***
Чонгук подпирает рукой подбородок и пялится пустым взглядом в угол комнаты, отключаясь от реальности под монотонный бубнеж преподавателя, но в то же время буквально кожей ощущая присутствие Тэхена рядом. Самое странное, думает он, это то, что он считает это странным. Он чувствует, как пульсируют синяки на его ребрах. Самое странное, что Чонгук знает, что он не такой, но он всё равно такой. Так странно. Почему он такой странный в последнее время? Какого хрена? Странно. Старые синяки на его бёдрах болят. Синяки появились несколько недель назад - очередная неудачная миссия, третья подряд. Мелкая работа в пустыне, очередной демон, которого Чонгук и Тэхён не смогли победить, очередная душа, которую они не смогли собрать. Это странно, потому что они никогда не проваливают миссии, не тогда, когда они такие мелкие. Особенно работая в команде. Но в последнее время команда из них не очень. Опять же, странно. - Резонанс души, - говорит профессор, - это результат совместных усилий. Соединение душевных волн между оружием и мастером для возможности использовать более могущественные техники. Резонанс души, думает Чонгук, это полная брехня. Он мастер, а Тэхён его оружие - так было всегда. Прочная связь. Начиная со школы, когда они были поставлены в пару, и до настоящего времени. Они учатся в этой чертовой академии уже третий год, и резонанс душ не должен быть для них проблемой, особенно такой странной, но тем не менее это так. Чонгуку кажется, что он знает причину, но не станет о ней говорить. Синяки на его правом бицепсе пульсируют. Он испытывает непреодолимое желание дотянуться и нажать на них. - Эти техники, - говорит профессор, - действуют только при сотрудничестве. Чонгук думает об этом - сотрудничество. Это странно. Либо профессора о чём-то умалчивают, когда речь заходит о резонансе души, либо Чонгук просто до чёртиков странный. Странный, странный, странный... Тэхён тычет Чонгука в бок, заставляя подпрыгнуть на сиденье. Ноги шаркают по полу, и он хмуро оглядывается. Он собирается ударить его в ответ, но что-то заставляет его держать руки при себе. Глядя вперед, Тэхён наклоняется. - Нам просто нужно попрактиковаться. Вот и все. Хватит стрессовать по этому поводу, - Тэхён похлопывает Чонгука по бедру чуть выше колена, простой дружеский жест. Затем отстраняется, садясь прямо. Чонгук тяжело дышит через нос и кивает, не отрывая взгляда от профессора. Ему интересно, заметил ли Тэхён, как он напряжен. - Я знаю. Рука уже давно исчезла с бедра Чонгука, но он всё ещё чувствует отпечаток, затянувшееся тепло - прямо возле своего синяка, который тянется по внутренней части бедра до задней и болит, когда он садится. Чонгук не то чтобы и против. Это постоянное состояние возбуждения из-за душевного резонанса - Чонгук сидит и думает, не является ли это одной из тех вещей, о которых умалчивают профессора. - Мы разберёмся с этим, ты и я, - шепчет Тэхён. - Команда мечты. Чонгук смотрит на него и снова кивает, потому что не доверяет своему голосу. Взгляд падает на расстегнутый ворот белой рубашки Тэхена. Чонгук думает, насколько горячей будет ощущаться эта загорелая кожа под его губами. Затем он прижимает бедра друг к другу, чувствуя прошибающую тело дрожь вместе с болью, и заставляет себя отвести взгляд. В его защиту, он правда старается не думать о всех тех грязных вещах, что затапливают его сознание всякий раз, когда они с Тэхеном практикуют резонанс душ. Несмотря на старания, он все равно думает.***
- Как чакра, - говорит Тэхён. Он сидит, скрестив ноги, на траве, иронично расслабленный, словно познал дзен. - Наверное. Фокусируем наши энергии. - Энергии наших душ, - Чонгук кивает, - словно волны. - Оружие и мейстер. Я твой усилитель. Чонгук фыркает. Тэхён наклоняется вперед и хлопает его по колену. - Соберись. - Извини, - говорит Чонгук и прочищает горло. Он игриво улыбается Тэхёну и садится прямо, - Будь моим усилителем, чувак. - Ладно. Найди мои волны. Я найду твои. Встретимся посередине. Они сидят лицом к лицу, почти касаясь коленями, в саду прямо перед зданием академии, грозной тенью возвышающимся над ними. Вокруг лишь деревья, тихий шелест травы и почти пугающая тишина. Солнечные лучи просачиваются сквозь листья деревьев, согревая их кожу. Чонгук закрывает глаза и сосредотачивается. Это удивительно просто. Сложная часть заключается не в этом. Прямо сейчас есть только он и спокойная вибрация волн его души, пока он пытается найти волну Тэхёна. Он вспоминает мелкие детали. То, как Тэхён выглядит в человеческом обличье — симпатичный парень с мягкими волосами, которые стали слишком длинными, в униформе, всегда так или иначе, нарушающим дресс-код. И то, как он выглядит в форме оружия — ужасающе. То, как холодная сталь рукоятки скользит в хватке Чонгука, вес его клинка и болты, которые издают щёлкающий звук, когда Чонгук вращает его слишком быстро. Тэхён всегда жалуется, что Чонгук слишком грубо с ним обращается. Говорит, что от всех этих кружащих и мудрёных приёмов у него всегда кружится голова. Ещё говорит, что техника боя Чонгука слишком ординарная, резкая и опирается на физическую силу. На деле, ему просто нравится жаловаться. - Ты это чувствуешь? - голос Тэхёна прерывает его мысли. - Да, - выдыхает Чонгук. Волны Тэхена обычно более спокойные, чем у него. С более приятной аурой. Сначала у него получается. Он медленно регулирует длину волн и чувствует внутреннее умиротворение, пытаясь соответствовать Тэхёну. Со вздохом он расправляет плечи и отдаётся процессу. Приятной теплоте. Его ладони лежат на коленях, именно там он чувствует напряжение в первую очередь. Влажные руки, пальцы сильнее сжимают коленные чашечки. Тепло переходит в нечто более грязное, и под кожей разгорается жар. - Кук, - бормочет Тэхён. Он должен чувствовать это, отстранение, откат. - Прости, - Чонгук делает глубокий прерывистый вдох и пытается рассеять жжение. Но оно распространяется внутри. Волны искажаются В своем отчаянии избавиться от мерзкого жара он не сразу замечает руку Тэхена, лежащую поверх его собственной, обжигающую как огонь. Больно, но Чонгуку нравится. Рука Тэхёна сжимает его, успокаивая. Чонгук стискивает зубы и садится прямо, зажмурив глаза, пытаясь не думать об этом - о тепле тела Тэхёна и о том, как его вес будет ощущаться на Чонгуке. Как это могло случиться даже сейчас, прямо в школьном саду, прямо здесь, на газоне. Как Тэхён мог просто двинуться вперед и толкнуть Чонгука на спину, устроиться над ним, когда трава колет его позвоночник сквозь тонкую школьную форму, а затылок лежит на прохладной земле. Он старается не думать об этом, потому что знает, что это корень проблемы. Но его мысли блуждают и представляют - губы Тэхёна на его собственных, резкий скрип его зубов, его твердое тело, прижимающееся к Чонгуку, ноги, скользящие между его бёдер. - Чёрт, ты так напряжён. На этот раз голос Тэхёна исходит через душевную связь, эхо, не произнесённое вслух, а прочувствованное. Они должны быть рядом. Начало успешного душевного резонанса, если Чонгук правильно помнит, ощущается примерно так. Но он все портит, вырывается из своих мыслей и карабкается обратно. - Гук… - Извини, - говорит Чонгук, слегка задыхаясь. Он надеется, что Тэхён не замечает его слегка раскрасневшуюся кожу и то, как он сгибает ноги, чтобы спрятать полутвёрдый член. Его ладони лежат на траве, и он откидывается назад, сидя на небольшом расстоянии от Тэхёна. Достаточно для того, чтобы они больше не касались друг друга. Он не чувствует вибраций. Сейчас только ветер, листья и трава, тишина тренировочной площадки. - Чувак… - Тэхён склоняет голову набок. Пряди его волос развеваются на ветру, касаясь лба, - У тебя все нормально? В его глазах нет беспокойства, но Чонгук не может этого понять. Что-то вроде любопытства и немного… вины, может быть. - Я в порядке, - Чонгук качает головой. Он сглатывает и пытается сосредоточиться на чем угодно, но только не на том, как ощущается его нижнее белье, слегка прижимающее его зад. Он пытается сделать себя вялым, - Извини, устал. Можем ли мы потренироваться в другой день? Тэхён соглашается. Он тоже не спрашивает, и Чонгук благодарен, потому что не хочет признаваться в этом даже себе, не говоря уже о Тэхёне. - Странно, - говорит Тэхён, когда они возвращаются к центру кампуса. Трава мягкая под их ботинками. Свободный галстук Тэхёна развевался на ветру, и Чонгук подавил желание завязать ему узел, - Ты всегда стремишься стать лучше, побеждать. Это действительно дало бы нам преимущество. Со стоном Чонгук вытягивает руки над головой. Солнце хорошо и комфортно ощущается на его коже. - Мы это уладим. А потом будем больше тренироваться. Я клянусь. - Надо разобраться быстрее. В последнее время мы провалили слишком много миссий, и я не об этой исправительной классовой жизни. - Я тоже, чувак, - Чонгук хлопает Тэхёна по плечу, - Я обещал, что доставлю тебя туда, не так ли? Нужно всего около 30 душ, плюс ведьма - тогда ты коса смерти. Тэхён останавливается, поставив ноги на каменную дорожку, и смотрит в сторону академии. Чонгук тоже поворачивается туда, недоумевая, на что он смотрит. Вишневые деревья цветут весной. Группы студентов бездельничают на траве, сидят на краю круглого фонтана и проводят пальцами по воде. Даже с такого расстояния Чонгук видит мерцающую воду. Несколько розовых лепестков падают с деревьев. Весна, понимает Чонгук. Апреля. 1 апреля, когда отмечается канун годовщины. Смешной. Чонгук почти забыл. Он задается вопросом, поедет ли он снова с Тэхёном в этом году. - Куда ты смотришь? - спрашивает Чонгук. - Никуда. Просто думаю, - Тэхён пожимает плечами и проходит мимо Чонгука, - Я собираюсь пойти в спарринг-додзё и забрать свою сумку. Забыл её там. - Можешь зайти в магазин по пути домой? - спрашивает Чонгук, - Нам нужен соевый соус и яйца, а я забыл бумажник. Тэхён кивает. - Увидимся дома, - затем он бежит по дорожке, шлёпая ногами по темной каменной дорожке. Его свободный галстук болтается на плече, и Чонгук наблюдает, как его лопатки сдвигаются под чистой белой классической рубашкой, прежде чем отвернуться.***
Пока вода течет по нему, Чонгук думает только о Тэхёне. У него должно быть много забот - ситуация с оценками, предстоящий общешкольный письменный экзамен по фазмологии, как он, блядь, собирается его выдержать - и всё же. Что-то насчёт воды, горячих ручейков по вращающимся суставам, боли в мышцах и синяках. Слишком много, чтобы сосчитать, и всё потому, что он безрассуден во время спарринга и на миссиях. Вода брызгает на синяки на спине, жалит те, что на талии и бедрах. Ему нужно быть осторожнее. И ему, вероятно, нужно перестать думать о Тэхёне. Но он в душе, мышцы расслаблены под обжигающим напором воды, его ясные мысли превращаются в пар и конденсируются на зеркале и кафельных стенах. Его синяки пульсируют, и он даже не думает, проводя кончиками пальцев по боку и вонзаясь в самые болезненные места на талии. Темно-фиолетовые чуть выше тазовой кости, рядом с некоторыми почти зажившими, старые желтые. Он нажимает сильнее, и его бедра дергаются, колени становятся слабыми. Вероятно, после этого они будут выглядеть хуже. Он знает по опыту. Иногда он делает это сам с собой - просто иногда. Он не странный или что-то в этом роде, не извращенный маленький ублюдок, которому нравится причинять себе боль и воображать, что это делает его лучший друг. Ни капли. Пальцы Чонгука разжались только для того, чтобы надавить на другой участок синяка, массивное пятно, растянувшееся на его гладкой и натянутой коже. Мышцы его пресса напрягаются, а член дергается, быстро наполняясь кровью, тяжелой и горячей между ног. С его губ срывается судорожный вздох. Ему трудно дышать в парном воздухе душа. Дело в том, что в последнее время стало хуже. Все эти дела с Тэхёном . Раньше это была случайная мысль, типа, эй, мой друг довольно горячий. Только это. С возрастом стало немного хуже, но ничего страшного. Плохое дерьмо началось, когда в последние недели от них начали требовать этот соул-резонанс. И их попытки попробовать. Теперь Чонгук чувствует что-то холодное и жесткое в груди каждый раз, когда остается наедине с Тэхёном. Он не признаётся в этом, но всё же немного разочарован тем, что этого парня сейчас нет дома. Чонгук часто делает это в душе, потому что это действительно самое уединенное место, которое он может получить в их маленькой квартире, оформленной в школьном стиле. Иногда ему нравится, когда существует опасность того, что Тэхён услышит его или даже войдет . Почему-то от этого ему хочется стонать громче. Просто Тэхен заставляет Чонгука хотеть … хотеть прижаться к его телу и раздражать его, пока он не станет агрессивным; хочется впиться в его кожу, гладкую и мягкую, пока она не будет испорчена зубами Чонгука; хочется уткнуться лицом в сгиб шеи и вдохнуть резкий запах его одеколона и его более теплый, более приглушенный запах, что-то естественное, тонкое, что заставляет что-то горячее скручиваться в животе Чонгука. Он никогда не хотел ничего так сильно в своей жизни, и резонанс души только усугубляет ситуацию. Вот почему он ненавидит это, ненавидит за то, что любит. Это виноватое удовольствие больше, чем что-либо. Жар под его кожей и то, как он вызывает головокружение, одышку, ощущение мягких вибраций в душевных узах. В этом есть что-то интимное. Что-то извращенное в этом, в том, как оно проникает в его сердце, заставляет его чувствовать себя горячим и хорошим и… - Нет - это не должно быть сексуальным, блять. Еще одно нажатие его пальцев, и он издает тихий стон, губы приоткрыты, горячая вода течет по его лицу. Он убирает волосы со лба, проводит рукой по груди и обхватывает основание члена. Вода не лучшая смазка, но он не собирается тратить шампунь впустую. Он также знает, что в любом случае ему не потребуется много времени, чтобы закончить. Его бока болят, и ему это нравится , он пытается подавить всхлипы, когда слишком сильно нажимает и посылает горячие вспышки боли по всему телу. Он медленно поглаживает свой член, сжимая кольцо пальцев прямо под головкой и оказывая давление, пока его бедра не дёргаются, и он снова двигается вниз к основанию, крайняя плоть оттягивается назад. Потянувшись через себя, он осторожно прижимает кончики пальцев к синякам на другом боку. Они немного болят — в последнее время он делал это слишком часто, — но ему нравится боль. Его напряженные бедра трясутся, а в ногах чувствуется слабость. Он зажмуривает глаза и задыхается, тело вздрагивает от его сильного прикосновения, а затем снова прижимается к нему, выгнув позвоночник. Горячая вода ударяет ему в спину, и он поворачивается так, что вода падает как раз на самые страшные синяки. Есть небольшие порезы и царапины, оставшиеся после того, как несколько недель назад его отправили с заданием в заброшенные районы города, и он бросился на бетон во время боя. Ничего серьезного, достаточно боли, чтобы заставить его подвернуться бедрами к ладони и замурлыкать под ошеломляющим теплом. Вода остывает. Она смывает липкий предэякулят, капая из щели его члена, густая, горячая и пульсирующая в руке, пульсирующая вена. Он двигает рукой быстрее, и его мускулы дрожат, все его тело напрягается и содрогается с каждым движением большого пальца по головке, с каждым сжатием руки. Его пальцы танцуют вдоль бедра, верхняя часть под выступающей тазовой костью. Как только он нажимает, он слышит, как открывается входная дверь. - Чёрт, - шепчет он, задыхаясь, сквозь зубы скрежещет слово. Он тяжело дышит, но брызги воды на полу достаточно громкие - по крайней мере он надеется. Слышны тяжелые звуки, когда Тэхён сбрасывает туфли, затем следует стук его ключей по тумбочке и скрип старого стола, когда он что-то на него роняет - скорее всего, школьную сумку или продукты. Пока его шаги проходят по коридору возле ванной, Чонгук просто кусает губу и задерживает дыхание, зажмуривает глаза и быстрее двигает рукой вверх и вниз по члену. Его мысли блуждают, исследуя те образы Тэхёна, которые ранее пытались резонировать. Образ того, как он прижимает Чонгука к траве, целует его слишком грубо и открывает ему рот языком, прижимает его и трется о него, пока Чонгук не превращается в плаксивую грёбаную кашу, прижимающуюся к бедру Тэхёна. Обычно бывает хуже. Обычно речь идёт не о поцелуях, а о трахе. Больше о том, как Тэхён тёрся своим твердым членом о Чонгука и рычал грязное дерьмо ему в ухо, как он прижимал его к ближайшей поверхности и держал там, руки нажимали на синяки Чонгука, пока он не умолял об этом — умолял, чтобы его трахнули пальцами. Трахался и наполнялся спермой Тэхёна. Чонгук стискивает зубы, но не может сдержать слабый стон, который вырывается из горла, высокий и отчаянный. Все его тело горячее и напряжённое, и он не может перестать трястись, ладонью поглаживая свой член и скользкими звуками, наполняющими ванную. Его пресс напрягся, и он почувствовал, как тепло скручивается под кожей, туго скручиваясь в животе. Он хочет Тэхёна, чертовски сильно хочет его. Хочет, чтобы Тэхён был внутри него, на нём сверху и причинял ему боль так же, как он сейчас делает себе. Пальцы впиваются в синяки, пальцы оставляют новые синяки. Он хочет, чтобы горячий рот Тэхёна касался его горла, втягивал засосы в нежную кожу, чтобы после этого зубы соскабливали покрасневшие пятна, просто чтобы доказать, что Чонгук принадлежит Тэхёну. Дразнить, хватать, трахать. Всё агрессивное, отчаянное и трахающееся - Чонгук хочет его, хочет боли, секса и жжения . Еще один стон разрывает его горло, и ему уже всё равно, он сильно и быстро водит рукой, преследуя этот грязный выброс. Бедра трясутся, он чувствует себя неуверенно и прислоняется к горячей плиточной стене для поддержки. Его другая рука снова ложится на его талию, немного больше боли прямо над уже жгучей болью, и он скулит, задыхается, и его бедра вздрагивают в его руке, когда он кончает с сдавленным стоном, член пульсирует и изливается. Он отпускает бок, чтобы поднести руку ко рту, лениво приглушая звуки, пока он гладит себя во время оргазма, его густая сперма стекает на мокрый пол в душе. Его ноги дрожат, когда он стоит там, наблюдая, как его сперма стекает в канализацию. Какие-то капли кружатся у него на пальцах ног, и он морщится, ожидая, пока вода смоет их. Отвратительный остаток возбужденного 20-летнего парня, который не может оторвать руки от своего члена или отвлечься от своего лучшего друга даже на две грёбаные секунды. Как только он успокаивает своё дыхание, он поворачивается и умывается. Он остается там ещё на несколько минут, но всё ещё чувствует себя грязным.***
- Ты же купил соевый соус, да? Тэхён кивает. - В холодильнике. - Ты можешь его подать? - Сам возьми, - Тэхён возится с ножом и болгарским перцем. - Я занят. Тэхён фыркает, но подчиняется. Чонгук бросает взгляд в сторону, чтобы увидеть, как он наклоняется ниже, чтобы заглянуть в маленький холодильник, свет отбрасывает резкую тень на его красивое лицо. Его рубашка слишком свободна. Чонгук хочет облизать языком ключицы Тэхёна. Он думает о том, что делал в душе меньше часа назад, и ему хочется поднять эту раскалённую сковороду и размозжить ею свое лицо. Он этого не делает, но как бы задумывается об этом на мгновение. На самом деле он просто отворачивается, его щеки горят и краснеют, и продолжает тыкать в жаркое. Он откашливается, прежде чем заговорить. - Ты уже закончил с болгарским перцем? - Иисусе, - Тэхён ставит соевый соус на стойку рядом с Чонгуком и тычет его в бок. От этого у Чонгука перехватывает дыхание, его синяки всё ещё болят и горят. Это приятно, - Я почти закончил. Они пребывают в приятной тишине, пока Тэхён не заканчивает нарезать болгарский перец. Он соскребает кусочки с разделочной доски на сковороду, прижавшись боком к Чонгуку на их тесной кухне. - Гук… - он становится рядом и снова кладет разделочную доску и нож на прилавок. Чонгук напрягается от тона его голоса, тепла его тела. Такая близость, с которой ему должно быть комфортно. - Ммм? - выходит как смущающий сдавленный звук. - У тебя всё нормально? - Э-э… - Чонгук смотрит на деревянную лопатку и расталкивает болгарский перец по сковороде, - Да? - Мы в порядке? Он чувствует на себе взгляд Тэхёна, но он слишком смущённый, чтобы смотреть вверх, поэтому берет соевый соус и наливает немного в кастрюлю. Он шипит, громко и дымно. Затем он подносит кусок говядины ко рту и засовывает его внутрь, позволяя ему обжечь язык, чтобы избежать разговора. - Разве не должны быть? -затем он смотрит на Тэхёна, и хотя он чувствовал себя в норме, на самом деле это было не так. Есть что-то в глазах Тэхёна, обычно очень добрых и легко читаемых, но теперь с той же эмоцией, которую Чонгук часто видел в последнее время, которую он не может определить - может быть, беспокойство, может быть, вина. - Не знаю, - Тэхён пожимает плечами и наконец отступает. Чонгук до сих пор слышит биение собственного сердца в ушах, - Это просто странно. Я как бы думал, что в последнее время ты ведешь себя не так, как всегда, но потом я подумал, может быть, это я, понимаешь? Я… блять, чувак… я веду себя странно? Чонгук быстро качает головой. Он отщипывает еще один кусок слегка обугленной говядины и подносит его к губам Тэхёна. - Ты не... Попробуй это. - Оно сгорело, - ворчит Тэхён. Он шипит, когда мясо обжигает его язык. На кухне жарко, и пот блестит на его горле, когда он сглатывает, - Я просто беспокоился об этом в последнее время. Обычно я не думаю об этом, но да. Думаю... я просто думаю, например, о тебе - нет, это звучит по-гейски. Я имею в виду... Чонгук фыркает. - Хорошо. Спасибо. Я тоже думаю о тебе, приятель. - Не, - Тэхён щёлкает Чонгука по лбу, - Я серьезно. - Хорошо хорошо, - Чонгук машет ему деревянной лопаткой, радуясь, что жара на кухне может быть прикрытием для этого глупого румянца, который теперь сползает по его шее, - Отнесёмся к этому серьезно. Жаркое шипит. Кастрюля лязгает о металлический элемент плиты. - Типа, я не знаю, куда делся этот конкурентоспособный, сдержанный, чертовски вспыльчивый Чон Чонгук? Просто никогда не воспринимал тебя как человека, который… черт возьми, сдаётся или что-то в этом роде. Например, помнишь, когда ты заставлял нас спарринговать по несколько часов в день в додзё, готовясь к фестивальным турнирам? И мисс Найгус даже сказала, что нам лучше успокоиться, и она чертовски хардкорна. Мне было так больно, а ты все еще пытался надрать мне задницу. Чонгук смеется. - Честно говоря, твою задницу очень легко надрать. - Замолчи. Просто так бывает. Оружие не должно выполнять физическую работу, как это делают мейстеры. Просто, - Тэхён щёлкает ногтями по покрытому линолеумом кухонному столу, - Это дерьмо с резонансом души расстроило тебя, да и меня тоже. Чонгук качает головой и тычет в толстые куски овощей, подгоревших снаружи, но все еще сырых внутри. - Я не знаю, что такое. Это просто… не работает. Наверное. - Это не я, да? Чонгук моргает и смотрит вверх. Губы Тэхёна сжаты, и он выглядит довольно серьёзно, чего Чонгук нечасто видит. — Типа, мы не облажались, верно? Я просто чувствую, что… наши души должны быть более синхронизированы после всего, через что мы прошли и все такое. Чонгук снова смотрит вниз и тычет в карамелизированный лук. Затем он поднимает его и подносит ко рту Тэхёна. - Это не то. Я просто хромой и тупой, позволив одной неудаче слишком сильно меня задеть. Я все улажу, обещаю. Тэхён кивает и дует на лук, прежде чем позволить Чонгуку засунуть его себе в рот. - Я знаю, что нам нужно сохранить наш двухзвёздочный рейтинг, и я знаю, что в последнее время мы проваливаем всё больше миссий. Не думаю, что мы всё ещё лучшие в классе по подсчету душ. - Блядь, - Тэхён стонет и откидывается на стойку. Взгляд Чонгука следует за линиями худых мышц на предплечье Тэхёна, за венами его руки, вцепившейся в край линолеума, - Я ненавижу школу. Я ненавижу существование. Чонгук сглатывает. - Мы все еще где-то в тройке лидеров по рейтингу физических возможностей, - Тэхён хмурит брови, изучая пятна на потолке, - Скоро экзамен по легкой атлетике. Нам нужно ещё немного потренироваться. Чонгук на самом деле не слушает, потому что, когда голова Тэхёна вот так запрокинута назад, его шея вытянута, а гладкая кожа выглядит так привлекательно для пары губ, набора зубов - слишком идеальной для следов, но и слишком идеальной, чтобы оставить её безупречной. «Парадокс засосов», — думает самая тупая часть мозга Чонгука, прежде чем огрызнуться. - Думаю, додзё, — говорит он. Он выключает плиту. Тэхён фыркает. - Я не хочу. Ты снова надерешь мне задницу. Чонгук хихикает. - В яблочко. Принеси тарелки, еда готова.***
