Терновый венец

Такемичи удивленно хлопает черными ресницами: «Не думал, что они так быстро решат действовать…» Шиничиро все так же лениво вися на спине Такемичи, бросает на Такеоми недоумевающий взгляд и с глупой улыбкой на лице интересуется: - Ангел…. Это…. Тот нашумевший Король Ибараки, про которого ты говорил? Такеоми слегка закатывает глаза, однако достаточно спокойно отвечает: - Он самый. Личность интересная и крайне скрытная. Говорят, его часто видят на подпольных боях со ставками. Хотелось бы посмотреть, как он сражается…. Эх-х-х…. Шиничиро слегка наклонил голову в бок и поспешил спросить: - Так ты им восхищаешься? - Скорее да, чем нет. 150 человек в одиночку, это каким чудовищем нужно быть. Я так не смогу никогда в жизни. Да и раз его ищет Белый Леопард, собственной персоной, то грядет драка. Драка за завоевание префектуры. Сходим, посмотрим одним глазком? Манджиро словно засиял после слов: «150 человек в одиночку» и «драка за завоевание префектуры»,- и поспешил вклиниться в диалог: - Я тоже хочу пойти! – мальчик направил свой взгляд на Шиничиро. Большие обсидиановые глаза глядели прямиком в душу парня, заставляя его несколько поежиться. Шиничиро всегда был слаб к просьбам своего единственного младшего брата. Он немного сжался, прикусил внутреннюю сторону щеки и с теплой улыбкой на лице приступил говорить: - Если ты так сильно хочешь…. Закончить предложение он так и не смог. Такемичи поспешил вытащить правую руку, что держала Шиничиро под колено. Из-за неожиданность парень утратил равновесие и кажись, падал. Однако устойчивая стойка Такемичи не дала ему скатиться со спины. - Такемичи?! Ты чего творишь? Такемичи лишь устало вздохнул и промолчал. После чего положил все так же свободную руку на мягкие, прямые волосы цвета печной смолы. Прикладывая небольшое количество силы он хорошенько взъерошил волосы парня заставляя того удивленно проговорит: - Ай-йя! Что случилось?! Такемичи все так же молчал с недовольным выражением лица все сильнее и сильнее издевался над макушкой парня. Манджиро смотрел на это с неприкрытой завистью, он даже слегка топал ногой, выражая свой ярый протест. Такеоми же просто шокировано наблюдал за происходящим. В этот момент он, наконец, начал повнимательнее разглядывать Такемичи, так как до этого совершенно не обращал внимание ни на кого кроме Шиничиро. - Такемичи…. Это что за розовое недоразумение у тебя на голове? - Шиничиро захотел побыть стилистом. Мне идет? Такемичи слегка дернул головой, дабы собранная в подобие пальмы челка пришла в движение. Такеоми пытался подавить смех и даже прикрыл рот рукой: - Ай! Такемичи! Прекращай! – жалобно провопил Шиничиро. - Пх… ХА! Несо… мненно. Шин отличный стри….лист. ПХА-ХА-ХАП! Такемичи слегка улыбнулся и продолжил: - Такеоми, Шиничиро, Манджиро, - выше названные обратили внимание на парня, чье лицо из улыбающегося быстро переменилось на крайне безразличное, однако что-то в нем выдавало угрозу: вам не следует туда идти. Белый Леопард и Ангел не те гопники с которыми можно шутить. Шиничиро облегченно вздохнул, радуясь тому, что его задница не будет затащена в очередные неприятности. Такеоми слегка разочарованно вздохнул, понимая, что слова голубоглазого как никогда верны и в потасовки между опасными личностями хоть и лучшее шоу под поедание попкорна, однако с точки зрения безопасности…. Повезет, если тебя просто изобьют, и ты отделаешься легкими ушибами. Манджиро крайне разочаровано вздохнул и надул губы: - А я хотел с ними подружится…. Такемичи все так же удивленно хлопал глазами и с интонацией соответствующей лицу изрек: - Они могут тебя покалечить. Такемичи с теплом в бездонно синих глазах глядел на Манджиро. Тот немножко помялся и согласно кивнул. Мальчишке всегда нравился тот взгляд, с которым Такемичи смотрит на него. Теплый, наполненный неприкрытой