, Армин. Вернемся и поженимся. Армин тихо смеется. Закрывает глаза, шмыгает носом… И ложится на грудь Эрена. Без вопросов - ему и этого уже достаточно. Потому что он знает: вероятность их выживания всего пятнадцать процентов. Но он все равно счастлив.