Neil Abram & Sophie Aria Josten

В понедельник после математики Нил выловил Софи, и они отправились искать Рене. За последние два месяца двойняшки невольно запомнили учебное расписание всех товарищей по команде. Нилу не нравилось, что эта информация занимает место у него в голове, но он слишком много времени проводил с Лисами и потому всегда знал, кто где находится. Как и у него, у Рене было две пары подряд, затем «окно» и потом еще одна пара. Фокус заключался в том, чтобы поймать ее прежде, чем она уйдет из аудитории неизвестно куда. К счастью, ее и Нила разделял всего один корпус. Именно из-за такого близкого расположения ей поручили отвести Нила с математики на историю в день стартового матча «Лисов». Двойняшки проворно бежали по ступенькам крыльца, лавируя между теми, кто никуда не спешил, и аккуратно избегая столкновений с такими же торопыгами, как они сами. Огибая угол здания, Нил ухватился за торговый автомат, чтобы легче войти в поворот, и метрах в шести перед собой разглядел радужные кончики волос Рене. Поглубже затолкав сомнения и смутное беспокойство, Нил двинулся за ней. Когда они ее нагнали, Рене повернула голову, и он не мог не заметить, как удивленно приподнялись ее брови. — Привет, ребят. Вот уж не ожидала. — Ты сейчас занята? — спросил он. — Есть минутка поговорить? Рене засмеялась. — Пора мне прекращать спорить с Эндрю, когда дело касается тебя, — Нил озадаченно нахмурил брови, и она пояснила. — Он утверждал, что ты захочешь поговорить со мной, но я была уверена, что ты пока не готов. И думала, что ты будешь один, но я не против вашей компании. Отвечая на твой вопрос: нет, не занята. Может, пройдемся? До следующей пары у Нила оставалось целых два часа, у Софи гораздо меньше, поэтому на прогулку они согласился. Между кампусом, окружной дорогой и центром города располагался парк, который все называли просто Зеленым. Если у него и было официальное название, то в университетских брошюрах оно Нилу не встречалось. Он решил, что Рене хочет поваляться на травке под солнышком, как другие студенты, однако вскоре обнаружил, что она просто срезала дорогу и, обходя загорающих, направляется в сторону магазинов. — Эндрю сказал, о чем я хочу с тобой поговорить? — спросил он примерно на полпути из парка. — В подробности не вдавался, — пожала плечами Рене. — Я тебя уже об этом спрашивал, но ты не ответила. Может, теперь откроешь тайну, за что Эндрю тебя так любит? — В прошлом году он приглашал кое-кого из нас в «Райские сумерки». По одному, — начала Рене. — Зачем он повез туда Мэтта, ты уже знаешь. Дэн он пригласил, чтобы проверить, заслуживает ли она быть капитаном. Ну, а меня — потому что, как и в случае с вами, не купился на фасад, — она жестом указала на свое лицо и коснулась кончиками пальцев крестика на груди. — Он хотел услышать правду, и я ее рассказала. Оказалось, что у нас много общего, — они остановились у пешеходного перехода, и Рене посмотрела в лицо Нилу. — Единственное, чем мы отличаемся — это удача и вера. — И проблемами с мозгами, — прибавила Софи, которое всё время молчала. Рене улыбнулась. — Не совсем так. Я — плохой человек, который изо всех сил старается быть хорошим, но я бы даже не пыталась стать хорошей, если бы не внешние обстоятельства, — она произнесла это совершенно спокойно, устремив перед собой безмятежный взгляд. — Я росла вместе с мамой и чередой ее любовников, поголовно имевших привычку к рукоприкладству. Может, это даже закономерно, что я и сама пошла по кривой дорожке. Я начала работать на одну из детройтских банд — стояла на шухере, была девочкой на побегушках. За пару лет дослужилась до более серьезных заданий. Делала все, что мне приказывали, и плевала на то, что ломаю людям жизнь. На мое счастье, я оказалась не такой умной, какой себя считала. В пятнадцать лет меня взяли копы. Адвокату удалось выторговать смягчение приговора в обмен на свидетельские показания. Мое признание навредило многим, в том числе маме. В суде мой адвокат ссылался на неблагоприятные условия в семье, убеждал присяжных, что у меня перед глазами не было положительных примеров. Из-за этого маму и ее тогдашнего дружка отправили в тюрьму — обвинений набрался целый букет. Там обоих насмерть забили разъяренные члены банды, которых упекли за решетку из-за меня. — Мне очень жаль, — сказал Нил, хотя на самом деле слегка позавидовал Рене. И она, и Ваймак лишились родителей в результате тюремного насилия, а вот расправиться с балтиморским Мясником никто не смел. Если бы только его сокамерникам хватило пороху, для Нила и Софи разом бы решилось миллион проблем. — А мне нет, — сказала Рене, выдернув его из задумчивости, и пошла через дорогу. Нил, не сразу стряхнув с себя оцепенение, последовал за ней и Софи лишь через несколько секунд. Когда они