Sunshine boy from Narnia

– Вот твоя койка, – мягко проговорила женщина в белом халате, указывая на железную кровать около маленького окна с решетками. Хван Хёнджин сморщил нос и, указав на солнечного мальчика на соседней кровати, произнёс: – Я обязательно должен жить с ним? Разве у вас не положены отдельные палаты. Вдруг он меня ночью прибьет. Медсестра тепло улыбнулась, взглянула на солнечного мальчика, который уже пять минут весело смотрел на шкаф, не замечая новых гостей. – Не волнуйся. Это Ли Феликс. Он местный успокоитель и солнышко. Обычно всех с твоим расстройством мы посылаем ему. И знаешь, как бы это странно не звучало, но он многим помог вылечиться от депрессии, глядишь, и тебе поможет, Хван Хёнджин. Высокий парень со светлыми волосами, которые были собраны в хвостик, ещё раз нахмурил брови, а затем взглянул на своего солнечного соседа Ли Феликса, добавляя: – Справимся. Медсестра одарила двух парней ослепительной улыбкой: – Славненько, если будут проблемы, то зовите Бан Чана – он всегда на посту, – девушка в белом халате подошла к Феликсу, который всё также таращился на шкаф, что-то бормоча себе под нос. Он видел нового соседа, видел медсестру, но считал, что его игра в гляделки со злой колдуньей было куда важнее очередного "больного ", которого он должен был спасти. – Чудак, – проронила в след спасительница " безумных душ". Хёнджин плюхнулся на кровать и начал читать мангу. До приема таблеток и процедур было ещё два часа, поэтому нужно было занять себя чем-то. Но Хёнджин не мог долго сосредоточиться на причудливых рисунках с диалогами, его взгляд постоянно приковывал это солнечный мальчик в углу, который теперь что-то усердно рисовал в своём блокноте. Его образ отзывался в груди Хёнджина приятным теплом, а яркий свет, исходящий будто бы из самой души, озарял палату с серыми стенами, делая её более пригодной для жизни. Кажется, Хван Хёнджин не улыбался уже полгода, с тех пор, как поставили этот плачевный диагноз, но сейчас какая-то крупица радости поселилась в сердце парня, заставляя чуть улыбнуться и погрузиться в вязкую массу бессмысленных скитаний по разуму. – Тебе крылья не мешают лежать? – вдруг откуда-то возник силуэт с веснушками, который навис над Хёнджином, одаривая его своим согревающим взглядом. Ликс без толики стыда рассматривал острые скулы лежащего с книгой. – Чего?? – Хван приподнялся на локтях и тупо посмотрел на парня, который склонил голову на бок, освобождая лицо от волос, и показывая поцелуи солнца – веснушки. Солнечного парня поцеловало солнышко, иронично. – Ну ,крылья, которые у тебя за спиной – с восхищением говорил Ли, указывая за плечи Хвана. – Какие крылья? – на лице Хёнджина читалось явное непонимание, что тут происходит. –Охх, ты из тех, кто забыл, как они выглядят, или никогда их не видел, если твоё детство было, как наждачная бумага. Ничего, – Ли закатил глаза, и подорвавшись, направился к своей кровати хватая лист переработанного дерева. Солнечный мальчик прибрал к рукам все карандаши и ручки и, высунув слегка язык, начал стремительно выводить яркие линии и кружки. – Вот, – через пятнадцать минут, Феликс снова таращился на Хёнджина, суя ему в лицо набросок парня. – Это я?? – не уверенно спросил Хёнджин, беря рисунок в руки. На нём был изображен прелестный Джинни, у которого за спиной красовались два больших крыла, как у фей в сказках. – Ну, а кто же ещё, дурачок, – Ли Феликс уселся рядом с Хёнджином на кровать и прислонился к его плечу, – вот твои руки, скулы, шея волосы – всё, как у тебя, – Ли водил тонким пальцем по пожелтевшему куску залежавшийся бумаги. – А крылья? У меня же их нет – продолжал удивляться Хван. – Глупенький, конечно есть, просто ты их пока не замечаешь. Хван вопросительно смотрел на мальчика, до сих пор не понимая о чём он; Ли вновь тепло улыбнулся и продолжил: – Крылья – как наш смысл и указатель по жизни. Они есть у всех, но не все их видят. Моя работа окрылить тебя, то есть показать, что у тебя они есть. Как только начнёшь их видеть и чувствовать , то сразу вылечишься – солнечный мальчик говорил это с таким серьезным лицом, будто оно так и было, что очень позабавило Хёнджина и заставило улыбнуться. Опять какой-то странный жар в грудной клетке начал его согревать. Хван также заметил, что на лице белокурого мальчонки красуются поцелуи солнышка ещё и вперемешку с родинками. Их было так много, казалось, что этот парень родился на Солнце и провёл там всю свою жизнь, а в подарок огромный шар одарил его своим отметинами на коже– космосом на щеках