— Никаких обманных манёвров, — говорит Тэхён, - Обещай. — Да, понял, - Чонгук перепрыгивает с ноги на ногу, чувствуя прилив адреналина. Они в спарринг-додзё. Это совершенно не помогает Тэхёну улучшать свои навыки рукопашного боя, но для Чонгука это необходимо. Поскольку они напарники, им удобно тренироваться вместе. - Никаких сильных ударов. - Я знаю, - Чонгук закатывает глаза, - Да ладно. Я разогрелся. Готов. Врежь мне, Тэ. - Никаких сюрпризов и никаких переворотов… Чонгук замахивается. Тэхён отпрыгивает назад. - Чувак... - Я знаю правила. Тебя ударят, если ты будешь продолжать болтать о них. Тэхён фыркает и поднимает кулаки, занимая оборонительную позицию. Его глаза следят за каждым движением Чонгука, и на мгновение он чувствует себя почти внимательно изучающим, находящимся в центре внимания, встреченным с таким вниманием. Это не сексуально. Это чертовски глупо, и это то, что он должен напоминать себе. Тэхён смотрит на него так только потому, что не хочет, чтобы его ударили по лицу. Чонгук сильнее и определённо знает кое-что о том, как наносить удары. Но даже с этим физическим превосходством он не может не чувствовать себя добычей под сосредоточенным взглядом Тэхёна, его глаза сузились и потемнели. Они тренируют ловкость и реакцию. Удары, по общему признанию, больше для удовольствия. Чонгук точно не планирует выходить и размахивать кулаками перед демоном, когда у него есть оружие в виде Тэхёна. - Готов? — спрашивает Чонгук. - Надо было спросить раньше, - Тэхён делает шаг вперед и замахивается, а Чонгук теперь попадает в шаблоны, отскакивает назад, блокирует, рассчитывает и вступает в драку. Иногда они причиняют друг другу боль, но это не имеет большого значения. Иногда Чонгуку нравятся синяки, которые образуются и остаются на несколько дней после этого, но он не думает об этом. Они молчат, только резкие вздохи и шарканье и скрип ног по полу, коврикам. Звуки эхом разносятся по пустому пространству. Белые огоньки мерцают на каплях пота, стекающих по лицу Тэхёна. Чонгук старается не думать об этом, о поте, тяжелом дыхании, твердых телах и … тьфу. - Ты думаешь, попытка резонанса души сейчас что-то изменит? — спрашивает Тэхён, делая несколько проворных шагов назад и останавливая драку. Чонгук стряхивает пот со своих волос, и они разбрызгиваются по полу спортзала. - Не прерывай бой, - он делает шаг вперед и наносит удар. Тэхён мгновенно реагирует, - В другой день. Он не всерьез, но на данный момент это достаточно хорошее отвлечение.***
Чонгук всё ещё пытается не думать об этом. Они сделали несколько перерывов, но тренировались часами. Теперь это просто боль и усталость, он и Тэхён одни в душевой, звуки их шагов по плитке эхом разносятся по душному пространству. На периферии Чонгук видит, как Тэхён стягивает рубашку через голову. Он старается не думать об этом. Но Тэхён вспотел, горяч и чертовски хорош, а решимости Чонгука не существует. Он бросает быстрый взгляд, но это больше, чем просто быстрый взгляд. В пропитанной потом рубашке, натянутой наполовину до туловища, Чонгук ничего не понимает и смотрит. Мышцы лопаток Тэхёна напрягаются, когда он растягивается, кожа загорелая и невероятно соблазнительная. Он отводит плечо назад, сжимая его и избавляясь от боли. - Мне чертовски больно, - бормочет он. Его большие пальцы упираются в поясницу, и он выгибается, тихо стонет, и это настолько порнографично, что Чонгук чувствует, как его живот выворачивается наизнанку, - И у меня болит плечо. Ты слишком сильно меня ударил. Тэхён оборачивается, а Чонгук всё ещё застыл, с широко раскрытыми глазами. - …Какое? - Тэхён изгибает бровь. Чонгуку требуется секунда, но он бормочет что-то вроде пустяка и отводит взгляд. - Извини за плечо. - Ты просто слишком заводишься на адреналине, - пальцы Тэхёна теперь возятся с поясом его шорт, и Чонгук обнаруживает, что его руки неловко стягивают рубашку до конца. - Ты просто не можешь нормально отразить удар, - Чонгук роётся в сумке в поисках мыла и шампуня. Краем глаза он видит, как Тэхён уже идёт к душевой, делает несколько неуклюжих прыжков, стягивая шорты. Он швыряет их на скамейку и беспорядочно оборачивает полотенце вокруг талии, проходит мимо Чонгука, кажется, не осознавая, что тот в двух секундах от грёбаной смерти. Чонгук опускает глаза, чувствуя себя безмерно виноватым. Он знает, что Тэхён любит парней, но между ними никогда не было такого. Так какого хрена, Чон. Контролируй свой член. Душевые разделены стенами, потому что на удобства потрачено больше, чем на другие части академии. В большинстве душевых кампуса есть только хлипкие перегородки или вообще ничего — просто выложенная плиткой комната для чуваков, стоящих лицом друг к другу и упивающихся слабыми, еле теплыми брызгами дерьмового общего душа. Когда Чонгук заходит в душевую кабину, он никогда не был так благодарен за чёртову стену. В то же время он вроде как ненавидит это, потому что не слишком возражал бы, если бы увидел, как Тэхён выглядит в душе. Они и раньше видели друг друга такими, обычно в упомянутых ранее дерьмовых общих душевых. Все голые и в полный рост, с вялыми мокрыми членами и капающей с тел тренированных бойцов водой. Но это была одна из тех ситуаций, когда это совсем не эротично, просто обычная человечность и тела как тела. Хотя с тех пор прошло некоторое время. В последний раз, когда Чонгук видел Тэхёна голым, это определенно было до этого фиаско с резонансом души. Чонгук ставит своё мыло и шампунь. - Гук? - спрашивает Тэхён. Его глубокий голос эхом разносится над брызгами воды. - Хм? Какое-то время Тэхён молчит, и Чонгук снова собирается заговорить, когда Тэхён спрашивает: - У тебя есть шампунь? - А что? - Потому что я не взял. - У тебя есть, - Чонгук смеётся, но это напряжно. Его голос кажется слишком громким в относительной тишине душевой. - Видел, как ты его держал. - Да, но твой мне нравится больше. - Да? - Да, иди сюда и одолжи мне свой, неудачник. Напряжение в его теле внезапное, едкое, так как его нервы изнашиваются по краям за считанные секунды. - Мы голые, чувак, - бормочет Чонгук, лучшее оправдание, которое у него есть. Существенная - слишком существенная - часть его умирает от желания пойти туда, пересечь чёртовые стены и попасть под те же брызги воды, что и Тэхён, а затем, возможно, сделать что-то еще вместе. - Да, я… я знаю? - Тэхён усмехается, и, возможно, это просто Чонгук, но он тоже немного нервничает. - Ничего страшного, если ты не… да. Типа, ладно не нужно… - Нет, я… здесь, - Чонгук понятия не имеет, почему он это говорит. Почему он это делает. Но он хватает бутылку - какой-то дерьмовый шампунь и кондиционер 2 в 1, который на самом деле не намного лучше, чем у Тэхёна, - и крутит её в руках секунду, прежде чем пересечь короткий участок между душевыми кабинками, чтобы принести её. К Тэхёну. Он не знает, куда смотреть. Пар от душа повсюду, но в облаках легко различить фигуру Тэхёна - промокшие волосы и мокрое тело, сияющее, с упругой кожей и упругими мышцами. - Ты лучший на свете, - Тэхён берет бутылку. Он кивает на паутину и узоры синяков, размазанные по талии и бедрам Чонгука, извивающиеся к его спине. - Боже, ты попал на хуй. Когда это случилось? Тэхён проводит пальцами по волосам, закрыв глаза. Чонгук не упускает из виду, как он отступает назад, чтобы дать ему место под брызгами воды. - В той неудачной миссии, когда этот демон толкнул меня на бетон, - он наклоняется вперед и хватает Тэхёна за запястье. - Погоди, - затем он делает паузу, потому что, какого хрена он это сделал? Тэхён смотрит на него, подняв бровь. - Дай мне это сделать, - говорит Чонгук. Его рука слишком горячая на запястье Тэхёна - может быть, это вода, а может быть, это его сильное внутреннее волнение. - Зачем? - Ты всегда слишком много израсходуешь. Может, Тэхён купится, а может, нет. В любом случае, он передает Чонгуку бутылку и подходит ближе. Чонгук сглатывает и сосредотачивается на том, чтобы не уронить бутылку, пластик скользит в его руках. Он открывает колпачок и выдавливает немного на ладонь. - Тебе лучше дать мне полный набор услуг, если ты собираешься меня искупать. Например, массаж головы, я жду. - Это ты воруешь мой шампунь, - бормочет Чонгук. Он ставит бутылку на полку и наносит шампунь на волосы Тэхёна. Тот мычит и запрокидывает голову назад, отступая немного ближе к Чонгуку. Тепло его тела проникает сквозь пар в воздухе, слишком много, слишком жарко. Это нормально. Чонгук стискивает зубы, когда чувствует, как его член дергается, а жар под пупком усиливается. Тэхён издает ещё один низкий звук, когда пальцы Чонгука касаются его головы. - Ты хорош в этом, - бормочет он. - Мм. Чонгук — это провод под напряжением, натянутая резинка, похотливый гей-идиот, который никогда не думает о последствиях. Но это не похоже на большое последствие. Его глаза следят за линиями подтянутой спины Тэхёна, вода стекает по впадинам. Он думает о том, каково было бы вонзить пальцы в его напряженные мышцы, этот образ бы быстро превратился в беспорядок из конечностей и покрасневшей плоти, синяков и следов укусов, Тэхёна на нём сверху и ног Чонгука, закинутых на широкие плечи Тэхёна. Чонгук врезается в матрас и… - Спускайся ниже, - говорит Тэхён, немного запыхавшись. Или, может быть, Чонгуку это просто показалось. Он издает сдавленный звук и кивает. Его пальцы спускаются чуть выше затылка Тэхёна и медленно, осторожно массируют его кожу головы. Он не упускает из виду дрожь Тэхёна, его довольный вздох и то, как он подступает ещё ближе. Чонгук только немного суров, но лишь немного всё ещё достаточно уличает. Он чувствует себя извращенцем, но он и так извращенец, так что это не он самый виноватый из них. Тем не менее, вина есть вина, и прямо сейчас он нуждается в отпущении грехов, а также в хорошей дрочке - но, вероятно, было бы лучше, если бы он был один. - Чувствую себя хорошо, - бормочет Тэхён, и единственная причина, по которой Чонгук знает, что он всё ещё дышит, - это то, что пар из душа горячий и душит его горло, лёгкие, и он, вероятно, задыхается, но у него есть проблемы посерьёзнее. Чонгук делает глубокий вдох. Он ведет себя так, будто они никогда раньше не принимали душ вместе. Как будто он никогда раньше не видел голой кожи Тэхёна. Это ничего. Простое дерьмо, вся эта хорошая и чистая забота, которая исходит из здоровой дружбы. Ничего по большому счету, ничего, ничего. - Хочешь, я тебе сделаю? - спрашивает Тэхён. - Что? - Чонгук моргает, когда с его волос на глаза капает капля воды. - Хочешь чтобы я? - Тэхён смотрит на него через плечо. - Твои волосы. Чонгук кивает. - Кей. Иди сюда, - рука Тэхёна касается талии Чонгука. Это просто для того, чтобы отодвинуть его в сторону, но кончики его пальцев касаются синяков Чонгука, и он напрягается, шипит и на мгновение выходит из-под брызг воды, -Извини. Больно? - Ага, - выдыхает Чонгук. Прикосновение было нежным и совсем не причинило боли. Действительно, Чонгук просто на взводе, - Всё нормально.. - Всё же, - Тэхён смывает шампунь с волос. Затем он поворачивается к Чонгуку и начинает осторожно ощупывать его ребра, его взгляд прикован к его синякам с таким интересом, что Чонгук чувствует покалывание под кожей. Пожалуйста, дави сильнее — или нет — бля. Чонгук сглатывает, а пальцы Тэхёна продолжают очерчивать узоры на его коже. - Выглядит чертовски жутко. Тебе стоит хотя бы немного отдохнуть. Не надо надрывать себе задницу спаррингами без причины. Затем пальцы Тэхёна двигаются вниз, и его большая ладонь ложится на талию Чонгука, большой палец медленными круговыми движениями проводит над его бедром, слегка надавливая, и это чувствуется хорошо. Чонгук не знает, из-за боли это или из-за комфорта. Он надеется, что Тэхён не замечает, что его член уже не совсем вялый, а просто немного налился и покраснел. Немного. Это просто тепло, говорит он себе. Тепло и влажный воздух вокруг них, красивое тело прямо перед ним, как он мог не реагировать на это? Вот и всё. - Это не очень больно, - говорит Чонгук сквозь сдавленное горло. Его веки трепещут, отказываясь оставаться открытыми, а язык почти инстинктивно проводит по нижней губе, - Выглядит хуже, чем есть. - Ах. Затем теплые руки Тэхёна исчезают, и Чонгук чувствует облегчение и разочарование одновременно. - Повернись спиной, - говорит Тэхён низким и приглушенным голосом под громкими брызгами воды, плещущейся на кожу и на кафельный пол. Чонгук подчиняется. Сначала шампунь холодный, но когда пальцы Тэхёна вплетаются в его волосы, он не может не вздохнуть. Он чувствует покалывание пены, стекающей по его спине. Пальцы Тэхёна сильные и неторопливые, массируя кожу головы и проводя шампунем по волосам. Пахнет смутно травами. - У тебя красивые волосы, - говорит Тэхён. - Э… спасибо? - Чонгук нервно хихикает. - Не знаю, просто говорю. Его пальцы скользят вниз к затылку Чонгука, потирая его, и плечи Чонгука расслабляются. Он издает тихий звук, даже не думая. - Нормально? - голос Тэхёна немного хриплый. Чонгук не может представить это на этот раз. Чонгук хрипло выдыхает, что звучит почти как дрожащий стон, более высокий, чем он хотел. Его голова слегка наклоняется вперёд, и он закрывает глаза, вода и пена стекают по его лицу. Пальцы Тэхёна нежно гладят его волосы, движения настолько внимательные, что Чонгук чувствует покалывание по позвоночнику, слегка напрягаясь и выгибаясь. Затем пальцы Тэхёна опускаются вниз и начинают воздействовать на мышцу, соединяющую его шею и плечи. Чонгук издает тихий звук, опасно похожий на стон, и руки Тэхёна сжимаются сильнее. - Мило, - бормочет Чонгук, ободряя, потому что он действительно хочет, чтобы Тэхён продолжал. - Это хорошо. Ты такой напряженный, - Тэхён прикладывает немного больше давления, и Чонгук вздрагивает, чувствуя его силу, мощь своей хватки. Жар скручивается в животе, и его член снова дёргается, набухая между ног и становится не висячим, а горячим и тяжелым. Он хочет схватить его и надрачивать себе до тех пор, пока полностью не встанет и, чёрт возьми, не кончит, но он не идиот. - Просто напряжение, - бормочет Чонгук. - Иногда стоит расслабиться, Гук. - Я… ах, я знаю. Его колени слабеют, а голова наклоняется вперёд, давая Тэхёну больше места. Вода разбрызгивается по его волосам, и Тэхён проводит пальцами по прядям, смывая остатки шампуня. Затем эти руки скользят к его плечам, массируя бока, затем немного ниже к лопаткам. И ниже. Чонгук настолько погружен в это статическое и гудящее удовольствие, что действительно не чувствует, как низко опустились руки Тэхёна, пока он не массирует кругами две ямочки на нижней части спины Чонгука, пальцами чуть выше его задницы. - Что делаешь? - шепчет Чонгук, снова напрягшись, его член дёргается и твердеет ещё больше. Он краснеет, совершенно огорченный своей реакцией, но и не заинтересованный в том, чтобы Тэхён остановился. Он просто не признает свою эрекцию, надеясь, что она волшебным образом исчезнет. Тэхён нервно смеётся. - Массаж, наверное. Я понятия не имею, чувак. Просто в последнее время ты так нервничаешь, а наша связь вышла из-под контроля. - Это моя вина, правда, - Чонгук спотыкается на словах, удовольствие проникает глубоко в его кости. Мышцы его поясницы тёплые и работают под ловкими пальцами Тэхёна. Его мягкая кожа поддается и тянет под давлением. - Нет, - кончики пальцев Тэхёна вонзаются глубоко, и Чонгук задыхается, полностью осознавая, как сексуально он звучал. Он пытается задержать дыхание, но Тэхён делает такое же резкое движение, и Чонгук выдыхает с тихим счастливым стоном, - Это я. Держу пари, твоя душа просто ловит мои плохие волны, понимаешь? Чонгук мычит, задыхаясь и слишком рассеянно, чтобы подобрать правильные слова. - Могу ли я поделиться с тобой секретом? Голос Тэхёна тихий, и его руки массируют воспаленные места на нижней части спины Чонгука, прямо над синяками, пожелтевшими и заживающими, но всё ещё видимыми. И это больно, но Чонгук не говорит об этом, потому что знает, что Тэхён остановится. - Да, - вместо этого он выдыхает, тяжело дыша и сосредотачиваясь на том, чтобы его звуки не стали слишком грязными. - Резонанс души ощущается… я не знаю. Пальцы Тэхёна теперь работают усерднее, постоянное сильное давление. Чонгук чувствует себя неуверенно, и его рука сжимает прохладный влажный выступ на стене, пальцы дрожат, когда они сжимаются, вены на его руке вздулись. - Что ощущается? - Чонгуку удается сказать, зажмурив глаза. Он чувствует, как его член пульсирует между его ног, и он ненавидит свою реакцию и ненавидит, как сильно он любит это, потому что это чертовски развратно и отвратительно, и они в общественном месте, но Чонгук действительно думает о том, к чему это может привести, и что они с Тэхёном могут в конечном итоге сделать. - Такое ощущение… - медленно говорит Тэхён, - Это хорошо, по-дурацки, понимаешь? - затем он быстро бормочет, - Это хорошо, да. - Хорошо? - А… - Тэхён нервно смеётся, - Не знаю, - в его голосе звучит тревога, но его руки уверены и сильны, превращая Чонгука в извивающееся, покрасневшее месиво, горячий пар которого льется на его загорелую кожу. - Осторожно, - шепчет Чонгук. Его обычный уровень громкости показался бы слишком громким, - Синяки. - Здесь? - Тэхён давит сильнее, и Чонгук выгибается, стонет и тут же напрягается. - Да, здесь, - говорит он сквозь стиснутые зубы, тяжело вздымая грудь, пытаясь не дышать слишком тяжело. - Но ты же понимаешь, о чём я, верно? - Хм? - набравшись смелости, Чонгук оглядывается через плечо и тут же сожалеет об этом. Глаза Тэхёна тёмные и чувственные, как будто они не должны быть в душе между двумя парнями, которые просто друзья, хотя они оба, по общему признанию, всё ещё исследуют свою сексуальность и находятся в той постоянной стадии юношеского возбуждения, которое приходит с будучи 20-летним парнем. - О резонансе души. Чонгук пожимает плечами. Он не может отвести взгляд от глаз Тэхёна, и они оба наклоняются немного ближе. Сердце Чонгука бьётся о его грудную клетку и угрожает выбить его чертову трахею. - Я… наверное. - Я думал, что смогу преодолеть это препятствие, немного адреналина, а потом бац, понимаешь. Решил, что это то, что мне нужно. Но, типа… - Тэхён сглатывает, и Чонгук опускает глаза, чтобы посмотреть на его кадык. Затем он снова поднимает глаза и снова понимает, что задыхается от желания, - Ты здесь, и это просто… я никогда не хотел так сильно трахаться с кем-либо. Тэхён смотрит на него сквозь ресницы, кусая губу, выглядя неуверенно и испуганно, и так много других эмоций, которые Чонгук не может сфокусировать, чтобы назвать. Но глаза Тэхёна тёмные, раскосые и почти пугающие, когда он смотрит на Чонгука. Ни один из них не отстраняется. - Да, - дрожащий выдох, и Чонгук отступает назад, Тэхён притягивает его ближе, держа руки на бёдрах Чонгука. Он чувствует, как эрекция Тэхёна становится сильнее и скользит по его заднице, и пальцы Тэхёна крепче впиваются в его кожу, как бы удерживая его на месте, но и как бы приглашая ближе. Чонгук выгибает спину и прижимается к Тэхёну. - Гук… - Я хочу тебя, - выдыхает Чонгук. Одним движением он поворачивается и прижимается к Тэхёну, соприкасаясь грудью, тяжелое сердцебиение за ударом сердца. Чонгук наклоняет голову, и Тэхён наклоняется ближе, и на мгновение они останавливаются, тяжело дыша, их губы раздвинуты на ширину дыхания. Это почти как вопрос, момент для размышления - хорошая ли это идея? Чонгук наклоняется вперёд и ловит губы Тэхёна своими, вздрагивая, когда тот стонет ему в рот. Потому что ему плевать на хорошие идеи, плохие идеи, любые идеи, и всё, о чём стоит думать, это он сам и Тэхён, и их горячее