И о государственной тайне…

Одним ранним утром Таркин осознал, что стройка объекта — это не только еженедельная ругань с Кренником за бюджет, тысячи чертежей, ленивые рабочие и постоянные срывы поставок. Среди вороха писем в утренней почте глаз зацепился за одно — от Имперской службы по техническому контролю. Как помнил Таркин, оттуда письма никогда не приходили, а если и приходили, то ими занимались другие, не он. Недаром был целый юридический отдел. Он по диагонали пробежал письмо, потер подбородок. В письме сообщалось, что необходимо в месячный срок представить для аудита документы, согласно которым на предприятии обеспечивается режим государственной тайны. Насколько Таркин помнил — таких документов на объекте не было, по крайней мере, он ничего такого не визировал, не согласовывал и не утверждал. Наверняка Кренник сообразил что-то в обход его, Таркина, как иногда делал, чтобы при удобном случае просто поставить перед фактом. Еще раз потерев подбородок, он переслал письмо Креннику с пометкой «Важно. Несрочно» и занялся другими делами, требующими его внимания. Несколько дней спустя, на утренней планерке, Таркин случайно перечитал записи в деке и вспомнил о письме от ИСТК. — Скажите, Кренник, что у нас с тем письмом? — С каким письмом? — задал встречный вопрос тот. Таркин вздохнул, удивляясь хронической непонятливости. — Письмо от Имперской службы технического контроля, — терпеливо сказал он. — Им нужны какие-то документы для аудита. Вы их подготовили? Кренник сцепил пальцы в замок, опустил голову, вздохнул, а потом, к удивлению всех присутствующих, встал и одернул китель. — Губернатор. Гранд-мофф, — начал он неестественно спокойным голосом. — Я прекрасно понимаю, что вы привыкли, что я оперативно и иногда вопреки обстоятельствам решаю все возникшие проблемы, но вместе с тем позволю себе напомнить, что все эти проблемы, они технического плана, а не юридического. Если вы считаете, что у меня достаточно свободного времени и хватает компетенции, чтобы заниматься вопросами юридическими, в частности вопросами защиты государственной тайны, то уведомите меня об этом заранее и соответствующим приказом. Со своей стороны я хочу официально, под запись, заявить, что у меня нет ни времени, ни квалификации, ни знаний, чтобы заниматься еще и юридическими вопросами, в то время как на объекте есть целый юридический отдел. Если вы не согласны с тем, что каждый должен заниматься делом в рамках своей подготовки и компетенции, я готов передать свои полномочия и должность более подходящей кандидатуре. С этими словами Кренник вздернул подбородок и сел. Чего-чего, а такого выступления Таркин совершенно не ожидал. Он привык, что Кренник ругается, кричит, кидает все, что попадет под руку, но в итоге соглашается сделать все, что ему бы ни поручили. — Мы вернёмся к этому вопросу позже, — пробормотал он, пристально глядя на Кренника. Тот сидел, подперев подбородок сжатым кулаком, и смотрел куда-то поверх датапада. Планерка шла своим чередом. Уже после обеда Таркин вспомнил, что хотел переговорить с Кренником, и заглянул к тому в кабинет. Тот просматривал чертежи и с кем-то ругался по комму. Заметив Таркина, он свернул разговор, пообещав, что перезвонит позже. — Что это было, Орсон? — Ты о чем? — О представлении, которое ты устроил на планерке, — напомнил Таркин. — Я не буду заниматься этим вопросом, Уилхафф, — спокойно и даже равнодушно отозвался Кренник. Таркин подошел ближе, сел на край стола. — А кто этим должен заниматься? — Есть целый юридический отдел, поручи им. — Ты справишься лучше, — мягко отозвался Таркин, наклонился и погладил Кренника по небритой щеке. — Как всегда. Я в тебя верю, Орсон. Тот недовольно дернулся в сторону, поджал губы. — Хорошо, Уилхафф. Но это будет последнее, что я сделаю на этом объекте, — сообщил он и стукнул пальцем по деке. В тот же момент дека Таркина пиликнула. — Заявление по собственному. — Ты не можешь! — ахнул Таркин. — Только не сейчас. Кренник криво улыбнулся, встал и отошел к сейфу. Открыв его, он вытащил початую бутылку, плеснул в стакан на два пальца, сделал глоток, оглянулся. — Еще как могу. Хватит вешать на меня все подряд. — Но если больше некому, — попытался возразить