любовью. Сильные руки парня всегда были готовы к теплым объятия. Ощущая это тепло, ты точно знал, куда бы ни повернулся мир, пока есть Такемичи, ты сможешь ощутить себя дома. Такемичи продолжил: - Ни я, ни Шиничиро не хотели бы, что бы с тобой хоть что-то случилось. Правда? И вновь эта любовь. Словно та, которую родитель дарит ребенку. В этом аспекте Шиничиро и Такемичи были неоспоримо похожи, однако и в корне отличались. Шиничиро утвердительно закивал. Манджиро тепло улыбнулся, принимая подобную заботу с великой радостью. Закончив с предотвращением катастрофы номер один, Такемичи перешел к катастрофе номер два. Сейчас парни беззаботно продолжили путь к дому Сано, однако теперь рядом с ними лениво шагал Такеоми. Парень положил руки за голову и лениво зевал. Левая бровь Такемичи слегка дернулась, и он неожиданно вспомнил о кое-чем важном: - Как там Сенджу и Харучие? Такеоми обратил свое внимание на Такемичи. Он со вниманием изучал его слегка угрожающее лицо что так и намекало: «Если с ними что-то не так, я проломлю тебе череп». Такеоми слегка поежился, невольно отводя взгляд от бездонных глаз парня, проиграв в этих опасных гляделках. Чувствуя, как в его затылок впивается напористый взгляд, что не нес и грамма добрых намерений парень поспешил ответить: - Та нормально, когда я уходил в игрушки игрались. Такемичи недоверчиво вздернул бровь и прошипел: - Я надеюсь, ты помнишь, что я тебе говорил? Лицо стало настолько холодным, что даже далекие от чувства атмосферы Сано ощутили мороз по коже. Такеоми крайне неуверенно опустил голову и едва ли не шепотом проговорил: - «Не принижай Хару, иначе домой на руках пойдешь». Я это прекрасно запомнил. Бушующая зима сменилась теплой весной. Такемичи натянул на лицо привычную улыбку и прикрыл глаза, демонстрируя парню длинные угольно черные ресницы. - Ну, смотри мне. Если я узнаю…. – в голосе заиграл оскал и явный упрек, смешанный со злостью. Такеоми сглотнул. - Я все понял, у тебя рука тяжелая, мне хватило. - Вот и славно, - Такемичи вновь улыбнулся, однако уже, как и всегда. Тепло и мягко. Той улыбкой, что была так дорога Манждиро и Шиничиро, в определенном ключе. Вот и нарисовался дом Сано. Парень притормозил буквально в 50 метрах от входной двери и слегка подпрыгнул, заставляя Шиничиро вздрогнуть. Услышав удивленное: «Ой», он заговорил: - Так, давай слезай. Парень посильнее затянул руки у парня на шее, словно привязался морским узлом  и проговорил: - Такемичи, я упаду, не сделав и пары шагов. - Если ты сейчас не слезешь, я выкину тебя на дорогу. Ты и так сегодня уж больно наглый. Шиничиро жалобно заскулил. Такемичи немного присел и отпустил парня на ноги. Тот уже крепко стоял на своих двоих, однако все так же ощущал подрагивание в бедрах и продолжал цепляться за забинтованную шею в попытках прямо сейчас не свалиться на землю без возможности подняться. Постепенно он начал отрывать, словно приклеенные к шее руки. Они лениво сползали, задевая бинты, что и так держались кое-как. Через несколько мгновений они окончательно сорвались, оголяю белую, словно снег шею. Узкая полоска белой ткани бесшумно свалилась на асфальт. Все трое парней, что окружали Такемичи, глазами наблюдали за полетом ленты, видя, как она ложится на землю. Осознавая, где ранее находилась эта ткань, глаза невольно потянулись к верху. Как только взгляд зацепился за открытый участок кожи Шиничиро и Такеоми замерли, словно деревянные статуи. Можно было заметить, как они рассыпаются за части. Шиничиро поспешил зажать рот рукой, что бы ни издать испуганный выкрик. Его зрачки начали труситься из стороны, в сторону смазывая картину пред глазами. Однако он видел. Видел то, чего не следовало. Дыхание двух старших резкое замедлилось, рты были слегка приоткрыты. Как оказалось за этой тонкой тканью скрывалось нечто действительно