Снова.

Ночь. Парень не может заснуть, снова, мысли так и лезут в голову, одна за другой, с каждой минутой раздумий что-то в районе груди, будто сжимается всё сильнее, больнее.. Казалось бы, больно не физически, значит терпеть можно, но почему тогда хочется кричать намного больше и громче чем при ударе коленками о бетонный пол? Громче, чем при ударе в живот рукояткой ножа, казалось бы в полную силу, но почему же тогда опять только рукояткой? — Завтра, вроде как, день моего рождения.. Шатен даже забыл о нём, пока не вспомнил мельком сегодняшнее число. — Так вот почему Ацуши-кун предлагал сходить в парк.. Вероятно, там юноша хотел вручить подарок, наверное понятно будет на работе. Работа. Сплошная рутина. В Йокогаме снова, почти полностью мирное время, особо нечего сильно напрягаться. В агентстве скучно, отчёты и иногда расследования мелких преступлений. Ничего нового изо дня в день. Надоело. Дазай сел за стол, и чтобы отвлечь себя от мыслей стал писать первое, что пришло на ум. В мафии, напротив, жизнь кипит, особенно для тех кто выше по должности. Переговоры в других странах, задания и прочие дела, что точно не дадут заскучать. Только вот для одного из мафиози это — всё равно не то, что было раньше. Безусловно, выполнять поручения стало только легче, тем более что нет войны с остальными организациями и за счёт этого поручения не сильно опасные. Но всё равно не то.. Всё равно в мысли лезет то самое время, когда всё только начиналось. То время, когда обоим было лишь по пятнадцать, казалось бы, они оба были детьми, лишёнными детства. И в принципе, так отчасти и было. Разве можно было назвать детством все эти кровавые дела, в которые они были вовлечены? Конечно нет, но всё же, глядя с высоты прожитых дней, месяцев, лет, на эти пятнадцать, Чуя понимает что это можно назвать детством хотя бы за те шутки, которыми его, тогда ещё напарник, добавлял изюминку происходящему. Игровые автоматы, шутки, фальшивые улыбки и мелодичный смех Дазая.. Всё это не давало погрязнуть в этой тьме, в то время как сам Осаму уже давно в ней утопал. Чуя сжимает кулаки и глаза становятся немного мокрыми. Сегодня же день рождения бывшего напарника? Три часа ночи, мафиози вздохнул. — Сейчас он, вроде, точно должен спать. Мафиози не учёл одного, с тех пор как Осаму ушёл, оба спят одни. И оба засыпают намного позже, чем было много лет назад. С помощью гравитации Чуя тихо влез в окно спальни и положил коробку на подоконник. Детектив всё так же сидел за столом и что-то писал. — Ложись уже спать, опять режим себе сбиваешь. Слова вылетели как-то сами по себе, отзеркаливая моменты прошлых лет, когда рыжик брал заигравшегося в приставку Дазая за шкирку, матеря всю комнату и ворча про сбитый режим тащил его в кровать. Шатен вздрогнул, услышав знакомый голос, ночью сложнее собрать все мысли воедино, сейчас он уязвим. — Чуя?.. Что ты тут делаешь?.. Накахара лишь попытался сделать вид, что злится, и сказать что-нибудь в ответ, но он смог лишь неловко улыбнуться. — Уже 00:00 было, с днём рождения?.. Рыжик протянул коробочку отводя глаза. — Только не подумай что я беспокоюсь , но ты сейчас же ложишься спать! — Чуя.. Ноги подкосились, наверное, впервые за очень много лет Осаму вновь почти плачет. Воспоминания, снова. Дазай помнит как в особо ужасные моменты его жизни, рядом не было никого. Только голубоглазый мальчишка, который всегда ворчал что не собирается слушать его нытьё, в тот же момент противореча своим словам и аккуратно сжимая в объятиях, успокаивающе гладя по голове. Примерно в таких обстоятельствах Чуя в первый раз увидел как шатен плачет. А сейчас как и тогда, Накахара подходит и молча обнимает, тянет на себя и они падают на кровать, обладатель кофейных глаз сжимает руку рыжика утыкаясь в его грудь. Мафиози через время почувствовал как слёзы капают ему на рубашку как и тогда поглаживая по голове. — Давай спать, будем восстанавливать твой режим. Дазай лишь кивнул, обнимая рыжика и проваливаясь в сон. На столе лежало любовное признание, написанное аккуратным почерком. Оно похоже на те, что уже лежат в большом ящике за шкафом, но в то же время не похоже, ведь тот кому оно адресовано прочтет его встав завтра утром, заливаясь румянцем и обещая больше никуда не отпускать Дазая одного. Сам же Дазай пообещает больше ни за что не пропадать так внезапно, не давая возможности увидеться и просто поговорить, а через время откроет коробочку, и набросится на Чую с обнимашками, паралельно сжимая плюшевого крабика которого за месяц до его ухода обещал сшить рыжик