Монстр, как и я

Холод уединенной пещеры не мог остудить жар подрагивающего в истоме тела. Силко непроизвольно сжал губы, судорожно втянув носом сырой воздух, пропитанный морской солью. Он всего на миг прикрыл глаза, прежде чем вновь устремить взгляд на зверя перед собой. Тот смотрел на него плотоядно облизываясь, едва сдерживаясь от того, чтобы скрыть нетерпеливый оскал, однако Силко не чувствовал ни капли страха перед огромным человекоподобным волком. Скорее уж наоборот – эта первобытная жажда забавляла его в той же степени, что и подстегивало к более резким движениям пальцев внутри собственной плоти, становящейся все более отчаянно-влажной с каждой секундой. Не то чтобы Силко делал это впервые, в конце концов, за все то время, которое ему приходилось привыкать к своей новой жизни, он успел, пускай и весьма поверхностно, изучить собственное тело. Открыв глаза после долгой предсмертной комы, первым, что он почувствовал, был пробирающий до костей холод, будто бы впивающийся под кожу сотней иголок. Вторым, не самым приятным открытием, стало ощущение полного онемения нижней части тела. Странное чувство, но не настолько, чтобы предположить именно то, что ожидало его на самом деле. Как только туманный взгляд стал более ясным, Силко осознал, где именно он находился, что было совершенно не удивительным само по себе. За все эти годы ему не раз доводилось приходить в себя на операционном столе Синджеда, но в этот раз интерьер слегка отличалась от той части лаборатории, которую он привык видеть в таком положении . Играющие на потолке блики ясно давали понять, что прямо сейчас он лежал в неком подобие горизонтального резервуара с водой, напоминающем большой аквариум, вроде тех, в которых на базаре продавали только что выловленную морскую живность, чтобы сохранять её свежей как можно дольше. С трудом вытянув руку вперед, он зачерпнул в ладонь немного воды, смотря сквозь пальцы на свое импровизированное ложе, но как только взгляд скользнул чуть ниже его захватил невообразимый ужас, смешанный с полным шоком и отказом верить в то, что картина перед глазами могла быть настоящей, а не просто гротескной шуткой все ещё не до конца прояснившегося сознания. Вместо собственных ног Силко отчетливо видел хвост: длинный и бледный, совершенно лишенный чешуи он походил скорее на акулий, чем рыбий. Стоило прикоснуться к швам, тянущимся от низа живота и соединяющим кривыми стяжками человеческую плоть с животной половиной, как бок тут же пронзила резкая боль, заставив Силко поверить в то, что это было совершенно реальным. Крик застыл в горле, сорвавшись с сухих губ бессильным хрипом, пока в голове множились сотни вопросов, ответы на которые ему удалось узнать в скором времени. В любом случае, Силко не оставалось ничего другого, кроме как принять свою новую сущность. Хотя в первые мучительные недели своего выздоровления он просто не мог чувствовать ни капли благодарности Синджеду за спасение собственной жизни, поскольку единственным, что его по настоящему волновало, была судьба дочери. Именно она буквально притащила Силко на себе в обитель ученого, захлебываясь собственными слезами и умоляя спасти во что бы то ни стало. Она держала в своей ладони его ледяную ладонь все то время, пока Синджед перекраивал его тело в угоду крошечного шанса на спасение. Как только утомительная операция подошла к концу, Джинкс исчезла так же внезапно, как и объявилась, чтобы вернуться через месяц, бросившись в объятья своего отца со всем жгучим отчаянием, на которое был способен расстроенный ребёнок. - И ты правда простишь меня после того, что я сделала? - Конечно, ведь ты моя дочь. Я бы никогда не смог злиться на тебя. Однако это были далеко не все завихрения внезапных поворотов судьбы. Помимо воцарившегося на улицах хаоса, ещё одним неприятным открытием для Силко стало то, что он оказался далеко не единственным получеловеком в своем роде. Первым был не кто иной, как его старый друг и злейший враг в одном лице, который теперь мало чем напоминал того самого человека, которым Силко его помнил. Хотя он не мог не подметить всю иронию того, что теперь Вандер выглядел как самая настоящая адская гончая воплоти, идеально соответствуя своему прозвищу. Спешных движений уже было не достаточно для того, чтобы почувствовать себя удовлетворенным, так что Силко с влажным звуком вынул пальцы из узкой щели, решившись, наконец, осуществить свое безумное желание, терзающее его уже довольно долгое время. Поскольку симбиоз его человеческой и животных частей предполагал их полное слияние, помимо регенерации поврежденных внутренних органов он смог