Драконьи удовольствия

Дейнерис Таргариен в неуверенности кусала губы, обходя вокруг выбранного камня вот уже в сотый раз и придирчиво его осматривая. Этот валун давно привлёк её внимание и Дени довольно часто к нему возвращалась. Она всё никак не могла решиться на то, чего давно так сильно хотела, но не могла себе позволить из-за оставшихся принципов и сомнений. У неё остался один Дрогон и она дорожила им, как зеницей ока, не говоря уже о том, что называла его своим ребёнком, а себя его матерью, но теперь, когда её тело бунтовало и не давало голове ясно мыслить, она решила, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на сомнения. После смерти кхала Дрого, казалось, прошло довольно много времени, но Дейнерис оставалась молодой женщиной, тело которой требовало сексуальной разрядки. Её уже не устраивали игрушки, приобретённые в домах удовольствия, она страдала ночами, не получая достаточно стимуляции и ласки. Ничто не могло заменить ощущения живого и тёплого члена или языка внутри. Дрогон, несмотря на то, что был драконом, иногда своим темпераментом напоминал ей покойного мужа, и заставлял испытывать исключительные эмоции. И это была одна из причин, по которым она всё же решилась на нечто крайне странное и извращённое даже по меркам их мира. Дейнерис приметила это место довольно давно, потому что оно было удобным. Середина пустыни, где не проходили торговые пути, с одиноким огромным вертикальным валуном, прочно стоявшим в жарких песках. Это было идеальное место для её плана. Королева спешилась, поглаживая Дрогона по длинной шее, но пока не разрешая улетать. У неё был другой план. Молодая женщина быстро обнажилась, сбрасывая с себя одежду прямо на песок, а затем достала из дорожной сумки специально припасённую баночку особого мёда. Ей стоило огромных усилий достать его рецепт и все ингредиенты так, чтобы ни одна живая душа не узнала об этом, потому что драконий мёд давно канул в лету. Именно так называлась сладкая вязкая субстанция, которую Дейнерис методично, но с лёгким опасением, размазывала по половым губам, клитору и входу во влагалище. Королева ненадолго задумалась, а потом, с глубоким вздохом, всё же ввела в себя пальцы, измазанные в мёде, чтобы получить всё удовольствие. Когда с этим было закончено, она подняла взгляд на Дрогона, ноздри которого уже затрепетали, улавливая дурманящий запах лакомства вместе с ароматом самой Дейнерис. Уже это возбуждало её, а потому та поспешила, подходя к камню и пристёгивая себя к нему цепями, которые заранее здесь припрятала. Обездвиженная, она теперь не боялась упасть или убежать. Теперь назад дороги не было. – Дрогон! – позвала Дейнерис своего дракона и приковывая к себе его внимание. – Твоя задача слизать весь мёд с моего тела. Не останавливайся, что бы я ни приказывала, как бы ни кричала, умоляла или плакала, пока не получишь всё до последней капли. Дрогон не мог не послушаться, тем более что этот приказ ему пришёлся по вкусу в прямом смысле слова. Дракон неспешно подступил ближе к своей повелительнице и высунул огромный, длинный язык, утончавшийся к концу. Сперва он решил слизать всё, что было легко. Будто специально стараясь доставить ей больше приятных ощущений, Дрогон делал это не слишком быстро, размерено водя языком по половым губам и слегка дразняще спускаясь ниже, пока слабо задевая набухший клитор, требовавший внимания. По рукам девушки прошлись мурашки удовольствия и она прикрыла глаза, просто наслаждаясь этими ощущениями, новыми, немного пугающими, но очень приятными. Ей нравилось, что язык её Дрогона был горячим, упругим и очень сильным, он не сравнится ни с чем по силе и скорости, и она инстинктивно попыталась поджать бёдра, а потом и вытянуть ноги, потому что ей уже было приятно от самих мыслей о сладком оргазме. Сам же Дрогон будто пьянел от сладости, которую слизывал, ему хотелось ещё и ещё, а уже чистые, блестящие от драконьей слюны участки кожи всё равно казались испачканными в дурманящем лакомстве. Драконий язык набирал обороты, полностью переходя на клитор, собирая иногда вместе с мёдом смазку, стекавшую по внутренним сторонам бёдер. Дрогону и она казалась очень сладкой и вкусной, вот он и ей тоже лакомился, догадываясь, что Дейнерис это очень нравилось. Сама она дышать чаще стала, почувствовала, как её всегда бледные щёки теперь краснели, потому что выдохи иногда давались тяжело. Она уже по тонкому льду ходила, по самому острию, чувствуя приближение оргазма, но пока его не достигая. Ей нравилось само ощущение ожидания, во время которого она даже дышать боялась и иногда, сама того не