Таркин, с опаской глядя на стакан в затянутой в черную перчатку руке. Слишком часто бывало, что этот стакан, точнее, один из предшественников, летел в него. Но сегодня Кренник был спокоен. Спокоен неестественно и непривычно, и это пугало. — У тебя есть юридический отдел. Или они зря получают зарплату? — повторил Кренник и усмехнулся. Уголок рта мелко подрагивал, рука со стаканом — тоже. Таркин осторожно подошел к нему, вытащил стакан из руки и отставил в сторону, приобнял за спину. — Мы все устали, Орсон… — начал он и осекся, встретившись с холодным и безмерно усталым взглядом. — Хорошо. Нет так нет. Я что-нибудь придумаю. Вместо ответа Кренник с тяжелым вздохом ткнулся лбом ему в плечо. — Все хорошо, — негромко повторил Таркин, гладя Кренника по голове и прислушиваясь к неровному дыханию. — У нас есть юридический отдел и служба безопасности, они займутся этим. После этого разговора Таркин, наплевав на другие дела, лично явился в юридический отдел и поставил новую задачу. Чтобы было убедительнее, он тут же переслал злополучное письмо руководителю отдела. Понятное дело, что руководитель праведно возмутился из-за нового сверхсрочного задания, которое нужно было сделать еще вчера, и тут же принялся убедительно объяснять Таркину, почему это невозможно, недальновидно и вообще вне компетенции юридического отдела. После Кренника Таркину меньше всего хотелось слушать многословные излияния, суть которых сводилась к одному — спихнуть непонятное и неприятное на кого-то другого, тем более что стоявший перед ним мужчина неделю как вышел вернулся из ежегодного отпуска и успел надоесть всем однообразными голофото себя любимого на пляжах и горнолыжных трассах. Жестом заткнув словесный фонтан, Таркин порекомендовал обсудить данный вопрос с руководителем службы безопасности объекта, чтобы эффективно решить его и представить в срок нужные документы. Дело у него, Таркина, на контроле. Досадуя, что потратил несколько часов на хождения и разъяснения, когда были другие, более важные, вопросы, Таркин ради интереса, а заодно чтобы разобраться и понять, о чем вообще речь, нашел нужный закон, приказы ИСТК и методические указания к приказам. На первый взгляд все выглядело не так страшно, как могло показаться. За оставшееся время можно было сочинить что-то убедительное, что удовлетворит ИСТК. Память услужливо подсказала, что среди многочисленных знакомых вроде был какой-то бывший офицер, который занимался такими вопросами на профессиональной основе. Перерыв несколько раз записную книжку, он нашел координаты и поинтересовался, не сможет ли знакомец помочь в одном деле. Ответ пришел быстро — разумеется, может, но за отдельную плату. По счастью, аппетиты оказались не такими огромными, чтобы это вызвало вопросы. Поздно вечером, почти на следующее утро, пришло короткое сообщение от Кренника: «Забрал заяву». Таркин подумал, что день в целом удался. Все документы, которые хотела от них ИСТК, сочинили и отправили в срок. Таркин вздохнул с облегчением и выкинул все это из головы. Как оказалось, зря. Где-то через месяц поехали они на Скариф. Собственно, поехал Таркин — проверять, как идет строительство архива и оборонных систем планеты, — и взял Кренника в качестве бесплатного приложения. Его все больше пугало холодное спокойствие и безразличие в глазах директора. То, что Кренник не особо сопротивлялся и даже не ругался, испугало Таркина еще больше. Решение остаться на Скарифе дня на три возникло само собой. Империя не рухнет, если они позволят себе небольшой отпуск… Архипелаг, который они выбрали, был севернее того, где строилась башня архива, и днем здесь было не так жарко, а ночью не так холодно. Но главное, здесь было тихо и пустынно, только прибой накатывался на песчаный берег да редкие птицы перекликались между собой. Бирюзовые волны лениво ласкали песок, легкий бриз шевелил длинные листья деревьев. Так легко представить, что они здесь одни… Таркин сидел под невысоким деревом, просеивал между пальцев теплый белый песок и наблюдал, как Кренник в одних штанах ходит вдоль берега и вылавливает очередной трофей — причудливую цветную ракушку, обломок коралла или пеструю гальку. — Ты обгорел, — лениво заметил он, когда Кренник вернулся