породить ещё одно любопытнейшее с научной точки зрения явление, а именно видоизменение определенных частей тела, как внешних так и внутренних. Эти же метаморфозы коснулись и той самой части пониже пояса, отвечающей за неизменное плотское наслаждение. В спокойном состояние это выглядело как едва видимая линия, смыкающаяся вдоль брюшных плавников, оказавшихся на проверку достаточно чувствительными. Но как только тело начинало захватывать возбуждение, упругая кожа становилась более податливой, выпуская наружу эрегированный член. Чувствительное отверстие, располагавшееся пониже полового органа, на самом деле представляло собой щель между парой семенников (все эти биологические тонкости ему объяснил Синджед, хотя сам Силко не слишком сильно горел желанием выслушивать от своего приятеля лекции о собственных гениталиях). - Давай, покажи мне это. – потребовал Силко строгим тоном, смотря прямо в глаза зверя, горящие опасным алым. Тот больше не собирался ждать, без капли святого целомудрия избавив себя от единственного предмета одежды. В этот момент Силко отчетливо понял, что Вандер носил брюки именно потому что ему явно было что прикрывать. В отличие от него самого, у огромного волка все было на виду, в своем самом естественном животном обличье . При виде ужасающе большого члена Силко почувствовал, как терзающий жар нетерпения превратился в неукротимый пожар, в который с каждой секундой будто бы подливали все больше керосина. Вытянув руку вперед, он робко, но в то же время с явным любопытством обхватил ладонью обжигающе горячую плоть, буквально чувствуя живительную пульсацию под кончиками пальцев. В нос тут же ударил запах терпкого мускуса, мокрой шерсти и чего-то ещё, совершенно неуловимого, но при этом напоминающего аромат чистейшей животной ярости. На ощупь тонкая серовато-бордовая кожа с витиеватыми прожилками кровеносных сосудов была влажной, и казалась чрезмерно нежной, требующей к себе особого внимания, так что Силко решил быть особенно осторожным со столь деликатным чудом природы. Прозрачная капля естественной смазки вязко скользнула с кончика, так и маня прикоснуться к ней губами. Заметив жаждущий взгляд Силко, Вандер двинул бедрами вперёд, беззастенчиво ткнувшись плоской головкой прямо в чужие губы. Стоило ему приоткрыть рот, как медно-солёный вкус тут же заполонил чувствительные рецепторы. Он казался гораздо более ярким, чем привычный вкус человеческой кожи, но Силко было вовсе не противно, а скорее слегка непривычно. Из-за слишком большого размера он просто напросто не мог принять в себя член даже наполовину, так что Силко решил сосредоточиться на другом – принявшись ловко выводить языком незамысловатые узоры по всей длине, он одновременно с этим сомкнул пальцы у массивного основания члена, двигая рукой в ненавязчивом, но жестком темпе. Новый, гораздо более мощный прилив удовольствия, заставил Вандера оскалиться, низко прорычав что-то в нетерпение. Силко на миг оторвался от своего занятия, взглянув в налитые кровью глаза лишь ради того, чтобы увидеть в них совершенно дикое выражение, невольно пробуждающее внутри первобытную дрожь страха перед яростным зверем во всей его красе. - Силко, - его низкий голос едва не заставлял стены пещеры дрожать, - пожалуйста. Чувство иллюзорной опасности остро граничило с явственным осознанием собственной власти над неукротимым чудовищем, и именно это подстегивало Силко двигать губами ещё быстрее, наращивая градус нетерпения до критической точки. Неизвестно, сколько ещё могла бы продолжаться издевательски-неспешная прелюдия, если бы Вандер не испустил грозный рык, из-за которого Силко невольно вздрогнул, немного отстранившись. На самом деле ему самому уже слишком сильно хотелось приступить к главному блюду, однако он не был бы сами собой, если бы упустил такую чудную возможность подразнить своего давнего любовника. В последний раз обведя языком головку, Силко поспешил откинуться назад, принимая наиболее удобную позу, одновременно с этим позволяя Вандеру устроиться сверху. Тот припал на четвереньки, уткнувшись мокрым носом в тонкую шею и с жадностью вдохнув такой родной запах, смешанный с солоноватой свежестью морского бриза. Шершавый язык спешно скользнул ниже, мазнув по тонкой ключице и спустившись к груди, в последний момент задев возбужденный член. Силко нетерпеливо зашипел, чувствуя, как гремучая смесь из предвкушения и легкого волнения, щекочущего натянутые до предела нервы, заставляла его тяжело дышать сквозь стиснутые зубы. Ладонь сама собой потянулась к брюшным плавникам, и пальцы коснулись края мягкой кожи, раздвигая складки