Два к одному

Адам еще раз протер и без того отполированное до блеска зеркало, чуть прибавил громкости и улыбнулся, поймав заинтересованный взгляд незнакомого парня, идущего по другой стороне улицы. Да, его детка была шикарна, Адам это отлично знал и гордился своей машиной невероятно. Он владел ею всего неделю, но уже успел влюбиться до потери сознания. Отличный подарок ко дню рождения. Пересесть со старенького «Плимута» на новый «Форд» ― это круто. Это реально круто. До сих пор в их колледже только у Рона, сына банкира, был новый автомобиль, но теперь малышу Ронни придется посторониться. Хотя, может, за прошедшие каникулы кто-нибудь еще обзавелся тачкой, но это вряд ли, Адам бы уже знал. Ну, и где Ри застрял? Все еще прихорашивается? Адам хмыкнул, снова посмотрел в зеркало ― на этот раз, чтобы проверить, все ли у него самого в порядке ― и недовольно покосился на дверь дома, на подъездной дорожке которого стоял. Сегодня первый день после каникул, ему не терпелось похвастаться машиной, а Дилан решил, видимо, немного потрепать ему нервы. В отместку за то, что в прошлый уик-энд Адам отказался отвезти его в новый торговый центр, открывшийся в соседнем городе. Но тогда Адам, во-первых, только-только отошел от шумной вечеринки, устроенной родителями в честь его дня рождения, а, во-вторых, Дилан сам говорил, что просто не хочет ехать с предками. Нельзя сказать, что Адам его не понимал, но уж полчаса в их компании Дилан мог бы и пережить. Риордан изволил появиться как всегда с помпой. Иногда складывалось впечатление, будто он нарочито создает вокруг себя антураж для еще более яркого явления. Впрочем, ему это спускали. Он грохнул дверью, прерывая поток девчоночьего визга. Рона, его младшая сестра, явно поедет в школу на автобусе. Несмотря на тот факт, что им по пути. Дилан с чувством пнул входную дверь и только тогда развернулся. Он редко позволял себе такие вспышки, предпочитая быть идеальным мальчиком. Сегодня, по всей видимости, не вышло. ― Шикарная тачка, милый, ― чего было больше в его словах: восхищения или яда, понять было сложно. Дилан подошел к Адаму, вышедшему из машины ему навстречу и, не оглядываясь по сторонам, сунул ладони в карманы его джинсов, прижимаясь к нему для утреннего поцелуя. ― Прости, что никого не убил по дороге, хотя Ро очень сильно напрашивалась. Пришлось сказать, что ты меня ублажишь по-быстрому, мы ведь не виделись… сколько? С прошлых выходных? ― Отличная отмазка, только не понимаю, при чем здесь я, ― Адам покосился на окно, за которым явно шевельнулась занавеска, ухмыльнулся и, навалившись на Дилана всем телом так, что почти вжал его в дверцу машины, несильно прикусил подставленные губы прежде, чем утянуть в глубокий поцелуй. ― Ты все еще дуешься на меня? ― Ты бросил меня на растерзание предкам и Ро, Адам Уолтер, ― выдохнул Дилан в его губы и царапнул его грудь сквозь ткань рубашки. ― Так что да, я дуюсь. Но все готов простить за поездку вечером в кафе. Нет, течка у меня еще не скоро, и нет, мне сейчас не нужен секс, но если он нужен тебе, то я готов тебе помочь. ― И во сколько мне обойдется твое прощение? ― Адам звонко чмокнул его в нос и отстранился, отпуская Дилана. ― Садись, а то опоздаем, ― предложение о «помощи» он проигнорировал, зная, что Ри все поймет правильно. Несмотря на расхожее мнение, что молодым альфам в его возрасте секс нужен всегда, Адам предпочитал снимать напряжение другим способом. Хорошо быть капитаном футбольной команды. ― Кофе и партию в боулинг, ― очаровательно улыбнулся Дилан, ныряя в салон. ― Я, между прочим, действительно по тебе соскучился. Ни поболтать нормально, ни расслабиться. Ты мой лучший друг, Адам. Самый близкий. Ближе не придумаешь. Правда, всякий раз, когда я с тобой, мне хочется тысячу раз извиниться за то, что ты не ищешь себе нормальную девчонку или парня. Адам фыркнул и сел за рулем: ― Нормальную? Ди, я, конечно, супер-мега-крутой альфа и все такое, но мне и так нравится. Я хочу играть в Высшей лиге и меньшее, что мне сейчас нужно ― это обязательства. Нам разве плохо вместе? К тому же, ― он ухмыльнулся, аккуратно выезжая на проезжую часть. ― Пока я рядом, ты хрен себе нормального альфу найдешь. В этой дыре каждая собака в курсе, что ты вроде как мой, поэтому и не рискуют соваться. ― Ни одна из собак этой дыры не является моим альфой, ― фыркнул Дилан. ― Ты тоже не мой альфа, но ты и не собака. Ты знаешь, что на самом деле ― самый настоящий клад? Заботливый, нежный и внимательный. Черт, да я сам готов воспитать для тебя самого лучшего на свете омегу. Правда, у меня не самая безоблачная репутация, но это ерунда. Понимаешь, даже парни из команды пасуют передо мной. И перед тобой. Что это за альфа, если поджимает хвост перед омегой, вместо того, чтоб дубиной по башке и в пещеру трахать. Я, конечно, утрирую, но смысл связываться с теми, кто будет дрожать коленками за то, что меня поцеловали или потискали? ― Эй, просто сбавь обороты, перестань корчить из себя супермена и альфы к тебе потянутся, ― Адам, остановившись на светофоре, растрепал его волосы. ― И я заботливый, нежный и внимательный только по старой памяти и только с тобой. Помнишь, как на тебя Малыш Эдди крысился? Ты тогда еще мне еле до плеча доставал, так что другого выхода у меня не было. ― Эдди – идиот, ― не сдался Дилан. ― Попробовал бы присунуть ― остался бы без зубов и без члена. А ты все равно классный. Мне иногда даже жаль, что ты не мой. С другой стороны, я за тебя и так морды бью, что бы стало, если б я все-таки оказался твоей омегой ― лучше не знать. ― Кому это ты морды за меня бил? ― от неожиданности Адам слишком сильно надавил на педаль газа, и машину бросило вперед. Он выругался сквозь зубы и сбавил скорость. Чтобы омега за альфу кому-то морду бил?! Это что же о нем теперь думают?! ― Это наши омежьи разборки, ― почти пропел Дилан. ― Расслабься, твоей альфа-важности ничего не грозит. Просто Райан сказал, что трахался с тобой. Я услышал. Не мог спустить ему такой ереси и должен был среагировать. Ничего страшного, это давно было. Адам хмыкнул, а потом расхохотался. ― Так вот почему его тогда почти две недели не было. Стеснялся показать свое красивое личико. И часто ты так мою честь отстаиваешь? ― кошмар какой. Как хорошо, что он так далек от всех этих… разборок. ― Меня боятся потому, что я омега самого крутого капитана футбольной команды, и потому, что я самая натуральная сволочь. Хотя меня называют по-разному. «Стерва» и «сучка» ― самые невинные мои эпитеты, ― пожал плечами Дилан. ― Так что твоя честь ― недосягаема для всех. Кроме меня. ― Спасибо, утешил, ― Адам свернул в сторону колледжа, медленно проехал мимо крыльца, делая вид, что не замечает удивленные и завистливые взгляды, и остановился у самой границы с парковкой для велосипедов: все меньше шансов, что его машинку заденет какой-нибудь горе-водитель. Заглушив двигатель, он повернулся к Дилану и широко улыбнулся. ― Поцелуй для зрителей на день грядущий? ― В салоне? Плохо видно. Предлагаю капот, ― тот потерся кончиком носа о его нос и выскользнул из машины. Грациозно и изящно, как и надлежит порочной омеге главной звезды колледжа. ― Позер, ― почти нежно бросил Адам и вышел следом. Ему нравились игры, в которые они с Диланом играли. Это делало жизнь гораздо веселее. Закрыв дверцу и обойдя машину, демонстративно поигрывая ключами, он обнял омегу за талию и дернул на себя, бедрами вжимаясь в его бедра. Кинул взгляд из-за его плеча на собравшихся одногруппников и засунул язык в покорно приоткрывшийся рот. Никакой красоты и чувственности, зато непристойности ― хоть отбавляй. Дилан обвил его бедра ногой и вжался в него, сцепив пальцы в замок на шее. Влажный звук поцелуя заставил волоски на теле встать дыбом. ― Хорошего дня тебе, радость моя, ― муркнул он, совсем уж неприлично лизнув губы Адама. ― Опять дразнишь преподавателей? ― тот поймал его язык, немного поиграл с ним и отпустил. Прикусил кожу на шее, обновляя уже почти побледневший след, и с довольной ухмылкой отстранился. ― Пошли? ― Мне все прощают до тех пор, пока я хорошо учусь, а остальное их волновать не должно. Моя личная жизнь это только мои проблемы, ― жарко шепнул Дилан, обнимая его за талию. ― Что там у нас по расписанию? ― Понятия не имею, я его в глаза не видел. Знаю только, что у нас сегодня первая тренировка. Говорят, что нашего прежнего тренера отправили в утиль: поймали на том, что «дурь» толкал, так что попечители прислали нового. Я его пока в глаза не видел, но отец уже успел наведаться в гости. Говорит, что суров мужик. ― Суровые мужики… м-м-м… мечта трепетной омеги! Кого же наш суровый мужик осчастливит вниманием? Устроим ему личную жизнь? ― выгнул бровь Дилан. ― Я слышал, что у нас могут быть новенькие. На позапрошлой неделе приехала парочка фур. Мать сказала, что старый дом на Ивовой аллее купили. ― Успокойся, «мужик» занят. Твоя «парочка фур» и старый дом ― это и есть новый тренер. Он, его омега и двое мелких. Отец говорил что-то про них, но я не особенно слушал. Кажется, что-то еще про собаку там было. Или про кота… ― Адам задумчиво нахмурился, а потом тряхнул головой. ― Ладно, посмотрим, что он за тип. ― Пара мелких? Надо на них Ро переключить. Пусть отрабатывает стрельбу глазами на ком-нибудь другом, ― Дилан потянул его к парадному, попутно украдкой поглядывая по сторонам. Пялиться на окружающих статус не позволял. Это на них пялились. ― Что они тебе сделали? ― хмыкнул Адам, представив себе эту катастрофу. ― Вдруг они хорошие, а ты им Ро? ― Ро тоже хорошая, но на расстоянии, ― рассмеялся Дилан. ― Она берет пример со своего старшего брата. То есть с меня. ― Сама скромность, ― Адам чуть сильнее сжал его пальцы и вломился в толпу, здороваясь направо и налево, хлопал по плечам заметно подросших приятелей и радостно ржал, изображая довольство жизнью. Он играет в футбол, он гордость школы, его оценки ставятся сами, а его омега ― лучший студент и вообще красавчик, каких поискать, так о чем ему переживать? Выбравшись из толпы, он шлепнул Дилана по отменно накачанной заднице, подмигнул и кивнул в сторону: ― Увидимся на перемене. Не шали, моя прелесть. ― Обязательно, ― фыркнул Дилан и, махнув рукой, растворился в толпе. Привычки ― страшная штука. Улыбаться, острить, обниматься с учебниками, кружить головы. Статус парня капитана футбольной команды, неприступной омеги-острослова, не чуравшегося ни драки, ни словесной перепалки ― серьезный аргумент, как ни крути. Особенно если принять во внимание тот факт, что себя Дилан Риордан поддерживал в прекрасной физической и интеллектуальной форме. И уж конечно никто не знал, что именно Дилан пинал «своего» альфу на предмет учебы, аргументируя это тем, что спортивная карьера может оборваться и весьма неприятно, а мозги и навыки остаются с тобой всегда. …Они стояли особняком. Двое одинакового роста, лицом похожие друг на друга, как две капли воды. Две очень разные капли. Оба высокие, широкоплечие, красивые. Только у одного короткие волосы были цвета ржавчины, а вот длинные пряди второго пылали, как заходящее солнце. В одинаковых белоснежных рубашках и черных джинсах, строгих жилетках и рюкзаками за спиной ― они казались не из этого мира. Ну, не из этого городка точно. На них смотрели с любопытством, столпившиеся недалеко младшие омеги перешептывались и хихикали, откровенно разглядывая. Кажется, это и были те самые «двое мелких». Вся прелесть ситуации была в том, что они стояли возле его шкафчика. Стояли и переговаривались. Как будто никого вокруг больше не существовало. Как будто они вообще никому не мешали. Совсем. Дилан бросил раздраженный взгляд на стайку мелких омег и решительно подошел к своему шкафчику, звякнув связкой ключей. ― Сдвиньтесь на фиг, пожалуйста, ― почти вежливо попросил он. ― Да всегда пожалуйста, ― один из них улыбнулся. ― Только укажите точно конечную точку. ― Куда-нибудь подальше. Ноль-ноль по Гринвичу, ― и плевать, что второй ноль в принципе особо в природе не существует. Дилан с вызовом посмотрел на говорившего, всем своим видом показывая, что он уже устал ждать. ― Кажется, здесь плохо с учителями по географии, ― в разговор вступил второй. С самым умным видом он покачал головой, но потянул брата на себя, давая Дилану доступ к дверце. ― Пошли, нам еще к директору. ― Я уже не уверен, что хочу здесь учиться, ― хмыкнул тот и, отсалютовав Дилану, направился вслед за братом. ― Это всего на год, Братец Лис, ― быстрый взгляд назад, на Дилана, улыбка, скользнувшая по губам, и вот оба уже исчезли за спинами остальных. Дилан глубоко вздохнул, шагнув к шкафчику и замер, чувствуя, как прошило тело возбуждение. Настоящее возбуждение. Чистое, а не тот гормональный дурдом, который кипит в теле в период течки. Это было похоже на разряд электричества. Волоски на теле встали дыбом, его мгновенно бросило в жар, губы пересохли, а воздух комом застрял в горле. Тихо… тихо… все хорошо. Он не должен показывать, что с ним что-то не так. Даже если подгибаются колени, а в штанах внезапно приключается твердокаменный стояк. Отчаянно захотелось поколотиться головой о дверь шкафчика. Но стервозным синеглазым красавчикам колотиться головой о гремящие поверхности не полагается. Кто из них?! Чей это запах? Сюрприз случился ― и почему-то именно теперь, когда все только-только успокоилось. Когда все только начало налаживаться. Стараясь сохранять спокойствие, Дилан открыл свой шкафчик и достал учебники. Выгреб необходимое, подхватил тетрадь, ручки и, все-таки грохнув дверцей, прислонился к ней спиной. Флер от присутствия близнецов, кажется, пропитал его одежду. Шевелиться не хотелось. Единственным желанием было стоять здесь и дышать этим волнующим чудесным запахом. Дилан тряхнул головой и, плотоядно улыбнувшись порскнувшим в разные стороны младшим, направился в аудиторию, плавно покачивая бедрами. Он ― омега местной «звезды». А все остальное ― не важно.