дыхание, смешанное в парящем душе. Влажные губы на губах, приоткрываясь, а затем язык Тэхёна облизывает их, потом за зубами и прижимает язык Чонгука к задней части его рта. Чонгук позволяет Тэхёну победить. Тэхён прижимается ближе, и Чонгук не может дышать. Он слегка отстраняется, и по его позвоночнику пробегают мурашки, когда Тэхён наклоняется вперёд, словно преследуя его. Он снова смыкает их губы, и на этот раз Тэхён запускает руку в волосы Чонгука, чтобы не дать ему отстраниться. - Давай пересечём препятствие, вместе, - бормочет Чонгук, изгибая бёдра и позволяя своей эрекции, горячей и пульсирующей, тереться о выступающую тазовую кость Тэхёна, - Наши душевные узы станут чертовски крепкими, если мы это сделаем. Тэхён мычит и что-то бормочет в рот Чонгуку. Он задыхается, когда Тэхён прикусывает губу, и обмякает, когда Тэхён тянет его за волосы, упираясь в тело Тэхёна и держась за его руку для поддержки. Его колени трясутся. - Как это сделать? - Тэхён тихо смеётся. Чонгук чувствует вибрации его низкого голоса и вздрагивает, теребя пальцами влажную кожу Тэхёна. - Просто… - Чонгук хихикает, затаив дыхание, и тянется между ними, двигаясь вместе с движениями и наслаждаясь тем, что мягкие губы Тэхёна прижимаются к его губам. Его рука обвивает горячую, твёрдую эрекцию Тэхёна и проводит один раз, пальцы тянутся к кончику и натягивают крайнюю плоть на головку, - Все эти вот действия с членами, понимаешь? Работай так. Тэхён фыркает. - Хорошо. Я всё об этом. Давай, - его рука разглаживает подтянутую грудь Чонгука и гладит его выступающие V-линии. - Дай мне свой член, - его рука обхватывает член Чонгука, лишь слабо сжимая его основание. Чонгук счастливо выдыхает и вздрагивает бедрами от этого ощущения. - Крепче, - бормочет он и вздыхает, когда Тэхён подчиняется. Но он держит руку неподвижно, пальцы просто потирают толстую вену на нижней стороне. Чонгук сжимает член Тэхёна, и тот вздрагивает, - Тэ, сделай это, давай. Разве ты не знаешь, как прикасаться к члену? - Я исследую, - смеясь, объясняет Тэхён. Затем он хорошенько проводит Чонгуку от основания до кончиков, и Чонгук стонет и отстраняется, чтобы посмотреть вниз, потому что хочет видеть. Его член в руке Тэхёна толстый и красный. Это почти раздражает, когда видишь, как костлявые суставы пальцев, о которых он так мечтал, обвиваются вокруг его члена, играя с крайней плотью и нежно поглаживая его. Тэхён хлопает Чонгука по запястью, убирает руку с члена Тэхёна, и Чонгук на секунду смущается, потому что какого хрена он не хочет, чтобы к его члену прикасались или что-то в этом роде? Но затем Тэхён хватает подпрыгивающий член Чонгука и прижимает его к своему, и Чонгук хнычет, потому что, чёрт возьми, он чувствует пульсирующий жар тела Тэхёна, прижимающегося к нему, подавляющего и смехотворно эротического. - Помоги мне, - смеётся Тэхён, - Моя рука слишком маленькая. Чонгук прикусывает губу и морщит нос в глупой улыбке, потому что руки Тэхёна далеко не маленькие. Он накрывает руку Тэхёна своей и помогает ему надрачивать им обоим. - Неа. Наши члены слишком большие. Это чертовски круто. Тэхён смеётся сильнее и прячет лицо в шее Чонгука. - Ты ботаник, - затем он целует плечо Чонгука, наклоняется и прижимается к его ключице, а затем вверх по шее. - Это щекотно, - Чонгук наклоняет голову в сторону и позволяет Тэхёну засасывать прямо под его челюстью, зубами царапая кожу, чтобы усугубить синяк, который образуется. Чонгук вздрагивает. Он дважды постукивает по костяшкам пальцев Тэхёна, - Да ладно. Погладь это, мне чертовски тяжело. Тэхён проводит по обоим, и Чонгук сжимает его руку, заставляя крепче сжать его. - Да, - выдыхает он, когда головка его члена трется о член Тэхёна, получая ровно столько трения и тепла, сколько нужно. Вода - дерьмовая смазка, но он не возражает против лёгкого натирания. Это просто кожа к коже, горячая и мягкая. Ему с трудом удаётся удержаться на месте, бёдра подпрыгивают от каждой незначительной вещи, которую делает Тэхён - большой палец скользит по головке члена Чонгука, вонзается им в щель и собирает предэякулят, а затем размазывает его по своему собственному. Тэхён целует линию подбородка Чонгука, а затем засасывает мочку уха в рот. Его серьга звенит о зубы Тэхёна. На самом деле пирсинг не разрешен дресс-кодом, но даже Чонгук нарушает правила - не так сильно, как Тэхён, но, проведя с ним так много времени, он подошел довольно близко. Чонгук вздрагивает, и тихий стон срывается с его губ, когда Тэхён сосет, играя языком с металлическим пирсингом. Чонгук особо ничего не делает, в основном просто подбадривает Тэхёна, положив ему руку. Тэхён руководит этим, и Чонгуку это нравится. Он стонет, когда Тэхён слегка извивается при движении вверх, чувствуя, как очередная горячая капля предэякулята капает из его щели и смывается брызгами воды. - Чёрт, - бормочет Чонгук дрожащим голосом, - Чувствую себя так хорошо, Тэ. Тэхён мычит, его губы и язык скользят по шее Чонгука, сильно кусая и посасывая. Чонгук стискивает зубы, думая о следах, которые останутся потом. - Ах … дерьмо, - его бёдра дёргаются, и он прижимается ближе к Тэхёну, чувствуя напряжение в мышцах и то, как его руки слегка трясутся, некая агрессия в его движениях, когда его свободная рука скользит по талии Чонгука и притягивает его ближе. Давление приходит прямо на синяки Чонгука. Тёплая боль. Оно распространяется сквозь него, меньше шока и больше расплавленного потока удовольствия, пока он не начинает дрожать и скулить, откидывая голову назад, чтобы дать Тэхёну лучший доступ к его шее. Зубы и губы, собственнические. - Это больно, - говорит Чонгук, ненавидя то, как жалко он звучит, его голос надломлен и более хрипловат, чем должен быть. Ему нужно, черт возьми, остыть, потому что на самом деле это просто случайное прикосновение к члену, и все с целью улучшить их связь. - Чёрт, извини, - Тэхён отстраняется, его рука уже не лежит на талии Чонгука. Он моргает, когда встречается взглядом с Чонгуком, впервые видя, каким чертовски разбитым тот выглядит, а затем слегка ухмыляется. - Нет… - Чонгуку уже все равно, потому что к чёрту гордость и всё то дерьмо, которое он вытворяет, чтобы сохранить лицо, это пустяки. Он хватает Тэхёна за запястье и тянет его руку к своей талии, - Мне это нравится, - говорит он, наклоняет голову и крепко целует Тэхёна, прежде чем замечает, что румянец на его щеках усиливается. Тэхён смеётся, затаив дыхание немного удивленно. Дальше он не лезет, а Чонгуку не хочется признаваться в чем-то большем - на один день с него достаточно мазохистских признаний. Тем не менее, Тэхён легонько сжимает его над синяком, и Чонгук дергает бёдрами, его стоны становятся немного громче, чуть более отчаянными. Его рука ускоряет темп, и губы Чонгука приоткрываются, он тяжело и быстро дышит в рот Тэхёна. Они даже больше не целуются. Это просто горячо, безумно и отвратительно, мышцы болят и трясутся от спарринга, и Чонгук был так близко все это время, но он сдерживался, пытаясь вытянуть это, потому что это чертовски приятно, но он не думает, что протянет, не намного дольше. - Близко, - запинается он, выгибая позвоночник, чтобы приблизиться к телу Тэхёна. - Я тоже, - рука Тэхёна гладит спину Чонгука, а затем массирует его задницу, и Чонгук вздрагивает, потому что Тэхён ещё не прикасался к нему, а Чонгук почти… ждал этого, как ни стыдно признаться. - Тэ, ох … блять, блять, - он тяжело дышит, внизу живота скапливается жар. Его рука ещё сильнее сжимает член Тэхёна, и они оба задыхаются, давление, трение и жар почти невыносимый. Вода всё ещё горячая, бьётся об их кожу, удерживая воздух удушливым. Тэхён стонет и крепко целует Чонгука, прикусывает его уже покрасневшую губу и дёргает. Это чертовски жалит, и Чонгук шипит, бросаясь вперёд и возвращаясь к Тэхёну, царапая зубами губу. Чонгук не осознаёт, что его губа кровоточит, пока Тэхён снова не целует его в медленном, глубоком поцелуе, губы сливаются воедино. Горячая слюна и железный привкус крови. - Ты укусил меня, кусок дерьма, - он рычит Тэхёну в рот, но Тэхён только смеётся и отталкивает его. Он проводит языком по нижней губе Чонгука и слизывает кровь, вызывая жжение в маленькой ране, и Чонгук сразу же чувствует головокружение, его челюсть отвисает, потому что, если Тэхён не стесняется использовать зубы, причиняя боль, то он мог бы захотеть большего, к худшему. Чонгук вздрагивает, его колени слабеют, и он больше опирается на Тэхёна, ноя, когда его рука движется быстрее. Он чувствует, как член Тэхёна пульсирует, горячий и твердый, прижатый к его собственному, мягкая крайняя плоть двигается от движений его руки. - Не останавливайся, - говорит Чонгук между вздохами, - О Боже, я скоро, я… Его пресс напрягается, а бёдра дрожат, всё его тело на мгновение замирает, а затем расслабляется и обмякает в руках Тэхёна, когда его настигает оргазм. Он зажмуривает глаза и двигает бёдрами вперёд, чувствуя, как его сперма вытекает из его щели и растекается по костяшкам пальцев его и Тэхёна, горячая и скользкая. Тэхён поглаживает его, воркуя и бормоча что-то неразборчивое ему на ухо. - Чёрт, - выдыхает Чонгук, спускаясь вниз, ещё несколько раз дёргая бёдрами, прежде чем расслабиться. Тэхён отпускает член Чонгука, когда тот начинает морщиться от перевозбуждения, - Тэ… позволь мне… - Чонгук отталкивает руку Тэхёна и дрочит ему быстро и грубо, чувствуя его длинный член, горячий и тяжелый. - Дерьмо … ннх, - Тэхён стонет и стискивает зубы, а Чонгук сглатывает, видя, как сильно сжата его челюсть и как он выглядит с плотно закрытыми глазами, нахмуренными бровями и опухшими губами, - Скоро кончу, - предупреждает Тэхён, и Чонгук мычит и наклоняется ближе, чтобы пососать метку под его челюстью, надрачивая быстрее. Он чувствует, как Тэхён напрягается, когда он кончает, его член дёргается и сперма выплескивается через костяшки пальцев Чонгука на пол в душе. - Ох, чёрт, - дрожащим голосом говорит Чонгук, вздыхает и кусает губу, в последний раз сжимая член Тэхёна, и вздрагивает, когда чувствует, как тот пульсирует, остатки его спермы вытекают из щели. - Боже, Чонгук, - Тэхён выдыхает, и напряжение мгновенно покидает его тело, мышцы расслабляются. Чонгук чувствует, как он расслабляется, и стоит в тепле и комфорте под струями воды. - Так чертовски хорошо, - бормочет Чонгук и опускает голову на плечо Тэхёна, быстро целуя его. Они молчат, выравнивают дыхание, опираясь друг на друга для поддержки. Руки Тэхёна гладят бок Чонгука, слегка мозолистые, но не такой ужасные, как у Чонгука. Тэхён не тот, кто регулярно обращается с косой. - Здесь больше никого нет, верно? - спрашивает Тэхён через некоторое время. Чонгук делает паузу, поднимает голову, задерживает дыхание и слушает. Звук душа эхом разносится по пустой комнате. - Надеюсь нет. Тэхён фыркает. - Какая у них была бы история. Чонгук смеётся и выпрямляется, в последний раз умываясь струей теплой воды. Он отступает назад и смотрит, как Тэхён шагает под воду, ручейки стекают по его спине. Теперь это меньше, чем вина. Чонгук парит в лучах своего оргазма, а синяки и засосы на его коже делают его сияющим, сытым и здоровым. - Так, ладно, - Тэхён выключает душ, - Не забудь свои вещи. Вернувшись к шкафчикам, Чонгук полностью одет, вытирает волосы полотенцем, смотрит в угол стены и слишком много думает. Тэхён стоит рядом с ним, без рубашки и завязывая завязки на своих спортивных штанах. Чонгук задается вопросом, помогло ли это вообще их духовной связи. Если это что-то изменит в их попытках добиться резонанса. Может быть, это всё какая-то идиотская, извращенная логика. Он поворачивается в сторону, наблюдая, как Тэхён натягивает свою белую рубашку, дотошные пальцы разглаживают складки и медленно застегивают её. Он смотрит в пол, похоже, тоже глубоко задумавшись. Чонгук кидает полотенце в сумку и перебрасывает её через плечо. - Ты действительно собираешься надеть форменную рубашку с парой спортивных штанов? - Чонгук фыркает, похлопывая Тэхёна по плечу, проходя мимо. - Я забыл взять ещё одну рубашку, - объясняет Тэхён, догоняя его. Его рубашка застегнута наполовину, свисает настежь и слишком сильно обнажает грудь. В сочетании с взлохмаченными, полувысохшими волосами и свободными спортивными штанами он выглядит таким небрежно горячим, что это причиняет боль, - Что? - спрашивает Тэхён, и Чонгук понимает, что пристально смотрит. - Ничего, - говорит он и снова смотрит вперёд, - Просто у тебя глупый наряд. Пошли домой, давай.***
Хитрость заключается в том, чтобы придерживаться крыш. - Однажды ты умрешь, - голос Тэхёна — это эхо их душевных уз, а Чонгук просто громко смеётся от адреналина и борьбы. - У тебя недостаточно веры в меня, - он поправляет рукоять косы. Сверкая в лунном свете, Тэхён всегда ужасен в форме оружия. Пробирающее до костей зрелище. Чонгуку это нравится, твёрдая сталь и холодный край, то, как кровь выглядит застывшей на лезвии. - Ты хорошо выглядишь как оружие, - комментирует Чонгук. - Я стараюсь. Он может представить, что в этот момент Тэхён закатит глаза. - Тебе следует оставаться вот так, - он крутит лезвие, хихикая, когда чувствует раздражение Тэхёна через связь, - Так с тобой легче иметь дело. - Это действительно время для этого? Ищи демона. Куда он делся? Чонгук стоит на крыше высокого здания. Это трюк. Тем не менее, он не уверен, что они выиграют этот бой. Он уже потерял много крови. - Не умирай. - Я знаю. - Не убивай нас. - Я знаю. Видишь? - Нет. Они слушают свист ветра сквозь разбитые окна и пустые улицы. В заброшенных частях Города Смерти всегда есть что-то зловещее, населены они демонами или нет. Чонгук чувствует присутствие раньше, чем видит его. Холодный ветерок за спиной, звук чего-то царапающегося по плоскому краю крыши. - Гук… - Да. Он прыгает с крыши через долю секунды. Вспышка акробатики, ветер в его волосах, его одежде, изогнутое лезвие его оружия зацепилось за стальные перила пожарной лестницы, сильный удар по коленям, когда он приземляется на бетон. Он вздрагивает. Он не сможет выдержать ещё больше ударов. На его плече рана, а сбоку на колене ещё большая, по ноге стекает кровь. Если у него откажет нога, то ему пиздец. - Мы не можем справиться с этими грёбаными миссиями с двумя звёздами, - бормочет Чонгук. Ночь холодная и темная, полумесяц жутко виднеется в широком небе. - У нас две звезды, и мы должны справляться с двухзвёздочными миссиями. Чонгук вздыхает. - Мы не хотим заниматься этим дерьмом среднего класса. Если мы провалим это задание, то потеряем слишком много душ. Мы можем снова упасть до одной звезды. Чонгук стискивает зубы. У него болит плечо, и он идет тихими шагами по середине улицы. - Что ты говоришь? - Мы должны резонировать. Чонгук прикусывает губу. Но сейчас нет времени думать. Холодное присутствие приближается, и глубокие следы когтей на его плече обжигают. Кровь щекочет его спину. - Поверь мне. - Я верю. Ты знаешь это. Прошло чуть больше недели с того момента в душевой. Он понятия не имеет, как теперь будет работать душевный резонанс между ними - будет ли лучше или хуже, - но он не может колебаться. У души Тэхёна удобная длина волны. Чонгук глубоко вздыхает и ищет её. - Я тебе доверяю, - повторяет Чонгук просто так. - Ты нервничаешь, - фыркает Тэхён. - Но я тебе доверяю. Его шаги по асфальту ускорились. Он чувствует присутствие демона где-то над собой, устрашающее и неестественное. Искажённая, почерневшая душа. Душа Тэхёна тёплая, манящая. Сердцебиение Чонгука выравнивается, а холодный пот на его коже исчезает, когда он начинает синхронизировать свою длину волны, снижая её на несколько делений до чего-то более спокойного. Он чувствует, как Тэхён делает то же самое и увеличивает свою волну до чего-то близкого к вспыльчивости Чонгука. Когда Чонгук чувствует первые приступы возбуждения, он этого ожидает. - Тьфу… блять, - выплевывает он, пытаясь избавиться от этого. - Остынь. Оставайся сфокусированным. - Принято, - бормочет Чонгук, чувствуя, что краснеет, хотя его жизнь буквально на кону. Его тело, по-видимому, отдает предпочтение тому, чтобы быть неуклюжим, похотливым ботаником рядом со своим лучшим другом, а не сосредоточением внимания на неминуемой смерти. - Я знаю, чувак. Мы сможем разобраться со всем этим, когда вернёмся. - Чёрт… не заставляй меня думать об этом, - Чонгук смеётся и бросается бежать, шлёпая ногами по бетону. В воздухе витает агрессия, искра борьбы, восстание из затишья. Присутствие приближается, но теперь он чувствует себя готовым. Их длины волн синхронизируются, и в его венах течет сила, опасность воспламеняет стальную рукоятку его косы, блестя на лезвии, покрытом кровью. Вот такой у Тэхёна охуенный взгляд, думает Чонгук. Он подходит к широкому перекрестку и резко разворачивается, упираясь ногами в асфальт, чтобы противостоять его скорости. - У тебя есть это? Чонгук издает нервный смех. - Хватит нас убивать. Надвигающаяся тень существа выдвигается вперёд, и Чонгук укрепляет свою стойку, чувствует, как гравий перемещается под его ботинками, прежде чем броситься бежать, держа оружие наготове.***
- Согните колено, - говорит медсестра. Чонгук подчиняется. Он вздрагивает, когда медсестра проводит пальцами по его ране. Она стерилизована и немного свернулась, но кровь всё ещё сочится из глубоких углов тонкими каплями. Миссия прошла хорошо. Не так идеально, и это могло бы исчезнуть, но это дало им еще одну душу, и это действительно важная часть. - Он в порядке? - Тэхён сидит на койке напротив него, сложив руки на коленях. Медсестра кивает. - Он в порядке. Просто нужны бинты, - она разворачивает рулон и кладет ватный диск на рану. Сверху накладывает полоску бинта. Пока она заворачивает его, холодные пальцы крепко держат икру Чонгука, он молчит и наблюдает, стараясь не извиваться. Взгляд Тэхёна прожигает его кожу. - У тебя кружится голова? - спрашивает медсестра. - Нет, - Чонгук держит голову опущенной, следя за осторожными движениями медсестры. - Твое плечо всё ещё в порядке? - Да. Он кладет руку на завернутый там бинт и отводит плечо назад, чтобы проверить. Это больно, но это всего лишь неглубокая рана. Нет ничего глубже кожи. - Постарайтесь не слишком напрягать колено, - медсестра завязывает повязку, отчего колено Чонгука немеет, - Никаких спаррингов или миссий как минимум две недели. Сила удара, вероятно, вызовет синяки позже, но они исчезнут. Чонгук кивает. Медсестра уходит за бумагами. - Ты хорошо себя чувствуешь? - спрашивает Тэхён, когда дверь закрывается, оставляя их наедине. Он спрыгивает с другой койки и садится на Чонгукову. Она опускается под их весом, когда они сидят рядом. Чонгук всё ещё может чувствовать протяжное биение души Тэхёна, его длину волны, выгравированную под его кожей, покалывающую. Близость делает его хуже, горячее и сильнее. Он смущается. - Я в порядке, - он закатывает глаза, - Я заблокировал много ударов рукой. Надо было быть осторожнее. Тэхён качает головой. На его коже есть несколько царапин, видимые на руках и ещё несколько, вероятно, спрятанных под одеждой. - Нет, ты хорошо справился. Я горжусь. Чонгук закатывает глаза. - Хорошо. - Действительно, - Тэхён смеётся и тыкает его в руку, - Я горжусь тем, что ты мой партнер. На коже Чонгука появляется другой румянец, более нежный. Он опускает голову. - Перестань. Иногда ты слишком хорош. Вернись к тому, чтобы быть мудаком. Тэхён фыркает. Чонгук откидывается назад и делает паузу, сжав губы. Он знает, что не должен поддаваться искушению, но всё, чего хочет его тело, - это быть ближе к Тэхёну. Он задается вопросом, взаимно ли это чувство. Он рискует поднять глаза, встречается с глазами Тэхёна - весёлыми, но в них есть что-то мрачное. Чонгук сглатывает. Белые огни школьной больницы кажутся слишком яркими и сухими, обжигая кожу. Отвлекает. Отчетливый запах химикатов и промышленной чистоты витает в воздухе. Пальцы Тэхёна сжимают запястье Чонгука. Его прикосновения холодные, но это может быть потому, что Чонгук горит, его чувства наэлектризованы. - Ты тоже это чувствуешь, да? - спрашивает Тэхён, наклоняясь ближе. - Что чувствуешь? - бормочет Чонгук, чувствуя себя немного запыхавшимся, сильное чувство головокружения ударяет в него сбоку, потому что голос Тэхёна - глубокий и тихий, губы ячменно шевелятся вокруг слов, хриплые по краям, от чего Чонгук вздрагивает. - Сам знаешь. Тэхён криво улыбается ему, и Чонгук наклоняется немного ближе, его ресницы трепещут. Это почти инстинктивно, естественная тяга к теплу тела Тэхёна. Он чувствует ровное дыхание Тэхёна. У Чонгука мелкое и горячее дыхание, его легкие сжаты. Он сжимает колено, и его пальцы трясутся. Когда он наклоняется ещё немного, его вес теряет равновесие, и вместо этого рука перемещается к колену Тэхёна, крепко сжимая его дрожащими пальцами, удерживая его твердо. Тепло кожи Тэхёна щекочет его ладонь, вспыхивая, когда они соприкасаются. Гул души Тэхёна усиливается; Чонгук чувствует, как это уходит глубоко под его кожу, тяжелое и горячее в его сердце, эти затяжные эффекты. Чонгук смотрит в глаза Тэхёну, но всё, что он видит, это напряжение, желание - то же самое, что он чувствует. - Я ненавижу резонанс души, - бормочет Чонгук, почти рыча, и уже собирается наклониться для поцелуя, когда дверь открывается. Тэхён отскакивает назад, ударяясь позвоночником о металлическую спинку кровати, и Чонгук вздрагивает, от внезапного смещения кровати его колено толкается. - Вот документы… - осторожно говорит медсестра, переводя взгляд с Тэхёна на Чонгука и обратно. Она смотрит на неловкое пространство между ними и на то, как Тэхён держит своё напряжённое тело в конце кровати, широко раскрыв глаза. Им понадобилось слишком много времени, чтобы уйти. К тому времени, когда всё, наконец, в порядке, уже далеко за полночь. - Пошли домой, - тихо говорит Чонгук. Он нетерпеливо хватает Тэхёна за запястье и выводит за дверь. Их квартира находится всего в нескольких кварталах от кампуса, но кажется, что прогулка займет несколько минут. - Гук, так ты ещё больше поранишь колено, - говорит Тэхён, спотыкаясь о бетон, пытаясь не отставать от Чонгука. - Я просто… - он резко вдыхает, холодный