Старые чувства

      – Приветствую, – зашел с небольшим чемоданом в гостиную мужчина в возрасте и присел на диван.       – Папа? – удивился Геннадий. – А ты чего так поздно? Почему не позвонил? Случилось что-то?       – Случилось, – изрёк Илья Яковлевич. – Соседи достали. Уже неделю, как затеяли ремонт. И днём, и ночью сверлят и сверлят стены, – выложил он причину своего присутствия. – Голову бы себе лучше просверлили. Мне бы спокойней было, – выругался он. – Сил моих больше нет. Поэтому я у вас пока поживу.       – А чего полицию не вызвал? – поинтересовался Геннадий.       – Так вызывал, и не один раз. Не приехали, черти. А у меня возраст, сам понимаешь, мне тишина и покой нужен, – Илья Яковлевич насупился, посмотрев на сына. – Так, я не понял, ты что против? Собственного отца из квартиры гонишь?       – Да Господь с тобой, папа. Живи сколько хочешь.       – То-то же. Ну, рассказывай, что тут у тебя? – поинтересовался старик, внимательно осматривая сына и замечая его слегка бледный вид. – Бледный какой-то. Случаем, не заболел?       – А у папы сердце опять прихватило, – оповестила Юля, только что зашедшая в гостиную. – Угощайся, дедушка, – поставив перед мужчиной чашку чая, она присела рядом с ним.       – Опять? – поинтересовался мужчина, взяв со стола чашку с чаем. – Спасибо, моя хорошая, – поблагодарил Илья Яковлевич внучку и обратился к сыну. – Ты бы хоть лёг в свою больничку, обследовался или как там у вас это называется. А то не мальчик уже, и о здоровье своём заботиться нужно. У тебя дочь, Генка, – кивнул он на Юлю. – Не дай Бог с тобой что случится, ее на кого оставишь?       – Дедушка, – возмущаясь, протянула Юля, – что ты такое говоришь? Ничего с папой не случится.       – Да пап, хватит, – поддержал Геннадий дочь. – Ничего со мной не случится. Я себя нормально чувствую, просто перенервничал.       – Ну-ну, – пробубнил старик и перевёл взгляд на стол, на котором продолжал лежать фотоальбом. – А это что? – кивнул он на стол. – Решили окунуться в былые воспоминания?       – Да, – согласилась Юля. – Я смотрела фотографии мамы.       – Смотрю, тут не только фотографиями твоей матери обошлись, – заметив на фото знакомое лицо из юности сына, сказал Илья Яковлевич. – Ты же говорил, что все ее фотографии выкинул, – обратился он к Геннадию.       Геннадий отвёл взгляд в сторону. Говорить о своей юношеской любви при дочери ему было неудобно.       – Всё сохнешь по ней? – выпалил старик. – Хоть бы дочери постеснялся.       – Пап, всё, закрыли тему, – не желая продолжать разговор Геннадий встал и, забрав фотоальбом, спрятал его в шкаф. – Юль, постелешь дедушке на диване?       – Конечно, пап, – согласно кивнула девушка.       – Хорошо. А я тогда отдыхать пойду, – и он ушёл в спальню, напоследок пожелав всем присутствующим спокойной ночи.       Геннадий ушёл к себе. Юля, постелив дедушке на диване, присела рядом с ним. Ей было интересно узнать, кто эта женщина с фотографии. Но после того, как отцу стало плохо, спрашивать об этом у него она не решиться.       – Деда, – начала Юля, – а кто та женщина с фотографии?       Илья Яковлевич, до этого читая книгу, посмотрел на внучку, слегка спустив очки. Говорить о ней не очень хотелось. Вспоминать моменты из жизни сына, которые он тяжело пережил, было еще тем испытанием. Но с другой стороны, он понимает, что внучка знает, что эта женщина занимала в жизни ее отца значимое место. И хотя бы немного, но рассказать все же придётся.       – Бывшая девушка твоего отца, еще со студенческой скамьи, – коротко ответил Илья Яковлевич, не вдаваясь в подробности.       – Я думала, мама у него была первая девушка, – вспомнила Юля рассказы отца о своей матери. – Папа сам говорил мне, что с мамой они чуть ли не с самого детства были знакомы.       – Знакомы да, но встречаться стали гораздо позже, – тяжело вздохнул старик. – А до твоей матери у него была еще эта, – кивнул он на шкаф, в котором лежал фотоальбом, – с фотографии.       – А кто она? – поинтересовалась Юля.       – Вертихвостка, – не выдержав, выпалил Илья Яковлевич. – Вот кто она…       – Она как-то нехорошо поступила с папой? – догадалась девушка.       – Можно и так сказать. Твой отец ее очень любил, и, как мне казалось, она его тоже. Но потом бросила, выбрав для себя более достойный вариант.       Девушка молчала, внимательно слушая рассказ дедушки. Его слова стали для нее открытием, о которых Геннадий никогда не рассказывал дочери.       – Папа мне никогда не рассказывал об этой женщине, – вдруг произнесла Юля.       – А что тут рассказывать? – неожиданно вскипятился старик. – Как он страдал? Как жить не хотел? Как первый свой инфаркт заработал благодаря ей? – от переизбытка эмоций Илья Яковлевич начал размахивать руками. Воспоминания были тяжелыми, и то, как его единственный сын тяжело переживал разлуку с любимой девушкой, до сих пор лежали тяжелым грузом в душе пожилого мужчины. – А когда ему потребовались деньги на лечение, она послала его ко всем чертям вместе с его больным, разбитым сердцем.       – Она послала? – переспросила девушка, до конца не осознавая, как можно поступить с человеком, с которым недавно еще встречалась.       – Ну, не совсем она, – признался Илья Яковлевич. – Отец ее. Она тогда уехала с мужем куда-то отдыхать.       – А сейчас она где? – зачем-то спросила Юля, сама не понимая зачем.       – Да Бог ее знает. С тех пор я ее никогда не видел. За границей, наверное, где-то работает, – сделал выводы мужчина. – Отец у нее какая-то шишка в медицине был. Наверняка устроил ее в тёплое местечко.       – А мама как появилась? – поинтересовалась Юля.       – А вот мама твоя давно в моего Генку была влюблена, но он долгое время не обращал на нее внимание. Она дочкой моего армейского товарища была, с которым я до конца его дней поддерживал общение. Тоже твоего деда, между прочим, – улыбнулся Илья Яковлевич, вспоминая старого товарища. – Но он давно умер, еще до твоего рождения. И когда у Генки случился инфаркт, твоя мать не отходила от него, его поддерживала, нас, помогала во всём. И именно она смогла вселить в него желание жить дальше. И спустя какое-то время они стали встречаться, поженились. А когда ты появилась, то и вовсе все старое забылось, и он посвятил себя тебе и твоей маме. Но знаешь, внученька, – помедлил Илья Яковлевич, – сегодня, когда я смотрел на твоего отца, мне показалось, что он до сих пор ее любит. Он не забыл ее.       Девушка молчала, не зная, как реагировать на слова дедушки. Любил ли отец ее мать? Или просто погряз в новые отношения, чтобы забыть старые?       – Ладно, Юль, всё, давай заканчивать. Я тебе и так много лишнего взболтнул, – сказал он, снимая очки и удобнее устраиваясь на диване. – Гена, если узнает, будет недоволен.       – Я папе ничего не скажу, – поцеловав мужчину на прощание в щёку, она направилась в свою комнату, кинув на прощание мужчине. – Спокойной ночи, дедуль.