вновь поравнялись, она улыбнулась. — Знаю, я тоже должна сожалеть, но пока не получается. Да, это из-за меня они погибли, но, если честно, я ненавидела и маму, и ее любовника. Кроме того, если бы не мамина смерть, меня бы здесь не было. Учитывая, что моя мать умерла, а биологический отец скрывается от закона, у судей не было другого выбора, как после года колонии отдать меня под опеку, — продолжала Рене. — Я доставала приемных родителей всеми возможными способами; за два года сбегала восемь раз. Стефани Уокер узнала обо мне от одной из приемных матерей на встрече выпускников. Она подала ходатайство, обила кучу порогов, пока не получила опеку, и, как только формальности были улажены, увезла меня в Северную Дакоту. Она дала мне новое имя, новую веру и шанс на новую жизнь. — Ты ничего не должна, — сказала Софи. — Если не хочешь, не сожалей, она недостойна для сожаления. Рене не преувеличила, сказав, что у нее с Эндрю много общего. Обоих, благодаря матерям, с детства окружало насилие, оба побывали в колонии для несовершеннолетних и в системе опеки. Их судьбы кардинально разошлись только после того, как и тот и другая обрели настоящую семью. Рене позволила Стефани воспитать ее нормальным человеком и раскаивалась в прошлой жестокости, а Эндрю убил родную мать, как только представилась возможность. Нил наконец-то понял, почему Рене совершенно не боится Миньярда. — Почему у вас с Эндрю ничего не выходит, в плане отношений? — спросила Софи. — В смысле? — Не поняла Рене. — Почему вы не встречаетесь? Типа, ты могла предложить, — поддержит Софи Нил. Ему, на самом деле, тоже было интересно, почему не складывается у них ничего. Судя по выражению лица, этого вопроса Рене ожидала меньше всего. Она потянула время, жестом указав Нилу на дверь ближайшего магазина. Он вошел первым, а потом посторонился, пропуская ее и сестру вперед. Проходя мимо, Рене окинула его оценивающим взглядом, но сразу занялась тем, за чем пришла: начала перебирать безделушки на первой попавшейся полке. — Почему вы интересуетесь? — спросила она. — Раньше тебе это было неинтересно. — И сейчас не интересно, вроде, — не понимая себя, ответила Софи. — Сейчас тоже абсолютно не интересно, но всё же вопрос остаётся открытым. Раз ты единственная, кто его понимает, то вполне логично было бы предположить что-то. Двойняшки не привыкли беспокоиться о ком-то кроме друг-друга и матери и все же что будет с Лисами после их смерти? Кого из нападающих Кевин возьмет им на замену? Насколько серьезные последствия ждут команду после того, как они сдадутся в руки ФБР? Но в основном они думали о Лисах, как о людях, с которыми проводил этот вечер, которых близко узнал почти против своей воли. Идеальными они никогда не станут, но все у них будет в порядке. Они пришли в «Лисью нору» сломанными одиночками, но здесь постепенно, шаг за шагом, помогали друг другу выбраться. Даже Кевин в конце концов одержит победу и окажется на вершине. Он не канет в забвение, как пророчат Тэцудзи и Рико, именно благодаря ему «Лисы» возродятся из пепла, и к Кевину вернется заслуженная слава. Единственный, кого помимо двойняшек, впереди не ждет ничего хорошего, — это Эндрю. И Кевин, и Ники полагали, будто у каждого из них есть способ решить проблему Эндрю, однако Нил уже сомневался, кому стоит верить. Впрочем, сказать об этом Рене он тоже не мог, иначе пришлось бы объяснять, почему для него это вдруг стало так важно. Она все равно ничего не поймет, поскольку не знает, кто он такой и что предложил ему Эндрю. — Можем поговорить на другую тему, — попроавился Нил. — Я просто не в его вкусе. Между нами ничего нет. — Элисон тоже так говорила, — Нил старался разглядеть в лице Рене правду. — Сказала Сету, что насчет вас можно не волноваться, ничего нет и не будет. Но остальные ждут, когда у вас начнутся отношения. Ты, наверное, сама знаешь, сколько раз Лисы на вас спорили. Если ты так спокойно все объяснила нам, почему не внесешь ясность для остальных? — Сложный вопрос, — улыбнулась Рене. — Кроме того, нам удобнее молчать. Элисон поверила мне, когда я сказала, что не испытываю романтических чувств к Эндрю. А остальные и слушать перестали, как только увидели, что мы с ним начали больше общаться. Я стараюсь отблагодарить Элисон за доверие, поэтому помогаю ей выиграть все споры обо мне и Эндрю. Прибыль мы делим пополам. Я откладываю выигранные деньги на наш проект «Усыновление к Рождеству», а Элисон тратит свои на маникюр. — А в чем выгода Эндрю? — поинтересовался Нил. — Бесплатное развлечение? Веселится, глядя на спорщиков? — Душевное спокойствие, — подумав, ответила Рене. — Не понимаю. Рене снова замолчала и принялась перебирать кожаные бумажники. Взяла один в руки, повертела так и эдак. — Эндрю предупредил, что ты придешь ко мне с вопросами. Я