ночной воздух обжигает горло. Он впивается ногтями в мягкую кожу запястья Тэхёна. - Напряжён? - Тэхён смеётся. - Да, чертовски напряжён. Их квартира находится на пятом этаже, и им приходится подниматься на лифте из-за колена Чонгука. Они стоят, ждут, и дыхание Чонгука учащается, и его кровь превращается в лаву в его венах. Это глубоко укоренившееся возбуждение, которое он не может просто стряхнуть и проигнорировать. Стеснение в животе и покалывание в затылке, капли пота стекают по позвоночнику. Чонгук не замечает, как его пальцы трясутся или сжимаются, пока Тэхён не морщится. - Чонгук, - нежными пальцами он отрывает ногти Чонгука от своего запястья. Остаются маленькие следы полумесяца. - Извини, - говорит Чонгук хриплым и напряженным голосом. - Всё в порядке, - бормочет Тэхён, мычит и наклоняется ближе, и Чонгук тоже наклоняется ближе. Как будто они оба реагируют на что-то невысказанное, на притяжение между ними, на согласие, что если это нужно тебе, то это нужно и мне. Чонгук даже не слышит звук звонка лифта, потому что пальцы Тэхёна скользят по его челюсти и наклоняют голову, чтобы поцеловать его. Это приятно - как будто сдаётся, как внезапный сброс напряжения, резкое и протекающее через его тело. - Тэ, - выдыхает Чонгук, позволяя оттолкнуть себя назад, пока его спина не упирается в низкий поручень. Он выгибается, чтобы справиться с давлением, прижимаясь ближе к Тэхёну, зажатому между стеной и его телом. - Мы не должны… - Тэхён тихо стонет и облизывает рот Чонгука, рука скользит к его талии и удерживает его неподвижно, пока он пытается прижаться к бедру Тэхёна. Чонгук сопротивляется, его бёдра дёргаются, и он может чувствовать тепло паха Тэхёна, то, как его твердеющий член пульсирует под молнией джинсов. Другая рука Тэхёна сжимает поручень позади Чонгука, давая ему возможность наклониться вперёд и прижаться к телу Чонгука. - Мы должны, - дрожащим голосом говорит Чонгук. - Я… нх, да, просто… только не здесь. Губы Тэхёна соприкасаются с ртом Чонгука, тёплые и влажные. Чонгук отстраняется и отчаянно кивает, цепляясь пальцами за предплечья Тэхёна. Он не может ясно мыслить. - П-пошли. Чонгук тащит Тэхёна через холл, возится с ключами у двери и ругается, когда не может найти нужный. Когда дверь открывается, они вваливаются внутрь. - Ты такой нетерпеливый, - бормочет Тэхён, сбрасывая туфли. Чонгук делает то же самое, ловя себя на стене, когда спотыкается. В их квартире темно, лунный свет немного просачивается сквозь прозрачные шторы. Место захламлено и грязно. Чонгук бросает ключи через всю комнату на журнальный столик в гостиной и смотрит, как они соскальзывают на ковер рядом со странным пятном. Он будет беспокоиться об этом позже. - Я просто… - Чонгук изо всех сил прижимается ближе к Тэхёну, вспоминая, как их тела прижались друг к другу в душе, голые и скользкие под горячими брызгами воды. Теперь всё по-другому, сухое трение, когда Чонгук прижимается к Тэхёну, прижимая его к закрытой двери и удерживая его там. Он утыкается носом в шею Тэхёна, чувствуя, как тот дрожит, когда прикасается губами к раскрасневшейся коже. - Просто? - Тэхён откидывает голову назад с тихим мычанием, и Чонгук пользуется случаем, чтобы укусить его за шею и плечо, слыша его стон в ответ. - Просто… я не знаю. Такое чувство, будто я схожу с ума, - Чонгук облизывает след от укуса, затем сосёт, и Тэхён вздрагивает, его бёдра трясутся от жесткого давления тела Чонгука. Он засасывает сильнее, пока не понимает, что будет отметина, что-то заметное, злое и красноречивое. Фиолетовый на коже Тэхёна, видимый другим. Он задается вопросом, есть ли в этом более глубокая психология, представление о том, что Тэхён — это оружие, а Тэхён - это оружие Чонгука одновременно. Неотъемлемая собственность, о которой Чонгук иногда не может не думать. С другой стороны, это ещё хуже - у них другая динамика вне боя, и Чонгук знает это, чувствует это сейчас потому, как они двигаются вместе. То, как Тэхён занимается обработкой, а не наоборот. Мышцы Чонгука готовы к бою, сила по необходимости, но когда Тэхён отталкивает его назад и прижимает к противоположной стене тесного фойе, Чонгук со вздохом сдаётся, мышцы теряют напряжение, колени ослабевают. - Ты понимаешь, что я имею в виду, верно? - спрашивает Чонгук, тяжело дыша, когда Тэхён крепко целует его, приоткрывая губы, чтобы позволить Тэхёну вылизать его рот. - Я… да, блять, я понял тебя, да, - Тэхён прикусывает нижнюю губу Чонгука так сильно, что тот скулит в глубине горла. С ухмылкой Тэхён облизывает его почти как извинение. Желание - это пуля в затылке Чонгука, и всё, о чём он может думать, это Тэхён. Он сильнее прижимает Чонгука к стене и целует его в шею. Грудь Чонгука вздымается, и он прислоняется к стене, переводя дыхание. Он задыхается, когда язык Тэхёна проходит по его коже, и держится за Тэхёна для поддержки, впиваясь пальцами в его спину. Впервые Чонгук замечает горячее жжение своих синяков, насколько сильно они стали после всего этого грубого обращения. Те, что по бокам, горят. Новые на лопатке пульсируют под кожей. Боль проникает глубоко в его кости, и всё его тело болит. Когда он прижимается ближе к Тэхёну, подстраиваясь под изгибы его тела и прижимаясь своим членом к острой бедренной кости Тэхёна, боль стихает и превращается в непреодолимое, но приятное жужжание. - Это нормально, да? - спрашивает Чонгук, когда Тэхён облизывает его горло. Поцелуй в кадык, царапание зубами чуть выше ключицы, пальцы, опускающие воротник футболки, обнажая кожу. - Хм? - Как… резонанс души делает нас настоящими геями. Это нормально, верно? Тэхён смеётся. Чонгук чувствует вибрацию в горле и чувствует головокружение, внезапно очень радуясь, что стена позади него поддерживает его. - Не знаю, чувак. Может быть? - Тэхён отстраняется. Даже в темноте его глаза сияют весельем, - Должны ли мы спросить кого-нибудь? Что, если мы сломаемся? Умрём? Чонгук фыркает. - Конечно. Ни за что. - А что, если это симптом? - Тэхён усмехается, - Например, о какой-то неизлечимой болезни, вызванной резонансом, и чем больше мы прикасаемся к члену, тем ближе мы подходим к смерти. Чонгук бьёт Тэхёна в грудь. - Мой член такой твёрдый, что болит. Хватит об этом говорить. - Я просто поднимаю настроение, - Тэхён пожимает плечами, и его пальцы начинают расстегивать пуговицу на джинсах Чонгука. - Разговоры о настроении и непринужденная беседа о смерти, - Чонгук закатывает глаза, чувствуя себя немного лучше, когда давление на его член уменьшается, - Заткнись и достань свой член. Он отталкивает Тэхёна назад и тоже начинает возиться с его джинсами, но Тэхён нетерпелив и хватает Чонгука за запястье, таща его к дивану. - Это нормально? - Чонгук всё ещё спрашивает себя, когда Тэхён садится на диван и тянет Чонгука к себе на колени. Они оба полностью одеты, и Чонгук вздрагивает, когда чувствует, как жесткая линия эрекции Тэхёна трётся о его собственную. Его нижняя половина дёргается вперёд, сближая их пахи, и Чонгук медленно вращает бёдрами, тихо постанывая. Запертое напряжение в его теле вытекает волнами. По всему его телу следы драки в синяках, грубые следы на мягкой коже, и он чувствует боль в мышцах каждый раз, когда двигается. Руки Тэхёна ложатся ему на талию, сжимая его, и Чонгук вздрагивает, дёргаясь бёдрами. Его член стучит в штанах, и он издает отчаянный тихий звук. - Отпусти меня, - говорит он, задыхаясь, с закрытыми глазами и горячим румянцем на щеках, - Мне это так нужно. Тебе… тебе это тоже нужно, верно? - он моргает, открывая глаза, его взгляд горит и бредит, несколько рассеянно сосредотачиваясь на Тэхёне. Его губы распухли от укусов. Сидя у него на коленях, Чонгук кладет руки на плечи Тэхёна, продолжая двигать бёдрами. - Бля, Чонгук, - Тэхён кладет руку на затылок Чонгука, призывая его опустить голову, чтобы встретить Тэхёна в поцелуе. Он высовывает язык и облизывает губы Чонгука, побуждая его раздвинуть их, чтобы он мог просунуть язык в рот, облизывая его зубы, грязные и влажные. - Да, нужно, - выдыхает он. Его пальцы играют с волосами Чонгука, мягко спутывая и дёргая их, пока Чонгук не задыхается и не дёргается вперёд, бёдра на мгновение теряют ритм. - Как же так… - Чонгук делает паузу и судорожно выдыхает, слегка отстраняясь, - Я не понимаю. Предполагается, что резонанс… - Мы разберёмся, - обещает Тэхён, - Ещё немного, и наша душевная связь снова наладится. Тогда это прекратится, держу пари. - Ты думаешь? Тэхён пожимает плечами. - Что ещё это может быть? Чонгук кивает, потому что у него нет лучшей теории. - Кей. Немного об этом. Просто исправь… это. - Это, - Тэхён усмехается. - Прекрати, - Чонгук наклоняется вперёд и вовлекает Тэхёна в ещё один поцелуй, на этот раз медленнее, губы двигаются вместе с определенной точностью, от которой Чонгук дрожит. Его молния расстёгнута, а член выпирает спереди из боксеров. Предэякулятом пропитывает темную ткань. Пальцы Тэхёна медленными круговыми движениями массируют через его футболку синяки на боку. - Тебе это понравилось, да? Чонгук вздрагивает. - Я… ннх, - пальцы Тэхёна немного разжались, и Чонгук рычит, хватая его за руку и возвращая её обратно, призывая снова надавить сильнее. - Гук… - Мне это нравится, - быстро бормочет Чонгук, краснея, когда признает это. Отвернувшись, он позволяет своим волосам упасть на глаза, - Пожалуйста. Пальцы Тэхёна дразнят. Медленные движения против синяков Чонгука. Жар, боль и удовольствие. - Делай это чаще, — требует Чонгук, - Мне так хорошо, пожалуйста, сделай так, чтобы мне стало хорошо. - Мм, - рот Тэхёна опускается. Быстрые поцелуи коснулись его подбородка, и он засосал мочку уха Чонгука своим ртом, проводя языком по холодному пирсингу. Всё тело Чонгука напрягается, бёдра сжимают бока Тэхёна. Он позволяет своему весу полностью лежать на нём, полагая, что, вероятно, с ним всё в порядке, несмотря на то, что Чонгук немного крупнее и крепче. - Сними её, - Тэхён приподнимает подол футболки Чонгука, и Чонгук кивает и подчиняется, скользя обратно на колени Тэхёна и стягивая её через голову. - Ты тоже, - бормочет он, перекручивая низ футболки Тэхёна между пальцами. Он внимательно наблюдает, как Тэхён стряхивает её. Его глаза следят за порезами и царапинами на теле, раны небольшие, но всё же есть. Чувство вины на мгновение затуманивает его. - Я должен был обращаться с тобой лучше, - говорит он, кладя ладонь на грудь Тэхёна, пальцы прямо по поврежденной коже, нежно потирая, как будто это какое-то извинение. Тэхён качает головой и смеётся, снова кладя руки на талию Чонгука, гладя его бока, его пресс. Мягкая кожа и твердые мускулы, бёдра подёргиваются, а тело жаждет. - Сначала следует беспокоиться о себе. Чонгук напрягается, когда рука Тэхёна скользит от его пупка к рёбрам, его прикосновения горячие и успокаивающие. Синяки особенно ужасны на левом боку. С хмыканьем он давит на них. - Это больно? - осторожно спрашивает Тэхён. Чонгук смотрит ему в глаза, широко распахнутые и нерешительные. - Да, - выдыхает Чонгук, застывший и нуждающийся на коленях Тэхёна, - Но это хорошо. Не останавливайся. Тэхён снова наклоняется и сильно сосёт пирсинг Чонгука. По его телу пробегает дрожь, а член пульсирует. Он издает несчастный звук, когда чувствует, как еще больше предэякулята капает из его щели и впитывается в его боксеры. Он наклоняется и кладет ладони на свой член, веки трепещут. Крепко схватив Чонгука за бедро, Тэхён подталкивает Чонгука ближе. Их эрекции соприкасаются, и поясница Чонгука напрягается, он выгибается вперёд, и он тяжело дышит. - Я не хочу кончить в свои боксёры. Тэхён кивает. Его пальцы ныряют под эластичный пояс Чонгука и отдергивают его так сильно, что Чонгук скулит. Он возмущенно ворчит и на мгновение слезает с колен Тэхёна, пытаясь как можно быстрее снять джинсы и боксеры. Его движения замедляются, когда он смотрит на Тэхёна. Сняв штаны, Чонгук может видеть четкие очертания своей эрекции под нижним бельем. Когда он снимает их, его член высвобождается и шлепается о его живот. Тонкая нить предэякулята тянется между головой и нижней частью его живота, мерцая в лунном свете, просачивающемся сквозь дешёвые прозрачные занавески. Причудливая красавица. Чонгук сглатывает, уставившись на член Тэхёна, внезапно охваченный желанием протолкнуть язык до самого ствола, взять его в рот, пока он не задохнется, пока Тэхён не застонет и не пустит свою порцию спермы ему в горло. - Твой член такой классный, - выдыхает Чонгук почти идиотски благоговейно. - Да, спасибо, - Тэхён закатывает глаза, но Чонгук замечает, что тот покраснел. Немного темно, но он знает, что видит это, - Снимай свои, давай. Чонгук снимает свои боксеры и бросает их на пол, чувствуя холодный душный воздух квартиры своим горячим членом. Это место, вероятно, нужно больше проветривать, учитывая, что там живут двое парней, которые теперь якобы будут регулярно участвовать в сексуальных связях всякий раз, когда возникнет необходимость - до тех пор, пока они не «исправят это», напоминает себе Чонгук. Это временно, напоминает себе Чонгук. Он забирается обратно на колени Тэхёна, кладя руку ему на плечо, отталкивая его назад. Устроившись над ним, его бедра трясутся, когда они поддерживают его, он кусает губу и вздыхает, когда чувствует, как член Тэхёна трется о его собственный. Такой же горячий, толстый и гладкий, как он помнит. - Хочешь снова заняться этим фроттажным дерьмом? - спрашивает Тэхён. - Если только твоя жаждущая задница не захочет чего-нибудь ещё. Капля предэякулята скользит вниз по члену Чонгука, и он тянется вниз, чтобы одним пальцем распределить влагу, дразня себя. Он чувствует, как пульсирует толстая вена вдоль его тела. Опустив руку вниз, он массирует свои яйца, кожа между пальцами становится мягкой, по телу проходит облегчение. - Я… я как бы хочу, чтобы ты кончил на меня, - признаётся Чонгук, закрыв глаза, а шею заливает румянец. - Блядь, - бёдра Тэхёна дёргаются, - Я могу это сделать, - говорит он с тихим смехом, голос немного грубее, чем раньше. Это заставляет Чонгука дрожать. Он плюет себе на руку и отталкивает руку Чонгука, чтобы обхватить рукой оба их члена, медленно поглаживая их. Со вздохом Чонгук растворяется в этом чувстве. Он кружит бёдрами на коленях Тэхёна, тихо постанывая. Дотянувшись до его руки, он смотрит на него с молчаливой мольбой в глазах, и Тэхён с ухмылкой подчиняется, лаская бок Чонгука и нажимая. - Нг-ах, - дыхание Чонгука учащается, дрожит и неровно. Он сжимает широкие плечи Тэхёна, двигаясь взад-вперёд у того на коленях и позволяя ему делать всю работу. - Как сейчас? - спрашивает Тэхён, слегка целуя Чонгука в шею. - Да, - Чонгук запрокидывает голову назад, и Тэхён принимает приглашение укусить, сильно всасывая. Засос будет слишком большой, чтобы Чонгук мог прикрыть его школьной рубашкой, даже если он застегнет её до упора. Это заставляет его кожу покалывать, - Больше Пожалуйста. Сделай мне больнее. Тэхён стонет. Он прячет лицо в изгибе шеи Чонгука и бормочет: - Не говори так. Чонгук просто мычит и нежно трахает руку Тэхёна, чувствуя влажное скольжение его члена по члену Тэхёна. Он кладет ладони на грудь Тэхёна и упирается в диван, сильнее упираясь коленями в подушки, бёдра напрягаются по бокам Тэхёна, пока он выстраивает ритм. - Давай, пожалуйста, - говорит Чонгук с ноткой умоляющего тона. Его голос срывается в конце. Рука Тэхёна крепче сжимает их члены, а другая его рука грубыми круговыми движениями проводит по ушибленной ямочке на талии Чонгука. Он на секунду обмяк в руках Тэхёна, задержал дыхание и издал долгий стон. Он икает, пытаясь отдышаться. - Мои рёбра, - говорит Чонгук, зная, что там они больше всего ушиблены, покрыты пятнами и пурпуром, - Пожалуйста, Тэ, я так близко. - Уже? - дразнит Тэхён, ухмыляясь, сморщив нос. - Замолчи, - Чонгук фыркает. Тэхен отпускает свой член, чтобы лучше схватить Чонгука, просто сосредоточившись на нём, надрачивая его в более быстром темпе, он крепче сжимает кончик и натягивает крайнюю плоть на розовую головку, пальцами осторожно работая с толстым членом. Надувается вена, когда он двигает обратно вниз к основанию. - Н-нет, ты тоже, - Чонгук тянется к члену Тэхёна, желая, чтобы толстая тяжесть легла на его ладонь, желая, чтобы ему тоже было хорошо. - Нет, ты первый, - Тэхён хватает Чонгука за запястье и прижимает его к себе. - Почему? - Чонгук дуется, надеясь, что это сработает. - Потому что я хороший. - Но я хочу, чтобы ты кончил на меня. Тэхён смеётся, затаив дыхание, недоверчиво приподнимая бровь. Лунный свет падает на его надбровные дуги - великолепно. - Я за тобой после. Чонгук качает головой. - Прижмись ко мне сейчас, Тэ. - Иисус Христос, - Тэхён отпускает член Чонгука и поглаживает внутреннюю часть его бедра мокрой ладонью, - Ложись на спину. Чонгук кивает и карабкается к краю дивана, откидывается на подушки, прижимая голову к подлокотнику. Он бесстыдно раздвинул ноги, и удовлетворенная дрожь пробежала по его спине, когда Тэхён встал между его бёдер, склонившись над его телом. Рука Тэхёна опирается на диванную подушку рядом с плечом Чонгука. Глядя на Тэхёна широко открытыми глазами и приоткрытыми губами, Чонгук чувствует себя очень маленьким, беспомощным. Что-то в том, как Тэхён смотрит на него, запирает его под своим телом. Дело не в размере, а в ауре, в чем-то другом, и Чонгук чувствует, как она обжигает его позвоночник, проникает в его кости, глубоко укоренившееся утешение. Он выгибается на диване, чувствуя, как пот стекает по его спине и щекам. Его волосы прилипли ко лбу. - Прикоснись к себе, - тихо говорит Тэхён. Он обхватывает рукой свой член, и Чонгук наблюдает за ним, у него текут слюнки, а затем делает то же самое сам. Вонзив зубы в нижнюю губу, он проводит пальцами по передней части и обхватывает рукой свой пульсирующий член, медленно поглаживая себя и наблюдая, как Тэхён работает над собой. Большой палец Чонгука трет набухшую вену на нижней стороне его члена, и предэякулят стекает с головки, оставляя беспорядок на нижней части живота Чонгука. Тэхён стонет и шипит сквозь зубы, а Чонгук издает короткие стоны вместе с каждым выдохом, чувствуя, что приближается. Но он заставляет свою руку ещё больше замедлиться, потому что ещё не хочет кончать. - Ты близко? - спрашивает Чонгук. Его свободная рука скользит по боку, и он надавливает на свои синяки, стиснув зубы, потому что самая громкая мысль в его голове состоит в том, что делать это с собой далеко не так хорошо, как когда Тэхён делает это с ним. То, как он это делает - грубее, более обдуманно. Как будто он точно знает, как обращаться с телом Чонгука. - Да, бля, бля, - волосы Тэхёна вспотели, щёки раскраснелись. Чонгук сглатывает и прекращает поглаживать себя, сжимает пальцы вокруг основания своего члена, чувствуя, как он пульсирует, дёргается и течёт, когда он остаётся прямо на краю. - Пожалуйста, - умоляет Чонгук, извиваясь и сжимая основание его члена. Его пальцы скользят вниз по яичкам и нежно надавливают на промежность. Он подавляет стон и корчится, его мысли тут же возвращаются к опасной пропасти, когда он представляет, каково это быть прижатым к Тэхену вот так, когда он жестко и быстро трахает Чонгука на диване, рот прижимается к его уху, и он рычит и говорит ему, как хорошо он себя чувствует и как он напряжен. - Бля, Чонгук, - Тэхён откидывается назад и хватает Чонгука за внутреннюю поверхность бедра, раздвигая его ноги. Со слабым стоном Чонгук сдаётся, гибкий и такой незащищенный. Сжав пальцы, Тэхён сжимает бедро Чонгука, пока тот не вздрагивает, - Я близко, Гук. - Да, продолжай, иди ко мне, - Чонгук сдаётся и гладит себя раз, другой так чувствительно, что его бёдра отрываются от дивана даже от такого легкого прикосновения. Его зрение размыто, глаза слезятся, - Пожалуйста, Тэхён. Пальцы Тэхёна образуют свободное кольцо прямо у головки его члена, и он быстрыми движениями надрачивает себе, фокусируясь на этом месте, и Чонгук в бреду наблюдает, как губы Тэхёна приоткрываются, его глаза трепещут от удовольствия, а вены на его предплечье видны. - Чёрт, дерьмо, я кончаю, - он стискивает зубы и слегка наклоняется вперёд, многократно напрягая пресс, когда он рычит и кончает. Чонгук чувствует первые сильные струи удара по низу живота, липкие и стекающие по коже. Остальные приземляются на его мягкую внутреннюю часть бедра, когда Тэхен заставляет его держать ноги расставленными, потирая головку его члена через месиво, которое он оставил на коже Чонгука. Чонгук икает, когда наконец дрочит себе, чувствуя себя грязным и использованным, когда сперма Тэхёна стекает по линиям и углублениям его мускулов. - Да, - говорит Тэхён, и Чонгук хнычет, когда он берёт верх, откидываясь на спинку дивана и обмякнув. Тэхён надрачивает его быстрыми, плавными движениями, наклоняясь над ним и шепча ему на ухо грязные вещи. Его свободная рука давит на синяки на торсе, и Чонгук выгибается от боли. - Я… я кончаю, - говорит он, дрожа и тяжело дыша. Тэхён мычит и целует его ключицу, шею, челюсть, а Чонгук напрягается и цепляется за край дивана, тело напрягается, когда его член пульсирует в руке Тэхёна и извергает сперму на его и без того грязный низ живота. - Да, вот так, - Тэхён стонет и гладит Чонгука по боку, отпуская силу и теперь сохраняя нежность, успокаивая его, когда он дрожит и падает, слабый и истощенный. Мгновенно тело Чонгука окутывает тяжесть, и он расслабляется, его разум приятно гудит, когда он лежит с целым грузом спермы на животе. Теплые руки Тэхёна остаются на его коже, и он почти засыпает под нежным вниманием. Но его живот охлаждается, и капли смещаются каждый раз, когда он дышит. Он открывает глаза, обнаружив на себе взгляд Тэхёна. Некоторое время они смотрят друг на друга, выравнивая дыхание. - Может, ты хочешь что-нибудь съесть, или… Чонгук смеётся, находя ситуацию немного более странной, чем время в душе. В этом есть что-то более интимное - Тэхён между ног Чонгука, тёплые ладони на его теле, успокаивающие его. - Уже поздно, - говорит Чонгук. - Ты не ел с тех пор, как началась миссия. Чонгук моргает. Такое ощущение, что это было столетия назад. - Ты прав, - он смотрит на свой живот, - Вытри эту сперму, и приготовь мне рамён. Тэхён закатывает глаза. - Хорошо, погонщик рабов.***
