***
- Ты сегодня идёшь в школу? - девушка сидела на краю в ванной, внимательно наблюдая за плавными действиями Дмитрия. - Да, должен, сегодня последний день. Чайник постепенно вскипал, а в кружке уже лежало два кубика рафинада и чайный пакетик. Есть молодому человеку не хотелось. Ему в принципе первые два месяца жить не хотелось, но об этом он вспоминал реже, нежели о желании завтракать. По утрам разговор никогда не шёл, за редким исключением, когда он высыпался, а таких моментов было мало. - Слушай, - девушка снова забралась на подоконник, свесив ноги. Парень обернулся, посмотрев на ту, которой не было на свете уже больше трёх месяцев. - Ты переезжаешь скоро, может, отпустишь меня уже? - в голосе послышалась мольба. - Как? - тот чутка растерялся. Внутри снова заныло чувство безнадёги. То самое чувство, когда он услышал те злосчастные слова от ревущей подруги. Сначала он не поверил, дальше его накрыла истерия, после чего появилась злость, которая сменилась одиночеством и пустотой. Похороны для него прошли сущим адом, он не знал, куда деть глаза. В голове до сих пор звучал её голос, перед глазами стоял её образ, ноздри до сих пор ощущали запах дорого парфюма. Казалось в тот день, когда закапывали гроб, его хоронили рядом же. В тот день ещё и мокрый снег пошёл, помнил он это чётко. Почему? Потому что всякий раз, попытки зажечь сигарету и сделать затяжку, оказывались безуспешными. - Сынок, ты с кем разговариваешь? - сонная женщина в халате, посмотрела в спину одиннадцатиклассника. - Я стих повторял, ничего такого, - парень снял чайник с плиты и плеснул кипяток в чёрную чашку. Сидящая девушка поджала под себя ноги, по-прежнему наблюдая, как просыпается город. Блики солнца ей нравились, наверное, поэтому она ушла из мира с восходом солнца. Стрелки часов быстро приближались к восьми, брюнет через усилия завязывал на шее галстук. Этот праздничный атрибут он терпеть не мог, словно удавка, которая напоминает о том, что он заложник общепринятых правил. - Ну как? - накинув пиджак, Дима наконец обратился к девушке, которая всё время наблюдала за его действиями. - Прекрасно, как и всегда, - снова та улыбка, которая таилась в его памяти. Выдохнув, молодой человек снова повернулся к зеркалу. Да, именно те слова, которые он хотел услышать от неё живой. Но этому было не суждено сбыться. Никогда. Она появилась неожиданно, просто одним серым днём. На улице тогда ещё бушевал ветер, и дома кроме него никого не было. Только он, доза алкоголя и собственные мысли. Видимо, перебрав, ему привиделся такой знакомый и родной силуэт, но рассмотреть его в тот день не удалось. Сон взял своё. Проснувшись же на следующий день, он увидел её. Так близко, что казалось, словно сошёл с ума. А после она заговорила. Тогда его накрыла лавина радостных чувств, а после пришло осознание, шиза подкралась незаметно. - Либо ты выходишь через пять минут, либо я тебя повешу на этом галстуке! - прозвучал звонкий голос в трубке смартфона. Аня. Аня никогда не бросала, даже в тот момент, когда он надумал лезть в петлю. А самое главное, она жива, и сейчас весело пищит в трубку телефона. Взглянув на Катю, он махнул головой в сторону двери. И они вышли. Белокурая девушка мигом подлетела к парню, обхватывая его за шею, прижимаясь всем телом. Парень лишь положил руку на талию, глядя, как другая спутница качала головой. И Дмитрий сразу же убрал ладонь, после чего опустив взгляд к асфальту. - Ну что, готов? - девушка схватила парня под руку, и вместе они направились в сторону учебного заведения. - Готов послать их всех на три весёлых буквы, - школьник усмехнулся. - Как грубо, - голос Катерины раздался рядом. - Скучать ещё будешь. - Скучать уж точно не буду. - Эх, а я буду! - Анна обреченно вздохнула, поправляя лямку сумки. Парень обернулся в сторону голоса брюнетки — пусто. - Ты кого-то ищешь? - голубые глаза с интересом всматривались в обеспокоившееся лицо. - Нет, показалось, - брюнет сглотнул, отодвигая галстук двумя тонкими пальцами. Одно дело говорить с ней в одиночестве, совсем другое же на людях. В такие моменты