спросила, что должна отвечать, и что говорить можно говорить вам обоим. Он сказал, что ему по барабану и что выступать модератором беседы он не собирается. Если он догадывался, о чем ты будешь спрашивать, то наверняка знал, что всплывет эта тема. Рене положила бумажник на место, на мгновение задержала пальцы на кожаной поверхности, как будто собиралась с мыслями, потом повернулась лицом к Нилу. — Я сказала, что не во вкусе Эндрю, и это правда. Но дело не в моей внешности и не в религии. Просто я девушка. Нил услышал слова, но смысл сперва не понял. Он растерянно заморгал, потом, когда дошло, моргнул еще раз и, пожалуй, излишне громко произнес: — А. Значит, Эндрю и Кевин… — Ты дурак? — спросила Софи. Рене засмеялась, а потом вспомнила, что должна была сказать, не зная, как обойти эту тему, она стоит начала думать. — Софи, тебе не пора на пару? — спросила Рене. Девушка достала мобильник. — Черт, я опаздываю. Пока. Нил понял, что что-то не так и вопросительно посмотрел на Рене, та оглянулась, чтобы убедится, что Софи отошла от них на достаточное расстояние, ведь дальше сказанное повергло бы её в шок. — У Кевина есть девушка. И думаю скоро мы с ней познакомимся. Нил уставился на Рене, он был зол на Кевина, что он так поступает с Софи и своей девушкой. Он должен защищать Софи, он будет её защищать, он поговорит с Кевином. Ещё он был зол на себя, что не узнал этого раньше и не уберег свою сестру от этого, даже если Софи старше, они поклялись своей матери, что будут оберегать и защищать друг-друга. — Ты врешь, — Нил смотрел ей в глаза. — Кевин и Софи. Они же чуть ли не вместе. Он не может так поступить. — Вот поэтому я и напомнила Софи, что у неё пара, Кевин должен сам ей об этом сказать. — Он не скажет ей этого, — подытожил Нил. — Кто она? — Играет в национальной сборной. Бывший игрок «Воронов», — ответила Рене. — Тея? — догадался Нил. — Да, — подтвердила Рене. Даже при таком туманном описании вычислить таинственную подружку Кевина было несложно. В национальную сборную входили всего две девушки: одна — игрок полузащиты из университета Южной Каролины, другая — Теодора Мулдани, бывшая защитница «Воронов». Два года назад ее появление в сборной страны наделало много шуму, поскольку Тея была единственной, кто с первого раза отклонил приглашение в команду. Официальная причина отказа была такова: Тея не хотела, чтобы игровое расписание накладывалось на учебу в выпускном году. Никто не ожидал, что ее пригласят во второй раз, однако после финального матча НССА к ней подошел представитель сборной. Когда Кевин еще только поступил в университет, Тея уже пятый год играла за «Воронов», хотя не стоит забывать, что Кевин и Рико выросли в «Эверморе» и с самого детства находились в окружении Воронов. Кевин знал Тею все пять лет, что она входила в состав команды. Нилу стало любопытно, сколько времени прошло, прежде чем они влюбились друг в друга, и что Тея думала о переходе Кевина к «Лисам».Но гораздо больше Нила интересовало, как это у Дэя, жившего и дышавшего одним экси, нашлось в сердце место для другого человека. Казалось невероятным, что он может отдавать себя не только игре. В этом случае выходило, что правы и Кевин, и Ники. Мысли Нила вернулись к Эндрю, и он уточнил: — Об ориентации Эндрю никто больше не знает? — Насколько мне известно, кроме нас троих — никто, — подтвердила Рене. — Эндрю сообщил мне об этом в прошлом году, когда о нас пошли слухи. Он не хотел, чтобы из-за этих сплетен я себе что-то там навоображала. — А как же Аарон и Ники? — не унимался Нил. — Пускай они знакомы с Эндрю всего пару лет, но они же постоянно рядом. Как можно не догадаться? — Думаю, из-за лекарств, которые принимает Эндрю, даже им сложно разглядеть его по-настоящему. Кроме того — и это важнее — Эндрю не хочет их в это посвящать. Они с Аароном пока не готовы к такому серьезному разговору; сначала надо разобраться с кучей других проблем. Ну, а Ники ты знаешь: он даже под страхом смертной казни не удержит язык за зубами. «Пока не готовы», сказала Рене, а значит, Эндрю все-таки собирался наладить отношения с братом. Говорил ли в ней природный оптимизм, или она знала это наверняка, Нил утверждать не брался. Мало ли о чем они беседуют с Эндрю, стоя в сторонке. Уж точно не обсуждают тактику игры — такое и представить смешно. С другой стороны, предположить, что они ведут серьезные разговоры — насколько позволяет угашенное состояние Эндрю, — например, о его тщательно скрываемой ориентации, и вовсе невозможно. — Тогда почему нам разрешается об этом знать? — спросил Нил. — Наверное, Эндрю уверен, что вы не обернете это против него, — ответила Рене. Уловив в ее словах завуалированное предостережение, он невольно ощетинился. Наблюдать за отношениями между членами команды интересно лишь издалека, а вообще все это ерунда. Сексуальные предпочтения Лисов Нилу не интересны, ведь на его выживание они не влияют. Ориентация Эндрю слегка его удивила, но использовать ее, как оружие, он, разумеется, не собирался. Софи же абсолютно всё равно на это. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить ровный тон: — Если ему все равно, в курсе я или нет, мог бы и сам мне сказать на Хэллоуин, когда я спрашивал его о тебе. Необязательно было меня гонять. — Может, он подумал, что нам с тобой давно пора познакомиться поближе. — Рене изучающе посмотрела на Нила. — Я уже не та, какой была раньше, но след прошлого останется во мне навсегда. Именно это помогает мне понимать Эндрю. Надеюсь, поможет понять и тебя. Я совсем вас с Софи не знаю, — продолжила Рене, не дав Нилу раскрыть рта. — О чем бы ты ни рассказал Эндрю, со мной он этим не делился и не поделится. Но если ты и Софи, как мы подумали с самого начала, похожи на нас, возможно, однажды ты тоже увидишь во мне друга. С Софи у нас хорошие отношения. Все мы здесь потому, что у нас проблемы. Это не значит, что наши проблемы одинаковы. Дэн и Мэтт пытаются прочувствовать, что мне пришлось испытать, но в полной мере все равно не смогут. Эндрю понимает меня, а я — его. Когда знаешь, что кто-то еще пережил подобный опыт, становится легче. Если Эндрю или я можем вам помочь, пожалуйста, имей в виду: мы рядом. Нил молчал; он просто не мог выдавить ни слова. Слишком многое требовалось обдумать и осознать. Он хотел расспросить Рене про судебный процесс, про то, каково это — давать показания. Ему нужно было знать, каким образом суд обеспечил ей защиту и стоило ли оно того. Если весной они собираются пойти в ФБР и сдать отца, нужно хотя бы представлять, во что он ввязывается. Правда, в этом случае он получит слишком много ответов, переварить которые за сегодняшний день просто не сможет. Нил не собирался выдавать Рене даже ту полуправду, которую сочинил для Эндрю. Его затянувшееся молчание не вызвало у Рене ни удивления, ни досады. Она дала ему минутку собраться с мыслями, а потом кивнула и сменила тему — с такой легкостью, что у Нила на миг закружилась голова. — Ну, раз я удовлетворила твое любопытство, может, поможешь мне? Хочу услышать мужское мнение по поводу подарков Аарону и Эндрю. Ко дню рождения, — пояснила она, заметив недоуменное выражение Нила. — В прошлом году близнецы его не праздновали. Ники говорит, что они вообще ни разу не делали этого с тех пор, как начали жить вместе, но хотелось бы надеяться, что в этом году все будет иначе. В субботу им исполнится по двадцать. По-моему, стоит отпраздновать, а? — Наверное, — согласился Нил. Рене его вялый ответ вполне устроил; она показала на ближайшую полку. — Думаю, надо подарить что-нибудь практичное. Как по-твоему? Им пришлось обойти два магазина и потратить почти полчаса, прежде чем Рене наконец нашла, что хотела. Она уже почти опаздывала на следующую пару, Нилу же предстояло убить еще целый час. Отсюда до «Лисьей башни» была всего пара минут ходьбы, поэтому у Окружной дороги Нил и Рене распрощались. Она пошла через парк в кампус, а он направился в противоположную сторону к общежитию спортсменов. Его комната, к счастью, пустовала. Швырнув рюкзак на пол, Нил рухнул лицом вниз на койку Мэтта и дал волю мыслям обо всем, что рассказала ему Рене. Вскоре пришла пора отправляться на занятия, а он по-прежнему не знал, что и думать. Ему ещё предстояло провести воспитательную беседу с Дэем. Когда его пара закончилась, он коротко ответил Софи, что пусть идёт в общагу без него и что у него ещё есть дело. Сестра особо не вдавалась в подробности и, коротко ответив, она отстала от брата. Когда Эндрю только отдал телефон Нилу, он сказал, что там есть номера всех кого надо и не надо тоже. Найдя контакт Кевина, он быстро набросал пару строк о том, что им срочно нужно поговорить, и он будет ждать у входа в спортивную столовку. Прикинув сколько ему надо идти, он двинулся спокойным шагом, обдумывая, что он будет говорить Кевину. Дойдя до места назначения Кевин уже его ждал. Увидев его, Нила сразу же заполнила ярость и обида за сестру. Он же ничего ей пока не сделал, чего он так заводится? Непонятно. Понятно лишь одно если Софи об этом узнает, а она узнает, всем будет ох как худо. — Ну и что за срочность? — раздраженно спросил Дэй. От его раздраженного тона, Нил стал ещё более злой. Мысленно сосчитав от одного до десяти и обратно, он привел себя в чувство, но ярость внутри него не утихла. — Я знаю, что у тебя есть девушка, — абсолютно спокойным тоном выдал он. Если бы он это сказал при Софи, то она заметила бы ту холодную ярость которую он прятал внутри. Кевин моментально напрягся и стал уже более серьезным нежели раздраженным. — Откуда? — единственное, что он мог