Тэхён сидит, свесив ноги с края стола, прислонившись к боку Чонгука. Это давит на рану на его плече, но он позволяет этому случиться. - Так сколько у тебя сейчас душ? - спрашивает Чимин, опираясь на стол. Несколько их одноклассников сидят вокруг них, делая вид, что не подслушивают. - 65, - говорит Тэхён. Чонгук чувствует, как в груди нарастает гордость. Он связал Тэхёна с этим номером. И он доведёт его до 99, даже если это, блядь, убьёт его. - Хорош, - Чимин свистит, - Команда академии класса А вернулась к своей игре, да? - Никогда не падал с него, - Чонгук ухмыляется, чувствуя, как пальцы Тэхёна рассеянно играют с кончиком его галстука. - Это все потому, что я - лучшее демоническое оружие в мире, - говорит Тэхён. Чонгук фыркает. - Чтобы сделать хорошее оружие, нужен хороший мастер. - Очень верно, - Чимин кивает. - Отлично, - затем рука Тэхёна ложится на бедро Чонгука, тёплая и нажимающая прямо над его коленной чашечкой. Синяк там. Чонгук вздрагивает, но не отодвигается, просто садится чуть прямее, - Мы хорошая команда. Через свои брюки Тэхён тычет в толстую повязку, обёрнутую вокруг колена Чонгука, как раз там, где его несколько дней назад царапнули. Кровотечение давно остановилось, но тогда медсестра была потрясена, увидев, сколько крови он потерял. Чонгук так старался не думать о том, что произошло, когда они вернулись домой после больницы. Тэхён сжимает бедро Чонгука и улыбается ему зубастой улыбкой. - И однажды ты сделаешь мне косу смерти, приятель. Я верю этому. Ты и я, команда мечты. Чонгук смеётся и чувствует что-то парящее и теплое в его груди. Лицо Тэхёна близко к его лицу, он чувствует тепло своего тела. - Команда мечты. Чимин фыркает. - Вы, ребята, хромые.***
- Ты уже сделал? — спрашивает Тэхён. - Я делаю. Чонгук нет. Он и Тэхён сидят, скрестив ноги, лицом друг к другу - стандартная позиция для практики резонанса души. Вокруг них их одноклассники делают тоже самое. На Чонгука сразу же нахлынула волна воспоминаний, вспыхнули моменты, когда они с Тэхёном пытались это сделать в другой раз. Почти насильственное неприятие, неровные длины волн и обожженные нервные окончания, вспыхивающие там, где встретились их души. Все тяжелое возбуждение, напряжение и нервозность, которые сопровождают его. Сейчас все по-другому. Чонгук сглатывает и говорит себе это. Теперь всё по-другому, потому что они с Тэхёном проработали всё до мозга костей, корень проблемы разобрали, изложили и решили. Это просто и легко. Они сейчас на занятиях по боевым искусствам, и Чонгук не слишком уверен, как они собираются справиться со всем этим неуклюжим стояком, но они во всем разберутся. - Ты нервничаешь, - отмечает Тэхён с ухмылкой, играющей на его губах, - Я чувствую это. - Ты тоже. Связь идет в обе стороны, - Чонгук протягивает руку и щелкает Тэхёна по лодыжке, - Фокус. - Кей. Сидя на тренировочной площадке, Чонгук должен напоминать себе, что это всего лишь тренировка. Не настоящая вещь. Он закрывает глаза, и его конечности начинают покалывать, кожа тёплая, а тело лёгкое как пёрышко в дымке солнца. - Готов? - спрашивает Тэхён очень успокаивающим голосом, от которого по спине Чонгука пробегает дрожь. - Ага, - пальцы Чонгука дрожат, когда он сжимает его колено. Глубоко вздохнув, Чонгук втягивает свой разум внутрь, сосредотачивается на мягком гудении внутри себя. Его длина волны всегда бешеная, жёсткая и быстрая, он отчаянно пытается вырваться вперёд. Он уже знает, каким обычно бывает Тэхён; Чонгук успокаивает свою волну. Повышается его осведомленность об окружающем. Странным образом его тянет к Тэхёну. Когда они синхронизируются, Чонгук даже не удивляется. - Гук… Теперь это говорится через связь. Слова, которые никто, кроме них, не слышит. Очень личное и личное в утешительном смысле. - Я знаю, - Чонгук чувствует первые покалывания возбуждения в животе, всё ещё не понимая почему, но зная, что его очень много. Горячий и расплавленный и невероятно отвлекающий. Их связь колеблется, но Чонгук восстанавливает её, - Остынь. - Мы на уроке, что нам делать? - Не знаю, мы просто… В отличие от прошлого раза, без угрозы, отвлечения от боя, становится хуже быстрее. Чонгук стискивает зубы. - Мы просто разберёмся с этим позже. Это странно, этот вопрос тел и ответов. Чонгук задается вопросом, когда это пройдёт. Остальную часть времени Чонгук ошеломлён, отстраняясь и глядя на следы от обуви на земле. Посреди тренировочной площадки инструктор демонстрирует несколько техник, обсуждая дальнейшие расширения резонанса души в бою. Чонгук вздрагивает, когда рука Тэхёна касается его бедра. - Прости, - шепчет Тэхён. Чонгук качает головой. - Это… всё в порядке, - он подбирается ближе. Его горло сжимается. Его колено упирается в колено Тэхёна, и Тэхён втягивает воздух. Напряжённый, Чонгук рискует бросить взгляд - только украдкой - на Тэхёна. Но когда их взгляды встречаются, он не может отвести взгляд. Они ближе, чем он помнит, и Чонгук облизывает губы, чувствуя тепло Тэхёна, поток его дыхания. - Тэ, я… я не могу, - его голос звучит жалко и отчаянно и намного слабее, чем он хотел. - Что нельзя? - шепчет Тэхён, тихо, тихо, немного грубо. Чонгук сглатывает. Качает головой. Сидит прямее. Мир вращается. - Не знаю, - бормочет он. Желание чешется под кожей, горячее и грязное, - Ты… - он тихо стонет и зажмуривает глаза. Воздух кажется слишком густым, в тысячу раз тяжелее и давит на дно его лёгких, заставляя его задыхаться и кружиться. Его предплечье напрягается, когда он сжимает икру, сжимает, пока костяшки пальцев не побелеют, пока не станет больно. - Гук… - Тэхён приближается к нему на несколько дюймов. Это должно быть инстинктивно - реакция на тепло, потребность. Чонгук тоже это чувствует. Внезапно ошеломленный, он наклоняется вперёд, и рука Тэхёна хватает его за плечо, слегка отталкивая назад. Тепло его руки заставляет Чонгука напрячься. Давление ощущается прямо здесь, прямо рядом с массивным синяком на всем плече. Уродливая пурпурная кожа сияет ореолом вокруг его медленно заживающей раны. Возможно, Тэхён замечает какое-то изменение в его выражении, потому что он отдёргивает руку, как будто его обожгла кожа. - Извини. Чонгук качает головой. - Нет, я… о Боже, Тэ, нам нужно уйти. Больше ничего не говоря, Чонгук встаёт и, спотыкаясь, идет к заднему выходу с тренировочной площадки. Он не может ясно мыслить. Его мысли сосредоточены на жаре, на покалывании кожи, на Тэхёне. Через несколько минут Тэхён догоняет его у бокового входа в академию. Он останавливает Чонгука, взявшись за его локоть. - Ты идиот. Инструкторы видели, как мы уходили. Они будут в ярости. - Мне плевать. Можешь… - Чонгук поворачивается и прижимает Тэхёна к кирпичной стене, прижимается к нему и со вздохом двигает бёдрами вперёд. Он закрывает глаза и прячет лицо в плече Тэхёна, вздрагивая, когда Тэхён издаёт низкий стон. - Ч-что ты им сказал? Тэхён усмехается, успокаивая руками бока Чонгука и кладя его на бёдра. - Сказал им, что пойду в туалет. С тобой. - Ух ты. Они совершенно не думают, что мы делаем что-то странное. - Замолчи. - Только то чистое, чистое дерьмо, которое льётся в ванных комнатах, вот что они думают. - Заткнись, - пальцы Тэхёна сжимаются крепче, и Чонгук задыхается, прижимаясь бёдрами к Тэхёну, - Мы не сделаем этого здесь. Нас может увидеть каждый. Чонгук фыркает. - Это горячо, - он целует шею Тэхёна и нежно кусает. Его кожа теплая от пребывания под солнцем. На вкус он как пот, как горькие следы одеколона, которым он умащает себя, иронично-религиозный опыт исключительно из-за цены. Это единственный аромат, которым владеет Тэхён, дорогая вещь, на которую он когда-то потратился, - Я пахну горячими деньгами и дорогой грязью, - иногда шутит он, утверждая, что экстравагантность и немного придурковатости - ключ к привлекательности студенческого возраста. Есть много мелочей, которые Чонгук знает о Тэхёне. - Ч... Да ладно. Тэхён ведёт их по пустым залам академии, Чонгук спотыкается за ним, колени трясутся. Слышно эхо их шагов. - Ты худший, - бормочет Чонгук, когда Тэхён наконец выбирает приемлемое место. - Ты бы предпочёл туалет? - Как бы. - Лжец. В чулане дворника пахнет дезинфицирующим средством с лимоном, старой водой, ржавым железом. Необычно холодно и душно, но лучше, чем ничего. - Почему это всегда действует на меня хуже? - бормочет Чонгук, когда Тэхён закрывает за ними дверь и прижимает к ней Чонгука. - Ты просто больше жалуешься на это, - Тэхён груб, когда дотрагивается до Чонгука, груб, когда целует его. Зубы на губах, язык заставляет Чонгука открыть рот, - Хочу трахнуть тебя так сильно, что аж больно. Я просто уже не контролирую это. - Чёрт, дай мне немного своего дзен, чувак, - Чонгук смеётся, затаив дыхание, и позволяет Тэхёну вылизывать его рот, встречается со его языком и вздыхает, когда чувствует влажное тепло, - Ты будешь? - Дать тебе мой дзен? - Тэхён отстраняется и смеётся. Его лицо затенено грязным желтым светом шкафа. Потрясающие вот так - как всегда - слабо освещенные сзади, волосы мягкие и небрежно уложенные, тонкие пряди сияют в ореоле лампочки. - Нет, ты меня трахнешь, я имею в виду, - прислонившись к двери, Чонгук задыхается и смотрит на Тэхёна, наблюдая, как удивление и немного любопытства появляются на его лице, - Ты сказал, что хочешь. Не сейчас, а будешь? Когда-то? - Я… - Тэхён моргает, - Это кажется интенсивным. Это просто… чтобы исправить нашу связь, верно? Анал кажется интенсивным. С губ Чонгука срывается смех. - Ага. Я имею в виду - да. Анал интенсивный, я думаю. Мы не должны. - Я никогда не занимался аналом. - Попробуй как-нибудь, - «Тяжело» - Чонгук смеётся над его глупой шуткой. Что-то не так, неравномерное биение сердца, но он не останавливается на этом, - Не беспокойся об этом. Давай сделаем это, пока нас не поймали. Сейчас он сосредотачивается на физических вещах — на жестком скольжении бёдер Тэхёна по его, на плавности его тела, на том, как они двигаются вместе. Поразительно знакомо. Партнеры, две стороны одной медали. Чонгук и Тэхён, Тэхён и Чонгук, очень врожденная идея, два человека, которые вместе борются, работают вместе и хорошо работают вместе. И вот они, слегка неловко обсуждая возможность заурядного публичного анала в уборной уборщика — или анала «не сейчас, а когда-нибудь», желательно не в уборной уборщицы, но кто знает, где ветер унесет их. - Я чувствую твой член напротив себя, - бормочет Чонгук в рот Тэхёну, запустив руку ему в волосы и толкая бедрами вперед. Тэхён фыркает. - Пожалуйста. - Это не… - ворчит Чонгук, - Отвали. Жесткая и горячая линия эрекции Тэхёна давит на эрекцию Чонгука, и ему нужно собрать все силы, чтобы снова не поднять тему анала, что явно раздражает Тэхёна. Но чего бы Чонгук не отдал, чтобы почувствовать это внутри себя… - первые пальцы, чтобы снять остроту, длинные и костлявые, дразнящие Чонгука до тех пор, пока он не трясётся, не потеет и не умоляет , чтобы его наполнили, становясь болтливым, как всегда, цепляясь за руки и острые слова, когда он не получает того, что хочет, а затем отыгрывается более жестоким и резким, когда он получает то, что хочет, потому что он очень трудный. Упрямый и нуждающийся одновременно, он любит сопротивляться, любит уступать… - и ему не следует думать об этом, потому что эта сделка явно рассчитана на то, чтобы насытиться. Ничего лишнего, никакого анала, потому что он, видимо, слишком «интенсивный». - Ты шумный, - говорит Тэхён. - Хм? - Чонгук выгибается, чувствуя себя тёплым и уютным маленьким, когда Тэхён проводит широкими ладонями по его бокам и сжимает ушибленную талию. Просто есть что-то в том, как они с Тэхёном работают вместе, что делает с ним что-то. Определенные мысли, предполагает он, сгибаясь под руководством Тэхёна и почти мурлыкая, гибкие и легко удовлетворяемые, как котенок. - Ты шумный, - повторяет Тэхён, целуя Чонгука в шею и находя старый засос, посасывая, пока кожа не становится горячей и пульсирующей, пока Чонгук не начинает кусать губу так, как он заметил, это его привычка всякий раз, когда Тэхён делает что-то правильно... - Нас поймают. Чонгук сдерживает стон и кусает, пока кровь не потечёт из его распухшей губы. - П-прости. - Я… ммф, - зубы Тэхёна царапают тонкую кожу, и Чонгук вздрагивает - это остро, горячо и восхитительно, наполняет его непреодолимым желанием просто издать звук, потому что он хочет, чтобы Тэхён знал, что он ценит это. Но он также не хочет, чтобы его застукали за тем, что он вылизывает лицо и трёт члены среди полок с лизолом и хлорной известью, поэтому он молчит. - Ты что? - Чонгук нажимает, его тон удивительно раздражителен для того, кто прижимается к твёрдой поверхности, откидывает голову назад и подчиняется, как стерва. - Я имею в виду, мне это нравится, - говорит Тэхён в шею Чонгука, нежный поцелуй перед очередным грубым укусом и движением бёдер вперёд, - Когда ты издаешь для меня звуки… мне это очень нравится. Но нас поймают... - Так что заткнись? - Чонгук продолжает. - Ага. Замолчи. - Сможет сделать, - Чонгук проводит руками по мышцам спины Тэхёна, плотно прилегая к его телу, - Может, ты просто слишком, блять, хорош, а? Тэхён смеётся и ничего не говорит, его руки находят твёрдую опору на бёдрах Чонгука и удерживают его на месте, когда он прижимается к нему. В этом есть что-то слегка унизительное - лишение контроля, то, как он обращается с Чонгуком, как будто использует его, - но когда разум Чонгука затуманен туманным покровом секса и жгучей грязи, ему это нравится. Возможно, слишком много, судя по тому, как сила и тончайшая боль заставляют его задыхаться и дрожать, жар пульсирует между ног и сжимает в животе. - Ага… - мычит Чонгук, мысль о том, чтобы оставаться в тишине, отодвигается всё дальше на задворки его сознания, когда горячий язык Тэхёна работает вот так у его горла, а его бёдра прижимаются к его, - Слишком чертовски хорошо, Тэ. - Хватит тешить моё эго. - Я поглажу всё, что захочу, - шутит Чонгук и задыхается, когда сильнее прижимается к прохладной двери, копчик уже начинает побаливать. - Никаких поглаживаний, - бормочет Тэхён, пряча улыбку на шее Чонгука. - Я так хорошо тебя поглажу, Тэ. - Нас поймают. Чонгук смеётся, задыхаясь и краснея. - Я заткнусь, если ты меня отпустишь. - Господи, хорошо. - Да? - Да. Чонгук не понимает, что он говорит «да», он действительно слишком бредит и облажался от этого резонансного покалывания души и того, как Тэхён чувствует вкус, запах, чувствует, что действительно беспокоится о расшифровке их бессвязных трахательных разговоров, но когда Тэхён начинает становиться более грубым, быстрее, Чонгук просто соглашается. Это приятно. Он стонет и двигает бёдрами, встречая Тэхёна в их бешеном темпе, позволяя Тэхёну заставить его замолчать грязным поцелуем. Тэхён стонет, и Чонгук чувствует, как электричество пробегает по нему, прямо к кончикам пальцев, когда он царапает спину Тэхёна сквозь накрахмаленную льняную рубашку. На короткое время Чонгук беспокоится о своем галстуке, застрявшем между их телами и, вероятно, смятом в дерьмо. Это беспокойство становится более заметным, когда Тэхён проводит рукой по его груди и сжимает его прямо под узлом, натягивая ровно настолько, чтобы надавить на шею Чонгука сзади - достаточно, чтобы выгнуть дугу его позвоночника, чтобы сильнее наклонить голову назад, чтобы напомнить Чонгуку о контроле, который он так легко отдаёт Тэхёну. Отдать - это не то же самое, что отобрать. Его колени подгибаются, и он упирается своим весом в дверь. - Я не хочу кончить в штаны, - раздраженно говорит Чонгук, задыхаясь и извиваясь, чувствуя, как оргазм сжимает его живот. - Ты хочешь вытащить сюда свой член? - спрашивает Тэхён. - Я бывал в худших местах. - Нет. Что с тобой - анальные, причудливые экскурсионные вылазки. Дикая жизнь, чувак. - Это п… просто, ах … Тэхён кивает. - Ага. Полностью, - сильная дрожь пробегает по его телу, и Чонгук чувствует, как он напрягается, - Я близко. Чонгук зажмуривает глаза. - Я тоже. - Я чувствую это. Ты пульсируешь. - Ты тоже пульсируешь. - Это не пульсирующее соревнование. - Я… о Боже … - Чонгук стискивает зубы и скулит, долго и удовлетворенно, когда Тэхён наклоняет таз Чонгука и прижимает его ближе, сжимая сильнее. Сквозь свои тонкие брюки Чонгук чувствует тепло члена Тэхёна и его пульс, когда он приближается, как он натягивается на ткань, скорее всего, оставляя влажное пятно предэякулята. - Продолжай, пожалуйста, - выдавливает Чонгук. Тэхен низко рычит и что-то бормочет, прижимаясь своими горячими и мокрыми от слюны губами к шее Чонгука, и требуется ещё несколько сильных движений его бёдрами, пока Чонгук не напрягается, и приоткрыв губы, шумно кончает. Покрасневший и тяжело дышащий, Чонгук ловит Тэхёна в поцелуе с открытым ртом и вздыхает, когда чувствует его влажное дыхание, пьянящее и быстрое, на губах. Тэхён ещё несколько раз прижимается к нему бёдрами, и Чонгук чувствует, как член Тэхёна дергается в его штанах, пока он кончает, издавая низкий стон и сжимая Чонгука так сильно, что это причиняет боль. Ещё несколько толчков, и Тэхён расслабляется, укладывая голову Чонгуку на плечо. - Ты такой горячий, когда кончаешь, - бормочет Чонгук. - Ты такой болтливый. - Болтливый? - Чонгук фыркает, чувствуя тепло и ошеломление. Его руки скользят по бокам Тэхёна. - Ага. - Удивительно. Бьюсь об заклад, они никогда бы не подумали, что нетронутый, первоклассный мейстер скажет такую чушь. Чонгук закатывает глаза. - Я всегда втайне тупой. Только ты можешь это увидеть. Они стоят там, дышат, слушают - сердцебиение не синхронно, но быстрое и тяжелое. Контроль и власть, думает Чонгук. Кто им владеет? Как мейстер, он должен быть знатоком темы - как вести себя с другим по своей воле. Затем он поднимает голову, смотрит на Тэхёна сквозь ресницы, видит, как его волосы падают ему на глаза, и как тепло он смотрит на Чонгука, несмотря на то, что они оба мокрые, остывающие в своих боксерах, облепившие их смягчающиеся члены, и вопрос меняется на ещё один о доверии . - Всё в порядке? - спрашивает Чонгук, выпрямляясь. Кожа, на которой лежали ладони Тэхёна, кажется холодной, когда он отстраняется. - Достаточно хорошо. Но это, - Тэхён показывает между ними, - Резонанс нашей души, это нехорошо. - Я знаю, но… ты знаешь лекарство? - Чонгук зажимает подол своего галстука между пальцами и разглаживает его, как может, - Просто вопрос концентрации, верно? - Чувствую себя больше, чем это, - Тэхён прислоняется к стене, засунув руки в карманы. Это выглядело бы более учтиво и современно-сексуально, если бы Чонгук не знал, что причина в том, чтобы его сперма не вытекла слишком сильно на его брюки. - Да? - Так что я не знаю. Я не мозги. Чонгук моргает. - Я мозг? Тэхён пожимает плечами. - Конечно? Чонгук ёрзает и гримасничает, когда чувствует, как сперма капает ему на внутреннюю часть бедра. Он не похож на мозги. Он просто чувствует себя идиотом из колледжа, который только что сошел с ума. - Так что же нам делать? - спрашивает Чонгук. Тэхен ухмыляется и щёлкает лбом, другой рукой держась за ржавую дверную ручку. - Это твоя проблема, мозги. Я пойду вытру свою сперму, если хочешь, пойдем со мной. Конечно, он хочет пойти с ним. Пока он шаркает по коридорам, тихонько хихикая с Тэхёном, он приходит к чудесному пониманию библиотек - как и ожидалось от мозгов.***
Их двухзвёздный ранг не приносит им ничего, кроме пыли в библиотеке. Без трехзвёздочного ранга им доступны только самые простые книги. - Это отстой, - пальцы Чонгука теребят край страницы, низко наклонившись, чтобы читать в тусклом свете, - Работай так чёртовски усердно, чтобы получить ранг, и вот что они нам дают. - Это отлично, - Тэхён протягивает руку и достает книгу с одной из верхних полок. Это всего лишь взгляд, но глаза Чонгука сразу же обращаются к тому, как приподнимается подол его рубашки, к едва обнажающейся загорелой коже его торса, - Когда ты сделаешь мне косу смерти, мы оба будем трехзвёздными. И тогда мы сможем получить доступ ко всем книгам. Представь себе, это. Чонгук фыркает. - Ты так в нас уверен? - В тебе, - Тэхён кладет руку ему на плечо и обходит его, подходя к другой книжной полке, - Я знаю, что это произойдет. Академики, возможно, не для нас, но мы знаем достаточно, чтобы не умереть. - Значит, когда я умру, это будет потому, что я глуп. - Гук. - Моя глупость убьет нас обоих. Тэхён закатывает глаза. - Твоя спираль ненависти к себе безнадежна. Возьми ещё книг, давай. Что им нужно, так это книги о резонансе души - всё, что может дать им информацию по неуловимой теме « почему». У них много вопросов, но в основном их волнует тема возбуждения. Странно смотреть на это с научной точки зрения, учитывая, что до сих пор это было просто веселое время, если не немного неудобное. В итоге получается сплошная стопка, бумаги на бумагах, толстые переплёты с надписями в старинном стиле вдоль корешка. Чонгук сидит на столе из красного дерева, болтая ногами взад-вперёд, низко сгорбившись и щурясь на мелкий шрифт. Страницы пожелтевшие, мягкие и потрёпанные. Тэхён прислоняется к краю стола и листает книгу, нахмурив брови и покусывая нижнюю губу. Настоящее зрелище, снова думает Чонгук, отказываясь от книги ради того, чтобы ещё немного поглазеть на Тэхёна. В свете решетчатой люстры он светится так поразительно, что Чонгуку больно бьёт в грудь. Он никогда не думает об этом много. Хотя иногда это приходит ему в голову… - Тэхён - это оружие. Кожа, кровь и кости, плоть при одном прикосновении и сталь при другом, - ангельский изгиб его клинка, холодный лязг его болтов и брызги крови, следующие за дугой, когда Чонгук вращает его, та самая опасность, которой он является. Чонгук лишь немного развлекается с этой мыслью. - Что? - Тэхён смотрит на него, приподняв бровь. - Ты ужасен, - на мгновение думает Чонгук, эта мысль настолько внезапна, что шокирует его, как всплеск ледяной воды, прежде чем Тэхён широко ухмыляется и морщит нос в традиционно уродливой манере. - Проверяешь меня? - он шутит. - Просто подумал, - говорит Чонгук. Он кивает на книгу, которую держит Тэхён - Это годится? - Определи добро. - Желательно. Польза. Достойно одобрения… - Умник. И нет, не совсем. Просто куча классических мифов и ноу-хау, - он закрывает книгу, бросает её в стопку книг, которые они сочли бесполезными, и берет ещё одну из другой стопки, - Как насчет этого? - спрашивает он, указывая на книгу в руках Чонгука. - Многообещающе, наверное. Они читают часами, Тэхён пододвигает стул к столу, а Чонгук сидит на нём, пока у него не начинают болеть голова и шея от сгорбления. Время от времени мимо них проходит несколько человек, но в основном в библиотеке тихо. В конце концов Тэхён встаёт, вытянув руки над собой. Чонгук поднимает взгляд, наблюдая за изящным изгибом своего тела, рябью в мягком свете. - Чувак, моя голова сейчас взорвется, - говорит Тэхён, - Кей. Чонгук переворачивает страницу. Тэхён выжидающе смотрит на него. - Ты уходишь? - Вероятно. Ты идёшь? - Нет, я останусь. - Как так? Чонгук пожимает плечами и прижимает книгу ближе к телу. Тонкий жест. Ему интересно, замечает ли Тэхён. - Думаю, всё в порядке. Я дам тебе знать, если что-нибудь найду. Глядя, как Тэхён уходит, из плеч Чонгука вырывается всплеск напряжения. Его палец водит по углу страницы - странице 314 - вперёд и назад, пока он читает и перечитывает отрывок. - и после оценки делается вывод, что результаты физиологического возбуждения чаще встречаются в исследованиях лиц с эмоциональными тревогами, а именно романтическими, в значительной степени подавленными, в отношении своего партнера, будь то оружие или мейстер- Так что наука только что с самого начала трахнула Чонгука.***