осознавая, задерживала дыхание, готовая сжаться и кончить. – Быстрее, – простонала она, откидывая голову назад и едва не ударившись об камень, ставший теперь почти уже родным. – Ах, пожалуйста, ещё!.. – бёдра Дейнерис задрожали и она почувствовала это. Драконий язык сильно прижался к клитору, стимулируя часто и мощно, продлевая её оргазм и сильные судороги в ногах и руках, из-за чего цепи громко звенели и натягивались вокруг валуна и врезались в нежную белую кожу запястий и лодыжек. Кончала Дени громко, с вскриком и тихими протяжными стонами на выдохах, при том довольно долго, так что она едва не задохнулась от обилия ощущений и хотела было уже обмякнуть, удерживаемая цепями, чтобы прийти в себя, передохнуть и восстановить ясность сознания, однако ей не дали этого сделать. Дрогон, следуя её же приказам, останавливаться и не думал, ему было слишком вкусно и приятно. Краем звериного сознания он понимал, что доставляет Дейнерис физическое удовольствие, при этом выполняя приказ и становясь очень хорошим драконом в её глазах. Это было высшее блаженство для него. Он продолжал с упрямым усердием облизывать ужасно чувствительный клитор, вызывая этим довольно сильную боль, которая по нервным окончаниям почти простреливала промежность и заставляя Дейнерис корчиться в попытках уйти от этих прикосновений и дать ей передышку. Тело само действовало, хотело избавиться от неприятных послеоргазменных стимуляций, но головой девушка понимала, что ей нужно было ещё, что ей все ещё было интересно уловить ту самую грань, когда боль от сверхстимуляции перерастает в новую волну наслаждения. Она ещё не получила своё, пока не заплакала и не разбилась так сильно, чтобы потом собраться снова и быть готовой к новым оргазмам. Такой момент Дени поймала очень быстро, даже слишком, потому что почувствовала, как всего минуты через три усердной стимуляции она начала ощущать тепло внизу живота снова. Дракон орудовал языком так, будто это была самая важная вещь в его жизни, он был гениальным виртуозом, заставлявшим почти визжать и дёргать цепи сильнее, сжимая руки в кулаки так, что ногти врезались больно в ладони, оставляя следы. Куда более мощная волна второго подряд оргазма накрыла её с головой и теперь уже с довольно громким криком она кончила вновь, сжимаясь вокруг довольно тонкого кончика языка Дрогона. Даже её голова немного затряслась, а рот открылся широко, когда Дейнерис начала часто хватать им воздух. Она ничего вокруг не слышала, в её ушах стучало только сердце, громко и глухо. – Хватит, – прошептала она тихо, потому что Таргариен действительно уже казалось, что это был предел её возможностей, хотя это был всего лишь второй оргазм, а она не сомневалась, что он был не последним. Просто она ясно понимала, что без передышки, её этот опыт сможет даже убить. Дрогон был послушным драконом, а потому слушался самого первого приказа — не подчиняться последующим, а внутри оставалось слишком много мёда, который теперь уже жизненно необходимо было достать, потому что он большую чешуйчатую голову дурманил, заставлял больше всего на свете желать распятую перед ним Королеву, забывать обо всех её болезненных вздохах и стонах, а иногда и даже наслаждаться ими, потому что он был им причиной. Дейнерис громко закричала и почти потеряла сознание, когда тонкий, упругий и очень сильный язык уверенно и быстро вошёл в её влагалище, где мёд, на вкус дракона, просто идеально смешался со смазкой и образовывал потрясающий для Дрогона напиток. Длинный язык входил всё глубже и заставлял чувствовать ещё больше стимуляции, так как к основанию он довольно сильно расширялся. Внутри Бурерождённой не осталось ни миллиметра свободного места, судя по ощущениям, но Дрогон входил всё глубже, толкаясь ритмично языком, чтобы достать всё, что ему было обещано. В глазах Дени даже темнеть начинало потихоньку, но она удерживала себя в сознании, стараясь получать хоть какое-то удовольствие от происходящего, что становилось всё тяжелее. Клитор теперь почти не стимулировался, а Дейнерис обычно не хватало простой стимуляции влагалища изнутри, ей всегда нужно было больше, и справлялся с ней только кхал Дрого, но теперь у неё был дракон, и с Дрогоном она чувствовала себя по-другому. Драконий язык как-то удивительно удачно входил в неё под углом, ударяя изнутри не в сторону кишечника, а в сторону передней стенки живота, что высекало из её глаз искры, а изо рта вырывало вскрики. – Дрогон!.. – она теперь только имя дракона могла выкрикивать отчаянно, не опасаясь, что кто-то услышит её. Ноги снова свело судорогой и Дейнерис кончила в третий раз, рекордный