Старые чувства

      День не задался с самого утра. Проснувшись утром от настойчивого крика кота у постели хозяйки, Ирина обнаружила, что проспала. Попытка впопыхах выпить кофе обернулось еще одной неудачей. Случайно опрокинув чашку с напитком на себя, женщина узрела, как черное пятно ярко наполняет светлые брюки. Недовольно выругавшись, она снова направилась в спальню. Выход один – переодеться. Наспех натягивая на себя свежие брюки, женщина пыталась объединить сразу два занятия: переодевания и вызов такси. Удерживая плечом телефон у уха, он, как по сценарию неудавшегося утра, выскользнул и упал на пол.       – Чёрт! – выругалась женщина, поднимая телефон. – Весело день начинается.       Кое-как успокоившись, Ирина постаралась взять себя в руки. Выйдя из подъезда, в надежде быстрее проскользнуть в такси, она тяжело вздохнула. И здесь женщину ждало фиаско. Машины нет. «Начальство не опаздывает, начальство задерживается» - в который раз успокаивала женщина саму себя. Переминаясь с ноги на ногу у подъезда в ожидании такси, женщина нервничает. Да что же это такое? Первый раз, что ли опаздывает? Это не повод для таких волнений. Или, возможно, что-то предчувствует?       – Меня ни для кого нет, – влетев в приемное отделение, Ирина кинула свои наставление располагающийся за стойкой Нине и постаралась побыстрее скрыться из видимости коллег.       – Но Ирина Алексеевна, – невзирая на плохое настроение заведующей, Нина все же постаралась предпринять попытку что-то сказать начальнице.       – Я же сказала, меня нет! – уже громче крикнула Ирина, так и не повернувшись к женщине. – Кто бы там ни был, хоть папа Римский, меня нет. Я умерла.       – Ты видел, я пыталась ей сказать, – с досадой поджимая губы, Нина тяжело вздохнула, взглянув на собеседника.       – Видел, – согласно кивнул Олег Михайлович, попивая кофе с одноразового стаканчика. – Что-то с нашей Ириной Алексеевной последнее время происходит, – изобразив на своем лице кислую мину, мужчина подметил, – что-то не очень хорошее.       – Ты тоже заметил? – схватившись за пустую чашку, женщина нервно затеребила ее в руке.       – Не только я заметил, все заметили, – крутанув по кругу головой, мужчина дал понять, что многие коллеги уже почувствовали настроение их заведующей на себе. – То кричит на всех, то улыбается. То отчитывает за какую-то мелочь, а потом за нее же и хвалит. В общем, странно все это. Не знаю даже, что и думать.       – Я тебе больше скажу, – склонившись ближе к хирургу, женщина заговорила шепотом. – Она тут недавно несколько дней подряд почти не покидала приемное. Каждые полчаса выходила и интересовалась, никто ли к ней не приходил. А потом еще, оказавшись дома, постоянно звонила.       – Да, это я в курсе, – вспомнив поведение женщины, совсем непохожее для нее, Олег только подтвердил мысли коллеги. – Трудно было не заметить ее глаз, постоянно ищущих в толпе кого-то. Я даже пытался поговорить с ней на эту тему. Но куда уж мне, мы, как говорится, сами с усами, – взмахнув на эмоциях руками, мужчина ощутил неприятное чувство, которое только больше саднило его. Они столько лет работают вместе, столько всего доверяли друг другу, а тут, забыв про товарищеские отношения, которые казались именно такими, женщина спряталась в свою раковину, не позволяя себе поделиться с окружающими своей проблемой. Мужчине это обидно. – У нас все нормально, все прекрасно, и жизнь очаровательна во всех ее проявлениях. Хотя судя по ее поведению, это совершенно не так.       – Может, влюбилась? – здравая мысль, внезапно посетившая светлую голову, показалась женщине самой правдоподобной. Она взглянула на мужчину, глаза которого расширились от удивления, а лицо неприятно задергалось, не веря, что именно это является истиной причиной такого поведения их заведующей. – Ну а что? Ты посмотри, это самая логичная причина. На работе всё в порядке. В семье, насколько я знаю, тоже. Ее муженек частенько забирает домой, и по его виду не скажешь, что у них какие-то проблемы. Значит, я правильно думаю. Ирина Алексеевна, – хитро расплывшись в улыбке, Нина забегала глазами, – посмотрела куда-то на сторону и… влюбилась.       – Нина! – глаза мужчины чуть было не выпрыгнули из орбит. – Сума сошла, что ли? - Олег Михайлович, не веря в версию подруги, мотнул головой. - Нет, нет, здесь что-то другое. Ирина Алексеевна замужем, и ты, хоть убей меня, но я не верю, что она способна на измену. А то, что она ведет непонятным для нас образом, еще не повод подозревать ее в этом.       – А кто говорит про измену? – пустая чашка со звоном опустилась на стойку. – Об измене речи нет. Была бы измена, – брови женщины изогнулись, а взгляд исподлобья всматривался в неверующую напротив Фому, – ее поведение было бы совершенно иным. А здесь, скорей всего, безответная любовь.       – Да ну тебя! – крепкая мужская ладонь с силой сжала одноразовый стаканчик, все еще не веря, что такое возможно. Не складывается в голове мужчины картина, что эта женщина, их строгая заведующая может так переживать из-за любовных неудач. Нет, здесь дело в другом.       – А я тебе говорю, что проблема как раз в сердечных делах, – полностью погрузившись в свою версию плохого настроения их заведующей, женщина не собиралась искоренять свою версию, полностью настаивая на ней. – Попомнишь еще мои слова и поймешь, что я была права.       – Ну-ну, – все также не веря, лицо мужчины выражало полное недоумение. – Посмотрим, кто еще был прав.

***

      Зарывшись в бесчисленном количестве бумаг, женщина склонилась над ними, концентрируясь на их сути. От долгого сидячего положения в одной позе тело женщины требовало небольшой разминки. Почувствовав легкое покалывание в спине, Ирина, наконец, поднялась со стула, на котором до этого безвылазно просидела несколько часов. Несколько пройденных шагов по кабинету позволили телу женщины привыкнуть к другой позе.       Взгляд, устремившийся в угол кабинета, где стоял кофейный аппарат, дал понять, что пора бы уже побаловать себя кофе. Присев за стол, удерживая в руках чашку с кофе, Ирина сделала несколько глотков. Горячий крепкий напиток разлился теплом по телу, а внутри стало еще спокойнее. От нервного напряженного утра ничего не осталось, и чувство полного умиротворения заполнило женщину. Сделав еще глоток, Ирина размотала конфету и, закинув ее в рот, услышала неожиданный стук в дверь.       – Войдите, – спрятав этикетку от конфеты со стола, женщина пригласила нежданного гостя.       – Ирина Алексеевна, можно? – ступив одной ногой в кабинет начальницы, Иван Николаевич замедлил, улавливая настрой женщины. Получив предупреждения, что начальница сегодня не в духе, не остановили порывы хирурга. Важный разговор требовал немедленной встречи с заведующей. – Я знаю, что вы просили сегодня вас не беспокоить, но извините, у меня важный разговор, не терпящий отлагательств.       – Проходите, Иван Николаевич, – доедая конфету, Ирина жестом руки пригласила хирурга присесть.       Иван Николаевич присел напротив заведующей, складывая руки на колени. Нервно заерзав на стуле, он несколько раз посмотрел на женщину, опасаясь, что после его признания он обязательно получит от нее нагоняй за свое самоуправство.       – Я жду, – выдержав минутную паузу, Ирина нарушила молчание. От внимательного взгляда женщины не скрылось слегка волнительные глаза хирурга. Он что-то хочет сказать или признаться. Допив остатки кофе, Ирина отставила пустую чашку на край стола и внимательно посмотрела на напротив сидящего мужчину. – Что случилось? Кого зарезали, прирезали, побили, убили? – озвучив все имеющиеся догадки, Ирина пронзала мужчину взглядом, ожидая ответа. – Говорите, не молчите.       – Нет, – отрицательно махнул головой Иван Николаевич, – не в этом дело. Никого не убили и не зарезали. Дело немного в другом. В общем, – уложив руку на рабочий стол, хирург ухватился за карандаш, – к нам поступила женщина с дочерью после ДТП, – постукивая карандашом по рабочему столу, мужчина менял скорость своей речи. – Там девочка, совсем ребенок, – периодически кидая взоры на начальницу, хирург то замедлялся, чуть ли не с силой вытаскивая из себя каждое слово, то, наоборот, ускорялся, не в силах себя остановить. – Прооперировали и мать, и ребенка. С ними всё нормально, в стабильном состоянии. Но у девочки лицо – месиво. Осколки стекла от автомобиля хорошо покромсали лицо ребенка. И я еще перед операцией, – замешкался хирург, – позвонил своему знакомому хирургу, который хорошо специализируется как раз на таких операциях. Извините, Ирина Алексеевна, что не поставил вас в известность. Времени было в обрез. Нужно было действовать быстро. Поэтому я взял на себя ответственность и пригласил хирурга со стороны, чтобы он посмотрел лицо девочки и, возможно, взялся бы за операцию по ее восстановлению.       – Иван Николаевич, – выхватив из рук хирурга карандаш, Ирина сжала его в своей руке, – что за самоуправство? – не рассчитав силы пальцев, несчастный карандаш разломался в руках женщины на две части. – Я сколько раз говорила всем, что меня нужно ставить в известность до, а не после.       – Ирина Алексеевна, медлить было нельзя, – оправдываясь за свое самоуправство, Иван Николаевич стоял на своем. В первую очередь на кону стоит жизнь человека, а только потом все инструкции и правила. – Перед операцией у меня была свободная минута. За это время я не успел бы не то, что сообщить вам всё, а даже дойти до кабинета. И единственным правильным решением было сосредоточиться на операции и распланировать весь дальнейший ход событий. Я прекрасно понимал, что от моего решения вы будете не в восторге, но на кону стояла жизнь человека, – хирург осекся, слегка понизив тональность голоса, – жизнь ребенка, маленькой девочки. Ей еще жить да жить, и хотелось бы жить красиво, без уродливых шрамов и рубцов на лице. Поэтому пригласить хирурга со стороны было полностью моим решением, и если вы, Ирина Алексеевна, считаете, что правила важнее жизни человека, то можете меня наказать, – закончив свою наступательную речь, Иван Николаевич, наконец, поднял глаза, которые до этого все время держал опущенным вниз, и посмотрел на женщину.       – Ладно, – понимание, что мужчина действительно прав, позволило женщине погасить свой нрав. – Вы, конечно, правы, Иван Николаевич. Все сделали правильно, – всё еще чувствуя небольшое напряжение, Ирина поспешила разрядить обстановку. – Иван Николаевич, а не составите мне компанию в распитие вкусного ароматного кофе?       – С удовольствием, – почувствовав снисходительное настроение заведующей, хирург дал свое согласие.       Ощущая неловкость, что отчитала хирурга за его действия, которые она действительно считает правильными, Ирина поспешила сгладить небольшой раскол. Повернувшись к мужчине спиной, женщина нажала кнопку кофейного аппарата и, приготовив дополнение к кофе в виде сладкого лакомства, положила их на стол.       – Угощайтесь, Иван Николаевич, – поставив перед мужчиной чашку кофе, Ирина присела за стол. Обхватив ладонями свою чашку, женщина сделала несколько глотков. – А что за хирург-то? – вдруг выпалила Ирина. Особо дружескими отношениями с хирургом женщина похвастаться не могла, но для поддержания разговора спросить-то что-то нужно.       – Хороший хирург. Я его давно знаю. Специалист своего дела и в челюстно-лицевой и в экстренной хирургии. В первой городской работает, – сделав глоток кофе, мужчина отодвинул от себя предложенные ему конфеты, выставив ладонь вперед. – Мне нельзя, – отказавшись от конфет, мужчина обхватил чашку ладонями.       – Ну, хорошо, – согласилась Ирина и закинула себе в рот конфету.       – Спасибо, Ирина Алексеевна, – допив остатки кофе, мужчина отставил пустую чашку на стол. – Кофе очень вкусное, намного вкуснее, чем у нас в ординаторской, – он взглянул на заведующую, улыбнувшись, и хотел уже было вставать, как остановился, услышав, как дверь начальницы со всего размаху распахнулась, и в кабинете образовалась старшая медсестра, которая, увидев объекта своих поисков, сразу навалилась на него безостановочной речью.       – О, Иван Николаевич, вы здесь, – ввалившись в кабинет начальницы, как всегда, без стука, старшая медсестра заслужила недовольный взгляд заведующей. – Я вас уже десять минут по всему отделению ищу, – переминаясь с ноги на ногу, она пыталась отдышаться. – Там, в приемном вас мужчина спрашивает. Кривицкий, – женщина запнулась на несколько секунд, вспоминая имя посетителя, – Геннадий Ильич, кажется. Говорит, что вы в курсе, что он должен прийти.       – Да, я его жду, – Иван Николаевич встрепенулся на стуле и встал. Поправив на себе халат, он посмотрел на заведующую. – Извините, Ирина Алексеевна, тот самый хирург пришел, о котором я вам говорил. Я пойду его встречу.       Услышав имя мужчины, рука Ирины, державшая чашку с кофе, дрогнула. Стараясь не разлить остатки напитка, она дрожащими руками поставила чашку на стол. «Он здесь» – единственная мысль сковала всё сознание женщины. Слова, звучавшие в кабинете, перестали приобретать ясности, и, уставившись в одну точку, женщина крепко задумалась, не обращая внимания на коллег в своем кабинете.       – Ирина Алексеевна, я пойду? – проводив взглядом хирурга, старшая медсестра сама поспешила покинуть кабинет. Совершив несколько шагов в сторону выхода из кабинета, женщина так и не услышала никакого ответа от заведующей, что показалось ей довольно странным. Ни одной колкой фразы, ни одного замечания. Нет, этого не может быть. Остановившись у двери, женщина обернулась к начальнице.       Пустой взгляд начальницы вызвал в женщине опасение. За столько лет, что она работает здесь, такую заведующую она еще не видела. Еще минуту назад начальница сверлила ее испепеляющим взглядом, всем своим видом показывая свое недовольство, а сейчас эти глаза, устремленные в одну точку, выражали растерянность. Что могло случиться за эту минуту, что позволило так преобразоваться женщине?       – Ирина Алексеевна, все в порядке? – осторожно присев на стул напротив заведующей, поинтересовалась старшая медсестра. – Вам нужна помощь? – стараясь обратить внимание начальницы на себя, старшая медсестра дотянулась рукой через стол и коснулась рукой женщины, выдергивая ее из плена чего-то неизвестного.       – Что вы себе позволяете, Фаина Игоревна? – очнувшись из своих мыслей, внимание Ирины снова оказалось на старшей медсестре и ее руке, так яростно теребившие ее плечо. – Не нужно меня трогать! – скинув руку старшей медсестры со своего плеча, вмиг затуманенное сознание женщины до этого наполнилось злостью. – И вообще, Фаина Игоревна, почему, когда заходили ко мне в кабинете, вы не постучали? Сколько мне еще раз нужно сказать, что прежде чем зайти в мой кабинет, нужно стучать? – ухватившись за стопку документов, женщина с силой ими стучала по столу. – Десять, двадцать, пятьдесят? Сколько раз, скажите мне?       – Извините, Ирина Алексеевна, я испугалась. Вы сидели как неживая, ни на что не реагировали, – оправдываясь за свое поведение, глаза старшей медсестры забегали по кабинету. – Я испугалась за вас. Думала, может, вам плохо.       – Мне от одного вашего присутствия в моем кабинете сейчас плохо станет, – не задумываясь, что говорит, вдруг выпалила Ирина. – Все, Фаина Игоревна, идите. Со мной все в порядке, я себя отлично чувствую, превосходно, и все благодаря вам. Вы моя спасительница. Теперь ваша миссия выполнена и можете быть спокойны, – указав женщине рукой на дверь, Ирина опустила голову вниз, зарываясь в бумагах.       За старшей медсестрой захлопнулась дверь. «Он здесь, он здесь, он здесь» – мысленно повторяя одну и ту же фразу, волнение женщины нарастало. Сердце неприятно защемило, а руки задрожали. Так хочется его увидеть. Всего разок, издалека. Но стоит ли?       