***

Первый урок в этом семестре. Уже перетерли все самые последние новости, похвастались новыми приобретениями или предварительными результатами вступительных тестов, а преподавателя все не было. Минута, две, пять. Когда открылась, наконец, дверь, минутная стрелка застыла почти на десяти. Но мистер Джонсон пришел не один. Вместе с ним вошли рыжие близнецы. Класс приветствовал их приглушенным гулом, и мистер Джонсон скупо улыбнулся. Поздоровался со всеми и отступил назад: ― С сегодняшнего дня в вашей группе пополнение. Брэд Айзек, ― и тот, у кого были короткие волосы, спокойно и с достоинством кивнул, ― и Айк Айзек, ― длинноволосый юноша открыто улыбнулся. ― К сожалению, у нас нет свободных парт на двоих, но вы можете выбрать любое место, которое вам понравится, молодые люди. Айк пожал плечами и шагнул вперед: ― Отлично, тогда я сяду здесь, ― пройдя по ряду, он швырнул свой рюкзак на пол и плюхнулся на стул рядом с Диланом. Повернулся. Подмигнул. ― Привет? Брэд вскинул бровь и, пройдя следом за ним, устроился за следующей партой по соседству с главным «ботаником» колледжа. ― И тебе не хворать, ― Дилан криво улыбнулся и отвернулся к окну. Не хватало еще, чтобы этот… ― Айк? ― заметил его состояние. Черт бы его побрал! Он всегда сидит один и это ― аксиома. Ни одна наглая морда никогда не составляла ему компанию. Эту парочку хоть кто-то, да должен был просветить. Он сглотнул. Дышать через раз? Да он подохнет здесь во цвете лет. Рядом со своим альфой. Ага, со своим ли? Сзади, аккурат за его спиной, сидел второй. Брэд. Кто, черт подери?! ― Рядом со мной не сидят. Так что советую на следующую пару найти себе другое место, ― бросил он. ― Почему это? Ты заразный, что ли? ― Айк хмыкнул и откинулся назад, почти демонстративно вытягивая ноги. Заработал недовольный взгляд преподавателя, устроившего перекличку, и развел руками, очаровательно и почти наивно улыбаясь. ― Люблю отсутствие всякого присутствия рядом с собой, ― процедил Дилан. ― С философской точки зрения подобное положение вещей самоочевидно. Так что, надеюсь, ты и твой брат примете это как руководство к действию. ― Какая жалость, что наши мировоззрения не совпадают, ― бросил Айк. ― Так что, боюсь, тебе придется немного потерпеть, мальчик-который-не-умеет-быть-вежливым. ― Айк, если ты сейчас же не угомонишься, окажешься у доски, ― сзади зашипел на близнеца Брэд, на что его братец только плечами пожал. ― Я помню таблицу умножения. Думаю, этого будет достаточно. ― Это пара по истории. Ты уверен, что не ошибся аудиторией? ― выгнул бровь Риордан, борясь с безумным желанием прикоснуться к нему, хоть бы и случайно. ― Без разницы, ― равнодушно заявил Айк. ― Таблица умножения всегда помогает. ― Мистер Айзек, может, вы напомните группе программу прошлого семестра? Походы Александра Македонского, например? ― мистер Джонсон вперил в нарушителя тишины тяжелый взгляд, на что Айк только фыркнул: ― Мне к доске выйти или так тоже сойдет? ― Айк… ― предупреждающе шепнул Брэд. ― Я думаю, будет неплохо, если вас увидит весь класс, ― мистер Джонсон нехорошо улыбнулся. ― И то верно… Я ж такой красавчик, ― пробормотал Айк, лениво вставая с места. На задних партах захихикали, а сосед Брэда отодвинулся от него подальше. А Айк, тем временем, прошел по ряду и остановился у доски. В строгой одежде, с неприбранными волосами и наглой, веселой усмешкой на лице, он был похож на домашнего кота, который больше всего любит задирать дворовых собратьев. ― Какой из походов Александра вас интересует, мистер Джонсон? ― Триста тридцать пятый год до нашей эры? ― это была любимая «шутка» историка: назвать дату, не называя события. Правда, Айк ее словно и не заметил. На мгновение задумавшись, он тут же расплылся в довольной улыбке. ― Фивы и поход на север. Ну… это был плохой год для иллирийцев и фракийцев. Да и идея восстания была дурацкая, прямо скажем… ― начал он, и Брэд тихо рассмеялся: ― Позер. А Айк говорил, говорил, говорил, ни разу не ошибившись, но все сводя к шутке. В конце концов, мистер Джонсон не выдержал. ― Довольно, мистер Айзек, я уже убедился, что у вас хорошая память. Можете вернуться на место. ― Черт, а я только начал удовольствие получать… ― душераздирающе вздохнул тот и, пожав плечами, под смешки и шепот проследовал к своему месту. Поерзал, устраиваясь, и улыбнулся, поймав заинтересованный взгляд Инесс с первой парты. ― Это должно было произвести впечатление? ― ручка Дилана порхала над листом бумаги, расчерчивая последнюю тетрадную страницу замысловатыми линиями. При дальнем рассмотрении линии складывались в рисунок ― крупный полевой мак, испещренный прожилками. ― Ну, старик Джонсон точно в восторге, ― Айк, теперь полностью игнорируя преподавателя, полез за телефоном. ― Что у нас там следующее? ― Я не знаю, что у вас, ― закатил глаза Дилан, захлопывая тетрадь. Кажется, у него сегодня не самый счастливый день в жизни. И его карма на сегодня ― хлопать. Дверью. Шкафом. Тетрадью. Главное, чтобы не чьей-нибудь челюстью. ― Но, надеюсь, там вы будете сидеть за одним столом. ― То есть мое соседство тебя категорически не устраивает? Какая жалость… Такие красивые омеги не должны быть такими злыми, ― делано вздохнул Айк. ― Это мое дело, ― Дилан резко повернулся к нему, пристально вглядываясь в глаза. Красивые зеленые глаза, что уж лукавить. И сам Айк был красив. Теплой летней красотой. ― Каким мне быть. Мое и моего альфы, ― улыбчивый подвижный рот. Чувственные губы. Белоснежная улыбка. Не исключено, что он хорошо целуется. Пахнет ― очень хорошо. Лучше чем пахли все, кого Дилан знал. Или это ― запах Брэда? Айк сузил глаза, но промолчал, хотя ему явно хотелось что-то сказать. Он молча просидел до конца урока, а когда прозвенел звонок, подался вдруг к Дилану и, касаясь губами кромки уха, шепнул: ― У тебя странный альфа, моя прелесть. Ты им совсем не пахнешь, ― отстранился, встал и, подхватив свой рюкзак, с самым независимым видом направился к выходу. Брэд отстал от него всего на шаг. Чужое дыхание обожгло кожу. Легкое мимолетное прикосновение губ будто клеймо на нем оставило. По телу прокатилась волна крупной дрожи и Дилан зажмурился. Такого с ним не было даже в течку. Да, собственно, до течки далеко еще. Он не должен реагировать на чужака так. Безумно хотелось… хотелось. Целоваться, обжиматься в темном уголке, чувствовать напряженную плоть внутри. По самый узел, черт подери!!! И почему-то под зажмуренными веками сам собой рисовался образ Айка, чтоб он сгинул. Из аудитории он выходил последним. Самым последним. Он вышел даже позже Джонсона, напрочь проигнорировав вопросительный взгляд в свой адрес. В коридоре он отмахнулся от приятелей и шуганул стайку первокурсников своим мрачным видом. Ничего. Переживут. Главное, чтобы не лезли с расспросами. …В следующую аудиторию он вошел первым. Привычно занял свое законное место за столом у окна и прикрыл глаза, бездумно барабаня пальцами по столешнице. Они вошли в класс последними. Игнорируя обращенные на них взгляды, прошли между рядами, вот только Айк возле стола Дилана не остановился. Зато круто развернулся у следующего и устроился на скрипящем стуле, оскалившись в ответ на испуганный взгляд «ботаника», а вот Брэд опустился на место рядом с Диланом. Достал блокнот, карандаш и обернулся к соседу. Похож и не похож. Тот же разрез глаз, только шторм таится где-то в глубине зрачков, а не ярится на виду. ― Привет? ― не напор, но обманчивая мягкость. Точно также кошка мурлыкает под ласковой рукой прежде, чем вцепиться в нее острыми зубами. ― Вы что, решили меня измором взять? ― едва не скрипнул зубами Дилан, вздрагивая от звука его голоса. Похож и не похож. Запах пьянил ничуть не слабее алкоголя. Просто был немного другим. Отличался от запаха брата. Не такой дерзкий. Не такой вызывающий. Более уверенный. Или все-таки это ему только казалось? ― М-м-м… Айк сказал, что больше не хочет сидеть рядом с вами, ― Брэд смотрел на него странно-тяжело. ― Так что мы решили поменяться. Вы снова против? ― и это его «вы»… ― Я должен огорчиться тому факту, что Айк не хочет сидеть рядом со мной? Или должен быть счастлив, потому что со мной сидит его брат? ― мгновенно ощетинился Дилан. Если бы кто спросил его, почему он так себя ведет в отношении с теми, кого с удовольствием затащил бы в постель, он бы вряд ли ответил что-то мало-мальски внятное. Новые альфы вызывали в нем приступ неконтролируемой раздражительности. Впрочем, эта раздражительность так же легко объяснялась возбуждением. ― Вы кажетесь достаточно самовлюбленным для того, чтобы факт того, что кто-то не хочет сидеть с вами, мог задеть, ― Брэд скользнул взглядом по его лицу, задержался на губах и отвернулся, открывая блокнот. ― Я всегда сижу один. С момента поступления. Так что, на мой взгляд, очевидно, что я и дальше желаю сохранять этот статус-кво, ― Дилан долистал до последней страницы тетради и принялся пририсовывать к маку еще один цветок. Магнолию на темной ветке. ― Есть много более доброжелательных и открытых людей в этом колледже, которым будет любопытно общение с вами. ― Постоянство ― это хорошо, но всегда есть место чему-то новому, ― философски заявил Брэд. В нем не было яростного напора его брата, но отступать он явно тоже не привык. А еще он рисовал. Быстро, четко, скупыми штрихами простого карандаша. Пока было неясно, что за картина получится в итоге, но то, как он работал, завораживало. ― Про вас говорят, что вы ― один из лучших студентов колледжа. Вы умеете проигрывать, Дилан? ― Если бы я проигрывал ― я бы не был лучшим. И с лучшим, ― его вынуждали защищаться? Такого давно не было. Вернее сказать, с того момента, когда он дал отпор первой альфе, пожелавшей добраться до него, ему не приходилось больше дюйм за дюймом отвоевывать личное пространство. Эти двое вторглись в зону комфорта. Его зону комфорта. Заставили его сердце трепетать в груди изодранной тряпочкой. Устроили революцию гормонов в его теле за неполные два часа общения. И пытались... что? ― Без здоровой конкуренции нет развития, ― справедливо заметил Брэд и, поймав недовольный взгляд преподавателя, заговорил тише. Как оказалось, поздно. ― Мистер Айзек, если не ошибаюсь, ― мистер Эстер, преподаватель физики, не поленился дойти до их парты. ― Айк Айзек? ― Брэд Айзек, ― холодным тоном поправил его тот, откидываясь на спинку стула. Эстер кивнул, принимая поправку, но ничуть не смутился: ― Вы новенький в группе, но позволяете себе разговаривать и отвлекать моего лучшего студента. Может, тогда вы напомните остальным теорию относительности Эйнштейна? Брэд вскинул бровь, а потом, мягко улыбнувшись, четко ответил: ― Суть этой теории состоит в том, что «гравитационные эффекты обусловлены не силовым взаимодействием тел и полей, находящихся в пространстве-времени, а деформацией самого́ пространства-времени, которая связана, в частности, с присутствием массы-энергии». Иными словами… это теория гравитации. Я ответил на ваш вопрос? ― ни грамма насмешки в голосе, внимание в позе и легкое напряжение в плечах. И лишь в глазах, скрытых за длинными острыми ресницами ― смех и лукавство. Эстер поджал губы и кивнул: ― И все же, я попросил бы вас не мешать остальным. ― Я постараюсь, ― Брэд обезоруживающе улыбнулся, но стоило преподавателю отойти, как он снова взялся за свой рисунок. ― Кажется, не быть мне его любимым студентом. ― Что я могу сказать? Не повезло, ― сверкнул натянутой улыбкой Дилан. Кажется, это будет самый тяжелый и трудный год в его жизни. Если он не найдет способа справиться с тем, что сейчас вокруг него происходит. А если быть точнее, то с этой колоритной парочкой. Ну почему они с Адамом в разных группах? Насколько было бы проще, окажись он здесь. ― Найдите себе другой объект приложения интеллектуальных усилий. ― О, никаких усилий. Все исключительно для удовольствия, ― Брэд кинул на него взгляд и снова отвернулся. Всю остальную часть пары он молчал, лишь изредка делая какие-то записи в тетради. Пару раз ответил на сообщение и, судя по тому, что позади в эти секунды тренькал телефон, переписывался он с братом. А когда урок закончился, Брэд резким движением выдрал из блокнота лист и отточенным жестом положил его перед Диланом. ― На память, ― усмехнулся он и, подождав близнеца, направился к выходу. На листе был нарисован Дилан. Не узнать его было невозможно. Лицо вполоборота, сдвинутые в явном неудовольствии брови, поджатые губы. Четкие линии скул, и волосы прорисованы так, что, кажется, сейчас дунет ветерок, и они взметнутся. На этом рисунке Дилан был недовольным, но очень красивым. Художник ничуть не польстил ему, но отразил каждую черту его лица. Точный рисунок. И такой живой. Лист бумаги пах графитом и Брэдом. А может, к запаху брата сейчас примешивался запах Айка. Или все запахи смешались, создавая безумный аромат альфы. Его альфы. Альфы, которого он не знал. Не мог понять. Но который властно вломился в его жизнь и пошел крушить ее, как слон ― посудную лавку. Ручка в пальцах жалобно хрустнула, переломившись. Дилан чертыхнулся и полез за телефоном. Так больше продолжаться не может. Только не сегодня. Никаких нервов не хватит. «Ты мне нужен. Туалет. Через три минуты». Тяжело поднявшись на ноги, он сунул рисунок в свою тетрадь, а потом уткнулся носом в ладонь. Запах бумаги, грифеля и Брэда. Или Айка. Или обоих сразу. Черт его знает чей. В туалет он почти бежал, молясь, чтобы Адам был там. ― Что случилось? Что за спешка? ― Адам действительно уже был там. И судя по тому, что был там один, никто в ближайшее время в этот туалет не сунется, предпочтя прогуляться в другой конец коридора или спуститься на этаж пониже. Злой Адам ― очень сильный Адам. Эту аксиому успели выучить все до самого забывчивого первокурсника. Дилан швырнул свою сумку в угол и шагнул к нему, обнимая за талию, будто ныряя в его объятия. ― Мне нужен быстрый трах, Адам. Очень нужен, иначе я до конца дня свихнусь. В моей группе двое новеньких. Те самые отпрыски сурового тренера. И они успели достать меня до самой печени. Пожалуйста... ― он приподнялся на цыпочках и губами накрыл губы Адама. Вопреки расхожему мнению о футболистах вообще и капитанах команд в частности, Адам соображал быстро и умел не задавать ненужных вопросов. Они прозвучат. Позже. А пока Адам ответил на его поцелуй, пинком открыл дверь одной из кабинок и устроился на крышке унитаза, усаживая Дилана на себя. Провел языком по его шее, шепнул в ухо: ― По полной? Или по минимуму, пальчиками? ― По полной, ― судорожно выдохнул Дилан. ― Мне нужно, чтобы твой запах остался на мне, ― он быстро расстегнул пряжку ремня и сдернул джинсы, оставив их болтаться на щиколотках. К черту все. Все. И всех. И в первую очередь эту «сладкую парочку». ― Поможешь мне немного? ― Адам повозился, расстегивая свою пряжку и молнию на джинсах. Ему раздеваться было не нужно, но приспустить белье пришлось. Спонтанный трах он любил ничуть не меньше запланированного, но страх быть застуканным уже давно прошел и не заводил, как было раньше. ― Легко и непринужденно, ― Дилан лизнул ладонь и обнял член Адама. Легко провел вдоль ствола, чуть царапнул нежную кожу, вверх-вниз, несильно сжал у основания, немного выше узла. Плоть твердела быстро. И стала вполне «боеспособной», стоило Дилану наклониться и вобрать в рот головку, обрисовав ее кончиком языка. ― Да-а-а… ― протянул Адам, закусывая губу, а потом потянул Дилана наверх, усаживая на свои бедра, предварительно заставив его сдернуть хотя бы одну штанину. Успокаивающе погладил по спине, опустил руку вниз и провел кончиками пальцев между ягодицами. Хмыкнул, облизав кромку его уха. ― Ты почти течешь, ты в курсе? Уже влажный. Сладкий… ― проник на полфаланги внутрь тела, помассировав проход и прикусив зубами тонкую кожу на плече. Дилан выгнулся в его руках, запрокидывая голову. Сильнее развел бедра, инстинктивно вжимаясь в крепкое тело, приглашая взять его немедленно. Предвкушение проникновения лишь добавляло остроты. И без того взвинченные до предела нервы, кажется, заставляли его тело дрожать. ― Адам... ― простонал он. ― Пожалуйста... ― Все для тебя, моя радость, ― тот вытянул пальцы, стиснул бедра и, приподняв Дилана, просто насадил его на свой член, сразу входя полностью. Надавил на поясницу, притискивая к себе ближе, и подал бедрами вверх. Дилан только застонал, кусая губы. Мучительно, протяжно, жарко. Принимая его в себя до конца, до непристойно-влажного шлепка плоти о