для самой себя, потому что никогда раньше не встречался ей такой герой, который мог бы довести её до такого, не говоря уже о коллекции игрушек. Никогда с ней не случалось ничего подобного, и это будоражило сознание, хотя до этого такой образ был только в её воображении ночью, когда она пыталась ласкать себя пальцами, очень короткими и не такими ловкими, как ей хотелось бы того. Она сжалась вокруг гладкого, довольно уже широкого к основанию, языка Дрогона. Дени часто дышала, её грудь вздымалась и опадала, а влагалище неконтролируемо сокращалось и расслаблялось, получая от языка своего дракона всё, потому что внутри кончик извивался, будто щекотал её изнутри. Дейнерис надрывно крикнула и расслабилась, обмякая. Ей действительно нужна была передышка, о чём она и была готова умолять. Теперь она была совершенно точно уверена в том, что дальше уже не сможет. Это было больно. Оказывается, сексом, а особенно очень хорошим, действительно можно было пытать. – Дрогон, пожалуйста… – простонала она, срываясь на хныканья. – Хватит, хватит, хватит, пожалуйста… – дракон не слушался. Теперь Королева действительно сожалела о своём решении приказать послушному Дрогону её не слушать. От обилия стимуляции девушка почувствовала, как от боли и одновременного удовольствия в глазах потемнело. Дейнерис потеряла сознание, уплывая наконец от физической боли и получая драгоценные минуты отдыха и покоя. Цепи удерживали её тело, расслабленное и мягкое, которое Дрогон не мог оставить в покое. Он продолжал вылизывать её, иногда выходя из влагалища и в целом обходя слюной промежность. Когда немного полизав клитор, Дрогон снова вошёл во влагалище, Дейнерис пришлось прийти в себя от нового оргазма. Это уже стало напоминать настоящий ночной кошмар. – Остановись, пожалуйста! – по щекам Дени потекли слёзы, горячие, она надеялась, что хотя бы это ей поможет, но она ошибалась. Дрогон слушался, но только первого приказа, ведь ему и самому нравилось происходящее всё больше и больше. Он и сам начинал испытывать возбуждение и пока старался игнорировать собственный член, уже стремившийся вырваться из кожаного мешочка между задними лапами. – Дрогон! – Дейнерис перешла на визг. Девушка подумала, что, вообще-то, мёд должен был давно уже закончиться, потому что баночку она с собой принесла маленькую, а большую часть намазала на клитор. Дрогон не мог ведь?.. – О, нет, нет, – запричитала Дени, снова пытаясь поёрзать в цепях и уйти от юркого огромного языка, который теперь усиленно пытался войти в её матку. Дрогон, вылизывая мёд в её матке, использовал много резких и толкающих движений, чем сам занёс его в самую матку. Он чувствовал, что лакомство ещё осталось внутри и теперь упорно пытался проникнуть ещё глубже языком, не оставляя Дейнерис никаких шансов даже потерять сознание, потому что каждый раз из блаженной темноты её вытягивал новый оргазм. С каждым новым, всегда рекордным разом удовольствие становилось всё более болезненным, а судороги, сводившие руки и ноги, всё сильнее. Сердце было готово выпрыгнуть через горло. – Боги!.. – взмолилась Дени, глядя на чистое голубое небо, когда потеряла счёт своим оргазмам и опустила голову. Её чёлка намокла, с неё стекали капельки пота, она вся была мокрая, а по бёдрам смазка уже буквально лилась вместе с драконьей слюной. Язык дракона обычную женщину бы изнутри сжёг своей температурой, но Дейнерис Таргариен была от крови дракона, ей огонь и жар навредить не мог, он теперь её изнутри грел. Дени закричала не своим голосом, снова кончая скорее от неожиданности, потому что Дрогон самым кончиком языка вошёл в её матку. Она чувствовала движение внутри себя, как его язык всё глубже входил внутрь, заставляя её голову кружиться и плакать ещё сильнее. – Дрогон… – совсем слабо заплакала Дейнерис, чувствуя, как её бёдра опять начали неконтролируемо дёргаться, царапаясь о камень. Теперь она понимала, как надолго на самом деле она застряла здесь, и она не представляла, как ей дожить до конца этой пытки, которую она сама себе добровольно устроила. Она пока не знала, что творилось в горячей лобастой голове её дракона, потому что с ней он не говорил, не смог бы, он просто гонял внутри себя два желания, два инстинкта. Ему хотелось выполнить приказ, только его, а потом слушать и дальше приказов своей хозяйки с волосами цвета лунного света, но второе желание не давало Дрогону оставить её и просто унести. Дракон уже давно вылизал весь мёд, даже из матки вытянул последние дурманящие капли и ему давно хотелось перейти к чему-то большему, но он пока не мог себя отпустить и отойти от неё. Наконец, Дрогон