Бедный Евгений!..

Татьяна сидела у себя и читала письмо, что так горячо и нежно писал ей Онегин. Волосы девушки были распущены, на щеках блестели слëзы. Такой её и застал Евгений, когда пришёл навестить. На этот раз не только навестить но и поговорить от полноты сердца. Заметив его, Татьяна одним взглядом словно спросила: «Зачем ты опять пришёл? Мне и так больно…» Евгений взглянул в её печальное лицо, и душевные силы оставили его. Он бросился к Тане, упал перед ней на колени и припал к её руке губами, обливая её слезами. Теперь он просил прощения за всё дурное, причинённое Татьяне, и вообще всем остальным. И в этом немом раскаянии он молил от Татьяны хотя бы одного признания в любви. Она прошепчет заветное слово «прощаю», признается в любви к нему — и он будет прощён. Татьяна же задумалась о чём-то невыразимо печальном и безвыходном. Наконец чуть слышно вздохнула и сказала тихо и подавлено: — Довольно. Встаньте. Я должна вам объясниться откровенно. Вы помните, как я в саду выслушивала ваш урок? Я тогда была в вас влюблена, но когда вы объяснились мне, я нашла в вас лишь суровость и холод камня. Я не виню вас — вы поступили благородно. И тут заговорил Евгений: — Любимая, ты только не думай, что нравишься мне из-за того, что стала светской дамой. Вовсе нет! Я понял, что ты на самом деле мудрая и сильная духом девица, и люблю тебя такую, какая ты есть. Татьяна неслышно заплакала. Она поняла чувства раскаявшегося Онегина, но разве можно что-то поделать, если перед ними лежит теперь непреодолимая пропасть? — Знаю, — сказала она, — теперь вы научились любить по-настоящему, но — к превеликому сожалению! — слишком поздно. Я, если честно, не имею страсть ко всей этой ветоши маскарада. Вся эта ненавязчивая роскошь, балы и вообще пышность — не нужны они мне. Возможно, если бы вы мне не отказали тогда, то я бы стала вашей женой, мы бы поселились в деревенской усадьбе… — Так пойдём со мной, если меня любишь! — отчаянно воскликнул Онегин. — Куда идти? — невесело улыбнулась Таня. — Ведь я замужем. Мать умоляла меня выйти за важного и почтенного человека — и я согласилась, не желая расстраивать её. Я знаю, в вашем сердце есть и гордость, и прямая честь… Но не могу не то, что уйти от мужа — даже тайные встречи с вами будут и для меня, и для него душевным позором. Поэтому мы должны проститься, быть может навеки. Я вас люблю! Люблю так же чисто и глубоко, как вы любите меня… но я другому уже отдана и вынуждена быть ему верна. Так говорила Татьяна. У несчастного Евгения слëзы лились из глаз ручьями. Таня простила его, призналась в любви, но что для них теперь эта любовь! Мучения от разлуки, сердечные терзания и бесконечная тоска — вот что теперь значит для них любовь! — Неужели навсегда?! — вскричал Евгений, не выпуская Таниной руки. — Неужели ты оставляешь меня?! — Прости, я вынуждена это сделать! — воскликнула бедная девушка и, вырвав руку из рук Онегина выбежала за дверь. — Прощай! Евгений понял, что всё кончено, что эта прекрасная девушка Татьяна, которую он любил всем своим сердцем, утрачена для него навсегда. До самого вечера сидел он в покоях Татьяны и горько рыдал. Скоро должен был вернуться князь, муж Татьяны, старый, но прославленный и уважаемый всеми. Поэтому Евгений встал и, болезненно держась за голову, вышел из комнаты. Он шёл по улице, ничего не замечая, кроме милого образа Тани, что слабо мерцал в его сознании. Когда он особо ясно видел этот образ перед собой, то тяжко и горестно вздыхал, и, казалось, все птицы на ветках, все кошки в подворотнях сочувственно откликались ему. Когда он пришёл домой, то слуга, обеспокоенный его убитым видом, спросил: что произошло? «Ступай…» — последовал ответ. Евгений вошёл в свою комнату, лёг на кровать и закрыл глаза. Один образ Татьяны сменялся другим: вот она на балу, блестящая и надменная на вид, а вот она сидит и плачет перед ним в пустой комнате, а вот совсем давно, с книгой, изредка любующаяся в окно на зимнюю природу деревни. «Татьяна, прости мне всё…» — была последняя мысль Евгения. Татьяна мерцала перед ним всё слабее и тускнее, наконец, сверкнула ярко своими голубыми глазами и печальной улыбкой — и угасла навсегда.                         * * * «Ах, горе! Ах, несчастье! — завыли утром слуги. — Умер добрый наш барин!» И в самом деле, было отчего взвыть: Евгений лежал мёртвый, сложив руки на груди, но по-прежнему молодой и прекрасный с величаво-покойным и грустным лицом. И никто из слуг не догадался, отчего он умер. Когда Татьяна узнала о его скоропостижной смерти, то весь день прорыдала, обнимая подушку — жалко! Мужу она сказала, что очень сожалеет о смерти одного своего друга, и попросила не беспокоить её в этот день. Всё-таки старый князь её любил и поэтому дал ей время побыть одной. Таня даже винила себя в смерти милого друга, но потом подумала — а может, оно того стоило? Теперь Евгений не будет мучиться тоской о Тане, а ей не придётся позорно прятаться с ним от мужа… Девушка на всё это лишь глубоко вздохнула: к сожалению, так и должно было случиться.             _________________________ Несчастная Татьяна прожила долгую жизнь. Письмо Онегина она сохранила и подарила своей дочери, такой же красавице, как и она сама. Ведь это так важно — понимать, что существовал такой человек, которого ты любила и до сих пор любишь…