“Иногда ты выглядишь так, словно этого не было”

Темная, непроглядная ночь на Пайджеле. Планета буквально кишит воспоминаниями, что греют душу Квай-Гона. Звездное небо на краю пропасти и без того выглядело бы красивым, однако под боком у Джинна лежит один человек, от которого холодный ветер с моря кажется чуточку теплее. Потоки ледяного воздуха в ритм лениво плескающихся волн проникают в, уже почти седые, пряди старого джедая, лаская волосы и разбрасывая их так, как им вздумается. Лениво завязанный хвост сзади ситуацию никак не спасает, однако внешний вид это явно не то, что сейчас наполняет умиротворенный поток мыслей Джинна. Размышления смешиваются в воспоминаниями и лениво ползут в сознании, всплывая какими-то размазанными картинами из ощущений и цветов. Что тогда чувствовал Квай-Гон? Что наполняло его мысли? Это он помнит лишь ощущениями, словно воспоминания из далекого детства. Соленый бриз приятно ласкает рецепторы в носу, прибавляя еще большей атмосферы, делая веки тяжелее, расслабляя каждую мышцу тела джедая. Квай-Гон словно находится в трансе. Взор темно-синих глаз устремлен куда-то за горизонт, точно пытаясь заглянуть куда-то дальше, в будущее. Спокойное, размеренное и столь же приятное, как настоящее. Куда менее тревожное, чем те же расплывчатые пророчества, наполненные кучей метафор и несуразных слов. – Квай-Гон, посмотри! – голос юноши разрезает густую тишину, повисшую на обрыве. Волосы Оби-Вана уже успели отрасти, но Джинн все еще ищет его падаванскую косичку, что когда-то лежала на плече у светловолосого. В голове неприятно отражается привычка, от которой нужно избавляться. Кеноби уже не падаван. Он джедай, и достаточно хороший. Рука светловолосого устремляется вверх, а пальцы вырисовывают легкий круг, указывая мужчине на звезды. Пайджельская луна сегодня особо ярко выделяется на бесконечном черном полотне космоса. Кажется, в нем утонуть до жути просто. – Вот, там. Квай-Гон лениво отрывает взгляд от лежащего на траве Оби-Вана, чьи волосы мягко распластались по темно-зеленой траве. Свет от луны позволяет Джинну лишь мельком рассмотреть самые выделяющиеся черты на лице его бывшего ученика. Синие глаза мгновенно находят созвездие, на которое указывает Кеноби. Звезды, точно брызги белого молока на черной простыне, рассыпаны по небу, однако Квай-Гон сразу понимает, о чем говорит его ученик. – Это созвездие! Мы его раньше не видели. – юношеский задор в голосе Оби-Вана растворяется в густом бризе и тишине, нарушаемой только отдаленными всплесками волн. Квай-Гон словно утопает в этом спокойствии, разумом уносясь куда-то очень далеко, за пределы системы Пайджела. Джинн лишь лениво кивает, взглядом обводя незнакомое созвездие, напоминающее.. серп? На лице у Квай-Гона появляется легкая ухмылка. У него трудно выходит различать какие-то фигуры в абстрактных звездных скоплениях. Кеноби поднимается на локтях, не отрываясь от рассматривания темного неба. Звезды отражаются у него в зрачках и Джинн мог бы на секунду спутать его глаза с космосом. – Вот, оно прямо над нами. Дыхание замедляется. То ли от трепетности и умиротворенности момента, то ли от собственного наблюдения. На небе ни одной тучи, ни единого облачка, поэтому вся космическая гладь словно на ладони. Темные глаза Квай-Гона тихо отлипают от созвездия, после чего вновь замирают на восхищенном выражении лица юноши. Тот, словно ребенок, рассматривает небо, пытаясь отпечатать у себя в голове новый виток показавшихся искорок на черном полотне. Словно никогда в космосе не был. – Да, я вижу, Оби-Ван. – голос Квай-Гона кажется каким-то слишком бархатистым и мягким. Он и сам, видно, не ожидал подобного, однако виду не подал. Уголки губ невольно поползли вверх, оставляя на лице старого джедая улыбку, обрамленную легкими морщинами. Взглядом мужчина не отлипает от своего бывшего падавана, с некой гордостью прошептав: – Вижу. – Подумать только, я был уверен что с Пайджела уже точно видел все звезды. Век живи, как говорится.. – Кеноби с улыбкой рассматривает небосвод, тихо посмеявшись. И как Квай-Гон не заметил, что его ученик успел вырасти? Не просто вырасти, а возмужать. Стать тем джедаем, которого Джинн уважает даже больше, чем самого себя. Порыв потянуться к Оби-Вану рукой был успешно проигнорирован самим Квай-Гоном. Он не хочет отрывать бывшего ученика от столь увлекательного