Вина тяжела. Он не сделал ничего плохого - ему постоянно нужно говорить себе это. Это просто ложь по недосмотру. Тактический и выгодный для них обоих, потому что последнее, что им нужно, это ещё больше дерьма, чтобы беспокоиться о стандартном пакете с отношениями, кто-что-делает и кто-блядь-кто и кто-решает-это. (Может быть, технически вроде как они и так занимаются подобными вопросами исключительно потому, что живут вместе, но Чонгук не задумывается над этим фактом, потому что пока что единственное, что мешало их дружбе считаться чем-то большим, это то, что они не трахались, и в последние недели это, по сути, вылетело из окна.) Это логично, говорит себе Чонгук, вставая со скамейки вдоль стены репетиционной студии, когда Тэхён выходит из раздевалки. - Наконец-то, - говорит Чонгук, - Ты готов? Тэхён кивает. Он одет в свободную футболку и обычные баскетбольные шорты. В любой другой день всё это было бы слишком свободно, чтобы быть безопасным для боя, но сегодня другой тип тренировок. - Дай мне руку, - говорит Чонгук, пытаясь не обращать внимания на то, что сейчас он слишком много думает. Всё кажется другим с тех пор, как он нашел ответ на их проблемы с резонансом души в книге, но в то же время ничего не изменилось. Не то чтобы он не знал. Он задается вопросом, идет ли это в обе стороны — эмоции. - Подожди, - говорит Тэхён, сжимая пальцы в теплой, потной хватке Чонгука. - Хм? Сделав паузу, они смотрят друг на друга застывшим взглядом, пока их молчание эхом разносится по широкому пространству студии. Резиновые подошвы Чонгука скрипят по вощеному полу, когда он подходит ближе. Он опускает руку Тэхёна. - Резонанс? - это все, что спрашивает Тэхён. Чонгук моргает. - Нам нужно? - Надо практиковать, - Тэхён пожимает плечами, - Может также дать нам больше информации. В нашу сетку. Чонгук цокает языком. - Нашей ситч не помешало бы некоторое понимание, - но всё же он колеблется. - Давай, - говорит Тэхён и снова берет руку Чонгука, быстро сжимая. Яркое голубое сияние - это всё предупреждение, которое получает Чонгук, а затем рука Тэхёна сливается с чем-то более холодным в его хватке, и он чувствует сдвиг в их балансе, от двух людей к владельцу и тому, кто им владеет. Контроль и власть, снова думает Чонгук. В последнее время он много думал об этом. Кто чей и как так. Когда он укрепляет свою позицию на земле, опускает свой центр тяжести, готовый к знакомому весу стали и силы, он задается вопросом, заставит ли эта установка Тэхёна принадлежать ему или наоборот. С когтем косы, зацепившейся за его бок, всё, что потребуется, - это одно преобразование в его форме, и Тэхён сможет разрезать тело Чонгука пополам с легкостью. Но без мейстера оружие ничто. - Перестань так много думать, ублюдок, - говорит Тэхён через связь, слегка смеясь. Чонгук стискивает зубы. Горячая кровь на щеках, липкость на ладонях. Иногда кажется, что Тэхён больше созвучен их душевной связи, чем Чонгук, но, возможно, Чонгука просто легко читать. Бросив взгляд в сторону, он замечает блестящее лезвие и гладкий дугообразный стержень формы оружия Тэхёна и совершенно теряется в том, о чем он мог думать. - Что ты смотришь? - Ничего, - тихо говорит Чонгук, и он всё ещё слишком много думает, и он по какой-то причине не доверяет связи. Неправда покалывает по его позвоночнику, он крутит Тэхёна так сильно, что чувствует, как его немедленная ярость трещит по рукоятке, как хлыст. Сильный удар по руке Чонгука. - Гук, чёрт возьми, не надо. - Извини. - Ты … - Резонируй со мной. - Не хочешь разогреться? - Сделал уже достаточно, - он оглядывает просторную тренировочную комнату, мерцающие огни отбрасывают жуткие тени. Чонгук видит, как его собственное волочится за ним, пугающее зрелище в сочетании с надвигающимся лезвием на конце рукояти. Почти как... Это странно. До недавнего времени он никогда не видел Тэхёна ужасным по своей сути. Другие в академии всегда говорили, что форма Тэхёна была одной из самых устрашающих, особенно по сравнению с простыми рапирами, Beretta M9, боевыми топорами. Есть что-то во взгляде, традиционная ассоциация косы с опасностью, со смертью. Пистолет в висок или изогнутая коса, вонзающаяся прямо в трахею, Чонгук уверен, что и то, и другое было бы одинаково ужасно, но он согласен, что Тэхён производит холодное, холодное впечатление. Дело в том, что ему всегда это нравилось - то, как он мог хлестать эту нервирующую штуку в руках, как будто она ничего не весила, такой чёрный механизм смерти . Так почему он боится? - Ты готов? - спрашивает Чонгук, и он уже посылает волну своей души, уже фокусируясь и почти… почти форсируя. Он должен был уйти при первых признаках укуса. Сначала это просто электричество, не приятное, а что-то похуже, что-то тянущееся под кожу и разрывающее вены и артерии одну за другой. Сросшийся, расползающийся. Отвратительный жар проникает сквозь него. - Чонгук … Может, Тэхён видит, как он вздрагивает. Скорее всего, он тоже чувствует боль. - Всё в порядке, - бормочет Чонгук и заводит рукоять за спину, лезвием в другую сторону. Движения вялые. Тяжелые. Он должен был уйти при первых признаках отказа. Без совместимых душ мейстер получит такое тяжёлое оружие, что его невозможно будет поднять с земли. Чонгук чувствует тяжесть стали, крови и злых душ, как будто никогда раньше не чувствовал. Всё зло в Тэхёне, всё, что сделал его Чонгук, теперь всё это давит на него. - Чонгук. Тон Тэхёна твёрдый и взволнованный, и Чонгук почему-то злится. - Не суйся… - рявкает он, и никогда ещё не было так плохо, никогда не было так больно, всегда было только покалывание, но никогда не было жжения, никогда не было одышки, нервных срывов и тупого стука. Его мозг против его черепа и вес его на его стволе мозга и вниз по его позвоночнику, ни разу сильный треск, когда его колени ударяются об пол, и ноющее закатывание глаз в затылок, и это никогда не было плохо до сих пор… До туманной черноты.***
Чонгук смотрит в потолок, на качающуюся лампу, на растягивающиеся и сжимающиеся тени железных балок наверху. Палец Тэхёна касается его локтя. - Привет. Чонгук сглатывает. В горле пересохло. - Гук, эй… Чонгук отбивает руку Тэхёна. Он поворачивает голову, чтобы взглянуть на Тэхёна. Вернувшись во плоть, он сидит и поддерживает себя рукой, локоть высовывается из-под мешковатой рубашки. Статика всё ещё покалывает под кожей Чонгука, воспоминание о горячей стали. Он поднимает руку и осматривает её, но ни ожогов, ни следов. Шрам на душе, наверное, горячий там, где он и Тэхён встретились, соединились и рухнули. Чонгук всегда слышал об отказе души, но никогда не думал, что столкнется с таким. Боль была сильнее, чем он был готов. - По крайней мере, ты не умер, - бормочет Тэхён, ложась и глядя в потолок. Они оба смотрят, как скрипит и качается лампа, луч света кружит по полу. Тэхён кажется рассерженным. - Ты хочешь, чтобы я умер? - почти спрашивает Чонгук, но большая его часть понимает, что это может быть слишком по-детски. Задыхаясь, Чонгук смотрит в потолок, пока головокружение не проходит. Как только он убеждается, что может стоять, не падая и не выставляя себя ещё в большей заднице, он поднимается с пола. Его колени хрустят, и он вздрагивает. - Гук, - говорит Тэхён, садясь. Он все еще звучит сердитым, раздраженным, очень усталым от Чонгука, его упрямого поведения и его глупой мелкой гордыни, - Какого хрена… Чонгук легкомысленно машет ему рукой. - Извини, - он хватает свитер, который оставил на скамейке, и накидывает его, натягивает капюшон и засовывает руки в карманы, чтобы его внешний вид соответствовал его настроению - злой и ненавидящий себя. - Моя вина, - говорит Чонгук через плечо и оставляет Тэхёна злиться в одиночестве в репетиционной студии.***
Что Чонгуку нужно сделать, так это признаться. Сначала себе, а потом Тэхёну. Чертовски вовремя, Чон. Если бы он подумал об этом раньше, он, вероятно, мог бы избежать всего этого. В это время суток в кампусе не так много людей. Только несколько здесь и там, идущих либо к зданию, либо домой. Скрестив руки, Чонгук идёт по серой кирпичной дорожке и считает свои шаги, наклонив голову, чтобы посмотреть, как он идёт по линии между дорожкой и скошенной травой. Спокойный оранжевый свет распространяется с запада, мягкая жидкость разливается по небу. Он омывает его кожу, золотистую и затем белеющую там, где шрамы, почти серебряные в лучах вечернего солнца. Вишневые деревья отбрасывают длинные тени. Чонгук смотрит, как падают лепестки. Апрель, думает он. Скоро 1 апреля, не так ли? - Буп. Похлопывание по его плечу. Чонгук оборачивается и моргает. - Привет, - Чимин идёт в ногу с ним, давя обувью нетронутую траву, - Что-то случилось? Ты выглядишь угрюмым. - Неа, - «Это просто я, RBF, понимаешь», - лжет Чонгук. Вот так сквозь зубы. Обычно Тэхён может сказать, когда он лжёт. Чимин просто кивает и продолжает идти. - Куда-то направляешься? - Домой. А.. Почему? - Просто догоняю. Ты пропускаешь много занятий. - Я был покалечен, если я должен напомнить тебе, - шутит Чонгук. Он вытягивает руки над головой, чувствуя себя комфортно в тепле рассеивающегося дневного света, пытаясь игнорировать затянувшееся жжение кожи, - И, типа, лень. Мусорная жизнь. Чимин, ты меня знаешь. - Я тебя знаю, - Чимин фыркает. Руки у него скрещены, бицепсы выпирают из-под рукавов футболки. Случайный лепесток вишневого цветка проплывает мимо и цепляется за его волосы - всего на секунду бледно-розовый резко контрастирует с черными прядями, прежде чем снова улететь на ветру. Чимин - это оружие, арбалет, относительная редкость, потому что ближний бой кажется универсальным стандартом. Глядя на него, Чонгук не может не задаться вопросом… - Как Юнги? - он спросил. Чимин пожимает плечами. - Хорошо, наверное. Вечно ноет о своих дерьмовых результатах на письменных экзаменах. Скулить скоро начнёт, когда я уничтожу его в физическом рейтинге. Как обычно. Чонгук кивает. - Как насчет Тэ? - Тэ… - мычит Чонгук и поднимает глаза. - Отдыхает, наверное. Чимин смеется и хлопает его по плечу. - Значит, что-то случилось. - Замолчи. - Твоя вина или его? - Чимин давит, смеясь. Чонгук качает головой и что-то бормочет. - Не беспокойся об этом, - говорит Чимин и хлопает Чонгука по плечу, - Партнерства не идеальны. Чёрт, Юнги и я деремся как собаки, и мы всё ещё… все в порядке, я думаю. Чонгук вздыхает. На короткое время он думает спросить Чимина о том, влечет ли за собой резонанс его и Юнги души что-то ещё, но останавливается, потому что сомневается, что у них двоих такой же эмоциональный запор, как у Тэхёна и Чонгука. Если бы что-то происходило, они, вероятно, поняли это. Дело в том, что Тэхен должен хорошо ладить с людьми. Может быть, это отдельный случай здесь; может быть, он просто не так хорош с Чонгуком, как казалось изначально. Или, может быть, социальной неадекватности Чонгука достаточно, чтобы испортить их обоих. Поэтому вместо этого Чонгук засовывает руки в карманы и меняет тему. - Ты идешь на празднование годовщины? Скоро 1 апреля. Глаза Чимина проясняются, а затем он болтает, и Чонгук соответственно кивает и отключается от него.***
Всю следующую неделю Чонгук живет под слоем неловкости, никогда не находя утешения в своей квартире - его и Тэхёна. - Ты собираешься использовать это? - спрашивает Чонгук, когда Тэхён входит в тесную кухню, указывая на стакан на стойке, который, как он знает, Тэхён достал, чтобы использовать сам, - спрашивает Чонгук, потому что ему лень рыться в шкафу и искать другой, и потому что он слегка мстителен. - Нет, - Тэхён не смотрит на него и идет к холодильнику, хватая апельсиновый сок. Делая глоток из коробки, Чонгук чувствует легкий укол гордости, наполняя стакан - технически стакан Тэхёна - водой. Они смотрят в глаза - прохладный край стакана прижимается к нижней губе Чонгука, пластиковое отверстие коробки с апельсиновым соком прижимается к губе Тэхёна - напряженный, неловкий момент, работающее горло и немного этого странного «Однажды у меня был твой член в моей руке». - подумали они оба. Затем Тэхён закупоривает апельсиновый сок и ставит его обратно в холодильник, захлопывает его и покидает маленькую кухню. Как бы мелочно это ни звучало, Чонгук делает ещё один глоток, чувствуя себя победителем. 1 апреля наступает раньше, чем ожидалось, и Чонгук знает, что Тэхён думает о том же, что и он. Празднование годовщины - это событие, которое люди обычно посещают в качестве оружия и мастерства. Этот год, похоже, закончится немного по-другому. Может быть, Чонгук будет третьим колесом с Чимином и Юнги. Или, может быть, Тэхён убедит их пойти с ним первым, а Чонгук останется дома, будет смотреть телевизор и притворяться, что ему не грустно и не грустно.***
В конце концов все обошлось, потому что Тэхен, видимо, нашел других людей, с которыми можно пойти. И нет, Чонгук не озлоблен и не печален . Вечером 1 апреля он бросает свой наряд в рюкзак и смотрит в зеркало, прежде чем покинуть спальню, зная, что Тэхён находится в гостиной, и желая произвести неизгладимое впечатление, проходя мимо - «посмотри, что ты», чёрт возьми, я пропал без вести». - Веселись, - говорит Тэхён с дивана, задирая ноги и показывая голые ноги из-под огромной футболки с надписью « ВСЁ ЭТО И БОЛЬШОЙ ЧЛЕН ТАКЖЕ» спереди. Чонгук подарил её ему на день рождения несколько лет назад. Он признается, что немного удивлён, увидев, что Тэхён носит её даже сейчас. (Он не признается, что просто немного тронут странным образом.) Тэхён не отрывает глаз от телевизора, когда Чонгук проходит мимо. Чонгук борется с хмурым взглядом. Ещё не горький. Он хватает свитер из шкафа у входа, быстро бросает через плечо «позже» и направляется к выходу. Только на полпути к квартире Чимина и Юнги он чувствует запах знакомого одеколона и понимает, что свитер, который на нём, принадлежит Тэхёну.***
Галстук Чонгука слишком затянут. Палец опустился за узел, он тянет и жалуется на это. Чимин толкает его в плечо и говорит ему заткнуться, потому что, эй, это та девушка, о которой я тебе рассказывал. Чонгук не помнит, чтобы ему рассказывали о такой девушке, но более вероятно, что он просто не слушал. - У тебя нет шансов, - говорит Юнги, и Чонгук, возможно, не очень хорошо понимает свои эмоции, но он более проницателен, чем кажется, и его весьма забавляет очевидная ревность в тоне Юнги. Чонгук работает над узлом своего галстука, стараясь, чтобы он оставался как можно более чётким, пока ослабляет его. Он удивляется, как Тэхен справляется со своим. В такие ночи он обычно заставляет Чонгука завязать его, потому что, хотя галстук является основным элементом академической формы, он так и не научился, как сделать так, чтобы он выглядел красиво. Зал такой же, как и каждый год, такой же просторный, столько же посетителей. По словам Тэхёна, студенты, профессора и стойкие руководители - « собаки для системы, свиньи для дела ». Если бы он сейчас был здесь с Чонгуком, он бы, наверное, сказал именно это. Школьная система - это бойня, бла-бла-бла. Светофильтры бронзового оттенка от стеклянной люстры наверху. Чонгук наблюдает, как пятнистый свет мерцает на полированном полу, пока вращает бокал с шампанским, подчеркнуто игнорируя круг разговора, в котором он находится. Это шампанское очень разбавлено, но все же достаточно игристое, чтобы выглядеть обманчиво роскошным и подходящим для такой ночи. Чонгук задается вопросом, сколько ему придется красться, чтобы выйти за рамки только теплого гула. Он помнит, как они с Тэхёном посетили это мероприятие в первый год обучения; алкоголь был такой же слабой смесью, но его было более чем достаточно, чтобы прилично надрать легкую задницу Тэхёна. Забавно, как легко ты ко всему привыкаешь. Последние два года Чонгук был на этой церемонии с Тэхёном. Теперь рядом с ним никого нет - не так, как у всех в этом заведении. Они всегда шутили о том, кто из них был конфеткой, а кто мужчиной, но сейчас Чонгук думает, что он мог бы легко превратить себя в аксессуар, если бы это означало, что он мог бы иметь Тэхёна рядом с собой, чтобы болтать дерьмо на роскошной съемочной площадке. Но когда он видит Тэхёна через холл, его ноги остаются на гладком сияющем полу. Чонгук действует по принципу, что наихудший возможный исход является и наиболее вероятным - не стоит недооценивать силу своего противника, глубину своей раны, опасность молчания. Может быть, среди прочего, академия сделала Чонгука чем-то вроде пессимиста. Чимин толкает его локтем. - Нет, - говорит Чонгук еще до того, как у Чимина появляется шанс, - Мой галстук слишком тугой, я не могу. Чимин поднимает бровь. - Так что ослабь галстук. Чонгук качает головой. - Я уже сделал. - Так что я не вижу проблемы. - Есть еще факторы, - бормочет Чонгук в свой бокал с шампанским и делает глоток, глядя в точку на стене. - Нравится? - Чимин давит, но затем Юнги берет его за руку и что-то бормочет ему, таща его к центру зала, чтобы танцевать. Чонгук не слышит, что говорят, но видит дурацкий румянец на скулах Чимина, и Чонгук напоминает себе посмеяться над ним позже. Это когда он стоит возле столов - роскошных столов, уставленных закусками и прохладительными напитками, - смотрит на предоставленные бокалы с шампанским и задаётся вопросом, как он может оправдать возвращение за ещё одним, когда он чувствует похлопывание по плечу. - Я слышал, твой галстук слишком тугой. Чонгук поворачивается к Тэхёну. - Тебе нужна помощь? - Тэхен ухмыляется своей ухмылкой складного ножа, пугающей улыбкой, когда его зубы слишком сильно видны, немного острее, чем должны быть. Блеск в насыщенном свете. Но они тоже немного неровные, человеческое несовершенство, чтобы напомнить Чонгуку, что, хотя Тэхён существует, чтобы убивать, Тэхён также просто Тэхён - сострадательный, язвительный и немного тупой, когда этого требует момент. - Какая? - С твоим галстуком. - Мой галстук в порядке. - Мои источники говорят об обратном, - Тэхён фыркает. Его волосы уложены так, что он сохраняет свой обычный мальчишеский вид, но при этом выглядит прекрасно. Элегантный и золотой в теплых тонах зала. Пальцы Чонгука чешутся запутаться в его идеально взлохмаченных волосах и испортить их, выплескивая гнев, когда он целует его, затаив дыхание. Единственное, что Чонгук действительно делает, так это стоит как идиот. - С моим галстуком все в порядке, - снова говорит он и поднимает свой бокал для шампанского, вспоминая, что он пуст, и снова опускает его, - Твои источники ненадежны и, возможно, руководствуются скрытыми мотивами. - Ты сейчас кажешься таким заносчивым. Я ожесточен, и я хочу ссориться из-за этого; подай в суд на меня. - Так что принеси мне ещё шампанского, - говорит Чонгук. Тэхён стоит, засунув одну руку в карман брюк, а другой теребя накрахмаленный воротник рубашки. Чонгук знает, что это потому, что ему неудобно носить что-то, что удушает так близко к шее. Вот почему его форменная рубашка никогда не застегивается должным образом. Он поднимает бровь, но не комментирует нежелание Чонгука, потому что к этому моменту уже привык. Для Чонгука это совершенно рационально: что, если тебя осудят за то, что ты выпил слишком много шампанского? Что, если кто-то оглядывается каждый раз, когда ты подходишь к столу, и видит, сколько ты берешь себе? Что если, что если, что если. Тэхён берёт пустой стакан Чонгука и подходит к столу, ставит его туда, где другие пустые, и берёт полный. Он одаривает женщину за столом очаровательной улыбкой, говорит что-то не менее очаровательное и возвращается. Чонгук прислоняется к стене, кусая нижнюю губу. - У тебя кривой галстук, - говорит он, беря стакан. Он делает глоток, - И ты тоже должен был угостить меня закуской. - Я не твой раб. Чонгук борется с улыбкой и возвращает бокал с шампанским Тэхёну. - Держи это, - он наклоняется вперёд, танцуя пальцами на шее Тэхёна, и возится с узлом галстука. - Надсмотрщик, - говорит Тэхён, слегка откидывая голову назад, чтобы дать место пальцам Чонгука. Мейстер, Чонгук хочет исправить. Я твой мейстер - твой, твой, твой. Но он этого не делает, молчит и возится с галстуком Тэхёна, пока узел не станет гладким и хорошо подвернуты по краям. Рациональная часть его знает, что он должен сделать, чтобы решить эту проблему. Но, глядя на Тэхёна, он понимает, что это тяжелее, чем должно быть, легкие наполняются влажным жаром, а что-то твердое застряло в горле. - Хочешь потанцевать? - спрашивает Тэхён. - Ты же знаешь, что я не занимаюсь этим дерьмом. - Я знаю, - Тэхён делает паузу, глядя куда угодно, только не на Чонгука. Затем он