плоть. ― Господи, да... еще... просто вытрахай мне мозги, не хочу ни о чем думать!.. ― в мутных от безумного возбуждения глазах ― отчаянная ярость. Он с жадностью впился поцелуем в губы альфы, трахая его рот языком в ритме двигающегося в теле члена. Адаму не нужно было повторять. Коротко рыкнув, он сполз пониже, приподнял Дилана, поддерживая под ягодицы, и вскинул бедра, жестко и сильно входя в раскрытое тело. Пара движений, и он переместил руки на талию, вынудив любовника опуститься на него. Поднимая и опуская его, он словно вертел игрушку в руках. Но каждый удар его был точен, силен. Он не щадил Дилана, зная, что тому сейчас нужно совсем другое. А тот будто превратился в сплошной комок напряженных нервов. Без мыслей, чувств и эмоции. Сплошные нервы, звенящие от возбуждения, вскрикивающие, поскуливающие, стонущие. Дилан цеплялся за его плечи, грыз обметанные пересохшие губы, раз за разом принимая его в себя, с каждым толчком приближаясь к долгожданной разрядке. Под самый конец, когда от стонов уже закладывало уши, Адам вдруг опустил Дилана на себя, усадив на бедра, подался вперед, с непрерывным давлением массируя его тело изнутри, поерзал, создавая непередаваемое ощущение, и обнял ладонью пульсирующий член, одновременно с силой прикусывая нижнюю губу. Пальцы Дилана сжались на его плечах, оставляя царапинки и багровые отметины синяков. Он не закричал только потому, что воздуха уже не хватало. Забился в сильных руках, сжимаясь, выплескиваясь в ладонь любовника. И только тогда судорожно вдохнул. Обессиленный, измотанный, но бесконечно довольный. Адам отстал от него всего на пару секунд. Захрипел, дернулся еще пару раз, вбиваясь в пульсирующее нутро, и обмяк, тяжело дыша. Стиснул Дилана за талию и зарылся лицом в его шею, закрывая глаза. По телу растекалась истома, двигаться не хотелось, но задница уже определенно начала ныть от неудобного сидения. ― Ты прелесть, ― спустя долгую минуту он поднял голову, одарил омегу быстрым поцелуем и разжал руки, легонько поглаживая обнаженное бедро. ― Но еще утром тебе был не нужен секс. Так что колись, Ри, что тебя так довело? Дилан потерся лбом о его плечо и заставил себя поднять на него глаза. ― Альфы. Брэд и Айк, чтоб им, Айзеки, ― он быстро облизнул припухшие губы и снова уткнулся лицом в плечо Адама. ― Один из них ― мой альфа. ― Ни хрена себе… ― только и смог выдохнуть Адам. ― Эти «мелкие» в твоей группе? Ну, отец… ― он покачал головой, а потом до него окончательно дошло. ― Что значит «один из»? Ты не знаешь кто? ― Они, блядь, близнецы, ― обреченно ответил Дилан. ― Они постоянно рядом. Они пахнут одинаково. Или не одинаково, а друг другом. Я не знаю, Адам. Один из них сидел со мной на первой паре. На второй сидел второй. И я не понимаю, кто из них, но меня от них выносит. И это только первый день. Я ненавижу этот год! ― Если один из них ― твой альфа, то почему ты трахаешься со мной, а не с ним? ― задал вопрос Адам. ― По той же причине, по которой ты не ищешь омегу. Ты в Высшую лигу хочешь. Я ― в университет. Мое счастье ― это не босой, беременный и на кухне, ― Дилан не вскипел только по причине блаженной усталости. ― И с кем мне трахаться? С Айком? Меня бесит его самоуверенность. С Брэдом? Так он больше айсберг напоминает. Они оба меня бесят. ― Малыш, да это любовь, ― Адам рассмеялся, поцеловал его в висок и сжал плечи. ― Давай-ка одеваться, перерыв не резиновый, а я, между прочим, жрать еще хочу. И что, никаких знаков внимания со стороны твоего альфы? Это невозможно, сладкий. Может, ты ошибся? ― С таким ошибешься... ― вздохнул Дилан. Спорить бесполезно. ― Посмотрю я на тебя, когда ты свою омегу унюхаешь. А она или он ― тебя. Я чувствую их запах. Я как идиот нюхал свой портрет, который на паре нарисовал Брэд, ― Ри осторожно поднялся с его колен, порадовавшись про себя, что Адаму хватило выдержки не вколотиться в него по узел включительно. Для того, чтоб вытереться, пришлось смотать полрулона туалетной бумаги. Но тело угомонилось. Надолго ли? ― Так тебе нарисовали портрет? ― Адам вскинул бровь, со стоном поднимаясь и приводя себя в порядок. ― Слушай, может, не все так плохо? В смысле, это же явно означает, что тебя узнали, как своего омегу. И кто это был? ― Брэд Айзек, ― Дилан упаковался в джинсы, отстраненно завидуя девчонкам, которым достаточно было отряхнуть после секса юбку. ― А перед этим Айк почти облизывал мне ухо, когда говорил, что от меня не пахнет альфой. Они оба являются моим альфой с вероятностью пятьдесят процентов. Я омега, Адам. И за первые три часа знакомства я заебался гадать. ― У тебя никогда ничего не бывает слишком просто, да, Ри? ― как-то горько усмехнулся Адам, поправляя ему волосы. Правда, вот эти следы на шее и припухшие губы ничем не скроешь. ― Хочешь, я их проверю? Чем дышат и все такое. Хотя отец у них реально суров. Разнес нас в пух и прах, но пока оставил меня капитаном команды. Но удвоил тренировки, так что кончились мои вечеринки. И Боба выгнал, когда тот начал права качать. Так что если они хоть немного на него похожи, смысла в этой проверке нет. ― У меня полное ощущение, что они меня на вшивость проверяют, ― Дилан обнял его, будто пытаясь хоть так показать свое сочувствие и расположенность. Они дружили с детства. Были вместе с зеленых соплей. Когда они показали себя «парой» никто не удивился, в общем-то. Для всех было естественно, что они ― пара. Даже если на самом деле это было не так. ― Я не знаю, пройду ли эту проверку. Но ты знаешь, я не сдаюсь без драки. И ты тоже. ― Официально, ты ― мой омега. Думаю, об этом их уже просветили, ― Адам поцеловал его в лоб и отстранился. ― Так что вряд ли это проверка. К тому же они здесь первый день. Ладно, еще две пары и все. Ты еще не передумал насчет боулинга вечером? ― О нет, не передумал, ― Дилан первым вышел из кабинки и потянулся всем телом, наблюдая за своим отражением в зеркале на стене. Описать его можно было одним емким словом: затраханный. Зато наличие альфы не вызывало сомнений. ― Надо же «отметить» завершение спокойных свободных деньков? Вряд ли дальше у нас будет все безоблачно. ― Отлично. После занятий у меня факультатив, так что можешь не ждать, а вечером я за тобой заеду. Говорят, старина Рой поставил новый музыкальный автомат и сегодня у него скидки на боулинг. Так что… ― он мягко улыбнулся Дилану и, подмигнув его изображению в зеркале, вышел, не забыв сполоснуть руки. Оставшиеся две пары тянулись бесконечно долго. Его оставили за столом в гордом одиночестве, но привычного, почти любимого ботаника вытеснили из-за стола, стоящего позади. Теперь за этим столом обосновались близнецы. Так близко и так далеко. Дилан чувствовал их присутствие спиной. Кожей чувствовал. Затылком. Каждой порой, каждым нервным окончанием тела. Он слышал, как они переговариваются. Но не слышал о чем, и от этого стал рассеян. Даже любимая химия оказалась не способна увлечь его. Он не оборачивался, не язвил. Ни единым жестом не выразил своего отношения к тому, что у него на парах появились новые соседи. Вот только так же блестяще игнорировать их запах ― не получалось. Совсем не получалось. Он не мог различить, кому он принадлежал. Чей аромат был доминирующим. Их собственные запахи слились, превратившись в некую квинтэссенцию. Запаховый эгрегор. И это сводило его с ума. Собственно, никогда еще Дилан Риордан не сбегал с занятий так оперативно.

***

Казалось, что вечером можно хоть немного расслабиться, но стоило переступить порог зала для боулинга, как стало ясно, что надежды отдохнуть нет. Наверное, сегодня здесь собралась вся молодежь с округи. Все дорожки были заняты, но выкрики, хлопки, свист и смех доносились только с одной. Там, где сгрудилось человек двадцать молодых людей. За их спинами было не разглядеть, что происходит, но, судя по очкам, которые светились на табло, там было на что посмотреть. Страйки шли за страйками. Адам хмыкнул, созерцая эту компанию, а потом бесцеремонно выдернул из нее одного из своих приятелей. Тот сначала недовольно окрысился, но узнав главную альфу колледжа, улыбнулся. ― Хэй, вы тоже здесь? ― Да здесь, похоже, вся команда. Что происходит, Зак? ― Эти новенькие, сыновья тренера. Зажигают так, что волосы дыбом, ― восторженно выдохнул тот. ― Переиграли даже Мэтью, а ты сам знаешь, он у нас монстр в боулинге. Чуть было в драку не полез, да вовремя укоротили. Парни ― просто атас. Адам посмотрел на табло и согласно кивнул. Он неплохо играл в боулинг, но и только. Но даже он понимал, что парни, и правда, «атас». ― Ладно, развлекайся дальше, ― милостиво отпустил он Зака, и тот с готовностью нырнул обратно в толпу, ревом приветствовавшую очередной страйк. ― Кажется, накрылся вечер, ― мрачно протянул Дилан, следуя за ним прицепом. Он еще не вполне отошел от дневных переживаний. Дома не помог ни душ, ни очередная перепалка с сестрой, ни даже ежедневная пробежка вокруг озера. ― По ходу, у нас нарисовались новые «звезды». ― Ну, ты еще можешь утереть им нос. Я-то знаю, как ты умеешь играть. Может, пора продемонстрировать всем свои таланты? ― он подмигнул Дилану. ― Как насчет пары страйков подряд? Жаль, что поддержать тебя вряд ли смогу. ― Я не могу проиграть, Адам. Ни одному из них я не могу проиграть, просто не имею права, ― выдохнул ему на ухо Дилан, а потом нашарил взглядом любимый шар. Номер восемь. ― Поцелуешь на удачу? Адам без слов взял его лицо в ладони и прижался к губам в долгом поцелуе. Чмокнул кончик носа и улыбнулся: ― Покажи им, Ри. Покажи им всем. ― Разойдитесь, дети, папочка идет! ― рявкнул Дилан, ввинчиваясь в расступающуюся толпу. Приятно было наблюдать, как здоровые парни расходятся в стороны, позволяя омеге пройти вперед, к дорожкам. ― Хороший счет, ― констатировал он, проследив взглядом убегающий шар. ― Сыграем? ― В очередь, красавчик, ― фыркнул Айк. С испариной на лбу, в одной только тонкой майке и узких джинсах ― сейчас он разительно отличался от себя самого в колледже, где шикарное гибкое тело прятали рубашка и жилет. ― Знаешь, сколько тут желающих? ― он свистнул, когда Брэд выбил очередной страйк. ― Полегче на поворотах, приятель, ― Адам вылез вперед, но Айк только ухмыльнулся. ― А, это и есть твой альфа, которым ты не пахнешь? ― почему-то почти шепотом спросил он и зашипел сквозь зубы от сильного удара по плечу, которым одарил его подошедший близнец. ― Нарываешься на неприятности? ― Брэд окинул всю компанию внимательным взглядом и повернулся к Адаму. ― Хотите сыграть? Адам сузил глаза. Этот тип был гораздо спокойней, казался менее агрессивным, но лично Адам таких опасался больше всего. ― Можно, ― осторожно произнес он и перевел взгляд на Дилана, обещая себе, что позже еще разберется с этим заявлением про запах. ― На интерес? ― Айк встал рядом с братом, по-хозяйски опершись о его плечо. ― На интерес в наше время даже дети не играют, ― фыркнул в ответ Дилан. ― Но если тебе нечего предложить, давай на интерес, ― и он как можно безразличнее пожал плечами. ― Ты влез в игру, тебе и предлагать, ― Айк без усилий подкинул вверх шар и ухмыльнулся. ― Братец Лис, как насчет его портрета, м? В стиле ню. Проиграет ― вывесим в колледже на стенде. Выиграет ― сможет забрать его себе. Адам открыл, было, рот, чтобы возмутиться, но вдруг сдал назад. Как альфа, он должен был уже рихтовать лицо этому наглецу, но вдруг именно он ― альфа Ри? ― Интересная идея, ― Брэд склонил голову к плечу, окидывая Дилана долгим изучающим взглядом. Словно уже прикидывал, с чего лучше начать рисовать. ― Так как? Принимаешь вызов? ― Айк сдул упавшую на лицо потемневшую прядку. ― Хотите себе портрет в стиле ню ― купите натурщика. Я не позирую. Но играю, ― изнутри будто кислотой обожгло. Адам не сказал ни слова. А эти... выставляют его идиотом перед половиной колледжа. Так что же, снова самому разбираться? Дурацкая была затея. ― Поправка ― мы не хотим портрет любого натурщика. Мы хотим твой, ― Айк улыбнулся… нежно? ― Даже не думайте, ― прорычал Адам, снова выступая вперед. ― Он занят. И впредь советую вам держать свои желания при себе. ― Оу… ― Айк посмотрел на него с интересом, и вперед выступил Брэд. ― Жаль. У меня хорошо получаются портреты. Обидно, что пропадает такая натура, ― кажется, его действительно волновало только это. ― Но раз так… ― странная улыбка появилась на его губах. ― Если он занят, и альфа против, то конечно. Тогда как насчет письменного домашнего задания в течение месяца? ― Какая странная страсть к моей персоне, ― шагнул вперед Дилан, шалея от собственной наглости. И глупости. Запах, такой знакомый и такой желанный, обнял его, напрочь вышибая всякую волю. Он взглядом вцепился во взгляд Брэда. ― Вы оба хорошо учитесь. Бьюсь об заклад, что вы были лучшими там, откуда приехали. Я могу организовать вам ужин. Могу провести экскурсию по городу. Я могу много чего, но вы хотите месяц домашнего задания. ― Мы умные. Но ленивые, ― Айк шлепнул брата пониже спины. ― Отличная идея, Братец Лис, жаль, я до такой не додумался. ― Нам не нужна экскурсия, ужин мы и сами приготовить в состоянии. Месяц без проблем ― отличный вариант, вам так не кажется? «Вам»? Он сказал «вам»? Адам недоуменно вскинул бровь и покосился на Дилана. Румянец на щеках, глаза блестят. Похоже, он не ошибся и кто-то из этих двоих ― его альфа. ― Вы так уверенно говорите, будто уже выиграли, ― хмыкнул Дилан, оборачиваясь к Адаму. Обняв за шею, приподнялся на цыпочки и лизнул его губы. ― Позволишь мне самому? ― Конечно. Все, что захочешь, ― тот обнял его, коротко и сильно поцеловал и отпустил, отойдя назад и скрестив руки на груди. ― Двое против одного? Так не пойдет, ― заявил Айк. ― Либо один на один, либо никак. ― Тогда решайте, играешь ты или твой брат, ― пожал плечами Дилан. ― О, нет, выбор всегда за омегой, ― Айк мурлыкнул, изображая поклон. ― Кого из нас ты предпочтешь? ― Предпочту свою альфу, ― бросил Дилан, окинув обоих тяжелым взглядом. ― А так ― решайте сами. Близнецы переглянулись, и на лицах появились совершенно одинаковое выражение скорби. ― Ну что, брат, не посрами честь семьи, ― Айк отдал брату шар и отступил, кусая губы. ― Нет, Айк, это должен быть ты. Я не могу лишить тебя такого удовольствия, ― Брэд покачал головой, возвращая шар. Адам только скрипнул зубами. Кажется, эти двое вознамерились устроить здесь шоу. ― Хватит, ― бросил он. ― Я сам решу, если вы не в состоянии, ― грубо. Но он же альфа, в конце концов. ― Ты, ― ткнул он пальцем в Брэда. ― Есть возражения? ― Никаких, ― насмешка исчезла из глаз Брэда. Теперь он смотрел на Адама пристально, тяжело. ― Если только у твоего… омеги их нет. ― Не думаю, ― Адам вскинул голову, поджимая губы. Странный тип. Может, игра поможет его понять? Хотя за вторым тоже неплохо было бы присмотреть. ― Ри? ― Мне без разницы. Они все равно на одно лицо, ― Дилан развернулся и, виляя задом, направился к стойке с шарами. Он не любил слишком легкие, а от тяжелых у него под конец игры болела рука. Так что привычно стянув со стойки шар ― восьмерку, так же неспешно вернулся к дорожке. ― Как вдохновенно вы лжете, мистер Риордан, ― Брэд замер в шаге от него, но теперь остальные не могли слышать их разговора. Он тоже уже держал свой шар. Тяжелый, глубокого красного цвета. Свободной рукой он взъерошил короткие волосы и облизнулся. Так естественно. И соблазнительно. ― Естественная самозащита, мистер Айзек, ― огрызнулся Дилан. Абстрагироваться удавалось с трудом. Для того, чтоб не думать о том, что рядом, вероятно, его альфа, ему пришлось раз за разом прокручивать в голове формулы сложных химических соединений. Кажется, Айк что-то говорил о таблице умножения? ― Прошу вас. ― Оказывается, вам тоже не чужда вежливость. Приятно слышать, ― Брэд выбил страйк. Легко и почти играючи. Кто бы, собственно, сомневался. Покусал губы и отступил, подмигнув радостно улыбающемуся брату. ― Ваш черед. Ваш альфа назвал вас «Ри». Это сокращенное от фамилии? ― Это очевидно, ― Дилан дождался, пока на смену повалившимся кеглям опустятся новые. Шар он отправил не менее уверенно, но куда более грациозно. И тоже выбил страйк. ― У тебя нормальное имя. А над твоим братом прикольнулись? Айк ― сокращение? ― Нет, ― Брэд ухмыльнулся, примериваясь. Кажется, для него перестало существовать все, кроме их двоих и дорожки. ― Вы зря отказались от портрета. Мне показалось, что тот, что я вам дал, ― понравился. ― Я не позирую. Принципиально. Ни для кого, ― отрезал Дилан. ― Тем более голым. И не важно, понравился мне