Святочный бал

Forgive us now for what we've done It started out as a bit of fun Here, take these before we run away The keys to the gulag O children Lift up your voice, lift up your voice Children Rejoice, rejoice Here comes Frank and poor old Jim They're gathering round with all my friends We're older now, the light is dim And you are only just beginning O children Простите нас за то, что мы наделали. Нам казалось это забавным поначалу. Вот, возьмите, пока мы не ушли. Это ключи от ГУЛАГа. О, дети, Кричите громче, кричите громче. Дети Веселитесь, веселитесь. Приходят Фрэнк и бедняга Джим. Они собрали вместе всех моих друзей. Мы стали старше, свет потускнел, А вы только в самом начале пути. О, дети... Просыпаясь, Римус уже жалел об этом дне. Он встал от кричащего на всю комнату Джеймса: «Блять, Бродяга, где мои очки!?», что происходило действительно редко. Услышать от Поттера нечто такое означало, что он не на шутку взбешён, и уж лучше Сириусу по-хорошему вернуть очки, если те были у него. — Годрик, обязательно тебе так орать в...в шесть блядских утра, Поттер, ты чокнулся?! — переходя на повышенный тон и отдавая прямиком в ухо, зашевелился Сириус под боком Римуса. — Парни, слишком рано для разборок, — где-то со стороны застонал Петтигрю, накрываясь с головой одеялом или тычась лицом в подушку, заглушая свое недовольство. — Заткнитесь оба, придурки, — фыркнул Люпин вдобавок, пихая ногой Блэка рядом. — Ещё один звук с твоей стороны и пойдёшь спать в свою кровать. Сириус недовольно закатил глаза, поворачиваясь к Римусу спиной, пытаясь вернуть блаженный сон. — Сириус, — Джеймс отодвинул занавески, пуская свет в комнату, — где очки? — Да чтоб вас! — зарычал Римус, вставая с кровати и направляясь прямиком в кровать Сириуса. Задвинув со звуком занавески, он быстро прыснул в их сторону заглушающим заклинанием и провалился в сон. Более его никто не трогал. Он встал к концу завтрака один в комнате, неторопливо собравшись и без особого аппетита закинувшись парочкой тостов с тыквенным соком, отправился на трансфигурацию. День совсем не сулил ничего хорошего. Святочный бал. От одного только названия Римуса мутило, он совершенно не хотел идти туда. Он никогда не любил что-то такое, хотя и был не против шума, вечеринок в общей комнате, веселья, но что-то такое масштабное всегда вызывало в Римусе тревогу и желание сбежать от этого, как можно быстрее. Это началось ещё за месяц, если не два назад, когда профессора решили упомянуть об этом, а позже и предоставить парочку уроков по вальсу. Мерлин, он должен был признать, что смотреть на раскрасневшееся лицо Джеймса, кружащего в руках Лили стоило того, и они с Сириусом чуть ли не умирали со смеху, каждый раз вспоминая это при любом удобном случае, сползая под стол то на обеде, то на ужине и тихо прыская в кулаки в общей комнате Гриффиндора. Невыносимым это стало, когда спустя пару дней случившегося, о Святочном бале заговорили девчонки. Мэри за каждым завтраком не забывала упомянуть, как её достали приглашения от совершенно разных волшебников-чудиков, и как бы она хотела пойти с одним пареньком из Пуффендуя, тот вроде был ловцом. Кругом одни из квиддича, мысленно морщился Римус, упуская из виду тот факт, что его парень сам таковым являлся. Лили постоянно обращалась к Джеймсу по поручениям на бал. Её назначили одной из организаторов, хотя никто из мародёров этой новости не удивился. Они лишь сочувствующе смотрели на Поттера, который теперь должен был помогать Эванс, хотя должны были признать, что он каждый раз прекрасно справлялся, а время с Лили ему было только в радость. Марлин эту тему почти не поднимала и единственный вопрос, который стоял в её голове все эти два месяца - сможет ли она, рискнет ли пригласить Жас на танец, хоть бы один. Римус после таких её рассуждений каждый раз быстро переглядывался с Сириусом. Оба прекрасно понимали, что не смогут, да и сам Люпин никогда не выказывал любовь к танцам, так что Сириус попросту не лез после