Может он сам зайдет? Он же знает, что она здесь работает. Должен зайти. Просто обязан. А если нет?       Достав из стола бутылку коньяка, она добавила его в чашку с кофе. Выпив остывший кофе вместе с дозой спиртного, женщина зажмурилась. Щеки вмиг залились румянцем. Обхватив ладонями щеки, она думала. Да или нет?       – Всего разок, – не в силах подавить свое желание, Ирина поднялась со стула и вышла с кабинета.       Медленными шагами, сокращая расстояние, Ирина приближается к заветной палате, где лежит девочка. Тихонько притаившись у приоткрытой двери, женщина прислушивается к голосам. Услышав такой знакомый голос, она со вздохом прикрывает глаза. Голос тихий, спокойный, рассудительный, заставляет прижаться спиной к стене и ощутить волну мурашек, бегающих по телу. Он что-то объясняет, и Иван Николаевич лишь соглашается с коллегой, коротко подтверждая все его рассуждения.       – Подслушиваете? – заметив у приоткрытой двери палаты притаившуюся заведующую, Олег Михайлович не смог пройти мимо. Расплываясь в лучезарной улыбке, мужчина тихонько подкрался к женщине, облокотившись плечом о стену. – Как не хорошо, Ирина Алексеевна, – не снимая с лица добродушную маску, мужчина шутливо пригрозил женщине пальцем.       Услышав рядом с собой посторонний голос, Ирина приоткрыла глаза. Колкий взгляд женщины пронзил хирурга, от чего он, вмиг почувствовав, что попал в немилость заведующей, нервно сглотнул. Несколько секунд испепелив хирурга пронзающим взглядом, Ирина ничего не ответила и молча покинула его общество.       – Опять что-то не так, – прошептав сам себе, Олег Михайлович пожал плечами. Кинув взор на приоткрытую дверь, внимание мужчины привлек разговор двух собеседников. Один голос оказался знакомым, а вот второй нет. – Интересно, – подавить свою любознательность было выше его сил и коснувшись рукой ручки двери, мужчина приоткрыл ее и вошел в палату. – Здравствуйте, Иван Николаевич, – поздоровавшись с коллегой, Олег Михайлович внимательно посмотрел на другого мужчину, явно не знакомого для него.       – Здравствуйте, Олег Михайлович, – бегло посмотрев на вошедшего коллегу Иван Николаевич поприветствовал его. – Гена, ну, так что? – не обращая внимание на присутствие постороннего в палате, Хромов, будучи увлеченным состоянием девочки, подошел ближе к Геннадию. – Возьмешься за операцию?       – Да, – молча кивнув, Геннадий дал свое согласие. Скрестив руки, мужчина подпер пальцами одной руки подбородок, думая о чем-то своем. Планируя в голове весь этап операции, он, казалось, не обращал внимание на присутствие других в палате, полностью концентрируясь на своих мыслях.       Картинка пятиминутной давности всплыла в голове Олега. Тот факт, что их заведующая с придыханием прислушивалась ко всему, что происходит в палате, заставила его задуматься. Дабы их строгая заведующая, тихонько притаившись у двери, блаженно прикрыв глаза, прислушивалась к голосам. Нет, такого еще не было. Может Нина действительно права и она влюбилась?       – Ирина Алексеевна решила пригласить хирурга со стороны? – нарушив свое молчание, Олег сделал несколько шагов вперед, с интересом посматривая на приглашенного хирурга.       Взгляд незнакомого мужчины, до этого погруженный во что-то неизвестное, в углу палаты, при упоминании имени их заведующей, резко обрушился на Олега Михайловича. «Их что-то связывает» – подумал Олег, подтверждая свою нить догадок. Еще пару секунд назад неизвестный ему хирург, находясь с ним в одной палате, совершенно не обращал на него внимание, а услышав из его уст, казалось, обычное имя, которое по логике вещей, ему должно быть незнакомо, резко встрепенулся, пронзив хирурга взглядом.       – Извините, – услышав звук звонка мобильного телефона, пронзивший тишину палаты, Геннадий, извинившись, быстро покинул ее.       