рисунок или нет. ― Я не рисую порнографию, ― от Брэда явно повеяло холодом. Его удар был настолько силен, что кеглю, в которую он пришелся, просто разнесло на кусочки. ― Рад за тебя, ― кто-то из сотрудников пошустрил, убрав останки кегли, и спустя пару минут Дилан повторил предыдущий успех. ― А я обычно не занимаюсь ни с кем домашними заданиями. ― Могу облегчить задачу. Можно просто приносить готовую работу в колледж, ― Брэд уважительным взглядом проводил укатившийся шар. ― Вы отлично играете. ― Ты ― не хуже. Мало кто способен выбивать страйк за страйком, ― какую формулу подряд в голове параллельно вертелась мысль: наверное, было бы здорово чувствовать его руки на своем лице. Почти фетиш: сильные руки, способные разворотить ударом кеглю, трепетно касающиеся лица, приподнимая подбородок, чтобы правильно выбрать ракурс и освещение для рисунка. ― Что вы забыли в нашей дыре? ― Отца пригласили тренером в колледж. Ему здесь понравилось, и мы решили переехать, ― Брэд пожал плечами. Сейчас он не казался насмешливым или наглым. ― Мне все равно, где рисовать. ― Ты не похож на брата, ― фраза вырвалась сама собой. Не похож ― это мягко сказано. Шумный Айк и спокойный Брэд. Наверное, при желании они могли бы «косить» друг под друга. ― Мы похожи гораздо больше, чем кажется, ― следующий бросок Брэда был уже не таким удачным. После его шара осталась одна кегля, и Айзек рассмеялся в ответ на ругательство от брата. ― Вам надо было выбрать самому, с кем играть. И выбрать Айка. Думаю, вы были бы очень удивлены. ― Я выбираю моего альфу, ― с нажимом повторил Дилан. ― И не люблю сюрпризов. А вы стали для меня сюрпризом слишком болезненным. ― Твой альфа… ― Брэд повернулся в сторону толпы, странно улыбаясь. ― Выбрал меня. Для тебя. ― Намек? Констатация факта? Что он хотел этим сказать? Столько вариантов, но какой из них окажется правильным? ― Только я не из тех, кто станет исполнять все приказы и позволять указывать себе, что делать, ― тряхнул головой Дилан. Следующий его бросок оказался слишком эмоциональным. Стоять остались две кегли. ― Как интересно, ― Брэд обошел его сзади, направляясь к стойке с шарами, и шеи Дилана словно коснулись невесомой лаской. ― В наше время своенравные омеги встречаются слишком редко. ― Адекватные альфы ― еще реже, ― парировал Дилан. Тело будто окатили ледяной водой. Толпа мурашек, будь они реальными, затоптала бы его нахрен. ― Это почти оскорбление, ― следующий страйк Брэд выбил легко. Видимо, глазомер, чувствительность рук, умение соизмерять свою силу играли роль и сейчас. На время броска Брэд словно сливался с шаром. ― Судя по «горячей» встрече, мы с братом в эту группу не попадаем? ― Я пояснил, почему встреча была «горячей», ― пожал плечами Дилан. ― Я привык быть один. Вы вторглись в мое личное пространство. Я этого не люблю. ― Я так и понял, ― Брэд хмыкнул, размахнулся и свет, мигнув, погас. Через секунду лампочки замигали и снова включились, но табло осталось темным, а автомат безбожно «завис». Брэд выругался и вернул шар на место. ― Отложим? Или дождемся, когда все приведут в порядок? Наши результаты должны были сохраниться. ― Пойду, освежусь, ― пожал плечами Дилан. Отлично. По крайней мере, можно умыться и выдохнуть. В туалете. Без пары десятков посторонних взглядов. Он махнул рукой Адаму, улыбнулся парням из команды и ужом скользнул в сторону туалета, спиной и пятой точкой чувствуя провожающие его взгляды. Пропустил спешащих по коридору ремонтников, свернул и оказался вдруг в полной темноте. Опять вырубило электричество? ― Попался… ― к спине прижались и толкнули вперед, к стене. Прохладные губы проследили венку на шее, язык лизнул кромку уха. Айк. ― Сладкий, ― последующий поцелуй был… нежным. Как и руки, обласкавшие его плечи, погладившие грудь. ― Как жаль, что у тебя есть альфа, я бы сделал тебя своим. ― Силенок... не хватит... ― Дилан с трудом сглотнул. Его затрясло. Стоило только вжать в стенку ― и затрясло. От нахлынувшего мгновенно возбуждения и болезненно-острого желания. ― Удержать. Я кусаюсь, Айк. ― Кусачий котенок, ― хмыкнул тот. Запустил пальцы в его волосы, надавил на затылок, ероша пряди и вынуждая нагнуться, и принялся покрывать шею сзади легкими поцелуями-укусами, изредка касаясь кожи языком. ― Оставишь на мне свои царапинки? ― Пусти, ― Дилан забился под ним, силясь вырваться. Съездить бы в лицо, да кулаком. ― Пусти!.. ― каждое касание губ прошивало тело разрядом. Дилан обеими руками оттолкнулся от стены, молясь про себя, чтоб только больше никого в коридоре не было. Никого-никого. Свидетели его фиаско не требовались. ― Не раньше, чем ты скажешь «пожалуйста», ― Айк потянул его волосы, вынуждая откинуть голову на свое плечо, проследил поцелуем линию скул и лизнул губы. Вытянул рубашку из-за пояса, погладил живот и накрыл ладонью напряженный сосок. Спортивные туфли слишком мягкие для того, чтоб как следует двинуть по голени. Айк держал его слишком крепко для того, чтоб вывернуться. Но если так дальше пойдет ― джинсы к чертовой матери промокнут насквозь, как в течку. Дилан зашипел и выгнулся. О да, он безумно хотел. До дрожи, до светлых кругов перед глазами. Но вместо затребованного «пожалуйста» бросил: ― Это тактика такая?! Довести до истерики и заставить проиграть? ― Нет, милый, ― Айк на мгновение отстранился, развернул его и снова прижал к стене, только на этот раз спиной. Втиснулся меж бедер, потерся пахом о пах, давая почувствовать, насколько сам возбужден. Сжал плечи до боли и ворвался в рот глубоким, лишающим дыхания поцелуем. Мысли ― как ветром выдуло. Ни одной, даже самой завалящей мыслишки не осталось. Ни сложных химических соединений, ни планов страшной мести. Остался только поцелуй. И вкус альфы. Его настоящего альфы. Того, который полжизни где-то шарахается, приходит и к ебеням жизнь ломает. Жизнь. Босой. Беременный. На кухне. Нет! Не-е-ет! Нет-нет-нет... Дилан заерзал под ним, вырываясь что есть сил, всем телом выкручиваясь из захвата, из поцелуя, из обещания самого мозговыносящего секса в его жизни. Когда и это не помогло, он прикусил губу Айка, остановившись лишь тогда, когда во рту стало солоно. Айк охнул, отстранился, зарычав. Где-то в конце коридора загорелась одинокая лампочка, даря тусклый свет. Айк криво улыбнулся и снова подался вперед, слизывая кровь с губ. ― Хватит, ― голос Брэда прозвучал из-за его спины, на плечо легла рука, и Айк нехотя отстранился, отпуская. ― Братец Лис, ― хрипло произнес он, разворачиваясь к брату, а тот, вскинув бровь, нежным жестом стер кровь с его губы. ― Ты слишком торопишься. Разве такой первый поцелуй дарят омеге? Айк сузил глаза и, ухмыльнувшись, отступил. Брэд шагнул ближе, обнял Дилана за талию и, склонившись к нему, прижался губами к губам. Не пытаясь завладеть ртом, просто даря ласку. Которая быстро закончилась. Всего несколько секунд длился этот поцелуй, а потом Брэд отстранился и, отсалютовав Дилану, покинул коридор, утянув брата за собой. Как добрел до туалета ― Дилан помнил слабо. Но добрел, под удивленным взглядом случайного прохожего остановился возле умывальника и, открыв воду, принялся плескать ее себе в лицо, а потом и вовсе сунул голову под струю, с наслаждением зажмурившись. Он не вернется в зал. Под угрозой расстрела не вернется. Хватит с него на сегодня братцев Айзеков. И так слишком много. В штанах тесно, адреналин в крови кипит, руки дрожат, а на губах их вкус. Не разделить. Не различить. Не понять. Его тело так же остро реагировало на Брэда, как за минуты до него на Айка. Черт знает что. Дилан в несколько шагов пересек туалет, добрался до самой дальней кабинки, опустил крышку унитаза и буквально рухнул на нее, пряча лицо в ладонях. Сдохнуть... Адам явился спустя минут пять. Проигнорировав трех жаждущих облегчиться, стукнул в первую попавшуюся дверь. ― Ри! Малыш, с тобой все в порядке? ― Я жив, если ты об этом, ― устало донеслось из последней. ― Я не вернусь в этот чертов зал. Пусть хоть королями в нашей дыре становятся. Я туда не вернусь. ― Хэй, радость моя, ты только скажи, и я обоим начищу морды. Что случилось? ― Адам наградил недовольным взглядом оставшихся посетителей, а потом бесцеремонно вошел в кабинку к Дилану и закрыл за собой дверь. Мягко ткнулся губами в макушку и присел на корточки, взяв его руки в свои. ― Что случилось? ― серьезно и очень тихо произнес он. ― Ты сам не свой. ― Посиделки в туалете становятся традицией, ― выдохнул Дилан, а потом, наплевав на грязь, сполз на пол, на колени, и буквально обернулся в объятия Адама. Привычно. Спокойно. Не страшно и не больно. ― Я не хочу их. Похоже, они из тех, кому надо чтоб омега была дома. Чтоб обед приготовлен, дети накормлены, и всюду порядок. А я непокорный. И кусаюсь. Им интересно меня тыкать палочкой. Интересно. Я уверен, что они все поняли. И теперь просто со мной играют. Но хрен они меня получат. Не получат. Пусть хоть по всем углам зажать пытаются. ― О… Оба пытались? ― Адам крепко обнял его, зарываясь лицом в его волосы. ― Так кто же из них твой? ― Я не знаю! ― Дилан цеплялся за него, как утопающий за соломинку. ― Я не знаю, Адам. Понятия не имею. Меня плющит от обоих. Но так не бывает! ― Не бывает, ― согласился Адам. ― Но если ты все равно решил держаться от них подальше ― не все ли равно? Пока вы играли, я наблюдал за вами и Айком. ― Именно эта скотина меня и подловил! ― шепотом прокричал Дилан. Еще чуть, и он сорвется в безобразную истерику. А так нельзя. ― Тш-ш-ш… ― Адам принялся его укачивать, как маленького. ― Я рядом. Просто держись со мной. Вместе мы с этим справимся. Айк порывистый, горячий, но заводила у них Брэд. Я выбрал его тебе в партнеры, чтобы понаблюдать. Что ты сказал ему, что он расколотил кеглю? Кстати, мощный удар, уважаю. ― Что не позирую голым, ― вдох-выдох. Снова вдох. Дилан заставлял себя дышать, а не нервно всхлипывать. Не ребенок и не девчонка. Он парень, хоть и омега. И это не повод раскисать. ― А он психанул и сказал, что не рисует порно. Они это придумали с самого начала со светом? ― Нет, думаю, вряд ли. Для этого надо было знать, что мы сегодня придем сюда, и ты бросишь им вызов. У Айка потрясающе быстрая реакция, а Брэд скуп на движения и слова, но очень точен. Они стоят друг друга. Психанул, значит… Ну, теперь мы знаем слабое место Брэда. ― Он рисует. И рисует потрясающе. За пару нарисовал мой карандашный портрет во всех деталях. Я так не могу. А он с легкостью. Они играют со мной. А я не могу отыграться на них обоих. Мне не хватает сил. Я ведь «крышей» ехать рядом с ними начинаю. Я когда играл ― химию мысленно повторял, только бы не повиснуть на Брэде, ― признался Дилан. ― Эй, тогда портрет был действительно хорошей идеей, ― Адам рассмеялся, прижал его к себе и отстранил. ― Поднимайся, моя радость, здесь грязно и не очень удобно. Отведу тебя в кафе, мы займем самый темный столик, и ты пожалуешься папочке Адаму на нехороших мальчишек, ― он неуклюже встал и потянул Дилана на себя. ― Что бы я без тебя делал, ― устало выдохнул тот, позволяя поднять себя, отряхнуть и вывести прочь. На сей раз в их сторону не смотрели, и никто ничего не пытался сказать. Альфа уводит омегу ― что может быть неясно? ― Вероятно, уже был бы со своим истинным альфой, ― с самым философским видом произнес Адам и, кося глазом на снова начинавшую собираться вокруг близнецов толпу, повел его наверх, где на втором этаже располагалось кафе. Он действительно нашел самый темный столик и, усадив за него Дилана, попросил для начала чашку кофе. ― Ри, я тебя таким с момента твоей первой течки не видел. ― Я надеялся, что меня все это обойдет. Ну, знаешь, весь этот бардак. Я надеялся закончить универ, трахаться с кем-нибудь время от времени для здоровья и все, ― Дилан выглядел подавленным. Да он таким и был. День дался ему очень тяжело. А дальше будет еще тяжелее. ― Кажется, я встрял. И ни черта не понимаю. А у меня через две недели течка. Адам нахмурился: ― Долго это продолжаться не сможет. Ты либо примешь кого-то из них как альфу, либо сойдешь с ума. Кто-то из них признал в тебе омегу, а это значит, что в покое тебя не оставят. Хотя ты сам никого в покое не оставишь. Ты действительно встрял, малыш, ― с грустью произнес Адам. ― А в момент течки я тебе больше уже не смогу помочь. В свой кофе Дилан вцепился с отчаянием смертельно больного человека. Кофеин отрезвлял всегда. Вот только способен ли кофеин в лошадиных дозах помочь от альфа-ломки? ― Айк сказал, что я красивый. И злой. Они как дурь. У меня от них уже ломка начинается. Но знаешь, я не приду на пары. Я буду дома. Ну, повою. Ну, по стенкам побегаю пару дней. Не смертельно. Справлюсь. ― Сегодня днем… ― Адам темнел лицом все больше. ― Две пары рядом, и ты затащил меня в туалет потрахаться. Ты почти тек, Ри. Сидеть дома ― не выход. Надо что-то придумать. Было бы легче, если бы ты знал, кто из них. Судя по всему, сами они давать тебе подсказок не собираются. Может, это Айк? Это он ведь был там. Если он ― твой альфа, то его реакция понятна, он мог и не выдержать рядом с тобой. ― Брэд тоже не выдержал? Он целовал меня, Адам. Он меня целовал, когда оттащил от меня своего брата. У меня есть две недели на то, чтобы понять кто из них. Потом я потеряю контроль ― и привет, ― Дилан вздохнул и сделал большой глоток из чашки. Адам грязно выругался: ― Ты пугаешь меня, малыш. Ты целовался с ними обоими и не понял? ― Феерично, правда? ― с видом радостного идиота закивал головой Дилан. ― Они даже пахнут одинаково. Или настолько пропахли друг другом, что я не могу различить их. ― Ну, это логично, они же близнецы. Но к черту запах. Ты же не с ним целовался. Тело должно было отреагировать. ― У меня стоит на них обоих. И теку я на них обоих. Это полный отстой, Адам. Мироздание решило на мне отыграться за грехи отцов! Адам поморщился: ― Поменьше пафоса, моя радость. Если бы это у меня творилась такая же хрень с омегами, я бы назначил им свидания, но по отдельности. Чтобы второго рядом не было. Но ты же этого не сделаешь. ― Ну да, день потрахаться с одним. Через неделю с другим. От кого залечу, тот и альфа, ― буркнул Дилан. ― Прости. Совсем с катушек слетаю. Завтра будут говорить, что у твоей омеги «потекла крыша». Я не хочу тебе неприятности доставлять. ― Не говори ерунды. Кстати, что там за история с тем, что я совсем не пахну? ― Я на первой паре брякнул, что только мне и моему альфе решать каким быть. В конце пары Айк меня обнюхал и сказал, что я не пахну альфой. ― Ну, это тоже логично с учетом того, что я действительно тебе не альфа, ― Адам озадаченно почесал затылок, а потом вгрызся в только-только принесенный сэндвич. ― Не понимаю я этих ребят. Может, просто подождать чуть-чуть? Пусть проявят себя. ― Да я вообще к ним не лез. Попросил нахрен сдвинуться, они мне шкафчик загораживали, я учебники взять не мог! Офигенный знак внимания! Все, тайм-аут, Адам. Не могу о них больше. Мне жаль, что мы с тобой не в одной группе. Адам усмехнулся: ― Ну, извини. Я бы тебя с удовольствием к себе перетащил, но ты не альфа и не спортсмен. Меня вот больше интересует, что ты делать собираешься. ― Поистерю и куплю вибратор. Я не полезу к ним, нет. Ну и что, что альфы? Я не влюблен в них по уши, для того, чтобы бегать за ними и скулить. Вот, ― Дилан допил кофе и кивнул сам себе, точно самого же себя пытаясь убедить. ― Красавчик, ― скептически поднял бровь Адам. ― Только ты не забыл, что до течки у тебя две недели, которые тебе придется провести рядом с ними? А после течки ты что делать собираешься? ― Я еще до нее не дожил, ― Дилан звякнул чашечкой о блюдце и хмыкнул. ― Я заведу себе насморк. Нет запаха и все пучком. ― А феромоны? Дилан вздохнул. Тело все еще пульсировало в предвкушении новой стычки с альфой. Его альфой. Все еще рвалось с цепи. Но воля не позволяла просто встать и найти этих двоих. Много чести. Слишком много чести. ― Я все помню. Но могу же я помечтать? Я не могу подорваться и пойти зажать Айка в темном углу. Сейчас я вернусь домой и сяду за учебники. А через полгода отправлю свои документы в университет. Куда-нибудь подальше. В большой город. Глаза Адама заискрились: ― Почему ты назвал именно Айка? ― Его завести проще, не ищи глубокого смысла, его нет, ― передернул плечами Дилан. ― А, может, это ты ошибаешься? Подсознательно ты уже знаешь кто, но пока еще сам не понимаешь. ― Может быть, ― устало согласился Дилан.