первого и довольно ясного решения Римуса обо всей этой затее, лишь кротко кивнув и поджав губы. Хотя Люпин не мог скрыть, что хотел бы однажды станцевать с ним. Каждый раз, каждый чёртов раз, как он видел его танцующим на вечеринках Гриффиндора, не важно будь то сносящая башку песня, то медленная, лиричная, Сириус в мелодиях всегда ощущался королем, способным подобрать точные движения, лишь чувствуя ритм. Это его чёртово благородство сочилось из него даже без его собственного желания, оно, казалось, попросту было с ним при рождении и с каждым годом распускалось в Сириусе цветком. Римус всегда гадал, и чем он — оборотень-полукровка — так его зацепил. — Римус, а вы с Сириусом собираетесь, — начал как-то Джеймс, пока они сидели в тишине в своей комнате, доделывая домашку, — ну...э-э..я имею в виду..Святочный бал, все дела? Питер сморщил нос, он никогда не любил, когда они поднимали эту тему, как бы тот не пытался скрыть это раздражение в себе. — Нет, — слишком резко ответил Люпин. — Оу... — Всё хорошо, Сохатый, — быстрее Римуса отреагировал Сириус, улыбаясь другу. — Лунатик не раз говорил, что ненавидит всё такое ванильное, да и танцевать не сильно умеет, верно? — он перевёл взгляд на Люпина, поднятые брови застыли в вопросе. Римус открыл рот и тут же его закрыл. Он бы не назвал Святочный бал или танцы такой уж ванильной ерундой, а с другой стороны и возразить не мог, Сириус попал по всем пунктам. Он поджал губы и кивнул. Больше они эту тему между ними не поднимали, девочки их тоже не трогали, видимо, то была заслуга Поттера и Эванс. После этого Римус возненавидел Святочный бал с ещё большей силой, потому как теперь все друзья считали его с Сириусом мучениками, которые не могли станцевать один гребаный танец. — Лунатик, — за две недели до Рождества спросил Сириус, когда они уже улеглись. — М-м? — протянул он вымученно, хотя усталости совсем не ощущал после недавнего полнолуния. — Думаешь, они переживают за нас? О нет, ещё одной тирады он не вынесет. — Блядский боже, почему бы вам всем уже просто не заткнуться по поводу этого чёртового Святочного бала?! — раздражённо выпалил он, выбираясь из чужих рук и переворачиваясь неуклюже на спину. — А тебе пора бы перестать вести себя, как мудак, — закончил Сириус и перевернулся на другой бок. Школа гудела уже к тому времени, а сейчас напоминала рой жужжащих пчел, которые неслись куда-то кучками, кто-то в одиночку. Девчонки всё шушукались, смеялись, пытаясь найти в себе храбрость пригласить парней с других факультетов. Парни прятались по углам и вечно смотрели с тем бледным, мертвенным выражением лица, подходя к девчонкам. Масла в огонь подливала развешанная кем-то омела, на которую мародёры часто натыкались, тут же срывая по просьбе Лили. В Хогвартсе ещё никогда прежде так не ощущалась острая атмосфера Рождества и любви. И, конечно, приглашения, адресованные Сириусу. Он чуть ли не каждый день находил в своих вещах, одежде, учебниках, даже чёртовой тарелке записку с приглашением и ещё больше на него глазели пятигодки. Сначала Римус с этого хорошенько смеялся, а после подмигивал и временами укладывал руку на чужое колено, находясь они на очередном завтраке или в общей комнате в одиночестве. После недели подобного некомфортно стало всем, и они пытались найти в этом что-то забавное. Через две они переписывали их и втайне от Лили — иногда благодаря ей — отправляли записки Снейпу, сдерживая смешки в кулаки и пряча улыбки кто в тарелки, кто в стаканы с чаем. Позже это стало развлечением, перебравшимся на весь Слизерин. Когда время подходило к Святочному балу ребята настолько устали от их количеств, что просто сжигали их в воздухе. Римус успешно избегал любого контакта с девчонками, хотя те явно пытались пару раз пригласить того на бал, но, чтобы не ощущать себя ещё более неловко, он попросту сводил тему на нет или менял свою траекторию направления в коридорах. Сириус смеялся с подобного не меньше, и на раздражения Люпина лишь показывал тому