I’m fed up with u.

Чонгуку трудно понять, когда всё это началось. Когда ему стало до жути нравиться смотреть на своего соседа, разглядывать его большие руки, следить за движением розовых губ и ловить каждую волну чужого глубокого голоса. Чонгук закончил школу два года назад, а Тэхен - три. Год после школы Тэхен прожил в общежитии, однако не смог смириться с условиями и не сдружился с соседями. А причина, по которой Чонгук не давал малейшего шанса общежитию - антисанитария, пыль и грязь. Поэтому совсем скоро они оба нуждались в жилье недалеко от института. В поисках недорогой, но аккуратной квартиры, эти двое познакомились и договорились взять один апартамент на двоих, ведь так дешевле и легче. Идею предложил Чонгук и Тэхену было трудно поддержать эту идею, ведь ему нужны были тишина и покой, однако не найдя результата лучше, ему пришлось согласиться. К счастью, Чонгук оказался соседом приятным. Любил убираться, готовить, читать, однако при том умудрялся с утра до вечера играть в компьютерные игры по выходным и смотреть фильмы ужасов чуть ли не каждый день после пар. Тэхен всегда удивлялся: а когда он успевает учиться и каким образом остается любимчиком преподов? Сам Ким тратил очень много времени на учебу, но если выпадало свободное время, то выходил на вечерние на гулянки с друзьями. Тэхен не мешал Чонгуку, Чонгук не мешал Тэхену, они нашли общий язык почти сразу и хорошо сдружились: зачастую помогали друг другу по урокам и в повседневной жизни, вместе ели Чонгукову еду, а иногда Тэхену удавалось найти свободное время и посмотреть фильм с Чонгуком. И все могло бы так же хорошо продолжиться, вот только сейчас, уже в который раз за последние пару месяцев, Чонгук закрылся в комнате и дрочит на Тэхена, словно маленькая девчонка. Сердце бьет в грудь, будто на всех 120 км/час, во рту сухо, а внизу живота завязался узел напряжения. И разве Тэхену так сильно нужно было подходить к Чонгуку сзади, дабы достать этот чертов стакан из шкафчика? Разве нельзя было попросить отойти на секунду? Чонгук будто до сих пор ощущает на своей спине чужую руку, вибрацию голоса и горячее дыхание, невзначай коснувшееся шеи. Чонгук крутит в голове Тэхеново сладкое и низкое «мешаешь мне, солнц» и, сдавливая стон, кончает себе в руку. Свой интерес к парням он заметил еще с юношеского возраста. Когда мальчишки-одноклассники рассказывали ему о девчонках, о своих девушках, о поцелуях а чуть позже и про первый сексуальный опыт, Чонгуку искренне хотелось поддерживать подобные разговоры, но ни одна одноклассница или подруга ему не нравилась в этом плане. Он покупал журналы, часами сидел за порносайтами, надежно заперевшись в комнате, но старания не приводили к успеху, как бы он не желал этого. Чонгук мог битый час просидеть в комнате, смотря на фотографии обнаженных девушек и натирая свой член, но возбуждения и в помине не появлялось. На девушек его член не вставал, девушки его не интересовали. И в подобный трудный подростковый период, когда Чонгук при друзьях отчаянно делал вид, будто действительно вовлечён в разговоры о сиськах и задницах, в его жизни, будто свет в мрачном тоннеле, появилось понятие «гомосексуальность». С той поры, как он впервые об этом узнал, а затем и принял для себя свою ориентацию, все встало на свои места. Он осознал причину своего холода к противоположному полу, и оказалось, что он не больной, не фрик и не импотент, ему просто нравятся парни. После этого прекрасного открытия, с течением времени он находил для себя больше и больше прелестей мастурбации и оргазма. Закрывался в комнате, читал манхвы, смотрел порно, стыдливо дрочил и наконец понимал своих взбудораженных пубертатом одноклассников, пусть и немного с другой точки зрения. Так и проходили года, в течение которых Чонгук постепенно переставал стыдиться своей ориентации, становился более открытым, уверенным, и даже пару раз находил