***
— Он наверху, у себя, — сообщил охранник у входа. Рэй кивнул и поспешил на второй этаж особняка, как вестник торжества. Поимка Флэтчера и вправду его окрылила. Босса тоже, насколько Рэй понял по телефонному разговору. Микки радостным голосом пригласил выпить виски за успех дела и велел поторапливаться, чтоб не нагрелось в стакане. Перед тем, как войти в кабинет босса, Рэймонд поправил пиджак и прислушался к звукам. По ту сторону стены громко играл некий аристократически заунывный скрипичный концерт. Ни голоса Микки, ни голоса Розалинд. Создалось впечатление, что они оба спят или… того… Поэтому Рэй тактично постучался. — Кто там, вашу мать? — отозвался Микки, стараясь перекричать музыку. На доброе расположение духа совсем не похоже. Скорее, ворчание старого пенсионера, вечно всем недовольного. — Кхм, это я, босс, можно войти? — Рэймонд переминулся с ноги на ногу. — Входи, не жмись там, как девка на выпускном балу. Рэй потянул дверь на себя. Первым он обнаружил источник шума: в граммофоне крутилась виниловая пластинка. И здесь, в отличие от коридора, это прямо таки хреначило по ушам. А Микки и бровью не повёл. Он сидел на диване и пялился на стену. Один. В правой руке бутылка двенадцатилетнего виски, в левой — сигара. Хмурый, как сам Лондон. Кажется… Рэй охуенно вовремя. Он хлопнул дверью и проследовал дальше в комнату, глянув краем глаза на название обложки от пластинки — «Вивальди». К предчувствиям неладного добавилось резкое, будто молотом вломившее по голове, осознание важного факта — Розалинд здесь нет. — Вы чего грустите? — Рэй прервал концерт, поставив более современную пластинку — тоже лиричную, но не столь заунывную. — Где миссис Пирсон? Микки качнул рукой с виски. — У матери, мать её. Отпил с горла. Глотки он делал глубокие. И также помногу затягивался дымом сигары. Мог себе позволить, хотя прежде никогда бы так не делал. Новость приземлила Рэймонда на диван, где сидел босс. Роз раньше ничто бы не вынудило вернуться к сварливой матери в провинциальный Лафборо. Несмотря на богатые подарки от дочери и её мужа, мать Розалинд поносила её на чём свет стоит, звала наркоманкой, бандиткой и проституткой — в зависимости от настроения. Ей плевать, что Розалинд честно работала в своём салоне. — Так… — Рэймонд подпёр подбородок кулаком и вперился туда же, куда смотрел Микки. — И вы её отпустили. В это слабо верилось, но Рэй спросил на всякий случай. — Я уже выслал за ней человека, — лениво ответил босс и неожиданно передал виски. Ни на столе, ни по близости стаканов не оказалось. Рэймонд отпил с горла. Край горлышка был тёплым после Майкла, и к вкусу виски примешался прогорклый аромат сигары. Микки странно посмотрел на своего консильери, изогнув бровь, и промолчал. — Не терпится узнать эту историю, босс, — Рэй поставил бутылку на стол, зная, что Пирсон не станет тянуться за ней. Скорее в его горле пересохнет. Микки скривил губы. — Херня. — Из-за херни вы так заливаетесь и дымите, как паровоз? И выглядите словно отпахали грузчиком три смены… В глазах Микки сверкнула злоба, но усмехнулся. — Ко мне обратился один лорд, у которого сломался Роллс Ройс. Я бы не прочь порекомендовать ему салон Роз, да он жуткий сексист. Направил в другой. А она, как назло, узнала. Чёрт, и вправду херня. Обычно Роз удивительно понимающая. Тем более одним клиентом меньше, одним больше... С чего она так завелась? — А чей салон вы посоветовали? — Одной своей подруги по университету. У неё работают одни мужики. — Нда… — Рэй взял со стола виски и ещё раз отхлебнул. — Засада. Масштаб трагедии определён. — Чуть не убила меня: достала биту из шкафчика, махала ей во все стороны, даже парней покусала, а потом села за руль и рванула к матери. Видимо, Рэймонду повезло в очередной раз оказаться в компании с Флэтчером, хотя всё же лучше взбешённая Роз, нежели этот ублюдок с мерзкими гомосячьими шутками и домоганиями. Роз хотя бы приятно терпеть. Да и причина вроде как весомая: она привыкла считать себя королевой, да что там королевой — богиней для Микки Пирсона, которой тот поклонялся как дышал. Если же другой салон содержала та самая разжиревшая и страшная, как его жизнь, нигерша, то это вдвойне неприятно. Рэймонд так и слышал холодный тон Роз: «Мои девочки в 4 утра с похмелья с завязанными глазами движок Бугатти Вейрона за час