― Такой умный и такой дурак. Знаешь, я, наверное, поеду домой. ― Не дуйся, ― Адам потянулся через стол и мягко ткнулся губами в губы. ― Я тебя отвезу. Не хочу, чтобы ты в таком состоянии по улицам шлялся. Так что пошли, ― он встал первым, оставив деньги на столике. Приобнял Дилана за талию и повлек за собой к выходу, надеясь, что по дороге им не попадается эта «сладкая парочка». И им, можно сказать, повезло. Братья Айзеки вышли раньше и теперь суетились у большого, мощного, явно очень дорогого мотоцикла, марку которого в подступающих сумерках Адам разглядеть не мог. Зато увидел, что впереди сел не Айк, в котором можно было бы угадать любителя подобного средства передвижения, а Брэд. Айк устроился сзади, прижался к спине брата, и мотоцикл, взревев двигателем, сорвался с места и исчез за поворотом. Дилан выдохнул спокойнее только когда оказался дома. Поцеловал на прощание Адама под пристальным взглядом Роны и скрылся в своей комнате. Пожалуй, именно сейчас он, как никогда, был рад тому факту, что родители не лезут в его жизнь. То есть заботятся, кормят-одевают, дают деньги на карманные расходы и откладывают на счет для учебы, великолепно зная, что он поступит сам и получит стипендию. Его родителей не волновала его личная жизнь. Точно объяснив тонкости отношений между альфой и омегой, они сочли свой воспитательский долг выполненным и предоставили ему свободу действий, посоветовав только быть в связях разборчивее. Сифилис или еще какая дрянь передается легко и непринужденно, стоит забыть об осторожности. Только вот наличие в его жизни Адама позволило избегать острых углов и случайных связей. Повезло, по-другому и не скажешь. Он не стал принимать душ. Разделся, с отвращением вытерся, изведя пачку салфеток, и рухнул в постель в обнимку с футболкой. Свой портрет он еще днем прилепил к потолку, аккурат над постелью. И теперь, окруженный запахами, он мог просто лежать и думать. Думать, пуская по кругу воспоминания этого дня, слишком насыщенного событиями и слишком неординарного для маленького, в сущности, городка. Альфа. Один из братцев Айзеков ― его альфа. Они оба пахнут так, что мозгами тронуться можно. Оба красивы. Оба умники. И оба являются для него таким раздражающим фактором, что в пору за голову хвататься. Он не может не думать о них. А думать надо о том, что это последний год колледжа и он должен сдать все тесты на отлично, потому что иначе ему не видать университета как своих ушей. А все, что сейчас вертится в его голове ― это Айк и Брэд Айзеки. Восхитительные мозги и потрясающие тела. Все, что ему сейчас надо ― знать, кто из этих двоих является его альфой. Но они над ним все-таки, кажется, издевались. Весь следующий день они провели, сидя то на задней парте, с кем-то поменявшись, то на самой первой, изводя преподавателей своими замечаниями. И словно не замечали Дилана. В упор. Короткое и небрежное «привет», брошенное еще утром и все. А на четвертой паре Брэд вдруг начал неожиданно и очень откровенно кокетничать с тихоней Марджери. В больших очках, тихая, как мышка, она смущалась, краснела, но Брэд, надо отдать ему должное, вел себя корректно, за все время не дав даже повода усомниться в том, что это шутка. В конце пары он отдал Марджери ее портрет и, мягко чмокнув девушку в макушку, вышел, оставив ее растерянной и потрясенной. Брэд изрядно напряг воображение, но на листе бумаги была словно другая Марджери. Без очков и с распущенными волосами, которые она обычно безжалостно прятала в пучок на затылке. Дилан такому положению вещей был рад. И не был. Запах альф преследовал его, где бы ни сидела эта «сладкая парочка». Стоило пройти мимо, даже не в шаге. В трех, в пяти шагах, как по телу снова и снова прокатывалась горячая волна. Он был настолько рассеян, что на физике принялся отвечать химию, а на сдвоенную пару биологии пришел с томом стихов. На Мардж он смотрел со смесью сочувствия и удовлетворения, и в конечном итоге, дабы немного расслабиться, отправился в бассейн. Он хоть и не входил в команду по плаванью, любил плавать, пусть даже в одиночку, преодолевая стометровку вольным стилем. Вот только у мироздания, похоже, в очередной раз были несколько иные планы. Кто бы сомневался. ― Дилан, Дилан, Дилан... красавчик Риордан, ― Бобби МакБрайт собственной персоной. Недавно изгнанный полузащитник. Альфа без капли мозгов в голове. Все, на что способен МакБрайт, ― бегать по полю и сшибать других игроков. Ни красоты игры, ни стратегии. И с субординацией проблемы. Какого черта он вообще делал в команде и почему его терпел Адам ― большая загадка. Здоровяк МакБрайт был одет. То есть в бассейн лезть не собирался. Хотя на то у него были «шестерки». Пара бет, не слишком разборчивых и не особо щепетильных. Оставалось надеяться, что они все-таки поостерегутся связываться с ним, памятуя о том, что он вроде как омега Адама. ― Плещешься тут, принцесса-лебедь. Слыхал, тебя вчера в боулинг уделали? Уолтер не помог? М?.. А ты так старался для него, сучка... Приплыли. Бобби в бешенстве, и, кажется, малость не в себе. Дури достал? Адам его предупреждал и не раз. Но Бобби его не слушал. Идиот. А теперь претензии начались? ― Он тебя больше не будет прикрывать, Синеглазка. Будь ты хоть самым сладким... Адам Уолтер будет прикрывать только собственный зад... Расстелется перед новым тренером... А если надо, то и тебя сбагрит... ― Остынь, Бобби, ― Дилан встал на ноги. Вода теперь доходила ему до груди. ― Он тысячу раз предупреждал тебя. Ты его в упор не слышал, так что нечего на него все валить. Меньше мета, больше тренировок. ― У него так точно отличные тренировки были, да, Дилан? ― и Бобби изобразил бедрами, какие именно тренировки были у Адама. ― Придурок, ― бросил Риордан и украдкой огляделся. Первокурсников как ветром сдуло. Отлично. ― И что ты будешь делать теперь? ― Тебя трахну, а потом надеру задницы мальчикам тренера, ― процедил МакБрайт. ― Ну, трахни, ― как можно безразличнее пожал плечами Дилан. ― Потом тебе твой член Адам в задницу запихнет. По самый узел. Если, конечно, этого не сделает тренер Айзек. Крутой, говорят, мужик, раз уж тебя из команды вышиб. ― Иди сюда, омега, я тебе покажу, каким должен быть настоящий альфа! Дилан сглотнул. Не везет ― и все тут. Он в бассейн пошел, чтобы расслабиться и смыть запах. Свой запах с тела. Потому что организм слишком бурно реагировал на присутствие братцев Айзеков в любой аудитории. Получилось ― как всегда: черт знает что. ―Так-так-так… Какая сцена, хоть в кино показывай. Братец Лис, а не этого ли типа отец из команды выкинул? ― Айк Айзек появился бесшумно. Просто выступил вдруг из-за спины Боба, заставив того резко развернуться и отступить. ― Его самого, ― Брэд кошкой скользнул мимо него и встал в паре метров от края бассейна, совсем рядом с Диланом, скрестив руки на груди. Оба были в одних плавках, но такая открытость, похоже, их ничуть не смущала. ― Парень с наркотой заигрался. ― И теперь он точит зуб на папочку? ― пропел Айк почти нежно, склонив голову к плечу и смотря на Боба с интересом энтомолога, встретившего новый, неизученный вид бабочки. ― Ну что ты, до папочки у него еще зубки не доросли, ― Брэд демонстративно потянулся и тихо бросил в сторону Дилана: ― Назад. Тот добрался до бортика и, подтянувшись на руках, выбрался из воды, шагнув за спину Брэда. Без паники. Без истерики. Только адреналин хлынул в кровь, будто кто шлюзы в его теле открыл. От мгновенного впрыскивания гормонов он едва не застонал. Запах горячего тела на расстоянии вытянутой руки. Тела альфы. Его альфы. Айк или Брэд? Мокрые плавки его возбуждения, естественно, скрыть не могли. ― О, так вот почему Уолтера не поперли из команды! Он вам свою омегу презентовал? И кому ты подставил задницу, Ри? М?.. ― Остынь, Бобби, ― голос дрогнул. ― Как он вам, парни? Стоит? Или Адам его растрахал так, что вам одновременно свободно будет? ― А тебе есть дело? ― Айк улыбнулся с самым невинным видом. ― Делиться с тобой в любом случае никто не собирается. Брэд сделал крошечный шаг назад. Так, что теперь почти касался Дилана, прикрывая собой. ― Айк, кажется, он просто завидует. Нехорошо завидовать ближнему, Бобби, ― он посмотрел на толпящуюся «группу поддержки» и открыто усмехнулся. ― Парни, это дело Бобби и наше, не лезьте. ― Ну почему же, ― тут же возразил Айк. ― Я вот, например, очень хочу размяться. Давно не развлекался, кулаки уже чешутся. ― И то верно, тогда пусть остаются, ― милостиво разрешил Брэд и еле слышно фыркнул. Вся его фигура излучала силу и уверенность, но напряжение в помещении нарастало ежесекундно. Не считая Дилана, их было двое против пятерых, но только Айк стоял достаточно близко к Бобби. У Брэда же было время для маневра, пока до него доберутся. Впрочем, драться он, кажется, не очень-то хотел. Просто давать спуску обнаглевшему и потерявшему контроль хаму было нельзя. И здесь не было никого, кто бы этого не понимал. Уйти так просто отсюда не получится. ― Он балуется метом, Брэд, ― едва слышно выдохнул Дилан и тут же пожалел о том, что не сделал шаг назад. Немедленно захотелось губами прижаться к золотистому плечу, укрытому россыпью светло-медовых веснушек. ― Я справлюсь с бетой. ― Что ты там шепчешь, соска? ― Иди нахер, Бобби, ты же знаешь, что за такое тебя попрут из колледжа. Не надо, не стартуй, ― попытался в последний раз достучаться до сознания альфы Дилан. ― Здесь слишком скользко, есть риск убиться к чертовой матери, ― добавил он. ― Вертел я тебя, ― окрысился МакБрайт и неожиданно ловко шагнул к Айку. Его ноги в кроссовках не скользили по мокрому кафелю пола. Так что у него и его «команды поддержки» был тактический перевес, как ни крути. А Айк… Он вдруг осел, почти обрушился на пол так, что его макушка оказалась по пояс подошедшему Бобу. Вскинул голову, облизнулся похабно, а потом коротко, без замаха ударил зарвавшегося альфу между ног. И Брэд, словно только этого и ждал, развернулся, в два шага оказался перед застывшими от удивления парнями и просто столкнул лбами первых двух и отбросил их в разные стороны. Дилан решил не отставать и отправил стоявшего чуть-чуть в стороне бету пинком в бассейн. Тот, взмахнув руками, неловко рухнул в воду, подняв тучу брызг. Когда же Дилан развернулся ― Бобби скулил на полу, суча ногами, еще парочка бет лежала на полу, явно оглушенные. Последний пятился к выходу из бассейна, явно не собираясь ввязываться в разборки. Дилан шагнул к скамейке и обессилено опустился на нее, обеими руками вцепившись в края так, что пальцы побелели от напряжения. ― Спасибо, ― только и сказал он. ― Хм? Всегда пожалуйста, ― Айк отсалютовал ему и повернулся к брату, не забыв пнуть свернувшегося буквою «зю» в попытке уменьшить боль в самом чувствительном месте Боба. ― Черт, я даже размяться не успел. Ты мне никого не оставил. Брэд только покосился на него с явным недовольством на лице: ― Мы в колледже, Айк. За настоящую драку отец с нас бы три шкуры спустил. Айк тут же обреченно вздохнул: ― Точно. Эй, потише там. Кое-кто, между прочим, хотел здесь спокойно поплавать. ― Разберешься с ним сам? ― Брэд похлопал парней, которым от него досталось, по щекам, проводил тяжелым взглядом вылезшего из бассейна и взглядом указал на выход. ― Доставлю директору в лучшем виде, ― Айк бесцеремонно заставил прикрывающему самое дорогое Бобби подняться и поволок за собой. ― Этому парню не место в колледже. ― Одеться не забудь! ― Да щаз, пусть любуются, ― последние звуки голоса уходящего Айка отрезала входная дверь, и в бассейне воцарилась тишина, прерываемая тихим плеском воды. ― Ты в порядке? ― Брэд подошел к Дилану почти бесшумно. Легко коснулся макушки, а потом мягко взял за подбородок и заставил его поднять голову. ― Да, ― кивнуть не вышло, так что Дилан моргнул. Если бы хватило силы ― он бы сломал скамейку. От судорог было больно, но разжимать пальцы он не спешил. Слишком велика вероятность, что в следующий момент он сам прыгнет на Брэда. ― Вы появились чертовски вовремя. ― Он знал, что мы здесь будем. Так что пришел специально по нашу душу. За эти два дня угроз в нашу сторону, наверное, только ленивый не слышал. Ну и ты еще. Так что это было очевидно, что рано или поздно мы встретимся. Это тебе не повезло здесь оказаться. Мы думали, что в это время в бассейне никого нет. Вернешься в воду? Кажется, тебя прервали. Дилан покачал головой. ― Нет, пойду. Наплавался уже. К тому же эта горилла мне порядком испортила настроение. Займусь приятным. Химией. Правда, вставать он не спешил. Не хватало еще, чтобы Брэд его дивное состояние заметил. Тот только рассмеялся. Склонился ниже, на мгновение зарывшись носом в волосы на его макушке. ― Ну же, не стоит позволять всяким гориллам портить себе настроение, ― а в следующую секунду Дилан оказался в воздухе. Брэд поднял его на руки легко, одним плавным рывком. Снова рассмеялся выражению, появившемуся на лице Дилана и, подойдя к краю бассейна, просто сделал шаг. Дилан только чудом не вцепился в него. На вопль не хватило времени. Все случилось слишком быстро и просто слишком. Чересчур много всего произошло сразу: Брэд подхватил его на руки, Дилан уткнулся носом в его голое плечо, а потом прохладная вода обожгла кожу. Он выдохнул, судорожно, с негромким шипением, и сжался в комок, понимая, что попросту съезжает с катушек, потому что в следующий момент уже сам целовал Брэда. Отчаянно и жадно. Как не целовал даже Адама в свою первую течку. А Брэд бездействовал недолго. Опустив Дилана на ноги, он просто притиснул его своим телом к стенке бассейна. Лишь секунду он позволил Дилану владеть ситуацией, а потом сам вломился в его рот, завладевая губами, языком, дыханием. Сжав намокшие пряди волос, второй рукой он с силой провел вдоль его тела, вжавшись бедром в пах. Дилан застонал в его губы. Вцепился в плечи, теряясь в безумном поцелуе. Теряясь и растворяясь в нем. Будто губы Брэда, сильные руки лишали воли. Его альфа? ― Кто... скажи мне, пожалуйста, кто?.. ― Прости? ― дыхание обожгло влажную от воды кожу шеи. Брэд целовал плечи, собирал капли со скул и губ, поглаживая ладонью грудь, живот, едва касаясь края плавок, дразня прикосновением. На короткое мгновение замер, а потом проник пальцами под резинку, нежно провел по возбужденному члену, с непристойным звуком целуя губы. А через пару секунд замер и вдруг отшатнулся, опрокидываясь назад и почти целиком уходя под воду. ― Ри! ― Адам почти пинком распахнул дверь, и эхо его крика отразилось от стен. ― С тобой все в порядке? Боба забрали в участок, кто-то сказал, что он угрожал тебе. О… ― заметив Брэда, Адам остановился, нахмурившись. ― А ты что здесь делаешь? ― Плаваю? ― Брэд усмехнулся и снова нырнул, отплывая к противоположной стороне бассейна. Адам проводил его озадаченным взглядом и посмотрел на Дилана: ― Ри? С тобой все хорошо? На слова не осталось сил ни физических, ни душевных. Дилан только кивнул и попытался выбраться из воды, привычно подтянувшись на руках на бортик. Не вышло, и он с тяжелым всплеском ушел под воду с головой. Вынырнул, отплевываясь и веером разбрызгивая воду. Его потряхивало. Адреналин разве только из ушей не тек. Как и смазка из одного места. Пришлось тащиться к лестнице и выбираться из воды по старинке. ― Я в норме, ― наконец выдавил Дилан, подбирая со скамейки свое полотенце. ― Правда. Парни появились вовремя, так что все хорошо. На то, чтобы сложить два и два, Адаму понадобилось меньше секунды. Так явно заметное возбуждение Ри, его шалые глаза и рассекающий воду один из близнецов… Не особо задумываясь о том, что делает, он шагнул вперед и крепко обнял Дилана, шепча в ухо: ― Я не вовремя, да? Прости. Мне уйти? ― Ты очень вовремя, чтобы не дать мне наделать глупостей, ― Дилан обнял его за талию и тихонько попросил: ― Отвези меня. Пожалуйста. Я очень хочу домой. ― Конечно, собирайся, ― Адам отпустил его и отошел, чувствуя всем телом тяжелый взгляд Брэда. Он до сих пор не раскусил этого типа. Айк был более понятным, открытым. Брэд же иногда пугал. И даже не своей холодностью, а противоречивостью. ― Спасибо, ― Дилан невесомо коснулся губами его щеки и поковылял в раздевалку. Чем скорее он окажется дома, тем лучше. Он и так препаршиво чувствовал себя с утра. С такими нервами и метаниями недолго свалиться. Адам шагнул следом, но был остановлен сильным всплеском воды и прохладным голосом: ― Следи получше за своим омегой. Мы могли и не успеть. Адам резко развернулся, но Брэд уже снова ушел под воду, и Уолтер только выматерился, да зло дернул дверь, выходя в раздевалку.