выдавить из себя. — Тебя это уже не касается. Ты должен рассказать об этом Софи, — сказал Нил. Кевин отрицательно кивнув головой. — Тея, она… — он запнулся. — Она в прошлом, как и Вороны. У нас ничего нет, — начал оправдаться Дэй. — Я тебе не верю. Либо ты рассказываешь Софи, либо я, — поставил Ультиматум Нил. — Выбирай, что лучше. — Я не хочу её терять, — сказал Кевин. Его взгляд был наполнен отчаянием. Взгляд Нила был наполнен холодной ярости и бесчувствия. — Выбирай, — напомнил Нил. — Я сам расскажу, — ответил Дэй. Нил удовлетворенно кивнул. — Если сделаешь ей больно, то очень пожалеешь. Кевин нервно сглотнул, он прекрасно помнил, кто такие Нил и Софи, чьи они дети и что они умеют. Нил был полностью доволен результатом и двинулся обратно в общежитие. *** Настойчивый стук в дверь оторвал Нила и Мэтта от субботнего ланча перед телевизором. Мэтт полез искать между подушками пульт, поэтому Нил отставил тарелку и вскочил с дивана. Девушки знали, что Мэтт никогда не запирается на ключ, если он дома, поэтому Нил ожидал увидеть какого-нибудь студента, заблудившегося по пути к соседям. Вместо этого за дверью оказался Ники, который смотрел на него выпученными от волнения глазами. — Ох, слава богу, — выдохнул Ники, умоляюще протягивая к Нилу руки. — Нужна твоя помощь. Мэтт наконец отыскал пульт и поставил фильм на паузу. — Чё ты хочешь? — спросил Сет. — Что еще за хрень? В чем дело? — Я на волоске от смерти. Только что звонила мама и поздравляла Эндрю и Аарона с днем рождения. — Разве это плохо? — не понял Мэтт. Ники пораженно вытаращился в ответ, однако его недоверчивость быстро сменилась удивлением. Он смущенно почесал затылок, хотя Нил ожидал, что тот отшутится. При любых личных проблемах кузены в первую очередь объединялись против старшекурсников. Ники раз за разом воздвигал эту стену на протяжении всего сезона, даже если ему самому это не нравилось, поэтому услышать ответ на вопрос Нил и Мэтт никак не ожидали. — Ну да, — уклончиво произнес Ники.  — Так-то мы с моими родителями не общаемся. Отец перестал со мной разговаривать, как только узнал, что Эрик для меня не просто лучший друг. Мама звонит каждое Рождество проверить, не встал ли я на путь истинный, и кладет трубку, когда я отвечаю «нет». Аарон, по-моему, не разговаривал с ними с похорон тети Тильды, а Эндрю и вовсе шарахается от них, как от чумных. У него с моим отцом тоже не заладилось, еще когда они впервые увиделись в колонии. — Правильно и сделали что перестали общаться, — не унимался Гордон. — Сет, заткнись, — закатил глаза Нил. — Не может быть, что все так безнадежно, — сказал Мэтт. — Это же твой отец добился досрочного освобождения Эндрю, так? — Да, но… — замялся Ники. — Так зачем она звонила? — осведомился Нил. — Чтобы пригласить на обед по случаю Дня благодарения. — И? — И я повесил трубку! — простонал Ники. — Что мне еще оставалось? Не мог же я отказать. — Так согласился бы, — фыркнул Мэтт. — Какого черта, Ники? — Все не так просто, — жалобно проговорил Хэммик. — Приглашены мы все, то есть я, Аарон и Эндрю. Мама выразилась предельно ясно. Но Эндрю ни за что не согласится! — Ты его еще даже не спрашивал, — возмутился Мэтт. — Вы не представляете, как сильно Эндрю ненавидит моих родителей, — сказал Ники. — И чем я могу помочь? — нахмурился Нил. — Поддержи меня, стань моральной опорой, — попросил Ники. — Если с этой новостью к Эндрю приду я, он либо отделается шуткой, либо притворится глухим. А тебя он послушает. Ну, ты же уговорил его отпраздновать Хэллоуин всей командой. Может, и насчет семейного обеда уговоришь. — Монстр его убьет, — хихикнул Сет. Все уже перестали обращать внимание на его комментарии и сосредоточились на проблеме Ники. — Я не уговаривал, — поправил его Нил. — Просто высказал идею, и он согласился. А тут вопрос серьезный, и мне вообще не следует вмешиваться. Я, конечно, могу сказать Эндрю, что для тебя очень важно помириться с родителями, но мы оба знаем, как он на это отреагирует. Ники совсем приуныл. — Я вырос в этом доме, а отец не пускает меня на порог с тех самых пор, как я признался в своей ориентации, — жалобно проговорил он. Сет сделал вид будто его сейчас стошнит. — Знаю, они считают меня безбожником, обреченным гореть в адском пламени, и мне давно пора отстать от них, но я не могу. Может, этот звонок означает, что они хотят наладить отношения. Я должен это выяснить. Ну пожалуйста, Нил. Мне плохо без мамы. Мне страшно ее не хватает. Нил сглотнул жгучий комок в горле. Это не его семья. Не его проблема. Не их с Софи мать. От их матери осталась кучка костей и пепла, похороненных на пляже в Калифорнии. Ее больше нет. Нил уже никогда не услышит ее голос, она никогда не позвонит ему или Софи по телефону. Не усадит их на стулья и не объяснит, почему ударилась в