переберут!» Микки здорово вляпался. Вряд ли Роз вернётся с его человеком. Она скорее прострелит ему колени старым дедовским самозарядным ружьём Винчестер, если то ещё пылится в закромах её матушки. Но подгонять Майкла самому мчать за женой не тянуло. Рэй тихонько допил виски и погрузился в молчание, задумчиво глядя на часы. Босса не следовало теребить. Оставить в покое либо совсем отвлечь. Только мысли в голове крутились безумные. Внутренний голос звучал голосом Флэтчера: «По каким дням он тебя жарит? Четверг, когда в рабочей суете незаметно? Или же… всё же на выходных…». И отчего бредни пьяного Флэтчера так въелись в память и не выходят из головы? Обстановка располагала, чтобы решить, будто они здесь трутся причинными местами друг о друга. Но Флэтчер им не угрожал. Сегодня выходной. А Роз… У матери. Майкл повернулся к Рэймонду и долго смотрел прямо в глаза. Его взгляд ничего не выражал. Лишь отрешённость сквозила в нём. Его внимание ранее не казалось столь пристальным, скрывающим в себе некий аппетит. — Хватит пялиться на меня, — нарушил тишину Микки. — Это я пялюсь? — Рэймонд не терял зрительного контакта и не отодвигался. — Да, ты. — Это вы пялитесь на меня. — С чего бы мне это делать? — Откуда мне знать. — Это Флэтчер тебя заразил? — Да не пялюсь я на вас, мистер Пирсон! — Просто признайся, Рэй! — В чём? Ниже пояса прошибло током. Влияние виски сейчас ощутилось как нельзя сильнее. Он ведь в конце концов даже не поел. Перспектива присоединиться состоянием к Майклу уже не перспектива. Его горячее дыхание на коже — волнующая реальность. Озорной хмельной огонёк мелькнул в светлых глазах босса. Рэй вдруг отпрянул. Его щёки залило стыдливым румянцем: он осознал, что всегда смотрел на босса так, пусть и украдкой. Всегда задерживал взгляд на какой-то детали его внешности. — Если вы уволите меня, босс, я пойму. — В груди ощущалась катастрофическая нехватка воздуха. Или это сраные слова Флэтчера въелись в подкорку и не давали покоя?.. Рэй никогда не считал себя геем. — Но я хочу… вас… — признаваться вышло нихрена не легко; чем больше он говорил, тем сосредоточеннее становился Пирсон. Наконец, Рэй выдавил из себя: — ...поцеловать. Микки вскочил с дивана, открыл окно, впустив холодный воздух в кабинет. Он проверил ящики шкафа. — Матерь Божья! — всплеснул руками. — Радуйся, пидрила, что пистолетов и колюще-режущих здесь нет, иначе в ком-то оказалась бы лишняя дырка. Рэй выставил руки. — Микки, ты сейчас на взводе. Тебе надо остыть. Роз рядом нет. Лёгкая разрядка поможет. — Лёгкая разрядка — это выебать тебя в зад, Рэй? — Брось, один раз не… Боже, что он нёс?! — Не говномес? — продолжил за него Микки. — В жизни надо попробовать всё, мистер Пирсон. Да, аргументы, достойные подростков из богатеньких семей. Рэй просто хотел, чтоб его выебли. Один раз. В зад. И чтоб этот один раз был именно с Пирсоном. Именно с таким заведённым, надравшимся Микки Пирсоном. Микки его аргументы не убедили. Он, заметив резкое набухание в штанах Рэя, только нервно процедил: — Закрой дверь, чтоб ни одна мразь сюда не ворвалась. Щеколда медленно повернулась в пальцах Рэя. Он вдруг почувствовал резкое желание вытащить сигарету и закурить. Как назло пачка оприходовалась день назад, а новую он до сих пор не приобрёл, избегая соблазна. За спиной послышались тихие шаги босса. Рэймонд повернулся и столкнулся со взглядом Пирсона. Тем взглядом, который ещё напоминал о его лихом прошлом. Взглядом дерзкого и рискованного человека. Он стащил пиджак неловким движением и отбросил в сторону кресла у книжного шкафа, но промахнулся. — Давай, поцелуй меня, пока я не протрезвел, Рэй, — слишком спокойно и практически безразлично, будто беря его на слабо, выпалил босс, сунув руки в карманы брюк и вскинув подбородок. Он смотрел без тени сомнения, будто стараясь этим взглядом прожечь Рэймонда до самого сердца. Его и так уже жгло в груди после виски. — Да, Микки, — покорно прошелестел Рэй. Покорность его исчезла, стоило прикоснуться к почти раскалённой коже Пирсона, ощутить движение его скул под пальцами, колкость щетины. Рэй притянул босса к себе, целуя точно в губы, целуя без нежностей, впечатываясь в него, жёстко проникая языком. Привкус виски на его языке ударил в голову хлеще, чем всё, что было в бутылке. Пирсон трепыхнулся, словно решив