и высыпал рядом с палаткой всю свою добычу. — Хорошо, что я взял крем. Как всегда это бывает, датапад пискнул, извещая о новом письме, когда он втирал в красную горячую спину Кренника крем после загара. — Что-то срочное? — Без понятия, — отозвался Таркин, развернул его к себе лицом и стал размазывать крем по груди. — Ты ж помрешь, если не посмотришь, — подколол Кренник. — Всему свое время. Твоя обгоревшая задница меня волнует больше. — Неправда твоя, я был в штанах, следовательно, задница моя обгореть не могла. Но я верю, что она тебя волнует. — Конечно волнует, — согласился Таркин. — И не только она. Что именно волнует его еще, он сказать не успел, Кренник подался вперед и впился поцелуем ему в губы… Письмо Таркин открыл и прочитал уже позже, когда их остров накрыла ночь и небо расцвело редкими звездами. К его удивлению и даже досаде, это был ответ ИСТК, целое обоснование на тему, почему представленные документы не подходят. Из всего этого выходило, что надо переделывать, причем все. В конце была замечательная приписка, что если документы с учётом замечаний не будут представлены в указанный срок, то организацию ждет штраф. — Что пишут? Таркин молча сунул Креннику датапад, вытянулся на спальнике, сцепив руки за головой. — Вот можно как-то быстро разобраться во всем этом. Договориться, так сказать, — сказал он с досадой. — Ну что я могу тебе сказать… — Кренник, как всегда, все документы читал очень быстро, сразу схватывая суть. — Они девушка честная и потому стоят дорого. В общем, я бы рекомендовал тебе выполнить всё, что они говорят, и устранить все замечания. Договориться будет гораздо дороже, и тебе не понравится, поверь. — Откуда ты знаешь? — Один знакомый рассказывал. Влип не сам, а его друг. Таркин повернулся на бок, подпер голову рукой. — Потому ты и отказался, что знал? — В том числе, — не стал отпираться Кренник, возвращая датапад. — И да, тут действительно нужен специалист, который понимает всё это, все тонкости. — Редкий кадр — Орсон Кренник предлагает решить все по-честному. — Потому что это дешевле, — в тон отозвался Кренник. — Ну, как скажешь. — И не буду отказываться от своих слов. Но не успел Таркин переслать это письмо юристам, как ему пришло еще одно, на этот раз из ИСБ, но по тому же вопросу — защите государственной тайны на ответственном объекте. — А эти-то причем? — удивился Таркин. — Гостайна. А мы военные, — как само собой разумеющееся, сказал Кренник, глядя в свод палатки. — Я думал, ты знал. — У меня есть юридический отдел, который должен в этом разбираться, — проворчал Таркин, открывая письмо. Само письмо за подписью некоего майора Кииза было коротким. В нем майор сообщал, что все документы должны соответствовать определенным требованиям, требования можно узнать в соответствующих приказах ИСБ, номера и названия прилагаются; чтобы ознакомиться с приказами, необходимо подать заявку на оформление доступа, форма заявки прилагается. Пока что можно устранить замечания, указанные в приложении номер два. Привести в соответствие с требованиями ИСБ необходимо в двухнедельный срок, иначе будет наложен штраф. От одного вида приложения с замечаниями от ИСБ, по объему большего, чем все документы, которые были отправлены в ИСТК, вместе взятые, Таркина охватила тоска. Нет, он помнил, что есть юридический отдел, который и должен брать на себя решение таких вот вопросов, но при этом не понимал, откуда столько замечаний. Он же сам перед отправкой все просматривал, и все было в порядке. Отдельную тоску вызывала необходимость оформления доступа к неведомым приказам, о которых он слышал впервые. И вот здесь Таркин решил задействовать административный ресурс. Он написал письмо Айсарду, оба письма переслал юристам и с чистой совестью попытался уснуть под задумчивое ворчание Орсона, что так просто они не отделаются. Арманд ответил быстро — утром пришло его письмо. ИСБшник всея Империи был рад помочь гранд-моффу в таком деликатном вопросе, просто хотелось бы, чтобы гранд-мофф представил список лиц, на которых необходимо оформить доступ, перечень документов, к которым необходимо оформить доступ, и срок, на который этот самый доступ предоставляется. Таркин вздохнул, мысленно обругал вдруг ставшего