***

      Ворочаясь на кровати, он всё никак не мог уснуть. Неприятные мысли постоянно вертелись в его голове, не давая мужчине, наконец, окунуться в царство Морфея. Перекатываясь по постели, он всё думал о ней. О той, о которой вспомнил час назад, увидев на фотографии.       – Здравствуйте, Илья Яковлевич, – поприветствовала девушка мужчину, стоя у входной двери. – Я к Гене. Он дома?       – Дома. Проходи.       Мужчина посторонился, пропуская девушку вперед.       – Он у себя в комнате, – кивнул он на соседнюю дверь. – Заходи. Он сегодня весь вечер какой-то угрюмый. Может, ты его развеселишь, а то у нас с матерью ничего не получилось.       Ирина тихонько приоткрыла дверь и увидела, как он спит. Сладко спит, а на его лице лежит книга.       – Бедняжка, – улыбаясь, прошептала девушка, подходя ближе к кровати парня, – читал-читал и уснул.       Она присела на край кровати и, запустив руку в кудрявые волосы молодого человека, стала их накручивать на свой палец. Молодой человек, почувствовав прикосновение, открыл глаза и, увидев перед собой девушку, расплылся в улыбке.       – Привет, – улыбаясь, поздоровался он.       – Ты чего на пары сегодня не явился? – поинтересовалась девушка.       – Приболел, – всё, что мог, он выдавил из себя.       – Ты все еще расстраиваешься из-за того разговора с моим отцом?       Он молчал. Да, расстраивается. Уж она точно его знает. Видит всё по его глазам. Но он единственный, кто ей нужен. Здесь, сейчас… и всегда только он.       – Я сегодня ушла из дома. Пустишь к себе?       – Без проблем. Оставайся здесь столько, сколько посчитаешь нужным, – парень приподнялся с кровати и присел на нее. – Можешь хоть навсегда. Я буду только рад.       Девушка, прижавшись к молодому человеку, уложила свою голову ему на плечо.       – Я люблю тебя, Гена! – прошептала она. – Запомни это, пожалуйста. И помни всегда, невзирая на то, что говорит мой отец. Я всегда любила и буду любить только тебя.       Он расплылся в улыбке и обнял девушку одной рукой за спину. Да, за последние несколько дней после разговора с ее отцом он накрутил себя невесть что навыдумывав. Но она здесь, рядом с ним, и только от этого он счастлив. Обнимая его, все также удерживая голову на его плече, она посмотрела на молодого парня и уверенным голосом произнесла:       – Ты моё еврейское счастье!       Минуту счастливые глаза смотрели друг на друга. И, наконец, она не выдержала, прислонившись ближе к его лицу, и коснулась его губ своими. Лёгкий, неторопливый поцелуй продолжался минуту, две, три и постепенно переходил в более требовательный, в более страстный. Он не хотел торопиться, боялся, что девушка неправильно его поймёт.       – Смелее, – прошептала она сквозь поцелуй.       Ее руки пробрались под его футболку и стали касаться обнаженного тела парня. Он понимал, что еще несколько секунд и остановить себя будет сложно, но не спросить ее об этом он не мог.       – Ир, ты уверена?       – Как никогда, – уверенно произнесла она и сильнее стала задирать его футболку, пытаясь снять ее. – Я этого хочу, Ген… Я тебя хочу…       – Чёрт! – выругался Геннадий, привставая с кровати. – Вот прицепилась же.       Воспоминания потоком проносились в его голове, унять которые не получалось. Он встал с постели и направился к выходу. Выйдя из своей спальни, стараясь не шуметь, дабы не разбудить домочадцев, он прошёл на кухню.       Геннадий налил стакан воды и, сев за стол, снова задумался.       – Ген, а ты кого больше хочешь? – спросила девушка у парня, лежа на его плече и обнимая его. – Мальчика или девочку?       – Что? – он удивленно покосился на нее, не сразу поняв, о чём она. – Егорова, ты на что намекаешь?       – На то… – улыбаясь, начала она водить пальцем по его обнажённой груди.       – Ты что-то почувствовала? – приподнявшись на кровати, он облокотился локтем об нее и посмотрел на девушку, которая также продолжала лежать и загадочно улыбаться.       – Ой, дурак ты, Генка. Ничего я не почувствовала, – прикоснувшись ладонью к лицу парня, девушка притянула его к себе и коснулась его губ своими, прошептав в них. – Но когда мы поженимся, я хочу это почувствовать… почувствовать себя матерью твоих детей.       – Я хочу девочку, красивую, как ты, – не переставая целовать ее, шептал он. – А потом мальчика, а затем снова девочку.       – Ты решил стать многодетным отцом?       – Да, я хочу большую семью.       – Всё, хватит! – встав, он вылил остатки воды со стакана в раковину. – Долой воспоминания. Ни к чему хорошему это не приведёт.