Звонила дочь. Еще вчера Юля сообщила мужчине, что его ожидает сюрприз, и попросила отца сегодня прийти домой пораньше. Прекрасно понимая, что отец может заработаться, девушка решила напомнить ему о столь важном мероприятии и сюрпризе, которое его ожидает.       – Юля, я помню, – выйдя из палаты, мужчина прикрыл за собой дверь. Прижимая телефон к уху, он медленными шагами ходил около двери, периодически кидая взоры на мимо проходящих людей. – Я постараюсь освободиться пораньше.       – Постарайся, папуль, пожалуйста, – веселый голос девушки выражал всю гамму чувств, а звонкий звук звенящей посуды давал понять, что девушка замыслила приготовить что-нибудь вкусное на ужин. – Я приготовлю вкусный ужин, и…       – Я понял, – перебив девушку, Геннадий поспешил закончить разговор. Не то место, все не то. Постоянно оборачиваясь вокруг себя, он чувствует себя некомфортно. Отключившись, мужчина спрятал телефон в карман брюк и развернулся к двери, собираясь вновь зайти в палату. Но резкий звук голоса заставил мужчину обратить свое внимание на что-то звонкое. Обернувшись на голос, Геннадий увидел в другом конце коридора женщину в теле, которая, размахивая на эмоциях руками, чуть ли не с пеной у рта доказывала что-то другой женщине… Светлой, такой знакомой ему. Прилипнув глазами к этой картине, он стоит на месте. Ноги как будто сковало железными цепями, не в состоянии сделать шага, а равнодушный до этого взгляд наполнился чем-то теплым, заставляя уголки губ расплыться в едва заметной улыбке.       – Гена, идём? – рука Ивана Николаевича склонилась к плечу хирурга, вырывая его из плена любования женщиной.       – Да, – коротко ответив товарищу, Геннадий мотнул головой, пытаясь сфокусироваться на предстоящей операции. Сделав несколько шагов в противоположном направлении от женщины наравне с коллегой, Геннадий застопорился на одном месте и, обернувшись, снова посмотрел на женщину вдали.       – Понравилась Ирина Алексеевна? – Хромов взглянул, куда так внимательно поглядывает коллега, и улыбнулся. – Увы, но она замужем, – легонько хлопнув рукой по плечу мужчины, Иван Николаевич обратил внимание коллеги вновь на себя. – Пойдем, время не ждет.       Прооперировав девочку и дав наставление хирургу, что нужно делать дальше, Геннадий пообещал, что наведается через неделю. Переодевшись, он уже было направился покинуть больничные стены, но уговоры Ивана Николаевича попить вместе с ним чаю остановили все порывы мужчины. Засев в ординаторской с чашкой горячего чая, Геннадий вздрагивал от каждого шороха двери, боясь, что сейчас зайдет та, от глаз которой он не сможет оторвать своего взгляда. Но каждый раз двери открывались, и в ординаторской появлялись совсем незнакомые люди. И даже та женщина в теле, которую он наблюдал несколько часов назад перед предстоящей операцией.       Напросившись к ним на чаепитие, Кривицкий узнал, что это старшая медсестра. Заливаясь громким смехом, она распиналась перед двумя мужчинами, как соловей. Периодически взведя брови вверх, Иван Николаевич изображал невозмутимый вид лица, давая понять товарищу, чтобы он не обращал внимания на глупый лепет старшей медсестры.       Наконец, выпив чаю, Геннадий попрощался и покинул больничные стены. Выйдя на крыльцо, он остановился. Такси уже ждет. Дома ждет дочка и пока что еще неизвестный для него сюрприз. Но ноги как сковывают, заставляя оставаться на месте.       Нет, просто так он уйти не может. Развернувшись, он вернулся обратно. Уже идя по знакомому маршруту в знакомое ему отделение, он думает. Стоит или нет? Разум понимает, что это ошибка, а сердце все ближе подталкивает к заветной двери.       Остановившись у двери с заветной табличкой, которая гласит такое знакомое имя, он прикладывает руку к двери. Все еще думая да или нет… Секундное замешательство и костяшки пальцев сами совершают трехкратный стук по двери, а ноги ступают в неизвестный кабинет.       – Позволите, Ирина Алексеевна?