ужасное. Шиничиро достаточно часто задумывался: «Что же это за шрам такой раз ты кличешь его уродливым и пытаешься скрыть от посторонних глаз?» Сейчас он понял. Как никогда понял. По самому центру шеи, словно змеи переплетались две глубокие полосы, что обвивали гортань. В местах переплетения были более мелкие, но не менее глубокие острые шрамы, такие же полосы проходили и по всей длине бледных змей. От этой картины собственную шею бросало в жар, и в голове возникал немой вопрос: «Как он вообще…. Выжил после этого?» Дыхание постепенно участилось, а сердце все набирало обороты, близясь к темпу престиссимо. Чувствуя изменения в атмосфере, Такемичи поспешил задать вопрос. Он все еще по-доброму улыбался. Глядя на этот контраст…. Становилось очень больно: - Что-то случилось? Манджиро так по-детски и так радостно произнес: - Таке-чан, у тебя такой красивый узор на шее! Такемичи замер. Глядя в восхищенные глаза маленького мальчика, он словно заглянул в лицо Горгоны Медузы и обратился в камень. Он не вымолвил и слова, лишь неподвижно стоял. Тонкие запястья начали подрагивать, незаметно для самого Такемичи. Ранее столь легкие ноги словно слились с землей, и он не мог сделать и шагу. Легкие словно совершенно лишились воздуха, и парень не мог сделать и кратчайшего вздоха. В груди ощущалось болезненное давление. Казалось, что клетка, что удерживает его сердце, с каждой секундой все больше и больше сжимается, порываясь превратить бедный орган в решето. Давление в груди все набирало обороты пока лицо парня не начало синеть из-за недостатка кислорода. К гортани подступило отвратительно чувство тошноты, на языке уже можно было ощутить эту отвратительную горечь желчи… Он не понимал, почему не может набрать полные груди воздуха и спокойно дышать. Почему так хочется испорожнить свой и так пустой желудок средь улицы. Также как никогда не понимал, почему он пытается скрыть этот шрам. Почему не хочет про него рассказывать и показывать. … Почему сейчас ему так страшно? А действительно ли это чувство стоит назвать страхом? Или же это было…. Разочарование? Неясное разочарование, связанное с самой сутью его бренной жизни… Все это время. Бинты на его шее прятали не только уродливый до ужаса шрам. Шрам что состоял из пары десятков мелких и больших полос. А и его душу, его истинное «я». За тонкой тканью он прятал слишком многое. Прятал от людей свою боль за такими же белыми полосами под названием «ложь». Этой «маской» он скрывал себя… Одинокого, забитого в угол, жалкого, желтоволосого себя. И нет, это ни черта не смешно. Так же не смешно, как то, что одинокие люди боятся казаться слабыми. Он боялся, и это с каждым днем убивало его лишь сильней. Лишая и капли прежней не поддельной улыбки. «Я просто измажу свое лицо белым цветом и сокрою этот проклятый темно-синий…» Однако старый слой краски потрескался и рассыпался. Пылью, разносясь по ветру. *** Кажется, в этот момент Шиничиро поседел. Он совершенно не представлял, что ему делать. Он просто стоял не в силах пошевелиться. Ему было страшно. Он боялся того что Такемичи пережил в момент обретения этой… Оковы. В голове эхом пронесся душераздирающий крик, что принадлежал не Сано, а кому-то другому. Это было лишь глупое наваждение…. Однако, такое реалистичное. Заставляя Шиничиро открыть глаза как можно шире. Руки хотели зажать уши, что бы спастись от этой адской агонии. Этот бинт был на шее парня с самого момента их знакомства. Он всегда был там и образ парня уже не представлялся без этой тонкой ткани. Эта тонкая ткань сорвалась, обнажая скованную боль и заставляя задуматься: « Во сколько лет…. С ним сделали это?» «Как же это…. Мать его, произошло?!» Старший Сано рисовал в своей голове самые ужасные картины из возможных: *** Маленький Такемичи кричит, срывая голос, а острое лезвие лишь сильнее впивается