***

      Как хочется спать… Полночи в воспоминаниях и как итог, недосып в полной мере даёт о себе знать. С трудом разлепив глаза, Геннадий поднимается с кровати и, еле волоча за собой ноги, направляется в душ. Прохладный душ точно должен заставить его проснуться.       И да, душ помог. В голове появилась ясность, и спать уже не хотелось. Но внутри что-то было не так, что-то волновало. «Всё это ерунда» подумал он, думая, что всё это из-за его ночных мыслей. Он очень давно не думал о ней, а тут резко такой поток обрушился на него и, конечно, немного выбил из колеи. Все пройдёт. Сейчас он поедет на работу и там уж точно отвлечется от плохих мыслей.       – Доброе утро, – зайдя на кухню, мужчина поприветствовал присутствующих.       – Доброе, папуль, – доедая омлет, поздоровалась Юля.       – Ну ты и соня, Генка. Ты же первый из нас троих спать ушёл, – улыбаясь, сказал Илья Яковлевич и поставил перед сыном тарелку с омлетом. – Давай, ешь, а то на работу опоздаешь, а тебе еще дочь в школу везти.       – Я не буду, не голоден, – открестился он от завтрака. – Мне только кофе, если можно.       – Так, я сказал ешь давай. Я что зря с самого утра готовил? – возмутился старик. – А то с твоей работой неизвестно, когда получиться поесть в следующий раз.       – Ладно, – согласился Геннадий, не став спорить с отцом, и принялся за трапезу. – Юль, – обратился он к дочери, посмотрев на нее, – нас в эту субботу приглашают на день рождение.       – День рождение? – заинтересовано переспросила она, мысленно вспоминая, у кого из ближайших друзей или знакомых близится данный праздник, но так и не вспомнила. – К кому?       – К коллеге с моей работы. Хороший паренёк, начинающий хирург.       – Пап, но, а я-то тебе там зачем? – не понимала девушка. – Я с твоей работы никого не знаю, поэтому и смысла идти на день рождение человека, с которым не знакома, не вижу.       – Зато он тебя знает, – удивил он дочь. – Правда, с моих слов, и пригласил нас вместе.       – Ну, хорошо, я в принципе не против, – согласилась Юля, но в следующую секунду вызывающе посмотрела на отца. – Погоди, пап, суббота же уже завтра. Ты раньше не мог сказать? – возмущалась девушка. – Еще бы завтра сказал мне перед самым выходом.       – Прости, дочь, забыл, – допивая кофе, Геннадий взглянул на часы. – Всё, давай быстро доедай, – встав со стола, Геннадий обратился к отцу. – Пап, уберёшь тут всё? А то мы точно опоздаем.       – Идите уже, – с улыбкой произнёс Илья Яковлевич.