настигает паника, что вот-вот его раскроют и закроют в определённом месте, страх потерять самого себя, живя на два мира. С каждым разом справляться с таким бременем всё тяжелее и тяжелее. В школьном коридоре развешаны шары, все улыбаются, фотографируются, разговаривают. А он лишь делает вид заинтересованности в данном мероприятии. С февраля всё происходило по инерции: школа, дом, школа, редкие вылазки куда-то. Из раскрепощённого парня превратился в замкнутого и тихого. - Какое лицемерие, ты только глянь! Неделю назад пускали про друг друга сплетни, а сейчас делают совместное селфи, не удивлюсь, если в инстаграм она его выложит с надписью «моя школьная любовь»! - Катерина говорила, скрестив руки на груди. Дима лишь улыбался, слушая знакомый голос. Говорить с ней сейчас было бы глупо. Столько людей рядом. - Ой, вон Аня, - брюнетка подошла к парню. - Приготовься, сейчас она расплачется, и ты будешь её утешать. Сказанные слова воплотились, подруга утыкалась в грудь одноклассника, пока тот, фразами о том, что школьные годы всегда останутся лучшими в её жизни, пытался успокоить её. Обнимая другую, он всё равно смотрел на неё. Разум давно свыкся с тем, что той девушки уже нет в живых, а сердце отпустить не может. Последний звонок прозвучал. Дальше только сдача экзаменов и долгожданная свобода.***
— Вот смотрю на тебя и понять не могу, что ты за меня всё держишься, - темноволосая сидела за столом, пальцами отстукивая знакомый ритм песни. Брюнет глядел на неё с непониманием. На самом же деле этот вопрос терзал и его. Любовь. Единственный ответ, к которому он приходил сам же. А может и привязанность. С Катериной его связывало нечто больше, чем просто дружба. Но все мысли о девушке он гнал дальше, и пытался не задумываться, но после рокового дня февраля всё стало на свои места. Только поздно слишком. - Не знаю, - выдохнул он. - Тебе всё равно придётся от меня отказаться, ты жить не сможешь. - А кто сказал, что я хочу жить? - лицо поразила гримаса боли. - Не говори так, - девушка проговорила тихо, словно боясь спугнуть. - Не говорить? Ты умерла! Ровно четыре месяца назад! Ни сказав никому, ни оставив ничего, ты просто ушла, оставила всех, скажи, всё равно было, что будут чувствовать друзья, родственники? Я? Обо мне ты думала? Хоть раз! - злоба подкатывала к горлу, ярость разливалась по всему телу. - Я лишь плод твоих мыслей, выдумка твоего больного сознания. Меня больше не существует, - слова прозвучали как гром среди ясного неба. Жестокая правда, которую толкает в массы само сознание. Выдохнув, парень опустился на колени, обхватывая голову руками. Боль душила. Настолько сильна она была, что ощущалась чуть ли не физически. Жить и правда было невыносимо.***
Шелест бумаг и пыль заставляли возвращаться в реальность. Переезд близок. Новая жизнь, лучший университет страны, а в душе всё равно клокотало только от одной мысли оставлять за спиной воспоминания. В коробках уже томились книги и безделушки, одежда была в чемоданах, комната стала пустой. Оглянув ещё раз пространство, он вышел за пределы квартиры. Теперь у него была только одна задача. Через пару часов езды молодой человек уже ступал по вымощенной камнями дорожке с букетом алых пионов. Пройдя чуть дальше, он встал возле ворот входа на кладбище. Вообще его не прельщал тот факт, что самоубийц хоронят вне кладбища. Пройдя чуть дальше по узкой тропе, заросшей травой, он встал возле оградки. Могила была завалена цветами, а на памятнике висела лента «выпускник школы №... », это вызвало грустную улыбку на лице парня. Положив букет к остальным, он ещё раз взглянул на фотографию и даты под ней. 4.07.2000 — 25.02.2018. - С днём рождения, - голос звучал тихо, в горле стоял ком, а в уголках глаз скапливались слёзы. Так он простоял ни один час, обдумывая, что-то говоря вполголоса, пока на его плечо не опустилась чья-то рука. От неожиданности тот слегка вздрогнул. - Ты как? - мужской голос прозвучал тихо. - Бывало лучше, - брюнет посмотрел на отца покойной девушки. Было видно, что смерть дочери для него было ударом. В тёмных волосах были видны