себе партнеров. Он не особо запоминал их самих, он лишь помнил секс с ними. И, конечно, в этом почти все они были хороши. *** Чонгуков приятный сон нарушает назойливый звон будильника. Не желая слушать этот отвратительный звук, Чонгук как можно быстрее, почти сразу поднимается и тянется к телефону, выключая будильник. Впереди еще один тяжелый учебный день, в котором его ждут лица раздражающих одногруппников, учебники, скучные голоса преподавателей и усталость под конец всего дерьма. Ночь выдалась на удивление жаркой и Чонгук чувствует, как футболка неприятно липнет к телу. Вставая с кровати и двигаясь к шкафу, парень кидает взгляд на окно, откуда виднеется солнце, льющее лучи на корпусы серых зданий. День, кажется, тоже будет жарким. Чонгук открывает дверцу, взглядом пробегает по полкам с аккуратно сложенной одеждой и, немного подумав, достает черные джинсы, боксеры и белые короткие носки. Закрывая шкаф, смотрит на стул около кровати, надеясь, что вчера все же погладил и оставил на нем бежевую рубашку. И, как оказывается, он действительно сделал это. Поневоле губ касается слабая улыбка. Достав полотенце с выдвижного ящика, он вдыхает душистый запах кондиционера для белья и движется к выходу из комнаты, параллельно крутя в голове, сколько ему примерно понадобится времени для того, чтобы принять душ, умыться и одеться. По итогу парень приходит к выводу: минут десять. Чего не скажешь про Тэхена. Он может пробыть в душе полчаса, а если лежать в ванне, так целый час и даже больше. Чонгука это всегда раздражало, ведь дверь напрочь закрывалась и доступа не было ни к туалету, ни к ванне, ни к раковине, чтобы элементарно помыть руки. Сейчас, подходя к двери в ванную, Чонгук слышит, что вода включена и догадывается, что в ванной Тэхен, хотя он должен был быть уже в унике. — Тэхен? — Чонгук стучится, готовясь обматерить соседа. По началу огласки нет, однако через пару секунд вода отключается и Чонгук слышит его голос. — Что? — Ты нахуй дома остался? — Я ко второй. Чонгук в университет, конечно, опаздывает, ведь душ принять удается только через двадцать минут. Эта дилемма никуда не исчезнет, пока Чонгук - сосед Тэхена. «Ну да, паршивец, тебя это не волнует, а вот я из за тебя постоянно куда-нибудь опаздываю, сукин ты сын» — думает парень, сидя на первой паре. Однако как бы он не злился, его симпатия к парню никуда не пропадает. Каждый раз, когда Тэхен заходит в душ или ванну, в Чонгуковой голове заводится торнадо из мыслей и фантазий. Так же и сейчас. Он вновь думает об обнаженном Тэхене. Ему нравится в мелочах представлять Тэхеново тело, его грудь, спину, торс, и всё, что ниже. Он думает о том, как хорошо бы ощущались его руки на себе, как хорошо было бы слушать грязные слова произнесенные этим глубоким голосом, и, в конце концов, представлять, как Тэхен нагибает и нещадно трахает. Чонгук понимает, что еще немного и он потянется в штаны и начнёт дрочить прямо тут. Понимает, что ему хорошо было бы сосредоточиться уже на том, что мямлит препод, но назойливые мысли не вылетают из головы. Так он и плавится почти до конца урока и даже не замечает, как щеки покрываются румянцем. Только на перемене ему удаётся слегка прийти в себя. Он делает пару глотков воды со своего термоса, укладывает руки на парту и кладет на них голову. Вокруг шум и Чонгук почти перестает думать о Тэхене, как вдруг в голову, словно ураган в тихий спокойный день, приходит, кажется, самая гениальная и тупая мысль из всех, что за всю жизнь его посещали. «Я поставлю камеру в ванную.» Чонгук приподнимает голову, оглядываясь. Ему кажется, что эту внезапную и постыдную мысль услышали все. Однако вокруг всё так, как было до этого. Он вновь погружается в мысли. — Нет, — тихо шепчет, открывая глаза. Чонгук выпивает еще немного воды и трясет головой, надеясь, что это стряхнет скверные мысли. Ему нельзя подобным заниматься, эта затея не из