в гладкую кожу, оставляя глубокие, кроваво красные отметины. Теплая кровь струиться по телу окровавливая корпус и окрашивая одежду в мерзкий, багровый цвет. В глазах ребенка отражался лишь металлический блеск острого, словно бритва, лезвия. Шея постепенно превращалась в кровавую кашу. Мальчик не успел сделать и вздоха, как уже кровавый предмет вновь вонзился в его шею. Глаза распахнулись так широко, как только можно было. Прозрачные, наполненные солью бусины, скатывались по щекам, обдавая своим яростным потоком пухлые детские щеки. Из горла, через боль опять вырвался душераздирающий крик. Этот крик был настолько надрывным, что казалось вот-вот мальчонка, испустит свой последний тихий вздох и наступит гробовая тишина. Воздух насыщался терпким ароматом метала, заставляя кривиться от концентрации. Так же можно было ощутить запах соли, что уже давным-давно смешался с кровью. Крики уже больше походившие на хрипение разбавлялись громкими каплями. Они звучно ударялись об бетонный пол. При взгляде под ноги можно было увидеть лишь небольшие озерца кроваво красного цвета. Большая взрослая рука зажала детский рот, и темный силуэт с невиданным удовольствием продолжил свое дело. Глаза раскрывались все шире и шире. Настолько насколько это было возможно. Мальчик вырывался. Брыкал изо всех сил. Он все еще надеялся спастись…. В том месте, которое сейчас можно было назвать лишь «кровавым месивом» застыл истошный крик: «Мама! Спаси! Больно, больно-больно-больно-больно-больно… Кто-нибудь… ПОМОГИТЕ!» «Спасите! Спасите-спасите-спасите-спасите-спасите-спасите-спасите!» «Кто-нибудь… Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!» *** Каждый воображенный крик эхом раздавался в голове, принося парню невиданный страдания. Шиничиро сжал кулак, ногтями до боли впиваясь в грубоватую ладонь. До того как Такемичи успел хоть как-то среагировать он вновь бросился к нему. Руками сжимая «проклятую» шею. Он прижимался к его телу как можно, теснее пытаясь крепкими объятиями, возможно, успокоить парня. Показать что он не один, что все хорошо. Шиничиро крепко накрепко зажал глаза, однако состояние Такемичи передавалось ему через кожу. Он ясно ощущал, как дрожь пробивает все его тело ведь его самого начало поколачивать. На глаза навернулись слезы. Он искренне надеялся помочь. Да, он не знал, как правильно ему поступить. Как именно помочь Такемичи заглушить всплывшую боль. Ему только и оставалось, что искренне сопереживать, роняя слезы вместо парня. Глаза Такемичи дрогнули. Они открылись так широко, что глазные яблоки вот-вот покинут свои орбиты. Его губы слегка задрожали, уголки потянулись вниз. - Тепло…- загудело в голове у парня Он, наконец, смог набрал в груди воздух и избавиться от бледно синего оттенка кожи. В попытках успокоиться, он до белоты сжал костяшки пяльцев. Ноги становились ватными и немели с каждой секундой все больше намереваясь сбросить Такемичи на землю. Однако вложив в свое тело всю оставшуюся силу воли, он смог продержаться. Смог продолжить стоять, словно ничего не произошло. Ощущая, как плечо становится мокрым парень окончательно пришел в себя. Он нежно положил свою ладонь на руки Шиничиро и слегка похлопал по ним. Открыто говоря: «Все в порядке» Такемичи повернул голову к Шиничиро и прикрывая остекленевшие глаза крайне тепло улыбнулся. Почему-то Шиничиро захотелось разрыдаться лишь сильнее. В припухших, черных, мокрых глазах отразился мир. Однако просьбу брюнета он выполнил и все-таки убрал руки с его шеи. Нехотя, медленно. Шиничиро опустил глаза и все никак не мог их поднять. Ему было стыдно, очень стыдно и очень больно. Сердце взволнованно подскакивало в грудной клетке, просясь наружу. Такемичи окинул взглядом землю под ногами. Он ее не видел. Лишь смутное серое пятно, что именовалось тротуаром. На фоне него крайне сильно