язык. К вечеру суматоха стала куда ярче, и Римус сказал, что останется до конца вечера в башне, не желая столкнуться с этим хоть ещё на миг. Сириус по привычке пошёл за ним, и они провели достаточно уютный вечер в компании друг друга, слушая новогодние песни из самых разных альбомов уже старых излюбленных T. Rex или Боуи, порой разделяя сигарету одну на двоих. Петтигрю ушёл первым, что-то буркнув про Доркас и её «нетерпеливость». Все трое махнули ему головой и пожелали удачи. Джеймс забегал к семи, когда время поджимало. Он явно нервничал ещё с самого утра, а сейчас так вообще растерял всё в, казалось, маленькой комнате, где потерять что-то было сложной проблемой четырем лбам. — Тебе помочь? — предложил Сириус, зевая в шею Римуса. Тело обдало приятными мурашками. — Акцио левый носок! Спасибо, Бродяга, осталось немного, — он походил на мертвеца с этим бледным цветом кожи, сейчас совсем не похожий на Джеймса, которого Римус знает. — Господи, лишь бы не облажаться. — Хэй, брат, ты чего так? — серьёзно обратился к нему Блэк, отлипая от Люпина, усаживаясь на краю. — Все хорошо, Сохатый? Ты такой с самого утра, может передохнешь? — Да какой, времени совсем мало осталось..а цветы? Я забрал цветы? Галстук? Нужен ли он? Очки? Вроде на месте, — он потрогал свою оправу за ухом и на всякий случай ещё раз посмотрел в зеркало. — Ты посмотри на него, он из ума выжил, — усмехнулся Сириус, переворачиваясь к Люпину. — Вот что с парнями творят девчонки. Надо бы поговорить с Эванс, а то наш Джеймс там к своим восемнадцати поседеет. — Иди ты, — фыркнул тот из ванной. На самом деле он выглядит идеально. Дорогой костюм, уложенные и без того хаотичные волосы, выглаженная самолично Джеймсом рубашка и кожаные туфли. Словно принц с картинки. — Ну, как я? — Великолепно, Сохатый, — подал голос наконец Римус, пока Сириус, тряхнув шевелюрой, направлялся к другу. — Выше всех похвал, — он уложил руки на плечи Поттера. — Соберись, чего ты? Эванс явно сходит сейчас с ума не меньше тебя, так что соберись. Ты должен показать, что она может положиться на тебя, что ты вдруг что подстрахуешь. Ты должен быть сегодня её плечом и ведущем во всем, в пределах разумного, конечно. Ухаживай за ней, подай руку там-тут, но постоянно цепляться за неё не нужно, держи себя, ты Поттер, в конце-то концов! — он лучисто улыбнулся, пока Джеймс находил нужные слова. — Бродяга, ты, — заулыбался он в ответ, впервые, кажется, за этот день, расслабив мышцы на лице, — невероятный! — И без тебя знаю, Поттер, — Блэк смахнул с лица волосы и ещё раз улыбнулся другу. Они обнялись, и Джеймс последний раз остановился, уже готовый выйти за дверь. — Вы ребята, — он долго думал о том, стоит ли продолжить, нахмурив брови, —...пойдёте на бал? — Джеймс, я же, — начал было Сириус, чтобы опередить Римуса. — Нет, я не об этом. Вы могли бы просто спуститься, посмотреть, хотя бы глазком. Мы там все будем, вы бы просто посидели с нами, — он помолчал ещё секунду. — Марлин говорит, что собирается...пригласить Жас на танец. Римус тепло улыбнулся, откладывая книгу и наконец отрываясь от подушки. — Всё хорошо, Джеймс, не переживай о нас, — Сириус перевёл на него удивлённый взгляд, видимо, совсем не ожидая столь тихой и спокойной реакции от Люпина. — Может Сириус уговорит меня, и мы спустимся к вам. Я уверен, что он не хочет пропустить ваш первый медленный танец с Лили. Джеймс засиял. — Он говорил тебе об этом? — игриво переводя взгляд на Блэка, спросил он. — Ой, да ну вас, — Сириус закатил глаза, прячась в ванной. Двое рассмеялись. — Я вас слышу, придурки, — донеслось недовольное из ванной. Они с Джеймсом переглянулись. Тот кивнул ему, доверяя друзьям. — О, ну, всё понятно, ребята! Надеюсь, что Сириус будет очень старательно тебя уговаривать спуститься вниз, Лунатик! — намеренно громко произнёс Джеймс, подмигнул Римусу и исчез за дверью. — Что этот мудила сказал? — зло вылетел тот из ванной, наблюдая, как Римус сгибается пополам то ли от дурацкой шутки, то ли от красного лица Сириуса. Он подошёл к кровати Люпина, усаживаясь напротив. — Так..