лучших. Это чужое пространство, как никак. Однако в Чонгуковой голове здравый смысл долго не продержится. Любопытность вновь подступит в голову бьющей кровью в висках. И на всех следующих парах он продолжит думать, размышлять, и, конечно, представлять. Мысли о настолько желанном и горячем Тэхене возьмут вверх над Чонгуком, и ему даже придется отпроситься в уборную на одной из пар, чтобы разрядить напряжение в ноющем от возбуждения члене. Дождавшись конца мучительного учебного дня, Чонгук выходит из заведения с рюкзаком на плече и на всех порах мчится домой. Ему хочется взять еды, лечь на кровать, включить фильм и отдохнуть. Уж слишком тяжело дался день. Проходя вторую по счету улицу, Чонгук наконец видит вдалеке свою многоэтажку. Он проходит мимо площадки, где весело и беззаботно играют дети, мимо скамьев, на которых сидят уже знакомые пожилые женщины, и заходит в подъезд, предварительно набрав нужный код на циферблате. В лифте мигает лампа и Чонгук смотрит на это мерцание, пока не слышит открывающиеся двери и знакомый голос, роботизировано диктующий «одиннадцатый этаж». Дверь в дом оказывается открытой, что приводит к единственной логичной мысли: Ким дома. — Тэхен? Из гостиной слышится бодрое «А?» Чонгук ничего не говорит. Он снимает обувь, кидает рюкзак куда-то к шкафу и идет в гостиную. — Ну че как день задался? — Тэхен разлегся на диване и ест попкорн, смотря какой-то сериал. А Чонгук закатывает глаза, бормоча: — Пойдет. Ты чего дома? — Нас отпустили пораньше, преподу плохо стало, — довольно улыбается, пожимая плечами. Чонгук фыркает и встает с места. — Это твое, — Тэхен взглядом указывает на вторую тарелку с попкорном, что лежит на столе, а Чонгук, всё еще недовольный, хватает ее и направляется в комнату. Тэхен уже изрядно достал его. Где бы Чонгук ни был - Ким в его голове. Шепчет что-то, улыбается, раздевает бессовестно. И плевать, что всё это - плод фантазии Чонгука. Это злит. Злит, что Тэхен, несмотря на явное напряжение между ними, продолжает делать вид, будто всё отлично. Чонгук в последние пару недель только и делает, что ходит в коротких шортах, открытых футболках и атласных халатах, а Ким будто слепой. Тэхен смотрит вслед недовольному парню и дает усмешку. — Ну и истеричка. В комнате у Чонгука сегодня неубранно. Утром у него не нашлось на это времени из-за кое кого. Он рассматривается, вздыхает и ложится на кровать, принимаясь разглядывать потолок. Он старается не думать о своем соседе. Искренне пытается занять свои мысли чем-нибудь другим. Хрустит попкорном, прокручивает в голове фильмы, игры, книги, однако на фоне всех этих раздумий все равно стоит Тэхен. И Чонгук это прекрасно понимает. Понимает, что уже которую минуту перестал думать о недавно просмотренных фильмах и вновь фантазирует Тэхенов образ. Конкретно в этот раз представляет, как Ким подходит сзади и берет его за талию. Брюнет прикрывает глаза, улыбается и облизывает губы. Ему трудно не думать о Тэхене. О его руках, о его голосе, об этой блядской ухмылке и о той чудесной мысли установить камеру в ванной. Чонгук открывает глаза. Он вспомнил о своей камере, которую привез сюда из родительского дома. С тех пор он ею не пользовался, и, если это так, то она должна быть на шкафу в картонной коробке вместе с фотографиями и прочим барахлом. Чонгук резко встает с места и придвигает стул к шкафу. Ему правда не хочется больше задумываться о том, насколько это неправильно. Тэхен мучает его и, вероятно, даже специально, при этом продолжает нагло делать вид, будто между ними ничего не происходит. Тэхену ничего не будет, если Чонгук просто полюбуется на него разок. Чонгук встает на стул и тянется к заветной коробке. Достав ее, чует запах пыли и морщится, чихая. Опускаясь со стула, кладет коробку на кровать и открывает. В ней лежат стопки фотографий, пластинки и флешки, а поверх них красуется старенькая камера. Чонгук с предвкушением берет устройство и нащупывает кнопку. «Она не сработает» — кусает губу и, слегка зажмурившись, нажимает и удерживает кнопку. Но, несмотря на пессимистический настрой парня, камера оказывается рабочей. На экране высвечивается логотип, а на Чонгуковом лице — улыбка. 