устанавливает правильный зрительный контакт, и кажется, что это уже слишком. Колени Чонгука подгибаются, трясутся, и он задается вопросом, действительно ли это шампанское настолько разбавлено, как он думает, или он просто слишком мягок в отношении определенных вещей, определенных людей. - Я просто не знаю, что тебе сказать, - Тэхён смеётся, и кажется, что он нервничает; запутался, может быть; неудобно, вполне возможно, - Это странно, правда? Мне кажется, я всегда знал, что тебе сказать. Мне кажется, у нас всегда так было. Наверное, извини за то, что в последнее время был массивным членом. Ага. Чонгук забирает у Тэхёна свой бокал с шампанским. - Да, - очень глупо говорит он. Тэхён приподнимает бровь. Чонгук хмурится. - Я тоже… э-э, извини. Или что угодно, - затем он хватает Тэхёна за предплечье и осторожно тянет. Он ведет их на балкон. По пути он оставляет свой полупустой бокал для шампанского на столе. Неудивительно, что сегодня он не в особом веселом настроении. В холодном лунном свете черты Тэхёна суровы и соблазнительны - линия его лба и надбровных дуг острая, спускающаяся к склону носа, мягко освещенная черной ночью. Чонгук проводит взглядом по его чертам лица, задаваясь вопросом, сможет ли он когда-нибудь забыть, как хорошо выглядит Тэхён. - Ты накрашен, - обвиняет Чонгук, упираясь локтями в элегантные перила. - Как и ты, - Тэхён тычет нос Чонгука. - Просто… - Чонгук отбрасывает руку и ловит себя на том, что хихикает, - Для стиля. - Ну, да, для стиля, - тянет Тэхён и закатывает глаза, наклоняясь ближе. Чонгук толкает его в плечо, делая вид, что не чувствует, как учащается его сердцебиение. - Я оттолкну тебя, Тэ. Шлепнешься на бетон - будешь первым мертвым на территории академии. - Ты бы сделал меня легендой, чувак, - он шутит, но в то же время звучит почти задумчиво, почти нежно. Странная смесь радости и грусти. Чонгук это воображает? Он закусывает губу, перекатывает кожу между зубами. - Я хочу сделать для тебя кучу вещей, - говорит Чонгук и на мгновение позволяет этим словам повиснуть в воздухе. Он наблюдает, как облака сплетаются вокруг острого звездного света, - Кажется, я облажался, - в конце концов соглашается он. - Один из способов выразить это. Может, если ты столкнешь меня с балкона... - Хотел сделать из тебя - моего парня - нет, блять, - косу смерти. И я проебал это. Типа, я знаю, что проебался, я имею в виду, и мне жаль, что я облажался… - Ты не проебался, - Тэхён подходит ближе, упираясь локтями в металлические перила и касаясь руки Чонгука, - Просто… я не знаю. Это мы, мы оба облажались. Наверное. Мы всегда были безрассудны. Я чувствую, что получил свое безрассудство от тебя. Ты… пламя. Чонгук вдыхает, глаза закрыты, улыбка играет на его губах. - Это звучит… так чертовски весело. Тэхён усмехается. Его костяшки касаются пальцев Чонгука, пальцы почти сплетаются вместе - много чего почти происходит. Но не совсем. - Ты мое пламя, Чонгук. - Не... - Шучу, - Тэхён смеется, мягко и тихо, - Ты мой мейстер. И я доверяю тебе. Чонгук думает, что его сердце вот-вот взорвется, но не показывает этого. Теплый и сладкий, кончики его пальцев покалывают там, где они касаются пальцев Тэхёна. Его глупая сторона жаждет заполучить Тэхёна, увидеть его таким, какой он есть, одетый в такой костюм, такой потрясающий контраст с его обычной растрепанной внешностью. - И… я твое оружие, - говорит Тэхён так нежно, что у Чонгука по спине пробегает мурашка, - И я хочу, чтобы ты мне тоже доверял, наверное. - Да, - быстро говорит Чонгук. Он действительно знает. Он действительно, действительно, действительно делает. Тэхён думает, что нет? - Ты боишься меня, - говорит Тэхён. Тихо. С опаской. Это бьёт Чонгука сильнее, чем следовало бы. В тренировочной комнате это точно был страх, и он это знал. Но страх чего? Блестящий срез лезвия, изогнутое, отточенное лезвие инструмента, созданного для убийства, опасность, доверенная Чонгуковым рукам - честно говоря, он к этому уже привык. Придётся оценить, даже в некотором роде почитать, как злобный и леденящий кровь Тэхён выглядит так, сталь и запекшаяся кровь в руках Чонгука. - Не тебя, - говорит Чонгук, потому что он знает Тэхёна и знает, что последнее, чего он когда-либо хотел, - это казаться пугающим, - Я боюсь облажаться. Испортить наше партнерство и нашу связь, и я даже не знаю. А потом это случилось, и все стало по-другому, верно? Отличается от того, что я думал. Это все только потому, что… Потому что я хочу тебя больше, чем когда ты мне нужен. Он прикусывает язык, смотрит на белые звезды, усеивающие черную ночь. Его дыхание вырывается тонкими струйками на холод. Тэхён упирается пальцами ног в нижний край перил. Он испортит носки своих туфель, думает Чонгук, глядя вниз и наблюдая, как он ёрзает. - Я читал книгу, - через некоторое время говорит Тэхён, - Ты казался не в себе после того дня в библиотеке, и я просто подумал, понимаешь? Поэтому я пошел и нашел те, которые ты читал, и пролистал их. - Ох. Чонгук кивает, не зная, что он должен сказать. - Так что я понял, наверное. И мы оба облажались… наверное, - Тэхён складывает руки вместе, мозолистые кончики пальцев касаются поцарапанных костяшек, - Не знаю. Ты хочешь, чтобы я это сказал, или… Опять это утешение, понимает Чонгук. Прямо за низким регистром голоса Тэхёна, за тем, как он сохраняет определенное спокойствие в такие моменты - Чонгук чувствует прежнее облегчение. Он читал, что среди товариществ мастеров-оружейников обычное дело, когда один чувствует себя непринужденно с другим. Это просто наука, говорит он себе. То, как его сердце словно вырывается у него из горла, когда он рядом с Тэхёном, как он не может отделить привязанность от раздражения от сентиментальности в своей груди, как всё это просто смешивается, образуя одну текучую массу эмоций… - Это просто наука. Это забавно, потому что Чонгук огрызается на самых мерзких битах и самых коварных обстоятельствах, но по какой-то причине единственное, что заставляет его остановиться, это Тэхён. - Ага, - Чонгук смеётся и проводит языком по внутренней стороне щеки, - Ты осторожнее со словами. Улыбка Тэхёна… нервная? Волновался? Чонгук не уверен, но знает, что у него перехватывает дыхание. - Я имею в виду, - зубы Тэхёна цепляются за нижнюю губу, - Ты уже знаешь… что я скажу. Чонгук кивает. Может быть, это шампанское, затянувшееся покалывание на языке, а может быть, это просто прохладный полуночный бриз и пелена тьмы, придающие ему некоторую уверенность. В любом случае, именно Чонгук идет на первый риск, делает первый шаг ближе, сжимая горсть одежды. Стыдно за выглаженный костюм Тэхёна. Пальцы Чонгука с силой сжимают шелковистую ткань, притягивая Тэхёна ближе за отворот лацкана. - Я всё ещё хочу услышать, как ты это скажешь, - мягко - застенчиво - говорит он, слегка приоткрывая губы, покрасневшие от легкого укола шампанского. Его щёки раскраснелись; это алкоголь, близость, то, как Тэхён реагирует именно так, как он хочет. Их тела не совсем вровень, но Тэхён исправляет это, приближаясь, почти инстинктивно, почти падая, прямая реакция на магнетизм. Чонгук задается вопросом о законах душевных уз, отвержении души и о том, что последует за этим. - Ты мне нравишься, - говорит Тэхён с тихим, задыхающимся смехом. - Типа, знаешь. Не знаю.. Чонгук поднимает бровь и ухмыляется. - Я имею в виду… - Тэхён запинается, чтобы объясниться. Его пальцы танцуют вдоль бедра Чонгука, пока он, в конце концов, не обретает уверенность, чтобы крепко сжать его и притянуть ближе, - Больше, чем вся эта игра «член на член», которая у нас происходит. Настоящее дерьмо. Я влюблен в тебя. Теперь заикается Чонгук. - Я… то же самое, - соглашается он, отпуская лацкан Тэхёна и проводя рукой по ткани в легком извинении за то, что испортил её. Тэхён фыркает. - Ого, спасибо, ловко. - Кто бы говорил, - бормочет Чонгук, опуская голову, скрывая глупую, ликующую ухмылку, - Всё в порядке, верно? Мы… мы в порядке? - У нас всегда всё было хорошо. Затем Тэхён кладет руки на талию Чонгука и притягивает его в объятия, тёплые, крепкие и неописуемо безопасные. Чонгук чувствует тепло ладоней Тэхёна сквозь пиджак, нежные круговые движения по синякам на пояснице. - Не обнимай меня и не заканчивай на этом, неудачник. Это не девственный час. Тэхён заливается смехом. Чонгук чувствует тот же восторг. Он использует еще мгновение, чтобы насладиться комфортом, кладя голову на плечо Тэхёна, притягивая его ближе, пока он не избавится от всего пространства между ними. - Так чего ты хочешь? - спрашивает Тэхён, теплое дыхание на шее Чонгука, слова тихие и низкие прямо рядом с ухом Чонгука - только для него. - Пойдем домой. Чонгук наклоняет голову к шее Тэхёна сбоку. Эти руки на его спине давят сильнее, и Чонгук вздыхает и выгибается от прикосновения. — Меня сюда подвезли. Чонгук пожимает плечами. - Мы живем достаточно близко, чтобы ходить пешком. Ему не нравится отдаляться от Тэхёна, но когда они покидают зал, он держит их руки связанными в той тупой, но полуромантической манере, за которую Тэхён наверняка высмеял бы его, если бы ему не нравилось так же сильно.***
На улице холод, влажный весенний воздух, отчетливый запах уходящей зимы и зарождающийся гул жизни. Ветер разносит мусор по дорогам. Они идут быстро, хоть и живут недалеко от кампуса, но Чонгук нетерпелив. Он чувствует покалывание кожи, искры тепла всякий раз, когда его плечо касается плеча Тэхёна - безошибочное предвкушение. Чонгук практически подпрыгивает на цыпочках, когда они в лифте. Тэхён смеётся и обхватывает рукой его бедро, успокаивая его, и прижимается носом к линии подбородка с бормотанием расслабления. - Чья комната? - спрашивает Чонгук, таща Тэхёна через холл. Тэхён пожимает плечами. - Любая. Честно говоря, Чонгук предпочел бы комнату Тэхёна - мысль о том, что он находится в его комнате, закутанная его простынями, вдыхает его запах в одеялах и знает, что они находятся в его личном пространстве, кажется… успокаивающей, в каком-то смысле. Всё это, действительно, весьма утешительно. Впервые они делают это без тумана резонанса души и его гальванизирующих и очень отвлекающих эффектов. Бешеные руки и трясущиеся конечности. Это другое, но Чонгук молод, немного отчаялся и очень, очень беспокоен, так что лихорадочный характер их темпа практически не изменился. - Твоя, - говорит Чонгук, возясь с ключами и распахивая дверь. Их квартира темная, знакомая, - У тебя есть всё, верно? - Надеюсь, - говорит Тэхён, сбрасывая туфли, и Чонгук делает то же самое. Он чуть не спотыкается и хватает Тэхёна, чтобы не упасть. - Тебе лучше, или я зарежу тебя. Тэхён фыркает. - Я могу превратить свою руку в лезвие, Чонгук. - Прекрати. Ты не можешь использовать это на мне. Он хватает предплечье Тэхёна, сильные пальцы впиваются в кожу. В нём так много гладкости, учитывая его природу и то, что он из себя представляет. У Чонгука есть шрамы, раны, доказательства их драк. Он думает о тяготах и обязанностях и о том, кто кого несет? Но затем его разум становится пустым, и он не думает ни о чём, кроме влажного тепла Тэхёна, ласкающего его затылок. - Сначала спальня, - говорит он, и это должно было звучать как команда, но его слова дрожат, а слогам не хватает должного веса - слишком нежно, слишком легко, слишком слабо, как Тэхён всегда его понимает. Он стискивает зубы и проклинает, насколько он легок, стал таким податливым менее чем за секунду, когда Тэхён встаёт позади него и прижимается всем телом к его спине, целуя его шею сбоку. Его руки скользят по бокам Чонгука, скользя под край пиджака, царапая мятую ткань там, где заправлена рубашка, ногти заигрывают с краем пояса. - Дай мне поиграть на секунду, - настаивает Тэхён с ухмылкой в тоне, удерживая Чонгука на месте, удерживая их обоих в коридоре, а не в спальне, где они действительно могли бы прекрасно проводить время и наслаждаться друг другом. В полной мере. Но, видимо, у Тэхёна есть свои планы, и Чонгук действительно должен был это знать - особенно без движущего импульса резонанса, который лопнул от его терпения - конечно, Тэхён хотел подразнить. - Это уже была чертовски хорошая секунда, - бормочет Чонгук, стараясь, чтобы голос звучал ровно, чтобы не выдать, как сильно он хочет быть брошенным на кровать Тэхёна и трахаться до крика, извиваясь под Тэхёном. Он откидывается назад, вздрагивая, когда чувствует жар паха Тэхёна на своей заднице. Пальцы Тэхёна впиваются в мягкую кожу над бедром. - Ещё секунда, - говорит он, хихикая, и тянет ткань воротника Чонгука в сторону, чтобы укусить в месте соединения его шеи и плеча. Чонгук выгибается, и беспомощный звук срывается с его губ, прежде чем превратиться в рычание. Он собирается отбросить локоть назад, чтобы ударить Тэхёна по рёбрам, но Тэхён знает его достаточно хорошо, чтобы знать, когда перестать испытывать его. - Давай, - говорит Тэхён и прижимает кончики пальцев к пояснице Чонгука, снова подталкивая его вперёд. Они спотыкаются по короткому коридору; Комната Тэхёна в самом конце. Поначалу это шок - Чонгук ударяется спиной о кровать, когда его толкают вниз, Тэхён стоит сбоку с ухмылкой на губах, руками снимает его пиджак, а затем осторожно расстегивает несколько верхних пуговиц его классической рубашки. Чонгук приподнимается на локтях, но ничего не может сделать, кроме как смотреть. Куртка падает на пол. - Ты так и будешь сидеть? - спрашивает Тэхён, поднимая бровь. Чонгук хмурится. - Я не сижу, я лежу, - нагнувшись, он быстро стягивает носки и бросает их куда-то на пол, - Ты выглядишь глупо, - комментирует он, наблюдая, как Тэхён подпрыгивает на одной ноге и делает то же самое. - Я снимаю носки. Какого хрена ты хочешь от меня? - Сексуальное снятие носков, - Чонгук садится и тянется к Тэхёну, как только тот снимает носки неудовлетворительным и очень несексуальным способом. Он вцепляется пальцами в рубашку Тэхёна, чувствуя, как пуговицы рвутся в его хватке. Тэхён выглядит хорошо одетым, думает Чонгук, внимательно рассматривая его - то, как выглядит его талия в этих брюках, фигура прямая и гладкая, как он выглядит достойно, почти импозантно и в то же время так маняще. И да, он хорошо выглядит в костюме, но без ничего он выглядел бы в тысячу раз лучше. Тэхён взбирается на Чонгука, и по нему пробегает рябь, всё тело дёргается вверх, к Тэхёну. Как раз перед тем, как Тэхен успевает сесть на его талию, Чонгук переворачивает их - не перекатывается, а наклоняется вперёд, поворачивается, затем снова опускается - и садится на колени Тэхёна. Он шевелится, вполне довольный собой. Неважно, насколько они с Тэхёном отличаются друг от друга в спальне, а не на улице, лёгкость, с которой Чонгук бросает Тэхёна, остаётся неизменной. - Для протокола, ты очень лёгкий, - говорит Чонгук, двигая бёдрами и устраиваясь поудобнее на коленях Тэхёна. Он наклоняется вперёд, чувствуя, как твердеющий член Тэхёна прижимается к его заднице. Они оба полностью одеты, и ткань расстраивает. - Для протокола, - огрызается Тэхён, - Ты мудак и всё равно должен позволить мне взять верх. - Я не мягкий человек, - Чонгук наклоняется и покусывает мочку уха Тэхёна, царапает зубами его линию подбородка и прижимается сравнительно сладким поцелуем к его щеке, носу, губам, мягким и тёплым. - Да ладно, - Тэхён проводит руками по плечам Чонгука и скользит под его накрахмаленный пиджак. Чонгук мычит и откидывается назад, отодвигаясь так, что руки Тэхёна вместо этого опускаются на его талию. Чонгук аккуратно снимает куртку, медленными и расчетливыми движениями, а затем небрежно сбрасывает её с края кровати. Его глаза смотрят на Тэхёна, просто на Тэхёна, и близость вызывает лёгкое покалывание на его коже. Его пальцы играют с краем воротника рубашки, а затем он расстегивает первую пуговицу. Галстук свисает, и прохладный воздух касается его кожи. Затем он расстегивает вторую, третью, четвертую и пятую и… он издает писк, когда Тэхён резко садится, прижимая его ближе, отодвигаясь дальше на кровати, так что он сидит у изголовья. - Дразнишь, - Тэхён вытаскивает рубашку Чонгука из того места, где она была заправлена в его брюки, и быстро расстегивает остальные, снимая её с плеч. Чонгук позволяет этому ускользнуть. Ткань тонкая и бархатистая, и руки Тэхёна гладят открытые части его кожи - его туловище и руки, изгибы и впадины его мышц, его шрамы, его синяки. Чонгук собирает рубашку и бросает её на пол. Пояс его брюк впивается в его кожу, и он ёрзает, пытаясь немного смягчить давление своего твердеющего члена, прижимающегося к передней части штанов. - Ты тоже, - Чонгук расстегивает остальные пуговицы на классической рубашке Тэхёна, заставляя его наклониться вперёд, чтобы позволить ему стянуть её. Глаза Чонгука скользят по коже Тэхёна, и он наблюдает, как двигается его горло, когда он сглатывает. Руки Тэхёна оценивающе пробегают по талии Чонгука. - Ты такой горячий, - бормочет Тэхён и наклоняется вперёд, чтобы поймать губы Чонгука в медленном поцелуе. Горячий румянец разливается по телу Чонгука, и он извивается, бёдра дёргаются в сторону тела Тэхёна, по его позвоночнику пробегает электрический разряд. Пальцы Тэхёна танцуют над поясом Чонгука, а затем ныряют под него, цепляясь за резинку его трусов и хорошенько щелкая. Изо рта Чонгука вылетает маленький ах, и он кусает губу Тэхёна, чтобы отомстить. Его рука ложится на затылок Тэхёна, и он целует его сильнее, высовывает язык и облизывает нёбо. Угол вынуждает Тэхёна слегка наклонить голову вверх, чтобы поцеловать его, и Чонгук использует этот рычаг в своих интересах, мягко прижимаясь пальцами под подбородком Тэхёна и дразня, застенчиво и деликатно. Тэхён расстегивает пуговицу на брюках Чонгука, и, прежде чем он успевает что-то сделать, Чонгук отстраняется и снова садится Тэхёну на колени. - Я сделаю это, - говорит он, работая над своими штанами, злясь на себя за то, что не сделал этого до того, как они устроились поудобнее на кровати. - Слезь с моих ног, - говорит Тэхён, покачиваясь, пока Чонгук не отходит в сторону, перекидывая задницу. Он делает это намного грациознее и быстрее, чем Чонгук делает сейчас, расстегивая штаны и стягивая их, а затем и нижнее бельё. Когда Чонгук, наконец, бросает свои брюки и нижнее бельё на пол - после того, как он немного поборолся и откинулся назад под неудобными углами, потому что ему было лень вставать, - он забирается обратно на колени Тэхёна, напряженный от нетерпения. - Чёрт, ты… - Чонгук целует Тэхёна и заканчивает предложение бормотанием, облизывая рот Тэхёна, за его зубами, толкая его язык, горячий, пьянящий и безумный, более агрессивный, чем нужно. Он двигает бёдрами, кожа к коже, гладкая и горячая, его эрекция прижимается к члену Тэхёна. Его руки находят опору на бёдрах Чонгука, прижимаясь к упругой коже, молодой и упругой, поддающейся давлению. Боль от синяков пронзает его, тёплая боль, заставляющая его выгибаться, вздрагивать, тихо скулить в рот Тэхёна. - Мы… - Чонгук переминается, кладя ладонь на относительно ровную грудь Тэхёна. Он восхищается тем, какой гладкой может быть кожа, если она не встречалась с годами сражений, по крайней мере, не непосредственно физического типа, в котором участвует Чонгук. Некоторые из них должны быть психосоматическими, думает он, с постоянными ранами. Просачиваясь в его кости и становясь чем-то, от чего он не может полностью избавиться. Доказательство боли как его части. В любом случае, Тэхён - Идеально, - не невредимым, но таким захватывающим, потрясающим и, что самое приятное, полностью принадлежащим Чонгуку. - Мы что? - спрашивает Тэхён. Чонгук задыхается, вырвавшись из задумчивости, всё ещё положив руку на грудь Тэхёна в знак признательности. - Анальный?.. - он в конечном итоге заикается. С губ Тэхёна срывается смех. - Я имею в виду… ну, чёрт, понимаешь… - Типа… - хихикает Чонгук, его щеки заливает румянец. Это чертовски глупо с его стороны стыдиться этого, учитывая, что он сидит голый на коленях у Тэхёна, но его неловкость, по-видимому, универсальна, независимо от того, насколько далеко может простираться его сексуальный комфорт. - Ты сказал… до этого ты сказал, что это было интенсивным, так что мы не должны… я имею в виду, гм… Тэхён смеётся сильнее, качая головой. Он кладет лоб Чонгуку на плечо. - Я просто нервничал. Люблю тебя. Не знаю. - Так ты хочешь заняться аналом? Тэхён все еще смеётся, и Чонгук, честно говоря, чувствует себя немного сбитым с толку. - Ага, Гук. Абсолютно. Можешь перестать называть это «анальным»? - он поднимает голову с распухшими и красными губами, очень дразнящими, и встречается взглядом с Чонгуком. - Почему? - Чонгук фыркает, - Это и есть. - Его… - Это анал, - Чонгук ухмыляется. - Это грубо, — протестует Тэхён. - Ты груб. Трахни меня, трахни меня, трахни мою задницу. Анально. Да ладно. Это называется анальным… Тэхён хлопает его по бедру, и Чонгук ненавидит то, как он трясётся, член пульсирует, когда он подавляет стон. - Я ненавижу тебя, - говорит Тэхён. Чонгук держит себя в руках, наклоняясь к ящику прикроватной тумбочки Тэхёна, предполагая, что там он хранит свои вещи. - Что не так со словом «анальный»? - Не знаю, - теплая ладонь Тэхёна крепко держит Чонгука за талию, - Звучит странно. Мы можем просто… - Это не странно. Это и есть. Секс с членом в анусе, - и действительно, Чонгук находит бутылку смазки и несколько презервативов, брошенных среди беспорядка других вещей Тэхёна - несколько пар наушников, пару сломанных зарядных устройств для телефона, старый роман с повреждениями от воды и еще несколько вещей. Тэхён издает оскорбленный звук. - Ты не только что сказал « анус в спальне»… - Ты кажешься несправедливо обиженным, - Чонгук встречает Тэхёна с невозмутимым выражением лица, но его глаза выдают его веселье. - Я даже не хочу быть жестоким прямо сейчас. Мой член - предатель. Чонгук закатывает глаза. - Мой анус - предатель, - он отдает смазку Тэхёну, прежде чем тот успевает ворчать из-за своего словарного запаса, - Ты хочешь это сделать? - Я что? - Хочешь меня трахнуть? Тэхён переворачивает бутылку в ладони. - Я никогда… я не хочу причинять тебе боль… - Хорошо, я сделаю это, - Чонгук забирает бутылку. Это обычная