***

Назавтра никто никуда не пошел. Дилан лежал на постели в позе эмбриона и тихо скулил. Течка нагрянула внезапно и не запланированно. Но вполне логично, если следовать учебнику анатомии. Стрессы, волнения, нервное истощение ― все это вело к срыву цикла. Благодарить за это парочку альф или проклинать ― вопрос третий. Впервые после своего созревания Дилан проводил течку в гордом одиночестве, запершись в комнате и никого туда не впуская. Мать только головой покачала. Отец спорить или паниковать тоже не собирался. Да и «скорую» вызывать ― никакого смысла. Течка же. Обычное дело. Температура поднялась. Он горел и больше всего на свете желал одного: подохнуть. Потому что кроме этого желания на все остальные уже не хватало эмоций. Он изгрыз уголок подушки, и зашторил окно, потому что яркий дневной свет безобразно раздражал. Он даже музыку выключил и выпил горсть успокоительных. Ледяной душ тоже не отрезвил, напротив, заставил стонать в поддоне душевой кабинки. Слишком чувствительной стала его кожа. Так что в итоге он тупо свернулся клубком на постели, зарывшись носом в свою футболку, еще хранившую запах близнецов. Странные парни. Рона протарахтела весь вечер, вывалив ворох фактов и сплетен об обоих Айзеках. Красавчики и умницы мгновенно пленили девчоночьи сердца, а после того, как Брэд нарисовал портрет Мардж, и та распустила роскошную каштановую шевелюру, сменила очки на контактные линзы, Серьезный Айзек ― так Брэда прозвали девчонки ― поднялся в их глазах на недосягаемые высоты. Что касается Айка, то оказывается, Милашка Айзек сам собирает байки. И тот монстр, на котором их видели недавно ― дело его рук. А еще у них будет брат или сестра. И их отец-омега ― учитель. И это он занимался с сыновьями науками, как отец-альфа ― их спортивной подготовкой. Портрет на потолке как бы намекал. Чувство собственного достоинства ― протестовало. Организму было пофиг. Без нормального секса ему было просто хреново. Но Адама рядом не было. Звонить Дилан не стал. Отстучал непослушными пальцами СМС-ку: «Непредвиденная ситуация. Нагрянула течка. Ближайшие дня три дома в засаде». Так или иначе ― переждать придется. А там видно будет. Адам заехал тем же вечером. Его голос был слышен на весь дом, а потом под его торопливыми шагами застонали ступеньки лестницы. Но вламываться к омеге в комнату он не стал. Только постучал на удивление деликатно: ― Ри? Малыш, ты как? ― Хочу сдохнуть, ― осипшим за день от придушенных стонов голосом сообщил Дилан. ― Там никого нет рядом? Трахаться хочу... не представляю, как «ботаники» и святоши это переживают без секса. Слушай, я так и не заказал ничего в секс-шопе. Думал, времени хватит, а тут накрыло, ― он глухо застонал и снова уткнулся лицом в подушку. ― Я могу войти? ― спросил Адам. Еще месяц назад он таким вопросом бы не задавался, и они уже бы трахались. Но сейчас все было по-другому. Тогда у Дилана не было альфы. ― Хочешь попробовать? ― из-за двери послышался шелест постели, шаги, а потом дверь открылась, и на пороге показался Дилан. В одних только трусах. Под тонкой тканью отчетливо виднелась поглощающая салфетка. Ни запаха, ни влаги. Он сделал шаг в сторону и прижался к стене, зашипев сквозь непрошенные слезы. Кожа горела. Внутри ― будто вулкан. ― Ну, раньше у меня получалось, ― Адам вошел в комнату и, не теряя времени, привлек Дилана к себе. Как странно у него изменился запах. От него возбуждение так мягко нарастает, но не вышибает мозги, заставляя терять контроль. ― Ты хреново выглядишь. ― Получалось, ― вместо того, чтоб начать стаскивать с него одежду и целовать знакомые до мельчайшей складочки губы, Дилан вдруг обнял его в ответ и зарылся лицом в грудь. ― Постой со мной так, пожалуйста... Не так больно. Так лучше. Адам с нежностью провел ладонями по его спине. ― Мне это не нравится. Тебе даже в первый раз не было больно, ― тихо произнес он, осторожно и мягко целуя выглядывающее из волос ухо. ― У меня не было альфы, ― выдохнул Дилан. ― А теперь у меня их двое. И я не знаю, что мне с ними делать. ― Хочешь, я приведу его или их? ― Адам действительно бы это сделал, если бы Ри попросил. Наверное, не было на свете вещи, которую бы он не сделал для своего малыша. ― А смысл? ― тихонько всхлипнул Дилан. ― Я все равно не знаю, кто мой альфа. Кто из них. Я не хочу ошибиться. Они братья ― и они оба были рядом. Я с обоими обжимался, блин. И все равно ничего не понял. Ничего, ― он помолчал немного, а потом спросил: ― У тебя ведь больше не сносит крышу, да? ― У тебя запах… изменился, ― виновато произнес Адам. ― Я хочу тебя, но могу себя контролировать. ― Значит, все, ― Дилан зажмурился и болезненно выдохнул. ― Ты не дергайся. Я переживу. Подумаешь, пара дней. Один, вот, уже прошел. Почти закончился. ― Тебя ко мне тоже больше не тянет, да? ― еле слышно спросил Адам. ― Вчера все еще было совсем по-другому. Ты же знаешь, что бегать от них не сможешь вечно, правда? Даже если уедешь… Шансы найти новую альфу очень маленькие. ― Знаю, ― медленно кивнул Дилан. ― Но я... ох, черт... ― он снова зашипел и сжался, пережидая очередную волну болезненного возбуждения. ― Я должен знать кто из них мой альфа. Но если он задвинет меня, если я ему как постельное приложение буду нужен, то к чертовой матери такого альфу. ― Ты повернут на свободе и самовыражении, ― Адам поджал губы, глядя на его мучения. ― С чего ты взял, что тебя попытаются подавить? ― он губами провел по контуру его скулы, обласкал дыханием шею и, решившись, опустил ладонь на его поясницу. Может, у него получится помочь. ― Все альфы, ― Дилан тяжело задышал, благодарно коснувшись губами его скулы. ― Кроме тебя... пытались согнуть... если бы не ты, я бы уже был с пузом... ― Тебе просто не везло, ― Адам запустил руку под его белье, несильно стиснул ягодицы, привычно убирая салфетку. ― И не был бы ты с пузом. Хотя бы потому, что нормальному альфе в таком возрасте подобные обязательства тоже на фиг не нужны. Или ты думаешь, что Брэд или Айк мечтают о том, чтобы с малышней нянчиться? ― Я не знаю, Адам, ― признался Дилан. ― Знаю только, что даже если ты меня раз десять разложишь на полу, на кровати или под стеночкой, мне все равно будет мало, ― он сам стащил с себя трусы. И сам расправился с молнией на джинсах Адама. Его трясло как наркомана в ломке, когда он касался почти возбужденного члена альфы, опустив его на пол. А когда он оседлал бедра Адама и опустился на его член, принимая в себя на всю длину, ― даже не вздрогнул. Адам застонал, вскинул бедра навстречу его движению. ― Разумеется… тебе будет мало, ― он стиснул его талию, зажмурился, двигаясь плавно, но сильно. Это больше напоминало пытку. Размеренно, сильно, возбуждение все нарастало, накатывало, погребало под собой остатки здравого смысла, воли, разума. Тело Дилана превратилось в один натянутый оголенный нерв, которого касались. Безостановочно. Который ласкали. И который никак не мог получить высвобождение. Никак. Совсем. Дилан захлебывался стонами. Метался в сильных руках Адама. Бился, как бабочка, насаженная на иголку. Плакал, как девчонка. Но тело, укрытое пленкой пота, точно в отместку за какие-то грехи, не сдавалось. И долгожданный оргазм так и оставался недостижимым. Адам почти рычал, бился, оттягивал собственное освобождении как мог долго, но, в конце концов, не выдержал. В последний момент успел вытащить пульсирующий член из горячего тела и выплеснулся себе на живот, хрипя и содрогаясь. Еще постанывая, он снял Дилана с себя, прижался к его боку, снова беря в руку его член и губами снимая слезинки со щек. ― Прости… ― никогда раньше такого не случалось. Дилан был горяч, очень чувствителен и в течку успевал кончить два раза прежде, чем сам Адам достигал своего предела. А сейчас он чувствовал себя виноватым. Разбередил и не смог дать освобождение. ― Ри… ― Попытка... не удалась... ― мучительно улыбнулся тот. ― Слив засчитан, ― стоило отстраниться, растянуться на полу, как снова накатила боль. О таком он раньше только читал. Когда возбуждение переплавляется в боль. И надеялся никогда не испытывать. Но человек предполагает, а бог располагает. ― Ничего. Переживу. Просто... подержи меня немножко. ― Да твою мать, тебя не держать надо, а трахать! ― Адам рывком встал с пола, бережно перенес Дилана на кровать и начал лихорадочно приводить себя в порядок, благо, что раздеться не успел. Закончив, он поцеловал его в лоб и, подойдя к окну, поднял раму. Привычные движения, и даже путь вниз до боли знаком. Странно, но сейчас ему было вовсе не жаль новенькую машину. Адам гнал, и ему было совершенно все равно, что камешек из-под колеса попадет на крыло и оцарапает лак. Ивовая аллея всегда была довольно тихой улочкой. Может, потому, что жителей было немного, а, может, потому, что здесь было больше всего зелени. Адам нечасто бывал здесь, так что ему пришлось сбросить скорость до черепашьей, чтобы не пропустить нужный дом. Хотя в этом не было нужды. Достаточно было увидеть байк, чтобы понять ― он нашел, что искал. Небрежно припарковавшись, Адам вышел из машины и, почти печатая шаг, направился к открытому гаражу. ― Эй, есть кто? ― пытаясь перекричать радио магнитолы, Адам стукнул по металлическим дверям, оглядываясь. Чисто, уютно, светло, пахнет машинным маслом и горячим железом. Машины не видать, зато у стены в разобранном виде Адам насчитал скелеты как минимум трех мотоциклов. ― Адам Уолтер, какие гости… ― Айк вышел из крошечной двери в глубине гаража, вытирая руки сухой тряпкой. Судя по тому, что пятен и грязи на нем не было, он либо только закончил здесь, либо только собирался приступить. Но в тот момент Адама такие мелочи не интересовали. Айк? Отлично, пусть будет Айк. Хоть черт лысый, лишь бы Дилану помог. ― Ты идешь со мной, ― Адам шагнул альфе навстречу, сгреб его за тонкую майку, а потом перехватил руку и повлек за собой. ― Да пошел ты! ― тот тут же дернулся, но Адам уже зашвырнул его в салон машины. Сам устроился за рулем и рванул с места, предварительно заблокировав двери. ― Слышь… ― Умолкни, ― почти прорычал Адам, кинув на него косой, но очень злой взгляд. ― Вы его довели, вам это и исправлять. ― Да какого… ― Я сказал умолкнуть! ― рявкнул Адам, и Айк, на удивление, притих. Адам кинул на него обеспокоенный взгляд и хмыкнул, заметив, как тот закусил губу. Вот и хорошо, вот и молчи. На лужайку перед домом Дилана он не стал заезжать, припарковался у обочины. Кивнул с хмурым видом на колышущуюся с торца дома занавеску. ― Его окно. Сначала на перила веранды, потом на крышу козырька. ― А сам что же? Не встало? ― съязвил Айк, но потянулся к ручке двери. Адам наградил его тяжелым взглядом: ― Мы позже еще об этом поговорим. Иди. Айк фыркнул, но повиновался. Вышел из машины, обошел дом, стараясь держаться в тени, прикинул что-то про себя, а потом подпрыгнул, ухватился за край козырька, подтянулся и исчез из поля зрения Адама. …В комнате было темно и тихо. Единственным звуком, нарушавшим абсолютную тишину, было тяжелое дыхание. Дилан лежал на постели, свернувшись в клубок, и не шевелился. Каждое движение отдавалось в теле возбуждением, выхода которому попросту не было. Он почувствовал, когда в комнате появился кто-то еще, кроме него. Ощутил кожей. Всем собой. Потому что от человека, вошедшего в его берлогу, веяло... силой. Уверенностью. Правом находиться здесь и сейчас. И еще от него просто крышесносно пахло. Обалденно ― до истерики, до поскуливания. До нервной дрожи. Кажется, все мускулы в теле мгновенно превратились в желе. ― Кто?.. ― голос дрогнул, горло перехватил спазм и закончить фразу Дилан не смог. ― Тш-ш-ш, тихо, ― Айк опустил раму, вышел из тени и присел рядом на кровать. Склонился над Диланом, провел ладонью по его лицу, отводя прядки от влажного лба. Сглотнул, выдохнул резко, облизывая сухие губы. ― Иди ко мне. Дилан был совершенно наг, но ему было абсолютно наплевать на это. Он телом чувствовал присутствие альфы. Своего альфы. И это было самое охрененное ощущение в его жизни. ― Айк... ― всхлипнул Дилан, подаваясь ему на встречу. Простое прикосновение заставило тянуться за ним, за его рукой, к его ладони, вжиматься всем телом в него, пахнущего железом, машинным маслом и чуточку горьковатой палью. И им самим. Айк промолчал. Он вообще сейчас был меньше всего похож на себя обычного ― насмешливого и наглого типа. Только губы изогнулись в улыбке. Аккуратно отстранив Дилана, он встал и принялся быстро раздеваться. Майка, ремень, джинсы, белье. Он был возбужден и ничуть не стеснялся этого и не скрывал. Снова вернувшись на кровать, он долгим движением провел ладонью по ноге Дилана от колена до бедра, а потом чуть сжал напряженный член, внимательно и тяжело заглядывая в лицо. Дилан вскинулся, протяжно застонал, выгнулся, точно пытаясь продлить прикосновение. ― Ты мой альфа, ― наверное, последняя связная мысль. ― Еще... ― Молчи, ― Айк приложил палец к его губам. Легко помассировал напряженный ствол, а потом забрался на кровать, вытягиваясь рядом с Диланом и принимаясь безжалостно терзать его губы. Дилан повернулся на бок сам и ногой обвил его бедра, инстинктивно прижимаясь еще сильнее, чтоб не оставить между ними ни дюйма свободного пространства. ― Трахни меня... ― между вдохом и выдохом. ― Трахни меня... ― когда юркий язык очерчивает контур припухших губ. Айк не стал даже разворачиваться. Просто подхватил его ногу под колено, отвел в сторону и вверх и, свободной рукой надавив на поясницу, плавным толчком вошел внутрь горячего, жаждущего тела. Застонал сдавленно, спрятал судорожный вздох в разметавшихся волосах и задвигался сначала плавно и медленно, словно давая время привыкнуть, а потом все быстрее, жестче. А когда свободы движения перестало хватать, перевернул любовника на спину, нависая над ним, и входя на всю глубину, доставая до самых чувствительных точек тела. Терзая губы, играя с сосками языком, легко прикусывая их зубами. Дилан не кричал. Не стонал. Дышал тяжело и жарко, задерживая дыхание на короткий миг, когда член внутри его тела с оттягом проезжался по особо чувствительному местечку, и только сильнее обнимал Айка. Еще и еще, подмахивая быстрее и быстрее, в совершенно безумном ритме, пока не выгнулся на постели, ногами сжав его бедра, беззвучно выкрикивая его имя, содрогаясь всем телом в ураганном оргазме. Айк остановился, рвано, тяжело дыша, взял в ладони его лицо, вынуждая посмотреть на себя. Несколько секунд вглядывался в глаза, а потом, вжавшись губами в губы, вышел из тела и рухнул на спину рядом, в пару движений доведя себя до разрядки. Застонал почти отчаянно и обмяк, закрыв глаза. Дилан какое-то время лежал, пытаясь восстановить дыхание и хоть чуть-чуть привести в порядок мысли. Потом ― повернулся, обнимая за талию Айка и устраивая голову на его груди. Минут десять-пятнадцать перед тем, как все начнется по новой, есть. Первый голод, который заставлял его тело корчиться от боли, утолен. Ненадолго, правда, но все же. ― Как ты здесь… оказался? ― наконец, сумел выдохнуть он. Голос сел окончательно, и теперь он мог только шептать. ― Уолтер, ― коротко ответил тот, не открывая глаза. ― И он еще должен мне объяснение, какого черта вообще происходит. Он извращенец? Или импотент? ― Мой друг, ― на выдохе ответил Дилан. ― Мы не повязаны, просто он помогает мне. Я многим в колледже вроде пирожного... Но я не горю желанием быть повязанным, в универ хочу, а ему как главному альфе школы статусно нужен омега... и обязательно охеренный... Айк напрягся, а потом снова расслабился. Хмыкнул неопределенно: ― Ясно… Значит, я был прав. Ты им действительно не пахнешь, ― он мягко отстранил Дилана, встал, нашел в кармане джинсов пачку сигарет и, как был обнаженным, открыл окно и устроился на подоконнике, закурив. ― И часто вы так развлекаетесь? ― Когда нужно снять напряжение. Или в мою течку, ― подняться Дилан не пытался. Ощущение было таким, что ноги его сейчас просто не послушаются и баста. ― Тогда что я здесь делаю, если вы и сами справляетесь? ― Айк