что? Ты надумал? — осторожно начал он. — Мы могли бы провести прекрасный вечер вдвоём, — начал Римус, утягивая Сириуса на себя за руку, выдыхая в его макушку, — уединенный. Их не будет где-то часов пять точно, — запуская руку в волосы, продолжал. — хороший тихий вечер. У нас их было так мало за этот год, но если ты действительно хочешь... Сириус, до этого потерявший всякую надежду, после пробирающийся под футболку Римуса, резко остановился и посмотрел на него глазами, полными надеждой. И как им можно было отказать? — Да? Правда пойдём? А как же твой костюм, ты не готовился. Ничего, мы что-нибудь найдём, действительно стоящее тебе, я найду, обещаю, ты только дай мне немного времени, Лунатик, я...я, — он горячо поцеловал того в губы, тут же слетая с чужого тела, принимаясь метаться по комнате. — О-о, у тебя будет лучший костюм, я тебе это обещаю, Годрик, мы будем самыми отпадными на этом балу. — Сириус. Тот резко остановился, сейчас так явно опасаясь получить ещё одно горькое «но», однако Римус смотрел, как никогда теплее и может совсем немного — смущённо. — Вообще-то, — начал он, почесывая шею. — В общем-то, я..э-э...я уже купил костюм. — Ты что!? — Ну да, купил, а что не так? — недовольно фыркнул он, пытаясь защититься, скрещивая руки на груди. — Я подумал, что это может быть не последнее моё такое официальное событие, да и я в целом изросся. Я подумал, костюм может прослужить ещё пару лет. — Нет, ты, — Сириус тут же вспыхнул и налетел на него вновь, обнимая и зацеловывая, особенно чуткое внимание обращая на губы парня, — годрик, какой же ты. Невероятный. Внутри у Римуса живот скрутило в узел, пока сердце ускоряло пульс, а щеки порозовели. Он ответил смущенной улыбкой и отвёл взгляд. Они спустились через час, явно пропустив официальную часть, чему оба только обрадовались, осторожно заглядывая внутрь и наблюдая невероятную картину. Их главный зал, где всегда они обедали, завтракали, развлекались и получали порой почту выглядел волшебно. С ночного неба падал снег, не касаясь голов учащихся, всё было усыпано самыми разными элегантными украшениями, стены выбелены, больше напоминающие ледяные колонны, на широких окнах шёлком спускались блестящие шторы, увешанные ветвями ели, пол сверкал, отражая каждого прибывшего сюда, создавая ещё большую иллюзию невероятного ледяного дворца. По краям расположились столы, накрытые белоснежной скатертью и застланные самой разной едой и напитками. Ближе к выходу располагались, уже пустые, лавочки, куда двое парней и уселись продолжая, открыв рты, рассматривать столь неописуемую красоту. В середине стояла всё та же привычная огромная елка, увешанная самыми разными игрушками, мишурой, святящаяся ярче любого факела в этом замке и там же находился огромный танцевальный зал. На пьедестале расположился оркестр, который частенько был в Хогвартсе развлечением на Хэллоуин или Рождество. — Невероятно! — выдохнул Сириус, и Римус молча согласился с ним кивком. — Ребята! — их нашли быстрее, чем они хоть кого-то, пытаясь в целом оторвать взгляд от, казалось, всегда такого привычного в Хогвартсе за эти семь лет. Марлин с Жас направлялись к ним. Двое подвинулись чуть в сторону, чтобы уступить дамам место, не в силах удержать улыбки. На Марлин было пышное нежно-розовое платье, которое чертовски ей шло, отросшее карэ было интересно уложено, а на шее, кажется, висел какой-то кулон. Неужто подарок Жасмин? У Жас же было чуть схожее, но молочного оттенка платье и собранные в пучок волосы. Годрик, Римус не мог не признать, что они были чертовски красивы. — Тут так потрясающе, согласитесь! — начала Марлин, падая рядом с Сириусом. — Лили мне все уши уже прожужжала, что она так переживает за вас, парни, но, видимо, у вас всё хорошо, — она ещё раз им улыбнулась. — Да, я так рад, что мы пошли, это так...