вырваться, но Рэй стиснул его плечи, и Микки уже не сопротивлялся. Бежать им обоим попросту некуда. Рэймонд подвёл его к дивану, не переставая целовать. Босс упёрся бедром в мебель и рухнул, потянув Рэя за жилетку — ненароком отлетела пара пуговиц. Это завело Микки ещё больше. Он торопливо стянул с Рэя рубашку. Вышло не лучше, чем с жилетом, и Рэй самостоятельно отбросил на пол ненужную одежду, дав Микки осмотреть свой напряжённый торс. — Снимай всё это дерьмо и иди ко мне, — велел Майкл, вспомнив, что он здесь король. Но Рэй не послушал. Растущее возбуждение босса проглядывалось между его широко расставленных ног. Ткань брюк натянуло в этой области так, что казалось, будто Микки в них тесно. Рэймонд встал на колени, бережно раскрыл молнию брюк от кутюр, освобождая налитый кровью член босса. Одно сжатие крепкого ствола в руке вызвало у него стон. В светлых глазах Микки отразилось полное ответного желания лицо Рэя. Микки властно прихватил его за волосы на затылке и опустил голову ближе к себе. Сосать Рэй никогда и нигде не учился. Он случайно заглотил Микки так много, что едва не подавился. Однако Пирсон выпустил такой тонкий тихий вздох, что отпускать его не хотелось. Его толчки бёдер навстречу только раззадоривали стискивать, целовать, заглатывать, лизать до боли в мышцах рта. Ради его громких даже на фоне музыки: «Да, Рэй... Ещё. Не останавливайся...» Рэй бы не посмел остановиться. Не сейчас, когда они накалены до предела. Но босс потянул консильери к себе и впился влажными губами в его. В свободной руке Микки магическим образом оказалась бутылка виски. Янтарная жидкость на дне заманчиво блестела. Микки надавил большим пальцем на нижнюю губу Рэя, заставляя открыть рот, и медленно перевернул бутылку горлышком к нему: на язык стёк обжигающий алкоголь. Затем Микки отбросил бутылку и поцеловал Рэя; тот вжался пальцами в его брюки. — Разденься уже, — прошипел босс. Пальцы, дрожа от возбуждения и бьющего по венам адреналина, дёрнули вниз замок на брюках. Микки съедал Рэя томным взглядом прищуренных глаз — никаких слов, лишь вожделение, передающееся по воздуху от одного к другому. Рэй ощутил дрожь в коленях, когда брюки и бельё упали к ногам. В голубых глазах Пирсона читался звериный охотничий азарт. Он молчал, прикусив нижнюю губу. — Я трахаю, Рэймонд, — повелительным тоном глухо сказал Микки и поднялся со своего трона со спущенными брюками. Кто бы сомневался? Он обошёл Рэя и стиснул задницу волевым движением, погладил и пошло шлёпнул. Его тёплая ладонь, блуждающая по спине, внезапно толкнула Рэймонда вперёд так, что ему пришлось ухватиться за спинку дивана, выгнув спину. Эта поза казалась далеко не удобной, но в нетрезвом состоянии, в пульсирующем по всему телу желании Рэю было наплевать, как подставлять зад своему боссу. Как только туда подобрался палец Микки, Рэй стал ещё туже, чем обычно. — Смазки нет, так что расслабься, — предупредил Майкл. Рэй разжал ягодицы, чувствуя аккуратное вхождение тонкого пальца внутрь. Стоило ему немного проникнуть, Рэй расслабился, позволяя Пирсону погрузить в себя целый палец. С губ сорвался тихий стон. Подобных ощущений Рэй не испытывал нигде. Тепло кожи босса, аромат его парфюма, запах спиртного и сигар вскружили голову. Сделали Рэя податливой сучкой. Он выгнулся сильнее. — Нравится, Рэй? — нарочито ласково поинтересовался босс. Введение второго пальца, такого же тонкого и длинного, напрягло. Рэй упёрся лбом в спинку дивана и шире раздвинул ноги. — Да, — проскулил он. — Да, нравится. Продолжайте. Преданный, как пёс, хотя Микки никогда не относился к нему, как к собаке. Микки растягивал его бережно, не вколачивая пальцы до боли. Он взялся другой рукой за набухший член, и неприятные ощущения отступили на второй план. Рэй стал шире, податливей. Сердце его стучало быстрее в ожидании самого главного. Член босса расширил его ещё сильнее. Войдя лишь на пару сантиметров головки, Микки выдохнул: — Рэй, мать твою, это охеренно! Он грубо схватил зад, не давая Рэю вырваться. Но тот и не хотел. Он осторожно двинулся навстречу, погружая в себя Микки до середины. Слишком возбуждённый он казался необъятным при минете, а теперь и вовсе громадным. — Этого ты хотел? — шепнул Микки, лизнув ухо. — Да, босс, трахните меня... — хрипло отозвался Рэй. Член толкнулся неожиданно резко, аж