повернулся к нему, глядя сквозь дымную завесу, сделавшую его лицо каким-то странным. Изломанным, до перехваченного дыхания красивым. ― Ты был с ним до меня. На тебе остался его запах. ― Он не мой альфа, ― Дилан прочистил горло и закашлялся. ― Мой альфа один из вас. Ты или Брэд... я почувствовал это в первый день. И не мог понять... но, кажется, вопрос снят. Адам пришел ко мне и ничего не смог сделать. Он мой лучший друг, но сегодня этого было мало... Айк только покачал, усмехнувшись. ― Забавно… И что теперь? ― Не знаю, ― покачал головой Дилан. ― Сейчас я снова тебя хочу. И не хочу возвращения боли. Это не течка по графику. Это черт знает что. Ты... можешь свалить, твое право. ― И что будет с тобой? ― спокойно поинтересовался Айк, но по тому, как подрагивали его пальцы, держащие сигарету, было видно, чего ему это спокойствие стоит. ― Я не бросаю маленьких омег в беде, ― и снова усмешка. На этот раз ― мягкая, почти нежная. ― Закажу в секс-шопе самый большой вибратор, который там только будет. С самым большим узлом. Закроюсь в комнате на неделю и включу режим отбойного молотка... и буду молиться, чтобы не сдохнуть, ― тирада доконала связки Дилана, и под конец он уже сипел, но упрямо продолжал смотреть в глаза Айку. ― Я ведь тебе нужен только для того, чтобы было с кем спать, так? ― тот щелчком отправил окурок в полет и встал. ― Просто замена в твоей команде, ― он тряхнул головой, рассыпая волосы по плечам и спине, и подошел к кровати. Присел на край, погладил обнаженное бедро Дилана. ― Я ведь тебе вообще не нужен. Так, переспать с красивой и злой омегой, ― выгнулся по-кошачьи тот. ― Кусачий котенок, ― хмыкнул Айк, наклоняясь и губами прослеживая венку от колена до бедра. ― Это твой… друг притащил меня сюда. Так что на счет «переспать» я бы поспорил. Поспорим? ― он погладил внутренние стороны бедер подушечками больших пальцев. ― О чем? ― прошелестел Дилан, позволяя ему втереться меж своих ног, и волной подаваясь ему на встречу. ― Кто кому больше не нужен, ― хмыкнул Айк, языком проводя дорожку от впадинки живота к напряженному соску. Втянул его в рот, сжал губами, сильно всосал и отпустил, проделав ту же процедуру и с другим. ― Я могу быть хоть тысячу раз твоим альфой, но ты не хочешь быть со мной связан. Значит, не хочешь меня в своей жизни. ― Я не хочу... ― Дилан облизнул пересохшие губы и гортанно застонал-засипел. ― Не хочу быть босым, беременным и на кухне, Айк. ― Перечитал старых романов? Или пересмотрел мелодрам? ― кажется, тот по-настоящему удивился. ― Или у тебя пример перед глазами? Наш отец воспитывал нас, пока папа писал свою докторскую, и если бы не мелкий, который должен вот-вот родиться, папа бы так и работал в университете. Что за муть в твоей голове? ― он подтянулся и коснулся губами покрытого испариной лба. Дилан вздрогнул и зажмурился. ― Просто трахни меня, Айк, ― он царапнул золотистые от солнечных поцелуев плечи. ― Не хочу говорить... к тому же, снова... начинается... так что просто трахни меня. Айк на мгновение закрыл глаза, с нежностью поцеловал опухшие губы и, заставив развести бедра сильнее, резким толчком вошел внутрь его тела. На этот раз не было бешеного напора и жестких движений. Но плавный ритм, при котором Айк выходил почти полностью и возвращался до самого конца, изводил ничуть не хуже. А Дилан полностью отдался на его милость, на поцелуй отвечая поцелуем, на толчок ― встречным движением бедер. Ему было хорошо. Просто хорошо. А о большем он старался не задумываться, тем более что тело, так долго изводимое напряженным ожиданием, наконец-то брало свое. В колледж Дилан вернулся в следующий понедельник. Ночи, проведенной с Айком... нет, нескольких часов, проведенных с Айком, оказалось достаточно, чтобы бунт гормонов прекратился. Правда, помаяться пришлось еще почти три дня. Но без мытарств и особых страданий организма. О чем Дилан и сообщил Адаму по телефону. Умолчал, правда, что в конечном итоге тогда просто вырубился, а Айк тихой сапой смылся тем же путем, что и пришел. Через окно. Только сам Дилан был как-то не в обиде. На пары он явился с некой опаской. Предоставил в деканат справку о том, что все эти дни не прогулял, а находился дома по вполне уважительной причине, и занял привычное свое место у окна. Айк появился первым. Даря радостную улыбку всем, кто мог и хотел ее принять, прошел между рядами и устроился рядом с Диланом. Окинул его быстрым взглядом, словно проверяя, в порядке ли он и, вываливая на парту учебник, тихо произнес: ― Только не ворчи, это всего на одну пару. ― Даже не думал, ― улыбнулся тот. Странно, но сейчас присутствие Айка умиротворяло. И совершенно не отвлекало от предстоящего занятия. ― А где Брэд? ― Строит глазки своей очередной жертве, наверное, ― Айк пожал плечами. ― И уговаривает ему попозировать. На удивление, здесь очень много красивых лиц, настоящий Клондайк для такого двинутого, как Братец Лис. ― Почему ты называешь его «Братец Лис»? ― спросил Дилан, подперев голову кулаком, и глядя на него из-под ресниц. Айк закусил губу, сдерживая смех: ― Это у него в детстве любимый персонаж был. Да и хитер Брэд, как лис. Хвост пушистый, яркий, мордочка умильная, глазки-бусинки блестят невинно, а как в зубы попадешь ― все, хана. Ну и волосы у него раньше были почти до талии. Он их когда собирал ― прям как настоящий лисий хвост. ― Вы оба хороши, ― фыркнул Риордан. Его голос еще не до конца восстановился, так что говорил он негромко и с совершенно несвойственной ему хрипотцой. ― Я хотел сказать тебе спасибо. ― Я тоже получил свое удовольствие, так что не стоит, ― Айк кинул на него нечитаемый взгляд. ― Брэд, ты почти опоздал, ― он повернулся к вошедшему в аудиторию брату. ― Почти не считается, ― ответил тот, перевел взгляд на Дилана и мягко, почему-то осторожно улыбнулся. ― Здравствуйте, ― он снова перешел на «вы»? ― Привет, ― отчего-то почти шепотом ответил Ри, глядя на него. С головы до ног совершенен. Идеальная стрижка, на одежде ― ни складочки, ни морщинки. Вежлив, подтянут. «Застегнут на все пуговицы». И это тот же самый человек, который целовал и ласкал его в бассейне? Тот самый, что закрывал его собой от взбешенного Бобби? Угомонившееся за выходные тело точно проснулось. Сладко потянуло в паху. В груди родился непонятный то ли вздох, то ли стон, подавить который Дилану удалось лишь в последний момент. ― Рад тебя видеть... ― Рады? ― зеленые глаза заискрились от смеха и удивления. ― Айк, что я пропустил? Тот показал ему средний палец, откровенно веселясь: ― Вали на свое законное, Братец Лис. ― Хм? ― Брэд сморгнул, а потом рассмеялся. Взъерошил волосы брата и, кивнув Дилану, сел за парту позади, бросив близнецу в спину: ― Я слышал, что миссис Штерн собирается тебя сегодня хорошенько помучить. Надеюсь, ты готов. ― Я все еще помню таблицу умножения, ― Айк подмигнул Дилану и выпрямился, когда преподавательница химии вошла в класс. ― Так что все в порядке. ― Хочу напомнить, здесь тебя таблица умножения не спасет. Здесь нужна таблица Менделеева, ― шепнул ему на ухо Дилан и открыл свою тетрадь с конспектами. Сегодня будут мучить не только Айка, но и его самого, как злостного прогульщика. ― Когда-нибудь, когда стану больным и старым, я научу тебя пользоваться моей таблицей умножения, ― Айк не остался в долгу, и теперь его дыхание обожгло шею Дилана. А в следующую секунду он уже шел к доске, к которой его вызвала миссис Штерн. Когда-нибудь? Когда он станет больным и старым? Дилан вспыхнул от понимания, от осознания такой простой, в сущности, и шутливой фразы. Когда-нибудь, когда они проживут целую жизнь. Стараясь не привлекать лишнего внимания, он откинулся на спинку стула, поближе к Брэду, и снова едва не зашипел от накатившего возбуждения. ― Что он имел в виду под «его таблицей умножения»? ― спросил он. Дышать через раз не получалось, так что краснел он мучительно и жарко. ― А? ― судя по шороху, Брэд снова рисовал. ― Его способ запоминать. Каждой цифре он присваивает какое-то значение, правило или определение. А потом связывает их друг с другом. Это как якоря, по которым он ищет информацию у себя в памяти. Что-то вроде… «чертогов разума» у Шерлока. Ты же смотрел его? ― И почему рядом с вами я чувствую себя недоразвитым недоразумением? ― полюбопытствовал Дилан. Звук голоса, запах тела, ощущение присутствия Брэда заставляли кожу покрываться мурашками, а волоски становиться дыбом. Но этого не должно быть. Его альфа ― Айк. А значит, тело должно реагировать на него и только на него. ― Всего лишь отсутствие здоровой конкуренции. Здорово расхолаживает, ― Брэд немного помолчал, а потом очень тихо произнес: ― Я… рад за вас с Айком. Он отличный парень, ― показалось, или голос дрогнул? ― Ты тоже отличный парень, ― шепотом сказал Дилан. И был честен, наверное, на двести процентов. ― Умный, красивый. Чуткий. Тонкий. И знаешь... ― он покусал нижнюю губу, но все-таки произнес. ― Я буду ревновать к тому омеге, который окажется твоим. Брэд замер за его спиной. С тихим звуком сломался грифель карандаша. А в следующую секунду Брэд взмыл с места, сжал запястье Дилана, рванул его на себя и, вытащив из-за парты, потянул за собой, игнорируя возмущенный окрик миссис Штерн и поднявшийся гул голосов. Странно, что Айк молчал. Молчал и просто смотрел им вслед со странным выражением в глазах. Дверь аудитории захлопнулась, Брэд провел его еще пару метров, завернул за ближайший угол и, толкнув в стену, навис над Диланом, опираясь на руки по обе стороны его головы. ― Ты ― мой омега! ― всегда спокойные глаза сейчас горели, искрились. Нет, так не бывает! Так, черт подери, не бывает ни в старых книгах, ни в мелодрамах! Это просто Болливуд какой-то! «Индия-фильм», где все пляшут и поют с улыбками на лицах о том, как в далеком селе злодей-альфа украл красавчика-омегу, снасильничал, а потом лет через двадцать влюбился в собственного омегу-сына. Ай-нэ-нэ, какая трагичная история! ― Но... ― от удара о стену из легких вышибло воздух, и Дилан захлебнулся вдохом, глядя расширенными глазами в потемневшие глаза Брэда. ― Айк... он ведь мой альфа. Если бы это было не так, хрен бы я эту течку так легко перенес! ― Посмотри на себя, ― Брэд провел кончиком пальца по его лицу, губам. ― Ты меня хочешь. Даже сейчас, когда все закончилось, ты меня хочешь. Разве это тоже не из разряда невозможного? ― он смотрел прямо, с легкой яростью. Кажется, что вот-вот и посыплются искры или сверкнет молния. ― Хочу, ― судорожно выдохнул Дилан, губами поймав его палец. ― С той секунды, как ты вошел в аудиторию хочу. И ни хрена не понимаю. ― Тут нечего понимать, ― Брэд взял его лицо в ладони и выдохнул в приоткрытые губы прежде, чем накрыть их своими. ― Мы близнецы. Мы оба ― твои альфы. Так не бывает. Этого не может быть. Это нереально. Мысль облекалась плотью сотни разных слов, но сорваться с кончика языка не могла. Стоило Брэду коснуться его, обнять, прижать всем телом, заткнуть ему рот поцелуем, как тело возликовало. Его, Дилана, тело, возликовало. Ему было хорошо, его нежили, его снова накачивали адреналином и гремучей смесью еще каких-то там гормонов, название которых в этот момент было настолько несущественным, что явись в коридор преподаватель биологии, он не смог бы вытрясти их названия из своего лучшего студента. Поцелуй все длился, а желание спорить все таяло, пока Дилан не выдохнул: ― Ладно... согласен, вы оба мои альфы. ― Только мы тебе не нужны, ― Брэд в последний раз прикоснулся к его губам поцелуем и отстранился. Но отпустить полностью так и не смог. Держал в своих руках, поглаживая напряженное тело. ― Хотя… ― губы скривила усмешка, ― наверное, так даже лучше, ― выдохнул шумно сквозь зубы и качнулся вперед, снова вжимаясь, втираясь в его тело. ― А я вам зачем? ― вопреки горечи слов, Ри сам обнял его за талию, пряча лицо на груди. ― Зачем? Вы меня не знаете даже. Ну, красивый, так это не все... у нас Клондайк красивых... ― Зачем альфе омега? Чтобы жить, ― Брэд поцеловал его макушку, погладил по спине. ― Ты нас тоже не знаешь. Айк… рассказал мне о твоем нежелании. Я могу его понять. ― Если ты... если вы оба мои альфы, почему пришел только Айк? ― Дилан поднял на него взгляд, и не отводил больше. Темно-золотые ресницы, цвета гречишного меда волосы, тонкие правильные черты лица и яркая зелень глаз. Брэд тихо рассмеялся: ― Потому что твой любимый дружок Уолтер взял первого попавшегося. Им оказался Айк. Он запихнул его в машину и увез. ― Похищение без права препирательства, ― фыркнул Дилан. ― Как похоже на Адама. Если я чихнул, мне непременно нужно привезти банку малины, замотать в плед и поить чаем. Если у меня течка, нужно отловить моего альфу и доставить по назначению. ― У тебя хороший друг, ― неожиданно серьезно произнес Брэд. Словно это и не он пару минут назад почти рычал. ― Настоящий. Это дорогого стоит, береги его, ― он еще раз поцеловал его и с явным сожалением отстранился. ― Я не вернусь на пару. Но ты можешь, сошлись на меня нехорошего. Дилан кивнул и улыбнулся. Определенно, жизнь налаживалась. Осталось только утрясти жизнь одного замечательного, трепетного и верного друга. ― Я заберу твои вещи, ты не против? И, пожалуйста, никогда больше не называй меня на «вы». ― Их заберет Айк, не беспокойся. Просто скажи ему, что я буду ждать его в бассейне, он занесет, ― кивнул Брэд и отступил, давая Дилану возможность уйти. ― Хорошо, ― снова кивнул тот и поплелся назад в аудиторию. Его встретили шелестом шепотков, суровым взглядом миссис Штерн и переглядываниями. Нет, он не был взъерошен, он не был затрахан, только чуть припухли губы. И все. Ничего экстраординарного, кто бы что там себе не придумал. Дилан подошел к своему столу и легонько тронул Айка за плечо. Неловко. Несмотря на слова Брэда, а может благодаря им ― неловко. Ему не сказали ни слова по поводу его отсутствия. Да и по поводу того, что Брэд Айзек свинтил с пары – тоже. Главное, чтобы ни у кого не было неприятностей. ― Прости, ― шепотом сказал он, устраиваясь за столом. Айк только мотнул головой: ― Куда он пошел? ― Сказал, что будет ждать тебя в бассейне. Я извиняюсь за Адама. Я не знал, что он спер тебя из дома. Буквально, ― он сжал пальцы Айка. ― Истинный альфа до кончиков ногтей и отличный друг, ― Айк опустил взгляд на их руки и криво улыбнулся. ― Ты очень понравился Брэду. Нам обоим. Мы оба почувствовали в тебе омегу, и сами не понимали, как так возможно. Но после той ночи Брэд решил отступить. Не думаю, что то, что ты теперь все знаешь, изменит его решение. Он… всегда таким был. Им не делали замечания, но судя по недовольному шипению миссис Штерн, разговор следовало прекратить. ― Уделишь мне минут десять после пары? Думаю, нам стоит поговорить. И кое-что выяснить. ― Хорошо, ― кивнул Айк. ― Только занесу вещи Брэду. ― Тогда буду ждать тебя в кафе, ― «с кофе и круассанами», ― но этого он добавлять не стал. Просто по окончании пары, после своего не самого блестящего ответа и заверения преподавательницы, что в следующий раз непременно от зубов отскакивать будет, подхватил свои вещи и отправился прямиком в кафешку, заняв самый дальний столик у окна. И видно все, и уши развешивать будет некому. Правда, Айк появился не через десять минут, а почти через пятнадцать. На ходу с кем-то поздоровался, подошел к его столику и со вздохом опустился на стул. ― Встретил сейчас твоего дружка. Отличный тип. Для футболиста. Мы немного порычали друг на друга для порядка и разошлись. Это для меня? ― он окинул столик почти удивленным взглядом. ― Твой кофе остыл, так что я его выпил и взял тебе сок. Он нагреться еще не успел, ― ухмыльнулся Дилан. ― Все нормально? ― Вполне. Брэд упрям, как сто ослов, но вполне адекватен, ― Айк почти залпом выпил сок и потянулся за выпечкой. ― О чем ты хотел поговорить? ― О нас, ― совершенно спокойно ответил Ри. Ему хотелось растечься лужицей и слушать, как Айк станет травить байки, но следовало много чего обсудить, так что пришлось взять себя в руки. ― Вы оба приняли меня как