Лунатик, согласись? Римус снова кивнул, улыбаясь. — Годрик, что за люди, — ухмыляясь, к ним подошла Мэри в золотом платье с небольшими блёстками и ярким макияжем. Оттенки золотого и красного. Цвета Гриффиндора. Мэри никогда не упускала возможность похвастаться своим факультетом. Она выглядела, как гордая львица. Та, кем она и являлась. — Сириус, ты постарался? — она подмигнула им, и Блэк вновь вспыхнул на этот раз ещё и ушами, хмуря брови и бормоча что-то про: «Ну и получит он у меня, самые его грязные мыслишки Эванс расскажу, посмотрю тогда на него». Римус сиял, не находя слов, из-за чего, может, и казался чем-то недовольным, хотя его сейчас полностью всё устраивало, хотя бы тот факт, что он прикасался коленями с Сириусом и на них никто не глазел. — Официальная часть, кстати, была отстойной, вам повезло её пропустить, или вы специально так? — она ещё раз многозначительно ухмыльнулась. Сириус застонал, все посмеялись. — Ладно, крохи, оставлю вас, мне пора, — она махнула стаканчиком в сторону пуффендуйца, который о чем-то увлечённо говорил с когтевранцем. Они улыбнулись ей в сотый раз в ответ и помахали рукой. — Мы пойдём с Жас тоже, найдём Лили с Джеймсом, я сообщу, что вы, всё-таки пришли. Они остались одни и совсем не находили слов, чтобы описать свое состояние сейчас, так что попросту наслаждались атмосферой, царившей в этом зале. Римус поздно понял, что Сириус смотрел на пары голодными глазами. — Прости, — выдохнул он, накрывая лицо рукой. Блэка словно ошпарили. — За что, Лунатик? Римус закусил губу, неуверенный до конца стоит ли сейчас говорить об этом. — Ты торчишь тут со мной, не можешь даже открыто меня за руку взять, поухаживать за мной, как ты сегодня говорил Джеймсу, хотел бы ты вообще поухаживать за мной? Я же не девушка. Ты тут, потому что сраному обществу не плевать кто кого целует в десны, — он грустно улыбнулся и посмотрел на Сириуса, который сейчас горел огнём. — Ты самый настоящий кретин, Римус, — мотнул он головой. — Мне не нужен никто, кроме тебя, мне плевать, что у тебя в штанах, и я бы действительно хотел поухаживать за тобой, дурак. Я привык, что не могу коснуться тебя лишний раз без лишних глаз, и мне плевать на чужое мнение, помнишь? Я готов хоть сейчас здесь тебя поцеловать, но мне это не нужно, я не хочу подвергать нас опасности, тебя тем более. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что я не могу просто с тобой станцевать один ублюдошный танец, Римус, я...я люблю тебя. Голова у Римуса закружилась. Он открыл глаза пошире, пока Блэк смотрел на него со всей нежностью этого мира. Его узел в животе согнулся дважды, а кожа горела от любого движения. Глаза боялись отвести взгляд, а в ушах заглохли все остальные. — Сириус, я, — ему так хотелось поцеловать его сейчас, прижаться к нему, взять за руку, положить голову на плечо, ему хотелось коснуться, коснуться так сильно, и он держал себя из последних сил, нашарив за лавкой всё-таки его руку и крепко сжимая. — Вы действительно пришли! — Мерлин, и почему сейчас, Лили, Господи, только не сейчас, не... — Оу, видимо, мы помешали, — остановился, как вкопанный Джеймс, притормаживая рукой Эванс. — Ребята? Они до последнего не хотели отрываться друг от друга, но пришлось натянуть дружелюбную улыбку, заверяя, что всё хорошо. Лили была в красивом изумрудном платье, а её огненно-рыжие волосы со всем изяществом аккуратно спадали на плечи. — Хорошо-о, тут скоро начнут включать музыку, так что если вы даже не..в общем, вы можете потанцевать под что-то динамичное, думаю, если мы сольемся в кучку, то никто ничего не заподозрит, — звенящую неловкость теперь между этой четвёркой было видно за версту, но Лили пыталась разбавить ситуацию, как могла. — Хорошо, — ответил за них Римус, замечая, как поник Блэк, но старался держаться молодцом. — Сириус, — он оглянулся, пока никто не смотрел и встал перед ним. — Сириус Блэк, не желаете пройти со мной на танец? — протянув руку, заложив другую позади и почтительно склонив голову, спросил он, сдерживая улыбку. — Ты ужасен в официальных частях, — лёд треснул, и