захватило дыхание. Рэй забыл, как двигаться: всё в нём замерло, он застыл, и босс остановился. Им обоим требовалось время на осознание, что теперь уж точно нет пути назад. Но ведь один раз не… Да плевать, пидоры они с этого момента или нет! Какая разница, если Микки всё равно любит свою жену и дорожит ею, как зеницей ока? Это как секс по дружбе. Случайный. Пьяный. Почти ничего не значащий. Дрожь в коленях и напряжение пресса вернули в реальность. Микки крепче вжался в ягодицы и медленно вышел. Он не торопился, словно боялся причинить боль. Кому? Своему преданному слуге? Но эта нерасторопность толчков терзала. Хотелось жёстче, резче, глубже. — Не могу больше, — прошептал Микки. Он двинулся так неожиданно быстро и глубоко, что Рэй невольно застонал, пальцами стискивая спинку. Теперь никакой жалости. Лишь власть. Майкл двигался прытко, ритмично, вколачиваясь сразу глубоко и нарочито медленно выбираясь. Он доминировал, он брал своё. Но Рэй тонул в ни с чем не сравнимом удовольствии, подставляя ему зад. Член горел в кулаке Пирсона. — Да, да... Да, босс! — вырывалось из него рваными вздохами. Кровь гудела в ушах, разгонялась по венам колотящимся в бешеном экстазе сердцем. Холодок, теперь приятный, пробегал вдоль поясницы, превращаясь в пламя там, где касался Микки. От удовольствия Рэймонд не помнил себя. Не помнил, что он говорил Пирсону, о чём просил его, кроме того, как не останавливаться. Внезапно Пирсон развернул его к себе и поцеловал до того развратно, что Рэй едва не кончил в ту же секунду. Он подложил под копчик подушку и взглянул на опьяненного животной похотью босса. По тонкой шее текли капли пота. Под рубашкой намокла часто вздымающаяся грудь. В светлых глазах ничего человеческого. Но именно таким его и хотел сейчас Рэй. Под эту лиричную, полную меланхолии музыку. Он сплюнул на ладонь и растёр головку, а затем приблизился к сфинктеру и вошёл без ласки. Его запрокинутая голова, взлохмаченные кудри, грациозные движения помогали забыть о боли. Рэй взялся за член, чувствуя по дрожи в бёдрах босса и его более громким стонам, заветный финал. — Боже, Рэй! — всхлипнул Пирсон. Тело пронзило оргазмом, как высоковольтным разрядом, от накативших шкваловой волной сразу множества ощущений. Рэй дал волю, застонав ещё громче. Наслаждение взорвалось и быстро заполнило жаром вены. Пальцы увлажнились вязкой белой жидкостью. Он равно дышал, прикрыв глаза и не зная, что Майкл смотрит на него, надрачивая себе. Когда кровь перестала гудеть в ушах, Рэй услышал стук дверцы одного из шкафчиков, затем звук булькнувшей в бокале жидкости. Пирсон стоял перед ним, протягивая стакан с виски. — За один раз надо выпить. Рэймонд сглотнул, переводя взгляд с виски на Микки: — Сбегать за льдом, босс? — Не помешает, — согласился Микки, чокнувшись с ним. Рэй наспех оделся и на выходе уже спросил: — Может, я съезжу за Розалинд? Других она не послушает. — Утром. Я не доверю свою жену бухому водителю, — сказал Микки и глотнул виски. До утра Роз не вернулась, а посланника она выгнала с истерикой. И Рэй помчался за ней, как только проснулся. Для бодрости выпил кофе. От завтрака с Микки отказался. Не от какого-то чувства стыда, нет: Рэй вообще никаких чувств, кроме покалывания в заднице, не ощущал после прошедшей ночки. С Пирсоном они разговаривали так, будто ничего и не было — ни поцелуев, ни жарких стонов. Казалось бы, подобное не забыть. Рэймонд и не забудет. Может, и Микки не забудет. Но какая разница? Это случилось один раз и… Не правда. По дороге до Лафборо он думал, отчего так предан Майклу? Флэтчер был прав лишь в одном: не только из-за денег. Но и не потому, что Пирсон его трахнул по пьяни — такая себе причина. Флэтчер видел в Микки злодея, бандита, наркоторговца. Но у Майкла Пирсона куда больше добрых дел за душой. Они дружили ещё со школы и помогали друг другу во всём. Когда Рэймонд остался без родителей, это отец Пирсона помог ему. Сам Микки подготовил его лучше учителей к сдаче экзаменов, и Рэй поступил в университет. Рассказывать обо всём и дня не хватит. Рэй твёрдо знал лишь одно: останься Микки без бабла, окажись на краю пропасти — он последует за ним. И плевать на пересуды.Часть 1
11 августа 2022 г. в 23:41
— Ну что, продолжим наш рассказик, — в тоне доброго сказочника вещает Флэтчер, толкая фотографию прямо в руки.