омегу, так? Я вас обоих воспринимаю своими альфами. Во всяком случае, последней каплей, которая добила меня и устроила мне неплановую течку, были обжимашки с Брэдом в бассейне после той драки. Так что он совершенно точно мой альфа. Прости, у меня в голове не укладывается как вообще такое может быть. Но факт... ― Мы же близнецы, ― философски пожал плечами Айк. ― Почти идентичны. Как именно ― это вопрос к медикам или генетикам. Видимо, просто почти стопроцентное попадание по всем параметрам. Но это ни к чему тебя не обязывает. ― Знаешь в чем проблема? В том, что у меня стоит на тебя. И стоит на него. Он взбесился, а я всего только сказал, что он отличный парень и что буду ревновать его к тому, кто станет его омегой. И я не соврал, понимаешь? Я до истерики боюсь того, что окажусь связанным... повязанным, и понимаю, что меня тянет к вам, ― Дилан поднял на него взгляд, аккуратно откладывая вилочку, которой терзал пирожное. Айк поднял на него неожиданно тяжелый взгляд: ― И что теперь? Это пат, ты и сам это знаешь. Ты не хочешь связи, но был бы не против с нами спать. Я был с тобой и, несмотря на то, что вязки у нас не было, ты уже считаешься моим омегой. Брэд вроде как тоже твой альфа, но готов уйти в тень, чтобы не мешать, но на него у тебя стоит тоже. ― Мои родители. Ты прав. Они вместе со школы. Альфа и омега. Она закончила курсы заочно. Учился только отец. Учился и работал, потому что повязал маму в выпускной. А она забеременела. Мной. Я боюсь этого. Не ответственности, не того, что не потяну связь. Я боюсь того, что не успею сделать. Ваши родители ― исключение из правил. Здесь у нас, почти у всех подобная моей история. Просто мы с Адамом решили, что хотим сойти с этого поезда. Вы мне нравитесь. А после того, что я о вас услышал, после того, как чуть-чуть узнал ― нравитесь еще сильнее. Но ты знаешь своего брата всю жизнь. И вы друг друга любите. А я только омега. А братья из-за омеги не расходятся в стороны и не уступают его друг другу как приз или переходящий флаг! ― выпалил Дилан, глядя ему в лицо. А ведь так хотелось губами накрыть его губы и целовать. Просто целовать и гладить четкие точеные скулы, и перебирать медовые прядки волос. ― Я бы понимал твои опасения, будь мы отсюда и если бы история нашей семьи была такой же, как у остальных. Но мы ― другие. Так, может, хватит тогда? Ни у меня, ни у Брэда нет никакого желания обзаводиться детишками в ближайшие лет десять-пятнадцать. У нас на эту жизнь большие планы. Я неплохо дружу с техникой, Брэд ― отличный художник. Мы собирались вместе заниматься машинами. Он бы отвечал за дизайн, я ― за техническую часть. Этот город ― даже не старт. Передышка перед большим забегом. И только тебе решать, готов ли ты в нем участвовать. Никто не неволит тебя и не собирается. А что касается Брэда… Все в твоих руках. Если он тебе нужен, если мы нужны ОБА ― просто дай ему об этом знать. Мы близнецы и напрочь лишены ревности, ведь я ― это почти он, а он ― почти я. А разве можно ревновать к самому себе? ― Давай начнем с байков? ― вдруг предложил Дилан. ― Ты ладишь с техникой, Брэд рисует, а мне хорошо дается электрика. А за концепты авто можно браться, когда за душой уже что-то будет. Я… не обещаю, что все получится сразу, ― он потянулся через столик и невесомо коснулся губами губ Айка. ― Но если все так, то я хочу с вами. С вами обоими. Ты теплый и заботливый. Ты мягкий… А в нем живут демоны. Черное и белое. И мне это нравится. Айк на мгновение опешил: ― А ты время зря не теряешь, да? ― он покачал головой, смеясь. ― Мне нравится твоя идея. Только сначала разберись с Брэдом. Я влезать в ваши отношения не собираюсь. И… это значит «да»? ― Не представляю, как можно быть с двумя альфами, но, по-моему, это круто. Я сам себе завидовать начинаю, ― внутри все свернулось тугим клубком. Он пока не понимал как. Совершенно не представлял почему. Но ему нравились эти двое. Очень нравились, приходилось признать. И еще ― Айк не лгал. Дилан чувствовал это. И верил ему. ― Ты ведь не станешь злиться, ревновать там, еще чего?.. ― Почему бы тебе просто самому не проверить, м? ― Айк вскинул бровь. ― Я и Брэд ― как одно целое. Мы близнецы, мы вместе росли, мы чувствуем друг друга. Ради меня он отступился, считая, что так хочешь ты и так будет лучше. Какая может быть ревность? ― Ну... тогда я пошел, ― Дилан поднялся из-за стола, обошел его и на сей раз с силой прижался к губам Айка. И плевать на то, что смотрят. Все, решение принято. ― Не скучай. …В бассейне было почти пусто. Собственно, плавали только по первой и второй дорожкам члены команды. Брэд обнаружился в раздевалке. Одетый. Только волосы были влажными. Не успели высохнуть. И пахли шампунем. Что-то травянистое, очень свежее. Дилан пересек раздевалку и остановился у шкафчика Брэда. Бросил свою сумку на скамейку и шагнул к Брэду, всем телом вжимая его в металлическую дверку. ― Значит так... Сегодня вечером у нас свидание, Брэд. У тебя и меня. Ты мой альфа, и мы не договорили. Не обсудили наши планы на будущее. Об автомобилях я уже слышал, отличная мысль. Я хочу поступить в политехнический, это нам поможет в будущем. Да, когда-нибудь, лет через двенадцать, я хочу троих детей. Как минимум один из них будет твоим. Еще один ― как получится, перетрем с Айком. Дом не обсуждается. Дом лучше квартиры. И поцелуй меня, пожалуйста, не стой столбом. Брэд замер, опешив от такого напора. Выругался, а потом рассмеялся нервно, разворачиваясь к нему лицом и вжимаясь спиной в дверцу шкафчика. ― Вижу, Айк уже поделился с тобой нашей программой-минимум, и ты решил, что не прочь в ней поучаствовать. Но еще неделю назад ты увидел нас первый раз. Еще четыре дня назад ты и слышать об этом не хотел. Что изменилось? ― Мой прекрасный организм, ― пожал плечами Дилан. Сейчас он копировал утреннюю позу Брэда, упираясь ладонями в дверки соседних шкафчиков по обе стороны плеч. ― Я поговорил с Айком, подумал ― и решил. Вы мне нравитесь. Это еще не любовь, ― усмехнулся он. ― Но где-то близко. Я не знаю, на кой черт я сдался вам, но Айк сказал, что я нужен. И я ему верю. А вы нужны мне. Я без вас крышей поеду. С вами, в общем-то, тоже, но так лучше. Так ты меня поцелуешь, или мне взять все в свои руки? ― Ты же не думаешь, что все будет так просто? ― усмехнулся Брэд, а потом вдруг подался вперед, беря его лицо в ладони. ― Нам всегда было мало «просто природы». Ты к этому готов? ― Я никогда и ни в кого не влюблялся, ― Дилан обнял его за талию и улыбнулся, глядя ему в глаза. ― Так что вы с Айком имеете все шансы покорить меня раз и навсегда. Ну, в общем, на свидание ты согласен? ― на всякий случай уточнил он. ― Я все еще хочу нарисовать твой портрет, ― Брэд вскинул бровь. ― Ты согласен? Ты будешь очаровательно смотреться на фоне огней большого города. ― Главное ― не размещай его на стенде в университете, у меня хорошая фигура, но предпочитаю, чтобы ею наслаждались только вы, ― Дилан склонил голову к плечу, лаская взглядом его улыбку. ― Договорились, ― Брэд окинул его пристальным, почти профессиональным взглядом, а потом привлек к себе, наконец-то целуя. Властно, сильно, не давая сомнениям и шанса.

Эпилог

― Смотри, что папочка придумал, ― Дилан коснулся пока что еще плоского живота ладонью и улыбнулся. В последнее время ему нравилось говорить так, обращаясь к малышу, и рассказывать ему об очередной задумке или реализации проекта. Это было странно и приятно. Еще приятнее было сохранять интригу и молчать. То ли из природной вредности, то ли ради торжества справедливости над парочкой альф. ― Я нажимаю вот эту кнопочку, электрический ток импульсом идет по цепи, проложенной при создании этого прекрасного совершенного капота. Ток возбуждает ― какое замечательное слово, люблю его ― возбуждает частицы краски, и она меняет цвет. Вот здесь папа Брэд создал целую картину. Очень красивую. Нам с папой Айком нравится. Так что когда я нажимаю кнопочку, картина становится видна... Круто, правда? Какие у тебя умные и замечательные родители!.. ― Сам с собой разговариваешь? ― Брэд стоял у порога и с улыбкой, прячущейся в уголках губ, смотрел на него, скрестив руки на груди. ― И когда ты собирался нам сказать? Дилан отключил стенд, и капот стал темно-синим. Картина ― изображение ангела ― исчезла. ― Дай подумать, ― шепнул он, направляясь к старшему из близнецов. ― Я планировал вас немного помучить. Совсем чуть-чуть. Особенно тебя... ты совсем меня забросил. ― Коварство твое не знает границ, ― Брэд сделал вид, что хмурится. ― Ты не очень расстроишься, если узнаешь, что мы все поняли еще недели две назад? ― он привлек его к себе, мягко обнимая. ― Забросил? ― Нарыли результаты УЗИ? ― Ри приподнялся на цыпочках и губами коснулся губ любимого альфы. Второй не менее любимый альфа был занят. Или решил, что старший примет огонь на себя. В хитрости Айку не откажешь. Чисто бытовой домашней уютной хитрости. ― Запах изменился. И ты стал осторожней, ― Брэд легко отбился от «обвинения». ― К тому же двенадцать лет минуло, ― он ответил на поцелуй со всей своей страстью, видеть и чувствовать которую доводилось единицам. Спокойный с виду Брэд на самом деле был настоящим вулканом, просто отлично это скрывал. ― Как я могу загладить свою вину? ― Боже, я настолько предсказуем? ― Дилан ладонями погладил его поясницу и сунул руки в карманы джинсов Брэда, легонько сжав его подтянутый зад. Альфа тут же притиснул его к себе, прижимаясь пахом к паху. ― Просто мы беспокоимся о тебе. И замечаем все, что с тобой происходит. Нас двое. Так что ты окружен, ― он без труда подхватил его под бедра и усадил на капот машины. ― Я бы предпочел «отработать свой долг» в спальне. ― Прекрасная мысль, мы ее всецело одобряем, ― муркнул Дилан, со счастливым вздохом обнимая альфу. ― Ты не представляешь даже, как сильно я вас люблю. Сначала думал, что убью нафиг, а теперь понимаю, что вы ― лучшее, что со мной в жизни случилось. ― Вполне представляю, ― Брэд лизнул его губы, прикусил шею и, стащив с капота, понес в дом. Поднялся по лестнице, пинком открыл дверь спальни и уложил на нее свою ношу, глядя искрящимися глазами. ― Это было жестоко ― скрывать от нас такую новость. Мы ждали, пока ты решишься, все это время. ― Ну, он там один вроде как, но лично я думаю, что второй просто спрятался и не желает показываться. Только вот кто из вас создал это сокровище ― понятия не имею, ― Дилан вытянулся на постели под его взглядом. Он мало изменился за прошедшие годы. Омеги вообще мало меняются. А вот его любимые альфы еще немного вытянулись, раздались в плечах и превратились в шикарных мужчин, от которых мало кто был способен отвести взгляд. ― Не все ли равно? ― Брэд потянулся к пуговицам на его рубашке. ― Он наш. Чего хочет наше главное сокровище сегодня? Получить все от нас обоих или удовольствуется одним мной? ― и еще один поцелуй, и еще. Сладко, сильно, упоительно. Брэд был мастером, художником поцелуев. ― Зеркало на потолке и Айка... Знаешь, у меня ведь до конца года висел тот портрет, что ты нарисовал, на потолке, ― выдохнул Дилан, обнимая его за плечи. ― Обещаю, что подумаю насчет зеркала, ― Брэд отстранился, встав с кровати. Рывком сдернул с себя домашнюю майку и направился к двери. ― Раздевайся. ― Мне нравятся черти из твоего омута, Брэд, ― Дилан сел на постели и принялся раздеваться, не отрывая от него взгляда. «Красивый и мой». Иногда хотелось попросить о татушке на предплечье. «Красивый и мой». И подпись ― «Д.Р-А». ― Они от тебя тоже в восторге, ― Брэд обернулся на мгновение и распахнул дверь. Просто распахнул и снова вернулся к кровати. А уже через минуту порог спальни переступил Айк. Аккуратно закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной, небрежно откинув за плечо собранные в хвост волосы. Окинул взглядом представившуюся ему картину и улыбнулся, облизывая губы. ― Мне нравится то, что я вижу. Но кто-то здесь определенно заслуживает наказания. Брэд плавно опустился на кровать рядом с Диланом, закидывая ногу на ногу. Уже почти обнаженный, с пятнами румянца на щеках: ― Наше сокровище хочет зеркало над кроватью. ― Всегда знал, что он немного извращенец, ― фыркнул Айк и, раздеваясь на ходу, подошел к парочке. Склонился над Диланом, вжался губами в губы и снова выпрямился. ― Правда, сокровище? ― Влюбиться в близнецов, выживать возле них на протяжении двенадцати лет, и приготовиться стать папочкой, ух! ― тот смахнул воображаемые капельки пота со лба. ― Кто угодно либо свихнется от счастья или станет извращенцем. ― Не спихивай на нас всю вину, ― Айк отбросил в сторону свои джинсы и опустился на край кровати. ― Ты и до нас таким был. Я прав, Братец Лис? ― Несомненно, ― мурлыкнул Брэд в ухо Дилана, сжав губами мочку. ― Твой запах с ума сводит. Наш самый красивый. ― Наш самый сумасшедший, ― Айк устроился по другую сторону, зеркально отразив прикосновение брата, то ли лаская, то ли терзая ухо Дилана и дыханием обжигая влажную кожу шеи. ― Что я могу сказать, ― тихонько рассмеялся Дилан. Смех превратился в сладкий стон, и он запрокинул голову на плечо Брэда, блаженно жмурясь. ― Я везучий сукин сын! Прям сам себе завидую!.. Когда он понял, что любит и любим? Когда понял, что без этих двоих ему не мила жизнь? Когда понял, что готов быть для них оплотом? Что сделает для них все и даже больше? Он не помнил этого момента, зато отлично знал, что на самом деле ― самый счастливый человек на всем белом свете. У них есть дом, они занимаются любимым делом. Они молоды и красивы и скоро, еще до конца этого года, станут родителями. ― Вы делаете нам хорошо, когда хорошо папе, хорошо и мелким, ― выдохнул Дилан. Он обожал близнецов. И не скрывал этого. ― Ты уверен, что это безопасно для них? ― Айк. Как всегда. Самый беспокоящийся из них. Самый тревожащийся. Если Дилан был оплотом, то Айк был убежищем. Готовым сберечь, укрыть. Как Брэд был стеной. Прикрывал, защищал. ― Им это нужно, ― Брэд безгранично нежно погладил ладонью пока еще плоский живот и сполз чуть ниже, лаская шею Дилана и оставляя следы на плече. ― Ты тоже думаешь, что он там не один? «Сладкая парочка»? ― Дилан притянул Айка поближе и лизнул его губы, чувствуя прикосновения Брэда еще острее, чем раньше. ― Так думаешь ты. А я тебе верю, ― Брэд укрывал поцелуями его грудь и, добравшись до соска, надолго увлекся им. ― Мы близнецы. Почему бы нашим детям ими не быть, ― Айк ловил губы Дилана, невесомо лаская кончиками пальцев его лицо. ― О господи, да... ― шелест постели, стон, смешок. Его быстро избавили от джинсов, уложили на постель, зацеловали до потери контроля. Они умели быть нежными. Они умели быть напористыми. Они умели и любили сходить с ума. Они были его, от кончиков пальцев до корней волос, до последней крохотной веснушки на золотой от загара коже. До последнего вздоха, до дрожи в теле на пороге оргазма. Они были его альфами. А он был их омегой. Непоседа Айк. Взбаламошный Айк. Самый нежный Айк. Спокойный Брэд. Немного безумный Брэд. Рыжий лис Брэд. Самый страстный Брэд. …Вечер давно опустился на город. Легкий летний ветерок играл занавеской открытого окна спальни. Было жарко. Почти невыносимо. Но отстраниться даже не возникло желания. ― Я хочу мальчишек, ― Айк поглаживал живот спящего Дилана, убаюкивая его своим сонным, сладким шепотом. ― А я ― двух девчонок, ― Брэд рисовал узоры кончиками пальцев. ― Мы бы их наряжали и дарили куколок. Айк тихо-тихо рассмеялся. ― Нереализованный талант модельера-дизайнера? Брэд фыркнул, прижимаясь губами к виску Дилана. ― Зато они будут у нас самими красивыми. ― Эй, про девчонок еще ничего не известно! ― вскинулся Айк и тут же притих, когда потревоженный Дилан пошевелился. ― Известно, ― Брэд зарылся лицом в волосы омеги и закрыл глаза. ― Это будут мальчик и девочка. Он всегда исполняет наши желания, так или иначе. ― Это точно, ― зевнул Айк и прижался к Дилану с другой стороны. ― Завтра надо будет позвонить насчет зеркала. ― Я все сделаю. Спи. ― Спасибо, Братец Лис. ― Всегда пожалуйста, Братец Кот.