занятия. Умиротворенный выдох. Взгляд застывает на отросших, светло-рыжих локонах что из-за темноты кажутся русыми. Они рассыпаны между высокой травы, сокрыты под рядом тонких ростков. Квай-Гон словно смотрит на своего бывшего ученика сквозь пальцы. Джинн не заметил, как течение мыслей стало кружить только вокруг образа Оби-Вана. Воспоминания, крепко связанные с Пайджелом, многочисленные недосказанности и конфликты, что были между учеником и учителем. Дружба, что стала только крепчать после одной миссии. Все это казалось каким-то слишком близким. Словно это было только вчера. Будто бы только несколько часов Квай-Гон со скрипом и недовольством взял себе под крыло буйного, целеустремленного и могущественного мальчишку, что работал в центре обслуживания джедаев на одной из многочисленных планет. Словно и минуты не прошло с того момента как.. Воспоминание ударяет в голову слишком быстро. Квай-Гон не успевает уследить за этим, поэтому оказывается буквально оглушен нахлынувшей картиной, что стоит перед глазами. Сердце замирает на несколько секунд, а после начинает истерично биться в грудной клетке, точно пытаясь вырваться из-под ребер и убежать куда глаза глядят. За горизонт. “Иногда ты выглядишь так, словно этого не было” Красный. Кроваво-красный свет меча, мелькнувшего прямо перед глазами, отражающегося в зрачках Оби-Вана так же, как сейчас звезды. Четкий, пронзающий уши хрип от боли и повисший запах озона, что заполняет нос, проникает в легкие, грузом оставаясь в груди. Ожог. Нет, не просто ожог. Ужасающая рана, нанесенная ситхом. Ситхом, которых джедаи уничтожили. Первым ситхом за несколько тысяч лет. Тело ученика обмякает и сползает по стене вниз, а его меч тихо выпадает из ладоней и ударяется о дюрасталевый пол. Неестественно громкий звон, повисший в ушах и абсолютный, всепоглощающий ужас охвативший сердце. Разум Квай-Гона словно застывает, отключается, но тело продолжает двигаться так, как учили. Инстинктивно он вылавливает момент, когда Дарт Мол с ужасающим, голодным до страданий, оскалом наслаждается небольшой победой над падаваном, что корчится от боли. Гул зеленого меча, занесенного над головой ситха, легкий взмах и шипение плавящейся плоти на шее. Мгновенная месть, заливающая глаза кровью, окрашивая все в приторный, тошнотворный красный. Джинн легким движением обезглавливает противника, с отвращением сталкивая его тело ногой куда-то вниз. Все сейчас словно застыло, дышать становится невыносимо трудно. С каждым ударом сердце только тяжелеет, руки начинают истерично дрожать и пальцы выпускают рукоять меча. Ладони Квай-Гона подхватывают юношу, взгляд мечется туда-сюда, пытаясь определить масштабы ранения. Снова красный, только уже на падаванской робе. Пятно крови стремительно расплывается на белой ткани. Эти несколько мгновений длятся просто вечность, теряются в сознании и застывают там огромным айсбергом. Мысли, словно волны холодного океана бьются о этот огромный ледник, пытаясь его разбить. Или же убежать от него. Писк дроида. Квай-Гон не успел отследить, как он отнес своего падавана в мед отсек корабля, где небольшой робот что-то тараторил на бинарном, обвязывая грудь Кеноби бакта-бинтом. Все движения Джинн делал словно на автомате, полагаясь только на свои рефлексы и инстинкты, абсолютно отключив голову. Шок оказался настолько сильным, что и эмоции стали догонять старого джедая не сразу. Мысли отчаянно бились о этот айсберг в голове, разливаясь по сознанию огромными волнами паники и страха. Казалось, что даже глубоко на подкорке разума спокойствия нет. Все тело буквально содрогалось от мысли, что рана, нанесенная ситхом может быть смертельной. Запах крови, смешанного с противным смрадом озона застыл в носу. К этому всему букету теперь прибавилась еще и легкий аромат медикаментов. – Квай-Гон.. – Слабый голос ученика пробивается сквозь толщу шока и Джинн в ту же секунду подлетает к койке, упираясь в неё руками. Взгляд истошно ищет хоть какие-то признаки того, что ему никак не показалось и что Оби-Ван жив. Дроид, только что сметенный самим Квай-Гоном в сторону, бурчит что-то на бинарном, явно пытаясь объяснить джедаю: “Кеноби стабилен, но его состояние критическое, нужно везти его к ближайшему медицинскому учреждению, иначе ситуация ухудшится”. Но все эти слова пролетают мимо ушей, а сознание выцепляет из этого бубнежа только нужную