***

      В машине ехали двое. Мужчина сидел за рулем, наблюдая за дорогой. Женщина же сидела сзади, разложив на сиденье несколько бумаг и погружая своё внимание в одну из них.       – Ир, сколько можно? – кинув взгляд назад к женщине, возразил мужчина. – На работе бумаги, дома бумаги, а теперь еще в машине бумаги.       – Так, ты давай не отвлекайся и следи за дорогой, – не обращая внимания на мужа, Ирина всё также продолжала смотреть в бумагу, что-то внимательно читая.       – Ир, я серьезно, – не унимался Анатолий. – Сколько можно?       – Толь, ну что я могу поделать? Мне срочно нужно проверить некие моменты в документах, – оправдывалась Ирина за излишки своего трудолюбия. – Сам же потом будешь мне мозг выносить, если что не так.       – Я тебе когда-то мозг выносил? – удивленно спросил он, повернувшись к ней.       – На дорогу смотри, я сказала, а не на меня! – крикнула Ирина, заметив, что он уже несколько раз отвлекается от дороги и поворачивается к ней.       – С тобой бесполезно говорить на эту тему, – вздохнул мужчина, понимая, что спорить с женой относительно ее работы бесполезно.       – Наконец-то ты это понял, – оторвавшись от бумаг, она улыбнулась и легонько похлопала мужчину по плечу.       – Слушай, Ир, день рождение Артема уже завтра, а я так и не понял, мы ему дарить что-то будем или нет?       – Я не знаю, – вздохнула Ирина. – От машины он отказался. Я думала сама заказать и оплатить его день рождение в ресторане, тем самым сделать подарок. Но он и здесь опередил меня, всё сделав самостоятельно.       – Ну, значит, самый беспроигрышный вариант – деньги. А он уже сам купит, что посчитает нужным.       – Да, ты прав, – Ирина вновь переключила свое внимание на бумаги, но быстро уловив боковым зрением, что автомобиль свернул куда-то не туда, устремила свой взгляд на дорогу. – Толь, ты куда повернул? Здесь же проезд запрещен.       – Спокойно, – произнёс он, проезжая мимо знака кирпича. – Нам можно.       Зря было это сказано. В следующую секунду послышался звук столкновения двух машин.       – Бл… – хотел выругаться мужчина, но вовремя остановился, посмотрев на супругу. – Где ты взялся, чёрт возьми.       – Толя, спокойно, – попыталась его успокоить Ирина. – Удар лёгкий. Я посижу в машине, и ты выйди и дай ему денег, – дала ему наставления жена. – И давай без оформления ДТП. Дай денег и поехали. Я и так опаздываю.       Мужчина вздохнул и вышел из машины. Да, хотел сократить путь и быстрее доехать до назначенного места, но, нарушив правила дорожного движения, только себе добавил проблем.       – Ёлки-палки, – выругался другой мужчина, выходя из своего автомобиля. – Ты что, ослеп? Ты что, не видел там знак, в котором говорится, что проезд в данном участке дороги запрещён?       Этот голос… Его голос. Ирина, оторвавшись от бумаг, посмотрела на человека, с которым они столкнулись. Он стоял и возмущался, глядя на ее супруга. Это был он, Кривицкий.       – Господи, – тяжело промычала она. – И здесь он.       Она боялась завтрашнего дня. Знала, что он будет на дне рождения Артема. Знала, что они встретятся. И знала, что он точно ее узнает. Но вот как будет вести себя, она не знала. И главное, как ей вести себя с ним тоже. Но еще вчера, говоря с сыном, когда Артем сообщил, что Геннадий будет на его празднике, женщина решила, что ни в коем случае не будет показывать виду, что они были знакомы раньше.       Ирина прикрыла бумагами своё лицо, стараясь остаться незамеченной. Не сейчас. Ни в коем случае не нужно, чтобы он ее заметил. Но он ее и не заметил, продолжая с пеной у рта доказывать Анатолию свою правоту.       – Извини, мужик, был не прав, – оправдывался Анатолий, доставая из кармана пиджака кошелёк. – Повреждения несерьезные, всего лишь слегка бампер задело, – он протянул ему несколько денежных купюр. – Этого должно хватить.       – Да ну тебя! – махнул Геннадий рукой и сел обратно в свой автомобиль. – Лучше ПДД изучай! – крикнул Кривицкий ему и, заведя авто, быстро уехал.       Анатолий лишь пожал плечами и сел обратно в свой автомобиль.       – Представляешь, от денег отказался, – сказал он, повернувшись к жене. – Странный какой-то.       – Поехали быстрей, – сказала Ирина, желая поскорее покинуть это место.