Сириус заулыбался ярче любой звезды. — Ну, так уж и быть, я согласен, — он вложил свою руку в его, и они оба, сверкая, но уже не держась за руки, направились на танцпол. Когда время подходило к двум часам ночи все понемногу начали разбредаться. Остатки Слизерина ушли ещё окого получаса назад, когтевранцы тоже начали сдавать заднюю, и пока молодцами держались пуффендуйцы и гриффиндорцы. Они танцевали, действительно танцевали, и пусть не так, как им хотелось, они ловили улыбки друг друга и брали от этих танцев все, что действительно могли взять. Танцевали с Марлин и Жас, успокаивали за этот вечер разъяренную Мэри, которая застукала того самого пуффендуйца с какой-то сучкой, и чуть позже она нашла замену в когтевранце, напивались пунша и просто сидели вдвоём у самых ворот на безопасном расстоянии, но вечно пытались держаться за руки, касаться плечами и коленями. В какой-то момент к ним подошла воодушевленная Лили, о чем-то перешептываясь с Мэри и Марлин, посмеиваясь. Что-то они задумали, и оба это сразу поняли. — Годрик, что опять, Эванс? — застонал Сириус. — Пойдёмте за нами, — они начали толкать их к выходу. — Что? Куда? А Святочный бал? Куда это вы нас прогонять собрались, вы? — возмущался Сириус, непонятливо осматриваясь по сторонам. — Ш-ш, секрет, — хихикала Лили, ведя Римуса под руку. — Наш вам подарок на Рождество. — От тебя, Эванс, подарок мне?! Отработка что ли, — ухмыльнулся Блэк. Лили лишь показала ему язык. Они добрались до комнаты гриффиндора, посмеиваясь и пошатываясь, вспоминая песни или забавные случаи — пунш был действительно сильным. Удивительное и мгновенное отрезвление наступило, когда вместо того, чтобы подниматься по лестнице, они начали спускаться прямиком в комнату девочек. — Э-э, Лили? — тихо позвал Римус. — Не переживай, всё будет хорошо, мы там прибрались, ну...как мы, — она хмыкнула. — Девчат, если вы не поняли, то Римус гей, ему не совсем понравится то.. — Ещё одно слово, Блэк, и я обещаю, что засуну тебе твои яйца в глотку, — рявкнула Мэри. Сириус с опаской посмотрел на неё. — Чёрт, Макдональд, — начал было он, но ещё один её взгляд в его сторону, заставил Сириуса окончательно заткнуться. — Ну, вот мы и на месте, — Лили толкнула дверь, и в нос ударил резкий запах цветов, чего-то молочного и...как ни странно девушек. — А что мы тут делаем? — спросили оба в унисон. — Мы посовещались с ребятами и решили, что вам не помешает скрасить этот вечер компанией друг друга, — начала Лили, широко улыбаясь. Она явно была довольна этой идеей. — Но мы можем и у себя в комнате уединиться, — фыркнул Сириус. — Ох, Блэк, какой же ты порой, — закатила глаза Лили. — Не суть, мы посовещались и решили, что вы всё-таки станцуете свой первый медленный танец, — она увидела, как Блэк собирается открыть в недоумении рот, и быстро его перебила. — Захлопнись. Так вот, я уйду к Джеймсу, пожалуй, тем более, в вашей комнате уже во всю храпит Питер, — все рассмеялись, — Мэри вернётся к тому парню с Когтеврана, а Жас и Марлин уже собирались устроиться в другой комнате, так что она полностью в вашем распоряжении. Она наконец закончила, но ни у одного из них не хватило сил что-то ответить, они были в ступоре, совершенно не зная, как теперь распоряжаться этой информацией. — Лили, это, — Римус сгреб её в объятиях, пока та крепко обнимала в ответ. Он точно также обнял каждую из девочек, после чего они перекинулись ещё парой фраз благодарности и распрощались. — Отдыхайте! — перед уходом крикнула Эванс и исчезла последней за дверью. Они простояли в тишине приличное количество времени, не находя в себе смелости шевельнуться. Словно это всё было их иллюзией и обманом. Они посмотрели друг на друга и наконец начали улыбаться. Нашли проигрыватель Сириуса, который бережно и аккуратно устроили на одной из кроватей с самыми разными альбомами. — Что ж, посмотрим, — Сириус начал поиски, — какую желаете, сэр? — Какую Вашей душе угодно, — заключил Римус, прислоняясь к стене, не в силах более терпеть. Сириус ответил ему улыбкой и начал шерудить в дисках. После пары минут он довольно уставился на альбом Боуи. В тишине скользнула игла по поверхности пластинки и...