информацию. Нужно везти Кеноби на Корусант. В Храм. Там точно хватит медикаментов, чтобы вылечить его. Хриплый голос Кеноби вновь прерывает писк дроида, а светлая макушка тревожно поворачивается в сторону, сминая подушку. Веки падавана дергаются, ресницы дрожат, но глаз он не открывает. Оби-Ван без сознания, однако даже так умудряется говорить. В какофонии из тихого мычания и бессвязного шепота Квай-Гону удается выцепить несколько слов. – Мне страшно. “Мне тоже” Следующая картина меняется также быстро, как и предыдущая. Квай-Гон не помнит, как он сидел за рулем корабля, как сел на Корусанте, как поручил юного Скайуокера какому-то другому джедаю, имя которого он уже и не припомнит, чтобы он просто посидел с ребенком. Джинн “просыпается” только тогда, когда оказывается сидящим рядом с койкой, на которой лежит Оби-Ван. Все еще без сознания, однако показатели на близстоящих аппаратах показывают, что падаван жив. И, на удивление, стабилен. Ему всего-то нужно несколько дней чтобы оправиться. Может недель. Но он будет жив. Шрам от раны будет красоваться у него на груди и служить горьким напоминанием о проколе самого Квай-Гона. Он недоглядел. Он позволил ситху пронзить своего падавана мечом, пусть и моментально устранил угрозу. Дрожь зарождается где-то в сердце и сразу перерастает в панику, пронзающей весь организм. Тело перестает слушаться джедая и тот, ведомый порывом страха, сильнее сжимает руку Оби-Вана. Джинн неотрывно смотрит на забинтованную рану, вновь слышит шипение кожи, что плавится от высокой температуры лезвия светового меча. Вновь чувствует запах озона, от которого в горле застывает ком. Голова идет кругом от паники, дыхание, которое Квай-Гон контролировал почти всегда, сохраняя спокойствие, срывается и ограничивается короткими выдохами и рваными вдохами. Джедаю еще никогда не доводилось сталкиваться с таким страхом. Он словно ударился лбами с рогатым Дартом Молом, чей оскал мог бы среди забраков посчитаться за ехидную улыбку, заглядывая в ярко-желтые глаза с узкими зрачками. В них плескается Темная Сторона, вихрем затягивая Джинна, коварными лапами впиваясь в голову Квай-Гона, царапая щеки когтями, пытаясь пробраться к мозгу. Рык ситха застывает в ушах, эхом отбиваясь от стенок черепа, повторяясь раз за разом, словно заевшая пластинка. Рога забрака впиваются в лоб так, что верхний слой кожи слезает и по переносице начинает стекать тонкая струйка крови. Почему-то, холодной. Металлический запах, рык и ощущение, что с тебя сдирают кожу. Эпидермис плавится от какого-то слишком реального столкновения с рогами Мола, с противным шипением заставляя кости оголиться. Тошнотворный смрад горелой кожи, а после кровь на руках. Он отрубил забраку голову, но почему-то его присутствие все еще ощущается. Или же это Темная Сторона? На глаза наворачиваются слезы. Они солью срываются с темных ресниц и бесшумно падают на белую простынь, оставаясь там мокрым пятном. Непозволительная роскошь для Квай-Гона, однако он ничего поделать не может. Даже дышать для него сейчас трудно, не то чтобы сохранять холодное спокойствие. Из горла вырывается скулеж, скорее походящий на скрип, и Джинн роняет голову на край койки, выпуская ладонь Оби-Вана. Что если Квай-Гон не убил бы ситха? Если бы Кеноби столкнулся с такой опасностью самостоятельно? Что, если бы Джинн не позволил бы падавану броситься в бой? Что, если бы Квай-Гон не успел? Если что-то поменять, умер ли его падаван? Что если.. “Ты жив, ты жив, ты жив.” Эта мысль ударяет по голове так, что виски начинают ныть. Словно Квай-Гона облили ледяной водой. Окунули в озеро, из которого также быстро вытащили, сжимая волосы в кулаке. Воспоминания растворяются в шуме волн и немного недоуменном взгляде Оби-Вана. Юного джедая. Кеноби явно не понимает, почему настроение его друга так быстро изменилось. – Квай-Гон? Вам, что-ли, звезды не приглянулись? – искрометная шутка срывается с губ Оби-Вана, пытающегося разрядить обстановку. Квай-Гон с каким-то удивлением отпускает траву, которую сжал в руке до побелевших костяшек и мысленно извиняется перед Силой за столь.. жестокое поведение с растениями. Ладонь расслабляется и ложится на лицо Квай-Гона, окончательно смахивая отвратительные отголоски прошлого. И чего он вообще это вспомнил? – Нет, Оби-Ван, созвездие и вправду чудное. Как бы ты его назвал? “Мне тоже страшно”