***

      – Всем доброе утро, – поздоровался Геннадий, зайдя в ординаторскую.       – Доброе утро, Геннадий Ильич, – поприветствовал его Артем. – Я, как чувствовал, для вас кофе сделал, – расплылся парень в улыбке и поставил на стол вторую чашку с ароматным напитком.       Женщина, стоявшая в углу, только кивнула мужчине, не желая с ним говорить. Он это заметил. Геннадий подошел к ней ближе и тихо спросил, стараясь, чтобы их не услышали.       – Ты злишься?       – А сам как думаешь?       – Думаю да.       – Правильно думаешь, – Елизавета похлопала его по плечу. – Догадался. Умный мальчик, – съязвив, женщина отошла от него и присела на диван.       Артем наблюдал за ними. И хоть разговора слышно не было, но по мимике женщины было понятно, что разговор складывается не совсем удачно.       – Елизавета Сергеевна, – обратился Артем к женщине, – угощайтесь, – кивнул он на открытую небольшую коробку конфет. – И вы, Геннадий Ильич, тоже.       – Опять благодарная пациентка угостила? – улыбаясь, спросил Кривицкий, вспоминая историю с пончиками от благодарной бабушки.       – Нет, на этот раз сам купил по дороге на работу.       – Но раз так, то это другое дело, – Геннадий сел рядом возле парня и принялся за кофе вместе с конфетами.       – Учитесь, Геннадий Ильич, как нужно с коллективом общаться, – наградив мужчину колким взглядом, она не смогла сдержать язвительного тона, – а то от вас не то что конфет не дождешься, а даже доброго слова.       Кривицкий ничего не ответил, пропустив слова женщины мимо себя. Артем, заметив, что между коллегами пробежала кошка, решил их примирить.       – Елизавета Сергеевна, – обратился Артем к женщине, протянув ей очередную конфету, – а у вас на завтра какие планы?       – Нуу, – замялась женщина и, посмотрев на Кривицкого, продолжила, – планирую провести вечер с любимым мужем. Он недавно приехал из командировки. Уж очень соскучилась по нему.       Но Кривицкий на эти слова никак не отреагировал, молча продолжив пить кофе, лишь с улыбкой наблюдая, как женщина пытается вызвать в нём какие-то чувства, которых никогда и не было.       – Но, а если я украду вас на один вечер? Ничего страшного?       – В каком это смысле, Артем? – чуть не поперхнувшись конфетой, глаза женщины расширились от удивления.       – В том смысле, что у меня завтра день рождение. Геннадия Ильича я уже пригласил и вот приглашаю вас.       – Я постараюсь, но не обещаю, – закинув в рот очередную конфету, она вновь посмотрела на Кривицкого, вид которого был невозмутим. Каждое ее слово, колкость, попытки вызвать хоть малейшую ревность мужчины терпело фиаско, что начинало злить женщину. – Если отпустит муж, то приду.       – Вы точно как Геннадий Ильич, – усмехнулся Артем и встал с дивана, собираясь покинуть ординаторскую. – Оба постараетесь и оба не обещаете, – он подошел к двери, положив руку на ручку двери, и обернулся на коллег. – Надеюсь, что вы все-таки придете. Я буду ждать и обещаю, что будет весело.       Да уж, завтрашний вечер точно обещает быть веселым. Но присутствующие в ординаторской пока об этом даже не догадываются.