и ушах. – Знаешь, – проговорил Феликс, продвигаясь ближе к Хвану. – Что? – Хёнджин смотрел на парнишку, как загипнотизированный. Что-то в его голосе заставляло расслабиться и довериться, потому Хван тоже прильнул к его хрупкому плечику. – Ты видел свои крылья, я уверен – Ликс почесал подбородок и продолжил, – Ты видел их, когда был маленький. Ты видел не только их, ты видел другие миры, сказочные миры, как в книжках. Всё люди, когда взрослеют, утрачивают эту способность, но не Я. Я не утратил способность видеть их, я вижу то, чего не видишь ты. И хочу тебе показать этот мир, показать тебе твои изящные крылья, которые помогут тебе дальше двигаться. Джинни нахмурился и серьезно посмотрел на парня, спросив: – Какой у тебя диагноз? Феликс отвёл взгляд, немного помолчав, и произнёс, совсем не обижаясь на стандартный вопрос. – Параноидальная шизофрения. Хван крепко сжал губы, не зная, что ответить. Это и впрямь было тяжёлое заболевание. Если вглядеться повнимательнее в солнечного мальчишку, то можно было заметить, что его кожа бледная, в некоторых местах проглядываются вены и жилки, а под глазами красуются огромные поцелуи Луны – всё это последствие страшной болезни, которую Ли Феликс никогда не воспринимал как проклятье. Он считал это даром. Этот мальчик был особенным, он видел то, чего не видим мы. – Но я не называю это диагнозом или болезнью. Как по мне, это дар, которым меня наградил Бог, да иногда этот самый подарок обходится мне не сладко, – парень протянул руку, закатал рукав и показал Хёнджину порезы, которые были сделаны во время приступов меланхолии, – Но я рад иметь его. Я могу научить других видеть жизнь под иным углом. Моя параноидальная шизофрения отличается от обще принятого понятия этой болезни. Она проходит у меня немного в другой форме, – Феликс задумался и посмотрел вновь на Хвана, – Я бы назвал это регулярным путешествием в Нарнию. – В Нарнию??? – на лице Хвана читалось некое неземное удивление и восхищение тем, как этот парень спокойно говорит и страшной болезни и её симптомах. – Именно, – подхватил Ли, – в детстве мне мама часто читала эти книги, я запомнил наизусть каждого героя, посмотрел все-все фильмы, и это очень повлияло на мои иллюзии и образы, которые я вижу на данный момент. – Что же ты видишь, Ли Феликс ? Феликс усмехнулся, на время, утонув в своем сознании, произнес: – Сейчас я вижу, как дверь в нашем шкафу приоткрывается, и оттуда дует морозный ветер. А ещё нас зовет Мистер Тумнус, – Хёнджин не успел сообразить о чём говорил беловолосый чудик, как мальчик схватил его за рукав и потащил к огромному шкафу, который был закрыт, но только на первый взгляд. – Я обещал прийти сегодня к Мистеру Тумнусу на чай, и, думаю, что он не будет против нам двоим, даже обрадуется. Очарованный словами солнечного мальчика, Хёнджин полез следом за ним в шкаф. Внутри оказалось уютнее и просторнее, чем можно себе представить, там, можно было сказать, открывался маленький мирок, спрятанный от чужих глаз. Хёнджин сильно удивился себе, когда вдруг начал чувствовать тепло камина и звон чашек, заходя в платяной шкаф. Парни уселись на пол и Ли залился солнечной улыбкой, приглашая Хвана сесть рядом. Из полосатых штанов лучистого парня выпали ириски, которыми он любил лакомиться в любое время и всегда делиться сластями со всеми жителями Нарнии. – Я знаю, что ты пока не видишь Мистера Тумнуса, так что я буду передавать тебе его слова. Джинни одобрительно кивнул и пристроился на теплый плед рядом с Феликсом. Они сидели на воображаемых креслах рядом с фавном, и пили чай из мелиссы, заедая его горой ирисок. – Знаешь, он говорит, что ты очень красивый, – прошептал Феликс на ухо Хвану, от чего тот залился румянцем. – Чтооо? Ты уверен, что этоего слова? – подмигнул Джинни. –Ладноо, ты меня раскусил, это мои слова, но Мистер Тумнус считает также, – Ликс заглянул своими солнечными глазами прямо в душу Хвану , и в этот момент её значимая часть, которая умерла вместе с диагнозом, вдруг начала подавать пульсирующие признаки жизни. Если посмотреть на парней со стороны, то это выглядело так, будто они вдвоем сбежали из психушки, хотя так оно и было, только они никуда не сбегали, а сидели и общались со стеной ( но это для обычных, заурядных людей, которые не видели того мира. Точнее, просто не замечали). Но для Хвана не казалось это странным или смешным, это было обыденно, ему нравилось вот так сидеть со сказочным Феликсом, который всерьез говорил сначала с мистером Тумнусом, потом спорил с колдуньей. Было в этом что-то запредельное и неземное. Серой толпе, которая погрязла в повседневной мутной рутине, теряя счёт со временем, это было не познать. Любой человек покрутил бы пальцем у виска, смотря на двух "психов", а эти ребята вкушали сладкий плод иллюзий и сказочного мира, из которого они к сожалению так быстро выросли когда-то . Но только не Ликс, с какой-то стороны он всегда будет тем самым мальчиком из платяного шкафа.