***
Хёнджин смывал с себя макияж, параллельно нервно поглядывая на дверь, за которую ушёл Ликс уже как минут пять назад. Его зачем-то позвал один из стаффа и "любезно" попросил поговорить с глазу на глаз (ежу понятно было, для чего Феликса вызвали «на красный ковёр к директору»). Наконец, с долгожданным скрипом дверь открылась, и оттуда выплыл заметно взгрустнувший Ли Феликс. Хван сразу подлетел к нему с тревожным видом и начал свой беспокойный расспрос, усаживая двоих на лакированный диванчик: – Чего это они тебя туда вызвали? – парни поудобнее сели на мягкую поверхность, и Ликси отвёл взгляд, дабы не встречаться им с Хёнджином. – А то не ты знаешь... Отчитывали меня за поцелуй. – Вот, сволочи, – возмутился Хван, переводя недовольный взгляд на дверь, откуда доносились нечленораздельные звуки. – Нет, они правы, я мог сдержаться и просто выполнять ту актерскую часть с тобой, которую велено было показывать зрителям... Но ты был такой горячий и сексуальный, что я просто не выдержал. А ещё твой английский и этот акцент, ну как я мог этого не сделать. Вообще хотелось впиться в эти пухлые губы прямо там, на сцене, чтобы все стэй знали, что ты на самом деле мой. Что мы не играем какую-то роль, а и впрямь любим друг друга, – на глазах Ли выступили солёные бусинки, и он прижался к груди помутневшего от этих слов Джинни. Тот притянул парня к себе и начал гладить по чёрной макушке. Обоим уже знатно надоело скрывать свои отношения, особенно находясь где-то вне объектива камер папарацци. – Забей хер на них, Ликси, – Хван поднял его лицо за подбородок и посмотрел в глаза, – Они сами виноваты, что сказали нам делать вид на камерах, мол, мы вместе, но не вместе, короче думайте сами. Поэтому пусть теперь не орут, что мы и впрямь полюбили друг друга. А людям, которые влюблены, свойственны такие милые вещи иногда. К тому же, ты же слышал, как наши стэй одобрительно кричали, когда это увидели, а эти ещё возмущаются, – Хёнджин вытер солёную дорожку на лице своего расчувствовавшегося мальчика, а тот, как ребёнок, сквозь затёкшие солёной жидкостью глаза, улыбнулся. – То есть, ты хочешь сказать, что не влюбился бы в меня, если бы нас не заставили играть роль "парочки", – младший наигранно возмутился и повёл носиком. – Конечно, влюбился бы, Ликси. Просто от близкого контакта, химия произошла быстрее. Ты же знаешь, что я заприметил тебя ещё тогда, во время нашего дебюта? – Не верю, – Феликс отвернулся от своего возлюбленного и скрутил руки на груди. Его знатно потряхивало после тяжёлого дня– сначала радость и адреналин, а потом взбучка от стаффа, причём на пустом месте. Где тут выдержишь такие эмоциональные качели? – Так-с понятно. Ты у нас немного злой, но я знаю, как это решить, – Хван самодовольно улыбнулся и потянул Ликса в свою гримёрку, где он мог с лёгкостью успокоить расстроенного Ликси и немного привести в чувства. – Нетт, Джинни, нам отъезжать скоро в отель, давай позже, когда приедем, – упирался Феликс, зная, что сейчас в этой маленькой комнатке его хорошо так отымеют. (Хван частенько проворачивал такие дела, доставляя эмоциональную и физическую разрядку и себе и младшему, потому что после концерта по-другому никак. А секс – лучшее средство от стресса). – Ты хочешь, чтобы я взял тебя прямо на глазах у всех мемберов и стаффа? – Хёнджин прижал Феликса к косяку двери и прошёлся языком по белой коже, оставляя липкую дорожку и дикое сердцебиение в груди Ли. В глазах Хвана было слишком много желания и страсти, а против такого напора феромонов и искр Ли Феликс не мог сдерживаться. – Ладно, как я могу тебе отказать, – Ликс быстро затянул Джинни в тёмную комнату, а сам осмотрелся, дабы удостовериться, не наблюдают ли за ними. Слежки не было, так как половина мемберов со стаффом где-то пропали, а вторая половина были слишком уставшие и занятые, что не обратил внимание на обыденные вещи – целующихся между делом Хваном и Ли. Все в группе были в курсе насчёт их, что ни на есть, реальных отношений, поэтому нередко прикрывали их жопы перед сотрудниками и менеджерами, и сейчас было не исключение. – Если спросят, где мы с Джинни – придумай что-нибудь правдоподобное, – кинул задумчивому, ничего не понимающему Джисону, Ликси и со сносящим стены шумом захлопнул за собой дверь, оставаясь с Хваном наедине в полумраке. Как только замочек на двери защелкнулся, уже возбуждённый одним только видом Феликса, Хван Хёнджин притянул его к себе и усадил на колени. Пухлые губы накрыли мокрые феликсовы и начали жадно всасывать их в себя, параллельно проникая вспотевшими ладонями под неудобный укороченный пиджак. – Джинни, а смазка? — Ликс приостановил поцелуй и посмотрел на партнёра. – У меня всё с собой. Я, понятное дело, прихватил её