плоти так, чтоб продемонстрировать голодное липкое нутро. Такое зрелище просто не могло оставить Вандера равнодушным. Стоило члену едва скользнуть внутрь, как перед глазами Силко на мгновение помутилось от переизбытка ощущений. Дело было не только в умопомрачительном размере, но и явственном ощущении горячего тепла, определенно превышающего температуру собственных пальцев. Должно быть это было связано с его новоприобретенной холоднокровностью, из-за которой каждое прикосновение теперь казалось слишком жарким. С каждым толчком во внутрь Силко чувствовал себя так, будто был готов потерять сознание в любую минуту. В последний раз ему доводилось испытывать нечто подобное лишь в далекие времена юношеской невинности: в их самый первый раз Силко ощущал себя так, будто был готов умереть от терзающего его члена Вандера, но именно эта боль оказалась самым сладким на свете чувством, которого ему так долго не хватало. Теперь же сладострастная пытка причиняла гораздо больше изощренного наслаждения. Решив избавить себя от мимолетного соблазна ухватиться за широкое предплечье, Силко закинул руки за голову, позволив жесткой плоти проникать все дальше в собственное узкое тело. Казалось, что даже кончик его хвоста был напряжен в столь трепетный момент, пока мягкие внутренности с саднящей болью раскрывались как трепещущий, полный цвета бутон алой розы, впуская чудовищный член в запретную глубину. Как только Вандер замер, Силко невольно отвел взгляд от волчьей морды. Всего одно короткого мгновения, хватило для того, чтобы приковать все внимание Силко к воистину изощренному, и в то же время невероятно завораживающему зрелищу того, как бледная кожа чуть ниже пупка опасно вытянулась под гнетом распирающего изнутри естества. Дыхание невольно перехвалило от столь явственного открытия, и промелькнувшая в голове мысль вспышкой молнии пролила свет на дилемму, мучавшую его в самом начале. «Боже, он действительно настолько огромен» - Силко просто не мог не восхититься этим внезапным открытием. Короткий мех дразнящее щекотал его изголодавшийся по прикосновениям член, раззадоривая зудящее желание, и заставив Силко нетерпеливо дернуться. Вандеру даже не нужно было слышать тихие, едва разборчивые слова мольбы, чтобы тяжело опуститься на передние лапы, медленно подавшись назад. Влажный блеск темно-багряной плоти, покрытой смесью любовного субстрата то и дело мерцал в мутном свете серых дневных лучей, проникающих в их личную скалистую обитель, По началу темп протяжных толчков был таким же раздражающе медленным, как тихий плеск падающих с потолка капель, но каждый томный вздох, каждое движение трепещущих мышц побуждали Вандера двигаться быстрее, а Силко отчаянно стремиться на встречу. Даже спустя столько времени, не смотря на всю ту боль и недопонимание, которые все ещё были живы между ними, они оба все так же сильно нуждались в друг друге. Никому другому Силко никогда бы не позволил взять над собой верх, но с Вандером это казалось совершенно естественным ходом вещей, поскольку его неукротимая сила и мощь до сих пор заставляли Силко испытывать тот же самый восторг, смешанный с неподдельным восхищением, что и много лет назад. Вместо поцелуя Вандер лизнул Силко в щеку, заставив его пренебрежительно поморщиться. Может быть он сумел бы резонно возмутиться, но саднящее удовольствие слишком явственно занимало каждую частичку его сознания, так что Силко просто не мог думать ни о чем другом, кроме скорого освобождения. В один момент он просто не смог проигнорировать явственное желание ухватиться за сильные плечи, притянув зверя к себе так близко, что его хватка почти что начала причинять боль. Пока когтистая лапа удерживала тонкую талию, Силко беззастенчиво стонал в унисон последним толчкам, пока Вандер стремительно высвобождался внутри него. Все было бы действительно идеально, если бы та самая, животная сторона не напомнила о себе так внезапно – агония удовольствия почти что успела превратиться в нечто по настоящему опасное, когда раздувшийся узел начал слишком сильно давить изнутри, но мысль о том, чтобы заставить Вандера попытаться вытащить член прямо сейчас пугала ещё сильнее. К тому же наполняющая горячая теплота явно обещала принести нечто большее, чем всего один оргазм. Теперь им оставалось только ждать. Пока Вандер крепко обнимал его, прижимая к себе, Силко невольно вспомнил о дворняжках, склеивающихся друг с другом, и задался вопросом о том, как долго им предстоит пребывать в таком компрометирующем положение. Хотя это в любом случае было не так уж важно, ведь теперь у них в запасе было буквально все время мира.