От него жутко несёт виски. Рэймонд берёт фотографию почти не морщась. Сейчас главное не обожравшийся Флэтчер, играющий в детектива, а фотография, которой он хвалится.
— Ну, — Флэтчер дебильно ухмыляется. — Я возбудил твой интерес?
— Мэттью и Сухой Глаз знакомы, — констатирует без доли удивления Рэй, рассматривая фото. — Ну и что?
— Даже не спорю, — Флэтчер соглашается, хотя в его голосе заметно разочарование. — Может, они собрались обсудить отдых на Мальдивах или долговременное последствие выхода из ЕС. Но я снял их. Прочёл текст по губам. Перевёл и всё записал.
Его восхищение собственноручно проделанной работой всё набирает обороты. Наконец, Флэтчер предлагает сесть рядом, чтобы поучаствовать в его дебильном спектакле: его ладонь несколько раз хлопает по дивану -- чёрная кожа аж скрипит под вспотевшими пальцами. От безысходности Рэймонд на выдохе соглашается:
— Ладно. — Плюхается рядом, там, где только что была рука Флэтчера.
Сценарий ему и вправду становится интересен. Если бы не вечные комментарии Флэтчера, его заигрывания, от алкоголя более смелые, нежели раньше, и проблем Мэттью с кантонским, всё прошло бы действительно гладко.
— Вот. Всё, что есть, — как бы виновато говорит Флэтчер. — Извини. — Он захлопывает ноутбук. — Сеанс окончен. — Медленно кладет бумаги на стол. — Но мне кажется… Очевидно… Они не просто в маджонг играют…
Его сальный взгляд, придурковатая ухмылка оказываются вновь на Рэе, так близко, что от отвращения выворачивает нутро. И его… ладонь… падает прямо на бедро. От этого на спине неприятно дыбятся волосы.
— А вы с Микки? — продолжает Флэтчер, не убирая ладони.
Вопрос сбивает с толку. Причём тут Микки и маджонг? Пирсон предпочитает охоту и гольф.
— Что?
— Играете?
Секунд десять молчания, и Флэтчер даже под виски теряет уверенность, неловко отодвигаясь. Вместе с этим приходит подсознательное понимание сути заданного вопроса. И всё же не хочется верить, что это то, о чём Рэй догадывается.
— Прости, дорогуша, — с придыханием произносит он. — Я решил, что обстановка достаточно интимная, чтобы узнать, отчего ты так предан. Прямо как пёс. Явно не за одни деньги…
Вот оно. Вот, что на самом деле щекочет Флэтчеру нервишки. Почему люди преданы Микки? Почему Рэй делает за него грязную работу? Похоже, тут явно есть толика гомосексуализма, который журналист пихает везде и всюду. А как же? Хочешь, чтобы люди работали на тебя — трахайся с ними, как проститутка.
— Ты ходишь по охуенно тонкому льду, Флэтчер, — вырывается само собой, и Рэймонд едва не материт себя следом.
Причём здесь это?
— По каким дням он тебя жарит? Четверг, когда в рабочей суете незаметно? Или же… всё же на выходных, отправив любимую Роз к матушке в пригород? — не унимается Флэтчер и ждёт ответа, невинно мигая глазами, точно фарами.
Рэй скрещивает руки на груди и после недолгого молчания выбирает излюбленную стратегию: наплевав на бессвязную чушь пьяного журналиста с грязными пидорскими фантазиями, отвечает:
— Мне многое неочевидно, Флэтчер.