из сумки, – Хёнджин посветил ярким тюбиком, на котором было написано с ароматом шоколада и брауни, – так что давай снимай штаны, или тебе нужна помощь? – игривый взгляд скользнул к ширинке, которая знатно топорщилась из-за члена Ли. Вместо слов Ликс вновь вжался в Хёнджина и провёл своим языком по нёбу парня, затем отстранился, оставляя терпкий поцелуй на шее и под ключицей. Хёнджин тихо простонал и рывком стянул с Ликса неудобные штаны, усаживая на свои бёдра. Палец начал проникать в маленькую дырочку Ликса, от чего тот прикусил щеку и выгнулся чутка назад. Хёнджин поочередно выводил пальцы, довольно наслаждаясь красивой картинкой. Феликс весь красный и мокрый медленно насаживался на его пальцы и двигался на них, запрокидывая голову назад. Хвану тоже хотелось уже снять кожаные брюки и поскорее войти в Ли, но старший оттягивал момент и облизывался, глядя на каменный стояк Ликса, который упирался ему прямо в живот. Джинни вывел из Феликса три пальца, перед этим хорошо так разработав напряжённые стенки, и провёл длинной кистью по возбуждённой плоти партнёра. Ликс тихо начал стонать, продолжая тереться о пах Хёнджина, пока старший водил кончиками пальцев по головке члена. Штаны Хвана и его боксеры отлетели к ликсовым, и Джинни грубо вошёл в младшего , не давая даже привыкнуть, начал двигаться. Ли вскрикнул, а затем протяжно застонал, обхватывая руками шею своего партнёра. Феликсово сбитое дыхание окутало изящную шею, заставлял Джинни тоже стонать в голос, от приятного тепла и мурашек, разливавшееся по шее из-за выдохов Ликса. Разгоряченный и опьяневший старший, в порыве грубых толчков в феликсовый зад, не щадя разорвал белый пиджак и кинул его на пол, дабы пробраться к розовым соскам Ли. Феликс любил, когда во время секса его соски занимают место во влажном ротике Хёнджина. Джинни из-под лба игриво посмотрел на засунувшего палец в рот Ликса, проводя язычком по взбухшим от возбуждения бусинкам. Хван посасывал их и оттягивал, вызывая у младшего разряды в теле. Без рук и посторонней помощи Феликс кончил на живот Хвана, от задетого в который раз комочка с нервами. Через пару толчков Хёнджин последовал за ним, и они оба довольные, потные и в сперме откинулись на спинку неудобного стула (хотя, им было не привыкать заниматься любовью в достаточно странных местах. Они же айдолы, как-никак, люди занятые. И времени на плотские утехи всегда не хватает, поэтому приходилось перебиваться в тесных каморках или комнатках). Феликс перевёл дыхание и посмотрел на пол, где валялся его порванный по швам ненавистный пиджак, что так позорно оголял худощавое тело. – Блять, Джинни, они меня прибьют. Хван приподнял откинутую голову и оценивающе взглянул на проблему, не придавая ей никакого значения : – Да пошли они нахер, скажем, что тебе жарко было. – Мг, и я разорвал на себе костюм? –Ой, да какая разница, сошьют новый. Им не впервой. Напомнить, сколько мы так костюмов испортили? – Хёнджин повёл бровью. – Не мы, а ты, Хван Хёнджин. Кто же виноват, что ты не можешь сдерживать свой пыл. – Ой, да кто бы говорил. Ты сам у нас не белый и не пушистый, а вечно сексуальный и горячий, my foreign addiction, – Хёнджин заправил чёрную феликсову прядку за ухо и поцеловал усеянное веснушками нежное место около глаза. – Я смотрю, что мои уроки английского прошли не зря, Джинни, – Ликси доволь закусил нижнюю губу и вжался сильнее пахом в своего парня. – Ага,из вас вышел хороший учитель, sweetie. Феликс гордо поднял голову и просиял от накрывшего вмиг блаженства то ли от прошедшего на славу концерта, то ли от любви, то ли от хванового английского, то ли от всего вместе. За дверью носились мемберы и стафф, где первые пытались доказать, что Ли и Хёнджин отошли в туалет, а вторые злобно грозились лишить парней парочки ноликов в контракте, за их дурь в головах, но двоим парням за дверью тёмной комнаты было совершенно фиолетово до проблем и вопросов, которые они учинили. Ведь все мы знаем итак, что Ли Феликс и Хван Хёнджин по уши утонули друг в друге, вовсе не по написанному на белых листах сценарию, который их ежедневно перед камерами просили мастерски отыгрывать. Если сразу это было отличное выполнение своей роли, то сейчас всё это стало обыденное поведение двоих влюблённых, но совсем не в то время и не в том месте, парней. Но разве любви можно указывать когда, где и чьи сердца ей захватывать в свой плен? Правильно – нет, поэтому две знаменитости наслаждались каждой секундой, проведенной наедине, даже если это душная каморка где-то под сценой.«Любовь – это единственное доступное нам чувство, способные выйти за пределы нормы, морали, времени и пространства. Может, нам стоит довериться ей, даже если мы не понимаем её сути? Interstelar »