комнату заполнили медленные ритмы, звуки наполняли Римуса от макушки до кончиков пальцев ног, и он еле находил в себе силы удержаться на своих двоих, смотря в лучистые голубые глаза Сириуса. Hey little train! We are all jumping on The train that goes to the Kingdom Эй, паровозик! Мы садимся На поезд, идущий в Королевство — Ты чертовски красив, — сказал он шёпотом, словно боясь быть услышанным. Линия губ Сириуса дрогнула, и уголок рта сам по себе устремился вверх. Он притянул Римуса к себе, и каждое его движение отдавало грацией, изяществом. — Будет жаль оттоптать тебе ноги, — выдохнул он ему в губы. — Всё, что угодно для моего Лунатика, верно? — и дыхание спёрло уже у Римуса. Блэк довольно доходчиво объяснил, где должны находиться руки у ведущего и ведомого, показал, как стоит двигаться и несколько раз повторил: «Не переживай, просто позволь мне повести и перебирай ногами» We're happy, Ma, we're having fun And the train ain't even left the station Мы счастливы, мама, мы веселимся, А поезд еще даже не тронулся Римус всё равно волновался, хоть слова немного и помогли, он кивнул, послушно вставая в нужную позу. Сердце колотилось, как бешенное, и кажется, не у одного него. Он слышал, как пульсировала кровь в жилах Сириуса, и Люпину казалось, что тому стоило лишь прикоснуться, чтобы от Римуса не осталось и следа. И как же он размяк, надумывая себе нечто подобное. Щеки вновь покрылись румянцем. Они прислушивались к ритмам, выравнивая и без того сбитое от такой близости дыхание, потонув во взглядах, обращенные друг другу. Минута. Другая. Римус зажмурил глаза, его замутило. — Смотри на меня. Hey, little train! Wait for me! I once was blind but now I see Have you left a seat for me? Is that such a stretch of the imagination? Эй, паровозик! Подожди меня! Когда-то я был слеп, теперь я вижу. Найдется местечко для меня? Или это лишь полет фантазии? И Римус смотрел, как только они оторвались с мертвой точки. Распахнув глаза, не замечал ничего, кроме его лица, а ноги сами его несли, тело горело, и он смотрел, всё смотрел и смотрел на него, из-под тяжёлых век. И Сириус смотрел в ответ. Не замечая мира, они кружились под знакомые ритмы, мелодии и ноты, завороженные лишь друг другом. И хотелось запечатлеть этот момент навсегда. Только они вдвоём, танцующие под песни Боуи в комнате девушек, и никто больше в этом мире для них не существовал. Они остановились, когда песня смолкла. Разгоряченные, видимо, наращивая темп каждый раз, сейчас стояли, еле держа друг друга на ногах, хотя и не подавали виду, боясь зрительный контакт разорвать. Римус поцеловал первым, нежно, неторопливо, перебирая волосы Блэка в своих руках, он прижимался сильнее, когда его взяли за бедра и был совсем не против. Отстраняясь друг от друга, прилипнув лбами, они смотрели внимательно. — Я люблю тебя. Сириус распахнул глаза, и кажется, что Римус впервые увидел тот огонёк в его глазах. Он расплылся в улыбке и закружил Римуса сильнее, целуя в губы. — Я люблю тебя, Римус, — прошептал он в губы и чмокнул ещё раз. Этой ночью ещё долго разносились разные песни в комнате девушек, притихнув лишь ближе к пяти утра. Они уснули на полу, не позволив лечь на кровать кого-нибудь из подруг, в обнимку и с улыбками. Они кружились и целовались, любовались и молчали, тонули в этой жизни, позволяя хоть чему-то светлому забраться в их жизни и остаться светом одинокой луны, зацелованными губами и улыбками напротив. Закрывая глаза и проваливаясь в сон, Римус даже не думал, что этот день будет одним из лучших в его жизни. Hey little train! We are all jumping on The train that goes to the Kingdom We're happy, Ma, we're having fun And the train ain't even left the station Эй, паровозик! Мы садимся На поезд, идущий в Королевство Мы счастливы, мама, мы веселимся, А поезд еще даже не тронулся