прожженным бюрократом Айсарда и переслал это письмо юристам — пусть там сами решают, кому, что и на сколько. Юристы рожали список двое суток и прислали его перед самым отлетом со Скарифа. Айсард сделал доступ быстро, и дело сдвинулось с мертвой точки. Юристы и безопасники уложились в заданные сроки, Таркин с головой ушел в рутину и тихо радовался, когда Кренник с азартным блеском в синих глазах приходил ругаться за дополнительное финансирование. Ответы пришли через месяц. Ни ИСТК, ни ИСБ ничего не согласовали, а написали новые замечания, по объему сравнимые с предыдущими. Что-то повторялось, что-то было совершенно новым, а что-то ссылалось на новую редакцию закона, принятую буквально месяц назад. Вдобавок майор Кииз — судя по всему, ему поручили заниматься проектом, — приписал, что ко всем документам должен быть приказ по организации о введении режима государственной тайны, список всех работников, так или иначе связанных с государственной тайной, и отдельно — что они все ознакомлены. Таркин перечитал последнее раз три, прежде чем признал, что это не шутка, тем более что майор ссылался на тот самый приказ. Кардовики, служба безопасности и юристы схватились за головы, когда узнали, что именно им предстоит сделать, сроки же, как всегда, были нереальные. Наконец списки были составлены, правда, оказалось, что их надо редактировать, — кто-то успел уволиться или помереть, и на их место взяли новых. Отредактировать оказалось проще, и весь пакет документов был торжественно отправлен по назначению. Первым пришел ответ от ИСТК — с их стороны документы в порядке, но не согласованы. Почему, как — без объяснений. Повторный запрос ничего не дал. Над такой загадкой бились неделю, если не больше, пока кто-то из службы безопасности совершенно случайно в одном из примечаний давнего, времен Старой Республики, приказа не прочитал, что во всех документах должен быть вполне определенный шрифт. Предположение было не лучше и не хуже остальных. Решив, что терять нечего, шрифт поменяли, и совершенно неожиданно через три дня пришло уведомление, что все согласовано. Справиться с ИСБ было труднее. Неведомый майор придирался то к одному, то к другому и для каждой придирки находил обоснование. Активная переписка шла уже полгода. В какой-то момент Таркин не выдержал и пожаловался Айсарду. Тот выслушал гранд-моффа, сочувственно покивал головой и со вздохом ответил, что со своей стороны ничего сделать, увы, не может. Порядок есть порядок, и надо ему следовать. Не помог даже Вейдер, сказав, что тут бюрократическая машина сильнее. К Императору Таркин обращаться не рискнул. Разрешилось всё неожиданно — в одном из писем майор объявил, что в самое ближайшее время направляется с проверкой и потому просит подготовить все необходимые документы заранее. Приехал он не один, а в главе целой команды по аудиту. Таркин встречал его лично. Майор оказался темноволосым зеленоглазым мужчиной человеческой расы, спокойным, невозмутимым, в идеально сидящей форме, сшитой по фигуре. Судя по легкому акценту, откуда-то из Внешнего кольца, судя по манере держаться — из потомственной военной аристократии. Такие правили своими планетами сотни лет и привыкли ко вполне определенному обращению. Первым делом майор с профессиональной улыбкой предъявил Таркину полномочия свои и своей команды — полный доступ к любой информации и любому объекту на стройке — и тут же попросил провести обзорную экскурсию, чтобы понимать в общих чертах, с чем придется работать. На экскурсии майор вел себя прилично — соблюдал требования техники безопасности, не лез куда ни попадя, а если и собирался, сначала интересовался, возможно ли туда залезть, время от времени задавал вопросы, внимательно выслушивал и постоянно что-то записывал в датапад. Когда прогулка закончилась, и они вернулись обратно, Таркин, устав от роли лектора, поинтересовался впечатлениями. Майор поправил перчатку, поднял глаза на Таркина. — Это грандиозное строительство, господин гранд-мофф. Не побоюсь сказать, что наша галактика не знала ничего столь же масштабного. Со своей стороны я приложу все усилия, чтобы помочь вам завершить начатое, и надеюсь на сотрудничество с вашей стороны. Таркин решил, что с этим майором