– Знаешь, тут мне колдунья нашептала, что я тебе нравлюсь , – однажды тихо проговорил Джинни, будто это была самая главная вселенская тайна. Веснушчатый Ликс театрально закатил глаза-бусинки и нахмурил бровки, явно обижаясь на женщину: – Не буду я ей больше ничего рассказывать, – парень показал колдунье язык, на что та усмехнулась и отправила тёплому мальчику морозный воздушный поцелуй. – Слушай, ты мне тоже, Ликси, – шёпот Джинни одарил интимным прикрасам весь их мир, что каждая пташка морозного леса прекратила свой бесконечный щебет, дабы это услышать. Так и проходили беззаботные дни в психиатрической больнице. Нездоровые парни вели совершенно здоровую и обыденную жизнь, путешествуя по самым морозным и тёмным закоулкам Нарнии, сражаясь со злыми Колдуньями и приходя вечером отдохнуть к фавну. Всё это казалось прекрасным и волшебным Хёнджину. Сразу он не мог видеть эти причудливые образы и фигуры, но через некоторое время, он погрузился в иной мир сказочного мальчика с шизофренией, и вместе с Феликсом на полном серьезе вёл споры с Тумнусом насчёт листьев чая и волшебных снадобий. Дни стремительно летели, превращаясь в один сплошной упоительный день в сказочном мире, где были реальны зелья, говорящие Львы, Колдуньи и загадочные леса. Во всём этом участвовали два парня – один солнечный со звёздами на щеках, а второй неземной красавец. – Ликси, – протянул Джинни, поглаживая лежащую белую макушку на его груди. Парни сегодня устали: они ели сбежали из платяного шкафа, одолев Белую Колдунью. – Кажись, я чувствую их, они начинают прорастать. – Кто они, Джинни, цветы,которые мы вчера посадили в саду фавна? – Нет же, мои крылья. Я чувствую, как они пробиваются. И вправду, последнее время спина сильно чесалась и покалывала, а в сердце расцветали орхидеи. Ликс приподнял голову и с любовью посмотрел на парня, убирая с его лица светлые пряди: – Я же говорил, Джинни, что смогу тебя окрылить. Солнечный мальчик наклонился к Джинни и одарил его сладкие вишнёвые губы облачным поцелуем. – Это тебе за спасения меня от злого волка в лесу. Феликс немного засмущался и покрылся румянцем. – А это тебе за то, что помог отрастить мне крылья, Ли Феликс – Хёнджин вернул Ли его поцелуй, только сделал его более интимным и взрослым. Губы Ли были такие сладкие и пухлые, как черничный пирог с шоколадной крошкой. – Хван Хёнджин, у нас так много времени ещё впереди, я также успею заставить тебя и летать на твоих самых настоящих крыльях, – Солнечный Ли Феликс ярко засиял. – Не сомневаюсь, солнце, – Хёнджин усадил парня на колени и начал свое занимательное путешествие по его телу. Эти линии на прозрачной коже, шрамы и веснушки были куда волшебнее даже самых завораживающих мифологических миров, а их сладость можно было сравнить лишь с ирисками, которые Ли Феликс всегда давал Джинни, когда тому были слишком горьки лекарства. Стоящая в углу колдунья усмехнулась: – У этой сказочной истории явно будет хороший конец. Мальчик из платяного шкафа окрылит этого Корейского принца, и в этом я не сомневаюсь. Она ещё раз взглянула на оживлённых и румяных парней, и закрыла за собой дверцу платяного шкафа, уходя в свой мир.

***

– Готовы, покинуть Нарнию раз и навсегда? – спросила медсестра, глядя на счастливых, но с небольшой грустинкой в глазах, парней. – Мы её не покидаем, ни за что –маленькая рука Феликса крепко сжимала длинные пальцы, боясь, что Хёнджин может раствориться, как его параноидальные иллюзии. Но окрылённый Джинни не собирался никуда отпускать своё личное солнце и антидепрессант. - Нарния всегда останется с нами. Нарния подарила нам незабываемые и увлекательные путешествия, а так же вылечила нас, - Хёнджин положил руку на сердце, как бы указывая на то, где всегда будет их с Ликсом тайная Вселенная. Ли последовал его примеру и также опустил руку на вздымающуюся грудь. Платяной шкаф приоткрылся, и Мистер Тумнус помахал мальчикам вслед: – Не забывайте меня, ребятки – по щеке потекли соленые ручьи и фавн зарыдал. – Ни за что, – в унисон произнесли два влюбленных сердца и навсегда оставили за собой огромнейший, очень важный, эпизод их жизни.