бега; не попросит прощения за то, что скрыла их связь с кланом Морияма. Мать не увидит их в полуфинальном матче «Лисов». Ее не будет рядом, когда они будут давать показания. Не будет рядом, когда они умрут. Горе острым лезвием вспарывало живот Нила, двигаясь по кругу, шинкуя внутренности до тех пор, пока у него не перехватило дыхание. Он набрал полную грудь воздуха и на медленном выдохе принялся считать пульс. Почти отчаявшийся Ники замер в безмолвном ожидании. — Стой здесь, — наконец бросил Нил. По лицу Ники вихрем пронеслось удивление, смешанное с надеждой. Нилу стало еще тоскливее; он не хотел этой преждевременной благодарности. Проскользнув мимо Хэммика в коридор, он направился в комнату братьев. Уходя, Ники не закрыл дверь, и Нил, для приличия небрежно стукнув, вошел. Аарон развалился в кресле-мешке с джойстиком в руках. Судя по вмятине на втором таком же кресле и застывшей картинке на экране телевизора, звонок миссис Хэммик прервал игру. Кевин сидел за столом, перед ним лежала газета: он изучал результаты вчерашних матчей по всей стране. Эндрю взгромоздился на стол у окна. Противомоскитную сетку он снял, как только въехал, и теперь мог спокойно курить в помещении. — А, Нил, — Эндрю приветственно махнул сигаретой. — Здорово. — Надо поговорить, — сообщил Нил. — Не, сегодня неудачный день. Попробуй завтра. — Я бы не стал вламываться на вашу вечеринку по случаю дня рождения, если бы это не было важно. Эндрю ухмыльнулся. — Сарказм из уст Нила? Твой список талантов расширяется. — Всего две минуты. — Какой настойчивый. Нил подождал, пока Эндрю примет решение. Не выпуская из зубов сигарету, Миньярд что-то мурлыкал себе под нос. Прошла почти минута, пока любопытство победило привычку создавать окружающим сложности. Он щелчком выбросил окурок на улицу, хлопнул фрамугой и спрыгнул со стола. Нил вслед за ним вошел в спальню и плотно закрыл дверь. Не проходя вглубь комнаты, Эндрю развернулся к нему лицом. — Тик-так, часики тикают, — сказал он. — Мое внимание ты привлек, теперь постарайся удержать интерес. — Звонила мать Ники. — Ой-ей, время вышло. Эндрю шагнул вперед. Нил рукой преградил ему путь, хоть и знал, что не сможет помешать, если Эндрю действительно захочет выйти. Он видел, какой вес выжимает Эндрю на тренировках в зале. И Нил с Софи, вместе взятые, не были его рабочим весом. Более того, у него на глазах взбешенный Эндрю схватил Ники за горло и практически оторвал от земли. Жест Нила был просто демонстрацией, Эндрю это знал и все же остановился. — Приглашала его отметить День благодарения, — сообщил Нил. — И он согласился, — сказал Эндрю — не вопросительно, а скорее утвердительно. — Ох, Ники, Ники, неисправимый оптимист. Казалось бы, знает этих людей как облупленных и все равно побежит, а обратно вернется в слезах и соплях. Квак-плак. — Эндрю изобразил, будто трет кулаками глаза.  — Их любовь имеет цену, которую он не в состоянии заплатить. Ради них Ники не расстанется с Эриком. — На этот раз Эрик их не интересует. Условие другое: вы. Ники разрешено прийти, только если он приведет тебя и Аарона. — Вопрос решен, — Эндрю сверкнул улыбкой. — Отказать. Может, Эбби снова угостит нас индейкой, как в прошлом году. Она отлично готовит, только вот выпечка ей не дается. Опять придется покупать замороженные пироги. Нил на уловку не поддался. — Почему ты не хочешь идти? — А с какого мне туда идти? Мы с Лютером не большие друзья. — Насколько я понимаю, нас всех тоже нельзя назвать твоими друзьями. Если ты как-то терпишь нас, почему бы не потерпеть Лютера? Ники считает, все дело в обстоятельствах, при которых вы познакомились, но ведь именно Лютер вытащил тебя из колонии и помог вернуться домой к матери, верно? — Она не была мне матерью, — Эндрю сделал паузу, выждав, пока до Нила дойдет, и рубанул ладонью воздух. — А вот Кэсс… Кэсс ее, кажется, звали? Кэсс могла бы ею стать. Очень хотела. А, ты же не знаешь. Сейчас расскажу тебе эту историю, Нил. Ты слушаешь? Кэсс хотела меня оставить. Собиралась усыновить. Говорила: тебя будут звать Эндрю Джозеф Спир. Собрала все бумаги, требовалось только мое согласие. Она считала, что я уже достаточно взрослый и сам могу выбирать. — Спир, — ошарашенно повторил Нил. — Это же… — Ричард Спир, — закончил за него Эндрю. — Я тебе про него рассказывал. Последний из моих приемных отцов. — Ты только упоминал о нем, — медленно произнес Нил, пытаясь осмыслить услышанное. Ричардом Спиром звали приемного отца, на которого в августе завел расследование Хиггинс. Эндрю тогда назвал его скучным, но безвредным.  — Так почему тебя не усыновили? Из-за ареста? — Нет, все наоборот. Я сел в колонию, потому что она хотела меня усыновить. Но она все равно от меня не отказалась. Говорила, что в стабильной семье я исправлюсь. Ее родной сын после школы хотел пойти в морскую пехоту, поэтому она даже предлагала мне часть денег, отложенных на его учебу. Хотела, чтобы у меня было будущее. Типа, моя личная Стефани Уокер. Нил узнал это имя — о Стефани рассказывала ему Рене. Он понимающе кивнул. Эндрю покачался на пятках и протянул к нему руки. Когда пальцы Миньярда сомкнулись на его шее, он с трудом заставил себя расслабиться. Эндрю не сдавливал горло, но постукивал по нему большими пальцами в такт пульсу. — Лютер позволил бы ей усыновить меня, если бы я сам того пожелал. Он знал, что матери Аарона я нафиг не сдался, но хотел наладить мою жизнь. Будь он уверен, что Кэсс для этого подходит, сам сделал бы все возможное, чтобы усыновление состоялось. Но я ведь не мог такого допустить, верно? — Почему? — Нил с тревогой вгляделся в лицо Эндрю, ища ответа. — Что плохого тебе сделала Кэсс? Эндрю явно удивился. — Кэсс никогда бы не сделала мне ничего плохого. — Тогда что пошло не так? — Это уже другая история, а я сейчас веду речь о Лютере и Кэсс. Лютер сказал, что может вернуть меня Кэсс. Чтобы он этого не сделал, я открыл ему один секретик. — И он об этом кому-то рассказал. — Нет, — пальцы Эндрю забарабанили быстрее, и этот возбужденный ритм до странности не вязался с его насмешливой улыбочкой. — Это было бы слишком просто. Сам знаешь, такие секреты не выдают с бухты-барахты. Сперва мы просчитываем сопутствующий ущерб и пути отступления. Выстраиваем план, готовим себя к реакции окружающих и последствиям. Нет, Лютер никому ничего не сказал, а просто предпочел мне не поверить. И это, как ты понимаешь, в тысячу раз хуже. — Все зависит от секрета, — заметил Нил. — Точно, — Эндрю убрал руки с его горла и отошел. — Нил, возможно, ты удивишься, но я не привык доверять людям. Если я говорю кому-то, что небо синее, а он отвечает, что я ошибаюсь, второго шанса этому человеку я не дам. Не вижу смысла. — Так Лютер тебе не поверил или сказал, что ты ошибся? Это принципиальная разница. — О… — Эндрю полуобернулся. — Иногда я забываю, что ты умнее, чем кажешься. Нил напряг память, чувствуя, что ответ совсем рядом. В деталях перебрал визит Хиггинса, информацию о родителях Ники и вдруг вспомнил, как спросил Эндрю о первом звонке Хиггинса — тогда, в раздевалке. Ответ показался ему странным, но в то время он его просто не понял. Сейчас Нил не был уверен в своей догадке, однако проверить стоило. — Он назвал это недоразумением, — сказал Нил, а Эндрю замер. Всего на долю секунды, однако Нил понял, что не ошибся. — Ш-ш-ш, — выдохнул Эндрю осторожно, словно успокаивал загнанного в угол зверька. — Ш-ш-ш, не произноси этого слова. Ненавижу его. Я же тебя просил, зачем нарываешься? — Эндрю, — начал было Нил. — Нет. Он не повысил голоса, и все же Нил безошибочно уловил в его интонации предупреждение. Если сейчас надавить, то Эндрю замкнется и разговору конец. Нил судорожно подыскивал нужные слова, только чтобы Эндрю не молчал. Вполне возможно, он прав и родители никогда не примут Ники таким, как есть, но попытаться он обязан. — С тех пор прошло пять лет. Может, теперь он сожалеет о своих словах. — Ты просто не знаком с Лютером. — А познакомишь? Неожиданный вопрос позволил Нилу снова привлечь внимание Эндрю. — Что? На кой тебе сдался этот святоша? Ты даже Рене с трудом терпишь, а за одним столом с Лютером и подавно не высидишь. Чуть огрызнешься, и он устроит тебе обряд экзорцизма. А твою сестру даже в дом не пустят. — Это может быть интересно. — Может. — Давайте пойдем все вместе, — предложил Нил. — Аарон согласится ради Ники, а для Ники это шанс увидеть, изменились ли его родители. Раз уж ты все равно не отпускаешь от себя Кевина, бери и его, если ты не против, возьмем Софи. Тогда вообще цирк будет. Вместо Лютера сможешь кидаться на меня. Представь, как трудно будет родителям Ники выдерживать нас шестерых разом! — Есть еще вариант никуда не ходить. — Но это не так интересно, согласись. — Я вообще не способен долго удерживать внимание, так что попытка вызвать у меня интерес — дешевый трюк. — Но действенный. — Фиг там. — Ну пожалуйста. — Терпеть не могу это слово. — Твоему мозгоправу известно, что у тебя проблемы с половиной слов в английском языке? — поинтересовался Нил, на что Эндрю лишь ухмыльнулся.  — Ясное дело, у тебя никогда не было нормальной семьи и тебе этого не понять, но Ники обязан дать родителям еще одну возможность. Если все сложится удачно, эта встреча сломает лед. Ники очень надеется, что мать изменит свое мнение. В противном случае он может окончательно порвать с семьей. Эндрю надолго задумался, что-то фальшиво напевая себе под нос. С каждой секундой Нилу все больше казалось, что у него ничего не вышло. Наконец Эндрю снова протянул к нему руки, но на этот раз стиснул не шею Нила, а горловину футболки. — Последний шанс, — сказал он. — Я даю Ники единственный и последний шанс. Но в День благодарения я к ним не поеду и паинькой тоже не буду. Скажи Ники, пусть перенесет дату и договорится, чтобы пригласили всех. Идет? — Идет, — подтвердил Нил. — Мы все об этом горько пожалеем, — Эндрю с улыбкой отпустил футболку Нила. — А больше всех Ники, если его папаша прямо из-за стола отправится на небеса. Нил заколебался, понимая, что и так уже задал чересчур много вопросов, но все-таки не выдержал: — Ты на самом деле убил мать Аарона? — Это был несчастный случай. Полицейские отчеты не читал? — невинно ответил Эндрю, но дрогнувший уголок рта его выдал. Уже через несколько секунд он прекратил фарс и засмеялся. — Нельзя же было без конца его колотить. Я предупреждал, чтобы она не смела поднимать на него руку, но она меня не слушала. Вот и получила по заслугам. Тебя это пугает? — Я с детства привык видеть смерть. И не боюсь тебя. — Вот поэтому ты такой интересный. Прямо бесишь. Эндрю отметил это не раздраженно, а скорее с удивлением, поэтому Нил пообещал: — Постараюсь быть более скучным. — Как мило, — Эндрю жестом показал сперва на себя, потом на Нила. — Это между нами, да, Нил? Помни об этом. Попозже я тоже тебя кое о чем спрошу, но на сегодня хватит разговоров, так что давай, двигай. И скажи моему трусливому двоюродному братцу, пусть идет назад. Когда Нил вышел из спальни, Эндрю за ним не последовал. Нил предполагал, что Ники болтается где-нибудь в коридоре, однако тот дожидался его возвращения на дальнем краю дивана в их с Мэттом и Сетом комнате. Завидев Нила, Ники улыбнулся — одними губами. От волнения и затаенной надежды он казался почти больным. — Два вопроса, — начал Нил, подойдя к нему. — Возьмешь с собой меня, Софи и Кевина, если мы пообещаем не вмешиваться в ваши семейные дела? Такого Ники точно не ожидал. Удивление и замешательство на его лице слегка потеснили страх. Он неуверенно кивнул, и Нил продолжил: — Как думаешь, твоя мама не будет против перенести обед на другую дату? Эндрю отказывается ехать к вам в праздник. — Пожалуй, не будет, — сказал Ники. — Надо перезвонить и спросить, но… Погоди. Эндрю что, согласился? Не может быть. — Ты, блять, как это делаешь? — спросил Сет — Я просто попросил. Не вижу проблемы. Нил перевел взгляд на Сета, потом обратно на Ники. — Ты разве не этого хотел? Ники вскочил с дивана. — Этого, но я не верил, что у тебя получится, тем более с первого раза. Просто знал, что Эндрю если кого и выслушает, то только тебя. Ты красава, черт побери! — он сгреб Нила в охапку, прежде, чем тот успел опомниться.  — Ты — лучшее, что вообще случалось с «Лисами»! — Сильно сомневаюсь, — скривился Сет. — А я — нет! — сверкнув улыбкой, Ники выпустил Нила из объятий. — Как тебе это удалось? Благоразумно опустив девяносто процентов правды, Нил ответил. — Говорю же, я просто его попросил. — Ну да, конечно. А знаешь, что ждало бы меня, если бы я подошел к нему с просьбой? Насилие. Жестокое и необоснованное. Нил лишь пожал плечами. Выпытывать, как именно он сумел убедить Эндрю, Ники не стал — видимо, на радостях. Он вытащил из кармана мобильник и показал на дверь. — Пойду позвоню ей. Может, договорюсь на следующие выходные. Пожалуй, на воскресенье, раз в субботу мы только к вечеру вернемся из Флориды. Лучше разобраться с этим пораньше, так? А то Эндрю, не дай Бог, передумает. — Удачи, — пожелал Нил. Ники расплылся в красноречивой улыбке от уха до уха и вышел в коридор. Проследив за закрывшейся дверью, Нил вопросительно посмотрел на Мэтта, который изучал его с напряженным любопытством. — Что в тебе такого особенного? — спросил Мэтт. — Ничего, — смутился Нил. — Эндрю никому не делает уступок, а тебе раз за разом говорит «да». Почему? — Он же не в себе. — Нил покрутил пальцем у виска. — Ему кажется, это весело. Мэтт задержал на нем взгляд еще ненадолго, затем покачал головой и расслабленно откинулся на спинку дивана. Нил занял прежнее место, и Бойд включил прерванный фильм. Довольно скоро телефон Нила завибрировал: пришло сообщение от Ники. Мария согласилась перенести обед на другой день и принять всю компанию. Эсэмэска на добрую половину состояла из смайликов и восклицательных знаков. В груди Нила тихим теплом растекалось удовлетворение. Нил отогнал непривычное ощущение, и все же оно оставило в душе осадок смутной тревоги. За Ники следовало порадоваться, однако Нил не был дураком. Он сам шел на эту встречу, только чтобы присматривать за Эндрю. Таблетки вызывали у Миньярда кайф, но отнюдь не делали его безобидным. Стоит Лютеру перейти грань, и Эндрю причинит ему вред. По закону Эндрю упрячут в тюрьму, и на этом игровой сезон для «Лисов» закончится. Допустить этого Нил не мог. Оставалось рассчитывать лишь на то, что он успеет предотвратить худшее.