выделялось другое пятно. Белого цвета. Понимая, что это именно то, что он ищет он присел на корточки и поднял длинную, напоминающую змею ткань. Он поспешил обратно натянуть бинты да потуже. Чем вызывал очередной зной в сердце Шиничиро. При виде того как тонкая ткань стягивает шею изо всех сил…. Парень провел ассоциацию с виселицей и грешником на которого натягиваю петлю. Такеоми все так же удивленно хлопал глазами, не проронив и слова. Манджиро по-детски наивно проговорил: - Выглядит круто! Я тоже такое хочу! Он ребенок. Его было не в чем винить. Однако впервые за все время Такемичи бросил на светловолосого мальчишку холодный взгляд. Мороз пробирал до костей, а в темно-синих глазах началась неутихающая метель на фоне ночного неба. Манджиро вздрогнул. Это первый раз когда Такемичи на него разозлился. Первый раз когда его глаза не излучали тепла. Светловолосый мальчишка испугался. Как никогда испугался. Опустив голову, он подошел к Такемичи и дернул за левую штанину: - Прости…. Я сказал что-то плохое?.. - едва ли не шепотом произнес мальчонка. Голубоглазого словно ударило током. Такемичи вздохнул, в попытке вернуть лицу былой вид и положил руку на белявую макушку. Он нежно, утешающе провел рукой по гладким, коротким волосам, проговаривая: - Все в порядке, не переживай. Манджиро поднял голову и бросил взгляд на лицо Такемичи. Там его вновь встретила лишь все та же теплая  улыбка, что согревала от любых холодов. В ответ на подаренное ему выражение лица Манджиро ответил все той же сверкающей улыбкой. После чего он обернулся к Шиничиро что так и продолжал стоять позади него, не отрывая глаз от земли. Такемичи поспешил дать парню пробудительный удар в предплечье, от чего тот заметно вздрогнул. - Шиничиро, почему ты выглядишь так, словно у тебя хомяк умер? На лице парня говорившего это плясала беззаботная улыбка. Однако ею он мог обмануть Манджиро, но не его. Каким бы хорошим актером тот не был, дрожащие словно кленовый лист руки, он успокоить не мог. Чем вызвал у Шиничиро лишь еще одну дозу чувства вины. Тот через слегка дрожащие губы изрек: - Все в порядке… - Вот и отлично,- проговорил парень, все так выдавливая спокойствие на своем лице. Такемичи не стал долго задерживаться, да и не хотел. Вот он дом Сано. Он донес Шиничиро. Больше ему здесь делать нечего. Так что он поспешил помахать подрагивающей рукой и на прощание все так же улыбаясь, проговорил: - Всем пока, встретимся в додзе в следующий раз. Парни смотрели в быстро удаляющуюся спину. Такеоми наконец сдвинулся с мертвой точки и проговорил: - Что это мать его.… Было?.. *** Как только лицо Такемичи перестало быть видимым, улыбка сползла так, словно ее там никогда и не было. Осталась лишь гнетущая пустота, которую прервал громкий хруст костяшек. Такемичи тяжелой походкой направился к себе домой. Ему хотело лишь спать. Спать и ничего более. Просто лечь и забыться, спрятавшись от всех событий окружающего мира. Он засунул руки в карманы белых спортивных штанов и, опустив взгляд к земле, просто шел по шумной улице. Погрузившись в полусознательное состояние, Такемичи все продолжал идти пока не уткнулся в чью-то каменную грудь. Подняв глаза он увидел привычную для японских гопников рожу. Тот нахально причмокивал и, задрав нос выше крыши проговорил: - Э, ты че школьник, глаз лишился? – проговорит тот состраивая самую пугающую морду из тех, что мог. Такемичи промолчал. Не получив в ответ: «Извините»,- или что-то подобное парень взбесился. Можно было заметить, как на его шее набухают вены. Он крайне мерзким голосом завопил: - Э-э-э-э?! Ты че, малышня, ослеп или же оглох?! Такемичи вновь лишь промолчал и все также изучал взглядом узоры под ногами. Парень напротив лишь сильнее распылялся и, желая выплеснуть свою злость, ударил парня в правую щеку. Заставляя голову невольно крутануться