19:34 Парни сидят в гостиной. Тэхен листает свой конспект, видимо, проверяя его на ошибки, а Чонгук листает ленту в инстаграме. Листает не отрываясь, пока краем глаза не замечает, что Ким поднимается с места и надевает сланцы. — Куда? — В душ. Чонгук моментально скачет с дивана. — Подожди, я возьму оттуда кое-что, — Он быстро обходит парня и бежит в ванную почти вприпрыжку, а Тэхен вздыхает, идя к уже закрывшейся двери. Чонгук запирается на замок, подходит к полке, встроенной в стену, осматривает ее, пытаясь понять: незаметна ли камера? И, кажется, среди остального барахла (моющие средства, косметички, рулоны туалетной бумаги и т.д.) объектив камеры почти не видно. Чонгук нажимает на кнопку, начиная съёмку и слыша бешеный стук собственного сердца. Перед выходом из ванной он смотрит в зеркало, поневоле улыбаясь, глубоко вздыхает и открывает дверь. А Тэхен тут как тут, прямо за дверью стоит и ждет. Он осматривает Чонгука, а последний всеми силами пытается делать вид, что ничего плохого не нетворил. — А что ты хотел взять? — Тэхен любопытно осматривает его. И Чонгук осознает, что забыл взять какую-нибудь вещь. — Аа…э… — Ему искренне хочется себе въебать. — Я не нашел, — первое, что приходит на ум, виноватая улыбка и Чонгук обходит Тэхена от греха подальше. Ведь он прямо сейчас от давления такого взгляда готов упасть на колени и взмолиться. Кусая губы, Чонгук заходит в комнату и плюхается на кровать. Он расплывается в улыбке и представляет, как через каких-то полчаса достанет оттуда камеру и… Чонгуку голову кружит от одних лишь мыслей о том, что он увидит дальше. «С ума сойти» — парирует в голове. Чонгук действительно чувствует себя маленькой течной девчонкой. Дабы не портить себе удовольствие, слишком долго о нем думая, он достает из кармана телефон и принимается проверять уведомления и сообщения. — Чонгук-а, — Тэхен кричит из ванной, предварительно выключив воду. Брюнет вздрагивает. — Принеси полотенце, пожалуйста! И Чонгук облегченно выдыхает, вставая с места. Выдвигает ящик в шкафу, достает одно из своих новых полотенец, думая, что Ким будет не против воспользоваться его полотенцем, тем более, прекрасно зная о чистоплотности Чонгука. На пути в ванную он все же ловит себя на мысли, не нашел ли Тэхен камеру? Это предположение пугает и волнует, Чонгук чувствует, что умрет со стыда, если это все же случится. Однако дверь в ванную уже впереди, а поэтому Чонгук вздыхает поглубже и стучится. Чонгук ждал, что дверь откроют совсем нешироко, высунут руку и возьмут полотенце, закрыв, с вежливым «спасибо», но дверь резко открывается нараспашку. И перед Чонгуком стоит Тэхен с полотенцем на поясе. Его тело поблескивает под льющимся теплым освещением, а мокрые волосы липнут ко лбу и вискам, истекая каплями воды. Чонгук замирает. Внизу живота моментально взлетают бабочки. Вот теперь он точно на колени упадет. Тэхен смотрит на него и взгляд его хоть и холоден, но успешно обжигает душу. Чонгук не сразу реагирует, когда его хватают за руку и тянут к себе. Дверь сзади захлопывается и Чонгука вжимают в нее. Тэхен близко, слишком, оттого Чонгуку воздуха мало. — Что ты делаешь..? — Запинаясь, он шепчет с нахмуренными бровями. — Я? А ты, Чонгук, что делаешь? По-твоему, подглядывать - нормально? Чонгук опускает глаза, виновато кусая губу. «Дурак, чертов дурак» — злится на себя и думает о том, насколько глупо было надеяться, что его тупую проделку не заметят. В полной тишине он слышит чужое, на удивление, спокойное дыхание. — Тэхен, я- — Ты маленькая сучка, играющая на моих нервах. Чонгук от подобного заявления вздрагивает, сглатывая