Старые чувства

      Пока главный член семейства отсыпался после суточного дежурства, на кухне кипела жизнь. Девушка, вооружившись компанией деда, пили чай и пробовали новинку из ближайшего кондитерского магазина. Наблюдая за постоянно улыбающейся и светящейся внучкой, Илья Яковлевич не мог нарадоваться и всё пытался выведать о ее делах на сердечном фронте. Девушка, не задумываясь, поведала мужчине о своем молодом человеке и пообещала в ближайшее время обязательно их познакомить. Незаметно, как бы невзначай, тема с ее личной жизни перескочила на сердечные дела отца, и Юля, притаившись, тихонько шепнула:       – У папы появилась женщина. Мне Артем рассказывал о его романе на работе.       Но должной реакции от рядом сидевшего деда девушка не увидела. Илья Яковлевич, лишь скорчив гримасу, о чем-то призадумался, не решаясь произнести мысли относительно личной жизни сына в слух. «Очередная. Надолго ли?» – лишь подумал мужчина, зная маломальские нюансы жизни сына. Он давно смирился с не обустроенной личной жизнью сына и особых иллюзий, что Геннадий снова сможет испытать счастье в семейной жизни, не строил. А так хотелось бы…       – Я рад, – старик постарался улыбнуться, но вышло натянуто и уж слишком фальшиво, что заметила девушка.       Не успев призадуматься по какой причине дед может не радоваться за сына, Юля услышала шорканье тапок, что означало, что отец проснулся. Геннадий прошелся мимо прохода кухни и, не взглянув на сидящих, направил свой путь дальше. А спустя несколько минут из ванной комнаты послышался звук льющейся воды.       Будучи увлеченным царством сновидений, Геннадия разбудил телефонный звонок. Звонила Ирина, которая, извинившись за потревоженный сон, намекнула, что не прочь была бы сегодня встретиться где-нибудь на нейтральной территории. Воодушевив мужчину, что она хочет ему что-то рассказать, он после разговора несколько минут лежал в кровати и смотрел в потолок. Идея привнести женщине подарок в виде себя, оказавшись в ее отделении, пришла мгновенно, и он, все еще борясь с сонливостью, поднялся и направил свой путь по направлению ванной комнаты.       Душ сделал свое дело, и от прежней сонливости не осталось и следа. Полностью освежившийся после водных процедур, будучи одетым, с приятно пахнущим парфюмом, мужчина показался на кухне.       – Доброе утро, – показавшись на кухне, Геннадий поздоровался и оказался возле плиты. Совершая нехитрые манипуляции, он был полон желания почувствовать вкус бодрящего напитка.       – Да какое уж утро! Скоро будет уже добрый вечер! – не отвлекаясь от своей чашки чая, пробурчал старик.       – Выспался, папуль? – оказавшись вблизи отца, ее губы коснулись подставленной отцом щеки. – Посиди лучше, я сама всё приготовлю, – девушка постаралась отодвинуть мужчину от плиты, сама принимая боевую позицию возле турки.       – Выспался, – мужчина кивнул, отодвигаясь от плиты. Он прошелся по кухне и присел за стол.       – Ты будешь только кофе или может поешь что-нибудь? – не отвлекаясь от помешивания кофе, поинтересовалась девушка.       – Я не голоден, поэтому только кофе, – постукивая пальцами по столу, заверил девушку мужчина. Сидя за столом, Геннадий почти минуту ловил внимательные взгляды со стороны отца. – Что такое, пап? – не выдержав, поинтересовался он.       – Смотрю, ты собрался куда-то. Не хочешь нам с Юлей рассказать, куда путь будешь держать в свой единственный выходной? – не отвлекаясь от распития горячего напитка, старик облокотился о спинку стула, внимательно прослеживая за сыном. Красиво одетый сын в выглаженной рубашке, да еще и с галстуком в дополнение с приятно пахнущим парфюмом, явно давало понять, куда он мог направляться.       – Да так, по делам, – не вдаваясь в подробности, поведал Геннадий.       – А дела эти, как предполагают еще чье-нибудь общество? – старик не унимался и, прокручивая очередной фантик от конфеты, хотел узнать, возможно, какие-то новые нюансы жизни сына.       – Не понимаю, о чем ты, – Геннадий бегал глазами по кухне и по всему, что только можно, лишь бы не встречаться с заинтересованным взглядом отца.       – Дедушка имеет в виду, что ты собрался на свидание. Ведь так, пап? – девушка, материализовавшись возле стола, поставила на него горячий напиток.       – Ну, – Геннадий замялся, – да, – признавшись, он вздохнул. Скрывать ничего не хотелось, да и совсем скоро он сам намеревался признаться во всем дочери и, возможно, познакомить ее с Ириной.       – Папа! – девушка, расплываясь в улыбке, присела рядом и прижалась к мужчине склонив голову ему на плечо. – Как я рада. Ты себе даже не представляешь! – она не могла унять радости, а ее лицо то и дело освещала улыбка.       – Все-все, – улыбаясь, Геннадий постарался отстраниться от девушки. – Я быстро кофе выпью и побегу, а то время немного поджимает, – под улыбку дочери он обхватил чашку, делая небольшой глоток.       – И кто она? Познакомить не хочешь? – старик призадумался. Память совсем не припоминает, чтобы сын когда-либо признавал свои отношения и тем более рассказывал об этом дочери, а посему внутри затаилась далеко закравшаяся надежда, что, возможно, эти отношения являются серьезными и, в отличие от предыдущих, будут иметь положительный исход.       – А это, наверное, Елизавета Сергеевна, да? У тебя весь с ней роман? – Юля без задней мысли, как оказалось, сдала Артема. – Я хочу с ней познакомиться. Пригласи ее как-нибудь к нам в гости. Я приготовлю восхитительный ужин, и мы познакомимся, – будучи удовлетворенной только что сказанной идеей, девушка склонила руку на плечо мужчины.       – С кем? – услышав подобное, внимание мужчины сразу перехватилось с чашки кофе на девушку. До этого облокачиваясь руками о стол в компании чашки кофе, он медленно развернулся к девушке, которая сидела, облокотившись спиной о спинку стула.       – С Елизаветой Сергеевной. С твоей коллегой на работе. Мне Артем рассказывал, что видел вас вместе. Да и как оказалось, вас там в отделение не только он видел, – не задумавшись, она повторила слова Артема и тем самым полностью сдала всю информацию.       Геннадий нервно сглотнул. Оказывается, он давно был под объективом любопытных глаз коллег, которые, по всей видимости, давно его рассекретили. А ведь мужчина думал, что все время ему удавалось оставаться незамеченным, и информация о его уже бывшем романе так и осталась неразглашенной. Как оказалось, нет. Теперь понятно, откуда ноги растут. И недавняя ревность Ирины именно к Елизавете Сергеевне становится предельно понятной. Именно Артем смог поведать Юле и Ирине то, что давно закончено.       – С Елизаветой Сергеевной у меня сугубо рабочие отношение. А Артему твоему уши не мешало бы оторвать за то, что сплетни собирает и не проверяет информацию должным образом. Пусть только попадется мне на глаза, отхлопочет по самое не хочу, – явно не ожидая от парня подобного, вид мужчины ясно показывал его недовольство по отношению к молодому человеку.       – Папочка, ты только не ругай его. Он ведь хотел как лучше, – прекрасно зная, как можно разжалобить мужчину, девушка прильнула к его груди. – Ты не будешь долго злиться, просто не сможешь, – прижимаясь к отцовской груди, девушка терлась о мужчину, как провинившийся котенок.       – Не буду, – Геннадий улыбнулся. Конечно, шепот девушки, говорящий, что он лучший отец, и ее объятия сработали, как и предполагалось, и от некого недовольства парнем не осталось и следа. – Ладно, спасибо за кофе. Мне действительно пора, – выбравшись из объятий дочери, Геннадий поднялся.       – Пап, если не Елизавета Сергеевна, тогда кто? – слова девушки догнали Геннадия уже у порога, и он обернулся к сидящим. – Ты ведь нас познакомишь? – с лукавством и с горящими глазами поинтересовалась Юля.       – Всему свое время. Я обязательно вас познакомлю, но не сейчас. Особенно с тобой, пап, – явно заинтересовав старика, Геннадий поспешил скрыться с кухни.       Спустя несколько минут послышался звук захлопнувшейся входной двери. Юля, обхватывая горячую чашку чая, все никак не могла перестать улыбаться и радоваться за отца, в то время как напротив сидящий Илья Яковлевич, хмуря брови, в уме пытался разгадать загадку, что же имел в виду сын…

***

      Пребывая в отличном расположении духа от почти разрешившейся ситуации с разводом, Ирина все никак не могла унять постоянно расплывающихся уголков губ и, покидая свою берлогу, то и дело осветляла, казалось, мрачные стены лучезарной улыбкой. Коллеги, наблюдая за такой переменой настроения заведующей, которую уж очень давно не видела такой одухотворенной, терялись в догадках и пытались понять, что же такого случилось, что даже провинившегося Константина Германовича она не стала отчитывать и сделала вид, что всё хорошо.       И если многие продолжали строить предположительные версии, то Олег Михайлович, как зоркий глаз, догадывался, какая именно причина поспособствовала прекрасному настроению заведующей. Несколько часов назад, покинув кабинет начальства, хирурга отвлекли от бури закравшихся его мыслей. И сейчас, намереваясь засесть в ординаторской за чашкой кофе, он встретил на своем пути улыбающуюся Ирину Алексеевну. А пройдя несколько десятков метров и коллег, которые шептались об уже понятном событии. В момент планы хирурга изменились, и вместо ординаторской его путь лежал на пост к боевой подруге.       – Боюсь, Нинок, что ты была права, – разминая затекшее тело после несколько часовой операции на посту образовался Олег Михайлович. – Влюбилась наша Ирина Алексеевна, – наклонив голову вниз, он смотрел на нее исподлобья, вспоминая, как определенное время назад совсем не верил в то, в чем пыталась убедить его женщина.       – А я тебе говорила! Говорила! Фома неверующий! – победно улыбнувшись, заключила женщина.       – Была права. Признаю, – мужчина улыбнулся и приподнял обе ладони, показывая, что сдается.       – Вот в следующий раз прислушивайся ко мне и помни, что от моего взгляда ничего не укроется, – она характерным жестом повела пальцами перед лицом. – Только подожди, я не очень-то и поняла. То, что Ирина Алексеевна сегодня ходит, как ёлка новогодняя, это понятно. Но у тебя что, факты есть или знаешь чего-нибудь такого, чего не знаю я? – с закравшимся интересом адресовав другу вопрос, Нина придвинулась ближе к мужчине, создавая между ними минимальную дистанцию.       – Ничего не знаю, ничего не видел, – Олег Михайлович весело забегал глазами, вид которого явно показывал, что он знает больше.       – Так, а ну-ка рассказывай! – потребовала женщина. Удивляясь, как это мимо нее прошлась пока что неведомая, но, по-видимому, до жути интригующая информация, Нина Дмитриевна уже навострила уши. – Давай-давай, – поторапливала она хирурга, замечая, как он мнется.       – Да что тебе рассказывать! Сам ничего не знаю! – Олег Михайлович резко развел руками. – Всего лишь предполагаю, – тише добавил он. На догадках предположения не строятся.       – Рассказывай, что предполагаешь, – бездна заинтересованных глаз то и дело стрелой металась в мужчину, где отчетливо виднелось желание узнать что-нибудь интересное.       – Ладно, – сдался хирург. – В общем, смотри, – загибая один палец, начал мужчина. – Во-первых непривычно добрая Ирина Алексеевна. Вот ты когда ее последний раз такой видела? – он в момент получил ответ подруги в виде ее пожатых плеч, – и я давненько не видел, – продолжил он. – Во-вторых, – в ход пошел уже второй палец, который благополучно загнул Олег Михайлович, – не всё так гладко в семейном королевстве. Ее мистер в деловом пиджаке, которого я имел честь наблюдать сегодня в обед в кабинете, так и плевался пеной и грозился поведать всем о каких-то ее мужиках. И третье, – к двум указывающим пальцам добавился еще один, – давай вспомним, как недавно муженек в не самом лучшем виде ночью разыскивал ее на работе. Хотя, по всей логике вещей, Ирина Алексеевна должна была быть дома. Если учесть все эти нюансы, то вывод напрашивается сам собой и это значит, что… – Олег Михайлович не успел договорить, как оказался перебит женщиной.       – А это значит, что я была права, – Нина Дмитриевна не стала скрывать победного выражения и всё время улыбалась.       Великие сплетники отделения. Но куда же без них! То ли огорчаясь, что в жизни непосредственной начальницы и, соответственно, в отделении в скором времени могут возникнуть проблемы в связи с догадывающимися фактами, то ли радуясь за счастливую заведующую, они не могли унять интересных тем касаемо всего, что происходит в пределах стен родного ими отделения. Вокруг постоянно мелькали люди: врачи, пациенты, родственники больных. Но почему-то именно тот, вдали помещения мужчина привлек внимания Нины Дмитриевны. Оглядываясь по сторонам, мужчина старался остаться незамеченным и спешил быстрее покинуть приемный покой.       – Мужчина, вы куда? – голос Нины Дмитриевны догнал неизвестного почти у выхода, ведущего к лестнице знакомого отделения.       – Это вы мне? – тот самый неизвестный оказался никто иной, как Геннадий Ильич. Он тяжело вздохнул, когда понял, что попытка остаться незамеченным провалилась.       – Вам, вам, – она кивнула. – Подойдите сюда, – под любопытные взгляды рядом стоявшего Олега Михайловича, Нина повела рукой в свою сторону, приглашая неизвестного посетителя к себе.       – Я хирург с первой городской. Пришёл к Ирине Алексеевне. Она в курсе, – приближаясь на пост, Геннадий поспешил объясниться. Хотя прекрасно было видно, что он нервничал.       – Мне Ирина Алексеевна ничего не говорила, – отступать женщина не хотела и с интересом наблюдала за новым объектом.       – Возможно, забыла, – в момент из него вырвалось первое придуманное предположение, и он пожал плечами.       – Ладно, идите. Сами найдете или вас проводить? – как будто подаваясь внутреннему чутью, Нина с интересом разглядывала мужчину.       – Я найду, – Геннадий быстро кивнул и поспешил ретироваться от зорких взглядов присутствующих.       – Слушай, а я ведь его помню, – когда Геннадий скрылся с их видимости, Олег Михайлович еще некоторое время смотрел вслед. – Точно! Это он! – хирург щелкнул двумя пальцами, вспоминая недавние события.       – Кто он? – Нина совсем ничего не понимала.       – Удивляюсь тебе, мать, как ты тут сидишь и не в курсе всего, – Олег хмыкнул. – Он ведь был у нас. Оперировал с Иваном Николаевичем девочку после ДТП. А до этого, – хирург заулыбался, – я лично видел, как Павлова, притаившись у двери, подслушивала его разговор с Хромовым касаемо предстоящей операции. Да и сам он вёл себя как-то странно, – еще тогда, оказавшись в палате вместе с Иваном Николаевичем и мистером неизвестность, Олег Михайлович что-то заподозрил, но быстро откинул непрошенные мысли прочь, окунувшись в предстоящую работу. Сейчас же волна тех событий скользнула в памяти.       И пока двое боевых товарищей, уже вооружившись пластиковыми стаканчиками с кофе, обсуждали предполагаемые факты, касающиеся личной жизни их заведующей, торопливые шаги мужчины уже приближались к знакомому кабинету.