влево. Такемичи все продолжал молчать, однако вскоре последовал вдох, сигнализирующий о нарушении его ангельского терпения. Такемичи насытил свои легкие кислородом и бросил полный презрения взгляд на парня. Две синие бездны наладили контакт с глазами собеседника. Тот в свою очередь лишь еще сильнее распалился до багровости ушей и щек. Последовал второй удар, однако, уже в левую щеку. Голова все так же невольно крутанулась вправо. Такемичи ощутил металлический привкус во рту. Он посмешил собрать скопившуюся на языке и зубах кровь и сплюнуть, куда-то вправо все, не возвращая голову в исходное положение. Такемичи выдохнул и призрение сменилось улыбкой. Все той же милой и добродушной. Как и всегда. Слегка покачавшись на левой ноге, он занес правую ногу для удара. Носком белого кроссовка он попал прямиком в челюсть. А если быть точнее совершенно не далеко от мочки уха. Там располагалась тонкая кость, сломать которую проще простого…. Парень услышал в своей голове звенящий хруст. Огромное тело, словно невесомое отправилось в полет. Дальше лишь тьма и пронзающая боль. Бессознательное тело валялось на тротуаре, загораживая путь. Челюсть была открыта в неестественном положении так  и крича о полученной травме. Такемичи попросту перепрыгнул крупного амбала и продолжил свой путь домой. Лицо вновь утратило и долю эмоций. После этого удара он ничего не почувствовал. Ни мнимого наслаждения, ни превосходства, ни того что он сильный. Многие парни дерутся только для того что бы показать свою силу, а Такемичи был не таким. Совершенно другим. Он просто жаждал получить новый «опыт». Сейчас ему не хотелось ликовать, от нанесенного крайне чисто, удара. Лишь спать. Провалиться куда-то туда, откуда его никто не достанет. *** Скрип входной двери. Старые не смазанные петли истошно вопили так и крича, о том что домой кто-то пришел. Каждый день его встречает лишь звенящая тишина, что эхом раздается в его голове. «Невыносимо…» Иногда, совершенно редко Такемичи отчаянно желал, что бы кто-то встречал его дома. Спрашивал: «Как прошел день? Хочешь кушать?» Однако этого или не происходило вообще, или происходило крайне редко. Мать приезжала домой несколько раз на месяц, отец и того реже. Такемичи уже и не помнил, как выглядит его лицо. В память врезались лишь, похожие на его собственные, голубые глаза. В голове зазвучало болезненное: «Такемуччи, как дела?» Ступор. Руки потянулись к ушам силясь закрыть их, дабы больше не слышать этого чертового голоса. «На сегодня с меня хватит» Такемичи быстренько разулся и аккуратно поставил белые кроссовки на деревянную полочку. Ноги несли его прямиком в теплую постель. Он так ждал этого момента. Его крайне тяжелое тело замертво улеглось на мягкую постель, и он поспешил сомкнуть глаза в сладких надеждах. Грезы не продлились долго. *** - Такемуччи, я ничего не вижу, а ты? Сейчас ведь ночь, наверное, это нормально? Нормально, что я не вижу блеска звезд, ведь их заслонили черные облака? Такемичи молчал. Он медленно задрал желтоватую макушку к верху. На небе ослепительным блеском сверкали белоснежные огни. Губы сжимались в тонкую, словно нить полоску. - Да, Майки. Облака сегодня заслонили все небо, жаль, что звезд не видно. Повисла нагнетающая тишина. - Такемуччи, а ты где?.. *** Глаза распахнулись так широко насколько можно было. Горло предательски сдавливалось в мучительном ощущении нехватки кислорода. Он надрывисто наберал воздух в легкие до жжения. Голова кружилась. Дрожащая рука потянулась к двум небольшим контейнерам с таблетками. Не видя совершенно ничего пред глазами, он достал по три таблетки из каждого контейнера и моментально закинул их в рот. Было крайне сложно проглотить такой объем лекарст, однако парень все же смог их проглотить. Через 5 минут его накатила невыносимая сонливость и сознание покинуло его тело.