ком в горле. Он думает, как оправдать себя, что сказать, как выкрутиться, однако в голову не лезет ничего. Ему хочется вернуть время вспять, хотя бы на пару часов и не ставить эту чертову камеру. Однако эти терзания разрушает чужое резкое движение. Его неожиданно сильно приковывают к двери и нагло впиваются в губы. Тэхен целуется дико, напористо, кусает чужие губы и оттягивает их беспощадно. Чонгук чувствует, как тает. Тает, когда Тэхен дает полную свободу своим рукам, распуская их по чувствительному телу. Ноги подкашиваются, в горле напряжение комом стоит, а в животе парируют сотни бабочек. Он пытается что-то говорить в поцелуй, просить, благодарить, словно богу, но Тэхен не дает на то возможность, свирепо толкаясь языком в рот и играясь да вертясь как душе угодно. Ким хватает Чонгука за талию, отстраняется и шепчет в шею, почти сжигая кожу: — Ты заебал, Чонгук, вилять задницей как шлюха. Чонгук радуется, ликует оттого, что Тэхен всё же замечал его старания. — Так разберись с моей задницей, — почти молит, откидывает голову назад и лижет свои губы, тяжело дыша. Чонгук кожей чувствует чужое рычание, сильные руки и умелый язык, рисующий узоры на шее. Тэхен опускается руками вниз по животу и за ними вдогонку опускается волна мурашек. Кимовы руки мягкие, но большие и венистые, а на теле ощущаются гораздо лучше, чем Чонгук мог представить себе. Тэхен стягивает с парня футболку, оставляет легкий поцелуй на ключице, а затем опускается на корточки и освобождает Чонгука от штанов и нижнего белья. От своей наготы тот прикрывает лицо руками, а Ким, забавляясь этим, поднимается, целует чужое плечо и невесомо касается уже вставшего Чонгукова члена. Бесподобные касания, от которых Чонгук готов кончить прямо сейчас. Этот момент хочется растянуть на целую вечность в бесконечной степени, хочется продать свои душу и тело этому парню, пусть делает, что хочет, Чонгук только за. Ким срывает с себя полотенце и кидает на стиральную машину, а Чонгуков восхищенный взгляд принимается жадно любоваться, так, что моргать забывает. Один миг и Чонгук по чужой воле оказывается в душевой кабине. Ким включает воду, настраивает температуру и вновь льнет к чужим губам, параллельно принимаясь играться с затвердевшими сосками. В кабинке пахнет гелем для душа с каким-то морским экстрактом. Тэхен всегда пахнет этим гелем, оттого Чонгук старается с каждым вдохом наполнять легкие как можно большим количеством свежего аромата. Чонгука хватают за плечи, ловко поворачивают лицом к стене и требуют стоять на месте. Тэхен же отходит к полке и, выискивая взглядом, находит банку с кокосовым маслом. Злорадно улыбается и возвращается в кабинку, закрывая дверь. Уже мокрые волосы Чонгука аккуратными прядями укладываются на висках и затылке, а вода обильно стекает по спине вниз к копчику. Тэхен от столь красивого зрелища тянет восхищенное «ууу» и оттого Чонгук опускает голову. — Тэхен? — М? — Где ты?— Чонгук оборачивается и видит, как Кимовы длинные пальцы лезут в открытую банку с маслом. — С ума сойти, — прикрывается лицо ладонями, поворачиваясь обратно к стене. Чонгуковой задницы касаются маслянистые руки. Тэхен шепчет на ухо. Шепчет что-то о том, какой Чонгук грязный и бесстыжий, о том, как Киму сложно с ним сдерживаться, о том, ему, конце концов, хочется вытрахать из младшего всю душу. А пальцы его ловко водят по промежности, заставляя Чонгука ерзать и толкаться назад с желанием ощутить их в себе. Тэхен вводит две фаланги первого пальца, второй рукой придерживая аккуратную талию. Чонгук мычит сладко, по ощущениям, слишком волшебно для этого мира. Вгоняя палец до конца и даже не подумав дать привыкнуть, Тэхен бесцеремонно проталкивает второй, сияя довольной улыбкой. Чонгук, кажется, с ума сходит не столько с ощущения пальцев в себе, сколько с Тэхена: возвшенного, открытого и настолько желанного. Чонгук мнётся с одной ноги на