убрал язык обратно в свою пасть, ощущая сладкое послевкусие и тёплое возбуждение, расползавшееся под шкурой. Еле живая Дейнерис же смотрела с неким непониманием на своего дракона, который теперь просто смотрел на неё немигающим взглядом и дышал часто, так, что ноздри его раздувались и обдавали Дени горячим воздухом. – Дрогон, хватит, ты всё уже вылизал, – совсем тихо прохрипела Дейнерис, чувствуя, что её горло было не в лучшем состоянии. – Хватит… Когда казалось, что дракон уже сжалится и будет выполнять приказы, как и раньше, всё для неё только начиналось, потому что она вдруг обратила внимание на то, как Дрогон неловко переставлял лапы. Внизу она увидела, как из мешочка кожи между задними лапами медленно выползал драконий член, большой, с даже немного острым кончиком и расширялся ближе к основанию. Он был уже возбуждён, и только увеличивался, достигая своей максимальной длины. – Нет… – Дейнерис замотала головой. Она понимала, что её организм не выдержит дракона, он порвёт её, просто уничтожит, а потому девушка принялась сопротивляться с новыми силами. Цепи звенели, слёзы лились, а Дрогон слегка порыкивал от возбуждения. Он давно хотел самку, ему это было необходимо, а потому он начал пристраиваться, цепляясь мощными лапами за верх валуна. Дейнерис же чувствовала, как ко входу во влагалище прижимался драконий пенис. Дени перестала дышать в момент, когда Дрогон начал проникать внутрь. Он заполнял её, не входя полностью, но вводя основную и самую чувствительную часть члена. Дракон громко взревел, чувствуя, как горячее лоно матери принимало его, и оно было таким же горячим, такой же точно температуры. И это было идеально, потому что она хорошо его принимала, будто ей и больно не было. Она наоборот прогибалась навстречу, выгибала спину и наслаждалась этим. Каким-то чудом он вошел в нее, не порвав. Дейнерис не могла поверить своей удаче и тому, что до сих пор была жива. Она боялась, что температура драконьего тела выжжет её до конца, но она снова забыла истину, которую ей втолковывали с самого детства. Огонь не может навредить дракону, и дракон тоже не может навредить дракону. А потому Таргариен открылась. Бёдра, которые она старалась сдвинуть, теперь наоборот снова развела в стороны, даже наслаждаясь тем, как плотно её опутывали цепи. Драконий член был очень гибким и большим, и задевал почти каждый раз клитор, давая ещё больше эмоций. – Дрогон, тебе нравится, да? – Будь у девушки свободны руки, она бы ласково погладила его по горячей коже, но теперь она могла только с нежностью смотреть на него и чувствовать, как в груди всё сжималось, а внизу живота всё начинало гореть от предвкушения и подкатывающего чувства оргазма. Её возбуждала сама мысль о том, что она спаривалась со своим драконом. Если бы её кто-то увидел, никто бы точно не стал сомневаться в том, что она особенная, из рода Таргариенов, от крови дракона. Мысли грели её, подстёгивали ощущения, и кончила в последний раз Дейнерис тоже неожиданно для себя. – Дрогон! – крикнула Дени и сжала в себе своего дракона, который пока, к сожалению, был далёк от того, чтобы излиться внутрь с наслаждением. Он ускорялся всё сильнее, подстёгиваемый всё ещё действующим мёдом, важнее в жизни ничего теперь не было. Дейнерис снова давно уже была без сознания, но её тело продолжало жить и оргазмировать, даря Дрогону потрясающие ощущения. Он был близок, чувствовал, что хотел излиться внутрь. Дракон откинул голову назад, раскрыл пасть и издал поразительно громкий рёв, и было удивительно, как от такого мощного и раскатистого звука сама земля не треснула. Одновременно с этим дракон, наконец, смог излиться внутрь, наполняя до краёв матку своей хозяйки. Драконье семя тоже было горячим, как сама лава. Одна капля могла бы убить обычную женщину, но не Дейнерис, по бёдрам которой всё лилось, а низ живота даже немного надулся. Когда Дрогон вышел из неё, сперма полилась как из шланга, марая сухой песок. Дракон отступил от своей хозяйки, наслаждаясь зрелищем. Он был очень доволен, а его разум постепенно прояснялся. Член же обмякал стремительно, прячась обратно; хотя Дрогон понимал, что это не последний раз, когда он попытается оплодотворить Дейнерис, но пока ей нужен был отдых. Дрогон лязгнул зубами и осторожно прихватил тонкие для него цепи, раскусывая их, а где-то и вырывая из камня. Дракон подхватил свою госпожу, находившуюся в глубоком сне и блаженстве и понёс к противоположному краю пустыни, чтобы она отдохнула и набралась сил для новых испытаний и рекордов над самой собой и собственным телом. Впереди их ждало много экспериментов.