будет непросто. «Непросто» оказалось слишком мягко сказано. Майор каждый вечер присылал ему сводку. Список найденных несоответствий и замечаний рос как снежный ком. Глядя на все это, Таркин думал, что лучше бы прислали недалекого служаку, который тоже бы рыл копытом, но подошел бы более формально, надеясь получить выгоды от своей работы, чем этого … аристократа, который занимался порученным делом из любви к искусству. Кииз был неизменно вежлив, корректен, никогда не повышал голос, иногда даже улыбался. Однако общаться с ним оказалось тяжело — возникало ощущение публичной порки пополам с допросом. Что отдельно бесило, он никак не показывал своего превосходства, лишь мягко, по-отечески, советовал, как лучше устранить то или иное замечание. Спорить с ним было совершенно бесполезно, майор по памяти цитировал тот или иной нормативный документ, без труда припоминал мельком увиденные мелочи и мог вывернуть слова собеседника так, что смысл менялся на совершенно противоположный. За три недели майор довел до истерики всех, кто так или иначе принимал участие в действе. Дошло до того, что однажды вечером Таркин обнаружил себя сидящим на диване в кают-компании «Птерадона» со стаканом кореллианского бренди в руке. Одного. Из рубки доносился голос Кренника, который, нет, не ругался, а вполне спокойно общался с диспетчером. Таркин потер ноющий висок, нахмурился, пытаясь вспомнить, как он здесь оказался. Последнее, что всплыло в памяти, — кажется, он влетел в кабинет к Креннику и с порога заорал, что лично расстреляет всех идиотов, которые… Дальше был провал. Машинально глотнув бренди, он встал и, пошатываясь, побрел в рубку. — Что случилось? — с порога поинтересовался он. — Смотри, какая красота! Кренник обернулся, улыбнулся в ответ и кивнул на кресло второго пилота. — Так что случилось, Орсон? — повторил свой вопрос Таркин, садясь рядом. — Да ничего, — снова улыбнулся Кренник. — Я тебя похитил. Таркин едва не подавился бренди. — Зачем? Кренник был сама невинность — Просто так. Тебе надо немного отдохнуть, посидеть в тишине и спокойствии. Лучше посмотри, какая красота! Не море, но тоже сойдет. Открывшаяся панорама стройки в самом деле была великолепна. Ажурная сфера строящейся станции закрывала собой широкую полосу звезд диска галактики. На ее поверхности то и дело вспыхивали разноцветные огоньки, в глубине сверкала полоса желтоватого света. Вокруг сферы в замысловатом танце кружились мириады огней. На первый взгляд в их движении не было никакого смысла, но опытный глаз легко распознавал траектории и конечные точки движения. — Оно … завораживает, — признался Таркин после долгого созерцания. — Акт творения из ничего, — протянул Кренник, разливая остатки бренди по стаканам. — Когда-нибудь мы обретем такое могущество, что сможем зажигать звезды и создавать галактики. Таркин промолчал. Он глядел на танец огней в пустоте. Зрелище действительно успокаивало. На следующий день все закончилось. Майор Кииз собрал всех участников в одном из конференц-залов и подвел итоги аудита. Он говорил сухо, спокойно, по-деловому, не отвлекаясь на исторические экскурсы или занятные случаи, призванные взбодрить аудиторию и вновь заинтересовать ее. Все и так ловили каждое слово майора и даже что-то конспектировали. — В заключение могу сказать, что объем выполненных работ на объекте был беспрецедентный, в связи с его, объекта, масштабами. Я выражаю искреннюю благодарность всем сотрудникам проекта, оказывавшим нам содействие в рамках полномочий и инструкций и даже более того. Мы все делаем одно дело, цель которого — установление мира и порядка во всей галактике. К сожалению, а может быть, к счастью, не все вопросы безопасности удалось охватить и рассмотреть, так как время время работы было ограничено. Поэтому после устранения всех замечаний будет проведена еще одна аудиторская проверка… Кииз говорил и дальше, но Таркин его уже не слушал, если что, послушает позже, в записи. Он только что осознал одно — ИСБ вцепилось в его проект мертвой хваткой и отпускать не собирается. Сидящий рядом Кренник хмурился и кусал губы. Открывающиеся перспективы ему тоже не нравились. Таркин сжал его руку и прошептал одними губами: «Что-нибудь придумаем».