другую, кусает свои и так истерзанные губы, жмурит глаза и поддается задом назад. — Расслабься, Чонгук, ты так меня не примешь. Чонгук правда старается, но ноги сильно затекли и поясница болит, а про пальцы в заднице он вообще молчит, при таком раскладе трудно даже выпрямиться. А Тэхен этого и не требует. Наоборот: давит Чонгуку на спину, требуя нагнуться. Третий палец Тэхен вводит так же без предупреждений, отчего с чужих уст вырывается осипший стон. Однако неприятные ощущения быстро улетучиваются и Чонгук постепенно расслабляет мышцы, доверившись умелым пальцам. — Да, молодец, — Тэхен извлекает пальцы и отстраняется. Чонгуку от этого обидно и пусто, он выглядывает из за спины и бормочет что-то недовольное, однако Тэхену нет до этого дела. Он взял банку с маслом, щедро набрал на пальцы и, положив сосуд обратно, принялся смазывать свой член. От такого вида Чонгук выпаливает сладкое «пизде-е-е-ц», забавляя Тэхена и вызывая усмешку. Он хватает Чонгукову задницу и тянет к себе, принимаясь тереться меж половинок. Головка приставляется ко входу и Тэхен, не слыша Чонгуково «подожди», указывает «я вхожу» и толкает головку в горячее нутро. Чонгук с неожиданности рвано охает, поневоле туго сжимаясь, отчего Ким яро шипит и хватается за чужие бедра, оставляя глубокие следы от ногтей. — Чонгук, я сказал расслабься, — Тэхен выжидает, пока его требование, с горем пополам, исполнят, а затем вводит орган лишь наполовину, позволяя младшему отдышаться и привыкнуть. Он жадно наблюдает за струями воды, так красиво падающими на Чонгуково тело, сминает плотные ягодицы и оставляет несколько неслабых шлепков, с ухмылкой высматривая едва появляющиеся красные следы. Чонгук весь такой уязвимый и красивый, жадно глотающий воздух, кусающий свои пухлые губы, его талия совсем тонка, а зад наоборот велик и мясист, и оттого Тэхен, не насыщаясь, хочет дольше и дольше любоваться этим видом. Чонгук постепенно осваивает чужой орган и короткими движениями назад выпрашивает продолжить, а Ким наконец срывает себя с цепи. Хватает парня ниже рёбер и толкается до конца, принимаясь вбиваться по самые яйца. Чонгуково нутро горячее, мокрое и умопомрачительно узкое. Ким бьется яйцами об Чонгукову разгоряченную плоть и через пару мгновений головка касается простаты, отчего Чонгук рвано кричит, поневоле выгибаясь. Ким трахает невозможно хорошо: зверски и жадно, превышая все ожидания. То, что Чонгук себе успел нафантазировать за столь долгое время, никак не могло сравниться с настоящим Тэхеном. Ким сам ждал этого, ждал подходящего дня и момента, чтобы вот так несдержанно выбивать из желанного и податливого тела стоны и крики. Тэхен клянется, что никогда не трахал никого приятнее и привлекательнее. Ничье тело с Чонгуковым не могло стоять на равных. Чужая плоть волнами трясется от ритмичных движений, спина выгибается, а колени мелко дрожат. В кабинке по истине становится душно, горячий пар наполняет пространство белым туманом и выжигает чувствительную кожу. Тэхен рычит что-то и царапает Чонгука, время от времени оставляя короткие, но сильные шлепки на бедрах, а Чонгук надрачивает себе, бесстыдно выкрикивая любимое имя. — Тэхён, Тэхён, — почти молится. — Хочешь кончить, принцесса? Чонгук восклицает «Да», и, облизывая губы, добавляет «Можно?» — Можно. Чонгук от подобных слов окончательно ловит звездочек перед глазами. Волна оргазма накатывает на тело приятной дрожью, заставляет прогнуться и в полнейшем экстазе излиться в руку и на кафель. Чонгук удовлетворенно бормочет, чуть ли не физически ощущая, как нейроны в голове бешено перекидываются дофамином и адреналином , постоянно повторяет что-то, а Тэхен, ощущая, что близок, на выдохе пачкает чужую спину сразу, как только выходит. Еще пару мгновений и среди тяжелых вздохов и шума воды слышится: — В следующий раз сразу заходи ко мне. Чонгук только цокает и, повернувшись, бьет Кима в плечо.