седые проплешины, а в уголках глаз заложены морщины. - Ты попрощаться приехал? - вопрос прозвучал как нечто обыденное, будто он задавал его уже сотни раз. - Как вы... Как вы догадались? - Дмитрий уже смотрел на мраморную плиту. - А ты не первый такой, - мужчина слегка улыбнулся, снимая праздничную ленту с памятника. Простояв уже вместе достаточно долго, они направились к машинам. Парень всё не мог успокоиться, на душе было не спокойно. - Попроси его, - над его ухом раздался женский голос. Он внимательно взглянул на девушку, сидящую на переднем кресле. - Попроси его увидеть мою комнату, может ты найдёшь что-нибудь. Идея была сумасшедшей, немыслимой, но желанной. Недолго думая, он бегом направился к Андрею Викторовичу. - Постойте! Постойте, пожалуйста! - парень буквально нёсся до отъезжающего мерседеса. - Что? Что-то случилось? - водитель испугано вышел из машины. - Ещё раз простите, и простите за просьбу. Но я так больше не могу, - брюнет говорил быстро, отрывисто, - На протяжении пяти месяцев мне невыносимо, мне тяжело и.…, - в горле встал комок.***
Мужчина, не сказав ни слова, обнял парня. Эту боль отец и без слов мог понять. Дмитрий зашёл в квартиру, глаза его были припухлыми от слез. До дома с отцом одноклассницы они добирались в тишине, которая порой нарушалась всхлипами. - Вторая комната слева, - отец девушки указал рукой в сторону двери, - Ты, если, забрать что-то захочешь, скажи мне. Хорошо? - Д-да, конечно, - голос звучал робко. Парень медленно зашёл в комнату и застыл на пороге. Создавалось ощущение, что владелец просто ненадолго отлучился. На столе были разбросаны конспекты, а на кровати лежала книга. Туалетный столик был полностью уставлен косметикой и парфюмом. Пальцы Дмитрия непроизвольно коснулись чёрного флакончика духов. Он аккуратно поднёс предмет к носу и вдохнул аромат. Запах чёрной смородины, древесины взбудоражили в нем воспоминания. Он достал платок с потайного кармана пиджака и сделал несколько движений, чтобы материя пропиталась услышанным им запахом. Он хотел запечатать этот аромат. - Я пять лет пользовалась этим парфюмом, - Катерина подошла ближе. - Он тебе шёл, - раздался тихий шёпот. Брюнета привлекла книга, которая лежала на подоконнике. Он взял её в руки и его взгляду открылось описание «Морфий» М.А. Булгаков. Раскрыв книгу, вылетел конверт к ногам парня. - Открой его, - девушка с интересом наблюдала за происходящим. - Это личное, - Дима проворачивал белый конверт, на котором была буква «Д». - А если это тебя касается? - Катерина присела на подоконник. Парень ещё раз прокрутил конверт в руках и устало выдохнул. В конверте находилось письмо. От первой прочитанной строчки у Димы поплыло перед глазами. Дима, найдёшь ли ты это письмо? Прочитаешь ли когда-нибудь его? Как тяжело даются фразы, кто бы знал. Мне так стало тяжело, когда ты начал встречаться с Аней, так горестно и больно. Хоть я и сама виновата отчасти, ведь пыталась вас так тщательно свести. Мне казалось, так будет лучше. Ты же любил её? А она тебя. Я просто помогла вам… Я не могу смотреть на тебя, избегаю встреч, а когда ты случайно прикасаешься ко мне, хочется сбежать и спрятаться в пуховом одеяле. Так сильно боюсь своих чувств к тебе, что предпочитаю отталкивать и ранить тебя. Мои едкие фразы ты воспринимаешь как шутки, и отвечаешь на них порой ещё токсичнее. Я прокручиваю перед сном сюжеты, если бы в тот день все же осмелилась сказать тебе о своих чувствах, а не сбежать от тебя. И становится так грустно. Ты многократно давал понять, что я не интересна тебе как девушка. Часто шутил над моей внешностью, что я слишком бледная… Я даже ходила в солярий, но ты сказал, что теперь моя кожа выглядит ещё ужасней. Ты шутил же, да? Столько лет любить тебя и играть в молчанку. Мне было 5 лет, когда мы познакомились, и с каждым годом это чувство росло со мной, а сейчас оно разрослось в могучий кустарник роз с шипами. Красиво, но больно. На меня так всё свалилось, и с каждым месяцем всё тяжелее морально. Сейчас январь, а у меня сердце содрогается от боли. Всё стало так сложно и непонятно. Мне