Дневник виртуальной девчонки

Здравствуй, дорогой дневник! Здравствуй, дорогой дневник! Я пишу пост. Но не обычный, а прощальный… Я прощаюсь с тобой, с друзьями, с Воронежем. Хотя нет, с тобой я вряд ли прощаюсь (тьфу-тьфу, чтобы не сглазить). Я приеду в новый город и снова напишу. Хотя название у тебя будет немножко другое. Не обижайся. Ведь жителю Ногинска не пристало иметь дневник под названием «По тротуарам Воронежа». Только нужно придумать новое. А мне что-то в голову нечего не лезет. Надеюсь, в поезде будет время подумать. Ах да… Это же пост-прощание. Прощай, мой дорогой город! Прощайте, Ира З., Римма К., Ксюша Г. (она же The butterfly-girl). Наверное, мы будем созваниваться, переписываться. Адрес я оставила. Вообще, жизнь продолжается, и не нужно зацикливаться. Все у меня в этом Ногинске хорошо будет, а как же иначе? Ну да ладно. Поезд уже через три часа. А завтра в семь утра буду в Москве. Меня будут встречать родители. До сих пор не понимаю, как они вдвоем умудрились найти работу, и причем в Ногинске. Вернее, работу они нашли в Москве, а жилье – в Ногинске… Это все через Интернет. У-у-у, зараза! А хотя нет. Ведь гениальным архитекторам лучше быть поближе к Москве (ну и к Питеру, если уж на то пошло). Все, заканчиваю. Ах, да… Особая благодарность The butterfly-girl, которая любезно пустила меня к себе на неделю. И даже позволила использовать её доступ в Сеть. А также спасибо ей за то, что согласилась проводить меня на поезд. Ну вот вроде и все. Выхожу. Пятнадцатилетняя Лиза Игнатьева нажала на кнопку и вышла с сайта дневников, а потом вообще выключила компьютер. Заморгала эмблема Windows, экран погас. Очень довольная собой Елизавета потянулась… и чуть было не упала со стула. Она никак не могла привыкнуть, что у стола её подруги Ксюши Гаврониной стоит обычный, а не офисный стул. -Хей! Игнатьева! Мебель-то не ломай! Ты вот скоро уедешь, а мне еще жить здесь! – вступилась за свое имущество Ксюша. -Да ладно тебе! Не бурчи. Может, последний раз в жизни видимся, - вздохнула Лиза. Ксения отбросила в сторону толстенный четвертый том «Истории Римской империи» (она вообще обожала все, связанное с Римом) и вскочила с кресла, на котором безотрывно просидела почти три четверти часа. -Не смей так говорить! Через пару лет точно увидимся! Я же буду поступать в Москве! – сказала она и задорно подмигнула. Лиза рассмеялась, подошла к подруге и крепко её обняла. Вообще, Елизавета Игнатьева была довольно смешливой девушкой. Девушки стояли обнявшись. Стояли долго – до тех пор, пока в комнату не зашел Ксюшин папа и не сказал, что пора выходить. Вообще-то, именно Ксениным родителям (а не Ксюше) и было поручено своевременно посадить Лизу на поезд. А затем позвонить её маме с папой и успокоить их любящие сердца. Сама Лиза не переставала удивляться, как Игнатьевы – старшие решили отправить её одну. Но любая задержка грозила потерей только что найденной работы. Они и так тянули до последнего (ремонт в новой квартире и перевозка вещей заняли кучу времени). И когда выяснилось, что дочери придется побыть без их опеки всего одну неделю, немного посомневавшись, уехали. А перед отъездом поручили Гаврониным позаботиться о Лизе. На прощание Лизин папа грустно заметил: «Да, выросла ведь уже дочка…» А Лиза должна была задержаться, чтобы забрать документы из школы. Почему-то с этим вечно возникали проблемы: то директриса пропадала на каких-то совещаниях, то куда-то подевался аттестат за восьмой класс, то оказалось, что характеристика написана с ошибками. Иногда Лизе казалось, что директриса мелко мстит за дурашливое поведение на физике. Ведь именно она вела этот предмет… Провожающие, на выход, поезд отправляется, - поторапливал проводник. Девочки на прощание еще раз обнялись, а Ксюша, прошептав что-то, втиснула в кулак Лизе бумажку и, быстро развернувшись, побежала за родителями, которые уже пошли к выходу.