дешевая смазка, которой, вероятно, пользуются, когда Тэхён один. Как неохотно признает Чонгук, Тэхён довольно хорош, и у него нет особых проблем с тем, чтобы девушка потекла, - Должно быть, руки, - думает Чонгук, размазывая смазку по своим пальцам. Красивые, большие руки, элегантные костяшки, крепкая хватка - помимо всего прочего. Эти руки скользят вверх и вниз по бёдрам Чонгука, мышцы напрягаются и дрожат, когда он пытается не сжимать их слишком сильно вокруг талии Тэхёна. Ещё немного давления от этих пальцев, и Чонгук вздрагивает от горячей волны боли, проходящей через его тело, синяков жгучей, жгучей. - Нормально? - мягко спрашивает Тэхён. Чонгук не пропускает удовлетворенную нотку в голосе, тьму в глазах, когда он наблюдает, как Чонгук реагирует, как он не может это подавить. - Ага, - выдыхает Чонгук. Его спина выгнута, и он извивается на коленях Тэхёна, кусая распухшую нижнюю губу, чтобы не издать слишком много смущающих звуков. - Потрогай себя, - говорит ему Тэхён, массируя большими пальцами следы на его бёдрах, выясняя, где самые нежные места, основываясь на том, как внутренне реагирует Чонгук - стискивает зубы и шипит, издавая беспомощный стон, когда это уже слишком, но так чертовски хорошо. Он кивает и слегка приподнимается, вытягивая руку за спину и проводя влажным пальцем вниз по заднице. Он закрывает глаза и трётся им о свою сморщенную дырочку, дразня себя, надавливая на промежность и отводя бёдра назад. Тэхён тянется сзади и касается мягкой внутренней стороны его запястья. - Давай, Гуки, - напевает он. Чонгук открывает глаза, чтобы метнуть в него должный взгляд, а затем засовывает один палец внутрь себя. Он издает тихий звук, задыхаясь, и немедленно опускает бедра обратно на этот палец, покачивая им, чтобы надавить на свои теплые внутренние стенки. - О… да, - он вздрагивает, когда медленно вытаскивает его, чувствуя, как его костяшки тянутся за край, достаточное трение, чтобы заставить его заскулить. - Бля, Чонгук, - Тэхён стонет, низко и благодарно, и держит Чонгука одной рукой за бедро, а другой за талию, надавливая, и это слишком сильно, это больно и жжет, и Чонгук стонет, член пульсирует и тяжело дёргается. Предварительная эякуляция вытекает из щели и стекает по его длине, горячая и липкая. - Арх… - Чонгук крутит бёдрами, сжимая челюсти, - Прошло много времени. Как-то больно. - Не торопись, - успокаивает Тэхён. Его большой палец погружается в плавный изгиб талии Чонгука и надавливает ровно на исчезающий синяк, из-за которого его бёдра дёргаются. Головка его члена трётся о нижнюю часть живота Тэхёна, оставляя след предэякулята. Чонгук тянется другой рукой за его спину и отводит его ягодицу в сторону, вдавливая палец глубже в дырку, пока более широкая часть руки не окажется прямо на его растянутом ободке. Он сгибает палец, тело дёргается и трясётся, дыхание становится прерывистым. Это так глубоко, и он не может сдержать звуки, которые издаёт, тихие, довольные и слегка удивлённые, когда сильнее сгибает палец, касаясь им какой-то части внутри себя, которая посылает искру тепла по его позвоночнику. - Я вставлю второй, - тихо говорит он и вытаскивает один палец, чтобы выровнять второй, делая это медленно и потягиваясь, пока вводит его. Тэхён кивает. - Боже, ты такой чертовски сексуальный, - бормочет он, оценивающе проводя рукой по подтянутому животу Чонгука и его дрожащим бёдрам. Затем его пальцы так неуверенно сжимаются вокруг члена Чонгука, что он дёргается в свободном круге руки Тэхёна, желая большего, большего, большего. - Тэ, - умоляет он, надеясь, что этого достаточно, чтобы сообщить, что ему нужно. - Сначала расслабься. Он скулит и встречается взглядом с Тэхёном, стараясь изо всех сил надуться. Тэхён хмурится, но чуть крепче сжимает член Чонгука, двигаясь вверх и вниз в медленном, ровном темпе. Чонгук вздыхает и выдвигает два пальца, затем снова сгибает их, нажимая на точки вдоль его внутренних стенок, ища, пока… - М-н… о, чёрт, - он корчится от ощущения только для того, чтобы оттолкнуться назад, бёдра дёргаются, пока он снова не находит правильный угол, кончики пальцев нажимают - именно - прямо - туда, массируя твердыми кругами простату, - О, Боже… - он пытается сосредоточиться на своем дыхании, на том, как Тэхён прикасается к нему, как он тихо шепчет и целует ключицу Чонгука, на лёгком скрежете зубов. Он двигает пальцами взад-вперёд у нижнего сустава, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы потянуться, потому что это так приятно, но он также хочет двигаться дальше, хочет чувствовать Тэхёна внутри себя, пульсирующего, толстого и горячего, наполняющего его так, как его пальцы никогда не могли. Рука Тэхёна водит вверх и вниз по его члену, ладонью потирая кончик, оттягивая крайнюю плоть, а затем откатывая её назад, щёлкая большим пальцем под головкой. Бедра Чонгука дёргаются, когда он пытается удержаться на месте, чтобы не двинуться в руку Тэхёна, чтобы не выглядеть слишком отчаянным, но… - Тэ… - он задыхается, его пресс напрягается, и он наклоняется вперёд, член пульсирует в слишком слабой хватке Тэхёна. Его бёдра болят, и то, как Тэхён давит на синяки, не помогает, - Три, я… нгх, собираюсь вставить третий… сейчас. Он вытягивает два пальца наружу, растопыривая их, чтобы растянуть кольцо, давая ему место для работы с третьим смазанным пальцем. - Б… блять, - выплёвывает он, напрягая спину и издавая резкое шипение. Это чертовски больно, но он, тем не менее, насаживает свою задницу на пальцы, шевеля ними и хныкая, когда они снова задевают его простату. Ещё больше преэякулята вытекает из щели его члена, толстого и горячего, растекающегося по костяшкам пальцев Тэхёна, - Это так… это так приятно, Тэ, я, ах … Он сглатывает и скулит, его бёдра вздрагивают, а икры напрягаются. Он падает вперёд, пряча лицо в плече Тэхёна. Он чувствует себя потерянным. В бреду, нуждающемся и довольно жалком, потому что вот он сидит сверху на Тэхёне, перевернув его, технически с чёртовым «преимуществом», но всё ещё дрожит и скулит, как маленькая сучка. Дело не в том, что он сильно возражает; это больше о принципе вещи. Чонгук снова думает о контроле . Затем пальцы Тэхёна танцуют и царапают синяки на его ребрах, и он вообще ни о чём не думает. - Ты всегда такой разбитый, - комментирует Тэхён, - Когда это происходит? Чонгук задыхается, сжимая пальцы внутри себя, его мысли сбиваются с толку, когда он пытается сосредоточиться. - Я просто… легко покрываюсь синяками. Это всё… эм, всё безобидно, на самом деле, просто на занятиях или о… на заданиях, я… ммм, ох… блять, ох … Его бёдра дёргаются, и он снова насаживает задницу на пальцы, поддерживая ритмичное давление на простату. - Тэ, я готов, я… Чонгук высвобождает пальцы с грубым хлюпаньем, морщась от ощущения пустоты, от влажного скольжения смазки по его бёдрам. Тэхён наклоняется, но Чонгук ловит его ладонью на груди. - Оставайся внизу. Тэхён смотрит на него, но снова откидывается, кладя руки на бедра Чонгука. Чонгук вытирает пальцы о одеяло и тянется за презервативом, разрывает обертку трясущимися руками и садится, чтобы накатить его на член Тэхёна. Он шипит в ответ, дёргая бёдрами в руке Чонгука. Бросив обёртку, Чонгук хватает смазку и выдавливает себе на ладонь ещё немного. Он трётся о член Тэхёна, и его бёдра снова дёргаются. На секунду Чонгук почти чувствует себя плохо из-за того, что заставил Тэхёна так долго терпеть без какого-либо облегчения. Ему нужно время, чтобы оценить солидный вес эрекции Тэхёна, толстые вены и обхват, и Чонгук уже видел это раньше, но он не думает, что когда-нибудь справится с этим. Член Тэхёна прекрасен. Чонгук сдвигается и выстраивается, сжимая рукой основание пульсирующего члена Тэхёна, а другой ладонью упираясь в нижнюю часть живота, когда он опускается. А Тэхён большой. Это не первый раз Чонгука с парнем, и хотя он не самый опытный, он определенно знает, как себя вести. Но он напрягается, когда член Тэхёна входит в него, прорывая первоначальный тугой край и проникая глубже в его анус. - Ох… - Чонгук судорожно вздыхает и скулит горлом, оставаясь на месте и прикусывая нижнюю губу, - Блять, блять, о Боже … - Ты в порядке? - Тэхён крепче сжимает бедро Чонгука и не даёт ему опуститься ниже. - Я в порядке, - Чонгук сжимает запястье Тэхёна, затем выпрямляется и ещё немного опускается. Член Тэхена толстый и горячий, он пульсирует внутри него, смазанный и скользит все глубже, глубже. Чонгук вздрагивает, чувствуя себя затуманенным, наполненным и таким, таким замечательным. - Я… ах, Чонгук… о, блять, - голова Тэхёна наклоняется вперёд и ложится на плечо Чонгука, руки трясутся, когда он сжимает его бока, ладони скользят вверх к мягкому изгибу талии Чонгука, а затем нажимают на его бока, где мышцы всё ещё болят после тренировки, которую он делал на уроке, днём ранее. Сжатие руки Тэхёна, и, несмотря на восхитительную дымку боли, Чонгук обнаруживает, что вполне доволен тем, насколько хорошо руки Тэхёна прилегают к его телу. Это не то, что никогда не приходило ему в голову, то, что он чувствовал с другими людьми, в отличие от того, что он чувствовал с Тэхёном - безопаснее, надежнее. Потому что никогда нет никакой гарантии, что одно тело будет так хорошо совпадать с другим, что они подойдут так, как если бы они были скроены, чтобы соответствовать друг другу, но здесь он и Тэхён, прижатые так близко, без углов, непреднамеренно впивающихся в нежные точки, без нежелательного давления, и никаких вынужденных, неудобных положений, чтобы заставить это работать. Просто комфорт. Хорошая, прочная посадка. Чонгук вздрагивает, когда чувствует, как костлявые бедра Тэхёна прижимаются к его заднице, и ёрзает, успокаиваясь, приспосабливаясь. - Приятно, - шепчет он, выгибая спину от плавного движения ладони Тэхёна по его позвоночнику. Его рука лежит чуть выше копчика Чонгука, - Ощущения… действительно приятные, Тэ. Мне нравится, как ты чувствуешься внутри меня. Тэхён целует плечо Чонгука, изгиб его шеи, линию подбородка. Он всасывает мочку уха в рот и щёлкает пирсинг своим горячим языком. Чонгук постанывает, вполне довольный, и экспериментально двигает бёдрами. - Н-нха, дерьмо, Чонгук, - Тэхён стонет, и его бёдра дёргаются вверх. Чонгук запускает руку в волосы Тэхёна, отстраняет его лицо, чтобы взглянуть на него - неуступчиво и горячо. Тэхён сглатывает, яблоко Адама подпрыгивает, и Чонгук чувствует, как по его позвоночнику пробегает гул восторга. - Мой темп, - говорит Чонгук, не пытаясь скрыть ухмылку. Губа Тэхёна рычит, но он всё же смягчается, откидываясь назад и позволяя Чонгуку делать всё, что ему заблагорассудится. Чонгук снова покачивает бёдрами, вздыхая, когда чувствует, как член Тэхёна втягивается внутрь него, трётся о его внутренние стенки. Его анус растягивается вокруг обхвата, и он может чувствовать каждую пульсацию и подергивание члена Тэхёна, когда он входит и выходит из его узкой дырочки. Но он держит темп медленно. Через некоторое время он даже не может приспособиться и устроиться поудобнее, а просто наслаждаться тем, как Тэхён неуклонно распадается под ним, всё тело дергается, когда он пытается оставаться неподвижным, руки напрягаются, отпускают и трясутся, когда он сжимает стройную талию Чонгука. - Чонгук… - выдыхает он. - Мм, - Чонгук морщит нос в ухмылке. Тэхён стонет и зажмуривает глаза. - Господи Иисусе, я умру. - Прекрати, - Чонгук хихикает и нежно целует его в подбородок. - Я умру, и это будет твоя вина. - Моя задница убийственная, вот что ты имеешь в виду, - шутит Чонгук, и он ненадолго думает упомянуть что-нибудь об убийственном анусе, но он почти уверен, что Тэхён ударит его по губам, если он снова упомянет это слово. - Нет, ты просто отстой, и я тебя ненавижу. Пожалуйста... Чонгук резко опускает бёдра, и они оба издают низкие, натужные звуки удовольствия. Он ослабляет хватку на волосах Тэхёна и вместо этого кладет руки ему на плечи. Он использует рычаг, упираясь коленями в матрас и используя силу своих бедер, чтобы увеличить темп, раскачиваясь взад и вперёд на коленях Тэхёна. - Ч-дерьмо, - Чонгук стонет, и его охватывает дрожь. Он задыхается и пытается поддерживать ровный и быстрый темп, но его бедра угрожают подвести, а икры болят, и каждый раз, когда руки Тэхёна сжимаются на его талии, он чувствует себя слабым, подавленным, слишком полным и слишком хорошим, как будто пытается, решать больше, чем он может выдержать, и его мастерство не то, что он думал. Его член течёт по всему животу Тэхёна, застряв между ними, и головка трется о живот Тэхёна взад-вперёд, и он дёргается, корчится, дрожит. Тэхён снова сжимает его синяки, задыхается и выдыхает больше, вот так, пожалуйста, а затем Тэхён дает ему больше, и Чонгук… Чонгук не может… Он падает, тяжело дыша и разбитый, опираясь на тело Тэхёна. - Я… о Боже, Тэ, я не могу, я… - он сглатывает и проводит рукой по груди Тэхёна, - Переверни меня, пожалуйста. Тэхён смеётся, явно наслаждаясь одышкой Чонгука. - Кей. И, возможно, у него не так много опыта общения с парнями, как у Чонгука, но он чертовски знает, как трахаться. Это то же движение - наклон вверх, поворот, затем обратно - и Чонгук уже в таком бреду, что на секунду чувствует себя потерянным. Он моргает и лежит на спине, неловко держась за плечи Тэхёна, и смотрит на него снизу вверх. Волосы Тэхёна падают ему на глаза. Пот стекает по его лицу, глаза темнеют, и по спине Чонгука пробегает холодок. - Ты горячий, - выпаливает он, как идиот. В этот момент ему все равно, насколько глупы вещи, которые он говорит. Тэхён смеётся, целует его, горячо и с открытым ртом, и бормочет: - Ты тоже. Он раздвигает бёдра Чонгука и снова входит в него. Чонгук корчится и выгибается на простынях, вздыхая, когда напряжение снимается с его тела, расслабляясь и просто принимая это, когда Тэхён трахает его. Он одобрительно стонет и проводит ногтями по Тэхёну обратно при первом толчке, а затем вонзает их в бок, продолжая двигаться, крепко держась за него, удерживая рядом. На висках Чонгука, его шее, вниз по позвоночнику выступили капли пота, и он горячий, громкий и абсолютно любит каждую минуту этого. - Тэ… - Чонгук хватается за руки Тэхёна и прижимает их к своей талии, прижимая к синякам прямо под рёбрам, - Ты можешь… ах, да, ах… Он стонет и выгибается, сжимая бёдрами талию Тэхёна, а затем Тэхён снова раздвигает его ноги, горячая ладонь лежит на колене Чонгука. С рычанием он наклоняется ртом к шее Чонгука, толкая его к пропасти - давление зубов Тэхёна на его жизненно важные органы, рука скользит вниз по груди Чонгука, обвивается вокруг его члена, нанося ему быстрые, плавные движения. Это именно то, чего хочет Чонгук; это всё, что он когда-либо мог хотеть, но он не что иное, как требовательный - извивающийся, настойчивый и проворный, мурлыкающий как кошка в руках Тэхёна, но также царапающий его плечи, стонущий при каждом толчке, откидывающий голову назад, чтобы дать Тэхёну лучший доступ к его горлу. - Ох, б… нн, с тобой так хорошо, ты так хорошо меня трахаешь… Тэхён смеётся и слизывает пот, стекающий по шее Чонгука. Чонгук такой эротически отзывчивый, и это должно быть здорово для эго Тэхёна, а также для секса; Чонгук податлив и доволен, а Тэхён впивается пальцами в его синяки и трахает его всё сильнее и сильнее, смазка хлюпает там, где их кожа соприкасается. Слегка передвигаясь, Чонгук напрягается и громко и долго стонет, когда член Тэхёна трется о его простату каждый раз, когда он трахает его. Чонгук рычит и щёлкает зубами, чувствуя, как удовольствие нарастает в нём как что-то опасное, что-то, с чем он не может справиться, что-то, что он должен выместить на ком-то - что в данной ситуации неизменно означало бы Тэхёна. - Ты такой… узкий, - рычит Тэхён и резко кусает шею Чонгука сбоку, а затем сосет, перекатывая кожу между зубами, пока Чонгук недовольно не скулит, пока не убеждается, что засос образуется. - Я просто… - у Чонгука действительно нет объяснения. Он просто нуждается, и ему нравится давать отпор, эластичный и дерущийся, и, по общему признанию, с ним ужасно трудно иметь дело. Тэхён - святой, раз он устроил себе регулярное траханье с кем-то таким привередливым, как Чонгук, - Я хочу большего. Тэхён хмыкает и хватает Чонгука за бёдра, оттаскивает его обратно на кровать, приподнимает его бёдра немного выше и трахает его под этим углом, быстрее и грубее. Чонгук извивается и скулит, напряжение в нём тает и снова всплывает на поверхность. Рука Тэхёна надрачивает член Чонгука быстрее, и из щели вытекает более густой преэякулят. - Не останавливайся, не останавливайся, - Чонгук задыхается, и его пальцы беспомощно сжимаются, а Тэхён с силой сжимает бёдра Чонгука и удерживает его там, стонет, когда Чонгук извивается под ним. - Да, ох, чёрт, я близок, - говорит Тэхён, целуя Чонгука в плечо с такой невероятной мягкостью в этом жесте, что он кажется почти неуместным. - Я… да, мм-хм, - Чонгук отчаянно кивает, - Я тоже. Рука Тэхёна сжимается вокруг члена Чонгука, и он дрочит ему быстрее, и всё между ними становится влажным и грубым, и Чонгук напрягается, низ живота напрягается, жар скручивается у пупка, мускулистые бёдра дрожат, когда он пытается удержать их от обхвата Тэхёна. - Я… я кончаю, - хрипит он, и Тэхён хмыкает, сильнее вжимая пальцы в его мягкую плоть и твердые мышцы. Чонгук кусает плечо Тэхёна, когда кончает, смутно чувствуя, как кожа разрывается под его зубами, когда он пытается заглушить рыдания удовольствия. Его член изгибается и дёргается, и горячая сперма выплескивается на его грудь, оставляя теплую и липкую массу на коже. - Чёрт, да… - дыхание Тэхёна сбилось. Его толчки становятся беспорядочными, и он стонет, касаясь кожи Чонгука, член пульсирует, и Чонгук чувствует, как он дёргается, наполняя презерватив густыми импульсами, бёдра перекатываются в напряжённое тело Чонгука, когда он кончает. Затем становится тихо, очень мирно, тепло и лишь немного не комфортно в этой обычной пост-сексуальной влажности. Чонгук лежит там, тяжело дыша, пока его мысли не сливаются во что-то отчётливое. Тэхён вытаскивает презерватив, удерживая его пальцами, а затем снимает и завязывает. Это почти завораживает, как его пальцы двигаются в темноте. Он бросает грязный презерватив со смазкой и латексом, предположительно, в мусорное ведро у стены; Чонгук слишком устал, чтобы поднять голову и посмотреть. - Можешь меня протереть? - спрашивает Чонгук, глядя на него своими лучшими щенячьими глазами, его тело гудит от удовлетворения. Тэхён фыркает. - Мы должны принять душ. - Ты можешь. Я собираюсь поспать, - Чонгук вяло тыкает его пальцем и прячет лицо в простынях, чувствуя сложное и точно настроенное утешение, когда он чувствует запах Тэхёна в ткани, - Так вытри меня. - Ты возненавидишь меня завтра, если не помоешься сейчас, - Тэхён проводит подушечкой большого пальца рядом с глазом Чонгука. Это щекочет, - Ты всё ещё накрашен, помнишь? Блядь. Со стороны Чонгука требуется ещё немного времени, туда-сюда и ненужное количество нытья, но они оба вместе оказываются в тесном душе, щурясь от слишком яркого света ванной, с расслабленными мышцами и трясущимися от усталости пальцами, нежно промывая тела друг друга. - Я лучше буду всегда выглядеть уродливым, чем снова носить макияж, - бормочет Чонгук, стирая остатки мыльной пены с лица. - Статистически это невозможно. Чонгук хмурится и бросает взгляд на Тэхёна. Даже сквозь пар и горячие брызги воды он видит слащавую ухмылку Тэхёна. - Ты невозможен. И мерзко и слащаво, - бормочет Чонгук и поворачивает Тэхёна, чтобы начать наносить шампунь на его волосы. Он вздыхает под прикосновением Чонгука. - Тебе нравится моя грубость и слащавость. - И тоже, по-видимому, бредовый. - Может, тебе это тоже нравится. Чонгук круговыми движениями проводит большими пальцами по скальпу Тэхёна, удовлетворенно мычит и отталкивается в ответ на прикосновения Чонгука. - Возможно, - бормочет Чонгук. Тэхен не должен был это слышать, но на самом деле, он слышит, и как только он смыл шампунь со своих волос, он оборачивается и дразнит Чонгука этим между поцелуями, прижимаясь ближе к нему, говоря, может быть, он мягкое прикосновение, или, может быть, Тэхён просто превращает его в одного из них. Что всё откровенный бред.***
Для этого есть много хитростей. Чонгук думает, что у него все получилось. Он держится на крышах. - Где он находится? - он спросил. - Заткнись, он нас услышит, - тон Тэхёна резкий сквозь связь. Чонгук молчит, скользя рукой вверх и вниз по рукоятке своей косы - Тэхёна. Различие всегда размыто. Ветер свистит между заброшенными небоскребами, разбитыми окнами. - Перестань так ко мне прикасаться. Чонгук моргает. - Как? - Вот так. - Я просто, - Чонгук крутит рукоять, лезвие описывая широкую изящную дугу, - Держу тебя. - Ну… не делай этого так. Чонгук щурится на косу. Твердое острие блестит в лунном свете, элегантные красные брызги вдоль серебряного края. - Ты намекаешь, что я приставал к прославленному ножу? Раздражение Тэхёна сходит с ума по рукояти. - Я вернусь в человеческую форму и ударю тебе по лицу. Кусок бетона трещины позади них. - Возможно позже, - Чонгук поворачивается. На кончиках его пальцев искры готовности. Он и Тэхён уберут эту штуку прямо здесь, на крыше. - Резонанс? - он спросил. Он чувствует, как Тэхён колеблется. - Всё будет хорошо, - обещает он. Это их первая миссия после празднования годовщины, после разрешения их небольшой ссоры, после других событий, произошедших той ночью. - Ты уверен ? - Полностью. Итак, Чонгук сосредотачивается, приходит в себя, чувствует, как первые искры меняющейся длины волны сливаются во что-то большее, чем просто шипение и вспышка. - Если ты возбудишься и нас убьют … Чонгук закатывает глаза, чувствуя, как длина волны Тэхёна, такая же безмятежная и уверенная, как всегда, медленно синхронизируется с его. Он никогда не чувствовал, что у него есть что-то большее в своей жизни. - Заткнись, Тэ. И с первыми трещинами в бетоне под когтями и гигантским, вырисовывающимся существом, выползающим на крышу, Чонгук крепче сжимает стальную ручку, зная с абсолютной уверенностью: он и Тэхён получили это. Легко, как ничего.