так жаль, что помешала тебе с Аней, когда позвонила. Просто хотелось поговорить. Больше я тебе не звонила. Ты, наверное, и не заметил? Дим, если ты это когда-то прочитаешь, ты же не будешь смеяться надо мной? Желваки сжались, а по щекам полились слёзы. Парень опустился на колени, прижимая письмо к груди. Внутри разрывало от тянущейся монотонной боли. В воспоминаниях пробежали все картинки, описанные в письме. Он представлял её подавленный и тихий голос, от чего слезы не унимались, а лились лишь сильнее. - Я никогда Аню не любил, никогда…-брюнет шептал, по-прежнему прижимая письмо. Андрей Викторович вошёл в комнату покойной дочери и взглянул на плачущего ребёнка. Мужчина тяжело вздохнул, подходя к парню. Он опустился рядом с ним. - Дим, возьми это, пожалуйста, - тоскливо произнёс мужчина, протягивая фотографию. Парень осмотрел фотографию, на которой он и Катя стояли в обнимку. Первый класс, они просидели за одной партой одиннадцать лет. В пятом классе он демонстративно отсел от неё, кинув какую-то едкую фразу. А через неделю его снова пересадили к Кате. - Спасибо, - Дима прижал фотографию к себе также, как и письмо. - Что-то хочешь взять на память? - Если позволите, то парфюм, - молодой человек медленно указал пальцем на флакон. - Да, возьми. Уже на выходе отец произнёс: - Она очень сильно любила тебя, нам казалось, это детские все чувства, а она…вот, не призналась только.***
Сидя в собственной комнате, парень перечитывал письмо. Прошёл час, потом ещё. А в душе его копилась злость на самого себя. Он анализировал, критиковал себя. Чувство вины и злости перекрывали его разум. Он вспоминал каждый год. Год, когда Катя вернулась с летних каникул очень худая и изможденная. А перед каникулами ей кто-то сказал, что она толстая и некрасивая. Дима тогда не понимал, почему девушке вечно холодно и у неё трясутся руки. Он ей специально таскал всякие сладости из дома, а она отказывалась. Год, когда у Кати умерла мама и она ходила по школе как призрак. Ещё более бледная и исхудавшая. В то время это не казалось чем-то страшным, но сейчас все события складывались в единый мрачный пазл. Никто не замечал, как весёлая девушка с каждым годом увядает как цветок. Ни учителя, ни друзья. - Ну хватит, - девушка села рядом на кровать. - Ты любила меня столько лет, и скрывала, - прикрыл глаза парень, отбрасывая все мысли, которые его посетили. - Ты тоже не особо распространялся о своих чувствах, - брюнетка хмыкнула, обиженно отворачиваясь. Дима присел в кровати. Его взору показалась тонкая спинка девушки. Белая рубашка была заправлена в чёрные брюки, а волосы мягкой волной ложились на плечи. Он вытянул руку, чтобы прикоснуться к плечу, но пальцы застыли в нескольких миллиметрах. Сердце его колотилось от страха, что он протянет к ней руку и она растворится в дымке. - Девочка моя, - прошептал он, аккуратно кладя руку на плечо девушки. Катерина удивлённо обернулась. Молодой человек чувствовал под ладонью материал хлопка и тепло девушки. Сердце его забилось. Он придвинулся к ней вплотную и почувствовал жар от тела брюнетки. Девушка окончательно развернулась, и теперь они столкнулись взглядом. Дима аккуратно провёл пальцами по щеке её, чувствуя бархатистость кожи. - Дим, я не живая, - девушка наблюдала за всеми этими действиями. - Я могу тебя касаться, - прошептал парень, - Дотронься и ты до меня. - Дим… Брюнет притянул за талию девушку к себе, после чего большим пальцем прошёлся по очертаниям губ. Он аккуратно наклонился, словно спрашивая разрешения. Девушка поддалась вперёд, тем самым начиная поцелуй. Парень нежно исследовал каждый миллиметр губ, после чего медленно провёл языком по нижней губе девушки, прося разрешения углубить поцелуй. И разрешение он получил. Сначала нежный и медленный поцелуй, потом страстный и резкий. Дыхание обоих заставляло Диму убеждаться в том, что все происходящее - реальность. Он бережно уложил девушку на подушки, спускаясь с губ к ключицам, с ключиц к груди. Тихие стоны его только вдохновляли. Эта ночь была посвящена только ей, её удовольствию, её наслаждению.